Всего испытать требовалось паутинку четырех типоразмеров. Условно я дал им имена по диаметру моточков: вишенка, яблочко, дынька, арбуз. С помощью микрометра померил толщину всех кроме вишенки - паутинка оказалась слишком тонкой. Самая ядреная, арбуз - диаметром чуть больше двух миллиметров. Как я подозревал, у нее усилие на разрыв составит более пяти сотен тонн. Очевидно, для этого артефакта придется определять разрывную массу методом экстраполяции, построив соответствующий график.
      Определившись с методикой, приступил к подготовке образцов. Вырезал короткие кусочки и соединил ими два металлических стержня. Все. Можно возвращаться в подвал НИИ и запускать в работу разрывную машину.
      Переместившись в подвал, сплюнул в сухую - рабочее место оказалось занятым. Некий передовик социалистического труда проводил серию испытаний.
      В первый момент взыграла уже успевшая укорениться привычка к простым решениям. Хм, это надо же, как быстро привыкаешь к диктаторским замашкам. А именно: выйти из портала, приложить работяге по маковке и пока он будет приходить в себя или, если придет в себя, сделать все что нужно. Однако, решил не доводить до греха, не бить лаборанта по лицу, а просто пугануть булатным клинком, заставив спеца сделать мою работу. Потому как действовать надо с максимальной эффективностью, а разобраться с устройством машины и программой на компьютере потребуется время… и немалое. Что не есть здорово.
      Когда я проявился у двери и во избежание проникновения посторонних лиц с внешней стороны демонстративно подпер ее шкафчиком, то у молодого паренька глаза стали сначала круглые, затем квадратные и нижняя челюсть в первый момент упала на грудь, а затем со щелчком вернулась обратно. Я же, по наглому поигрывая тесаком, с кривой ухмылкой на лице, двинулся на сближение.
      Бедняга лаборант впечатался спиной в чугунную станину и впал в ступор. Пока он собирал глаза в кучку, я без помех выложил на стол свои образцы. Затем для запуска с холостого хода умственного процесса у парнишки и, соответственно, перевода его в рабочий режим, с угрозой прорычал приказ.
      – Сделаешь испытания на разрыв. Распечатку передашь мне. Данные в компьютере сотрешь. И все это - срочно! - И для усиления эффекта с пронзительным визгом прокорябал кончиком булатного ножа стальную плиту рабочего столика разрывной машины, поторопив, - чего стоишь, время пошло!
      В общем-то, лаборант оказался молодцом, буквально через минуту пришел в себя и шустренько принялся за эксперименты. Единственно, его крайне озадачил образец с кодовым названием "вишенка". И я его понимал - "хай-тек" он и в Африке "хай-тек". Типичный продукт бионанотеха. Микронную нитку между железяками заметить невооруженным глазом мудрено. Так что мне даже пришлось дать ему по рукам, когда этот горе экспериментатор собрался провести пальцем между двух зажимных железок там, где натянута паутинка. Иначе, быть бы любопытной Варваре без части указательного пальца.
      А еще через полчаса после молодецкого, не без некоторой показухи, удара по клавише "ввод" прострекотал старенький матричный принтер и, мельком бросив взгляд на основательный моток распечатки, я засунул бумагу в мешок. Туда же запихнул образцы с разорванной паутиной.
      Вложил клинок в ножны, вынул из кармана несколько смятых бумажек общей суммой что-то около нескольких сот евро и бросил на клавиатуру. На прощанье широко улыбнулся, вытянулся во фрунт, щелкнул каблуками, отсалютовал рукой и шагнул через портал к себе на Базу. Все. Эксперимент завершен. Теперь нужно в спокойной обстановке посмотреть на результаты.
      У себя на Базе перешел в прихожую, положил на складной столик распечатку и подвинул ящик с вещами, на который и умастил задницу. Мелькнула мысль, что, пожалуй, надо притащить скамеечку, а то, как-то уж слишком все на скоростях и по-простому получается. Развернул рулон и первым делом выяснил, что "яблоко" выдержало шестьсот сорок килограмм, а "дынька" семь с половиной тонн. Соответственно, "вишенка" порвалась при нагрузке семь килограмм триста грамм.
