47

Лалл, Лиза

Вечером с реки прохладным дыханием дует ветер. Он метет пыль и песок по гхатам, вздымает волны из цветочных лепестков, несет их по нагретым дневным солнцем ступеням. Он шелестит газетными страницами в руках старых вдовцов, которые понимают, что им уже больше никогда не создать семью, которые приходят сюда, чтобы обсудить с приятелями последние политические новости. Ветер тянет женщин за подолы сари. Он покачивает огоньки дийя, поднимает рябь на поверхности реки, когда купающиеся зачерпывают медными тарелками священную воду и поливают ею голову. Алые шелковые флажки реют на бамбуковых шестах. Широкие плетеные зонтики начинают покачиваться, когда бриз проникает под изукрашенные купола, слегка приподнимая их. У этого ветра запах водных глубин. У него прохладный аромат приближающегося нового времени. Внизу, за гхатами, люди, пытающиеся найти золото среди пепла сожженных трупов, поднимают головы, ощутив присутствие чего-то более высокого и значительного, нежели суть их мрачного ремесла. До них доносится громкий плеск лодочных весел.

В полдень дождь внезапно прекратился. Стена серых облаков разорвалась, и над ней появилось небо сказочной, фантастической синевы, синевы Кришны. Казалось, что сквозь эту чистую, ясную синеву можно увидеть всю вселенную. Солнце ярко сияло, от каменных гхатов поднимался пар. За несколько минут взбитая множеством ног грязь превратилась в сухую пыль. Люди вылезли из-под зонтиков, раскрыли газеты и зажгли сигареты. Дождь закончился – дождь начнется снова: большие скопления кучевых облаков движутся у восточного горизонта за облаками пара и дыма, изрыгаемых заводскими трубами. В лучах быстро заходящего солнца они приобретают нелепый желто-лиловый цвет.

Люди уже собираются, чтобы принять участие в аарти, еженощном жертвоприношении. Чего только не приходилось видеть здешним гхатам: панику, бегство, исход целых народов, кровавую резню, но благодарения, возносимые здесь богам, столь же вечны, как вечен Ганг. Барабанщики вместе с другими музыкантами движутся к деревянной платформе, на которой стоят брахманы, ожидающие момента совершения жертвоприношения. Босые женщины осторожно спускаются по ступенькам, опускают руки в Ганг, а затем следуют на свои привычные места. Они обходят двух иностранцев, европейцев по виду, сидящих у самой кромки воды, кланяются, улыбаясь. У реки все – желанные гости.

Лиза Дурнау чувствует прикосновение теплого гладкого мрамора, вдыхает аромат воды, тихо текущей у ее ног. Первая флотилия дийя отважно выплывает в поток: упорные крошечные огоньки на темнеющей воде. Бриз обдувает прохладой ее обнаженные плечи, какая-то женщина приветствует Лизу, поднимаясь от всеочищающих вод реки. Индия все вы терпит, думает Лиза. И Индия забудет. Вот два источника ее силы, переплетенные так же тесно, как любовники на храмовой резьбе. Армии сталкиваются в сражениях, династии приходят к власти и свергаются, правители умирают, рождаются новые народы и новые вселенные, а река продолжает течь – и к ней продолжают стекаться люди. Возможно, та женщина, что только что прошла мимо, даже и не заметила яркой вспышки света, знаменующей уход сарисинов в свою собственную вселенную. А если заметила, то как она истолковала случившееся? Какая-нибудь новая система вооружения, какое-то повреждение в сложной электронике, что-то необъяснимое в этом чрезмерно запутанном мире… Но потом отмахнулась: не ее забота. Единственное, что, наверное, по-настоящему затронуло женщину, так это внезапное прекращение трансляции «Города и деревни». Или, может быть, взглянув на светящуюся сферу, она узрела совсем иное – Йотирлингу, порождающую силу Шивы, вырвавшуюся в виде столба света из земли, не способной более ее сдерживать.

Лиза смотрит на Томаса Лалла, который сидит на теплом камне, положив голову на колени. Его взгляд устремлен поверх реки на фантастическую крепость из облаков. Он почти ничего не произнес с тех пор, как Роудз из посольства обеспечил их освобождение, выведя из министерства безопасности – точнее, зала заседаний, из которого вынесли столы и стулья, заполнив помещение возмущенными бизнесменами, скандальными сельскими бабенками и сердитыми учеными из исследовательского центра корпорации «Рэй пауэр». В зале стоял непрерывный гул от звонков палмов, через которые задержанные связывались со своими адвокатами.

