Микки: обед в аду

Микки, его родители, Филиппа и ее родители сидели в «Золотой пальме», старом ресторане на Чарльз-стрит. Заведение было стилизовано под XIX век — со свечами, красным деревом и обоями с крупными красными цветами.

Вся компания сидела молча.

Официант в костюме той же эпохи принес им закуски.

— Прежде чем мы перейдем к проблеме, которую ты создаешь в нашем доме, давай разберемся с той маленькой неприятностью, которая случилась в школе, — начал мистер Фрэди, принимаясь за дымящихся улиток.

— Я сделаю все, что вы скажете, чтобы исправить ситуацию, мистер Фрэди, — сказал Микки.

Он взглянул на Филиппу, которая сидела рядом с ним.

— Конечно, письменное извинение и общественные работы — это только первый шаг, — сказал мистер Фрэди.

Это был очень высокий мужчина с кустистыми бровями, большим носом и ушами, а также собственной банковской инвестиционной компанией. У него была привычка всегда смотреть прямо в глаза, и Микки его за это ненавидел. Но Микки знал, что без вмешательства мистера Фрэди его наверняка выгонят из школы.

Он почувствовал, как у него в кармане завибрировал мобильный, но не стал его доставать.

Молодой человек вздохнул. Он почувствовал руку Филиппы на своем бедре и пожал ее. Подошел официант и налил вина в бокалы родителей и Филиппы.

Помедлил над бокалом Микки, но родители движением руки отпустили его, и он удалился.

Микки поковырялся в салате из утки с капустой, который он не заказывал. Вилка ему показалась ужасно тяжелой, и он словно тонул в тяжелом, мягком стуле с вышитой обивкой. В камине у него за спиной весело горел огонь, так Микки раздумывал, не броситься ли туда. Или, может быть, выбросить полено на ковер, закричать «Пожар!» и убежать к черту из этого места.

Джексон Фрэди кивнул в сторону Микки и начал беседовать с Рикардо Пардо, который находился справа от него. Отец Микки сидел, отодвинувшись от стола, чтобы было место для его большого живота, поглаживал свою бороду и оглядывал всех, слушая при этом, что говорил Джексон Фрэди. Мать Микки сидела рядом с мужем и выглядела ослепительно красивой в черном платье, с многочисленными золотыми украшениями. Оба родителя наблюдали за Микки. Дело было плохо. Микки вздохнул.

— Hijo de la chingada, — пробормотал он. — Сукин сын.

— Haz el favor de comportarte! — сказала Люси Пардо. — Веди себя прилично!

— Lo siento. Mama, — сказал Микки. — Извини, мама.

Подошел официант и налил Микки воды.

— Могу я попросить вас принести мне «Джек Дэниеле» со льдом? — попросил Микки.

— Ты шутишь? — спросил Рикардо Пардо.

Он как раз допивал второй двойной «Абсолют» с лимоном и льдом.

— О да, — ответил Микки, — я, конечно же, шучу.

Он еще глубже вжался в стул, положив на стол свой гипс, перепачканный чем-то коричневым — мрачное напоминание о том, почему он оказался в беде, а также о том, что в понедельник, вероятно, его выгонят из школы, если только Джексон Фрэди не захочет помочь ему.

— Так вот, что касается этой проблемы Микки в школе… — обратился мистер Фрэди к Рикардо.

— Вы можете ее урегулировать? — спросил тот.

— Не вижу, почему бы нет, — сказал мистер Фрэди. — В конце концов, я вхожу в попечительский совет. Но есть один момент…

— Какой? — спросил Рикардо. — Если насчет этих двоих — то они не должны больше видеться!

— На этот счет я с вами полностью согласен. Но я думаю о нашем саде в Амагансетте. Там так пустынно.

Микки тряхнул головой. Он видел их сад, размером с два футбольных поля, около водоема. Нормальные люди назвали бы это парком, выходящим на пляж.

— Вы хотите туда скульптуру? — спросил Рикардо. — Это вы имеете в виду?

— Ну, раз вы сами заговорили об этом… — сказал мистер Фрэди.

И мужчины, наклонившись друг к другу, начали обсуждать условия сделки. Рикардо постоянно бросал взгляды на своего сына.

Тем временем дамы судачили о родителях Арно; о том, как они обратились к психотерапевту, чтобы вдохнуть новую жизнь в свой брак, и тот рекомендовал им делать совершенно безумные вещи, вроде занятий сексом на глазах у служанок во Флориде. Это отвратительно!

