Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Ожерелье - Ожерелье для возлюбленной

ModernLib.Net / Сентиментальный роман / Мартин Кэт / Ожерелье для возлюбленной - Чтение (стр. 18)
Автор: Мартин Кэт
Жанр: Сентиментальный роман
Серия: Ожерелье

 

 


 
      Несколько дополнительных ламп были зажжены, и их желтый, немного мутный свет пробивался сквозь окна особняка на Ганновер-сквер.
      Его одолевали беспокойные мысли, когда он помогал Дэн и выйти из кареты и сопровождал ее к парадному входу. Увидев охранников, которые стояли на своих постах вокруг особняка, он вздохнул с облегчением. Впрочем, ничего не кончилось, и этим вечером надо держать ухо востро.
      Вулсон распахнул двери, и Рейф провел Даниэлу в большой, отделанный витражами холл.
      – Я понимаю, что час поздний, – сказал дворецкий. – Но у вас гость, ваша светлость, мистер Макфи. Я говорил ему, что вы уехали на ужин и не известно, когда вернетесь, но он пожелал подождать. Я проводил его в кабинет. Мистер Маккабе и мисс Лун тоже там.
      – Спасибо, Вулсон.
      – О Господи, надеюсь, ничего не случилось, – вздохнула Дэни. Опередив мужа, она почти бежала по коридору, и он отворил дверь, пропуская ее в кабинет.
      Перед камином сидели Роберт, Каро и Джонас Макфи. Все поднялись, когда они вошли. Джонас заговорил первым:
      – Хорошие новости, ваша светлость. Вопрос об убийстве графа Лейтона подошел к завершению.
      – Это действительно добрая весть. Выкладывайте.
      – Да, порой такое случается. Клиффорду Нэшу может быть предъявлено обвинение, а титул Лейтона возвращен законному владельцу.
      Роберт так широко улыбнулся, что стал похож на мальчишку. Стоя рядом с ним, такая же высокая, как он, Каро вся светилась.
      – Вы, очевидно, говорили с Бартоном Уэбстером, – обратился Рейф к Макфи, провожая Дэни к софе. Он сел рядом с ней, и остальные гости вернулись на свои места.
      – Это оказалось не так трудно, как мы предполагали, – ответил Джонас. – Уэбстер, похоже, испугался, что Нэш плохо кончит и потащит его за собой, и оказался достаточно умен, чтобы принять защитные меры.
      – Значит, вы подвели его к тому, чтобы он выступил против своего хозяина? – спросила Дэни.
      Джонас пожал плечами:
      – Чуть-чуть пришлось надавить, но Клиффорд Нэш, наверное, измывался над Уэбстером с того момента, как возомнил себя графом, и тому это не очень нравилось.
      – Значит, Суини говорил правду, – заметил Рейф. – Уэбстер – тот человек, который заплатил ему за убийство графа, но все это сделано по инструкции Нэша.
      – Совершенно верно. Уж не знаю почему, но Уэбстер сохранил каждую записку от Нэша, включая несколько писем, где излагались подробности передвижении лорда Лейтона. Очевидно, Нэш заплатил кому-то из служащих графа за информацию. Вот почему Суини узнал, что старый граф проведет ту ночь в «Кабане и курице», и смог совершить убийство.
      – Уэбстер желает дать показания в обмен на снисхождение, – добавил Роберт, улыбаясь Каро. – Я надеюсь, его информации, записок Нэша, а также признания Суини будет достаточно, чтобы доказать мою невиновность.
      – Без сомнения, – заверил Рейф.
      – И документ о заключении брака из церкви Святой Маргариты будет подтверждением, что титул по праву принадлежит мистеру Маккею, – добавил Макфи.
      – Что ж, Роберт, похоже, что очень скоро вы станете свободным человеком, – заметил Рейф.
      Роберт сжал руку Каро.
      – Это означает, что я вскоре стану женатым человеком. Каро покраснела.
      – Наши поздравления, – сказал Рейф.
      – Мы рады за вас. – Губы герцогини дрогнули в улыбке. В ее глазах блестели слезы.
