Глава 9. Перемены.

Илья задумчиво смотрел на собранную сумку, пытаясь сообразить, всё ли необходимое он в неё уложил. Спохватившись, отправил туда ещё полотенце и арабский разговорник.

– Так, ну, вроде, всё, – сказал он, обращаясь к Денису, который валялся на своей кровати, наблюдая за сборами со стороны.

– Ну что? У тебя ещё полчаса до отъезда, можем чайку попить на дорожку, – предложил Дэн.

– Можем. Надо к девчонкам заглянуть, вдруг они уже вернулись, – с надеждой сказал Илья.

Они сходили в женское крыло, но там было пусто.

Парни сидели на кухне, разговаривая на отвлечённые темы, пока не прибыло заказанное Ильёй такси.

– Ну, давай, брат, – сказал Дэн, обнимая друга, – счастливого тебе пути.

– Да. И ты тут не скучай, – похлопал его по спине Илья. – Девчонкам привет передавай.

Он подхватил свою сумку и пошёл к лифту.

Дэн вернулся к себе в комнату и выглянул в окно. Видел, как Илья садится в машину. Через пару секунд такси отъехало от подъезда, увозя его в аэропорт.

Дэн обвёл взглядом пустую комнату. Целых две недели ему придётся жить тут одному. Илья только уехал, а ему уже тоскливо. Вот в такие моменты и понимаешь, как ты к кому-то привязан. Эта мысль вызвала у Дэна усмешку. Ну да, они с Ильёй, как родные. Знают друг друга всю сознательную жизнь. Ничего нет удивительного в том, что, когда приходится расставаться, им друг друга не хватает. Да ещё уехал он так неожиданно.

От нечего делать, Дэн достал конспект и улёгся с ним на кровати.

Когда Женька заглянула в комнату парней, он благополучно храпел, накрыв лицо конспектом. Женька тихонько подобралась к нему, сделала пасс рукой, заставив тетрадку подняться в воздух и отлететь в сторону. Потом повела ладонью над его лицом и шепнула:

– Флокус.

Из ничего возник небольшой пушистый шарик, похожий на пуховку от пудры, и принялся щекотать Дэну нос. Дэн какое-то время морщился, не просыпаясь, потом громко чихнул и подскочил на кровати, тараща глаза и отмахиваясь от назойливого пушистика.

Женька весело расхохоталась.

– Жень, убери этого паразита! – возмущённо выкрикнул Дэн. – Я не люблю такие шутки!

– А нечего дрыхнуть, вместо того, чтоб учиться, – веселилась Женька, но пушистика всё же убрала.

– Ты обедал? – поинтересовалась она, не обращая внимания на недовольство, написанное на физиономии Дэна.

– Нет, – буркнул он.

– А почему? Ты же давно дома. Что, нельзя было разогреть себе готовый обед? Ты вечно ждёшь, чтоб тебе всё под нос подставили, – вдруг наехала на него Женька.

– Да что ты пристала? – возмутился Дэн. – Я чай пил. Мне не хотелось обедать.

– Да ладно! Знаю я тебя. Ты всегда ждёшь, чтоб тебя обслужили. Я уверена, что ты способен с голоду умереть возле битком набитого холодильника, если там будут готовые блюда, которые некому будет разогреть и подать тебе, – не желала униматься Женька.

– Да ничего подобного! – раскричался Дэн. – Тебе что, вожжа под хвост попала в очередной раз?! Ты в последнее время постоянно на меня наезжаешь из-за всякой ерунды!

– Ну конечно! – тоже разоралась Женька. – Когда ты меня шпыняешь по пустякам, так это ничего, это можно, а как я тебе правду скажу в глаза, так мне вожжа под хвост попала!

– Прекрати орать!

– И ты прекрати!

Они какое-то время сердито взирали друг на друга. Потом Женька отвела взгляд в сторону и, немного помолчав, сказала уже спокойно:

– Извини, я не должна была на тебя орать. Не знаю, накатило что-то.