— Но, может быть, это забавно, — сказала миссис Фрэди и хихикнула.

Миссис Пардо округлила глаза.

Конечно же, врачом был Сэм Гробарт, отец Дэвида.

Но никто не произнес это вслух перед Микки и Филиппой, которые, впрочем, все отлично знали и которым до этого не было никакого дела.

— Мне нужно уйти, у меня встреча, — сказал Микки.

— Tienes que esperar a tu papa, — сказала Люси Пардо. — Ты должен дождаться отца. А потом можешь идти на свою встречу.

— Да, мама, — вздохнул Микки.

— Конечно, — сказал Джексон Фрэди. — После того, как решим проблему со школой, мы должны обсудить, что делать с этим парнем. Он постоянно вламывается в наш дом. Нам это не нравится.

— Он вламывается? — спросил Рикардо Пардо, поворачиваясь к сыну. — Mira que le va a salir caro! Ты заплатишь за это!

— Но папа! — возразил Микки.

— Cdlmate, loco, — сказал Рикардо. — Успокойся, идиот.

— Видимо, мы здесь задержимся, — сказал Джексон Фрэди.

Он улыбнулся, и сделал глоток вина.

Поисковая партия скользит по тонкому льду из-за Арно

— Мы любили друг друга, — сказал Дэвид.

Он пил уже третью бутылку пива. Все трое — он, Арно и Джонатан — все еще ждали Микки.

— Если это так, то вы снова будете вместе, — сказал Арно.

Он все бросал взгляды на Джонатана, как бы взывая о помощи, но тот либо не замечал этого, либо не желал замечать.

— Но она не хочет!

— Если она не хочет…

— Мы тут собрались из-за Пэтча! — резко оборвал Джонатан Арно, скрестив руки на груди.

Поскольку в доме стали появляться какие-то посторонние люди, они втроем переместились вниз, на кухню, где принялись за тайскую пищу: суп из утки, рулет из жареной свинины и море тайского пива.

Фебрари Флад тоже пожаловала домой; она с друзьями расположилась на первом этаже, где они попивали «Бакарди».

У Арно зазвонил телефон. Он взял трубку, улыбнулся и начал что-то шептать.

Голова Дэвида совсем поникла. Он придвинул к себе плошку с супом и принялся хлебать его.

— Ты самый несчастный человек из всех несчастных людей в обозримом пространстве, — заметил Джонатан. — Я хочу сказать, ты действительно совсем упал духом. А что будет, когда ты пойдешь в колледж — ты окажешься в одиночестве, без друзей, и единственный, кто будет интересоваться тобой, — это смотритель общежития.

— Я думал, мы друзья, — уныло ответил Дэвид.

— Она придет! — крикнул Арно.

Он вскочил из-за стола и пустился в пляс. Кто-то, зашедший в кухню за пивом, захихикал.

— Исчезни, придурок! — гаркнул на него Арно.

Все поглядели на вошедшего, это был Адам Риккенбахер.

— Оставьте его в покое, — сказал Дэвид и кивнул новичку, что, мол, все в порядке.

— Что, собственно, он здесь делает? — недоуменно пожал плечами Джонатан.

— Келли тащит с собой этого Рэндалла Одди, но главное, что она придет!

— Мы, возможно, к тому времени уже уйдем, — заметил Джонатан. — Нам нужно разыскивать Пэтча.

— Где мы его будем разыскивать? — возразил Арно. — Сам проявится. Он, может, ест где-нибудь мороженое. Может, ему оно так понравилось, что он не в силах от него оторваться.

— Флады возвращаются в воскресенье. Если мы не найдем его к завтрашнему вечеру, нам придется обратиться в полицию.

— О да! — усмехнулся Арно, встряхнув банку с пивом. — Замечательная идея!

— Ну… — начал Джонатан.

Однако Арно уже его не слушал. Келли придет! Он уже попросил у нее разрешения навестить ее в Сент-Луисе, и даже разыскал на карте Миссури. Какое имеет значение, что он продолжает развлекаться с другими девчонками. Как только он закрывает глаза, сразу же чувствует ее помаду у себя на щеке, ее нежное тело у своей груди… Она должна быть его! Непременно!

— Арно!

— Что?

— Пожалуйста, оставайся с нами. Как только мы найдем Пэтча, можешь возвращаться к своим фантазиям о Келли.

