Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Западня

ModernLib.Net / Фантастический боевик / Лыхвар Александр / Западня - Чтение (стр. 6)
Автор: Лыхвар Александр
Жанр: Фантастический боевик

 

 


На небосклон, плавно меняющий свой цвет от глубокого синего, до беспросветно-черного, величественно вползала неразлучная спутница этого скорбного мира, залив весь лагерь нереально мертвенным светом, не дав небосклону потемнеть до черного, а оставив его фиолетовым, плавно изменяющим этот цвет от темного, до светло синего возле самого диска спутника. Эта безымянная планета была довольно большой, и находилась так близко от Отстойника, что любой любопытствующий на базе, в бинокль средней паршивости, мог всласть понаблюдать кратеры на его безжизненной поверхности. Даже невооруженным глазом было видно неровности на диске планеты, производившие впечатление своими грандиозными размерами даже с такого расстояния. При длительном созерцании этого безжизненного набора пород, кое-как скатанного гравитацией в один комок, казалось, что вот-вот шаткое равновесие сил гравитации и скорости нарушиться и эта непостижимо огромная и тяжелая, масса спресованного до умопомрачительной плотности камня, обрушиться прямо на наблюдателя, поглотив заодно и сам Отстойник. Но время шло и ничего подобного не происходило. По большому счету вообще ничего не происходило, просто тихонько, подобно водам равнинной реки утекала жизнь, по только ей одной ведомому руслу.

Так на Отстойнике прошел еще один день, непонятно зачем брошенный безымянной, но могучей и безжалостной рукой в копилку Вселенской истории, похожую на огромный, грязный контейнер для мусора.

Глава 7. Торги.

Внушительных размеров крейсер вынырнул из яркой, слепяще-синей вспышки, образованной энергетическими флуктуациями внепространственного тунельного перехода. Как только погасли последние всполохи энергии, равномерно распределившиеся в окружающем пространстве, крейсер уверено развернулся и уже в реальном пространстве-времени пошел к третьей планете планетарной системы Кармант. По правому борту, между панелями орудийных излучателей, количество и размеры которых повергли бы в панический ужас боевые эскадры многих миров, расположенных в этой галактике, внимательный наблюдатель мог заметить маленькую эмблему объединенного полицейского управления – маленький отличительный знак огромной могущественной структуры, контролирующей в пространстве галактики все, что попадало в поле ее зрения. Эмблемой организации служило изображение сурка Ти из мира Хотен, имено в этом мире и возникла идея создания координирующей полицейские структуры организации, которая со временем стала безраздельным хозяином галактического пространства.

Этот сурок теперь изображался везде, где это было оправданно, а так же там, где эта эмблема была абсолютно бесполезна, начиная от космических кораблей и мундиров, заканчивая оружием, столовыми приборами и собственной кожей тех, кто имел честь служить в этом элитном объединении. Этот Ти был везде. Он сидел на задних лапках, решительно выставив вперед передние, вероятно показывая этим свое непреодолимое желание немедленно побороться с негодяями, нарушающими галактические законы. В зубах у него была зажата веточка какой-то травы, которую ему из-за неотложных дел никак не удавалось доесть, а все вместе, это умильное творение природы системы Хотен, в традиционной культуре местного социума считалось воплощением справедливости и порядка.

Так волей капризного случая, глупый норный грызун с пучком листьев во рту, стал воплощением силы, не считаться с которой нельзя было никому в галактике 511/70. Когда корабль с этим символом проходил мимо торгового судна, транспортника или челнока бродяги, то даже у самых отчаянных капитанов от осознания возможных последствий что-то опускалось в животе, а по спине пробегал своими тонкими и отвратительно холодными лапками страх. Свободными от такого мерзкого ощущения панической безисходности оставались лишь те, кто отправляясь в путь, свою голову оставлял дома и еще те, кто впервые попадал в пространственную область, которую занимала эта полицейская галактика, и не был знаком с местными правилами и порядками. Хотя таким, как показала практика, приходилось хуже всего.

Крейсер величаво шел в реальном пространстве. Эта глыба металла подействовала бы угнетающе на любого, кому довелось увидеть это зрелище, легко и беззвучно перемещаясь в черной бездне пустоты. Свет желтого карлика, значившегося в навигационной программе под непонятным именем Кармант, рельефно высвечивал все внешние детали корпуса, превращая это жуткое по своей силе и мощи орудие подавления в красивую детскую игрушку, которую казалось можно взять в руки и повертеть перед глазами. Конечно же так казалось только со стороны и с очень большого расстояния.

