В пять утра Генри Стивенс помянул недобрым слогом свою хлопотную работу. Он настолько устал, что не мот спать, я не потому, что его несколько раз потревожили, когда он прилег отдохнуть, а потому, что не мог перестать думать. Количество вопросов возрастало в геометрической прогрессии, ж сейчас его голова была битком забита просчетом всевозможных вариантов, которые вытеснили мысли о сне. Оставаться в кровати значило для него постоянно ворочаться и лежать с открытыми глазами, зная, что жена проснется от его возни и начнет его успокаивать. Она умела это делать и всегда делала хорошо. Ему не хотелось признаваться себе в этом, но в глубине души Генри понимал, что не добился бы в жизни того, что имел, не будь рядом Филлис. Она была ужасно рациональна, всегда спокойна, как опытный рулевой вела свою семью твердым курсом, никогда не проявляя при этом диктаторских замашек, и всеми силами помогала мужу пересечь бурное море и избежать кораблекрушения.
      Садясь на диван на застекленной веранде, Генри усмехнулся про себя тому, что использует в рассуждениях морскую терминологию. Ему всего единственный раз пришлось оказаться в море, и было это во время последнего года обучения в военно-морской школе в Аннаполисе, когда вое выпускники-гардемарины должны были совершить десятидневное плавание на большом парусном корабле, который считался построенным в девятнадцатом веке. Он с трудом мог вспомнить эти десять дней, потому что большую часть этого времени провел в туалете, страдая от морской болезни.
      Моряка из него не вышло, но флот оценил другие его таланты - способности организатора и чиновника. Генри "плавал" за кабинетным столом, выявляя бездарей и тупиц, которых беспощадно выгонял, не слушая даже их жалких объяснений. Если работа должна была быть сделана, то ее обязательно надо было выполнить, а если возникали проблемы, которые работник не мог решить, то следовало советоваться с ним, а не пытаться прикрыться своей беспомощностью. И в большинстве случаев Генри бывал прав.
      Но однажды... только однажды... он ошибся. Фатальная ошибка. В Амстердаме он рассказал Филлис о жене Хоторна Ингрид, и тогда она спокойно сказала ему; "Ты ошибся, Хэнк, на этот раз ты ошибся. Я знаю Тайрела и знаю Ингрид, а ты что-то упустил".
      И когда тело Ингрид Хоторн было извлечено из канала, жена пришла к нему в кабинет.
      - Ты имеешь к этому какое-нибудь отношение.
      - Хэнк?
      - Боже мой, нет, Филлис. Это работа Советов, у них везде свои люди!
      - Надеюсь, что так, Генри, потому что ты можешь потерять лучшего офицера, когда-либо служившего в военно-морской разведке.
      Филлис никогда не называла мужа Генри, только в тех случаях, когда страшно злилась на него.
      - Черт возьми! Да что он задумал? Это не укладывается ни в какие рамки! Что за чепуха?
      - Хэнк?
      Стивенс повернул голову в сторону двери на веранду.
      - Ох, прости, Филлис, я просто сижу здесь и размышляю.
      - Ты так и не уснул после того телефонного звонка. Может быть, хочешь поговорить об этом... Можешь рассказать? Или меня нельзя посвящать?
      - Это касается твоего старого друга Хоторна.
      - Он вернулся на службу? Если так, то он действительно молодец, Хэнк. Ведь он тебя недолюбливает.
      - Ему всегда нравилась ты.
      - А почему бы и нет? Я планировала его поездки, но не его личную жизнь.
      - Хочешь сказать, что я вмешивался в его личную жизнь? - Этого я не знаю. Ты говорил, что не вмешивался.
      - Так оно и было.
      - Тогда эта тема закрыта, да? - Закрыта. - Что сейчас Тайрел делает для тебя, ты можешь мне сказать? - В вопросе Филлис Стивенс не было и тени обиды. Она прекрасно понимала, что жены и мужья разведчиков высокого уровня вполне уязвимы, и если они не будут ничего знать, то у них и нечего будет выпытывать. - Ты работаешь сутками, и я предполагаю, что дело очень важное.