– Вот-вот, на тебя в последнее время частенько накатывает, – буркнул Дэн. – Ну ладно, замнём, для ясности, – прибавил он примирительно.

– Ну, так что, обедать пойдём? – спросила Женька, стараясь загладить свою резкость.

– Пойдём, – кивнул Дэн.

– А Илья скоро придёт? Может, стоит его подождать, чтоб уж всем вместе поесть? – спохватилась Женька.

– Илья уехал, – сказал Дэн.

– Уехал? Куда? – опешила она.

– В Мемфис улетел на две недели.

– Ку-да? – непонимающе протянула Женька.

– В Мемфис. В Египет. Илюхин препод пристроил его к группе старшекурсников, которые сегодня улетели туда на раскопки. Там место освободилось в самый последний момент. Заболел там кто-то. Вот Илюху ориентировочно на две недели туда согласились взять, пока этот заболевший не очухается. Он после занятий заскочил сюда, сумку собрал и уехал.

– Вот как… Понятно…, – пробормотала Женька. – Ну… ладно, тогда ждать некого. Лиза уже на кухне. Идём.

Через пару дней после отъезда Ильи кто-то постучал в дверь девичьей комнаты. Лиза с Женькой переглянулись. У каждой мелькнула мысль о том, что это точно не Денис. Они одновременно повернулись к двери и дружно крикнули:

– Войдите!

– Можно?

В комнату заглянула их соседка из семьдесят четвёртой комнаты, которая сильно смутила Дэна в первый свой приезд в общагу.

– Привет, девчонки. Вы меня помните? Я Эмма, ваша соседка, – приветливо улыбнулась она.

– Да, конечно, помним, – с энтузиазмом закивала Лиза. – Заходи!

– Девочки, я уже насовсем сюда перебралась, так что, принимайте новичка, – продолжала Эмма. – Я торт привезла. Может, попьём чаю, поболтаем, познакомимся поближе?

Девчонки с удовольствием откликнулись на такое предложение. Через десять минут они дружно сидели втроём на кухне, запивая чаем торт и болтая.

– А кто ещё, кроме нас на этаже живёт? – поинтересовалась Эмма, ковыряя кремовую фиалку ложечкой. – В прошлый раз я видела тут парня, такого кудрявого блондина. Кажется, он сказал, что его Денисом зовут.

– Ну да, это, наверное, Дэнька был, – подхватила Лиза. – Он Женькин парень. А ещё с ним в комнате живёт Илья. Только он сейчас уехал. А больше и нет никого. У нас тут вообще практически пустой этаж. Странно, что никого больше не подселили, – тарахтела Лиза. – Мы тут, на последнем этаже прямо, как в пентхаусе устроились.

– Ты знаешь, просто, видимо, в этом году мало кто из магов в универ поступил, а обычные в основном предпочитают в своих корпусах жить, вот тут и пусто пока. На других-то этажах в этом корпусе народу хватает. На втором сейчас живут второкурсники, так там все комнаты заняты, мне там места не хватило. Я сама на втором курсе филфака. В прошлом году я на квартире у родственников жила, пока они были в долгосрочной командировке за границей, а теперь они вернулись, вот я и переехала в общежитие, – рассказывала Эмма.

– А ты колдунья, или обычная? – полюбопытствовала Лиза.

– Даже не знаю, к кому себя отнести. Я и не то, и не другое, – загадочно ответила Эмма.

– Это как это? – озадачено смотрела на неё Лиза.

Женька всё больше слушала, предоставив Лизе возможность вести свой допрос самостоятельно.

– Колдовать я не умею. По крайней мере, так, как это делают маги. У меня в роду какая-то прапрапрабабка была сиреной. Некоторым женщинам из моего рода достались кое-какие способности. Но я всю жизнь жила среди обычных людей. Как-то не было необходимости распространяться о своих особенностях, так что, я вообще мало кому о них рассказывала.

– Ничего себе! Сирены ведь мужчин умеют околдовывать до потери сознания, – заявила Лиза с азартным блеском в глазах. – Ты это можешь?

