Глава 3

— Это не мой слон, — угрюмо возразил Римо.

Он последовал за доктором Харолдом В. Смитом в кабинет, обстановка которого отличалась прямо-таки спартанским аскетизмом. Закрыв дверь, Смит поспешно занял оборону в глубине кабинета, за своим потрепанным письменным столом.

— Но это же вы приволокли его сюда из Вьетнама!

— Да, но заставил меня сделать это Чиун. Я вообще отказался во всем этом участвовать. Так что если желаете избавиться от этой зверюги — можете рассчитывать на мою всецелую и искреннюю поддержку. Моральную, разумеется. Только на меня прошу не ссылаться.

— Мы не можем позволить подобному животному находиться на территории “Фолкрофта” без соответствующих документов. Это, если помните, частная больница. Одно это уже обещает мне выяснение отношений с департаментом здравоохранения по поводу нарушений медицинского кодекса и проблемы с лицензией.

Одна только мысль о последующих битвах с бюрократией сделала и без того кислую физиономию доктора Смита похожей на перезрелый лимон. Он сунул руку в ящик стола, и Римо поспорил сам с собой, что на свет Божий появится сейчас упаковка аспирина. По крайней мере, выражение лица шефа ничего иного не могло предвещать. В его арсенале было еще одно выражение — для “маалокса”; иногда оно же возвещало “алка-зельцер”. Но сейчас на физиономии шефа застыла классическая аспириновая мина — в этом Римо ошибиться не мог.

— Поговорите с Чиуном, — устало начал Римо. — Причины у вас самые что ни на есть убедительные. Покажите ему соответствующие документы...

— К тому же, вы сами понимаете, — перебил его Смит, — что не проблемы с департаментом здравоохранения меня больше всего волнуют. “Фолкрофт” — штаб-квартира секретной правительственной организации, и безопасность при любых условиях должна оставаться нашей первейшей заботой. Слон же, естественно, будет привлекать нежелательное внимание.

— Вот и расскажите все это его хозяину, Смитти, а я здесь ни при чем.

На столе появился бумажный стакан, и Римо озабоченно сдвинул брови. Разумеется, Смит обычно запивал свой аспирин — но воду для этого брал минеральную, из холодильника. Для чего ему, интересно, понадобился этот стакан, когда рядом полным-полно минералки в бутылках?

— Однако ответственным за это я назначаю именно вас, — изрек Смит, шаря в ящике.

— Почему же меня? Это ведь Чиунова идея.

— Которая у него ни за что бы не появилась, если бы вы не заставили его отправиться с вами во Вьетнам. И должен ли я напоминать вам, что вы отправились туда, нарушив мои строжайшие инструкции?

— Это задание я не хотел упускать.

— Это было не задание, — проскрипел Смит, — а безответственный с вашей стороны поступок.

— Ладно, валяйте дальше.

Римо развалился на кожаном диване. Почему сегодня с самого утра на него все шишки сыплются?

— Я даже не упоминаю о расходах, которые пришлось понести налогоплательщикам, чтобы доставить вашего слона из Вьетнама. Думаю, что многие флотские чины до сих пор ломают себе голову над тем, как слон мог попасть на американскую подводную лодку... И кстати — как вы умудрились туда его затащить?

— Через грузовой люк, — пожал плечами Римо. — Я говорил Чиуну, что через торпедный он точно не пройдет, но старика это не остановило. Капитан тоже пробовал запудрить ему мозги — но, к несчастью, Чиун до этого уже бывал на субмаринах. И про грузовой люк он знал. Заставил их открыть его, и слона спустили на грузовую палубу.

Смит кивнул с отсутствующим видом. Из ящика стола он извлек аэрозольный баллончик, на котором яркими красными буквами значилось: “бесплатный образец”. Об аспирине в виде аэрозоля Римо еще ни разу не слышал. У него даже мелькнула мысль, не решил ли Смит разыграть его и вместо приема лекарства побриться. Однако подбородок Смита выглядел так, будто встречался с бритвой не более четверти часа назад.