      - Я могу тебе кое-что рассказать, это в любом случае, наверное, станет известно... Здесь находится террористка из долины Бекаа, женщина, которая поклялась убить президента,
      - Это смешно, Хэнк! - воскликнула Филлис, но внезапно замолчала и наклонила в задумчивости голову. - А может быть, и нет. Ведь есть много вещей, которые мы можем сделать, много мест, куда мы можем проникнуть, а у мужчины это не получится.
      - Она уже оставила на своем пути несколько загадочных смертей и "несчастных случаев".
      - Я не буду просить тебя рассказать о подробностях.
      - А я и не стану рассказывать.
      - А Тайрел? Как он вписывается сюда?
      - Какое-то время эта женщина действовала на островах в Карибском море...
      - А у Хоторна там чартерный бизнес.
      - Совершенно верно.
      - Но как тебе удалось уговорить его вернуться на службу? Не думала, что это возможно.
      - Это не мы, это МИ-6. Мы просто оплачиваем его дополнительные расходы, а контракт у него с Лондоном.
      - Старина Тай... Посредственности никогда не привлекали его, если только этого не требовалось для прикрытия.
      - Он действительно тебе нравится, да?
      - Тебе бы он тоже понравился, если бы ты дал ему шанс для этого, Хэнк, сказала Филлис, садясь в плетеное кресло напротив мужа. - Тай был очень умным и сообразительным во всех этих тайных делах... Конечно, не на твоем уровне, он не был кандидатом в клуб "Менса" <Клуб интеллектуалов, эрудиция и уровень мышления которых определяется с помощью особых тестов. (Прим. пер.)> с коэффициентом умственного развития сто девяносто или около того, но он обладал поразительным чутьем и решимостью верить в него, даже когда начальство считало, что он ошибается. Он любил рисковать.
      - Ты говоришь так, словно была влюблена в него.
      - В него были влюблены все девушки, но только не я. Да, мне он нравился, я восхищалась его поступками, но любовь в обычном понимании этого слова здесь ни при чем. Он был талантливым, не похожим на других человеком, за которым было интересно наблюдать, потому что он нарушал правила и всегда привносил какую-то сумятицу. Ты сам так говорил.
      - Да, говорил. И он на самом деле добивался результатов. Но он разрушил целую разведывательную сеть, которую потом с трудом удалось восстановить. Я никогда не говорил ему об этих агентах, которые временно прекратили сотрудничать с нами, потому что считали его сумасшедшим. Они были напуганы, он пытался заключать соглашения с нашими врагами, чтобы прекратить все убийства. Во всяком случае, так он говорил агентам. Но мы и не занимались убийствами, это делали другие!
      - И тогда убили Ингрид.
      - Да, убили. Но не мы, а Советы.
      Филлис Стивенс, одетая в шелковую ночную рубашку, закинула ногу на ногу и внимательно посмотрела на человека, который вот уже двадцать семь лет был ее мужем.
      - Хэнк, - мягко произнесла она, - тебя что-то гложет, и я понимаю, что не должна вмешиваться, но ты должен кому-то рассказать об этом. Ты живешь с камнем на сердце, но должна сказать тебе, дорогой, что никто в военно-морской разведке не смог бы сделать того, что сделал ты в Амстердаме. Ты спас всю организацию, начиная от посольства и кончая штаб-квартирой НАТО. Ты все взял в свои руки именно в тот момент, когда потребовался громадный интеллект для обеспечения всех наших тайных операций. И ты сделал это, Хэнк, проявив, возможно, ужасную вспыльчивость, но ты сделал это, дорогой. Не думаю, что это смог бы сделать кто-то другой, а уж тем более не Тай Хоторн.
      - Спасибо тебе, Филл, - сказал Генри. Внезапно он резко выпрямился и закрыл руками бледное лицо, скрывая покатившиеся из глаз слезы. - Но мы ошиблись в Амстердаме, я ошибся. Я убил жену Тая!
      Филлис вскочила с кресла, села на диван рядом с мужем и обняла его.
