Время, пока отсутствовал Марк, я провела как в тумане. Все валилось из рук. Сосредоточиться на чем-либо не было никакой возможности. Я гадала, что означает последняя брошенная им фраза, и ничего не могла понять. О чем он собирался со мной говорить? И почему не поговорил вчера? Мы же целых два часа сидели вдвоем в ресторане и болтали о какой-то ерунде. Если у него был ко мне серьезный разговор, что ему помешало? Или Марк тогда еще не был готов? Может, я неправильно себя повела?
      Так сидела я и гадала, надеялась, и мучилась сомнениями. Ну, хоть бы позвонил! Но он не звонил, и мне по-прежнему оставалось только ждать. Никогда в жизни время для меня не тянулось так медленно. Я ощущала себя осужденной, которая ждет приговора. И что же мне грозит? Счастье или по-прежнему одиночество? Нет, не по-прежнему. Ведь если я неправильно поняла Марка и выяснится, что в действительности ничего для него не значу, новое одиночество станет для меня куда тяжелее прежнего.
      Когда он наконец приехал, мне показалось, что с момента его отъезда прошла вечность. Он позвонил вечером.
      – Юля, привет! Ты сейчас свободна?
      – Конечно, свободна.
      – Тогда я сейчас подъеду. Только напомни номер квартиры.
      Я напомнила. Он отключился, а я в панике заметалась по комнатам, сгребая со стульев какие-то вещи, потом быстренько ополоснула чашку с недопитым чаем, с которой коротала вечер у телевизора, и бросилась в ванную приводить себя в порядок.
      Я едва успела одеться, когда раздался звонок в дверь. Я открыла. Сперва в переднюю вошел букет. Именно, вошел, по-другому не скажешь, такой он был огромный. И только потом я увидела Марка. Бледного, с осунувшимся лицом, но с сияющими глазами.
      – Если считать путь туда и обратно, я провел в самолете почти сутки, – выдохнул он. – Толком не спал и совершенно не соображаю, в каком времени суток нахожусь. То ли у меня сейчас день, то ли ночь.
      – Какая разница. – И положив букет на столик, я бросилась ему на шею.
      Все мои сомнения улетучились. Он прилетел ко мне сказать, что любит!
      В тот вечер мы с ним больше не расстались. Это было выше наших сил. И уже после того, как мы оказались в одной постели, и я убедилась, что все, случавшееся со мной раньше, было пресно и бледно, потому что только когда действительно любишь, рождается настоящая близость, он спросил:
      – Юля, а почему ты сначала была со мной так холодна? Мне казалось, что я совсем тебе не понравился.
      – Я? Холодна? – меня подбросило на постели. – Это ты был со мной так холоден! Мне казалось, ты терпишь меня лишь из вежливости.
      – Что? Что? Из вежливости? – Он вдруг затрясся от смеха. – Зачем мне, по-твоему, это надо?
      – Ну, не знаю. – Я смутилась. – Может, по работе. И вообще, мало ли какие у тебя тайные планы?
      Он от смеха задергал ногами.
      – Ты это серьезно?
      Я кивнула.
      – Тоже мне, журналист. Ты должна быть наблюдательней. По-моему, было совершенно ясно, что я хочу провести рядом с тобой весь Лесин день рождения. А ты сперва начала упоенно танцевать с каким-то уродом, а потом вообще смылась. К какому я должен был прийти выводу?
      – К такому, что ты недостаточно ясно мне намекнул о своих намерениях! – Я даже рассердилась. – Хотел провести вечер со мной, и проводил бы, а не обнимался со своей блондинкой!
      – Какая еще блондинка? – он захлопал глазами.
      – Ах, ну да! Извини! У тебя ведь их много! – Меня начал охватывать нешуточный гнев.
      Приподнявшись на локте, Марк с интересом уставился на меня.
      – Юля, это что, уже сцена ревности?
      – Нет. Выяснение обстоятельств. Хочу все точки над всеми «i» расставить.
      Он озадачено хмыкнул.