      Хмыкнул, перевернул листок бумаги с распечаткой и на обратной стороне изобразил график - по оси ординат растяжение, по оси абсцисс - диаметр паутинки. Проставил известные данные и провел прямую линию. На этой прямой нашел точку для двухмиллиметрового диаметра. Есть. И снял для нее значение с оси ординат. Получалось, что "арбузная" паутинка может выдержать шестьсот пятьдесят пять тонн. Круто. Но это меня вполне устраивало. Для контроля проверил "вишенку". С точностью в двести граммов значения, измеренное минус вычисленное, совпали.
      На бумаге имелась еще масса другой информации: пределы текучести, модули упругости, относительное удлинение и прочее, и прочее… Но я не настолько продвинутый технолог, чтобы понять и правильно оценить все эти данные. Я ведь такой, я все больше по-простому - кувалдометром и с помощью такой-то матери… А посему, без колебаний засунул рулон подальше на полку… может и понадобится… позже.
      Главный же вывод - теперь можно со спокойной душой продолжать движение в заданном направлении, развивая оригинальную технологию средневекового мостостроения.
      Время было позднее и я поднялся наверх. Без спешки отужинал, выслушал дежурное сообщение Дервуда и за чашечкой чая обсудил с ним некоторые тонкие нюансы текущего момента в Логвуде. После чего расслабленный душой и телом отошел ко сну.
      Утром, прихватив измерительные инструменты, вернулся в город Ошка. Собрал всех ответственных лиц и прочитал им лекцию аналогичную той, что выслушал Седой в городе Чихуа.
      Также как на острове Корда ознакомил присутствующих с цифрами, десятичным счислением и арифметикой. На все про все потребовалось с получасовым перерывом часа три. Затем устроил экзамен. Его сдал только Ригни.
      Я хмыкнул, криво усмехнулся и сходил за палкой. После чего с оттягом протянул пару раз Врона по хребту, а Спату на первый раз только погрозил экзекуцией, помахав перед носом дубьем. Затем повторил лекцию и снова принял экзамен. На этот раз сдали все и не просто так, а Врон, вроде даже как с отличием… То-то же.
      Затем обучил своих "студентов" работе с микрометром, штангенциркулем, линейкой и уровнем. Рассказал о ближайших планах и напомнил всем, чтобы не забывали готовиться к рекогносцировочному походу по местам, где пройдет трансконтинентальный тракт. Когда Врон в очередной раз начал задремывать, вроде бы случайно опустил руку на черенок от лопаты. Для парнишки сие оказалось даже лучше чем тревожная кнопка. В один момент весь сон слетел, снесенный порывом ураганного ветра.
      В самом конце, и это уже был приказ Спату, - порекомендовал направить обоз из десяти телег на каждое из месторождений, о которых сообщил Ригни. В ближайшее время у меня должны быть образцы со всех трех мест, после чего мы начнем строить первый мост по новой технологии. На первый раз здесь недалеко, через реку Лая.
      Однако, оказавшись на Базе, решил для ускорения дела не дожидаться пока телеги доползут до каменоломен. Пожалуй, не грех и посетить их лично. Подключил Систему и на большой скорости направился вдоль дороги. На гранитные карьеры наткнулся быстро. Они располагались рядом друг с другом.
      Открыл портал и с помощью лобзика, на который натянул паутинку типа "яблочко", вырезал несколько образцов габбро и диабаза. На все про все потребовался час.
      А с кварцем вышла заминка.
      Во-первых, проскочил ответвление с главной дороги и пришлось возвращаться. Во-вторых, когда Ригни, захлебываясь слюной, выражал свой восторг, описывая месторождение, я отнесся к его экзальтации с юмором и недоверием. Но теперь, когда увидел, то о чем он говорил, тоже раскрыл рот и битый час бродил спотыкаясь среди великанских кристаллов горного хрусталя.
      На площади, превышающей несколько футбольных полей, в котловине, разместилось настоящее чудо света. Здесь имелось все - друзы великолепного прозрачного горного хрусталя, причем, некоторые шестигранные кристаллы безупречной прозрачности достигали четырех метров в высоту. Тут же, что называется не отходя от кассы, приткнулся дымчато-бурый раухтопаэт. Но на девяносто процентов котловина была все же занята обычным кварцем белого и дымчатого цвета. И найти здесь можно было практически любой типоразмер. Я не знаю, какие имеются месторождения кварца на Земле, но то, что я видел здесь и сейчас, потрясало до глубины души, как объемом, так и качеством.