      - Успокойся, Хэнк, ее убили Советы, а не ты. Ты сам сказал это, а я читала донесения. Это дело рук предателей!
      - Но я вывел их на нее... А сейчас он здесь и из-за моей ошибки его тоже могут убить.
      - Замолчи! - воскликнула Филлис. - Хватит, Хэнк. Ты очень устал, но нужно держаться. Если именно это гложет тебя, то объясни все Тайрелу. Ты вполне можешь это сделать.
      - Он прикончит меня, ты просто не знаешь, в каком он состоянии. Уже убили многих его друзей.
      - Тогда арестуй его. - В этот момент зазвонил телефон, звонок его был каким-то низким и неестественным. Филлис встала с дивана и подошла к небольшой нише в стене веранды, где рядом стояли три телефонных аппарата: бежевый, красный и темно-синий.
      - Квартира Стивенсов, - сказала она, сняв трубку красного аппарата, на котором мигала лампочка.
      - Позовите, пожалуйста, капитана Стивенса.
      - Могу я узнать, кто его спрашивает? Капитан на ногах почти семьдесят два часа, ему обязательно нужно поспать.
      - Хорошо, думаю, сейчас это уже не так важно, - произнес молодой голос. Я лейтенант Аллен из военно-морской разведки и хотел сообщить капитану, что коммандер Хоторн... бывший коммандер Хоторн был ранен возле ресторана в Чизпик-Бич, штат Мэриленд. Насколько мы смогли определить, рана не угрожает жизни, но, пока не приедет "скорая помощь", мы не можем быть уверены точно. А вот женщина, офицер ВВС...
      - Генри!
      Глава 25
      Хоторн и Пул с заплаканным лицом сидели в коридоре больницы рядом с операционной: Тайрел - в кресле, рядом с ним лежали костыли, а лейтенант - на кушетке, наклонившись вперед и зажав голову руками. Оба молчали, говорить было нечего. Из бедра Хоторна извлекли пулю, наложили семь швов, и он с трудом долежал до конца операции, требуя отвезти его туда, где майор Кэтрин Нильсен боролась за свою жизнь.
      - Если она умрет, - нарушил молчание Пул, и его напряженный голос прозвучал еле слышно, - я сброшу эту чертову форму и, если понадобится, всю оставшуюся жизнь буду охотиться на негодяев, убивших ее.
      - Я понимаю, Джексон, - сказал Тайрел, глядя на расстроенного лейтенанта.
      - А Может быть, и не понимаешь, коммандер. Одним из этих негодяев можешь оказаться ты.
      - И это я понимаю, здесь есть и моя косвенная вина.
      - Косвенная? Сукин сын. - Пул поднял голову и гневно посмотрел на Тайрела. - В моем словарном запасе, который гораздо шире твоего, это слово носит оправдательный оттенок, как ту я хочешь того, но все-таки вина за тобой есть, мистер Хоторн. Ты ведь даже не сказал нам с Кэти, в чем вообще было дело, пока я не вынудил тебя сделать это на том маленьком острове после убийства Чарли.
      - А это что-то меняло... после того как был убит Чарли?
      - Откуда я знаю? - воскликнул лейтенант. - Как я могу вообще что-то знать? Я просто говорю, что ты не был откровенным с нами.
      - Я был откровенен с вами настолько, насколько мог, и старался не подвергать вашу жизнь опасности, таящейся в информации, которую вам не следовало знать.
      - Это все шпионская мура!
      - Безусловно, но я сам когда-то был шпионом и видел мужчин и женщин, убитых за то, что они кое-что знали... даже обрывочные сведения. Я уже давно отошел от этих дел, но до сих пор вспоминаю погибших.
      Дверь операционной отворилась, и из нее вышел врач в белом халате, забрызганном кровью.
      - Кто из вас Пул? - устало спросил он.
      - Это я, - ответил Джексон, затаив дыхание.
      - Она просила передать, чтобы вы успокоились... Именно так и сказала.
      - Как она?
      - Об этом потом. - Хирург повернулся к Тайрелу: - А вы наш второй пациент, Хоторн?