      – Я выясню детали через моего помощника мистера Ярмута, – пообещал Джонас. – Поэтому сам могу сосредоточить внимание на вопросе вашей безопасности, ваша светлость. Это касается и герцогини.
      Рейф был чертовски рад, что Макфи закончил свою работу.
      – Может, оставим подробное обсуждение расследования до утра?
      – Я тоже так думаю и хотел бы завтра пораньше встретиться с вами.
      Сыщик вышел из кабинета, за ним последовали Каро и Роберт, которые не могли отвести глаз друг от друга.
      Рейф подавил приступ зависти. Когда-то он и Дэни тоже обменивались влюбленными взглядами, как эти двое. Сейчас оба сдерживали свои чувства, боясь той боли, которую может принести с собой любовь. Но о такой ли жизни он мечтал?
      Он тряхнул головой. Сейчас не время для романтических размышлений. Он должен сделать все, чтобы найти того мерзавца, который хочет убить их.

Глава 30

      Даниэла ходила по спальне, которая помещалась рядом с комнатой Рейфа. Было еще рано, но за окном уже вовсю светило солнце, и казалось, будто с этого холодного февральского дня зима повернула на тепло. Она подошла к окну. Хотя голландские стекла запотели, она разглядела гнездо на голой ветке дерева. Боже мой, как она ждала весну!
      Послышался легкий стук в дверь, и Каро вошла в комнату.
      – Вы уже готовы и одеты?
      – Я поговорила с одной девушкой из прислуги и попросила ее попробовать быть моей горничной, пока мы не найдем тебе достойную замену.
      Каро вздохнула.
      – Я все пытаюсь представить себя графиней, но это не так-то просто. Я очень хочу угодить Роберту, но боюсь, что разочарую его.
      – Не говори глупостей. Ты никогда не обманешь его надежды. Ты хорошо воспитана и образованна. Почти пять лет ты была моей горничной. Ты прекрасно знаешь, что значит быть леди. Кроме того, вы любите друг друга. Это самое главное.
      Это единственное, что имеет значение. Теперь Дэни понимала это. И в глубине души прекрасно знала, что любит Рейфа. И всем сердцем желала, чтобы это было взаимно.
      Каро подошла к Дэни, и теперь они обе стояли около окна. И тут, приглядевшись повнимательнее, Даниэла заметила беспокойство в глазах девушки.
      – Что-то не так, дорогая? Что случилось?
      – Я хочу рассказать вам… что сообщил мне Роберт прошлой ночью. Я думала об этом все утро, и мне кажется, вы должны знать. Это касается Ричарда Клеменса.
      Каро вздохнула, собираясь с силами.
      – Роберт сказал, что у Клеменса плохая репутация, он был замечен в ужасном распутстве. У него есть любовница, и не одна. Очевидно, Ричард Клеменс говорил об этом Эдмунду Стайглеру – тому человеку, на которого работал Роберт. Будто бы даже после женитьбы Ричард намерен был продолжать свои отношения с Мэдлин Харрис. Он навещал ее, когда ездил на фабрику в Истоне. Роберт невольно подслушал их разговор.
      Лицо Даниэлы стало белее мела.
      – Ричард намерен был изменять даже после венчания?
      – Так утверждает Роберт. Он думает, что герцог открыл намерения Ричарда. Вот почему он заставил вас выйти за него.
      В полном замешательстве Даниэла смотрела в окно.
      – Рейфел говорил, что, выйдя за Ричарда, я не буду счастлива.
      – Он знал вас, Дэни. И понимал, что вы никогда не сможете быть удовлетворены браком с человеком, который станет изменять вам.
      Дэни потеряла дар речи. Он женился на ней, чтобы оградить ее от несчастного брака с Клеменсом. Он встал на ее защиту. Ее сердце заныло от боли. С того первого дня, когда он снова вошел в ее жизнь, он постоянно заботился о ней. А она? Чем она отплатила ему за доброту? Тем, что лишила его возможности иметь сына. Наследника.
      Его не будет, и если, не приведи Господь, что-то случится с Рейфом, его семья попадет в зависимость от Артура Бартоломью. И виновата в этом будет только одна она.
      – Спасибо, Каро, что рассказала мне, – тихо промолвила Дэни.