Третья планета системы не охранялась, если не считать нескольких автоматических спутников, зависших на ее орбиты да систем дальнего слежения, установленных на луне этой планеты. В рабочем состоянии находился только один из спутников. Все остальные системы давно пришли в негодность, превратившись в обыкновенный металлолом. Лишь спутник, чудом сохранивший работоспособность, передавал и передавал никого не интересующие данные на мертвую лунную базу. В отличие от своей младшей сестры, планета Кармант(3), была настоящей жемчужиной этой планетарной системы, единственным в ней местом, где человек мог обитать без применения специальных технологических средств. Хотя показатель гравитации несколько превышал стандарты, но по всем другим показателям, это была планета если не «А» класса, то «В» – это точно. Уже давно в местной галактике, под отстойники перестали отводить таких хорошие миры. Время от времени раздавались протесты, что такой хороший мир отдали в распоряжение преступников и превратили его в тюрьму, но во-первых, что сделано, то сделано, а во-вторых, содержание в этом месте отвергнутых обществом людей не требовало никаких дополнительных затрат, кроме доставки их к месту заключения. Всем необходимым на Отстойнике заключенные обеспечивали себя сами, по крайней мере так официально считалось. Природные и климатические условия располагали к этому.

Обойдя широкой дугой вторую планету, крейсер, с эмблемой придурковатого сурка на борту, рылом вниз пошел к поверхности планеты Отстойника. Маневр выполнялся очень уверено и на большой скорости. Чувствовалось что пилот, если это конечно была не автоматическая система, часто совершает подобный маневр в этом месте.

Душераздирающий вой взлетно-посадочных планетарных двигателей стих. Его место заняла непривычная на корабле тишина. Именно она, смешанная с чувством неизвестности, давали неприятный коктейль чувств, действовавший на нервы не меньше, чем все проишедшее за последнюю неделю.

Лязгнули засовы и дверь разблокировалась. На пороге камеры появился служитель сурковых идеалов в неизменной униформе песочного цвета. Плазменный излучатель он держал на перевес, сжимая оружие двумя руками, впрочем именно так и предписывалось по уставу.

– Все приехали, выходи по одному, – и блестящее, четырехсантиметровое рыло оружия показало в какой именно последовательности это необходимо делать.

Пока конвоир вел плохо освещенными коридорами Роберта и его соседа, молчаливого парня, подсаженного к нему в камеру во время одной из посадок, которых Роберт насчитал одиннадцать с того момента, как его самого подобрал на Скитларе(2) крейсер сурков, конвоир не проронил ни слова, да в этом и не было необходимости – в коридоре и переходах, которыми их вели не было даже намека на ответвления или боковые проходы. Он вел только в одном направлении.

Яркое, желтое светило, зависшее на небосклоне, среди белоснежных, рваных облаков, внимательно осматривало прибывших. После темных коридоров и камер, отучивших глаза от яркого света, такое внимание до боли резануло по глазам, заставляя щуриться всех, кто покидал крейсер. Но это было не единственное внимание, проявленное к прибывшим людям. На почтительном расстоянии от корабля, где испорченная частыми посадками трава переходила в однородный растительный ковер собралась группа людей. На таком расстоянии, да еще со слезящимися глазами Роберт не мог увидеть ничего определенного, кроме того, что это были люди.

Перед крейсером вобралось уже человек семьдесят, а конвоиры все выводили и выводили, по двое, по трое, все новых и новых поселенцев. В конце концов из набралось примерно сто-стодесять человек. После этого вышел капитан. Если это и не был капитан, то не последний человек на борту корабля.

Только сейчас Роберт смог разглядеть всех, кого они подбирали по дороге сюда и все смогли посмотреть на него, хотя мало кто это сделал. Люди были в подавленном состоянии.

