Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Нарский Шакал (№1) - Нарский Шакал

ModernLib.Net / Фэнтези / Марко Джон / Нарский Шакал - Чтение (стр. 1)
Автор: Марко Джон
Жанр: Фэнтези
Серия: Нарский Шакал

 

 


Джон Марко

Нарский Шакал

КЭЛАК

Из дневника Ричиуса Вентрана

Мне снились волки.

Те самые боевые волки, которые появляются почти каждую ночь, и мы боимся заснуть, чтобы нас не разбудил этот ужасающий вой. Сон стал для нас драгоценностью. Я приказал своим людям по очереди дежурить у огнеметов — пусть хоть кто-то из них отдохнет. Эти твари уже уничтожили наших лучших огнеметчиков. Странно, что им удается наносить нам столь чувствительный ущерб. Но огнеметы все еще действуют, и керосина у нас пока хватит на несколько дней. Может, к этому времени подоспеют всадники Гейла.

Похоже, Фориса не волнует гибель его людей. Эти дролы так не похожи на прочих трийцев. Они фанатики и не боятся смерти. Им нипочем даже огнеметы. Груды их тел скапливаются за траншеями и уже начинают смердеть. Если в ближайшее время ветер не переменится, нас будет выворачивать наизнанку. Своих убитых мы хороним в траншеях второго эшелона обороны, дабы они не разлагались рядом с нами. А дролы равнодушны к своим павшим. Я видел, как они оставляли своих товарищей умирать, когда их запросто можно было унести в безопасное место. Их раненые сами пытаются уползти — а мы достаем их стрелами. И умирают они молча. Люсилер говорит, что они безумцы, и порой я не могу с ним не согласиться. Нам, уроженцам Нара, трудно понять этих трийцев и их обычаи — даже с помощью Люсилера. Он не очень религиозен, но бывают моменты, когда он становится таким же таинственным, как любой дрол. И, тем не менее, я доволен, что он есть. Благодаря ему я многое понял в этом странном народе и перестал воспринимать его как сборище страшных чудовищ. Если я когда-нибудь вернусь домой, если эта проклятая гражданская война когда-нибудь закончится, я расскажу отцу о Люсилере и его народе. Я скажу ему, что мы, нарцы, всегда заблуждались относительно трийцев, что они любят своих детей так же, как мы, и что кровь у них такая же красная, несмотря на бледную кожу. Даже у дролов.

Долина стала для нас капканом. Я еще не говорил об этом своим воинам, однако уверен — нам не удастся долго защищать Экл-Най от дролов. Форис не ослабляет давления; он знает, как мало у нас сил: без экстренного подкрепления мы наверняка будем сметены. Я отправил отцу весточку, но ответа не дождался. И мне кажется, ответа не будет. Нам уже неделю не доставляли из дома припасов, так что пищу приходится добывать охотой. Даже армейские сухари испортились от долгого хранения. Мы выбрасываем их из траншей, чтобы крысы держались подальше. Этих тварей заплесневелые сухари и тухлое мясо не берут, и пока у них есть пища, они нас не тревожат. Но мы сами постепенно начинаем чувствовать истощение: даже в этой долине недостаточно дичи, чтобы накормить всех. Возможно, отец не подозревает, как нам тяжело. А возможно, его это больше не интересует. В любом случае придется своими силами вести последнее сражение в Экл-Нае, а потом все будет кончено. И Форис одержит надо мной верх.

Дролы в этой долине стали называть меня Кэлак. Люсилер объяснил, что по-трийски это значит «Шакал». Они делают это совершенно открыто. Я слышу, как они выкрикивают прозвище в лесу: дразнят меня, надеясь выманить нас из траншей. Когда они идут в атаку, это становится их боевым кличем: они размахивают своими жиктарами и, громко возглашая «Кэлак!», набрасываются на нас. Но я предпочитаю этот клич их прежнему: имя Фориса, вырывающееся из их глоток, напоминает мне о его верных волках и ожидающих нас долгих ночах.