      – Я уверена, что вы любите герцога. Вы никогда не говорили этого, но я вижу это в ваших глазах, когда бы вы ни смотрели на него. Я сочла, что вам нужно знать.
      Даниэла кивнула. В горле застрял комок, сердце ныло. Каро любит Роберта. Она никогда не сделает ничего, чтобы могло обидеть его. Дэни любила Рейфа больше, чем могла мечтать, но, лишив его возможности иметь детей, она наносит ему страшный, непоправимый вред.
      Каро неслышно покинула комнату, осторожно затворив за собой дверь, а Даниэла все стояла, глядя в окно. Вполне допустимо, что Артур Бартоломью пытался убить их, чтобы получить титул герцога Шеффилда. Семья Рейфа рискует, и вина полностью ложится на нее.
      Слезы застилали глаза. Она любила Рейфела. Никогда не переставала любить его. Она не могла справиться с этим чувством даже тогда, когда их пути разошлись. После свадьбы она пыталась убедить себя, что ее бесплодие не столь важно. Тетя Флора поддерживала ее в этом.
      И даже Рейф сказал то же самое. Но душа Дэни не могла принять это. Она чувствовала себя ущербной женщиной, неполноценной женой. Она вышла замуж за Рейфа, обманув его. Расскажи она ему правду, он никогда не женился бы на ней.
      Дыхание перехватило. Сердце гулко стучало. Она лгала себе достаточно долго, и теперь, невзирая на то, во что ей это обойдется, заглушив отчаянную боль, она должна принять кардинальное решение.
      Даниэла поднялась наверх, собираясь лечь спать, но Рейф не присоединился к ней. Как часто случалось в последнее время, он спустился в холл и прошел в кабинет. В каминах, расположенных в каждом конце двухсветной комнаты, пылал огонь.
      Рейф рассеянно подошел к Камину, размышляя об инциденте с каретой, о пожаре в спальне. Кто сделал все это? Когда он проходил мимо одного из высоких стульев, то увидел, что там сидит человек, и вздрогнул от неожиданности. Но тут же узнал высокую фигуру Макса Брэдли.
      – Черт побери, старина, с вашими повадками вы можете сделать заикой кого угодно. – Рейф взял стул и уселся напротив Макса. – Вокруг дома охрана. Как вам удалось пройти незамеченным?
      Макс пожал плечами:
      – Одна из французских дверей была не заперта. Нехорошо, когда кто-то покушается на вашу жизнь.
      Он не удивился, что Макс в курсе. Не было ничего такого, чего бы Макс не знал. Рейф вздохнул.
      – И я не могу назвать виновника этих событий.
      – Пока скажу лишь, кого следует вычеркнуть из списка. Рейф подвинулся ближе.
      – И кто же это?
      – Бартл Шрейдер.
      – Он в Лондоне. Я говорил с ним вчера. Но почему вы думаете, что это не он?
      – Потому что Франция приняла решение не покупать балтиморских клиперов. Это произошло две недели назад – как раз перед пожаром в вашем доме. Мы только что узнали, что Шрейдер в Англии по совершенно другому вопросу, и он планирует уехать в конце недели. Радуйтесь, старина, ваш список на одно имя короче.
      Рейф пробежал рукой по волосам.
      – На два. Карлтон Бейкер отбыл в Филадельфию, хотя, честно говоря, я никогда не верил, что он способен на убийство. Под подозрением остаются двое.
      – Арти Бартоломью и Оливер Рэндалл.
      – Именно. Джонас Макфи следит за Рэндаллом, пока его помощник мистер Ярмут наблюдает за нашим дорогим кузеном Арти.
      – Я продолжаю собирать информацию. Если что-то услышу, дам вам знать.
      – Ценю вашу помощь. Макс поднялся.
      – Будьте начеку, мой друг. Рейф тоже встал.
      – Я провожу вас, не дай Бог, кто-то из моих людей набросится на вас по ошибке.
      Макс усмехнулся. Странно, но охрана никогда не видела его. Когда Рейф подошел к двери и открыл ее, давая понять охранникам, что он провожает гостя, Макс бесшумно скользнул в темноту и растаял в сыром промозглом воздухе.
