Глава 13

Караван Харакамянов прибыл к точке назначения, преодолев долгий путь через просторы космоса. В дороге он останавливался у различных «колодцев» и «оазисов», беря на борт позабытые в спешке сборов, но определенно необходимые товары, экспертов в разных областях, бойцов или просто приторговывая. Их космические «верблюды» к моменту прибытия на необитаемую планету были нагружены прекраснейшими товарами, какие только можно было себе представить.

Быстрее, чем джинн построил дворец для Аладдина, Хафиз и его коллеги по торговле возвели гигантский торговый центр. Хафиз придал зданиям-атмопузырям вид гигантских павильонов линьяри, используя свою собственную магию — голографическую. Внешний вид павильонов описали ему Акорна и Ари. Изнутри «пузыри» представляли собой невероятно реалистичный пейзаж: небеса, водопады, леса и далекие горы. Товары и предметы роскоши были разложены прямо на земле, напоминая огромные цветники; здесь же предлагались различные услуги. Коммерческий центр, который возвел Дом Харакамяна, служил одной лишь цели — привлечь линьяри и их союзников, что, в свою очередь, как надеялся Хафиз, поможет ему заключить эксклюзивный торговый договор с этими расами.

Калум Бэрд отвечал за вторую группу техников, оборудовавших станцию гиперсвязью между новым и старым секторами, а именно Лябу и лунной базой Маганос.

Рафик, Гилл, Мерси, Джудит, Пол, Джонни и Зиана обеспечивали детям с Маганоса прибежища и возможность учиться новым специальностям. Часть старших детей была уже в студенческом возрасте. Тех, кто получил сильные психологические травмы, сказавшиеся на умственном развитии, и тех, кто попал в рабство в раннем детстве, а потому до сих пор еще не успел догнать своих сверстников в учебе, оставили на Маганосе под опекой доверенных учителей и некоторых наиболее одаренных старших детей. Они будут отправлять новые караваны, когда Хафизу понадобятся срочные поставки, а также принимать заказы с Мечты.

Климатическая установка доктора Хоа обеспечивала стабильную погоду, которая менялась каждые тридцать дней. Вместе с ботаниками доктор подобрал для торгового центра такие растения, которым вполне подходили такие условия: несколько дней теплого дождя, перемежающегося настоящим ливнем и теплыми солнечными днями, заполненными сияющим светом. Затем следовали бодрящие осенние дни: деревья одевались в багрянец и золото и сбрасывали листья еще до того, как выпадал первый снег. Снег падал только на газоны — да еще в горах, в рекреационной зоне луны, где постоянные жители базы и ее гости могли покататься на коньках, лыжах, сноубордах, санях или выбрать для себя иные зимние развлечения в соответствии со своими вкусами.

В другой части развлекательного комплекса специально выведенные пальмы покачивали листьями над белопесчаным пляжем: здесь гулял ветер, вполне подходящий для занятий парусным спортом, и о берег бились волны, так и манившие заняться серфингом. В комплексе были также оборудованы места, пригодные для отдыха инопланетных существ — по крайней мере, тех, которые были известны Хафизу; среди этих экзотических развлечений числилось качание на лианах (для обитателей лемурийских джунглей), грязекатание (для прокорнийцев из созвездия Большой Медведицы) и, конечно, развлечения с повышенной и пониженной гравитацией, среди которых были прыжки в длину и ныряние. Брошюра, изданная Хафизом, обещала, что вскоре парк сможет предложить посетителям еще большее количество развлечений.

Его голографическая магия также превратила отели в игровые площадки как для детей, так и для взрослых, предлагая множество ориентированных на использование фантазии развлечений — даже голографических гурий. Он был, правда, несколько удивлен, когда Кетала, занимавшаяся реабилитацией и обучением детей, ранее работавших в домах наслаждений, отправилась в один из таких голографических гаремов. Как оказалось, девушка пыталась убедить обитательниц гаремов, что их эксплуатируют и что они должны пойти на бухгалтерские или управленческие курсы, чтобы достичь чего-нибудь большего в жизни.

Это стало первым сигналом того, что новое предприятие Хафиза начинает казаться некоторым его сотрудникам излишне фривольным. Однако, безусловно, необходимо было создать разнообразные места для отдыха гостей, с учетом всех возможных вкусов — и сделать это нужно было раньше, чем будет открыто более серьезное учреждение, такие, как университет и оздоровительный центр.