Во время утреннего налета погиб Лонал. Остается загадкой, как убившему его дролу удалось так близко подобраться к огнемету, но когда я его углядел, ничего уже нельзя было сделать. Мне пришлось самому немедля встать за огнемет, так что я не мог даже помочь ему. Он еще некоторое время жил с отрубленной рукой. Солдаты его унесли, а рука так и осталась лежать на месте, а я ее не заметил, пока не закончился налет. Мы с Динадином похоронили Лонала в дальней траншее, а Люсилер произнес какие-то непонятные нам слова. Люсилер нравился Лоналу. Думаю, трийская молитва его не смутила бы. Но нас коробит, что наш друг зарыт в этой чужой долине, словно мертвая кляча. Когда я вернусь домой, мне предстоит рассказать родителям Лонала, как погиб их сын, но я не стану говорить, что его тело гниет в братской могиле. Не скажу и о том, что один триец, который был ему другом, прочитал над ним молитву. Любая трийская молитва — даже не дролская — была бы для них оскорблением. Именно трийские молитвы и стали причиной всего, что сейчас происходит. Мы умираем из-за их молитв.

Динадин притих. Смерть друга так подействовала на него, что он стал неузнаваем. Дома он был самым шумным, эдаким весельчаком, но творящееся вокруг безрассудство повергло его уныние. Когда мы похоронили Лонала, он сказал мне, что нам следует покинуть эту долину и предоставить трийцам самим убивать друг друга. Мы были вынуждены совершать поступки, которыми не можем гордиться, о которых по возвращении не осмелимся рассказывать родителям. Поступки, за которые нам придется отвечать перед нашим собственным Богом.

Сегодня я не стану мешать Динадину оплакивать друга, но завтра он должен стать прежним бойцом, вдохновляющим наш полк на битву. Он снова должен ненавидеть дролов, ненавидеть Фориса вместе с его воинством и пробуждать в наших солдатах волю к победе.

И все-таки я думаю, может оказаться, что Динадин прав. Я слышу разговоры солдат и боюсь потерять их всех. Даже я не понимаю, ради чего мы гибнем. Только ради того, чтобы еще один порочный человек мог увеличить свою и без того чрезмерно разросшуюся империю? Отец прав насчет императора. Он чего-то добивается. Однако непонятно, чего именно. И пока он с комфортом дожидается желаемого результата во дворце, мы умираем. Ни один солдат не верит в справедливость нашего дела, и даже Люсилер испытывает сомнения относительно своего дэгога. Он понимает: царствующая фамилия Люсел-Лора обречена, революция дролов в конце концов уничтожит прежний уклад. И все же он и другие верноподданные сражаются за своего жирного короля, а мы, жители Нара, воюем вместе с ними исключительно для того, чтобы наш собственный деспот стал богаче. Я ненавижу дролов, но в одном они не ошибаются: император высосет из трийцев все соки.

Однако, дорогой дневник, мне не следует говорить о подобных вещах. И вообще сегодня мне нужно отдохнуть. Вечер выдался тихий. Слышны звуки населяющих долину тварей. Изредка в лесу выкликают мое имя. Но все это меня не пугает. Только мысль о волках, которые могут сюда явиться, мешает мне заснуть. Погибшие сегодня уже похоронены; охота оказалась удачной, и до меня доносится аромат жарящихся на вертеле жирных птиц. Сейчас хорошо бы выкурить трубочку или выпить вина Экл-Ная. Если мой сон будет мирным, возможно, именно они мне и приснятся.

А завтра мы начнем все сначала — быть может, в последний раз. Если Волку долины известно, насколько мы слабы, он наверняка соберет лучшие силы и разгромит нас. Мы сделаем все, чтобы выстоять, будем надеяться, что обещанные Гейлом всадники успеют явиться вовремя. К нам в долину новости почти не доходят — всадники здесь быстро передвигаться не могут. Жаль только, что это будут не мои собственные всадники, а люди Гейла, известного мошенника. Уж он-то не преминет похвастаться, что спас меня!

Если мы завтра выстоим, я отправлю отцу еще одно послание. Пусть он знает, что в нашем положении мы вынуждены рассчитывать на род Гейла. Как еще можно заставить отца оказать нам поддержку! Спору нет, ему не нужна эта война, но я здесь, и он должен мне помочь. Если нам не пришлют подкрепление, то вся долина снова окажется в руках Волка. Мы проиграем эту войну, и спор отца с императором станет для нас гибельным. Только ради нашего спасения мне придется убедить отца, что эту войну стоит продолжать.