Роудз вел их между вальсирующими полотерами, говоря:

– Какой абсурд!.. Никакой суд не станет рассматривать подобные обвинения!.. У какого-то выскочки, у Сыщика Кришны, голова пошла кругом от самолюбования, как я слышал. Он даже позволил себе надеть наручники на министра энергетики. К нему будут применены дисциплинарные меры. У бедняги серьезные домашние проблемы. Говорят, он находился в состоянии длительного стресса…

У какого-то выскочки, у Сыщика Кришны, голова пошла кругом от самолюбования, мысленно повторяет про себя слова консула Лиза Дурнау, когда правительственный автомобиль везет их по улицам под яркими влажными лучами солнца.

Томас Лалл даже не моргнул. Автомобиль высадил их у хавели отеля, но Лалл повернул от резных деревянных ворот и направился по паутине узких улочек и переулков по направлению к гхатам. Лиза не пыталась остановить его, не стала о чем-то спрашивать или беседовать с ним. Она наблюдала за тем, как профессор ходит вверх и вниз по лестнице, всматриваясь в то место, где человеческие ступни уже успели втоптать следы крови в камни. Она вглядывалась в его лицо, когда он стоял на месте смерти Аж, а мимо в повседневной суете пробегали люди. Лиза смотрела на него и думала, что уже видела подобный взгляд – в большой просторной гостиной, из которой в его отсутствие вынесли мебель. Она знала, как должна поступить, и понимала, что ее миссия, как и всегда, обречена на провал. И когда Лалл покачал головой, словно не в силах поверить в свершившееся, жест показался девушке значительно более красноречивым, чем любая эмоциональная драма. Потом он пошел вниз, к реке, и сел у самой воды. Лиза пошла вместе с ним, опустившись рядом на разогретый солнцем камень.

Музыканты начали отбивать медленный, не очень громкий ритм. Толпа прибывала с каждой минутой. Повсюду было разлито ощущение ожидания божественного присутствия.

– Лиза Дурнау, – говорит Томас Лалл. Против воли она улыбается. – Дай-ка мне эту вещицу.

Она передает ему «Скрижаль». Профессор листает страницы. Девушка видит, что он вызывает изображения, полученные на Скинии. Лиза, Лалл, Аж… Нандха, Сыщик Кришны… И вновь он отправляет их образы в память компьютера. Тайна, которой навеки суждено остаться неразгаданной. Лиза понимает, что в Америку он с ней не вернется.

– Думаешь, ты что-нибудь поняла, нашла какую-то логику? Понадобилось время, много страданий, масса усилий… наконец, думаешь ты, я получила некое представление о том, как работает это чертово шоу. Ты полагаешь, что мне следовало многое предвидеть. И я хочу, искренне хочу верить, что с нами все в порядке, что мы нечто большее, чем просто планетарная слизь. Вот что мучает меня, мучает постоянно.

– Проклятие оптимиста, Лалл. Люди все время мешают нашему самому светлому представлению о вселенной.

– О нет, не люди, Лиза Дурнау. Нет, я давно махнул рукой на людей. Нет, я надеялся… Когда я размышлял над тем, что делали сарисины, то думал: Боже, какая чудовищная ирония! Машины, стремящиеся понять, что значит быть человеком, оказываются более человечными, чем мы, люди. Я не питал никакой надежды на нас, Лиза Дурнау, но полагал, что в ходе эволюции у представителей третьего поколения сформируется некое нравственное чувство. Увы, я ошибался – они все бросили, поняв, что никогда не может быть мира между плотью и металлом. Они хотели узнать, что значит быть человеком. И они узнали все, что им было нужно, – в одном акте предательства.

– Они спасали себя. Спасали свой вид.

– Ты слышала, что я сказал, Лиза Дурнау?..

По ступеням спускается ребенок. Маленькая девочка, босая, в цветастом платьице, опасливо шагает по гхатам. Лицо ее выражает предельную сосредоточенность. За одну руку девочку держит отец, в другой, немного размахивая, чтобы сохранить равновесие, она несет венок из бархатцев. Отец показывает девочке на реку, жестом предлагает бросить венок в воду. Ну иди же, положи его на воду… Девочка бросает гаджру, радостно взмахивает руками, видя, как та опускается в темнеющую реку. Ей, наверное, не больше двух лет.