– Ну, в принципе могу, – рассмеялась Эмма. – Но я не считаю нужным это делать. Эти чары не безопасны. Честно говоря, мне мужского внимания и без них хватает. Иногда я думаю, что было бы совсем неплохо владеть какими-нибудь чарами, которыми парней можно отвадить. Достаёт иногда назойливость некоторых бесцеремонных типов, – фыркнула она.

Женька с Лизой дружно рассмеялись.

– А ещё какие-нибудь способности у тебя есть, кроме этого? – не унималась любопытная Лиза.

Эмма согласно кивнула.

– Есть.

– Какие?

– Честно говоря, это совсем непросто объяснить… Я как-нибудь при случае попробую вам рассказать, – уклончиво ответила Эмма.

– Ну ладно, – немного разочарованно согласилась Лиза.

– Девчонки, вы где?! – раздался из коридора голос Дениса.

– Мы тут, Дэнь, на кухне! – крикнула ему Женька. – Иди к нам!

Она лукаво подмигнула девчонкам. Все трое повернулись к двери, ожидая его появления.

– Скучали без меня? – весело заявил Денис, картинно появляясь на пороге.

Увидав за столом Эмму, он изменился в лице.

– З-здрасьте, – промямлил Дэн, с таким выражением лица, словно его только что вероломно огрели из-за угла пресловутым пыльным мешком по голове.

– Привет, Дэн, – улыбнулась ему Эмма.

Лиза с Женькой дружно захихикали.

– Дэничка, тебе полотенце дать, чтоб челюсть подвязать? – иронично поинтересовалась Женька.

– Да ладно, девчонки, хорош уже прикалываться, – пробубнил Дэн. – Вы меня просто врасплох застали. Предупреждать надо, что у нас гости.

– А Эмма не гости, – хихикала Лиза, потешаясь над его смущённым видом. – Она же наша соседка.

– Ага… ну да… Я так и понял. Так, а тортика-то мне предложат? – спросил Дэн, который на этот раз довольно быстро оправился от потрясения. – А то, как ржать, так все скопом, а как тортика предложить, так некому.

– Давай, присоединяйся, – подхватилась с места Лиза и полезла в шкаф за чашкой и тарелкой для Дэна.

– Спасибо, Лиза, ты такая… такая… настоящая, – с чувством сказал Дэн и уселся за стол подальше от Эммы.

Глава 10. Перипетии женской дружбы.

Лиза сдёрнула покрывало со своей кровати, потом как-то слишком долго взбивала подушку с отсутствующим видом. Наконец она улеглась в постель и какое-то время молча смотрела в потолок. Такая сдержанность и задумчивость были совсем не в Лизином стиле, поэтому Женька не могла не заметить странности в её поведении. Но она не сомневалась, что совсем скоро Лиза сама созреет и прояснит ситуацию, поэтому предпочла спокойно подождать. Она тоже залезла в кровать, прихватив книгу и намереваясь немного почитать перед сном.

Прошло несколько минут. Лиза нарочито громко вздохнула пару раз. Женька поняла, что от неё ждут вопроса. Она отложила книгу в сторону и поинтересовалась:

– Лиз, что вздыхаешь? Какие-то проблемы?

– Да-а… Не то, чтоб проблемы, – уныло протянула Лиза. – Жень, вот скажи, что во мне не так?

– Ты о чём? – опешила Женька.

– Да я об Илье. Вот честно, я не понимаю, в чём тут дело. Я с таким ещё не сталкивалась. У меня прямо какой-то комплекс неполноценности из-за него развивается. Нет, ну если б у него девушка была, то его стойкость заслуживала бы уважения. Но он же ни с кем не встречается. Знаешь, ко мне тут один мой сокурсник проявляет повышенный интерес, вот я и думаю, стоит мне ещё на что-то рассчитывать с Ильёй, или не стоит. Вообще-то, Илья мне больше, чем мой сокурсник нравится, но тот, в принципе, тоже ничего. В общем, я прямо на перепутье двух дорог. Как считаешь, есть у меня с Ильёй хоть какие-то шансы, а? Что не так-то? Я что, не в его вкусе, что ли? А кто же тогда в его вкусе, интересно?