      При всем желании побольше хапнуть, местные жители смогли черпануть из этой бездонной кладовой лишь самую малость. В некотором роде эта сверкающая роскошь давала наглядный пример к такому понятию как инфляция. Когда чего-либо очень много, то обвалить любой сегмент рынка можно, как два пальца об асфальт…
      Местные добытчики хрусталя подступили к месторождению лишь со стороны дороги и врубились в мешанину кристаллов, преодолев от силы двадцать метров. То, что они насобирали и вывезли с этого маленького пятачка, им хватило за глаза. Причем, после их вторжения осталось, как минимум, столько же кварца. Снятыми оказались только сливки. Но это, как еще посмотреть и что называть сливками.
      Как человек сугубо практический и утилитарный, я сразу же подумал о возможном дополнении своего чайного сервиза кубками, вазами и чашами из хрусталя. В таких бокалах и соки вкуснее, и фрукты в вазах покажутся краше. Не зря же боги античности вкушали амброзию исключительно из хрустальных кубков… Я то чем хужее?
      Когда попробовал оглядеть кристаллическое изобилие с высоты, подключив возможности Системы, то выяснилось, что в этом колоссальном плавильном котле силы природы в свое время сварили великолепную и разнообразную похлебку. В ней, как отдельные вкрапления жира локальными пятнами, присутствовали - аметист, хризопраз и халцедон. А в качестве овощной приправы, очень высококачественная яшма и отменный агат. Но и это еще не все - шариками черного и душистого перца в общей мешанине встречались вростки турмалина и иголочки рутила.
      Пока разглядывал все это изобилие, нижняя челюсть медленно и неудержимо опускалась на грудь… и вернуться в нормальное положение ей довелось весьма нескоро.
      Например, ближе к центру кладовой бросался в глаза участок диаметром метров пятьдесят, где разместились аметисты. Внешняя часть участка состояла из желтоватого цитрина и чем-то смахивала на кожицу апельсина разрезанного пополам. Внутри, почти правильными концентрическими кругами расположились аметисты всех возможных окрасок, начиная от розовато-сиреневого плавно переходящего в нежно-фиалковый и красно-лиловый, и заканчивая исключительным по насыщенности пурпурно-фиолетовым. Причем, отдельные кристаллы этого участка кладовой имели двухметровый размер.
      Здесь же на небольшом пятачке размером порядка полутора метров пристроилась ценнейшая разновидность халцедона - хризопраз. Исключительно нежного, полупрозрачного, травянисто-зеленого оттенка, и зеленый цвет у него менялся, начиная от желтоватого и приближаясь к густому луковому. А рядом полуметровая, завораживающая взгляд, друза розового кварца. Так еще отсвечивают нежным розовым светом снежные вершины гор в отсветах закатного солнца. Но почти сразу сердце кольнуло сожаление - розовая окраска минерала нестойка и со временем исчезнет под воздействием солнечного света. Яркие лучи солнца сотрут красоту и розовую полупрозрачную нежность в радуге разновидностей кварца.
      Поскольку часы я с собой не ношу, то ориентируюсь в основном на солнце и внутренний будильник. Так вот - впервые за все время моего проживания в Новом Мире внутренний будильник дал сбой. Я не смог точно сказать, сколько же я находился в этом заповеднике красок и как долго смотрел по сторонам, раскрыв от удивленья рот. Но солнце-то не обманешь. Ему на всяческие красивости - положить с пробором и подтереть. Так что, увидев, как диск светила приближается к горизонту, понял, что выпал из реальности часов на шесть с хвостиком. Однако!
      Вернувшись на Базу в растрепанных чувствах, решил все-таки заняться делом. Уединился в прихожей и сначала на листе пергамента изобразил общие схемы навесных или вантово-навесных мостов с деталями. Затем постарался перечислить все основные механизмы нужные для строительства. По всему выходило, что неплохо бы заполучить в парном комплекте динамометры мощные на четыреста и средние на пятьдесят, десять и пять тонн, обычные лебедки и силовые домкраты. А так, вроде, все остальное имеется в наличии. Так что вперед и с песней за недостающим оборудованием.
      Спустился вниз и переместился на Землю. Теперь встала задача найти и приватизировать нужный инструмент по списку. Если с лебедками и домкратами проблем не возникло - у одной из строительных фирм имелся даже слишком богатый выбор, то с динамометрами получился облом. Я посвятил поиску несколько часов и твердо выяснил, что мои запросы слишком завышены. Первоначально мне требовался измеритель натяжения в триста - четыреста тонн, но больше, чем на двести тонн, нигде не нашел. Выходит, то, что я ищу - это в некотором роде эксклюзив. Может плохо искал… и тем не менее. Пришлось брать, что есть. Заодно уж, чтобы лишний раз не возвращаться, прихватил мерные трехметровые линейки и раздвижные шестиметровые.