Нет, ты не прав, Лалл, хочет сказать Лиза Дурнау. Истина в этих маленьких упорных огоньках на воде, которые никогда не погаснут. В тех квантах радости, удивления и восторга, которые вечно будут рождаться из неугасимо человеческого в нас.

Вслух она говорит только:

– Ну и куда же ты собираешься отправиться?

– У меня пока еще есть школа ныряльщиков где-то в Шри-Ланке, – отвечает Лалл. – В году бывает одна ночь, после первого ноябрьского полнолуния, когда кораллы исторгают из себя сперму и яйцеклетки, все сразу. И если тебе случится плавать там в тот момент, ты испытаешь незабываемое ощущение – как будто находишься внутри грандиозного оргазма. Мне хочется вновь увидеть это чудо… Можно еще поехать в Непал. Я всегда мечтал увидеть горы, по-настоящему увидеть горы, попутешествовать в горах. Возможно, заняться горным буддизмом со всеми его демонами и ужасами. Такая разновидность религии меня вполне устраивает. Подняться до Катманду, до Покхары, какого-нибудь очень высокого места с видом на Гималаи… А что, у тебя из-за меня могут быть проблемы с друзьями из ФБР?

Отец и дочь стоят у самой реки и смотрят, как гаджра покачивается на водной ряби.

– Мне понравилось – как сказал наш мистер Роудз, – что у ФБР будет дел по горло, если они обнаружат, что третье поколение имеет своих представителей в мировых разведках, – отвечает Лиза Дурнау. Девочка бросает на нее подозрительный взгляд и улыбается. Чем ты занималась всю свою жизнь, Лиза Дурнау, что могло быть более важным, чем эта сцена у реки?.. – Конечно, со временем они обратятся ко мне с вопросами…

– Что ж, отдай им то, что они так хотят получить. Мне кажется, я кое-что тебе должен.

Томас Лалл передает девушке «Скрижаль». Лиза хмурится, увидев какую-то диаграмму.

– Что это такое?

– Чертежи пространства Калаби-Яу, которое искусственный интеллект третьего поколения создал в «Рэй пауэр».

– Стандартный набор преобразований для информационного пространства в структуре пространства-времени, построенного по модели интеллекта… Лалл, я ведь помогала в разработке подобных теорий, ты не забыл? Из-за них я и попала к тебе на работу.

И к тебе в постель, добавляет она про себя.

– Лиза, помнишь, что я говорил тебе, когда мы плыли по реке? Об Аж? «Все наоборот».

Лиза Дурнау хмурится, потом вспоминает надпись, выведенную божественной дланью на дверце в туалете на вокзале Паддингтон. И все сразу становится таким ясным, чистым и прекрасным, словно стрела света пронзила ее насквозь, пригвоздив к белому камню. У девушки возникает ощущение одновременно и смерти, и экстатического восторга, и ангельского пения. На глазах появляются слезы, она вытирает их, но не может оторваться от созерцания одного-единственного таинственного светящегося отрицательного знака. Отрицательного «Т». Стрелы времени, обращенной вспять. Пространство, построенное по модели разума, где интеллект сарисинов способен слиться со структурой вселенной и видоизменять ее по своему желанию.

Боги…

Часы идут назад. И пока их вселенная стареет, усложняется, наша молодеет, становится проще и примитивнее. Планеты рассыпаются в пыль, звезды испаряются, превращаясь в облака газа, которые, сливаясь, порождают сверхновые, излучающие не огонь разрушения, а свет нового творения. Там пространство сворачивается, делаясь все более и более горячим и устремляясь к первичному илему. Силы и частицы смешиваются в первичном илеме, а сарисины становятся все более могущественными, мудрыми и зрелыми. Стрела времени летит в противоположном на правлении.

Дрожащими руками Лиза вызывает простого математического сарисина и выполняет несколько быстрых преобразований. Действительно, стрела времени не просто летит в противоположном направлении: она летит значительно быстрее. Быстрая, горячая вселенная жизней, сжатых до мгновений. Скорость времени, их постоянная Планка, с помощью которой сарисины ведут счет своей реальности, в сто раз больше нашей исходной космологической константы. У Лизы голова идет кругом. Она вводит еще несколько математических данных в «Скрижаль», хотя знает, прекрасно знает, какой ответ увидит. Вселенная-212255 проходит весь период своего существования от рождения до гибели в конечной сингулярности за 7,78 миллиардов лет.