      Рейф затворил дверь и пошел по лестнице в спальню. Едва ли он сможет уснуть. Но с Даниэлой под боком он отдохнет. И это уже немало.
      Темнота окутала дом. Сославшись на головную боль, Даниэла отдыхала в спальне, которую она теперь делила с Рейфом. Ей нужно побыть одной. Привыкнуть к решению, которое она приняла.
      Она понимала, что это единственно правильный поступок, что она не может позволить себе испортить будущее Рейфа. Он должен иметь детей, ему нужна жена, которая могла бы дать ему их.
      Все последнее время, когда он узнал о ее бесплодии, она ждала, что он заговорит о разводе. Вместо этого он взял на себя ответственность за тот несчастный случай, что произошел с ней в Уиком-Парке, и сказал, что ее неспособность родить не имеет значения.
      Но они оба понимали, что это ложь.
      После того как она выслушала Каро, вся та неуверенность, которую она похоронила, поднялась из глубин ее души. Она знала правду почти с самого начала – рано или поздно ей придется оставить его.
      Дверь отворилась, и Рейф вошел в комнату. Даниэла прислушивалась к звуку его шагов: он ходил, готовясь ко сну. Даже в этом крыле дома она спала рядом с ним и наслаждалась его близостью. Он спал голый, и она привыкла к тому же, их тела согревали друг друга ночью.
      Весь день она думала о нем, о своем разговоре с Каро и о том, как Рейф старался уладить все между ними. Он был так настроен на то, чтобы подарить ей счастье, и сделал больше, чем она могла мечтать. Ее сердце переполняла любовь. Он думал, что она спит, но она наблюдала за ним. Он раздевался с удивительной грацией, редкой для мужчин. Небрежно развязал шейный платок. Снял сюртук и жилет, стянул рубашку. Остался обнаженным до пояса. Смуглая кожа с четко прорисованными мускулами на ребрах, которые напряглись, когда он нагнулся, чтобы снять обувь и носки.
      Он стянул бриджи и то, что было под ними, показав свою широкую спину, мускулистые ягодицы. Как она любит прикасаться к нему, чувствовать его крепкое тело под своей рукой! Голый, он прошел к другой стороне кровати, мужчина во цвете своей зрелости, чья мускулистая анатомия впечатляла, даже когда он не был возбужден.
      Дэни смотрела на него, и ее сердце сжималось от отчаяния. Она приняла решение. Она даст ему свободу – уйдет, совершит то, что должна была сделать давно.
      Кровать прогнулась под его весом, и Даниэле вдруг стало страшно, когда она поняла, что это их последняя ночь. Он, должно быть, почувствовал, что она не спит, так как придвинулся ближе и обнял ее.
      – Ты не спишь?
      – Я ждала тебя.
      Рейфел прижался к ней и поцеловал в губы.
      – Я рад.
      Дэни обняла его за шею, и волна любви охватила ее. А затем и желание… Она жаждала провести эту последнюю ночь с ним, ей нужны были эти несколько часов, эти последние драгоценные воспоминания, которые она унесет с собой и сохранит на долгие годы.
      Нет, сейчас она не станет думать об этом. Она решительно отогнала печальные мысли, готовые поглотить ее. Нет, сегодня, в эту прощальную ночь, они оба должны получить ни с чем не сравнимое блаженство. Рейф снова поцеловал ее глубоким, проникновенным поцелуем, пробудившим ее чувственность. Она прогнулась, прижимаясь к нему, наслаждаясь приятной жесткостью его волос на груди, касающихся ее нежной кожи.
      Он приник к ее соску, и горло перехватило от удовольствия. Потом последовал еще один вздох, скорее крик отчаяния, но она подавила его. Рейф не должен знать, что творится в ее душе. Каждый раз, когда он дотрагивался до нее, когда их тела соприкасались, она ощущала, как проваливалась в бездонную бездну чувства к нему. И так как она любила его беспредельно, то хотела, чтобы он получил жизнь, какую заслуживал. Чтобы он мог обезопасить свою семью, выполнить обязательства перед матерью и родными, долг, который так много значил для него.
      Был единственный способ сделать это, и завтра же она приступит к осуществлению своего плана. У них осталась одна-единственная ночь. Последние мгновения. И эта ночь должна запомниться ей на всю жизнь.