Тем временем выскочил сержант и стал размахивая руками красиво строить солдат, которые после соответствующего внушения, в свою очередь занялись заключенными. Несколько солдат заняли боевую позицию несколько впереди, обратив свое оружие в сторону встречающих, которых заметно прибавилось. Те ничего особенного не делали, просто стояли и смотрели. Теперь их можно было рассмотреть более детально. Различие роста, цвета кожи и одежда самого разнообразного кроя, цвета и стиля, явно указывали на то, что собравшиеся ранее принадлежали к различным мирам. Мирам, отличающимся не только культурными традициями, но и чисто физическим и физиологическим строением своих обитателей. Хотя какими бы разными они не казались, это были люди, именно люди, а не деже существа более дальнего, и более разнообразного гуманоидного типа.

Роберт немного пришел в себя и с интересом стал наблюдать за разворачивающимся вокруг спектаклем.

Сержант, решив, что все сделал правильно, побежал с докладом обратно на корабль, из чего следовало, что расфуфыренный офицер, которого Роб принял поначалу за главного, таковым вовсе не является, был еще кто-то, кто решал что нужно делать.

– Всем стоять смирно и тихо, – проревел офицер опять на сбившихся в кучу каторжников, – если кто-то хотя бы подумает о побеге, это будет последним, что он сделает в своей сознательной жизни!

«Интересно, – подумал Роберт, – что еще может произойти,чего не хочет этот расфуфыренный индюк. Куда отсюда можно бежать? Ведь именно эта планета и есть конечный пункт их назначения. Почему бы суркам их просто не вытолкать из корабля и не убираться отсюда по своим делам»?

Вскоре на эти вопросы были получены ответы. Блестящий офицер взял мегафон и несколько коряво, используя общегалактический диалект, позвал кого-то из толпы встречающих. Солдаты взяли оружие на изготовку, готовые в любой момент открыть ураганный огонь, по всему, что приблизилось бы к ним на расстояние выстрела.

Спокойно и уверено к крейсеру направился крупный человек. Можно было даже назвать его толстым, но высокий рост скрывает лишние килограммы и такого человека принято считать не толстым, а крупным. По правую руку от него шел еще больший детина, метра под два ростом, держа на плече точно такой же плазменный излучатель, какие были у солдат сурка. Слева, по сравнению с этими двумя шел малыш, хотя его рост составлял ничуть не меньше метра семидесяти. Этот в руках держал вообще какое-то громадное, и судя по всему зверски убойное орудие смерти. Роберт раньше вообще ничего подобного не видел.

Теперь он не знал что и думать. Не доходя метров пятидесяти до первых солдат, здоровяк жестом показал своим громилам оставаться на месте, а сам пошел дальше без сопровождения. Охранник, что был поменьше, сразу улегся в пыль и настроив свою загадочную смертельную машинку стал водить ею из стороны в сторону, проверяя, все ли простреливается. Тот, что повыше, так и остался стоять, лениво жмурясь то на палящий Кармант, то равнодушно осматривая прибывший крейсер, солдат и изгоев.

Здоровяк, с очень загорелой кожей, круглой как шар, лишенной всякой растительности головой и широко поставленными, наглыми глазками, уверено подошел к офицеру и как старый знакомый поприветствовал его за руку.

Роберту это не понравилось, но что ему нравилось, а что не нравилось в данный момент никого не интересовало.

Разговор у них не заладился сразу. Пришедший что-то выкрикивал, хлопал себя по карманам и показывая пальцем на столпившихся людей громко смеялся, выставляя при этом на свежий воздух крупные зубы. Офицер то же старался во всю, но при этом его сдерживал не мундир, а находящиеся вокруг подчиненные, в глазах которых он хотел видимо, во что бы то ни стало сохранить о себе мнение, как о невозмутимом командире, но все равно было видно, что это спектакль ему начинает надоедать.

Тут до Роберта дошло: «они торгуются!». От этой мысли ему стало себя по настоящему жалко. Он так не жалел себя с того времени, как ему был зачитан приговор, в соответствии с которым ему назначалась мера наказания – «ссылка до исправления» на планете Отстойник К3/09. И хотя в приговоре значилась такая мера наказания, но некому было проверить или подтвердить – исправился человек или нет, так что простым языком эта формулировка означала «навсегда».

Торговавшиеся подошли поближе и Роберту стал слышен весь их разговор.

– Ну ты посмотри получше какой я тебе привез товар, не то что был в прошлый раз, все как на подбор. На них ты много заработаешь, а по три тысячи кредитов за каждого, это хорошая цена. – Внушал он своему собеседнику, пальцем показывая то на одного, то на другого.