С каждым действием шефа изумление Римо росло. Его вообще изумляли странные привычки Смита. В течение долгого времени Смит ему попросту активно не нравился. Именно он позаботился в свое время подставить его, чтобы после имитации казни исчезли всякие упоминания о прежнем Римо Уильямсе. Сделал это Смит, безусловно, не из низменных побуждений — просто он искал подходящую кандидатуру для вербовки в сверхсекретную правительственную организацию под названием КЮРЕ, предназначенную для того, чтобы решать проблемы национальной безопасности способами, не предусмотренными законом. Официально такая организация просто не могла существовать. Так что ее единственный агент, бывший Римо Уильямс, не мог существовать тоже.

Спустя двадцать лет, после множества смертоубийственных операций, рабочие отношения Римо и Смита стали, однако, понемногу налаживаться.

И сейчас Римо с легким недоумением наблюдал за тем, как Смит наполнил бумажный стакан густой пеной из аэрозольного баллончика. Явно не крем для бритья. Нет характерного медицинского запаха, вместо него — легкий аромат лимона.

— Значит, бесплатный образец? — чтобы поддержать разговор, подмигнул Римо.

Кивнув, Смит поднес бумажный стакан к губам. Его тощий кадык не шевельнулся, как обычно, когда Смит что-то глотал. Смит запрокинул голову; вид у шефа был неважнецкий. Может, подумал Римо, врачи прописали ему какой-нибудь взбитый кефир?

— Может, вам печенья принести? — спросил он.

Голова Смита медленно опустилась в прежнее положение, и он оторвал от губ бумажный стаканчик. Лицо его своим выражением напоминало уже не перезрелый, а недозрелый лимон.

— Очевидно, я делал что-то не так, — с усилием выдавил он, смахивая с губ и кончика носа остатки пены.

— А вы, — предложил Римо бархатным голосом, — попробуйте в следующий раз опрокинуть его прямо в рот.

По ставшему серьезным лицу начальника видно было, что он обдумывает совет Римо. Римо же, разумеется, шутил, поэтому аж подался вперед, дабы в деталях увидеть следующий шаг Смита.

Однако вместо того, чтобы опорожнить стакан прямо в рот, Смит выдавил немного белой пены на кончик пальца и сосредоточенно облизал его. Затем повторил процедуру.

— Весьма неудобно, — отметил он.

— А вы языком, — продолжал советовать Римо.

К его немалому удивлению, Смит последовал этому совету. Он попытался вылизать стакан до дна — при этом большая часть пены оказалась на носу и в уголках рта. Римо решил пока не говорить ему об этом.

Завершив манипуляции, Смит завинтил баллончик и сунул его обратно в ящик стола. Задумчиво осмотрев бумажный стакан, он медленным движением отправил его в зеленую пластиковую корзину для бумаг — случайно Римо узнал, что сей предмет Смит приобрел на распродаже в разорившейся частной школе. Аукцион, на котором Смит приобрел корзину, продолжался три часа; сэкономил он ровно сорок семь центов.

Лицо Смита вновь стало сосредоточенным, правда, вид несколько портили хлопья белой пены.

— И давно вы полюбили взбитые сливки? — поинтересовался Римо.

— Я их терпеть не могу, — отозвался Смит. — Это новое желудочное средство.

— В аэрозольной упаковке?

— Именно. Говорят, что в таком виде его легче принимать. Мне так, однако, не кажется.

— А я готов спорить, что вы через неделю закажете еще.

— Может быть, мы вернемся к нашим делам, Римо?

— Так я и говорю — объяснитесь с Чиуном. Слон-то его.

— Все равно понадобится ваша помощь. Мне иногда кажется, что Мастер Синанджу не совсем понимает меня. Он слушает, отвечает, но через десять минут забывает все, о чем я говорил с ним...

— Смитти, Чиун понимает гораздо больше, чем вы думаете. И если делает вид, что чего-то не понимает, значит, просто не хочет понять. Слона своего он любит. Уж я-то знаю наверняка. Потому как меня он натаскал ходить за ним, как за малым ребенком. Объявите ему, что придется от него избавиться, и я гарантирую, что Чиун “не поймет” ни слова из сказанного вами.

— Но я вынужден буду сделать это!

— Вот и поговорите. Я вам, во всяком случае, не собираюсь препятствовать.

— Но я бы хотел, чтобы вы меня поддержали. Помогли мне, так сказать, достучаться до него.