      - Да.
      - Она хочет видеть вас.
      - Да что вы такое говорите? - воскликнул Пул, вскакивая с кушетки. - Если она и хочет кого-то видеть, так ээто меня!
      - Я предоставил ей право выбора, мистер Пул. Вообще никого не хотел к ней пускать, но она настояла. Один посетитель, и максимум две минуты.
      - Как она, доктор? - повторил Тайрел вопрос Джексона, но в голосе его прозвучали требовательные нотки.
      - Вы сейчас выступаете в роли ее ближайших родственников?
      - Считайте как угодно, - продолжил Хоторн, - но это мы доставили ее сюда, и вы наверняка знаете, что дело касается правительственного задания.
      - Конечно, знаю. Два незарегистрированных пациента, никаких сообщений в полицию, никаких ответов на запросы о состоянии здоровья, потому что у нас нет таких пациентов... а у пациентов огнестрельные ранения. Очень необычная ситуация, но я не могу спорить с властями. Никогда не приходилось разговаривать с высшими чинами из разведки.
      - Тогда ответьте на мой вопрос, пожалуйста.
      - Все станет ясно в ближайшие двадцать четыре часа.
      - Что станет известно? - взорвался Пул. - Выживет она или нет?
      - Откровенно говоря, я не могу обещать вам, что она не умрет, но мне кажется, мы устранили эту опасность. А ещё я не могу обещать вам, что она останется полноценным человеком и ее двигательный аппарат полностью сохранит свои функции.
      Пул опустился на кушетку и снова обхватил голову руками.
      - Кэти, ох, Кэти... - всхлипнул он.
      - Позвоночник? - холодно поинтересовался Тай.
      - Значит, вы кое-что понимаете в подобных ранениях?
      - Скажем так: мне приходилось раньше бывать в вашей больнице. Нервные окончания после травмы...
      - Если они будут реагировать, - кивнул хирург, - то она начнет поправляться через несколько дней. А если нет, то что я могу вам сказать?
      - Вы сказали достаточно, доктор. Могу я теперь увидеть ее?
      - Конечно... Давайте я вам помогу, вы сами перенесли довольно неприятную операцию. - Хоторн поднялся, с трудом сохраняя равновесие, и направился к двери. - Вы забыли костыли, - сказал хирург, протягивая их Хоторну.
      - Я только что решил больше не пользоваться ими, доктор, - ответил Тайрел. - Но все равно спасибо.
      Сестра проводила Тайрела в палату Кэтрин, спокойно, но твердо заметив при этом, что время визита крайне ограниченно. Хоторн увидел Кэти, лежащую на кровати: пряди белокурых волос были спрятаны под операционной шапочкой, прекрасные черты бледного лица освещались мягким светом лампы, висящей у изголовья. Услышав шаги, Кэти открыла глаза, повернула голову и, увидев Хоторна, слабо махнула рукой, призывая его подойти поближе и сесть в кресло возле кровати. Прихрамывая, Тайрел подошел к креслу и сел в него, их руки как-то нерешительно двинулись навстречу друг другу и наконец встретились.
      - Мне сказали, что с тобой все в порядке, - тихо промолвила Кэти, слабо улыбнувшись.
      - И с тобой все будет в порядке, - успокоил ее Тай. - Не сомневайся, майор.
      - Ладно, Тай, ты сам держись.
      - Стараюсь... Джексон слегка расстроился из-за того, что ты не позвала его.
      - Я очень люблю его, но сейчас у меня нет времени для этого очаровательного ребенка, тем более что я знаю, как он себя поведет. - Кэтрин тяжело дышала, говорила с трудом, но абсолютно четко. Она покачала головой, когда Хоторн поднял руку, пытаясь остановить ее. - Ведь именно такие решения учат принимать нас, офицеров? Мне кажется, ты пытался сказать мне что-то в этом роде, когда убили Чарли.
      - Может быть, я и говорил это, Кэти, но из меня плохой учитель. А тот офицер рассыпался в прах в Амстердаме.
      - Но на этот раз ты не рассыплешься?