— Но мы даже не выяснили, кто… — Дэвид замолчал и взглянул на лестницу. — Мне нужно пойти поговорить с этим парнишкой, Риккенбахером. Если это он был с Амандой…

Дэвид встал и вышел из кухни.

Джонатан тоже встал и взглянул на Арно:

— Когда ты собираешься сказать ему правду?

— Я должен? — спросил Арно.

— Думаю, да. Если не хочешь, чтобы вся твоя жизнь была сплошной ложью.

В кухне теперь было тихо, если не считать звуков, доносившихся со следующего этажа. Арно думал о Дэвиде. Он не хотел сделать ему ничего плохого. И еще Арно подумал, как он сам огорчится, если узнает, что у Рэндалла Одди что-то было с Келли.

Арно, погрузившись в размышления, не заметил, как пролил суп на свои брюки, и теперь на них расплывалось пятно.

— Я скажу ему, позднее. Я все еще надеюсь, что у них с Амандой все наладится. Мне она определенно не нужна.

— Это очень благородно с твоей стороны, — заметил Джонатан.

— Слушай, я обещаю, что никогда больше не прикоснусь к Лизе. То есть к Аманде.

— Я просто хочу, чтобы все это закончилось и мы по-прежнему были друзьями, — сказал Джонатан.

— Хорошо сказано, — ответил Арно.

Они замолкли, прислушиваясь к шагам на лестнице. Это спускался Дэвид.

— Это был он? — спросил Арно с едва заметной надеждой в голосе.

— Нет, — ответил Дэвид. — Это было глупо с моей стороны.

— А что он вообще здесь делает? — спросил Джонатан.

Арно наблюдал за Дэвидом, но тот по непонятным причинам ничего не сказал и избегал взгляда Джонатана. Арно взглянул на часы. Был уже двенадцатый час. Джонатан пошел наверх посмотреть, кто еще собрался в доме.

— Я думаю, у него свои проблемы с девчонками, — сказал Дэвид. — С Амандой у него ничего нет, это точно.

Тут они услышали, как у них над головой с шумом распахнулась входная дверь, затем раздался крик, напоминающий рев недовольного тигра, и они поняли, что прибыл Микки.

Микки всех расшевелил

— Этот ужин был просто ужасным, — сообщил Микки. — Отец Филиппы пытался шантажировать моего отца, вымогая у него статую на миллион долларов за то, чтобы вытащить меня из беды. Они все это усиленно обсуждал и, а мы с Филиппой пошли в туалетную комнату, а потом исчезли. И вот мы здесь. Где пиво?

Но пива в холодильнике не было. Микки оглядел Дэвида и Арно, которые по-прежнему сидели за столом, схватил бутылку Дэвида и осушил ее.

— Ну вот, теперь мне лучше, — сказал он — Филиппа наверху, с Лизой и всей компанией. Они тоже начинают волноваться за Пэтча.

Микки взглянул на Арно и Дэвида:

— Что, черт побери, с вами такое?

Микки не мог уяснить, что творится с этими двумя.

Он знал, что они расстроены из-за девушек, но понятия не имел об истинных причинах их недовольства.

— Девушки любят Пэтча, — сказал Дэвид — Потому что он хорошо к ним относится, — добавил Арно.

— И он забавный.

— Он ничего не делает, чтобы им понравиться, но он действительно привлекателен — в своем, меланхолическом стиле.

— Когда вы двое перестанете ныть, то сообщите мне, — сказал Микки. — А я пока пойду наверх, посмотрю, есть ли кто живой.

Микки развернулся и вышел из кухни, оставив Арно и Дэвида наедине. Он подумал, что они сейчас представляют из себя самую странную пару в мире: темноволосый учтивый красавчик в дорогом костюме и самый чувствительный баскетболист на свете.

По пути наверх Микки забрал у какого-то парня бутылку «Хайникена».

— Эй! — запротестовал Адам Риккенбахер.

— Тебе еще рано пить, — заявил Микки.

— Ты прав, — ответил Адам. — У меня есть занятие получше.

И он поспешил от Микки наверх, а Микки направился к Аманде, Филиппе и Лизе, которые о чем-то шептались, наклонив друг к другу головы. Микки попытался вклиниться к ним, но Филиппа отпихнула его локтем.

— Не сейчас, — прошептала она.

Тут дверь отворилась, и вошла кузина Джонатана с каким-то художником, которого Микки едва узнал, и несколькими взрослыми, одетыми как подростки Он, однако, был уверен, что это взрослые.