1

Ричиус проснулся от запаха керосина. Вдали послышался знакомый крик. Еще не успев разлепить глаза, он уже понял, что происходит.

«О Боже, нет!»

Ричиус рывком вскочил на ноги. Желтые пальцы рассвета едва успели коснуться горизонта. Воин прищурился, стараясь разглядеть хоть что-то в глубине траншеи. Угасающие факелы бросали отсвет на мужчин в грязных мундирах: несколько солдат сгрудились в дальнем ее конце. Ричиус поплелся к ним, с трудом переставляя ноги.

— Люсилер, что происходит? — вопросил он, увидев своего светлолицего друга.

— Джимсин, — ответил триец. — Достали его, пока он спал.

Ричиус пробился в центр защищенного круга. Несколько солдат, оглушенных ужасающе хриплыми воплями, пытались удержать конвульсивно дергающиеся руки и ноги Джимсина. Рядом с ним дыбилось неподвижное тело волка; шкура его была испещрена сотней колотых ран.

— Получил по горлу, — сказал один из солдат, массивный краснолицый человек с наивным по-детски лицом.

Когда Ричиус склонился над Джимсином, великан опустился рядом с ним на колени.

— Осторожнее, — предупредил кто-то, — дело плохо.

Клыки боевого волка истерзали Джимсину шею. От порванного дыхательного горла отходили колеблющиеся клочья плоти. Раненый узнал Ричиуса и широко открыл глаза.

— Не двигайся, Джимсин! — приказал Ричиус. — Люсилер, что тут, черт возьми, случилось?

— Это я виноват, — потупился триец. — Была такая темень! Он пробрался в траншею незаметно. Позволь мне помочь…

— Возвращайся на настил! — рявкнул Ричиус. — Следи, чтобы они не подобрались. И все — возвращайтесь на настил!

Великан подал Ричиусу грязную тряпку. Тот осторожно обернул ее вокруг кровоточащей раны. Приглушенный вопль вырвался из разорванной глотки, и Джимсин схватил Ричиуса за запястья. Несмотря на желание освободить руки, Ричиус не стал ослаблять повязку.

— Нет, Джимсин, — сказал он. — Динадин, помоги мне с ним!

Солдат быстро отвел руки несчастного и удерживал их, пока Ричиус закреплял повязку, приглушая ею ужасный полукрик. Краем глаза Ричиус заметил, что светловолосая голова Динадина стала поворачиваться.

— Они уже наступают? — Ричиус начал действовать более поспешно.

— Пока нет, — печально ответил Динадин. К концу этого дня Джимсин будет лежать рядом с Лоналом, подумал он.

— Боже мой, — простонал Ричиус, — он задыхается!

Динадин продолжал держать Джимсину руки, а тот снова пытался закричать — и с каждой попыткой на повязку выталкивался новый алый цветок. Пронзительное бульканье становилось все более страшным. Джимсин закрыл глаза. Из-под век побежали струйки слез.

— Помоги ему, Ричиус!

— Я стараюсь! — в отчаянии вскричал Ричиус.

Если он уберет повязку, Джимсин наверняка умрет от потери крови. Если же повязку оставить, он задохнется. Наконец Ричиус протянул руку и слегка дотронулся до залитого слезами лица раненого.

— Джимсин, — прошептал он — Извини меня, друг. Я не знаю, как тебя спасти.

— Что ты делаешь? — ужаснулся Динадин, выпуская руки Джимсина. — Разве ты не видишь, что он умирает? Сделай же что-нибудь!

— Прекрати! — Ричиус навалился на раненого, чтобы не позволить ему биться.

Динадин вознамерился распустить окровавленную повязку, но Ричиус оттолкнул его.

— Дьявольщина, Ричиус, он же не может дышать!

— Оставь его! — Резкий тон заставил Динадина отшатнуться. — Я знаю, что он умирает. Так дай ему умереть. Если ты снимешь тряпку, он проживет немного дольше. Тебе этого хочется?