      Она была податлива и послушна, прижималась к нему, изгибаясь всем телом и ощущая лихорадочную дрожь предвкушения, пока он ласкал ее груди ртом, языком, губами… Он раздвинул коленом ее ноги и приподнялся над ней, продолжая ласкать ее грудь языком, а затем с громким стоном вошел в ее святая святых.
      «Рейфел… Мой дорогой… Моя любовь…» – молча кричала она.
      Нет, она не сказала ни слова. Она возьмет от этой ночи все, соединится с ним в последний раз, а утром уйдет.
      Обняв его за шею, Даниэла приникла к нему. Они двигались в слаженном ритме, она открывалась навстречу его ударам, зарываясь лицом в его шею, и они вместе стремились к завершению… С каждым мгновением ее наполняло все возрастающее удовольствие и печальное сознание, что это никогда не повторится.
      Она закрыла глаза. Ее сердце разрывалось от печали всякий раз, когда их тела соединялись. Но она попыталась забыть обо всем и сконцентрироваться на той огромной любви, которую питала к нему.
      Они достигли пика вместе. Рейф напрягся, выпуская в нее свое семя. Но увы, это не принесет плоды ни сегодня, ни завтра… Никогда. Она едва сдержала слезы отчаяния. И когда Рейф лег рядом, отвернулась, чтобы он не видел ее влажных глаз.
      – А теперь спи, любимая. – Он поцеловал ее в лоб, потом лег на спину, и его голова откинулась на подушку.
      Но Дэни не могла спать. Ни сегодня, ни в те ночи, какие ждут ее… Слезы текли по щекам, она слышала ровное дыхание Рейфа и старалась запомнить этот звук на те долгие годы одиночества, что лежали впереди.
 
      День уже был в разгаре, а Рейф не видел Даниэлу с тех пор, как ушел из постели утром. Этой ночью она плохо спала, и он тревожился за нее.
      И стал беспокоиться еще больше, когда получил от нее записку с просьбой встретиться с ней в три часа дня в Китайской гостиной.
      Эта гостиная с ее черными с золотом мраморными колоннами, с мебелью, покрытой черным лаком и обитой золотой парчой, чаще использовалась для приема гостей и прочих торжественных случаев, что придавало ей официальный, несколько холодный вид. И то, что жена выбрала именно эту комнату, заставило Рейфа волноваться еще сильнее.
      Войдя в гостиную с запиской в руке, он был крайне удивлен, увидев свою мать. Она сидела на изящной софе, обтянутой золотистой парчой, в шелковом темно-синем платье, ее седеющие волосы были тщательно уложены, и выглядела она не менее ошеломленной, чем он.
      – Я получила приглашение от Даниэлы, – объяснила вдовствующая герцогиня, показывая записку. Точно такую, как та, что была у него в руке. – Она просит, чтобы я встретилась с ней в три часа.
      – Я получил такое же послание.
      – Ты не знаешь, что это значит?
      – Не имею представления. – И по какой-то необъяснимой причине сердце забило тревогу.
      – Может быть, позвонить, чтобы принесли чай? – предложила его мать, глядя в открытые двери, пока он усаживался на стул напротив нее.
      Но когда Вулсон объявил о приходе герцогини, Рейфел поднялся.
      – Простите, что отрываю вас от дел, – начала Даниэла, стремительно входя в комнату. – Но надеюсь, что не очень задержу вас.
      – Ни в коей мере, – ответил Рейф. Вулсон затворил высокие двери, оставив их одних. Рейф вгляделся в лицо жены. Ее кожа была бледной, под глазами появились легкие круги.
      – Не выпить ли нам чаю? – предложила вдовствующая герцогиня. Но Даниэла покачала головой.
      – Это будет недолго. Я должна сообщить вам нечто важное и подумала, что лучше, если вы будете вдвоем.
      Рейф бросил быстрый взгляд на мать. Она была сама не своя.
      – Мы слушаем, – заверил он, удобнее усевшись на стуле. Взгляд Дэни сначала остановился на герцогине, затем вернулся к Рейфу.
      – Я хотела, чтобы твоя матушка присутствовала при этом разговоре. Если мне не удастся убедить тебя, то она сделает это.