— Привет, Микки, — окликнула его Келли.

— Привет, О, — ответил Микки Она подбежала и поцеловала его. На ней была черная мини-юбка и черная футболка с надписью «Я талантлива».

— Арно внизу, — сказал Микки. — Этот парень влюблен в тебя.

— Он даже не знает, что такое любовь, — сказала Келли.

Микки поднял брови. Пожалуй, она была права.

Художник по-хозяйски положил руку на плечо Келли, та, казалось, этого не заметила.

— Мне кажется, я тебя знаю, — сказал Микки Рэндаллу. — Мой отец говорит, что ты рисуешь дрянные картины.

— А кто твой отец? — насмешливо спросил Рэндалл.

Микки взглянул на Аманду, Филиппу и Лизу Девчонки во все глаза смотрели на них. Не на него, понял он.

Не на этого художника. На Келли. Они ненавидели Келли, это было ясно. Она была слишком привлекательна.

— Мой отец — Рикардо Пардо, — заявил Микки.

Парень побледнел. Его лицо стало такого же цвета, как его белый кожаный жилет.

— Вот дерьмо! — сказал Рэндалл.

Микки рассмеялся. Ему не нравились самонадеянные молодые художники, особенно когда они клеятся к 17-летним девчонкам из Сент-Луиса.

— Когда она, наконец, уедет? — услышал он намеренно громкий шепот Аманды.

— А тебе какое дело? — спросила Келли, становясь перед ней.

И тут Аманда выдала ей все:

— Ты все портишь! Тебе еще повезло, что ты не связалась с парнем, который мне нравится.

— Да ладно, — ответила Келли. — Как бы ты смогла помешать мне?

Аманда рассмеялась и обернулась к подругам, как бы ища поддержки, но Лизы и Филиппы за ней уже не было. Микки тем временем прикончил свое пиво и нашел еще одну бутылку, которую кто-то оставил на каминной полке. Комната между тем наполнялась какими-то ребятами, которых все знали, но не слишком хорошо.

Микки огляделся. Он не ощущал ничего, кроме запаха пива, но видел, как этот художник и его приятели шепчутся, наверняка про него. Микки потеребил свои защитные очки и второй раз за неделю задумался. Куда же девался его мотоцикл? Келли все это время стояла перед ним.

— Знаешь что, — сказал он. — Я пойду приведу Арно. Может, он все прояснит.

Микки развернулся и поспешил вниз, чтобы разыскать Арно, но тот уже поднимался к ним.

Арно получает удары со всех сторон

— Келли? — позвал Арно.

Он остановился посреди лестничного пролета, поэтому остальные видели его лишь по пояс. Он выглядел комично, словно карлик, но сейчас он таким себя и ощущал.

— Келли? — снова позвал он и осмотрелся.

В большой комнате был полумрак и громко играла музыка. К нему подошла Лиза. Она, безусловно, не была первой в списке тех, кого ему хотелось бы встретить.

— Ты не хочешь подняться на крышу? — спросила она.

Он удивился. Неужели она не слышала, чье имя он называл. Все остальные — Келли, Микки, Аманда — на минуту замолчали. Затем подошел Дэвид и остановился, наблюдая за про и сходя Дим.

— Лиза, — спросила Аманда, — почему ты об этом спрашиваешь?

Тут Микки подошел к Арно и хлопнул его по спине.

— Ты, наверно, ищешь Келли, — сказал он. — Но я не думаю, что она ищет тебя.

Лиза продолжала стоять в нескольких шагах от Арно, а Микки пошел вниз.

Келли тем временем делала вид, что Арно не называл ее имени. Она стояла с Рэндаллом и двумя его приятелями, затем начала танцевать что-то вроде шимми. Арно смотрел на нее и думал, как грациозно и плавно она движется. Рэндалл и его приятели хлопали в ладоши.

— Мне нужно поговорить с тобой, — сказал Арно, подходя ближе.

Его костюм висел на нем, как на вешалке, рубашка выбилась из штанов; Арно чувствовал, с ним что-то происходит, но не мог понять, что именно. Он не знал этому названия.

— Я сейчас занята, — сказала Келли. — Разве ты не видишь, я танцую.

Однако она все же повернулась к Арно, взяла его за плечи и крепко поцеловала в губы.

— Это за то, что ты взял меня во Флориду, — сказала она и продолжила свой танец.