Роберту показалось, что он показывает именно на него. Пришелец корчил рожи, показывая этим свое задумчивое состояние, но платить столько отказывался.

– Что ты мне привез? Они и года не протянут на моих плантациях. Какой же мне толк от этих дохляков? Только корми их. Если хочешь, дам по полторы, как в прошлый раз.

Они подошли вплотную и стали придирчиво рассматривать товар. Один расхваливал, другой безбожно критиковал указывая на видимые недостатки, прибавляя от себя не меньше выдуманных.

Такой торг видимо следовал за каждым прибытием космического корабля в мир Скорби, и являлся делом привычным для всех сторон, кроме «товара» – ему это было в новинку.

Офицер выдал свой последний козырь: – Если ты не возьмешь их у меня по по моей цене, то я предложу их наемникам, а уж они то не привыкли скупиться. Просто ты знаешь как я к тебе отношусь… и поэтому ты всегда видишь мой товар первым. Или предложу их охотникам в конце-концов!

– Охотники у тебя хоть раз что-то купили? – Парировал толстяк, опять поражая всех своей неотразимой улыбкой.

– А что касается наемников, то это тоже глухой номер. Я слышал дела у Люиса сейчас идут не ахти. Ему сейчас приходиться думать не о покупке новых сил, а о том, чтобы любым способом спасти свою репутацию. Он ее совсем недавно основательно подмочил, – заключил договор и не выполнил своих обещаний. Ну ты знаешь наверное…

Офицер загадочно улыбнулся, но толстяк сразу же показал, что он тут главный не по воле случая, а благодаря своим способностям:

– Если ты думаешь, что тебе удастся спихнуть весь этот сброд медикам, то ошибаешься. Никто на Отстойнике не печется так о своей репутации, как они. Ты же знаешь, что они всегда дают гарантии, и поэтому им нужен только первосортный материал, самый лучший, какой только бывает. Если бы они имели дело со всяким дерьмом, у них давно бы не осталось клиентуры.

Наконец они договорились. Сумма за одну голову составила две с половиной тысячи кредитов. Для примера, на эти деньги можно было прожить день на курорте рассчитанном на средний класс.

После того, как толстяк сосчитал прибывших, несколько раз при этом сбившись, и попинал ни в чем не повинных людей за то, что они якобы перемешиваются сами собой и сбивают его со счета, к кораблю одним из телохранителей были доставлены деньги. Передав группу в сто восемьдесят шесть, как только что выяснилось, человек на попечение одному из хозяев этого мира и его людям, сурки спешно погрузились на свой крейсер и убрались восвояси так же резво и профессионально, как и прибыли в этот мир. Только нарушенный опорами дерн, сожженая до тла трава и уходящие к лесу люди свидетельствовали о недавнем посещении.

После сортировки, которую Хандор не доверил никому, образовалось семь групп. В одной из них оказались самые сильные и высокие по росту, хотя таких и набралось всего восемь человек, в пяти остальных группах народ не был столь видным.

Два врача педантично осматривали каждого. Осмотр касался практически всего: состояния мышц, наличия паразитов, состояний рук, ног и даже зубов. Если кто-то не желал, чтобы его так тщательно осматривали, то мордовороты, неотступно следовавшие за каждым из них, проводили непокорному сеанс быстрого внушения, используя самую совершенную технику – свои кулаки и ботинки, но ногами били только в очень тяжелых случаях.

Во время каждого такого сеанса Хандор по детски сокрушался: – Не так сильно, я же только заплатил деньги. – Потом в нем пробуждался настоящий хозяин. – Кто испортит товар, сам пойдет на плантации!

Громилы слушались и били. Били сильно, но умело, причиняя страдания, но избегая повреждений.

Роберт решил не противиться осмотру и когда подошла его очередь, послушно позволил себя осмотреть, здраво решив, что ничего, кроме боли сопротивление не принесет.

Когда осмотр закончился, сопровождаемая несколькими охранниками каждая из групп, отправилась в назначенное для нее место. Вместе с Робертом в команде набралось двадцать три человека. К их группе были приставлены два конвоира, которые немного посовещавшись с поджарым бородачем, окриками погнали своих подопечных в сторону видневшегося на соседнем холме леса, который зеленой шапкой покрывал почти правильные контуры, круглого как ни рисунке холма. Возникал даже вопрос: «а природного ли он происхождения?» – такой он был правильный.