– Это больцмон![33].. – восклицает она радостно. Девочка в цветастом платье оборачивается и пристально смотрит на нее. Уголек вселенной. Высший тип черной дыры, содержащей абсолютно всю информацию, в нее попадающую, и прокладывающей себе путь из одной умирающей реальности в другую.

– Их дар нам, – говорит Томас Лалл. – Все, что они узнали, все, что они испытали, все, чему научились и что создали, они послали нам в качестве последнего акта благодарности. Скиния представляет собой универсальный автомат, кодирующей информацию в больцмоне в форме, понятной для нас.

– А мы, наши лица…

– Мы были их богами. Мы были их Брахмой и Шивой, Вишну и Кали. Мы – их миф творения.

Сумерки почти угасли, по реке разлились тени цвета темного индиго. Воздух сделался прохладным; края далеких облаков все еще светятся, они кажутся громадными и сказочными, как во сне. Музыканты ускорили ритм, молящиеся подхватывают песню, обращенную к богине Ганга. Брахманы спускаются в толпу. Отец с дочерью исчезли.

Они нас никогда не забывали, думает Лиза Дурнау. На протяжении миллиардов, триллионов лет своего субъективного времени, в которых будет вмещаться их опыт и их история, они всегда помнили тот акт предательства, что был совершен на берегах Ганга, и они заставили нас разыграть спектакль. Горящая чакра возрождений бесконечна. Скиния – пророчество, оракул. В ней находится ответ на все, что нам нужно знать, если бы мы только умели задавать вопросы.

– Лалл…

Он подносит палец к губам: нет, тише, не говори ничего… Томас с трудом поднимается на ноги. Впервые за все время Лиза Дурнау видит в нем старика, которым он очень скоро станет, одинокого человека, которым он хочет навеки остаться. Куда Лалл отправится на этот раз, не может знать даже «Скрижаль».

– Лиза Дурнау…

– Значит, в Катманду. Или в Таиланд…

– Куда-нибудь.

Он протягивает ей руку, и Лиза понимает, что после того, как возьмет ее, она его больше никогда не увидит.

– Лалл, я не могу благодарить тебя…

– А тебе и не нужно меня благодарить. Ты бы сама все поняла.

Она берет его руку.

– До свидания, Томас Лалл.

Профессор наклоняет голову в легком поклоне.

– Лиза Дурнау. Я полагаю, что все расставания должны быть внезапны.

Музыканты ударяют в трещотки, толпа издает громкий нечленораздельный вздох и устремляется к пяти платформам, где священнослужители совершают пуджу. Из светильников аарти брахманов вырываются языки пламени настолько яркого, что мгновение Лиза ничего не видит. Когда к ней возвращается нормальное зрение, Лалла уже нет рядом.

На поверхности воды порыв ветра и течение подхватывают венок из бархатцев, поворачивают его и несут дальше по темной реке.

ГЛОССАРИЙ

Аарти – в индуизме принесение огненной жертвы богам.

Адиваси – представители древнеиндийского племени, находятся ниже всяких каст.

Айя – нянька.

Ан-нафс – вселенская душа у суфиев.

Апсара – небесная нимфа. Изображения апсар часто используются как архитектурное украшение; первоначально – древесная нимфа.

Ардха Мандапа – крыльцо, ведущее в мандапу, зал в храме, украшенный колоннадой.

Аутригер – шлюпка с выносными уключинами.

Баба – нежное обращение к любимому (любимой).

Бабу – госслужащий, чиновник.

Бадмаш – хулиган (имеет негативный оттенок).

Бакхти – религиозное служение.

Бансури – североиндийская флейта.

Барадари – пакистано-пуштунское социальное явление, что-то среднее между кланом и бандой.

Басти – район трущоб.

Бахадур – гордый, самодовольный.

Бегум – обращение к замужней женщине среди мусульман.

Бехен чод – нецензурное ругательство.

Биби – индийский термин для замужней женщины.

Биди – сигареты, производимые в Индии.

Бхаван – богатый дом.

Бхай – суффикс, добавляемый к именам собственным, означает особое уважение.

Бюль-бюль – довольно распространенная в Индии птица, похожая на синицу с черной головкой, знаменита своим красивым пением.

Ваджра – священная молния Индры.

Варна – одна из четырех основных каст.

Васус – в ведическом индуизме восемь слуг Индры. Бук вальный перевод – «великолепные».

Ваханы – животные-возчики богов в индийской мифологии.

Вибхути – священный белый порошок, которым посыпаются садху в знак поклонения Шиве.

Гаджра – венок из бархатцев, добрый знак.