Сверху спустился Джонатан, но встал в стороне и наблюдал.

— Я отвезу тебя в любое место, куда ты захочешь, — сказал Арно Келли.

— Неужели? — сказал Рэндалл, вклиниваясь между ними. — К чему ты клонишь?

— Потому что я люблю тебя, — крикнул Арно Келли, отталкивая Рэндалла.

Рэндалл отшатнулся в сторону, но Арно уже его не замечал. Он ничего не мог с собой поделать. Он, наконец, нашел, как назвать то, что чувствовал.

— Да ладно заливать, — сказала Келли.

Вокруг глаз у нее были светлые тени, а помада на губах отсвечивала неоновыми отблесками в свете люстры.

— Нет, правда, — сказал Арно.

Джонатан и Дэвид стояли рядом с Лизой и Амандой. Они молча наблюдали за Келли и Арно.

— Если ты любишь меня, то почему ты развлекался с Амандой всего через полчаса после того, как встретил меня? — громко сказала Келли.

Краем глаза Арно заметил, как Дэвид, который в это время как разделал глоток пива, вдруг пошатнулся.

— Дэвид, извини, — сказал Арно, но тот лишь развернулся и пошел наверх.

— Я иду на крышу, — громко объявила Лиза, ни к кому не обращаясь.

Арно видел, как она пару раз оглянулась, но не смог поймать ее взгляд. Лиза шагнула к лестнице.

— Ты в порядке? — спросил Джонатан Лизу, слегка тронув ее ногу, когда она поднималась по ступенькам.

— Отвяжись! — сказал она, ударив его ногой.

— Что? — удивился Джонатан.

— Приятель, тебе надо передохнуть, — сказала Келли Арно. — Ты теряешь друзей одного за другим с каждой секундой.

Арно в полной растерянности тряхнул головой.

— Действительно, успокойся, — сказал Рэндалл.

Но было поздно.

Арно упал на колени, закрыл глаза, поднял руки и молитвенно сложил их:

— Люби меня. Я сделаю для тебя все.

— О Господи, — вздохнула Келли. — Как будто у меня нет парня дома, в Сент-Луисе, который играет полузащитником в футбольной команде и может всем вам надрать задницы!

Она рассмеялась:

— Джонатан, разве ты не предупредил своих друзей? Я думала, ты должен был это сделать?

— Предупредил о чем? — спросил Джонатан.

Он присел на ступеньку, потирая место, куда его ударила Лиза.

— Все не важно, — сказал Арно. — Ничто не имеет значения, кроме того, что я чувствую к тебе.

— Но, Арно, — возразила Келли. — Я не хочу себя связывать. Я только что очутилась здесь. И я еще в самом начале.

Я увожу Арно подальше от беды

Я подошел к Арно и попытался поднять его, прежде чем до него окончательно дойдет, что ему сказала Келли, но он начал отбиваться от меня. Было одновременно странно и естественно, что Арно так запал на Келли, правда, момент сейчас был неподходящий, чтобы рассуждать на эту тему.

— Келли, — сказал я, — ты мне никогда не говорила о том, что у тебя есть парень дома, в Сент-Луисе.

Однако, сказав это, я понял, что мои слова значат не больше, чем отчаянный и унизительный любовный призыв Арно.

— Мне плевать на твоего приятеля, — бубнил Арно. — Оставайся здесь, и мы будем жить вместе.

— Где? — спросил я. — В твоей комнате, в доме твоих родителей? Ты сошел с ума? Пошли со мной.

Я буквально вытащил Арно на крыльцо. Когда я оглянулся, то увидел, что Келли смотрит на меня, и она мне подмигнула. Я покачал головой. «Спасибо, что взял меня с собой», — сказала она. Я вспомнил, как это прозвучало, наивно и непосредственно. А теперь, помимо всего прочего, она практически уничтожила моего друга.

Арно застонал.

— Все образуется, — сказал я.

На улице было неожиданно тепло. Я оглянулся назад и понял, что праздник все больше разгорается.

А мы еще даже не начали искать Пэтча.

Арно тяжело опустился на ступеньки и положил голову на руки.

— Друг, что мне делать?

Я слегка похлопал его по плечу. Мимо нас поднимались несколько девчонок, и они удивленно взглянули на него. «И это Арно?» — читалось в их взглядах.

Они удивленно покачали головами и вошли в дом.

— Она тебе не годится, — сказал я.