      Только начал перетаскивать оборудование и понял - на Базе места для него нет. После короткого размышления решил задействовать Белую башню. Будем надеяться, что после того как я в стандартном режиме открыл двери, ответственные товарищи на меня повесили маячок "свой-чужой". Это действительно оказалось так. В главную залу башни портал открылся без всяких проблем. Очень хорошо.
      Покряхтывая и бубня себе под нос в разных комбинациях нецензурные выражения, переволок гору железа и инструмента в башню. Потом, после некоторого колебания и короткого отдыха, отобрал из общей кучи образцы и перенес в прихожую храма в Ошка.
      Теперь можно приступать к черчению. Следует нарисовать более подробные схемы сооружений с выноской деталей. Первое, навесной мост. Их я предполагаю перебрасывать через небольшие препятствия длиной до ста шагов. Второе, мост вантово-подвесной на растяжках, для больших по длине препятствий.
      В первом случае, более крупно показал несущие элементы из бальзовых шпал, их обвязку паутинкой типа "дынька". Вдоль движения, там, где в дальнейшем будут кататься колеса телег и стучать копыта лошадей, решил класть настил из полудюймовых бальзовых досок. Доски должны крепиться к несущим элементам опять-таки с помощью паутинки, но уже типа "яблочко". По сторонам моста будет ограждение из лиановых канатов с дощечками из остатков бальзы. Таким образом, полезное дерево из джунглей будет использоваться практически на сто процентов. Получается своеобразная безотходная технология, что мне очень импонирует.
      Отдельно выписал якоря и это, пожалуй, оказалось наиболее тонким моментом. Каждый мост и мостик имеет свои особенности по грунтам. А так как я не специалист, то лучше подстраховаться, и делать закладку якорей по возможности подальше от самого препятствия.
      Ширина моста планируется такая, чтобы свободно проезжала повозка, запряженная парой лошадей и при сильной необходимости с трудом, но могли разъехаться, чуть съехав на обочину две, движущиеся навстречу друг другу. Сам мост, как и дорога, двухпутный с независимыми полосами. Фактически, через препятствия предполагается перебрасываться два моста расположенных вплотную друг с другом.
      А раз так, то придется вводить понятие правостороннего движения и делать разделительную полосу на дороге. И пусть только кто попробует выехать на полосу встречного движения или нарушить рядность! Я вам не тут. Я взяток не беру. Так пропишу по сусалам, что мало не покажется. Хм, за всем ведь не уследишь, похоже, потребуется создавать службу ГАИ, со всеми ее недостатками и достоинствами.
      И я чуть было не заржал, представив на мгновение всадника с жезлом, подловившего лихача на телеге. И этот бедолага упорно пытается всучить взятку офицеру ГАИ… борзыми щенками. Впрочем, меня опять куда-то не туда…
      А вот постоянно действующее ремонтно-эксплуатационное управление должно функционировать постоянно. По моей внутренней оценке - раз в двадцать пять лет нужно менять настил, раз в пятьдесят лет бальзовые шпалы. Ну и, конечно, периодически делать подтяжки и мелкий ремонт.
      Насколько я успел ознакомиться с такими характеристиками паутинки, как пределы текучести и относительное удлинение - при расчетном напряжении в пятьдесят тонн, относительное удлинение не превысит одной тысячной, а таким значением релаксации можно пренебречь. Но любая система, механическая в том числе, со временем стремится к термодинамическому равновесию. Раз так, то я должен включить в систему и принимать в расчет анкерные якоря и подверженный всяческим деформациям грунт вокруг них.
      Например, глинистые породы под влиянием нагрузки деформируются не разрушаясь, что характеризуется модулем деформации, коэффициентами сжимаемости, модулями сдвига и объемного сжатия. Для других грунтов сжимаемостью под нагрузкой происходит из-за смещением частиц относительно друг друга и уменьшения объема пор. Опять-таки сопротивление грунтов сдвигу, когда под действием некоторой внешней нагрузки в определенных зонах связи между частицами разрушаются, и происходит смещение одних частиц относительно других. Разрушение грунта происходит в виде перемещения одной части массива относительно другой. А натяжение-то у меня по двести тонн на струну, да когда таких струн четыре. О-го-го. Уползет все и обвалится. Эх, хорошо когда грунт скалистый, но это ведь выполняется не везде. О-хо-хо, бедная моя головушка…
      До времени выбросив пустые мысли из головы, снова наклонился над листом. М-да, а ведь, похоже, что у меня не хватает очень важного элемента - строительного раствора или цемента. И где его взять?