Римо вздохнул:

— В принципе, я бы должен сказать “нет и нет”, но так как мне мало улыбается перспектива всю жизнь чистить стойло Рэмбо, думаю, все же стоит попробовать. Чиун все равно уже не будет злиться на меня больше, чем сейчас. Так что...

— Ну и прекрасно, — Смит нажал кнопку селектора, вызывая секретаря.

— Только ничего у нас с вами не выйдет, Смитти.

Мастер Синанджу прибыл по вызову Смита через несколько минут. Сделав вид, что не замечает Римо, он низко склонился перед начальником.

— Тысяча пожеланий добрейшего утра, о Император, — забубнил его дребезжащий голос. — Ваша прислужница сообщила мне, что вы нуждались в моем присутствии — и сандалии сами быстрее ветра понесли меня в ваш тронный зал.

— Э-э... благодарю вас, Мастер Чиун. — От цветистых оборотов речи корейца Смит всегда несколько терялся.

Чиун еще ниже поклонился “обожаемому Императору”.

Смит кашлянул, прочищая горло. Затем кашлянул еще раз.

Чиун вопросительно склонил голову набок.

— У меня к вам... м-м... повеление, — заявил наконец Смит, глядя в стол.

Пальцы его нервно теребили карандаш “Фабер-Кастелл”.

— Повеление? — изумился Чиун.

В первый раз на его памяти обожаемый Император воспользовался приличествующей ему королевской терминологией. Хотя Чиун в принципе знал, что Смит все же не правит Америкой, он понимал в то же время, что по своему могуществу Смит уступает только президенту страны. Работодателями же предков Чиуна на протяжении веков были исключительно отпрыски августейших фамилий, так что Смит явно был особой коронованной.

— Каково же ваше повеление? — дрожащим от восторга голосом вопросил Чиун. — Лишь обозначьте его — и я помчусь выполнять свой долг, о Император!

Смит беспомощно взглянул на Римо.

Ободряюще кивнув, Римо вцепился в диванные подушки.

Сейчас начнется, подумал он, подавляя желание залечь на пол.

— Я хотел бы... то есть я бы вас попросил... Одним словом, ваш слон создает нам массу проблем с безопасностью.

Внезапно Чиун хлопнул в ладоши так громко, что Смит подпрыгнул за своим письменным столом. Римо, оправившись от неожиданности, принялся бочком подбираться к двери.

— Умоляю, больше ни слова! — возопил Мастер Синанджу.

Римо удивило полное отсутствие гнева в его голосе. Взявшись за ручку двери, он, однако, решил не спешить ее открывать.

— Но... — начал Смит.

— Я рассчитывал, что это произойдет чуть позже, — размахивал меж тем руками Чиун, — но пусть же это случится сейчас! Соблаговолите взглянуть в окно вашего дворца, о всемилостивейший Император!

Привстав, Смит нерешительно выглянул в просторное окно, выходившее на пролив Лонг-Айленд. У загородки пасся Рэмбо, весело помахивая хоботом.

— Там... ваш слон, — неуверенно предположил Смит.

— Нет же, Император, это не мой слон, — поправил Чиун, сияя от радости.

— Ну уж точно не мой, — быстро вставил Римо.

— Да уж, конечно, — сварливо пробурчал Чиун. И тут же снова сменил тон на елейный: — Это слон великого Императора Смита! И пусть он делает с ним, что пожелает душа его!

— Что пожелает моя душа? — переспросил Смит.

— О да! Неужели думаете вы, что я заставлял своего нерадивого ученика многие недели обучать этого слона лишь ради собственного удовольствия? Нет же, ибо я, Мастер Синанджу, обязан отправиться в любой уголок земли по первому слову моего Императора! И как бы ни любил я животных, я не могу позволить себе быть ими связанным! Но я знал, что делаю, когда спасал это несчастное существо из лап жестоких вьетнамцев. Я знал, что вы любите животных еще больше, чем я. Примите же сей дар в знак моей признательности за то, что скромные услуги мои столь долгие годы ценимы вами!

— Вы... любите животных, Смитти?! — Римо не верил своим ушам.

— У меня была ручная черепаха, — ответил Смит деревянным голосом. — В раннем детстве. Она умерла.

— Каковая потеря до сих пор удручает вас! — Чиун сочувственно всплеснул руками. — Но теперь вас ожидают многие годы удовольствий и радости — я же, неизменно ценящий ваше внимание, не смею больше им злоупотреблять.