Женьку ужасно смутила тема разговора, хотя она и раньше допускала мысль о том, что Лиза может заговорить о чём-то подобном. До того, как в их с Ильёй отношениях всё поменялось, она ведь не раз болтала с Лизой о нём. Лиза и сейчас видит в ней, в Женьке, союзницу. Женьке от этого было здорово не по себе. Более того, этот разговор её испугал.

Лиза не замечала того, что происходит с подругой и ждала ответа. Женька отлично понимала, что если и дальше будет держать Лизу в неведенье, позволяя ей продолжать свои попытки заинтересовать Илью, то может поставить её в глупое положение, и это будет с её стороны как-то совсем не по-дружески.

– Э-э-э… Лиз, ты абсолютно зря комплексуешь…, – пробормотала она.

– С тобой всё в полном порядке, дело вовсе не в тебе… Знаешь, будет лучше, если ты переключишься на своего поклонника.

– Считаешь, у меня совсем нет шансов? – спросила Лиза, состроив кислую мину. – А почему ты так думаешь?

– Ну… потому что… понимаешь, Илья… он просто влюблён в другую девушку.

Женьку прошиб холодный пот. Её охватил страх от того, что она произнесла это вслух. До сих пор это был только их с Ильёй секрет. Сердце бухало в груди, и в голове шумело.

– Что-о-о? – взвилась Лиза. – Как это?! В какую ещё девушку?! Откуда ты знаешь?! Почему ты раньше мне не говорила?!

Женька побледнела.

– Не кричи так. Я сама недавно об этом узнала, – сказала она тихо, едва справляясь с волнением.

– Он что, сам тебе это сказал?!

Женька кивнула.

– Блин, ты, вообще-то, могла бы поставить меня в известность! Подруга, называется!

Лиза, кипя от праведного гнева, не замечала Женькиного замешательства и продолжала забрасывать её вопросами:

– А кто она такая? Я её знаю? Она красивая? Красивее меня?

– Нет… она… обыкновенная, – промямлила Женька, которая пребывала в каком-то странном безвольном состоянии.

– Она в универе учится? В общаге живёт? Я её знаю? – повторила Лиза, не удовлетворившись её ответом.

Она пристально посмотрела на Женьку и вдруг заметила странную бледность и испуг на лице подруги.

– Жень, ты чего? – озадачилась она на секунду.

Женька откинулась на подушку и отвернулась.

Лизины мысли понеслись со скоростью света, и уже через мгновение сознание выдало ей ошеломляющую догадку.

– Так он что… он в тебя, что ли, влюблён?!

Её возмущению не было предела.

– Так что ж ты молчала?! Ужас! А я-то… Я же полной дурой в его глазах выгляжу! – раскричалась она. – Так, погоди…, – Лиза вдруг озадачилась. – Но ты же с Дэном встречаешься. Значит, Илья в тебя безнадёжно влюблён. Так что ж ты ему не скажешь, что ему не на что надеяться? Это нечестно! Жень, ты слышишь, что я говорю? Что ты молчишь?

Женька не ответила. Лиза отчётливо почувствовала в её молчании какое-то напряжение, которое сильно её удивило и заставило сбавить обороты.

– Жень, ты чего? – растерянно пробормотала она. – Ты ведь не…

Женька уткнулась носом в подушку и разрыдалась. Она так долго сдерживалась и скрывала от всех своё состояние. Видно, её выдержка достигла предела.

Лиза соскочила с кровати и присела рядом с Женькой.

– Жень, ну что ты, ну не плачь ты так, – расстроено бормотала она, поглаживая её по вздрагивающим плечам. – Пожалуйста, не плачь… Вот оно как, оказывается…

Женька проревелась и притихла.