— Я люб но ее.

Я глубоко вздохнул:

— Арно, Келли использует людей. Она никогда тебя не любила и не полюбит. Посмотри, что она только что с тобой сделала.

Я полагал, что правда заставит его собраться или как-то еще приведет в чувство. Но он уронил голову на колени.

— Мне все равно, — сказал он. — Ни к кому раньше я не испытывал таких чувств.

— Ты можешь выражаться яснее? — спросил я. Но когда взглянул на него, то пожалел о своем вопросе.

Я вспомнил, как еще в пятом классе он умел завлекать девчонок и никогда не отказывался развлечься с ними (а они охотно на это соглашались), даже когда речь шла о девочках, которые, считалось, дружили с другими мальчиками, как Молли с Дэвидом.

— Обычно с девчонками все по-другому: они улыбаются, несут всякую чушь, а я делаю вид, что слушаю, а потом мы развлекаемся. Мне даже не приходится притворяться, что я увлечен ими.

— А с Келли, значит, все было не так?

— Да.

— Но она с тобой играет.

— Нет, приятель, тут все гораздо серьезнее.

— Тогда почему она унижала тебя, а теперь она в доме с каким-то дерьмовым художником, а ты здесь, на крыльце, плачешь у меня на плече?

— Тут есть кое-что еще, — сказал Арно.

— Это насчет Аманды? Она раздражена. Она думала, что расстанется с Дэвидом ради тебя и ты станешь ее парнем. Кстати, я должен пойти разыскать Дэвида — Нет, — сказал Арно. — Это другое еще хуже.

Я отступил назад и ухватился руками за железные перила. Меня словно пронзило при мысли об Арно и Флэн. Я представил их вместе, в комнате — они беседуют, Флэн жалуется ему, что я не хочу быть с ней, и Арно стягивает с нее джемпер…

Я весь похолодел.

— Что еще хуже? — спросил я.

— Я закрутил роман с Лизой.

— Вот как, — сказал я.

В моем голосе звучало скорее удивление, чем злость. Лиза была моим другом. И к тому же она, возможно; чувствовала себя несчастной, что и объясняло происшедшее.

— Ты попал в беду, — сказал я.

— Я знаю, — ответил Арно. — Я уже начинаю думать, что Дэвид был прав. Если бы Пэтч был здесь, ничего этого бы не случилось. В любом случае, я уже не понимаю, кто я такой теперь. Как я могу все исправить?

Все это было так нелепо, что я ничего ему не ответил. Музыка в доме стала громче. Я знал, что мы должны убраться отсюда и разыскать Пэтча, прежде чем кто-либо еще решит, что влюблен в Келли.

— Я что-нибудь придумаю, — пообещал я.

Дэвиду преподносят приятный сюрприз

После того как Дэвид услышал, что Келли сказала Арно, он тупо побрел по лестнице наверх и в конце концов обнаружил себя сидящим на черном кожаном диване в библиотеке Фладов на третьем этаже. На стенах была развешана коллекция Фредерика Флада — фотографии XIX века с обнаженной натурой. Эта комната напомнила Дэвиду, как они впятером, еще ученики средних классов, пробирались сюда и часами рассматривали фотографии.

Теперь Дэвид сидел на диване и переживал все заново. С тех пор как он был здесь в последний раз, мистер Флад собрал в библиотеке множество глобусов, которые могли светиться изнутри. На низких столиках лежали стопки книг по искусству.

Дэвид натянул на голову капюшон. Он давно должен был догадаться, что это Арно. Ему просто не хотелось в это верить. Дэвид не пытался понять, кто кого уговорил развлечься за его счет.

Дверь, щелкнув, открылась. Дэвид поднял толоку.

Там стояла Келли.

— Знаешь, на кого ты сейчас похож? — спросила она, закрывая за собой дверь.

— Не знаю. На кого?

«Наверно, на какого-нибудь нелепого, несчастного парня, — подумал он. — Хотя, возможно, она не знает насчет самого чувствительного человека на свете».

— Ты похож на действительно хорошего парня.

Что-нибудь вроде партнера Харрисона Форда, вроде Джоша Харнетта с квадратной челюстью.

— Наверно, я должен сказать спасибо.

— Твоя единственная проблема в том — что твоя бывшая девчонка, эта Аманда — совершенная сука.

— Нет, — ответил Дэвид, однако в его голосе не было должной уверенности.