Не произнеся более ни слова, Мастер Синанджу торжественно выплыл из дверей. Проплывая мимо Римо, он одарил его многозначительным взглядом. Что-то в этом взгляде Римо не понравилось и потому, как только за Чиуном закрылась дверь, он тоже решительно взялся за ручку. И тут же обнаружил, что попал в ловушку: Чиун держал дверь закрытой с той стороны. Старик знал, что именно Смит собирается сказать сразу после его ухода Римо. Может быть, он понял это еще раньше, чем сам Смит. И он не ошибся.

— Римо, — Смит тяжело вздохнул, — прошу вас подыскать новый дом для этого существа. Держать его здесь... нет, это не подлежит обсуждению.

Римо ничего не ответил. Но от его стона, казалось, сдвинулась стоявшая на подоконнике пепельница.

После того как и Римо покинул его кабинет, Смит наконец обрел возможность нашарить скрытую под крышкой стола защелку, отпиравшую спрятанный в тумбе монитор компьютера. С помощью этого компьютера, соединенного с сетью из похожих машин, расположенных в подвалах санатория “Фолкрофт”, Смит имел доступ ко всем базам данных по всей стране. Именно компьютеры КЮРЕ, позволявшие ему собирать, сопоставлять и анализировать громадные объемы на первый взгляд незначительной информации, давали возможность нащупать пульс нарождавшейся аварийной ситуации и локализовать ее, прежде чем она достигнет масштабов страны. При помощи тех же компьютеров Смит имел возможность подключить к решению этих проблем все имевшиеся в стране правоохранительные структуры. И только в кризисных ситуациях в дело вступали Римо и Чиун.

Сводка вечерних новостей не дала в этот раз ничего необычного. Странным, пожалуй, выглядело только короткое сообщение о пожаре в Лафайет-парке, что в Вашингтоне, округ Колумбия. Сообщение это попало в базу данных КЮРЕ только из-за близости пожара к Белому дому. Больше ничего такого в нем не было.

Но когда Смит переключился на компьютерные сети правительства и министерства обороны, он, не веря своим глазам, уставился на экран. Самых надежных источников информации — систем “Милнет” и “Арпанет” больше не было! Вернее, они были и вроде бы работали, но информацию не обрабатывали и не выдавали. Словно их разбил неожиданный паралич.

Более того, закрытыми оказались большинство сетей, непосредственно обслуживавших резиденцию правительства в Вашингтоне. Возможно, это было сделано сознательно... Но точно так же молчали и сети ЦРУ, и военные системы информации погрузились в непривычное затишье.

Все выглядело так, будто правительство решило закрыть все принадлежавшие ему информационные носители, чтобы и на самых верхних уровнях не случилось утечки.

Пораженный, Смит переключился на открытые правительственные системы. Все они работали так, словно за это время ничего не произошло. Уже одно это вызывало подозрения. В правительстве всегда что-нибудь да происходит. А сейчас происходило что-то непонятное. И Смит преисполнился решимости узнать что.

Доктор Харолд В. Смит навис над монитором, словно ястреб над добычей. Он был в своей стихии. Серые глаза ощупывали экран, в уголках губ появилось нечто вроде слабой улыбки. Машинально слизнув с губ остатки белой пены, он даже не почувствовал их известковый вкус. Он думал, думал, думал...

Глава 4

Стол в своем кабинете в Пентагоне генерал Мартин Лейбер поставил так, чтобы он полностью блокировал входную дверь. Секретарше он выдал увольнительную. Задернув занавески, зажег в кабинете свет, хотя время едва перевалило за полдень.

Крутые времена — крутые меры. Усевшись за стол, генерал возложил начальственную длань на трубку красного телефона. Он ждал, зная — с каждой минутой риск увеличивается. Если начальники штабов действительно нуждаются в его присутствии — ничего, сами придут за ним. Чем дольше они молчали, тем вернее становились шансы его, Мартина Лейбера. Тяжесть новых звезд на погонах он ощущал уже физически. Ничего, что придется проделать две новые дырки — каждая из них будет стоить примерно пять тысяч прибавки к годовой пенсии.

Если бы ему удалось оттянуть разговор с Комитетом начальников штабов еще чуть-чуть...