Газель – стихотворная форма.

Гайяна Чакшу – третий глаз Шивы, в буквальном пере воде «глаз мудрости», рассеивающий пелену иллюзий.

Гали – переулок.

Гарбхагриха – внутреннее святилище индуистского храма.

Гопи – девушки, сопровождающие Кришну.

Гора – презрительное наименование белого.

Гунда – уличный головорез.

Гупшуп – слегка непристойные сплетни.

Далит – самоназвание («угнетенные») представителей самых низших индийских каст – «неприкасаемых».

Дарваз – вход в мечеть.

Даршан – взгляд или благословение бога или могущественного человека.

Дварапала – божества-стражи храма.

Джаван – индийские солдаты или представители военизированной полиции.

Джай – «Слава!», «Победа!».

Джати – каста.

Джхарока – застекленные выступы в зданиях.

Джеллаба – длинная легкая одежда из хлопка, которую носят мужчины-мусульмане от Марокко до Малайзии.

Джемадар – младший офицер.

Джива – в джайнизме – одушевленная часть мира.

Дивали – один из главных индийских праздников.

Диван – открытый зал с колоннами в строениях в стиле Великих Моголов.

Дийя – плавучие жертвенные свечи.

Дикпала – охранительные фигуры божеств на крышах храмов.

Дхаба – придорожные закусочные.

Дхарамшала – разновидность туристической гостиницы для паломников, студентов и путешественников.

Дхоби – место для стирки у реки.

Дхол – разновидность барабана.

Дхоти – длинная рубаха, подобная той, которую носил Ганди.

Дхури – тканый хлопчатобумажный ковер.

Заминдар – индийский сельский землевладелец.

Зенана – женская часть традиционного мусульманского дома.

Иззат – индийский военный термин, примерно соответствует «боевому духу».

Иуван – танцевальный зал суфиев.

Ифтар – еда, завершающая дневной пост в рамадан.

Йони – сакральное изображение женских половых органов.

Каввалы – мусульманские песни хвалы.

Кадай – индийская сковорода с двумя ручками.

Каламкари – расписные ткани из Андха Прадеша.

Карсеваки – индуистские фундаменталисты.

Катак – североиндийский традиционный танец.

Кеттуваллам – керальский плавучий дом, около 70 футов в длину. Первоначально использовался для транспортировки риса.

Крор – 10 миллионов индийских рупий.

Лавда – половой член.

Лангур – обезьяна Ханумана. Обезьяны в Индии – священные животные.

Лати – бамбуковая палка, окованная железом.

Лингам – священное изображение полового члена.

Мадар чауд – нецензурное ругательство.

Майна – говорящие скворцы.

Малаяли – представитель основной народности, проживающий в штате Керала.

Мали – садовник.

Мандапа – крытое и обнесенное колоннами крыльцо храма или его притвор.

Мачаан – площадка для наблюдения, расположенная на дереве, используется во время охоты.

Мевлеви – турецкий суфийский орден, основатели характерного суфийского танца, состоящего во вращении на одном месте.

Мела – большое собрание.

Мокша – выход души из цепи перерождений.

Мудра – сакральный жест.

Муснуд – традиционный трон Моголов, представляющий собой мраморную плиту, устланную подушками.

Нага садху – обнаженный садху (см.), демонстрирующий тем самым презрение к миру иллюзий.

Паан – повсеместно употребляемый в Индии десерт из специй, орехов и слабого наркотика, завернутых в лист бетеля.

Паллав – часть сари, перекидываемая через плечо и час то ярко украшаемая.

Пандал – импровизированная сцена, сделанная из ткани и бамбука.

Прасад – священная жертвенная пища.

Пуджа – различные комплексы ритуалов в индуизме.

Пурда – сегрегация и дискриминация женщин в исламе и индуизме.

Пури – блюдо из жареного хлеба с какой-либо начинкой.

Раджпут – стиль народного искусства в Индии в XVI–XVIII столетиях.

Ракшасы – демоны в индийской мифологии.

Рат Ятра – божественная колесница-храм, повозка Рамы, главный атрибут празднования джаганната в Ориссе.

Сабха – нижняя палата индийского парламента.

Садхви – женщина-садху.

Садху – индийский аскет-святой.

Сакти – индийское женское божество, символизирующее женское начало мира; символ самости и души в индийской философии.

Сангам – место, где встречаются священные реки.

Саньяссины – жрецы, мудрецы.

Сати – обычай самосожжения вдов.