Он знал, что в каком-то смысле Аманда такая и есть. Она забавлялась с одним из его лучших друзей.

Но Дэвид все равно любил ее. Он понимал, что любовь может быть такой противоречивой — недаром он вырос в семье психотерапевтов.

— И она больше не моя девушка. Я порвал с ней после того…

Но, произнеся это, он почувствовал, как вся горечь, скопившаяся в его душе за эти дни, мутной волной поднялась и вырвалась наружу:

— Арно! Она обманула меня с Арно!

И Дэвид рассказал Келли всю историю; про то, как он влюбился в Аманду, и как замечательно им было вместе, и в то же время как она всегда держалась как бы отстраненно от него.

К концу его рассказа Келли уже положила ноги Дэвиду на колени и они пили из одной большой кружки ром с кока-колой (Келли прихватила ее с собой наверх).

— Знаешь, — сказал Келли — ты действительно чувствительный парень, хотя, может, и не самый чувствительный на свете.

— Прекрати, — сказал Дэвид.

— Тебе даже не хочется побить Арно?

— Конечно, хочется.

Келли покачала головой. Казалось, она о чем-то раздумывает. Потом она встала и направилась к двери.

— Не надо, — сказал Дэвид.

— Что?

— Не уходи.

Она улыбнулась. Выключила верхний свет и включила лампочки в глобусах.

— Кажется, что мы плывем где-то посреди Млечного Пути, — прошептал Дэвид.

Она вернулась к дивану и села.

— Мне бы так хотелось сблизиться с кем-нибудь здесь, в Нью-Йорке, — сказала она.

— А разве у тебя еще ничего не было?

— Нет, ни разу.

Она была совсем рядом с Дэвидом. Он чувствовал тепло ее кожи и вспомнил первый вечер, когда увидел ее и как его непонятным образом потянуло к ней. Это было совсем не так, как с Амандой. «Все по-другому», — подумал он. И поцеловал ее.

— Ни с кем? — спросил он.

— Ни с кем, — рассмеялась она. — У меня ничего не было с Рэндаллом Одди; он такой странный и к тому же гораздо старше меня.

Келли снова встала и подперла дверь стулом.

— Кто-то может сказать, что я делаю это, чтобы отомстить Аманде и Арно, — сказал Дэвид.

— Замолчи, — сказала Келли.

Они опустились на толстый красный ковер. Над ними светились глобусы.

— Сними свой свитер, — приказала Келли. — Он тебе не идет. Я думаю, тебе вообще не следует его носить.

— Я сниму, если ты снимешь свою рубашку.

— Уже сняла. Разве ты не видишь?

— О! — прошептал Дэвид. — О да!..

Я иду вровень с Фебрари

Я спустился на кухню, чтобы разыскать Дэвида И Микки Там у стола закусывали друзья Фебрари Флад.

Они выбросили остатки нашей еды и уплетали блюда, заказанные в «Одеоне», — жареного цыпленка и рыбу со шпинатом и морковкой. Фебрари сидела сбоку стола. На ней был кожаный ошейник с шипами, и она ковыряла в зубах косточкой, видимо, от форели.

— Сядь, Джонатан, — приказала она.

— Зачем?

— Делай, как тебе говорят.

Все ее друзья внезапно снялись с места и, держа в руках своих цыплят и тунца, вышли из кухни. Я сел напротив Фебрари и стал доедать оставленный кем-то жареный картофель.

— Что у тебя с Флэн?

— Почему ты спрашиваешь?

— Потому что она только что звонила и сказала, что не придет домой, пока ты здесь.

— Где она?

— Она не сказала.

— Но я ничего не сделал, — сказал я, стараясь, чтобы это звучало похоже на правду.

— Я думала, что у тебя роман с Лизой, но когда я спустилась вниз, Лиза выглядела расстроенной, и она сказала: это из-за того, что она связалась с этим идиотом Арно; я не думаю, что она бы так поступила, если бы у нее было что-то с тобой. Так что я думаю, ты дуришь голову моей младшей сестре.

Я неопределенно хмыкнул.

— Ты, как я поняла, слишком много времени проводишь с ней, — заявила она.

— Но она уже в восьмом классе. Мы с ней.., приятели.

— Приятели? Потому что она в восьмом классе?

О чем ты говоришь?! Когда я была в восьмом классе, я еще спала с плюшевым мишкой.

— Так это ты, Фебрари, — возразил я. — Флэн другая.