Пройдя немного и очутившись в самом центре селения, на окраине которого и проводился этот своеобразный «медосмотр» вновь прибывшие стали с любопытством смотреть по сторонам, а посмотреть было на что. Среди хаотично разбросанных деревьев, больших и роскошных, специально оставленных во время проведения вырубки джунглей, просматривались непривычные строения, по крайней мере Роберт таких никогда не видел. Поблескивая пластиком и стеклом разных оттенков стояли аккуратные постройки с палисадниками и стриженными газонами у подъездов. У некоторых домов стояли машины. В основном это были вездеходы, но попадались и более элегантные модели, имеющие движителем не гусеницы, а колеса.

Увидеть такое аккуратное поселение на планете-тюрьме вряд ли кто надеялся, и шедшие в колонне по двое, грязные и голодные люди искренне удивлялись увиденному.

Хотя долго удивляться не пришлось. Подталкивая оружием, конвоиры старались прогнать свой отряд через это место как можно скорее. Во время прогулки по этому «городу солнца», никто не проронил ни слова. Ссыльные были поражены увиденным. Это были не знакомые друг другу люди. В команде не нашлось даже двух человек, привезенных сюда из одного мира. После умелой сортировки, в каждую отдельную команду попадали только люди из разных миров.

Еще большее недоумение ждало всех, когда пройдя через городок маленький отряд наткнулся на галактический челнок, довольно приличного класса, спокойно стоящий возле ангаров. Через открытый грузовой люк в него что-то загружали такие же оборванцы как и они, тоже под присмотром охраны.

Проходя мимо ангара Роб заглянул внутрь помещения, его взору открылись стелажи во всю высоту сооружения, заставленные картонными и пластиковыми коробками различных размеров и цветов. Охранник ангара, что-то крикнул конвоирам на неизвестном Роберту наречии, и те заставили всех бегом преодолеть это место.

Пройдя еще немного по окультуренной местности, группа каторжников вошла в дикие джунгли.

Роберт не знал что и подумать. Все, что ему приходилось слышать о подобных планетах никак не вязалось в одну кучу с увиденным, то что он слышал раньше и что сейчас видел казались частями разных вещей, эпизодами, никак не могущими быть одним целым. Конечно существовало правдоподобное объяснение существования этого прекрасного городка, расположенного в самом сердце непроходимых джунглей, в экваториальной части планеты Скорби. Эти ангары, склады, и какие-то перерабатывающие мощности, которые Роберт заметил сразу за складскими помещениями. Какая деятельность могла вестись в этом богом забытом месте? «Чем бы здесь не занимались, – решил для себя Роберт, – я скоро об этом узнаю». Но что бы тут не делалось, делать это было чрезвычайно выгодно, об этом можно было судить посмотрев хотя бы на городок, через который только-что прогнали каторжников.

Было ясно и другое – их привезли сюда не для того, чтобы наслаждаться жизнью в прекрасном месте. Что именно их ждало, какие планы имели их покупатели и о каких плантациях шла речь – это предстояло еще узнать.

Когда они миновали расчищенный и застроенный участок, шедший впереди охранник жестом приказал остановиться.

– Сейчас пойдем сквозь заросли. Не шуметь и вести себя спокойно. По дороге будут попадаться плоды. Жрать их не советую. Большинство из них для человека – отрава. Потом вам покажут какие можно есть, а сейчас не трогайте никаких.

Конвоир постоял задумавшись и продолжил: – Бежать не советую. Хотя в округе спокойно, километров через двадцать начинаются настоящие джунгли, с самым настоящим зверьем. Любого из вас сожрут в моменте, – он со скепсисом осмотрел разношерстный отряд, – да сразу же сожрут. Тут и гадать нечего. Так что советую идти спокойно и не искушать судьбу. И нас не нужно лишний раз беспокоить. Я не завидую тому, кого поймаю…

После такого конкретного инструктажа двинулись дальше. Глаза, едва-едва привыкшие к яркому свету на расчищенном участке, опять с трудом разбирали окружающее. Маленький отряд со всех сторон обступила темнота. В этом лесу сразу было столько претендентов на живительное излучение равнодушного Карманта, что к подножию исполинских деревьев, уходящих ввысь и теряющихся в зеленом буйстве жизни, света доходило очень мало. Настолько мало, что на поверхности почти ничего не росло. Не смотря на огромное количество органических остатков, сыплющихся сверху не прекращающимся потоком – идеальной питательной среды для новых поколений, не хватало одного компонента – света. Вот внизу ничего и не росло, за исключением жалких пучков блеклых растений, похожих на покрученную проволоку сероватого цвета. Оттенок зеленого в этих борцах за жизнь можно, было обнаружить только хорошо присмотревшись.