      - Очень странно, что именно ты говоришь об этом, но я надеюсь, что не рассыплюсь. Я сейчас злой, Кэти, такой же злой, как и в Амстердаме... а теперь это касается и тебя... Почему ты спросила об этом?
      - Я сложила кое-что вместе, Тай, и испугалась...
      - Мы все напуганы, - мягко произнес Тайрел.
      - Я испугалась за тебя... Когда вы с Джексоном вернулись в СанХуане из дома Саймона, ты изменился. Я не знаю причину, да, может быть, и не особенно хочу знать ее, но это что-то серьезное, что-то ужасное...
      - Я потерял двух друзей, - раздраженно вставил Тайрел, - точно так же, как ты потеряла Чарли.
      - А потом, - спокойно продолжила майор, не обратив внимания на его замечание, - в отеле "Шенандо Лодж" ты получил сообщение по телефону. Я никогда не видела, чтобы так менялась лица, ты внезапно смертельно побледнел, а затем почти посинел, глаза горели огнем. Ты сказал, что это кто-то ошибся, но позднее - ты не знал, что я слышала это, - ты назвал Генри Стивенсу номер телефона в Париже.
      - Это был...
      - Прошу тебя... Сегодня ночью ты как сумасшедший выскочил из ресторана, будто собирался убить шофера... Я бросилась за тобой, а когда подбежала к дверям, то услышала, как ты крикнул "нет!". Да, Тай, именно это ты и крикнул. И тут же женщина начала стрелять.
      - Да, она начала стрелять, - сказал Тай, глядя Кэти прямо в глаза.
      - Это, конечно, была Бажарат.
      - Да.
      - Ты знал, кто она такая, не так ли? Я имею в виду, что ты знал ее раньше.
      - Да.
      - Ты хорошо ее знал?
      - Думал, что хорошо, но ошибся.
      - Извини, Тай... Ты ведь никому не говорил об этом, да?
      - В этом не было необходимости. Сейчас она не та, кем была, и между ею прошлой и нынешней нет никакой связи.
      - Ты в этом уверен?
      - Абсолютно. Ее мир - это долина Бекаа, а я знал ее совсем в другом мире, не имеющем ничего общего с этой долиной.
      - И в этом добром мире была прекрасная жизнь, твоя яхта скользила по волнам от острова к острову, а закаты были тихими и спокойными.
      - Да.
      - Телефонный номер в Париже помог как-нибудь?
      - Надеюсь, что поможет, мне этого очень хотелось бы.
      Кэтрин внимательно посмотрела на его уставшее лицо, глаза, наполненные болью и злобой.
      - О Боже, бедный, несчастный человек. Мне так жаль тебя, Тай... И давай не будем больше говорить об этом.
      - Я ценю твои чувства, Кэти... Лежа здесь, после того что с тобой случилось, неужели ты еще можешь думать обо мне?
      - Конечно, - с улыбкой прошептала Кэти все более слабеющим голосом. - Это лучше, чем думать о себе, не так ли?
      Тайрел наклонился вперед, погладил Кэти по лицу, и их губы, подавшись навстречу друг другу, встретились.
      - Ты так красива, Кэти, очень красива.
      - Это звучит лучше, чем "мужественная", коммандер. Дверь палаты открылась, и на пороге появилась сестра. Она деликатно кашлянула.
      - Вам пора уходить, - напомнила она. - Самая красивая пациентка нашей больницы должна отдыхать.
      - Готова поспорить, что вы говорите это каждому, кого оперируете, предположила Кэти.
      - Если бы я так поступала, то слишком часто говорила бы неправду. Но сейчас я говорю искренне.
      - Тай?
      - Что? - спросил Хоторн, поднимаясь.
      - Используй Джексона, пусть он будет твоим полноправным помощником. Он умеет делать все то же самое, что и я, но делает это гораздо лучше.
      - Да, конечно, я так и сделаю.
      - Это отвлечет его от мыслей обо мне.