      Что-то дрогнуло в нем. Его сердце учащенно забилось, крича об опасности, пульс отдавался в висках.
      Даниэла повернулась к вдовствующей герцогине.
      – Вы должны знать это, ваша светлость, я все рассказала Рейфу, но, к сожалению, слишком поздно.
      И вдруг он понял.
      – Нет, – крикнул он, вскакивая с места. – Нет!
      Даниэла продолжала, проигнорировав его протест:
      – Когда мы с Рейфом разошлись после помолвки, со мной произошел несчастный случай. Я упала с лошади. И получила травму, которая привела к тому, что я не смогу иметь детей. Я бесплодна, герцогиня!
      – Замолчи! – Сердце Рейфа оборвалось. Он подошел к жене, схватил ее за плечи. – Это наше дело, наше и никого больше!
      Она не смотрела на него, просто продолжала говорить. Он чувствовал, как она дрожит.
      – Я бесплодна, ваша светлость. Я должна была сообщить ему правду, но не сделала этого. В то время я не думала, не понимала, насколько важно для вашей семьи иметь наследника.
      Он тряс ее за плечи. Он не мог позволить, чтобы она так унижалась.
      – Я запрещаю тебе говорить, Даниэла. Ты моя жена. И моей матери не место в этой дискуссии.
      Она повернулась к нему, слезы блестели в ее глазах. Он видел, чего ей стоило это. Ощущал ее боль. И на мгновение потерял дар речи.
      – Она имеет право знать правду, – мягко возразила Дэни. – Пока ты женат на мне, ее будущее в опасности. – Она снова повернулась к вдовствующей герцогине. – Существует единственный способ решить проблему. Рейфел должен жениться на женщине, которая сможет дать ему сына. Ему необходимо развестись со мной.
      Ужас объял его, казалось, мощный кулак стиснул сердце. Ярость закипела в глубинах его души.
      – Это безумие! В нашей семье не будет развода! Мы женаты. Перед законом и Господом мы муж и жена. И это не может измениться.
      Слезы текли по ее щекам.
      – Ты должен сделать это, Рейфел. Твои обязательства перед…
      – Нет. Моя первая забота – это ты, Даниэла, ты и никто больше. – Он обнял ее, и она вся затрепетала. – Я потерял тебя однажды, – сказал он, уткнувшись в ее волосы. – Я не хочу лишиться тебя вновь.
      Ее тихие рыдания пронзили его душу. Она оторвалась от Рейфа и посмотрела на его мать. Вдовствующая герцогиня сидела на софе бледная, в ее выцветших голубых глазах стояли слезы.
      – Объясните ему… – прошептала Даниэла. – Скажите, что иного выхода нет.
      Мать молчала, просто смотрела на Дэни, как будто она была неким существом, которого вдовствующая герцогиня никогда не видела прежде.
      Рейф схватил Дэни за плечи.
      – Моя мать никогда не скажет такого. Я твой муж и не разведусь с тобой ни сейчас, ни когда-либо.
      Даниэла подняла на него глаза. Она заморгала, крупные слезы катились по щекам.
      – Тогда я разведусь с тобой, Рейфел.
      Высвободившись из его объятий, она бросилась вон из комнаты.
      – Даниэла! – Рейф кинулся за ней.
      – Рейфел! – Резкость в голосе матери остановила его.
      Рейф повернулся к ней:
      – Не трать силы попусту, мама. В том, что произошло, нет ее вины. Виноват во всем я. Прости, что не получается так, как ты планировала. Но я люблю ее и не позволю ей уйти.
      Слова шли из глубины души легко и убедительно. И он знал, что говорит правду. Он пытался не любить Даниэлу, делал все, чтобы держать свои чувства в узде, но в последние месяцы она стала значить для него все.
      Повернувшись, он долго смотрел на дверь, затем вышел в коридор, направился к лестнице, ведущей в их комнаты на втором этаже.
      Вулсон остановил его у лестницы.
      – Наверху ее нет, ваша светлость.
      – Где она?
      – Боюсь, что герцогиня ушла из дома.
      – Что?