Карина заказала для своего оздоровительного центра базовое голографическое оформление, а затем истратила целое состояние на кристаллы, свечи, газовые занавеси, барабанчики, благовония, записи способствующей релаксации и психоделической музыки, а также на настоящую зелень и фонтаны. Хафизу было позволено украсить своими голограммами ее центр, но она тем не менее настояла на введении отдельной графы расходов, по которой проходили живые растения и настоящая вода. «Для озона и дополнительного кислорода, дорогой. Их из симулятора не добудешь», — объяснила она свое решение Хафизу.

Однако большая часть торгово-выставочного комплекса до сих пор пустовала в ожидании появления первых торговых партнеров-линьяри, у которых, несомненно, будут свои собственные требования как к работе, так и к отдыху.

Итак, все было готово для встречи с первыми торговыми партнерами. Хафиз и его люди ждали.

Ждали.

И ждали.

Сигналы были посланы на всех частотах и на все планеты сектора. Калум Бэрд и его техники завершили работы по установке аппаратуры, позволявшей быстро установить связь с Лябу, Маганосом и всеми известными мирами, лунами и космическими станциями Федерации. Но пока Калум и его флот не перехватили сигнал «Кондора», новенький торговый центр не получил ни от кого ни одного ответа.

Наконец, последние корабли, приписанные к Мечте, приземлились в космопорте, а к тому времени, как их команды хорошенько отдохнули и расположились на новом месте работы, в порт вошел «Кондор», борта которого, казалось, распирало от количества грузов (команда судна также изрядно увеличилась), и пришвартовался, притаившись позади других, более изящных судов.

Беккер тихонько присвистнул, когда вся команда, включая РК, спустилась с борта корабля на блестящем, сияющем чистотой роболифте.

— Ты только посмотри на все это хозяйство! — сказал он. — Твой старый дядюшка может гордиться собой, принцесса.

Акорна не слушала его. Не дожидаясь, пока роболифт коснется земли, она выпрыгнула из него и полетела прямо в объятия своих опекунов и старых друзей.

Поцелуи, слезы радости, возбужденные восклицания — все это, на взгляд Мати, представляло собой печальный контраст с ее собственным воссоединением с братом, матерью и отцом.

Наконец, Хафиз Харакамян, помня о присутствии четырех линьяри и Ари, с которым он встречался и раньше, покинул сентиментальную компанию и направился к своим новым гостям. По одну руку от него двигалась Карина, по другую — Надари Кандо. Как шеф безопасности, Надари считала своим долгом находиться рядом с Хафизом в любой толпе и всегда быть готовой защитить его от опасности.

— Добро пожаловать в Мечту, дорогие гости, капитан Беккер, и… гм… члены его команды? — произнес Хафиз, глядя на линьяри.

РК одним прыжком взлетел на плечо Надари Кандо.

— О, а вот и старая знакомая — макахомианская дева-воительница. Привет, — возможно, в приветствии Беккера было нечто большее, чем просто радость встречи.

Надари медленно улыбнулась ему и погладила распушенный хвост РК:

— Я вижу, этот священный кот благополучно сохранил тебя в еще одном путешествии, Беккер.

— Да, верно, он действительно во многом помог нам, — сказал Беккер, протянув руку, чтобы погладить РК, и как бы невзначай коснувшись щеки Надари. Размазня зарычал и сверкнул на него глазами.

— Настоящий герой, — продолжил Беккер. Рычание затихло. — На самом деле, если бы он не предупредил Ари о том, что кхлеви гонится за Акорной, а затем не вернулся бы, чтобы привести меня и Мака туда, где дрались кхлеви и Ари, то, быть может, сейчас ты не видела бы нас живыми и здоровыми.

РК замурлыкал.

Хафиз, который пытался не обращать внимания на Беккера, полностью сосредоточившись на линьяри, внезапно обернулся к нему. Несмотря на искусственный солнечный свет, он был очень бледен.

— Кхлеви? Вы столкнулись с кхлеви?!

— Да, у нас есть пара дохленьких жуков — вон там, — подтвердил Беккер, ткнув пальцем в сторону «Кондора».

Акорна тоже вернулась. Ее друзья и близкие окружили команду «Кондора», когда те, неторопливо выбравшись из роболифта, направились к роскошно оформленной стойке приема гостей.