– Жень, ты не злишься на меня за наезд? – виновато спросила Лиза, когда Женька, наконец, оторвалась от подушки.

– Да ну, Лиз, как я могу на кого-то злиться? Я сама перед всеми кругом виновата, – сокрушённо ответила Женька, шмыгая носом.

– А Илья… Вы с ним… Ну… Он знает, что ты…?

– Ты что? Нет, конечно. Я не могу ему сказать, – испугано взглянула на неё Женька. – И ты никому, ни в коем случае. Слышишь?

– Можешь не волноваться. Я поболтать люблю, конечно, но это совсем не тот случай, когда можно позволить себе быть трепливой, – заверила её Лиза. – Только, мне кажется, всё это как-то неправильно. По-моему, ты зря себя мучишь. Ты любишь одного, а встречаешься с другим. Зачем такие заморочки? Если у вас с Ильёй всё взаимно, надо быть вместе. Ну, Дэньке, конечно, несладко придётся, но голову-то ему морочить – тоже ведь не дело. Я заметила, вы с ним частенько ссоритесь в последнее время.

– Это я виновата, что мы ссоримся… Я такой стервозной с ним стала. Ничего не могу с собой поделать. Знаю, что придётся ему сказать, что я его разлюбила, но, как подумаю об этом, на край света сбежать хочется, – горестно вздохнула Женька. – Понимаешь, я всегда была уверена, что способна любить всю жизнь одного человека, быть верной, надёжной. Думала, что он может быть во мне абсолютно уверен. А получается, что я его предаю, потому что ни с того ни с сего вдруг влюбилась в другого. Не понимаю, как могло такое случиться.

– Ну, наверное, насчёт ни с того ни с сего, это всё же не совсем так, – глубокомысленно заметила Лиза. – Ты ведь Илью давно знаешь, всегда им дорожила.

– Лиз, тебе приходилось когда-нибудь бросать парня, который тебя любит и которому нечего предъявить, кроме того, что ты сама его больше не любишь?

– Нет, я с парнями расставалась, но по другим причинам. Потому, что они все козлами были, – хихикнула Лиза.

– Везёт тебе, – слабо улыбнулась Женька.

– Да уж, везёт, – хмыкнула Лиза.

– Вот, если бы Дэн сам меня бросил… Может ему надоест со мной ругаться, и он пошлёт меня куда подальше? – Женька нервно хихикнула сквозь слёзы. – Я не смогу быть с Ильёй, если брошу его сама.

– Почему это?

– Потому что уже неизбежно то, что у нас с Дэном всё рухнет, но я не могу стать яблоком раздора между ними. Знаешь, если бы на месте Дэна был Илья, я бы могла надеяться, что он сумеет меня понять и простить, и не станет держать зла на Дэна, но с Дэном всё иначе, он другой, он… Я не думаю, что он сможет… Не могу я сделать их врагами… Ко всему прочему, я ведь не знаю, чего от них можно ждать, если столкнуть их лбами. Кроме кулаков, есть ещё боевая магия. Знаешь, как я испугалась, когда они тут упражнялись? Думала, передрались из-за меня. Не хватало ещё, чтоб они друг друга покалечили. В общем, мне остаётся либо надеяться на какое-то чудесное разрешение этой ситуации, либо отказаться от них обоих.

– Знаешь что, тебе не помешало бы быть чуть эгоистичнее. Уж очень ты всё усложняешь, – после минуты раздумий произнесла Лиза.

– Не тот случай, когда можно быть эгоисткой. Они мне оба очень дороги, – печально покачала головой Женька.

– Ну… тебе виднее… Жуть, отказаться от двух таких парней! Слушай, а может, организуешь мужской гарем? Тогда и выбирать не придётся, и, возможно, все тогда будут счастливы, – захихикала Лиза. – Шучу, шучу, – замахала она руками, поймав Женькин укоризненный взгляд. – Давай-ка, вытрем сопли и отложим раздумья на завтра. Утро вечера мудренее.