Глаза у Динадина стали стеклянными и немыми, словно у куклы. Он ошеломленно замер, но Ричиус сделал ему знак придвинуться ближе.

— Ты хочешь ему помочь? — молвил он. — Тогда удерживай его. Будь с ним в минуты его ухода.

— Ричиус…

— Это все, Динадин. Большего тебе не сделать. Хорошо?

Динадин медленно кивнул. Он притянул Джимсина к себе на колени и крепко обнял. Ричиус отвернулся и пошел искать Люсилера, оставив двоих солдат в безнадежном объятии.

В темной траншее трийца найти было легко. Его белая кожа служила маяком, белые волосы развевались как флаг, возвещающий о капитуляции. Он возвышался на наблюдательной площадке, установленной на скате траншеи, неотрывно наблюдая за безмолвным березовым лесом в отдалении. Он едва пошевелился, когда Ричиус забрался на площадку и встал рядом с ним.

— Он умер? — спросил Люсилер.

— Почти.

Люсилер низко опустил голову.

— Мне очень жаль, — устало выговорил он.

— Вини в этом мятежников, а не себя, — сказал Ричиус.

— Мне следовало бы заметить приближение волка.

— Одного-единственного волка в темноте? Никто бы этого не увидел, Люсилер. Даже ты.

Триец закрыл глаза.

— Почему только один? — пробормотал он. — Форис никогда не посылает их по одному…

— Чтобы сломить нас. Ты же знаешь, Люсилер, с кем мы имеем дело. Дьявол, ты же сам мне это объяснял! Они — дролы. Они — змеи.

— Форис никогда не устраивает осады, Ричиус. Он никогда так не делал. Они там. Они придут.

Ричиус кивнул. Во всем, что касалось планов мятежных противников, он полагался на суждение Люсилера. Люсилер был трийцем — не дролом, а у всех трийцев мозги устроены непонятно. Им свойственна однобокая сосредоточенность, которую доселе не удалось расшифровать даже самым умным нарцам. Это можно назвать как угодно: инстинктом, наследственностью или, как говорят дролы, даром Небес — но трийцы действительно порой кажутся чем-то большим, нежели просто людьми. А у Люсилера ум острый как бритва. Когда этот триец чует опасность, Ричиус с ним не спорит.

Люсилер был адъютантом, которого прислал встревоженный дэгог, и воспринимался как подарок судьбы. Он получил предписание позаботиться о том, чтобы война в долине шла как надо. Единственный триец в отряде, Люсилер был родом не из Дринга, а из Таттерака — гористой местности в Люсел-Лоре, куда изгнали дэгога. Как присягнувший слуга предводителя трийцев Люсилер имел только одну обязанность: обеспечить Ричиусу победу. Хотя они не всегда сходились во мнениях, Ричиус все равно испытывал глубокую благодарность дэгогу за Люсилера. Он был самым метким лучником в отряде и быстрее ястреба замечал дролов в их красных одеждах.

Ричиус оглянулся назад, на траншеи. Баррет помахал им рукой из второй траншеи; он стоял там со своими людьми примерно в тридцати шагах от первого эшелона. За траншеей Баррета расположился эшелон Джильяма. Позади Джильяма в следующей траншее сидели наименее опытные бойцы отряда — ими командовал Эннадон.

Не все в отряде были согласны с тем, как Ричиус разместил новобранцев. Люсилер утверждал, что только в бою они смогут научиться всему, что им необходимо знать. Ричиус не видел смысла в такой тактике. Он до боли ясно помнил свои первые дни в Люсел-Лоре, когда войной в долине командовал полковник Окайл. Окайл приказал Ричиусу и еще десятку «девственников» отправиться на разведку в лес. Как и Люсилер, Окайл считал, что бой — это лучший учитель солдата, а Ричиусу приходилось тяжелее, чем остальным, из-за того, что он — принц, сын короля. Окайл категорически заявил ему, чтобы не рассчитывал на поблажки. Лишь когда Ричиус вернулся из леса один, Окайл начал менять свой взгляд на отношение к новобранцам. Но полковник погиб, и командование перешло к Ричиусу. Теперь он решил по мере возможности беречь новобранцев от того кошмара, который им слишком скоро предстоит узнать.