— Дядя Хафиз, нам нужно организовать что-то вроде лаборатории, чтобы изучить мертвых кхлеви и провести тщательный анализ некоей субстанции, которую мы нашли в другом мире.

— Тебе ничего не надо организовывать, о цветок моего фамильного дерева, — ответил Хафиз. — Лучшие во вселенной лаборатории здесь, полностью в твоем распоряжении, укомплектованные самыми современными устройствами и оборудованием.

— А у нас в команде есть лучшие специалисты по органической химии среди линьяри, — сказала Акорна, кивнув в сторону двух новоприбывших. — Позволь мне представить Карлье и Мири, отца и мать Ари и Мати.

— Это большая честь для нас, — сказал Хафиз. — Разумеется, наши лаборатории полностью в вашем распоряжении. Как раз за садом, где растут тысячи видов сочных прекрасных трав и бьют ароматные фонтаны, вы сможете найти роскошные павильоны, созданные с учетом вкусов и требований линьяри.

Он хлопнул в ладоши; по его сигналу немедленно появились носильщики.

— Когда вы почувствуете себя достаточно отдохнувшими после путешествия, мы пообедаем вместе.

— На отдых нет времени, — резко возразил Карлье. — Мы должны проанализировать обнаруженную субстанцию немедленно. В тепле она разрастается крайне быстро.

Беккер остановил носильщиков около роболифта:

— Подождите минутку, парни. У нас не так уж много багажа; я думаю, что нам с командой лучше сперва выгрузить жижу и гм… пленников. Я не уверен, что вам понравится такая работенка. Они воняют. Жутко. И что касается РК, Мака и меня, то мы остаемся на борту «Кондора».

Надари подняла бровь и надула губы с деланным огорчением. РК прижал уши и собственнически обвил хвостом шею Надари.

— Если, конечно, у кота нет своих собственных идей на этот счет, — смущенно добавил Беккер.

Этим вечером им накрыли роскошный стол.

Под открытым навесом на длинном низком столе стояли серебряные тарелки с разными сортами мяса и сладостей в пышном обрамлении цветов и прекрасных трав. Сам стол был окружен набивными диванами со множеством мягких подушек из шелков и бархата. Все это великолепие было застлано толстыми мягкими коврами с изысканными узорами, цветом напоминавшими радугу драгоценных камней.

Беккер и его команда уселись вдоль стола, утопая в мягких подушках; вслед за Хафизом Беккер, Карина, доктор Хоа, не-линьярская семья Акорны и Надари Кандо начали поглощать соблазнительные блюда. Сама Акорна, а также Ари, Мати и их родители наслаждались изысканным вкусом специально подобранных трав и цветов, выполнявших на столе не только декоративную функцию. Беккер был несколько удивлен их поведением, пока не понял, что это и было истинным назначением того, что он изначально принял за обильное и роскошное украшение стола. Просто старина Хафиз позаботился о том, чтобы «блюда», поданные линьяри, были оформлены столь же искусно и красиво, как и те, которые ели люди.

— Дядя Хафиз, вы просто чудо! — восторженно проговорила Акорна. Беккеру было приятно видеть, что после всех тех тягот и опасностей, которые им пришлось перенести, после всей той тяжелой работы, которая легла на плечи его «девочки», она выглядела так же свежо, как и некоторые цветы, что она ела сейчас. Более того, Акорна просто сияла счастьем, оказавшись среди своих старых друзей.

— Кстати, а сколько времени вам понадобилось, чтобы возвести все это? — она оглядывала мягко освещенный сад с его фонтанами и возвышавшимися вдалеке горами, куполообразные и причудливо закрученные в спирали строения главной резиденции Хафиза, а также нескольких расположенных поблизости отелей и офисов. Над головами собравшихся мерцали звезды — не похожие на те, которые приходилось видеть Акорне, но чудесные искусственные звезды, складывавшиеся в причудливые узоры созвездий и звездных скоплений. Карина лично проследила за тем, чтобы расположение этих «звезд» сулило благополучие и радость — с точки зрения астрологии.

— Чуть дольше мгновения, дражайшее дитя. И, конечно, на это понадобилось много, много, много миллионов кредитов.

Беккера усадили на почетное место, Надари Кандо оказалась практически рядом с ним, хотя и на соседнем диване. Первый помощник капитана «Кондора» по-прежнему лежал, свернувшись вокруг ее шеи как живой пушистый воротник. По временам очередная порция икры или мяса так и не достигала рта Надари — мягкая лапа или кошачьи зубы перехватывали их в пути.