      – Ну, если для тебя это так важно, изволь. Первая блондинка – жена моего друга. Если ты помнишь, он рядом стоял. А вторая – сестра моего другого друга. Мы с ним вместе за столом сидели. Отношения со всеми у меня сугубо платонические, я бы даже сказал, чисто дружеские.
      – А с Катей?
      – С ней – уже платонические. Ошибка. Не молодости, конечно, а зрелости. Но мы давно с ней просто друзья.
      – Она, по-моему, так не считает.
      – Ее проблема.
      – А интересно, я скоро стану очередной ошибкой твоей зрелости?
      Судя по тому, как потемнели его глаза, на этот раз рассердился он.
      – Если ты будешь задавать такие вопросы, то очень скоро.
      Тон его мне не понравился.
      – Вот, значит, как.
      Но он вдруг крепко прижал меня к себе.
      – Юлька, давай прекратим, иначе поругаемся. Многовато для одного дня. Да я сейчас вообще уже мало что соображаю от усталости.
      – Тогда спи, – сказала я.
      Глаза его послушно закрылись. А вскоре и мои тоже. Сама не заметила, как заснула.
      Разбудило меня яркое солнце. Я глянула на часы. Девять! Ну мы и проспали! Точнее, Марк еще крепко спал, причмокивая во сне губами. Я усмехнулась. Вот так суровый начальник! Кстати, ему же, наверное, на работу надо. Он ничего мне вчера не сказал. Будить или нет? Но он так сладко спал, что рука не поворачивалась его тормошить.
      Я пошла в ванную, а когда вернулась в спальню, то обнаружила, что Марк сидит на постели и трет глаза.
      – С добрым утром! – улыбнулась я.
      – Черт, никак не пойму, сколько времени, – зевая, пробормотал он.
      – Теперь уже десять.
      – Что-о? А телефон почему не звонит?
      – Твой телефон, тебе виднее, – усмехнулась я, – но, полагаю, он разрядился.
      Он сунул руку в карман висевшего на спинке стула пиджака.
      – Правильно. Разрядился. Где у тебя телефон? Срочно позвонить надо.
      – Завтракать будешь? – поинтересовалась я.
      – Ага, – рассеянно бросил он, что-то ища в карманах пиджака. – Иди, готовь. Я сейчас. Проклятье! Половину нужных телефонов наизусть не помню. Все в память мобильника загнаны. Слушай, Юль, дай твой зарядник. Может, к моему телефону подойдет.
      – Не подойдет, – вынуждена была разочаровать его я. – У нас разные марки.
      – Тогда буду звонить секретарше. А ты иди пока займись завтраком. Времени, понимаешь, в обрез. И найди мне какую-нибудь бритву.
      – Одноразовая подойдет?
      Он кивнул.
      – А что ты ешь на завтрак?
      Он, уже набирая номер, кинул на меня непонимающий взгляд:
      – А, ну да. Ты же еще не знаешь. Йогурт есть?
      – Найду.
      – Отлично. И еще я пью кофе с двумя кусочками сахара. А если имеются тостер и хлеб, сделай две гренки. К ним – что найдется. Джем, колбаса... Значения не имеет. Вообще я парень не привередливый.
      И, отвернувшись от меня, он принялся отдавать распоряжения секретарше.
      Будь на его месте Роман, я бы давно уже запустила ему в голову чем-нибудь тяжелым.Однако у Марка такое поведение было естественным и совсем для меня необидным, и я даже с удовольствием отправилась готовить для него завтрак.
      Он вскоре появился и, хлебнув кофе, вдруг очень серьезно произнес:
      – Чтобы завершить наш вчерашний разговор, или, как ты сказала, поставить точки над «i». Да, у меня было много женщин, и как только народ прознает, что мы с тобой вместе, ты начнешь узнавать обо мне всякие разные истории. Но к тебе это не имеет никакого отношения. Я ведь раньше не знал, что мы встретимся.
      Он глянул на часы и ровно в этот момент зазвонил телефон. Оказалось, водитель уже ждал Марка внизу.