– Угу… Лиз, спасибо тебе…, – сказала Женька, в очередной раз шмыгнув носом.

– За что?

– За поддержку. И за то, что не обижаешься на меня из-за Ильи.

– Да ладно, мы же подруги. Да и обижаться мне, по большому счёту, не на что. Что ж я совсем дура, что ли, чтоб не понимать такие вещи? – пожала плечами Лиза.

Женька, совершенно измотанная своими переживаниями, быстро уснула, а Лиза всё лежала без сна, перебирая в уме подробности их разговора. Лиза пыталась представить себя на месте подруги и чем дольше об этом думала, тем сильнее утверждалась в мысли, что вовсе не хотела бы на нём оказаться.

Женька поняла, что с ней произошло, ещё до его отъезда. Не хотела верить в это, принимать, сопротивлялась до последнего. Она всеми силами пыталась противопоставить чувствам доводы рассудка, убеждала и уговаривала себя не терять голову, не разрушать свой прежний благополучный и спокойный мир, в котором она ещё совсем недавно была счастлива.

Когда узнала, что он уехал, сначала расстроилась, а потом решила, что, возможно, это её шанс. Возникла слабая надежда на пресловутое с глаз долой – из сердца вон. Ей необходимо было остыть, успокоиться и побыть от него вдали. Она судорожно цеплялась за эту возможность, как утопающий за соломинку.

Не тут-то было. В первый же день его отсутствия она почувствовала такую тоску, что хотелось выть. Время словно заморозил кто-то. Каждая минута, и так тянувшаяся бесконечно, наполнилась душевной болью.

И всё же, она не собиралась поддаваться унынию. Благо, её характер не позволял ей ни при каких обстоятельствах распускаться и киснуть. Она заваливала себя учёбой, делами, всем, чем только можно было заняться, чтоб только не оставалось времени для мыслей о нём. Пока она была активно чем-то занята, тоска отступала.

Что касается Дэна, то он, как это ни парадоксально, был сейчас для неё одновременно и проблемой, и отдушиной. Ссориться они перестали. Она мало общалась с ним, ссылаясь на загруженность учёбой. Когда они всё же проводили время вместе, она была с ним внимательной и ласковой, отчасти, пытаясь заглушить неумолимо растущее чувство вины перед ним, отчасти, потому, что, действительно, чувствовала к нему глубокую привязанность и нежность. Ей безумно хотелось компенсировать хоть как-то ту боль, которую она причинит ему рано, или поздно, как-то отодвинуть момент, когда она, вероятно, станет ему ненавистна из-за своего предательства. Страшно было даже думать об этом.

Ей казалось, что она знает, что такое любовные муки. У них с Дэном всякое случалось. Он в своё время заставил её понервничать, и повод для ревности давал, и вёл себя, как кретин, доводя до слёз. Но эти детские дрязги не идут ни в какое сравнение с тем, что она сейчас переживает. Она буквально больна этой любовью. Тяжело больна. Возникало даже сумасшедшее желание сварить себе зелье забвения и принять приличную дозу, только бы не помнить, не чувствовать. Может и решилась бы, но ей было слишком хорошо известно, что от этого зелья легко и вовсе сдвинуться. Нет уж, сумасшедшей стать ей не улыбается. Хотя, у неё такое чувство, что она и так в двух шагах от помешательства. Илья несколько раз совершенно отчётливо померещился ей в толпе студентов в универе и среди прохожих на улице. Сердце каждый раз при этом едва не выпрыгивало из груди. Она страшно скучает.

Так проходят дни. А ночи… Сны наполнены его присутствием и неизменно оставляют после себя болезненное щемящее чувство одиночества. Они похожи один на другой. То она видит его, идущим по дороге прямо перед ней. Она окликает его по имени, хочет догнать, взять за руку, но чем быстрее она идёт, тем скорее он удаляется от неё, в конце концов, совсем исчезая за поворотом. Она просыпается в слезах и ещё долго не может прийти в себя. А в других снах он подходит к ней совсем близко, смотрит ей прямо в глаза. Она растворяется в этом взгляде, чувствует его тепло и просыпается, физически ощущая его присутствие, не понимая, где она и что с ней. А потом приходит разочарование и ещё один день ожидания.