      – Прежде чем подняться в гостиную, она попросила заложить ее карету. Когда она вышла, то была в плаще и быстро побежала к дверям. Больше я не видел ее, сэр.
      Все, что мог сделать Рейф, – это сдержаться и не схватить за грудки дворецкого и отругать его за то, что он позволил леди уйти. Где-то бродит убийца, жизнь Даниэлы в опасности.
      Но виноват был не дворецкий, а он.
      Если бы он сказал ей, что любит ее… Если бы объяснил, что нет ничего важнее ее в его жизни, в его мире, она бы поняла, что ребенок не самое главное для него. Все, что ему нужно, – это она, Даниэла.
      Когда он выбежал на улицу, кареты уже и след простыл. Рейф устремился в конюшню. Он найдет ее, вернет домой. Скажет ей, что любит ее. Господи, молился он, лишь бы не было поздно.
      Рейф почти подошел к задним дверям, когда столкнулся с Робертом Маккеем и Каро.
      – Что, черт побери, происходит? – спросил Роберт.
      – Где Даниэла? – набросилась на него Каро. – Один из слуг сказал, что она села в карету и уехала. И еще, что она плакала. Почему она была в слезах, ваша светлость?
      В глазах у него потемнело.
      – Не знаю… Это недоразумение. Я найду ее, заставлю ее понять. – Он посмотрел на Роберта. – Где-то бродит убийца. Ей угрожает опасность.
      – Я еду с вами. – Роберт хлопнул его по плечу. – Вперед.
      Они побежали к конюшне, чтобы оседлать лошадей и без промедления отправиться на поиски. Каро едва поспевала за ними.
      Пока двое слуг подтягивали подпруги, Рейф говорил с Каро:
      – У вас есть какие-то соображения, где может быть Даниэла?
      – Единственное место, которое приходит на ум, – Уиком-Парк. Она всегда чувствовала себя там в безопасности, и леди Уиком сейчас в своем имении. Но в последние дни Даниэла странно вела себя. Даже не знаю, что она может натворить.
      – Мы едем в Уиком! – крикнул Рейф. – Будем останавливаться на дороге и спрашивать, не видел ли кто герцогиню в карете Шеффилдов. На ней герб. Если она действительно отправилась в Уиком, кто-нибудь непременно заметит карету.
      Мужчины уселись на лошадей, Рейф на Тора – рослого черного жеребца, Роберт – на гладкую гнедую кобылу, обе лошади нетерпеливо плясали на месте.
      Каро положила руку на стремя Роберта.
      – Будь осторожен. – Она посмотрела на Рейфа. – И вы тоже, ваша светлость.
      Роберт наклонился и нежно поцеловал ее.
      – Поговори с прислугой. Спроси, может, кто-то знает, куда направилась герцогиня.
      Каро кивнула, убирая белокурый локон за ухо.
      – Сделаю все, что смогу.
      Мужчины пришпорили лошадей, и те пустились вскачь.
      Время тянулось. Лошади устали и продрогли до костей. Они останавливались в каждой маленькой гостинице, на каждом постоялом дворе и почтовой станции, что располагались вдоль дороги; опросили дюжину путешествующих и полдюжины возниц, но никто не встречал карету Шеффилдов.
      Уже стемнело, когда их измученные лошади доплелись до очередной стоянки, которая, должно быть, была пятнадцатой по счету.
      – Она не поехала в Уиком-Парк, – устало проговорил Рейф. – В этом мы можем быть уверены.
      – Нам нужно вернуться в город, – сказал Роберт. – Может, Каро что-то узнала о планах герцогини.
      Мужчины повернули лошадей и поскакали навстречу ветру. И без того холодный ветер становился ледяным, и одежда не могла защитить от его пронизывающих порывов. Рейф подгонял жеребца.
      – Я так надеялся, что она поехала к тетушке.
      – Может, она решила просто прокатиться и потом вернется домой?
      Рейф покачал головой.
      – Она сочла, что нам надо разойтись. Она не могла прийти к такому серьезному решению, не обдумав его хорошенько. Чтобы я не мог разубедить ее, она пошла на этот шаг.
      – Она любит вас, Рейф. Зачем ей думать о разводе?
      Рейф вздохнул.