      Филлис Стивенс подбежала к телефону. Было около десяти утра, а ее уставшему, расстроенному мужу удалось уснуть только в начале седьмого. Женщину-летчицу прооперировали, но за исход операции еще никто не мог поручиться, а рана Тайрела оказалась неопасной, и этот факт вернул Генри Стивенсу уверенность, хотя все равно не избавил от глубокой тревоги - "... всего несколько дюймов в сторону, и он был бы мертв!"
      - Да, кто это? - тихо спросила Филлис, перенося телефон на свою сторону кровати. - ФБР, миссис Стивенс. Могу я поговорить с капитаном?
      - Честно говоря, не хотелось бы. Он не спал почти трое суток и вот наконец уснул. Может быть, вы что-то скажете мне для него?
      - Только часть того, что я хотел сообщить ему, мадам.
      - Да, я вас понимаю. - Филл, кто его? - Генри Стивенс приподнялся рядом на кровати. - Я слышал звонок, телефона, определенно слышал звонок!
      - Он сам будет говорить с вами. - Филлис вздохнула и протянула трубку мужу, который уже сел, спустив ноги на пол. - Стивенс слушает. Кто это?
      - ФБР, сэр. Оперативный агент Бэкер, я по поводу обыска в кабинете Ингерсола.
      - Нашли что-нибудь?
      - Трудно сказать, сэр. Мы нашли телефон в стальном ящике, замаскированном за деревянной панелью стены. Пришлось вскрывать его автогеном...
      - Но если это обычный телефон, то какой смысл был прятать его?
      - Тут черт ногу сломит, капитан. Наш техник возился с ним почти всю ночь и еще утро, но нельзя сказать, что далеко продвинулся.
      - Что же он обнаружил?
      - Он нашел на крыше спутниковую антенну, подсоединенную к этому спрятанному телефону, но смог только определить, что она посылает луч, который отражается от спутника и направляется в какое-то место в штате Юта.
      - Юта? А в какое место штата?
      - Да там может быть несколько сотен лазерных частот для тысяч приемных антенн, сэр. А то и больше.
      - С ума сойти!
      - Это новейшая технология, капитан. - Значит, подключите к работе свои дорогостоящие компьютеры, эти самые волшебные машины, которые стоят налогоплательщикам кучу денег, и попытайтесь что-то отыскать.
      - Мы занимаемся этим, сэр.
      - Надо быстрее работать! - Стивенс швырнул трубку на рычаг и откинулся на подушку. - У них собственные спутники в космосе, - прошептал он. - Это невероятно!
      - Не знаю, о чем ты говоришь, Генри, но если о том, о чем я думаю, то мы сами сделали все это возможным. Дело просто в деньгах.
      - Прогресс, - усмехнулся Стивенс, - разве это не замечательно?
      - Все зависит от того, кто пользуется плодами этого прогресса, - ответила жена. - Мы все думаем, что пользоваться ими будем мы - самые лучшие и умные. А на деле получается не так.
      Было уже позднее утро, но в больнице не сообщили ничего нового относительно состояния Кэтрин Нильсен: отдыхает, состояние без изменений.
      Хоторн в шортах, пробуя раненую ногу, тихонько прохаживался по спальне в отеле "Шенандо Лодж", а Пул внимательно наблюдал за ним.
      - Болит, да? - спросил лейтенант. - Сам себе причиняешь боль.
      - Не сильно болит, - ответил Тайрел. - Я спокойно проспал половину ночи, чего сам не ожидал. Главное - не переносить тяжесть тела влево.
      - Тебе бы лучше спокойно полежать в постели несколько дней, - посоветовал Пул. - Швы должны затянуться.
      - У нас нет нескольких дней. Возьми лучше побольше бинтов и перевяжи меня потуже. - В этот момент зазвонил телефон. - Это, наверное, Стивенс. Филлис обещала, что он позвонит мне, когда проснется.
      - Сейчас мы это выясним, - сказал Джексон, подходя к телефону. - Алло? Да-да, он здесь. Минутку. - Лейтенант повернулся к Хоторну. - Он говорит, что он твой брат, и я думаю, так оно и есть. Он даже говорит, как ты, правда, повежливее.