«Держи их позади, и они будут целы, — сказал он себе, делая знак Эннадону. — Пусть сначала Эннадон научит их необходимому. Времени для сражений еще будет достаточно».

И все же…

Если Форис навалится на них всей мощью, новобранцам не поможет и последняя линия обороны. Никто из них не найдет убежища в долине Дринг. Ричиус оценивал численность своего отряда в триста человек и совершенно не представлял, сколько людей у Фориса. Тысяча? Или больше? Даже Люсилер не мог сказать, каково число их противников. Точно было известно только одно: у владельца долины хватит воинов, чтобы уничтожить их всех.

«Теперь нас могут спасти только огнеметы, — беспокойно подумал Ричиус. — Если хватит горючего…»

В обоих концах траншеи, где солдаты собрались в небольшие группы, чтобы поговорить и обменяться тревожными ощущениями, стояли огнеметы — разогретые и готовые к бою. Из их суженных отверстий выходили струйки дыма, а запалы в рассветных сумерках горели красными огнями. Ричиус невесело улыбнулся: по два человека на огнемет. Что ж, эти машины — их спасение. Правда, из-за недостатка горючего пользоваться ими приходилось экономно, но он был рад даже этим немногочисленным орудиям. Ученые, которые вдохновенно ковырялись в военных лабораториях Нара, превзошли себя, создав их.

С точки зрения солдат, засевших в траншеях, данные огнеметы достойны поклонения. Трийцы этой долины, как и солдаты Арамура, были вооружены стрелами, копьями и какими-то особыми, странными на вид мечами; однако они не имели ничего, что сравнилось бы по мощности с огнеметами. Даже их магия, которой страшились те, кто долгое время защищал эти земли от вторжения, еще не воспринималась солдатами как настоящая угроза. Хотя многие клялись, что предводитель дролов Тарн — чародей, никто еще не сталкивался наяву с трийской магией, и Люсилер во всеуслышание выражал свой скептицизм. Вера в дар Небес была той самой границей, которая отделяла дролов от остальных трийцев. Именно она превращала дролов в фанатиков.

— Ричиус, — спросил Люсилер, — мне поставить Динадина к огнемету?

— Келли и Кродин справятся сами.

— Динадин — самый опытный огнеметчик из всех, кто уцелел. А что, если…

— Боже, Люсилер, — оборвал его Ричиус, — да ты посмотри на него! — Он сделал жест рукой в сторону Динадина, державшего на коленях обмякшее тело Джимсина. — Ты это хочешь ему сказать?

Люсилер ничего не ответил. Из трех друзей, оставшихся в живых, он был самым стойким и суровым. Может быть, таким его делала трийская кровь, или, может, причиной было то, что он видел войну дольше, чем они. Так или иначе, суровость его всегда оставалась ощутимой. Однако стоило только Люсилеру высказаться против решения Ричиуса, как последнего начинало раздражать его жестокосердие.

А Динадин действительно изменился. Он по-прежнему выполнял приказы, но в его глазах читались протест и печальная умудренность, чего прежде там не наблюдалось. Ричиус обещал отцу Динадина позаботиться о его наследнике, вернуть его домой живым; он говорил ему, что в один прекрасный день они вместе будут сидеть у очага рода Лоттсов и весело вспоминать лучшие дни.

— Он будет готов, — молвил Ричиус с напускной уверенностью.

— Надеюсь. Он понадобится нам, если…

Люсилер внезапно умолк и широко распахнул серые глаза. Ричиус перевел взгляд на березовую рощу. Там среди ветвей он заметил какое-то движение. Из-за деревьев и валунов хлынул алый поток. Угольные пятна со сверкающими глазами усеивали передний край этого потока.

В груди зашевелились щупальца страха.

— Зажечь огнеметы! — крикнул Ричиус.

В дальнем конце траншеи Келли зажег свое орудие. Просыпаясь, огнемет завыл и выплюнул в воздух облако керосина. В следующие несколько секунд из его жерла вырвалась воронка красного пламени. Потом заработал огнемет Кродина, он сжал огненный смерч в копьеподобный поток. Остальные огнеметы в задних траншеях тоже пришли в действие: закачивали керосин в длинные носы и выпихивали его в виде пламени. Даже в холодном утреннем воздухе Ричиус чувствовал, как его доспехи нагреваются от вспышек пламени.