      – Все. Извини, бегу. – Марк чмокнул меня в щеку. – До вечера.
      Он ушел, оставив меня в полной растерянности. Можно подумать, мы уже десять лет женаты, а ведь это была наша первая ночь! Его «до вечера» мне очень понравилось, но что, я должна ждать его здесь до вечера? У меня он ничего не спросил. И ключей у него нет. Марк даже не знает, когда я возвращаюсь с работы. Или мне теперь, по его мнению, полагается бросить все дела и сидеть дома? Позвоню ему, что ли. Хотя у него мобильник сел. Да и номера я так и не выяснила. У меня по-прежнему был только его рабочий телефон на телевидении, да и то через секретаршу. Ладно. В конце концов у него все мои телефоны есть, надо будет – сам позвонит.
      Но одно дело решить и совсем другое – воплотить решение в жизнь. Я опять весь день не могла работать. Все валилось из рук, точнее, из головы, так как она и есть мой основной рабочий инструмент. Мысль у меня крутилась только одна, и самая примитивная: когда же он позвонит? Ненавижу неопределенность!
      Рабочий день завершился. От Марка ни слуху ни духу. Несколько раз меня подмывало набрать номер его секретарши. Но я проявила силу воли и поехала домой.
      Марк позвонил в десять вечера.
      – Сумасшедший день, – без извинения сообщил он. – Можно подумать, я целый месяц отсутствовал. Все без меня остановилось. Сегодня пришлось разгребать, и я уже совсем никакой. Ни на что не гожусь. Так что не жди.
      «Неужели это уже конец?» – подумала я, и мне вдруг захотелось запустить телефоном в стенку.
      – А завтра? – спросила я.
      – Завтра тоже сумасшедший день.
      Ну понятно. Он добился своего. Еще одна очередная история. Видать, на более длительные отношения Марк не рассчитан. Времени не хватает. Мне стало до того горько!
      – Слушай, Юля, может, ты сама ко мне сегодня приедешь? Сейчас шофера пришлю.
      – Я тебе не девушка по вызову! – И трубка полетела-таки в стену.
      Полчаса спустя он был у меня. Когда я его увидела, мне даже стало его жалко. Действительно, как выжатый лимон, а цвет лица как у лайма – зеленый.
      – Извини, – жалобно пробормотал он, – я совсем не хотел тебя обидеть. Просто действительно очень устал и не хотел своим видом отравлять тебе вечер.
      – Слушай, Марк, а я думала ты умнее.
      – Нет, Юля, это ты умнее. Но давай лучше завтра поговорим. А сейчас – спать. И, пожалуйста, ни на что не рассчитывай. Сразу предупреждаю: все остальное завтра, все завтра.
      И он как сомнамбула побрел в спальню. Я не знала, смеяться мне или плакать. В дверях он вдруг повернулся:
      – А вот перекусить у тебя ничего нету? Пообедать я сегодня тоже не успел. Только, если можно, в постель. Я за столом не усижу, и вообще очень вытянуться хочется.
      Когда я принесла чашку бульона с булкой, Марк уже крепко спал. Бульон отправился обратно на кухню, а я тихо легла рядом с Марком и тоже сразу заснула. Успокоилась.
      Так вот и началась наша совместная жизнь. И в таком духе, собственно говоря, продолжалась. Когда у Марка выдавались дни посвободнее, мы с ним ходили на разные светские мероприятия. То я брала его с собой, то он меня. А иногда мне приходилось просиживать вечера одной. Это случалось, когда он уезжал в командировки или у него были деловые встречи, на которые мы не могли отправиться вместе.