      - На самом деле он не такой вежливый, просто сохранилась привычка с того времени, когда он был учителем. - Прихрамывая, Тайрел добрался до кровати и осторожно опустился на нее. - Прошлой ночью я звонил из больницы на Сент-Томас. - Он взял трубку аппарата, стоявшего рядом с кроватью. - Привет, Марк, я так и подумал, что ты пришвартуешься сегодня.
      - Прибыл около часа назад. Очень любезно с твоей стороны дать мне знать, что ты еще жив, - с сарказмом заметил Марк Антоний Хоторн. - Ты ведь еще жив, не так ли?
      - Прекрати, братишка, я очень занят, и не будь слишком любопытным, потому что этот телефон только для служебных разговоров.
      - Но другие-то могут звонить...
      - Какие другие? Я не проверял поступившие мне сообщения.
      - Первое от Б. Джонса. Он звонил вчера вечером в четыре двенадцать, оставил для тебя номер телефона в Мехико и настоятельно посоветовал связаться с ним в течение ближайших суток.
      - Давай номер. - Марк продиктовал номер, и Тайрел записал его. - Кто еще?
      - Женщина по имени Доминик, которая сказала, что звонит из МонтеКарло. Звонок был сегодня утром, таймер показывает время пять часов две минуты утра.
      - А сообщение?
      - Я прокручу его тебе. Оно не из тех, которые скромному младшему брату следует пересказывать старшему...
      - Дай мне прослушать его, а сам оставайся у телефона и прекрати свои комментарии.
      - Хорошо, хорошо, сэр.
      "Тайрел, дорогой мой, любовь моя, это Доминик! Я звоню из МонтеКарло. Знаю, что уже очень поздно, но мой муж сейчас в казино, а у меня есть чудесная новость! Последние несколько дней дела мои шли очень хорошо, но, честно говоря, я устала от всего этого и по-настоящему скучаю без тебя... и считаю своим долгом находиться рядом с дядей в его последние дни. Я сказала об этом мужу, и ты не поверить, что он ответил мне: "Возвращайся к своему дяде, потому что ты нужна ему точно так же, как, я уверен, нужна и своему любовнику". Говорю тебе, я была просто потрясена. Я спросила его, злится ли он на меня, и его ответ был для меня словно дар Господний: "Нет, моя дорогая жена, потому что у меня есть собственные планы на ближайшие несколько недель. Напротив, я очень рад за тебя"... Ну разве это не чудесно? Я говорила тебе, что он очень добрый, хотя и не обладает некоторыми мужскими достоинствами. Но как бы то ни было, я прямо сейчас выезжаю в аэропорт в Ницце, чтобы успеть на первый самолет. Утром я буду в Париже и займусь, конечно, делами, потому что надо многое сделать перед длительной поездкой, но, если хочешь, позвони мне в Париж. Если не застанешь меня, то говори только с Полин, а я потом перезвоню тебе... Я чувствую, как твои руки обнимают меня, как мое тело прижимается к твоему. О Боже, я говорю, как обезумевшая от любви девчонка, а ведь я уже не слишком молода. Я буду на островах через день, может быть, через два, но уж точно не позже трех, и немедленно позвоню тебе... Моя любовь, мой дорогой".
      Крик ярости готов был вырваться из горла Хоторна, но он подавил его. Слова любви так жестоко и бесстыдно использовались для поддержания этого гнусного обмана. Звонок был сделан всего через час после того, как звонившая пыталась убить его! И находилась она не на борту яхты в Средиземном море, а на ступеньках ресторана в Мэриленде... Очень легко сообщить автоответчику любое место своего пребывания. Все те же амстердамские игры: любой ценой обеспечивай себе прикрытие, возможно, это последнее, что тебе осталось. Кровавая девочка предложила ему фальшивую игру, веря в то, что он примет ее. Надо позвонить в Париж и предупредить Второе бюро об этой вездесущей Полин.
      - Слышишь, Тай, - снова раздался в трубке голос Марка, - я перемотал пленку и могу еще раз прокрутить с начала. Ты доволен, что я не влезаю со своими комментариями? - Комментарии тут излишни, Марк.