      Предположим, каменные блоки я буду делать с высокой степенью гладкости сторон и, если положить один на другой не очень-то и сдвинешь. Но и якоря и пилоны, собранные из блоков, должны быть как монолитные.
      Ха, а если попробовать блоки склеить моим специальным клеем? Это было бы чудесно, но его до смешного мало для таких объемов работ. Похоже, хочешь - не хочешь, а придется идти на поклон к Лесным и договариваться о взаимном обмене или торговле. А что им предложить взамен, ума не приложу. Только лишь свои умелые руки, которые у меня по локоть в крови! Так сказать, - эй, вы, там в лесу, случайно киллера не вызывали? Есть тут один, готов поработать сверхурочно по специальности. Впрочем, заказ-то уже есть. Как-то это все грустно… Хотя, каждому свое. О-хо-хо, грехи наши тяжкие…
      Да и с собственно паутинкой желательно как-нибудь разобраться. Ну что такое несколько моточков примерно по пятьдесят километров длинной? Не успеешь и ахнуть, как кончится запас. Нужно срочно что-то делать. Я тяжело вздохнул и пригорюнился.
      Стоп. А что, если попробовать разбавить бинарные компоненты клея. Снизить, так сказать концентрацию. В конце-то концов, чтобы крепить блоки к друг другу суперклей не нужен. Если место склейки намного прочнее самого камня, то кому это надо? Очевидно, никому. А вот, если прочность окажется одинаковой или чуть-чуть выше, то это самое оно.
      Так, и как же мы поступим? А придется мне заняться алхимией и прочими околонаучными экспериментами.
      Я подхватился и снова отправился на Землю. Теперь требовалось найти стекло, а более конкретно, пробирки - куда можно наливать и где можно смешивать. Вот этого добра на Земле оказалось навалом. Причем, везде. Так что стекла я натащил в Белую башню целую кучу, за одно, прихватив лабораторный столик с табуреткой. Это только Эрнест у нас писал стоя. Чтобы удобно проводить опыты, мне лично нужно сидеть.
      Затоварившись всем необходимым, благословясь, приступил к священнодействию. Довольно быстро выяснилось, что при концентрации один к ста, разведенные компоненты клея при их смешивании дают твердое вещество по прочности равное алмазу. По крайней мере, бриллиант, которым я карябал образец, не оставлял на поверхности материала следов. Правда, время для полного схватывания смеси увеличилось до трех минут. И изменился цвет. Из прозрачного он стал насыщенно синим. При концентрации один к тысяче, прочность примерно равнялась прочности кварца и, чтобы смесь затвердела, требовалось уже полчаса, а цвет сделался слегка синеватым. Очень удобно контролировать.
      Более значительное разбавление первичного вещества никаких видимых результатов не давало. Цвет не претерпевал изменений. Хотя, не исключено, что чтобы что-то заметить необходимо больше времени. Но скорее всего, у вещества есть физический предел по разбавлению… и слава Богу.
      И то, если подумать и предположить, что предела нет, тогда достаточно вылить две мензурки в реку и со временем весь речной поток превратится в стекло. Я очень ярко представил себе последствия такой экологической катастрофы и мне даже слегка поплохело. Посему, на всякий случай, оставил пробирку со смесью с низкой концентрацией и решил взглянуть на нее через денек, другой… а вдруг.
      Я, конечно, не какой-нибудь там Оппенгеймер, у которого на совести, как минимум в сотни раз поболее трупов, чем у меня. Но я тоже не экзальтированная институтка и не воспитанник университета благородных девиц. Однако, выпускать в мир отраву подобно этой, как-то не греет. Это - против моих базисных установок, не так меня воспитывали в детстве…
      Ладно, предположим все эти страшилки не про нас. Тогда что же мы имеем. В первоначальной клизме у меня жидкости грамм двести. Если делать из нее алмазы, то получится на вес - двадцать килограмм густо окрашенных синих бриллиантов. Круто. Если же создавать клей по прочности синеватого кварца, то уже двести килограмм. Ха, получается, у меня таки имеется в наличие уникальный материал с нужными свойствами… и его много.