      – Это длинная история. Если бы я открыл ей свои чувства, как вы Каро, этого бы не случилось.
      Роберт улыбнулся:
      – Тогда не о чем беспокоиться. Как только вы найдете ее, вы расскажете ей о них, все будет хорошо.
      Рейф молился, чтобы Роберт оказался прав. Но его беспокойство с каждой минутой возрастало. Даниэла такая же упрямая, как он, и она убеждена, что должна сделать так, чтобы ему было лучше.
      Господи, что за тупик! Ему оставалось только уповать на Господа и верить, что его жена в безопасности и ничто не угрожает ей.

Глава 31

      Когда Рейф, продрогший до костей, вернулся домой, его ждало письмо с требованием выкупа. Вулсон в замешательстве протянул ему конверте восковой печатью, видимо, что-то подсказывало дворецкому, что послание не сулит ничего хорошего.
      Стоя рядом с Робертом, Рейф вскрыл конверт и пробежал глазами письмо. Но уже до этого он знал, что там написано.
       Ваша жена у нас. Если вам дорога ее жизнь, вы должны следовать нашим инструкциям. Прибыть в полночь в Грин-парк. Подняться на холм и ждать около старого дуба. Вы должны быть один. Если расскажете кому-то, ваша жена умрет.
      Грин-парк, то место, где он стрелялся с Рэндаллом.
      – Что там? – спросил Маккей.
      Каро испуганно держала его за руку.
      – Они схватили Даниэлу.
      – Кто?
      – Оливер Рэндалл. Здесь говорится, что в полночь я должен приехать в Грин-парк. Там тот самый холм, где была дуэль. Рэндалл был ранен очень серьезно. Очевидно, он тот, кого мы ищем. – Он постучал по записке. – Макфи подозревал, что надо следить за ним, пока Ярмут занимался моим кузеном, но, видимо, что-то пошло не так.
      Роберт бросил взгляд на старинные фамильные часы над камином.
      – У вас менее часа, чтобы добраться туда. Нужно разработать план. – Роберт направился к кабинету, но Рейф схватил его за руку.
      – Никакого/ плана, Роберт, потому что вы не едете со мной. В записке говорится, что я должен появиться один. Я так и поступлю.
      – Не глупите. Человек, который дважды пытался убить вас и почти преуспел, разумеется, нанял помощников. На этот раз они окажут ему поддержку, и он не промахнется. Если вы отправитесь туда один, то подпишете себе смертный приговор.
      – У меня нет выбора. Я не могу рисковать жизнью Даниэлы. Я ценю ваше предложение, но вынужден отказаться от него.
      – Проклятие…
      Рейф быстро отдавал приказы дворецкому. Распорядился приготовить его фаэтон, чтобы он в любую минуту мог отвезти их домой.
      – Я не поеду без оружия, – заверил он Роберта. – Я неплохо стреляю. – Но гарантий не было, и Рейф повернулся к Каро: – Если что-то произойдет не так, как нам хочется, прошу вас быть здесь, когда вернется Даниэла.
      – Я буду, ваша светлость.
      – Вы скажете ей, что я люблю ее. Обещаете? Я хотел сделать это сам, но…
      Голубые глаза Каро наполнились слезами.
      – Да, ваша светлость, я скажу ей. Он повернулся к Маккею.
      – Вы хороший человек, Роберт. Если что-то случится со мной, позаботьтесь о них обеих.
      – Черт побери, старина, позвольте мне поехать с вами. Никто не увидит. Я буду держаться в стороне и прикрою вас в случае необходимости. Поверьте, никто не заметит, что я там.
      Но Рейф уже шел к своему кабинету. Войдя, вытащил ящик письменного стола, достал маленький пистолет, убрал его в карман сюртука и направился в конюшню.
      Что случится с ним, не имеет значения. Но женщина, которую он любит, должна вернуться домой в целости и сохранности.
      Даниэла неподвижно сидела в экипаже рядом с бородатым, дурно пахнувшим человеком, державшим пистолет в грязной волосатой руке. Ее собственная карета осталась на темной улице всего в нескольких кварталах от Шеффилд-Хауса. Кучер Майкл Малленз был избит и, связанный, лежал без сознания на полу кареты.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19