Среди огромных, как колонны древнего храма, стволов деревьев, в разных направлениях простирались лианы, в основном цепляющихся разновидностей, которые не имели своего нормального ствола, но зато обладали непреодолимой жаждой жизни, которая гнала их все выше и выше, поближе к живительному свету.

В отличие от жары и сухого воздуха на открытом участке, среди деревьев, в сумерках листвы стояла почти ощутимая на ощупь влажность. Крупные капли свисали с огромных листьев первого, самого нижнего яруса, срываясь вниз от малейшего движения и падали на головы, плечи а за шиворот измученных людей. Особенно не повезло тем, кто шел впереди – проводнику и нескольким первым невольникам. Уже через сто метров на них не осталось сухой нитки.

Заросли переполнялись криками, возгласами и возней, но заметить это колоссальное движение жизни не удавалось, сколько Роберт не присматривался. Джунгли не выдавали своих тайн при первом, тем более таком кратком знакомстве. Только изредка, перелетавшая открытое пространство тропы, ярко окрашенная птичка – это все, что видели ссыльные во время своего перехода в джунглях.

Шли молча, не останавливаясь. В хорошем темпе. Лишь иногда резкий окрик конвоира, замыкавшего колонну нарушал тишину и ему эхом вторили птицы и еще какая-то мелочь, поднимая такой переполох, что отряд уходил уже далеко, а позади него еще долго не смолкали завывания и тревожные посвисты исконных обитателей этих мест.

Услышав все эти крики, не очень то и верилось обещанию конвоира, что в округе, на протяжении двадцати километров нет ничего опасного для человека. Казалось, что стоит сойти с тропы и на несколько шагов углубиться в заросли, как твоя судьба будет решена, и притом очень быстро.

Настал вечер. Мрак как-то сразу вылез из самых дремучих зарослей и бесцеремонно стал прогуливаться по тропе, которую каторжники и их конвой ни с кем не хотели делить, но на их мнение он ничуть не обращал внимания. Настало его время, а это значило, что убираться должны были именно люди.

Конвой окриками погнал людей еще быстрее, лишив их пятиминутных привалов, которые днем милостиво разрешал. С трудом различая дорогу и стараясь не наступать друг другу на ноги они перешли на легкую трусцу, – на большее ускорение обессилевший отряд был не способен.

Когда уже казалось, что ночевать прийдется прямо здесь, на этой проклятой тропинке, укрывшись большими листьями, джунгли разжали свои цепкие объятья и отряд оказался на просторной поляне, непонятно каким способом удерживаемой свободной от вездесущих растений, в центре которой стоял большой ангар стандартного образца. Этот ангар был точно такой, какой можно встретить в любом портовом или промышленном центре, расположенном в скоплении 21/561. Тем более странно было видеть это сооружение среди вечного леса, большой влажности, отсутствия какой бы то ни было дороги к сооружению и полного отсутствия движения, кроме умчавшегося прочь по покатому, рифленому перекрытию, серого, пугливого зверька.

Обойдя сооружение, отряд невольников увидел несколько транспортеров, аккуратно припаркованных возле стены. Именно по сильно заросшей колее такого транспортера они шли сюда целый день. Техника выглядела достаточно новой и видимо содержалась с выполнением всех требований инструкции.

Возле ворот, один из сопровождающих достал из кармана небольшой брелок и направив его на дверь, нажал на одну из имевшихся на нем кнопок. Как только он это сделал, за толстой дверью что-то загудело, с сухим щелчком массивная дверь разблокировалась и услужливо распахнула правую створку. В ангаре вспыхнул свет, залив желтоватым сиянием коротко стриженную траву от ворот до стены леса. Все вошли внутрь. Больше половины светоизлучающих элементов либо отсутствовало, либо просто не светилось, но и те что работали давали достаточное количество света, особенно по сравнению с оставленным за стенами ангара мраком.