      Сперва мы жили (то есть ночевали) по большей части у меня. Потом наше совместное существование переместилось в квартиру Марка. Так оказалось удобнее. У него действительно была домработница, хотя справедливее было бы назвать ее домоправительницей: она вела все хозяйство, на которое у меня абсолютно не хватало времени. Правда, эта «фрекен Бок», которую на самом деле звали Елизавета Максимовна, ежедневно нас с Марком «строила», чаще всего даже заочно, оставляя нам перед уходом пространное послание, где, что и как лежит и приготовлено и где, что и как нам следует положить и приготовить к ее следующему приходу. Зато она была отличной поварихой, великолепно стирала и виртуозно гладила. Про уборку вообще молчу. В квартире царила идеальная чистота, хоть с полу ешь. Мне такого ни в жизнь не добиться, будь даже у меня побольше времени. А у меня его не было. Первая, можно сказать, любовь, «Мисс Шик» да еще новая телепередача.
      «Пилоты» мы отсняли. Без проблем и приключений, конечно, не обошлось, но я осталась довольна, и остальные – тоже, включая Марка. Правда, в эфир их решили выпустить только осенью, в начале сезона. Мне это даже льстило: они считались одним из основных проектов канала, на которые делалась ставка.
      На исходе лета Марк сказал:
      – Не хватит ли, Юля, метаться между двумя квартирами? Перевези все вещи сюда, а от своей откажись. Все равно стоит пустая. Чего зря деньги тратишь. Не то чтобы у нас их не было, но просто нелепо. Запасной плацдарм держишь? – Он засмеялся. – Боишься, что я тебя выгоню? Не надейся. Или сама сбежать собираешься?
      Про то, что Роман оплатил аренду до конца года, я Марку не сказала и говорить не собиралась. Мужчины очень болезненно воспринимают подобные вещи. Но само по себе предложение окончательно переехать к нему меня вдохновило, ибо внесло в наши отношения некую определенность. Только вот оставлять квартиру пустой... Она как-никак оплачена моими деньгами.
      Я отправилась на переговоры с хозяйкой. Может, хоть за полгода удастся плату вернуть? Сдаст кому-нибудь другому и еще выгадает. Аренда с той поры, как мы с ней договаривались, выросла. И я всю сумму сразу не требую. Пусть хоть помесячно мне возвращает. Хозяйка, однако, преподнесла мне большой сюрприз. Выяснилось, что Роман совсем не из любви ко мне внес арендную плату за год вперед. Хозяйка квартиру продавать собралась. А когда Роман согласился за год оплатить, обещала, что подождет, пока он не подкопит денег и сам не купит. Словом, захоти я там оставаться и дальше, ничего бы не вышло: у квартиры появился бы новый хозяин. Видать, мой бывший надеялся через какое-то время вернуться в столицу и все заранее рассчитал! Только меня не поставил в известность. Зато за мой счет фактически внес задаток. Вот молодец! Ладно, пусть подавится моими деньгами. Я себе еще заработаю. Тем более что теперь на еду и хозяйство мне вообще тратиться не приходилось. Марк даже слышать ничего не хотел: «Ты зарабатываешь, вот и трать на себя, получай удовольствие. А если хочешь, можешь вообще не зарабатывать. Мне было бы, конечно, удобнее и приятнее, если бы ты дома сидела. Но я тебе даже не предлагаю. Ты человек активный. Закиснешь. А потом возненавидишь меня. И, кроме того, у меня крупный корыстный интерес. Кто мне еще такую программу сделает. Учти, я рассчитываю на высокий рейтинг!» Тут мы оба суеверно постучали костяшками пальцев по дереву.
      В последнюю неделю августа мы с Марком уехали в его любимую Италию. Совместили отдых с его работой, и я наконец повидала Рим. Настоящие римские каникулы! Вокруг великий город, а рядом любимый. Что еще надо женщине для счастья!
      Но, как вскоре выяснилось, к этому можно добавить еще кое-что. Когда я вернулась на работу, меня тут же вызвала сопливка и объявила сногсшибательную новость. Анастасия больше в «Мисс Шик» не работает. Старый контракт у нее кончился, а новый совет директоров решил не заключать. Меня заколотило. Неужели меня сейчас тоже выгонят? Ну почему именно в тот момент, когда мне казалось, что все наладилось? Хотя что мне теперь этот журнал? У меня есть телевидение и, главное, Марк. Не пропаду!