      - Ладно, но ты зачем-то заставил меня ждать у телефона...
      - Ох, ради Бога, извини, братишка, - спохватился Хоторн, возвращаясь к действительности, - давай лучше поговорим о делах... Надеюсь, что деньги поступили и ты сейчас присматриваешь яхту класса "А".
      - Эй, окстись, Тай, я всего час назад вернулся с Ред-Хук! Но, конечно, я связался с Сирилом из Шарлотты-Амалии, и он сказал, что на наш счет поступил какой-то невероятный перевод из Лондона. Он настойчиво пытался выяснить, не имеют ли эти деньги отношения к людям Норьеги!
      - Он проследит за происхождением этих денег и выяснит, что они чисты, как нижнее белье королевы. Начинай заниматься яхтами.
      - Без тебя?
      - Я сказал: начинай заниматься, но не заключай сделок. Если найдешь что-то интересное, то застолби.
      - Ага, понял, надо столбить. Когда ты думаешь вернуться?
      - Думаю, что скоро... в любом случае.
      - Что значит "в любом случае"?
      - Этого я тебе не могу сказать. Позвоню через денек.
      - Тай?..
      - Да?
      - Ради Бога, будь осторожен, ладно?
      - Конечно, братишка. Ты же знаешь мое правило: я презираю безрассудно храбрых людей.
      - Это ты только говоришь.
      Хоторн положил трубку и поморщился от боли, неосторожно наклонившись влево.
      - А где бумаги, которые были в моих брюках? - спросил он Пула.
      - Да вот они, - ответил Джексон, подошел к бюро и протянул ему несколько сложенных листков.
      Хоторн взял пачку бумаг, перелистал ее, вытащил один листок, положил на кровать и разгладил. Повернувшись и снова поморщившись от боли он снял трубку телефона и набрал номер, записанный на листке.
      - Соедините меня, пожалуйста, с госсекретарем Палиссером, - вежливо попросил Тайрел. - Это говорит Хоторн.
      - Да, сэр, - ответила секретарша, - соединяю.
      - Спасибо.
      - Коммандер? - Голос Палиссера звучал властно, но не агрессивно. Что-нибудь выяснили?
      - Еще одно убийство, а потом меня самого чуть не убили.
      - Господи, с вами все в порядке?
      - Несколько швов, вот и все.
      - Что произошло?
      - Об этом позже, господин секретарь, сейчас надо выяснить кое-что другое. Вы знаете аналитика ЦРУ по фамилии О'Райан?
      - Да, пожалуй, знаю. Он был главным помощником директора ЦРУ во время нашего последнего совещания. Насколько я помню, он в основном молчал, я могу ошибаться, но, по-моему, его звали Райан или О'Райан.
      - Вы не ошибаетесь, но теперь он мертв, и к его смерти приложила руку Кровавая девочка.
      - О Боже!
      - Если я все верно понял, то именно он был главным источником информации для Бажарат и ее людей.
      - А не противоречите ли вы сами себе? - удивленно спросил Палиссер. - Если он представлял для нее... для нихх такую ценность, то зачем им было убивать его?
      - Это только мое предположение: возможно, он совершил какую-то ошибку, которая могла привести нас к Бажарат, но, что более вероятно, он выполнил свою задачу и его убили, потому что он много знал.
      - И это подтверждает ваше предположение о том, что долина Бекаа проникла в высшие эшелоны власти Вашингтона.
      - Эти высокопоставленные лица могут действовать осознанно или неосознанно, господин секретарь, - быстро возразил Хоторн. - Вы, например, помогали ван Ностранду из лучших побуждений, но отнюдь не были его сообщником. Вас просто обманули.
      - Так трудно поверить в это...
      - Далее, если смерть Говарда Давенпорта связана с нашим делом, а я в этом уверен, то все равно его никак нельзя считать сообщником Бажарат. И вы, и он по логике вещей никак не подходите на эту роль.
      - Боже милосердный, конечно, нет!
      - А вот О'Райан был ее сообщником.
      - Откуда у вас такая уверенность?