Оттуда уже не раз звонили, требовали определенных ответов, но генералу, к счастью, удалось запудрить им мозги. Звонок от президента — вот это было сложнее. Президент позвонил как раз сегодня утром и пребывал в весьма обеспокоенном состоянии.

— Обстановка на поверхности безопасная? — спросил он.

— Не вполне, господин президент, — ответил генерал Лейбер. — Мы еще не установили в точности источник опасности.

— Но столица... разрушена?

— Я бы счел преждевременными комментарии на эту тему, сэр.

— Преждевременными?! — Голос президента грозил вот-вот перейти на фальцет. Генерал знал, что это не предвещает ничего хорошего. — Столица либо разрушена, либо нет! Докладывайте немедленно!

— Все не так просто, господин президент, — гнул свое Лейбер, чувствуя, как по седому ежику прически стекают капли холодного пота. — На город произведена атака неизвестным оружием.

— Неудачная, надеюсь?

— Первый удар был, скорее всего, неудачным... Но, возможно, и нет. Буду откровенен с вами, сэр, — мы даже не знаем пока цель этой атаки. И пытаемся сейчас выяснить род использованного оружия...

— Мне доложили, что это баллистическая ракета.

— Боюсь, это была неточная информация, сэр. Пока мы еще не знаем, что это было. Сейчас не наблюдается признаков радиации или отравления — но, не вполне представляя, что это было за оружие, мы не в состоянии и определить возможные последствия атаки.

— Не понимаю. Это, вообще-то, было оружие?

— Этого мы тоже не знаем. Поэтому я все же рекомендовал бы вам пока не покидать бункер. Даже если этот... гм... предмет, над идентификацией которого в данный момент работают лучшие специалисты ВВС, не представляет опасности, мы не можем утверждать, что следующий удар также не...

— Думаю, мне не мешает побеседовать с Комитетом начальников штабов. Какого они, кстати, мнения?

— Я только что говорил с ними, и они полностью со мной... — генерал замолчал в поисках слова, которое, не являясь заведомой ложью, все же не особенно точно отражало ситуацию, — солидаризируются.

“Ладно, — подумал он, — коли взялся за гуж...”

— Если так — останусь здесь еще на некоторое время. Но, дьявол вас возьми, сегодня первый день моего президентства — вы это помните? Мне бы не хотелось провести его в этой дыре.

— Отлично понимаю вас, сэр. Но ваша безопасность, пардон, превыше. И прошу вас — воздержитесь пока от звонков. Я не могу быть до конца уверен, что мой телефон не прослушивается. А допустить, чтобы враг узнал о вашем местопребывании...

— Да, хорошо, — отозвался президент после небольшой паузы. — И, поверьте, я очень ценю ваш... ваш патриотизм. Просто-таки везение, что во время всего этого на дежурстве оказался такой человек, как вы. И осмеливаюсь просить вас действовать и дальше от моего имени.

— Прошу вас, не беспокойтесь, сэр. Я сделаю все, что в моих силах.

Генерал Лейбер повесил трубку. Глаза его светились торжеством. Если только это не сработает, тогда он готов распрощаться с вожделенной пенсией и немедленно подать в отставку. Только бы этот кретин-майор позвонил в ближайшее время... Сколько времени им, черт возьми, нужно, чтобы разобраться с этими чугунными обломками?

Телефон зазвонил в следующую же секунду, и генерал нетерпеливо сорвал трубку с рычага. И тут же рука его застыла в воздухе. Если это звонят из Комитета начальников штабов... А, плевать. Если это они — он пошуршит в трубку мятой бумагой, а потом сошлется на плохую связь. Трюк старый.

— Алло, алло! — надрывалась трубка.

— Генерал Лейбер. Это вы, майор Чикс?

— Так точно, сэр. Вы приказывали доложить, как только у нас будут какие-либо результаты.

— Именно, — кивнул генерал Лейбер. — Но прошу вас соблюдать меры предосторожности. Телефоны могут прослушиваться, майор.

— Есть, сэр, генерал Лейбер, — браво ответствовал майор Чикс.

— Отлично, майор. Теперь — к делу. Что вы обнаружили?

— Наши предположения подтвердились.

— Прекрасно! Прекрасно, майор. И какие именно?

— Относительно этого объекта.