— Защищайте огнеметы! — крикнул Ричиус. — Они идут!

То, что поначалу выглядело алым потоком, уже ясно различалось как надвигающаяся на них волна людей в красных одеяниях. Перед волной бежали волки. Десятки волков.

— Лоррис и Прис, — прошептал Люсилер, — мы погибли!

Позади животных двигались тучи воинов — все они кричали и размахивали жиктарами с двойными лезвиями. Люсилер заскрежетал зубами и зарычал.

— Ну давайте, идите сюда, проклятые дролы! — крикнул он и мощно закрутил свой собственный жиктар.

Удивительное оружие распалось у него в руках, превратившись в два легких меча с длинными лезвиями.

На помосте солдаты готовились к бою. Щелкнули тетивы — и воздух наполнился стрелами. Стрелы сыпались в гущу волков, раня их толстые черные шкуры. Одна стрела попала прямо в морду и впилась меж раздувающихся ноздрей. Не обращая внимания на рану, волк мчался дальше, держа курс на огнеметы: именно этому его обучил Форис.

Лучники на левом фланге сразу же сосредоточились на стае. Келли навел свой огнемет. В результате отдачи оружия все его лицо было в черной саже.

— Еще горючего! — рявкнул он.

Его линейный повернул клапан на шланге подачи. Келли нажал на гашетку. Из жерла вырвалась алая молния. Удар отбросил волков назад. Пламя разодрало им шкуры. Вой огнеметов заглушил нечеловеческий вопль. Для Ричиуса он звучал победной музыкой.

Динадин поднялся на настил и посмотрел вдаль. Его лицо опухло и покраснело от слез.

— Проклятые гоги! — крикнул он, пытаясь достать из колчана стрелу.

— Нет, — остановил его Ричиус, — не здесь. Мне нужно, чтобы ты был рядом с огнеметом.

— Там уже есть люди…

— К огнемету!

Динадин заворчал и начал спускаться с помоста, с трудом проталкивая свое крупное тело между солдатами. Во время волчьих атак первыми всегда погибали огнеметчики.

Крик Люсилера вызвал движение на помосте. Триец вытянул вперед один из клинков, указывая на черную массу, которая стремительно приближалась. Волк со стрелой в морде каким-то чудом выдержал перекрестный огонь двух огнеметов. Его шкура местами светилась и дымилась, позади него летели клочья горящей шерсти.

Зверь прыгнул. Из его пасти вырывался вой, из ноздрей брызгала кровавая слизь.

Люсилер вскрикнул. Он упал на колено и взмахнул своим изогнутым мечом, прочерчивая сверкающую дугу. Ричиус отшатнулся и упал с настила на дно траншеи. Доспехи больно врезались ему в спину и ребра. Рядом с ним в грязь упала голова со стрелой.

Ричиус поспешно вскочил и бросился к ближайшей лестнице. Но не успел он поставить ногу на нижнюю ступеньку, как его задержал новый вопль. Он посмотрел влево и увидел, что волк навалился на Келли. Зверю удалось сбить огнеметчика в траншею. Динадин уже спрыгнул следом за ним и начал колотить волка по голове луком. Однако Ричиус испугался не потому, что волк грыз Келли; в паническое состояние поверг его оставшийся без стрелка огнемет. Волк сбил оружие со станины, так что дуло задралось к небу, и пламя хлыстало вверх, напоминая гигантский оранжевый фонтан. И хотя Ричиус не мог следить за боем со дна траншеи, он не сомневался, что волки уже почуяли брешь в обороне нарцев.

— Динадин, — крикнул он, — к огнемету!

Юноша посмотрел на командира с ужасом. Келли был еще жив.

— Бери чертов огнемет! — повторил Ричиус.