      С учетом, что вещество будет наноситься тонким слоем, одной клизмы должно хватить на множество анкерных якорей, пилонов, мостов и мостиков. Да еще и на дорогу останется. И цемент не нужен. Цемент - это тьфу, можно сказать, дерьмо. Я потер руки от удовольствия. Как-то у меня все слишком хорошо складывается, что, как известно, не к добру.
      М-да, а ведь нужно срочно раскулачивать Седого. Ему я оставил две клизмы первичного продукта, которые, как выясняется, даже не навес золота и алмазов… а в сто раз дороже! Пожалуй, мастер-кузнец обойдется и алмазной концентрацией клея. Ну, подождет на крайний случай при склейке несколько минут, так это несмертельно. И вообще, когда жареный петух клюнет, то обязательно что-нибудь придумает для оптимизации процесса.
      Я подхватился и опять двинулся по магазинам на Земле. С трудом нашел и затоварился целой коробкой резиновых емкостей. Они предназначались для вливания в прямую кишку через задний проход промывочной жидкости, с последующим сбросом раствора загрязненного продуктами желудочного действия в унитаз. По случаю, не забыл также прихватить парочку песочных часов.
      Вернулся нагруженный в башню и в ускоренном темпе подготовил растворы, разлив их в новые вместилища. После чего, прихватив емкости, переместился в кузнечную слободу, открыв портал в углу светелки в доме мастера.
      В комнате никого не было и я уселся на скамью у стола. Особо светиться не хотелось и я решил подождать. Впрочем, продолжалось это недолго. В прихожей послышалось шлепанье босых ног и в комнату, не сразу меня разглядев, сизокрылой голубицей влетела сестра кузнеца. На середине комнаты, наконец, я был замечен и красавица-белорыбица, закатив глаза стала оседать на пол. Я успел подхватить обмякшее тело и, чтобы активизировать пробуждение, за отсутствием нашатыря, сделал болезной искусственное дыхание, больше похожее на первоклассный засос изголодавшегося вампира. Результат оказался вполне прогнозируемый и впечатляющий - красотка мгновенно очнулась и сразу же затрепыхалась в моих руках, как пташка в тенетах.
      Я с трудом, но задавил в зародыше все игривые мыслишки и усадил девицу на скамью, пристроившись рядом и обняв одной рукой. Затем чуть встряхнул за плечи, приподнял пальцем подбородок и спросил.
      – Брат где? - красотка с трудом собрала глаза в кучку и глубоким грудным голосом проворковала.
      – Работает. В кузне. - Я как-то само собой, на уровне инстинкта самца-производителя, нежно провел ладонью по высокой груди, в результате у сестры кузнеца снова стали закатываться глазки и пока еще она окончательно не сомлела приказал.
      – Позови. - Девица на ватных ногах поднялась со скамьи и, покачиваясь, как лодочка на слабой волне, направилась к выходу. Я снова еще жестче укоротил себя, натянул удила желания и стал глубоко дышать через нос.
      А через минуту, как ошпаренный, в комнату влетел Седой. С ходу начал задавать вопросы, но мне сейчас было не до ликбеза, и я лишь проинструктировал мастера о новых свойствах клея. После чего, оставив ему песочные часы и новые емкости, отправил кузнеца во двор, а когда остался в комнате один, то прихватив первичные клизмы, шагнул в Ворота.
      Пристроив возвращенное вещество на полку, задумался и после минутного размышления решил, что не худо бы и продолжить эксперименты.
      Как известно, вода это в некотором роде волшебное образование. У него масса достоинств и неожиданных свойств. Например, качество цемента напрямую зависит от количества и типа воды. А попробуем-ка мы сделать смеси из специальных биологически активных жидкостей. Есть у меня в загашнике на этот счет кое-что интересное.
      Я подхватил несколько пустых склянок и через Базу шагнул на Остров Отшельника. Здесь взял образцы жидкости из всех озер Ладони руки. Затем переместился на Ессентуки и завершил отбор уникальных ингредиентов. А вернувшись в Белую башню, приступил к экспериментам по смешиванию и склеиванию.