— О, да, да, понимаю. И что же он представляет из себя, в таком случае?

— Колокол, сэр.

— К... что?!

— Расплющенная медная деталь — определенно колокол.

Несколько секунд генерал Лейбер тупо созерцал зажатую в руке трубку. Попробовал говорить, но из горла вырвалось лишь нечленораздельное бормотание. Нечеловеческим усилием генералу удалось обрести над собой контроль.

— К-колокол? — переспросил он хрипло.

— Абсолютно точно, сэр. Нам удалось даже заставить его звонить. Вот послушайте... — в трубке раздалось что-то, напоминавшее звук бьющейся посуды.

— Колокол, — повторил генерал, вытирая лоб. — Вы угробили полдня на то, чтобы убедиться, что это все-таки колокол. А тонны других обломков, что мы выудили из этой треклятой дыры?

— В основном чугун, сэр. Пережженный и потрескавшийся. Кое-где спекся до шлака. Несколько фрагментов сохранились чуть лучше, мы сейчас над ними работаем. Но все равно на это потребуется несколько дней.

— Несколько дней... — Генерал Лейбер тяжело задышал. — Нет у нас никаких дней, мистер! На карту поставлена безопасность Соединенных Штатов Америки! Вы понимаете всю серьезность...

— Думаю, что да, сэр.

— “Думаю”! А я вот знаю! И знаю намного лучше вас!

— Нам... потребуется дополнительное оборудование.

— Какое хотите. Обеспечу вам все, что может понадобиться. Давайте список, быстро! Спектроанализаторы, металлургические установки, электронный телескоп — все, что потребуется, майор!

— Очевидно, вы имеете в виду электронный микроскоп, сэр. Электронных телескопов пока еще нет.

— Не придирайтесь к словам. Называйте, что вам там нужно.

— Прежде всего нам понадобятся наковальни, сэр.

— Отлично... “Наковальни”, — генерал поставил кавычки эффектным росчерком. — “Наковальня” — это название стационарной системы сканирования?

— Боюсь, что не совсем, сэр. Наковальня — это предмет, который кузнецы использовали при ковке железа. У нас тут целая куча исковерканного железа. Единственный способ восстановить его — нагреть и попытаться вернуть ему первоначальную форму, сэр.

— Понял вас... но наковальнями мы их называть не будем. Они пройдут у нас как “реставрационные стенды”.

— При всем уважении, генерал... думаю, что если бы вы назвали их просто наковальнями, мы бы их получили куда быстрее.

— Сколько, по-вашему, стоит одна такая штуковина?

— Менее сотни долларов, сэр.

— Если мы назовем их “реставрационными стендами”, можем прибавить к этой сумме еще один симпатичный нолик.

Майор вздохнул:

— Понял вас, генерал.

— Отлично... Что еще?

— Молоты.

— МОбильные ЛОкационные ТЫловые станции... Еще что?

— Еще такие штуки, чтобы нагревать железо... Не помню точно, как они называются.

— Жаровни... То есть передвижные нагревательные установки, — поправился генерал, отгоняя мысленный образ уцененной жаровни для барбекю, которую он видел позавчера в ближнем магазине. Как бы то ни было, он купит все это сам и прикарманит разницу. Не так плохо...

— Еще меха.

— МЕХАнические воздухозаборники, — генерал вписал название в список. — Еще что?

— Еще... все это пойдет быстрее, если к нам направить несколько опытных кузнецов...

— Экспертов по металлургии? — Генерал схватился за голову. — Да вы знаете, во сколько это нам обойдется?

— Боюсь, что не совсем, сэр, — ответил майор, в который раз спрашивая себя, какое отношение вся эта канитель имеет к национальной безопасности.

— Вам все доставят завтра к полудню.

Генерал опустил трубку на рычаг. Последующие звонки отняли у него более получаса. Пригодился давний опыт интендантской службы после военного училища — связен у него с тех пор сохранилось немало. Если где-то что-то можно было достать, капрал Лейбер славился тем, что доставал все это немедленно.

Спустя час на базу было отправлено все, кроме жаровен и упомянутых специалистов. Эти чертовы жаровни он купит и отвезет сам, но вот что делать с кузнецами... Его обычные поставщики с такими специалистами не работали. В справочниках они тоже не значились.