— Однако хватит болтать о моих маленьких развлечениях, — сказал Хафиз; Беккер не ответил — он был слишком занят созерцанием прекрасной формы подбородка и изящным изгибом шеи Надари. — Я сгораю от любопытства и жажду узнать, каким образом вам удалось заполучить двух мертвых кхлеви.

— Ну, они… — отрываясь от своего приятного занятия, начал Беккер, — им, словом, удалось выжить после того, как их корабль разбился. Я имею в виду, они пережили падение их корабля — а сбили этот корабль мы, после того как они сами сбили корабль детей.

— Под детьми ты имеешь в виду?..

— Мати и Таринье, — объяснила Акорна. — Они независимо от нас решили отправиться на поиски родителей Мати и Ари — практически одновременно с нами. Но и у кхлеви была такая же мысль; они как раз напали на «Никаври», когда появились мы.

— Расскажите мне об этом поподробнее, капитан: я заинтригована, — заговорила Надари. — Что за могучее оружие вы установили на этом вашем корабле для сборки утиля, если сумели с его помощью уничтожить корабль кхлеви?

— Да-да, — поддержал ее Хафиз. — Пожалуйста, расскажи нам, что это было. Если это оружие настолько эффективно, я закажу его в количестве, необходимом для охраны нашей планеты.

Беккер улыбнулся Надари, словно извиняясь за то, что ей придется немного подождать, и ответил сперва Хафизу:

— Да, сэр, верно, у меня на «Кондоре» есть множество видов самого смертоносного оружия. Некоторые его образцы даже должны работать — конечно, если я отлажу и установлю их. Но пока что я этого сделать не успел. Так что пусть Акорна сама расскажет о том, как мы использовали притягивающий луч.

Углы губ Надари приподнялись в улыбке. Пожалуй, эти губы — прекрасно очерченные, немного полные и нежные — были самой женственной деталью ее внешности, по крайней мере, пока они не сжимались в жесткую линию, выражая твердость и решимость. Беккеру невольно вспомнились моменты, когда она так сжимала губы; если бы при этом он хоть раз оказался бы не в ладах с Надари, если бы у него возникала хотя бы тень мысли о том, что это жесткое выражение лица было адресовано ему, душа его непременно ушла бы в гравитационные ботинки. Однако ссоры между ними не было никакой; к тому же РК кончиком хвоста нежно щекотал то ее ключицу, то щеку, то мочку уха. Было в движениях этого хвоста что-то от влекущего колыхания веера куртизанки.

— Но, капитан, ведь на этот раз у вас навряд ли было достаточно груза, чтобы использовать его наподобие пущенного из пращи камня и тем сразить врагов!

— О нет, мэм. На этот раз никакой пращи не понадобилось. Скорее можно сказать, что мы… как бы это выразиться… в определенном смысле запрыгнули прямо на них и разнесли их хлипкую скорлупу. Сработало неплохо, а, команда?

— Да, Йо. Сработало неплохо, — подтвердил Ари.

— За исключением того, что кхлеви выжили. Поначалу мы не знали, что выживших оказалось двое, — продолжил рассказ Беккер.

Он изложил всем собравшимся за столом историю с допросом раненого кхлеви, вплетя туда и историю Мати и Таринье; причем создавалось впечатление, что он понял каждое слово из их собственного рассказа о выпавших им на долю испытаниях или же лично был с ними на протяжении всего их полета. Конечно, кое в чем он приукрасил историю, а под конец скромно проговорил:

— Ну, и я проделал дырку в панцире этого жучары, но на самом деле Ари к тому моменту уже практически прикончил его.

— Как? — спросила Карина.

— Ну, приобнял его по-доброму. Понимаешь, этот кхлеви был так подавлен всей этой добротой и духовным светом линьяри, которые источал Ари, поскольку он — очень развитая натура, что, как мне кажется, моментально получил ужасный приступ сахарного диабета. И для всего организма жука это оказалось таким потрясением, что он склеил ласты и подох на месте.

Карина прижала пухлые, сверкающие драгоценными перстнями руки к украшенной аметистами и задрапированной аметистовой вуалью груди и вздохнула:

— Как это захватывающе! Какой триумф Света!