Коридоры сразу от входа расходились в три стороны, а внутренние перегородки, сделанные из того же серого металла, что и наружные стены ангара, надежно скрывали все, что не нужно было видеть изгоям на планете Скорби.

– Переночуем здесь, – заявил более высокий конвоир всей честной компании, и уже обращаясь к своему напарнику продолжил, – веди их в конец того коридора, там есть небольшая комната. Как раз для этого дела.

Все поплелись по указанному маршруту, а он, оставшись, закрыл входную дверь и нагнал группу.

«Хорошая комната» оказалась большим железным ящиком, с набросанными на полу все теми же листьями, на которые все насмотрелись за целый день. Правда здесь они были бурого цвета и сухие, как бумага. Когда на них ступала нога, они рассыпались в пыль, и эта пыль от малейшего движения воздуха поднималась вверх и долго не хотела оседать. Это была самая своеобразная подстилка для сна, которую Роберту приходилось видеть в своей жизни. Уж лучше бы на полу вообще ничего не лежало.

Когда невольники вошли, дверь за ними захлопнулась и лязгнули замки. Вместе с этим щелчком, светильники, забранные в решетчатыми колпаками, перешли в режим дежурного освещения. Приглушенный свет в сочетании с поднятой вошедшими пылью давали причудливую картину, реальность которой находилась под большим вопросом.

Измученные за день повалились в это месиво трухи и пыли. – Вот гады, – не выдержал высокий, тощий каторжник, – что же будет дальше, если они уже сейчас с нами так обращаются? – А ты понял, как делает свои дела полиция? – Вопросом на вопрос отозвался кто-то из дальнего угла. Роберту его не было видно, но он не имел ни малейшего желания выяснять кому принадлежали эти слова. – Тоже мне, доблестные защитники закона. Вы видели? Они нас просто продали! Продали этим ублюдкам, как вещь в магазине.

Никто даже не обратил внимания на эту запоздалую реакцию. Все были подавлены тем положением, в котором оказались, тем обращением, с которым им пришлось столкнуться, что никак не реагировали на эти возгласы. Проявлялась обычная стрессовая реакция.

Ссыльный, из дальнего угла еще что-то сказал, но не находя поддержки вскоре замолк и в камере установилась полная тишина, иногда нарушаемая кашлем или стоном засыпающих людей.

Роберту не спалось. События последних двух недель, а особенно последнего дня проносились у него перед глазами. Все заполняющее чувство обиды уже отступило. Нельзя сказать, что оно пропало вовсе, но события сегодняшнего дня вытеснили это чувство, и оно, хотя и с неохотой, уступило место напряженной неизвестности – отвратительному состоянию, которое внушало ужас не одному поколению людей, хотя и являлось одной из исконных черт человеческой натуры.

Да, это было кощунственно несправедливо – не совершив совершенно ничего противозаконного, попасть в мир отпетых негодяев, отфильтрованных со значительного сектора галактики, – это было перебором даже для такой отвратительно-неудачливой судьбы, какая была у Роберта. Хотя он решил для себя не поддаваться, но кошмарные картины его дальнейшего бытия, непрерывно возникали в возбужденном сознании. Хотя многие из его страхов не оправдывались до сих пор, он считал это только отсрочкой. В конце концов мозг отказался воспринимать все те ужасы, которые все с большей и большей реалистичностью рисовало сознание и Роберт забылся глубоким, тяжелым сном, который тяжелым ботинком наступил на бьющееся в агонии сознание и прервал эти моральные мучения.

Через секунду после того, как ему удалось забыться, с громким щелчком разблокировалась дверь, ярко вспыхнули лампы и вошел их вчерашний конвой. Особо не церемонясь, кого прикладом оружия, кого ботинком они быстренько привели своих подопечных в бодрствующее состояние и окриками выгнали еще ничего не соображающих со сна группу людей на свежий воздух.

Трава перед ангаром сверкала всеми цветами, которые только был способен воспринять глаз, и наверное еще многими теми, воспринять которые он был не в состоянии. Это был или только что прошедший дождь, или обильно выпавшая роса. Строение травы располагало к тому, чтобы на остроконечных, с засечками листьях, скапливалась влага большими каплями. В них отражалось, искажаясь утреннее светило, со всей своей безразличной жизнерадостностью поглядывая на грязных оборванцев, обросивших по колено штанины и трясущихся от утренней свежести.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38