      В общем, когда Виктория, закончив про Анастасию, сообщила мне, что теперь главный редактор она сама, я была готова спокойно принять удар, но оказалась совершенно не готова услышать то, что она объявила затем:
      – Юля, я хочу предложить тебе стать моим заместителем. По-моему, мы с тобой уже отлично сработались.
      Вот это да! Или закон природы такой существует, согласно которому на тебя или сыпется сразу все, или провалы по всем статьям? От подобного предложения я не смогла отказаться, оговорив, понятное дело, в контракте, что буду по-прежнему вести передачи на телевидении. Вика не возражала. Наоборот, сказала, что моя передача будет работать на положительный имидж нашего журнала. И я пошла обживать ее бывший кабинет.
      Буквально на следующий день на мою и без того поющую душу упала еще капелька бальзама. Мне позвонила Ирка, с которой мы давным-давно уже не разговаривали.
      – Про Романа-то слышала? – с места в карьер начала она.
      – Ничего не слышала. Только что из Рима приехала. Да у нас и общих знакомых-то, кроме тебя, не осталось.
      Ирка была в таком раже, что даже не отреагировала на Рим.
      – Так вот, Рому кинули.
      – Завод закрылся?
      – Хуже. Оказывается, эта его новая баба пыталась ему чужого ребенка подсунуть.
      – Каким образом? – Вот новость так новость!
      – Обычным. Сама не знаешь, как делается?
      – Не знаю, не пробовала.
      – Ну, залетела от одного, а потом ей Роман подвернулся, и она сочла его более перспективным папашей, чем настоящего. А настоящий отомстил и Рому проинформировал. Кончилось выкидышем на нервной почве и полным разрывом. Так ему, этому кобелине, и надо. Кстати, а что ты в Риме-то делала? – без перехода осведомилась она.
      – Ездила отдыхать, – гордо ответила я.
      Ирка поперхнулась.
      – С тем самым своим?... С продюсером?
      – Откуда ты знаешь? – я удивилась.
      – Из светской хроники. В одной газете гадали, что это за незнакомка с Марком Макаровым последнее время везде появляется? И вашу фотографию опубликовали, как вы где-то сидите и за руки держитесь. Я тебя сразу узнала, звонить начала, но ты была недоступна.
      – Видимо, как раз в Рим уехала.
      – Ох, и везет же тебе! И Макаров, и Рим, и Роман облажался.
      Не удержавшись, я добила ее:
      – А еще меня в «Мисс Шик» зам. главного редактора сделали. – А в начале октября смотри мои передачи по телевизору.
      – Вот что значит спать с продюсером, – из последних сил схамила она.
      Я не обиделась. Это была агония. А о мертвых, как известно, или хорошо или ничего. Прощай, Ирка!
      Только потом я пожалела, что она не позвонила мне неделей позже. После того, как Марк сделал мне предложение. Для Ирки это вообще стало бы взрывом ядерной бомбы. Да я и сама была потрясена до глубины души! В тот вечер Марк явился домой поздно. Усталый. Лишь крайней степенью его утомления я могла объяснить, что, бухнувшись на диван, он вдруг ни с того ни с сего брякнул:
      – Юлька, давай поженимся.
      Я ушам своим не поверила, решила, что ослышалась, и переспросила:
      – Ты хочешь на мне жениться?
      – А почему это тебя так удивляет? – недовольно проворчал он. – Мы живем как муж и жена. Вроде обоим нравится. Почему не оформить, так сказать, юридически.
      – Как-то не романтически у нас получается, – растерянно пробормотала я.
      – Ох, уж эти женщины, – Марк тяжело вздохнул. – А что, букет, шампанское, кольцо и прочие красивости меняют суть?
      – Да нет, но с ними как-то приятнее. – Ситуация все больше и больше начинала казаться мне дикой. Я очень его любила и очень хотела за него замуж, но почему он сделал мне предложение в такой форме?
      Специально, чтобы я отказалась? Но ведь я от него ничего не требую. И так вполне счастлива.