Голос у него срывался. Он был уверен, что Динадин услышал его, даже, несмотря на рев сбитого орудия. Однако Динадин игнорировал его приказ и продолжал наносить волку все новые и новые бесполезные удары. Наконец Ричиус добрался до них, оттолкнул Динадина и опустил свой меч на шею волка. Брызнула кровь, и голова повисла, прикрепленная к туловищу лишь узкой полоской кожи. Мертвый волк рухнул на Келли. Огнеметчик тоже не шевелился. Ричиус повернулся и гневно посмотрел на Динадина. Тот в открытую встретил его взгляд, но лицо его недоуменно скривилось. Ричиус схватил юношу за нагрудник и с силой встряхнул.

— Что с тобой происходит? — крикнул он, не обращая внимания на дождь искр, который осыпал их и жалил словно пчелиный рой. — Ты слышал, что я приказал тебе встать за огнемет?

Динадин ничего не ответил. По его лицу бежали слезы, оставляя дорожки на покрытом сажей лице.

Ричард перестал его трясти.

— Динадин? — Солдат молчал.

— Ну же, Динадин! Надо, чтобы огнемет работал!

Наконец в его глазах появились признаки жизни. Он отстранился от Ричиуса и взревел:

— К черту твой огнемет! Чего ты от меня хотел? Чтобы я оставил его умирать?

— Божья кара! — выругался Ричиус, отталкивая Динадина. — Огнемет важнее. И ты это знаешь.

Он пригнулся, чтобы не попасть под пламя, и потянулся к орудию, заслоняя лицо локтем.

— Ричиус, стой!

Это был голос Люсилера.

Ричиус отпрянул от огнемета. Ему не удалось отключить пламя: гашетку заклинило. Триец отчаянно махал ему рукой.

— Ладно, давай уходить отсюда, — сказал Ричиус. — Эту траншею мы потеряли.

Динадин казался совершенно растерянным.

— Ричиус…

— Забудем, — отрезал командир, давая знак юноше следовать за ним.

Впереди них в траншею спрыгнул Люсилер.

— Их слишком много! — крикнул он. — И подходят воины.

— Подай сигнал, чтобы вторая линия прикрыла наше отступление, — приказал Ричиус. — Динадин, выводи всех отсюда!

В другом конце траншеи Кродин пытался остановить натиск волков и воинов своим огнеметом. Услышав об отступлении, он с облегчением заулыбался. Ричиус с трийцем прошли к нему и поднялись на настил. Кродин и его линейный, Эллис, присоединились к ним, так же как остальные солдаты, поспешно покидавшие траншею. Из леса вырывался поток воинов-дролов. Им оставалось всего несколько драгоценных секунд.

— Последний выстрел, Кро, и отходим, — велел Ричиус, уже положив руку на шланг. — Люсилер, вы с Эллисом возьмете бак. Мы потащим огнемет.

Триец обхватил руками бак с горючим. Эллис сделал то же самое. Его спина напряглась.

Из рядов бегущих дролов вырвался крик: «Кэлак!»

— Готовься, Кродин, — прошептал Ричиус. — Эллис, дай нам полный напор.

— Ну вот вам полный! — ответил Эллис, открывая клапан, через который в огнемет поступала горючая жидкость.

Она с шипением потекла по шлангу.

Кродин нажал на гашетку. Такой вспышки Ричиус еще никогда не видел. Она взорвалась вокруг них оглушительным громом. Ричиус упал на колени, задыхаясь и зажимая уши. Люсилер и Эллис уже бежали в траншею с тяжеленным баком.

— Ричиус! — внезапно вскрикнул Люсилер, роняя бак. Командир махнул ему рукой.

— Иди!

Он с трудом поднялся на ноги. Люсилер и Эллис поспешно отходили назад, волоча бак. Из задней траншеи сыпался дождь стрел, прикрывавших их отступление.

— Пошли, Ричиус!

Кродин укутал раскаленный огнемет тряпками. Он уже отсоединил крепления, удерживавшие огнемет на помосте. Ричиусу еще надо было отсоединить шланг. Чертыхаясь, он искал металлический переходник. Кродин встряхнул свой конец огнемета.

— Оставь шланг! — крикнул он. — Мы его потащим волоком!