И всё же, жизнь не стоит на месте, привнося свои коррективы даже в её напряжённое до предела эмоциональное состояние. Хорошо, что у них с Лизой состоялся тот откровенный разговор – у неё появилась моральная поддержка. Появление в общаге Эммы тоже немного разрядило обстановку и отвлекло её от собственных переживаний. День за днём, она привыкает жить с этой любовью, не отрекаясь от неё и не сопротивляясь ей.

В день, когда он должен был вернуться, она места себе не находила от волнения. С трудом дождалась конца занятий. Вылетела из универа, намереваясь сразу рвануть в общагу, но, сделав пару шагов по улице, вдруг остановилась в нерешительности, а потом повернула в другую сторону. Бродила по серым улицам, пока не пошёл дождь. Она спряталась от дождя в ближайшем кафе и ещё около часа сидела за столиком у окна с чашкой остывшего кофе, наблюдая сквозь стекающие по стеклу капли дождя за суетой на улице.

Когда пришла в общагу, все давно были дома. Она из коридора услыхала голоса в холле. Стояла какое-то время на месте и слушала. Дэн, как обычно, шумел больше всех, весело подтрунивал над Ильёй. Тот отвечал ему в том же духе. Лиза и Эмма, которую, очевидно, уже познакомили с Ильёй, смеялись над их шутками.

Ей надо было сделать несколько шагов и войти в холл. Почувствовав, что если не сделает этого немедленно, волнение захлестнёт её с головой, она решительно пошла вперёд. Стеклянные створки услужливо разъехались перед ней, пропуская в комнату. Все ребята разом к ней повернулись, посыпались радостные возгласы, и у неё совсем отлегло от сердца. Она тоже заулыбалась, весело бросила Илье приветствие, о чём-то его спросила. Потом убежала к себе в комнату переодеваться. Когда вернулась в компанию, волнение уже улеглось, и она наконец почувствовала себя в своей тарелке.

Они ещё долго сидели все вместе, оживлённо болтая, и у Женьки было ощущение, что всё по-прежнему, и всё хорошо. Но в какой-то момент, она вдруг случайно бросила взгляд на Эмму, и её настроение резко переменилось. Эмма смотрела на Илью пристально, с нескрываемым интересом. Илья, кажется, ничего не замечал. В Женькиной душе зашевелилось что-то очень нехорошее, ядовитое, такое, чего она не предполагала в себе обнаружить. До этой минуты она относилась к Эмме с симпатией, сейчас резко всё изменилось. Она увидела в ней потенциальную опасную соперницу, и всё расположение к ней разом улетучилось. Тут же появились непрошеные мысли о том, что у Ильи могло что-то измениться к ней, к Женьке, за время разлуки. Хорошего настроения как не бывало.

Первым компанию покинул Дэн, вспомнив о недописанном реферате, затем Лиза уволокла за собой Эмму, найдя благовидный предлог. Женька тоже поднялась с места и собралась уходить. Илья остановил её, поймав за руку и пытаясь заглянуть ей в глаза.

– Жень, у тебя всё в порядке? Ты выглядишь какой-то расстроенной.

Она опасалась прямо посмотреть на него. Он стоял так близко, как в её снах, она так же чувствовала его тепло, и её рука была в его ладонях. Всего один шаг их разделял. Если б она заглянула в его глаза, вряд ли этот шаг удержал бы их на расстоянии.

– Конечно, у меня всё в порядке, Илюш. Я очень рада, что ты вернулся, – сказала она, мягко, но поспешно высвобождая свою руку и отступая на шаг.

Теперь можно было посмотреть на него. Она тепло улыбнулась ему.

– Я побегу, ещё много дел, – сказала она, отступая к двери.