      Марк опять тяжело вздохнул и, медленно спустив ноги с дивана, принялся зашнуровывать ботинки.
      – Ты куда?
      – Покупать красивости.
      – С ума сошел! – воскликнула я. – На ночь глядя! Сиди.
      – Уговорила. Обойдемся подручными средствами.
      Глянув на меня с хитрецой, он вышел из комнаты. – Жди.
      Дверь за ним плотно закрылась. Вот человек! Вечно сюрпризы!
      Дверь отворилась. Марк, громко напевая «Свадебный марш» Мендельсона, вошел в комнату. В руках он держал поднос, на котором стояли бутылка шампанского, два бокала, горящая свеча, залитая в хрустальную емкость, и горшок с цветущими розочками, похищенный с кухонного подоконника.
      – Ваш заказ выполнен, мадам! – торжественно произнес он, опуская поднос на журнальный столик. – А теперь, если вы, Юлия Александровна Глухова, согласны стать моей женой, я...
      Он взял с подноса маленькую коробочку, которую я не заметила раньше.
      – Готов вам преподнести сей предмет. Но только при одном условии. Что вы скажете «Да»!
      Он сделал страшные глаза и спрятал коробочку за спину.
      – Ну, конечно, да! – со смехом откликнулась я.
      – У-у какая меркантильная. Коробочку увидела и сразу согласилась. Только ты ведь не знаешь, а вдруг в коробочке пусто, – он продолжал хулиганить.
      – Если пустая, давай выкинем, – предложила я.
      – А вот это фигушки, – запротестовал он и, враз посерьезнев, добавил: – Нет, Юля, ты правда согласна? Я ведь совсем не шучу. Так что если в чем сомневаешься, лучше уж сразу.
      – Если ты не сомневаешься, мне сомневаться не в чем, – серьезно ответила я.
      Коробочка открылась, и Марк ловко надел мне на безымянный палец изящное кольцо с довольно крупным камнем. Белое золото и бриллианты! Я скосила глаза на коробочку. Картье! Вот это да! Я девушка не такая уж меркантильная, но как приятно! Значит, он не просто так, под настроение, предложение сделал, а продумал, готовился. Просто, наверное, сделать это традиционно – с цветами, свечами и прочим – ему показалось слишком пошло и сентиментально. Мужчины такого очень не любят. Однако он знал: мне-то захочется романтики. Вот и разыграл меня. Ужасно трогательно!
      – Тебе не нравится? – вопрос прозвучал испуганно.
      – Потрясающе! Просто у меня дар речи пропал. – У меня не только пропал дар речи, у меня на глаза наворачивались слезы. Все-таки я смогла добавить:
      – Кольцо действительно обалденное, но лучше всего на свете – ты! Я так тебя люблю!
      – И я тебя тоже, – сказал он.
      Милка стоически приняла известие о моем скором замужестве.
      – Ужасно за тебя рада. Марк оказался гораздо лучше, чем я о нем думала. Замечательно, что я в нем ошиблась.
      – Милка, я так влюблена!
      – И прекрасно, – сказала она.
      – Все так хорошо, что мне даже страшно, – призналась я.
      – А ты не бойся, – посоветовала она. – И все будет нормально. Можно я тебе нескромный вопрос задам?
      – Пожалуйста. – Я удивилась. Моя подруга обычно нескромных вопросов не задавала и вообще старательно избегала обсуждения интимных тем.
      – Скажи, – медленно продолжала она. – Вот если бы Марка, например, отправили в Тулу поднимать местное телевидение, ты бы бросила все и поехала с ним?
      Я фыркнула:
      – В Тулу не знаю, а в Краснодар бы точно поехала...
      – Ну тебя! Я серьезно, – она даже обиделась.
      – А если серьезно, я бы и на Чукотку с ним поехала!
      А еще день спустя, идя на работу, я неожиданно услышала в трубке голос Романа:
      – Привет! Как живешь? Как дела? – наигранно весело поинтересовался он.
      – Лучше всех! – откликнулась я. – Замуж выхожу!
      И повесила трубку.