Ричиус схватил огнемет. Пристроив громоздкое орудие под мышкой, он бросился к следующей траншее, увлекая за собой Кродина и тянувшийся следом шланг. На помосте стоял Баррет; он махал рукой и кричал. Позади них прикрытие, обеспеченное предыдущими выстрелами лучников, уже переставало работать. Люди Баррета выпустили новую завесу стрел.

От безопасности их отделяли считанные шаги. Солдаты выбирались из траншеи им навстречу. Ричиус со вздохом облегчения предоставил другим нести огнемет до места. Он бессильно рухнул на настил рядом с Люсилером.

— Ты в порядке? — озабоченно спросил триец.

— Установите огнемет в центре траншеи, — с трудом выговорил Ричиус. — Пусть за него встанут Динадин и Эллис.

Кродин сразу же принялся устанавливать огнемет на новом месте, пытаясь умостить его на некоем подобии станины, сооруженном из двух скрещенных мечей, которые Эллис вогнал в настил в форме буквы V. Динадин стоял рядом, потрескивая костяшками пальцев.

Ричиус оглядел поле боя. Всего в тридцати шагах дролы залезали в первую траншею, укрываясь в ней от стрел и огнеметов. Лучники уже направляли стрелы в небо. По полю были разбросаны огни: одни размером с трупы, пожираемые этими огнями, Другие — огромные, как боевые фургоны. Над ними плыли облака синеватого дыма, разнося по окрестности смрад горелой плоти и керосина. А позади дыма, позади адских огней и летящих стрел березовая роща алела от одеяний дролов.

Наконец Кродин устроил огнемет на неустойчивой станине. Люсилер отступил на шаг, оценивая результат работы, а Динадин просунул палец под защитную пластину гашетки. Огнемет зашатался, но не опрокинулся.

— Будет работать! — крикнул Люсилер. — Но недолго, — добавил он.

— Вот и хорошо, — нетерпеливо ответил Ричиус. — С тремя огнеметами мы сможем их на какое-то время задержать.

«А что потом? — подумал он. — Будем забрасывать их камнями? У нас кончается горючее. А без огнеметов…»

Но тут же оборвал эти мысли: «Не время. Есть дела».

— Динадин, — крикнул он, — готовься! Сначала нанеси сильный удар, а потом немного ослабь.

Юноша весь съежился, но встал за орудие.

— Не торопись, — ободрил его Ричиус. — Этот огнемет неустойчив, и горючее на исходе. Если…

Донесшийся из задней траншеи крик прервал его указания. Он обернулся. Крик послышался вновь — пронзительный, с необычной нотой ликования.

— Что?…

Издали к ним мчалась галопом масса всадников. Во главе ее, едва различимое на фоне неба, развевалось зеленое знамя. Хотя Ричиус не мог разглядеть его на таком расстоянии, он знал, что на знамени вышит золотистый конь, рвущийся вперед. Это было знамя Талистана, герб рода Гейлов.

— Всадники! — крикнул Кродин.

Ричиус поморщился. Это имя прозвучало на его губах почти проклятием.

— Гейл!

— Смотри, Ричиус! — воскликнул Динадин. — Мы спасены!

— Похоже, что да, — безрадостно произнес командир.

Всадников было достаточно, чтобы победить даже это количество дролов. С помоста Ричиус видел, как противник уже реагирует на приближение всадников: волна красных одежд немного отхлынула.

— Нам надо атаковать, — забеспокоился Динадин. — С этими всадниками мы можем их разгромить!

Ричиус бросил на него выразительный взгляд.

— Мы останемся на позиции. — Повернувшись к Люсилеру, он промолвил: — Надо, чтобы все были готовы оборонять траншеи. Постараемся избежать боя.

— Вряд ли это удастся, — ответил триец. — Смотри!

На другом конце долины вздымалась туча пыли. Всадники шли в атаку.

— О Боже, — простонал Ричиус, — они решили наступать!

Он быстро вскинул над головой руки и замахал своим солдатам, привлекая их внимание.

— Слушайте меня! — объявил он. — Всадники наступают. Но нам все равно надо удержать позиции. Без моего приказа никто из траншей не уходит. Баррет, проследи, чтобы твои люди оставались на местах. Динадин, стой наготове у огнемета! Как только дролы поймут, что происходит, они бросятся на нас.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53