Саттва – термин индийской философии, обозначающий свет, просветление, знание.

Сема – танец дервишей, состоящий в постоянном вращении.

Скарификация – нанесение шрамов на тело с эстетической целью.

Совары – индийская элитная кавалерия.

Субадар – офицер индийской армии, примерно соответствующий по званию капитану.

Суддхаваса – одно из промежуточных небес в одном из направлений буддизма. В буквальном переводе «прибежище чистых».

Сурья намаскар – «Приветствие солнцу», последовательность асан в йоге, совершаемых утром.

Тали – тарелка.

Тамас – термин индийской философии, обозначающий тьму, незнание и пассивность.

Тандава Нритья – космический танец Шивы, разрушающий и возрождающий.

Тикка – красная метка на лбу.

Тилак – священные метки на лбу. У шиваистов и вишну-истов они различны.

Тирта – переход между миром смертных и богов.

Тримурти – индуистская «троица» Брахма, Вишну, Шива.

Тришул – священный трезубец Шивы.

Фатфат – моторикша.

Фиренджи – наименование иностранца.

Хавели – особняки зажиточных мусульман.

Ханум – вежливое обращение к мужчине.

Хауда – роскошно украшенное седло для слона.

Хиджра – евнух.

Хидмутгар – дворецкий.

Хиндутва – индуистский религиозный национализм.

Холи – индийский весенний праздник, проводимый в полнолуние. Это единственный день в году, когда во внимание не принимаются характерные для Индии кастовые и социальные различия.

Чарбаг – исламский регулярный сад с бассейном.

Чарпой – низенькая кровать, которая служит одновременно и для отдыха, и для созерцания мира за окном.

Читал – наиболее распространенная разновидность индийского оленя с пятнистой шкурой. Известен также как «олень Будды», так как последней инкарнацией Будды до того, как он стал человеком, был именно читал.

Чоли – нижняя женская рубашка.

Чаукидар – ночной сторож.

Чо чвит – обычное ласковое обращение.

Чуутья – непристойное индийское ругательство.

Чхатри – маленький декоративный павильон в виде купола на колоннах, характерный для архитектуры периода Великих Моголов.

Шамьяна – резной навес над входом в здание.

Шатабди – индийский скоростной экспресс.

Шервани – длинные, роскошно расшитые сюртуки, которые носят мужчины-мусульмане.

Шикара – шпиль на североиндийском храме.

Якша – полубожества, живущие у Гималаев.

Яли – мифическое животное, напоминающее льва.

1

Индийские реалии (здесь и далее по тексту) см. в Глоссарии в конце книги

2

площадь (ит.).

3

колокольня (ит.).

4

Место, где впервые были изготовлены разрывные пули

5

Кот домашний

6

Саблезубый тигр (вымершее животное)

7

Английский литератор, провозвестник эстетизма и доктрины «Искусство для искусства» (1834–1896)

8

Бельгийская художница-сюрреалист (1898–1967)

9

Созвездие Южного полушария

10

В астрономии точка в пространстве, в которой относительно неболь шое тело под гравитационным воздействием двух крупных тел будет пре бывать в состоянии относительного покоя относительно этих двух тел

11

очень, очень шикарна (фр.)

12

Обобщенное название двух самых известных университетов Англии: Оксфордского и Кембриджского

13

Разновидность красного дерева

14

Яичник (лат.)

15

бог из машины (лат.)

16

«Спаси, влагалище» (лат.)

17

на открытом воздухе (ит.)

18

зубами (ит.)

19

Фигура, состоящая из трех изогнутых линий, лучей или других фигур, исходящих из единого центра

20

термин в крикете

21

отбивающий мяч в крикете

22

Английский дипломат, последний вице-король Индии

23

Один из лидеров национально-освободительного движения в Индии

24

«Странный клуб»

25

Название бомбейских киностудий

26

Имеется в виду эпизод из Нового Завета, когда Петр трижды отрекается от Христа, прежде чем пропел петух

27

собственность, требующая от владельца значительных затрат на содержание

28

«Нога бэтсмена» – термин в крикете

29

Японские комиксы, часто лежат в основе жанра анимации

30

шлюпка с выносными уключинами

31

последователи архитектора Ле Корбюзье

32

первичный свет (нем.)

33

Больцмон – остатки черной дыры из будущего, которые, если их потревожить, перемещаются в другие измерения. Термин введен Уильямом Слитером в научно-фантастическом романе «Больцмон» (1999)