      Через час выяснилось, что вода из озера указательного пальца Ладони является потрясающим по эффективности суперпластификатором. Достаточно капнуть одну капельку из клизмочки в пятидесятиграммовую мензурку наполненную этим чудо веществом и получившийся раствор практически ничем не отличался от первоначального компонента клея. После не хитрых подсчетов в уме получалось, что одну клизму я мог без потери ее свойств разбавить пластификатором в двести раз. Теперь, вместо одной можно получить две сотни емкостей! Если провести пересчет на склеивающие килограммы, то клея с алмазной твердостью я могу получить сорок тонн, а с прочностью кварца - четыреста! Ха, да это можно прям, алмазное монолитное домостроение и мостостроение развернуть по всей стране и за ее пределами. На мосты и дороги суперклея мне хватит уж точно. Круто.
      А еще можно сделать меч леденец. Сваять отливочную форму, залить ее клеем в его алмазной консистенции, армировать отливку паутинкой, вывести на режущую кромку тонкую нить паучков и вот вам уникальное режуще-колющее оружие. С таким алмазным клинком можно потягаться и с гоминидом с его уникальным ятаганом. Ха, вот удивится шимпанзе, когда я смахну ему лезвие под самый корешок у гарды!
      И вообще, здесь и сейчас в Новом Мире такие мечи будут навроде пулемета. Если когда-либо в будущем потребуется отразить серьезное вторжение или выиграть войну, то достаточно понаделать алмазных клинков, одеть спецподразделение в крепкую броню и вот вам непобедимая когорта, супер элитная часть. Такие солдаты смогут проходить через строй как раскаленный нож сквозь масло… Эдакие скайвокеры Нового Мира. А еще можно понаделать шлемов и прочей защитной дребедени.
      Ха, а ведь при таком раскладе профессия кузнеца потеряет актуальность. Кузнецы станут большой редкостью вроде земного мастера краснодеревщика. И специальность сталевара, к примеру, может никогда и не возникнуть. За ненадобностью. Интересно, по какому пути в этом случае пойдет развитие цивилизации?
      И можно еще делать отливки лопат, топоров, ваять кастрюли и сковородки, на которых ничего не будет подгорать. А еще…
      Творческий зуд охватил меня, как пожар сухую лесину, и неудержимо потянуло воплотить задумки на практике, но… пришлось себя резко одернуть. Стоп, стоп, стоп… куда-то тебя академик ты наш недоделанный в очередной раз не туда… Это, конечно, очень мило, что ты сам из себя такой увлеченный ученый-исследователь, но есть на свете такое понятие как проза жизни и жизненные приоритеты. Так что, заканчивай-ка ты мил человек с такой ерундой, как научные эксперименты и займись-ка более важными и злободневными вещами.
      Тяжело вздохнув, я в очередной раз перебрал список дел, не терпящих отлагательства, и выяснил, что на первом месте у меня крутые разборки с адептами ордена Искателей. Так сказать, назвался груздем - полезай в кузов. Обещанья нужно исполнять. Ну, раз так, то вперед и с песней.
      Переместившись на Базу, устроился поудобнее в кресле и приступил к поиску. Требовалось срочно встать на след адептам ордена.
      Так, сначала проверим храм искателей в Пого. Нажав на маркер, переместился в комнату с видеорамой и в видео режиме спустился в подвал. Проскочил на кухню склада и поставил маркер на ближайшем высохшем трупе адепта. То, что мумии лет сорок - пятьдесят не беда. Попробуем начать издалека.
      Задав режим перемещения в прошлое, подождал с минуту пока шел отсчет в обратном порядке прошедшим дням. Когда мертвец ожил, он довольно долго существовал в замкнутом помещении подвала, занимаясь всякой ерундой. Наконец, отматывание дней его жизни в обратном направлении вывело меня на поверхность к свету. Здесь я оказался участником общего и, видимо, последнего собрания местной ячейки Искателей. Всего их набилось в комнату с видеорамой восемнадцать человек.
      Совещание оказалось коротким. Адепты шустро разделились на тройки и постановили прорываться из осажденного города. С учетом того, что одна тройка осталась в храме, прорыв предполагалось осуществить по пяти разным направлениям. Я переместил маркер на другого адепта.
      Первая тройка выбрала дорогу на север. В эту компанию подобрались лихие, слегка безбашенные ребята. Они нацепили кольчуги, оседлали лошадей и галопом рванули по дороге напролом. Самое интересное - одному из троих удалось прорваться через первую линию. Он уже праздновал победу, но его скакун получил-таки ранение отравленной стрелой и через пару километров околел.