Затем она оглядела бесстрастные лица линьяри и деланно невинную физиономию Беккера, который изо всех сил пытался удержаться от смеха.

— Подождите-ка. Это правда? — спросила она.

— Ни единого слова правды! — Беккер наконец дал волю хохоту. Он просто обожал таких доверчивых слушателей, как Карина, — как раз за такое вот простодушие. — Ну, нет, на самом деле тварь и правда скопытилась и подохла, и это действительно произошло благодаря кое-чему такому же липкому, как сахар, но не такому сладкому. Я имею в виду ту жижу, которую мы случайно прихватили с заросшей лианами планеты. Я вам еще о ней не рассказывал?

Надари погрозила ему пальцем:

— Нехорошо, капитан, очень нехорошо. Но я должна признать: в целом это весьма впечатляющий рассказ. Вы с командой воинов-пацифистов сумели одолеть таких грозных врагов, практически не имея настоящего оружия…

— Ты забываешь, что я проделал в этой твари дырку, в которую запросто пролез бы кот, — возразил Беккер, чувствуя себя несколько оскорбленным тем, что его причислили к пацифистам.

Надари грациозно потянулась, напомнив при этом гибкую, всегда готовую к бою пантеру.

— А, ты об этом… Всего лишь coup de grace. Но ваша изобретательность и сообразительность поражают меня. Каждый может победить, обладая силой мышц или превосходящей огневой мощью. Но победить благодаря стратегии и способности превращать все, что попадется под руку, в оружие — о да, я нахожу это очень, очень впечатляющим.

— Серьезно? — Беккер был сначала удивлен, потом поражен, потом оглушен. Он? Поразил ее? Она была самой впечатляющей женщиной из всех, кого ему доводилось видеть в жизни. Она очаровывала его, и в то же время он боялся ее до дрожи в поджилках. Ему никогда не приходилось делать ничего такого, что она не смогла бы сделать со связанными за спиной руками. И все-таки слышать от нее подобные слова было очень, очень приятно.

— Абсолютно.

Он не мог бы сказать, чье мурлыканье слышит — ее или РК. Они оба смотрели на него с уважением, одинаково щуря глаза.

— Я действительно поражена. Мы с тобой должны обсудить… стратегию.

Он был в замешательстве. Он никогда не влюблялся, ему никогда не приходилось ухаживать за женщиной — да для коротких встреч в домах удовольствий этого и не требуется. Слишком много встречалось ему в юности обворожительных женщин, которые, казалось, искали его любви, а на деле желали лишь содрать с него побольше, причем пару раз едва не растащили по винтику его бесценный корабль. Надари Кандо знала, что корабль был для него единственным родным домом. Она бывала там.

— Я… э-э, я был бы очень рад. Но мне нужно сперва проверить, как идут дела у Мака — знаешь, это андроид модели КЕН-640, он сейчас чинит коммуникационное оборудование на «шаттле» кхлеви… Если ему это удастся, возможно, мы сумеем отслеживать их передвижение…

— Клянусь священными усами, ты успел подумать обо всем! — она придвинулась поближе и подала ему оливку. Он протянул руку, но она продолжала держать оливку двумя пальчиками и крутила ее, словно бы поддразнивая Беккера, пока он не открыл рот, покорно дожидаясь, пока она не положит оливку ему на язык. Положительно, к этому было невозможно привыкнуть. От Надари исходил слабый аромат мускуса и цитруса и леса после дождя. Этот аромат ему нравился тоже. Как и она сама. Он подал ей оливку.

— И я… хм… я думаю, надо отвести РК назад на корабль. Обычно он может проспать часов восемьдесят подряд…

— Да, правда? — проговорила Надари. — Забавно. Он общается со мной. Сегодня он хочет остаться со мной.

— Ну, и кто он после этого? — воскликнул Беккер, роняя оливку в свою тарелку. Такого предательства от своего первого помощника он не ожидал.

Надари улыбнулась. Ее улыбка напомнила ему улыбку РК — до того он просто не понимал, как могут улыбаться кошки.

— Что? — переспросила она начавшего тереться о ее щеку кота. — О да. Он хочет, чтобы и ты сегодня ночью был с ним.

— И вашим, и нашим? — спросил Беккер.

Надари грациозным плавным движением спустила с дивана сильные стройные ноги и, поднявшись, взглянула на Беккера сверху вниз.