©Филиппенков М.Н., 2012

©ООО «Издательство «Вече», 2012

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

©Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ()

От автора

Все дальше в прошлое уходят события Великой Отечественной войны, но не ослабевает интерес к жестоким схваткам той поры. Об этой войне написано много и в художественной литературе и в мемуарах, как непосредственными участниками тех событий, так и российскими и зарубежными исследователями.

К счастью, в последнее время стали общедоступны архивные документы и материалы, позволяющие по-другому взглянуть на суровые испытания, выпавшие на долю наших отцов и дедов, которых с каждым днем остается все меньше и меньше. Поэтому основными немыми, но беспристрастными свидетелями той героической поры сегодня становятся документы.

Однако, несмотря на то что коммунистический режим ушел в небытие свыше 20 лет назад, в архивах почему-то по-прежнему закрыт доступ к директивам Ставки Верховного главнокомандования, к документам партийно-комсомольских организаций и к политдонесениям их руководителей, к материалам военных прокуратур и трибуналов и без исключения ко всем материалам, где присутствуют карты именно 50-км масштаба. Поэтому пришлось исследовать массу разрозненных документов и буквально по крупицам собирать и анализировать информацию, которую опровергнуть просто невозможно. Из небытия удалось вернуть имена людей, которые своими жизнями заплатили за генеральские амбиции, сдобренные генеральской же бездарностью. Сохранились документы, которые прямо указывают на достаточную оснащенность Красной армии техническими средствами и вооружением, не уступавшим ни по количеству, ни по его качеству своему противнику. Качество работы штабов и уровень подготовки наших штабных работников был не ниже немецких при всей растиражированной их педантичности и пунктуальности, а зачастую даже и выше. Военная мысль и воинское мастерство командиров до уровня дивизии в большинстве своем были достаточно прогрессивными для того времени, в тех сложившихся условиях. Наши солдаты умели грамотно воевать, их стойкость и мужество неоднократно отмечались противником в своих сводках и донесениях. Но все это сводилось на нет распоряжениями от командования фронтов и выше. Оттуда же зачастую приходили просто абсурдные указания, не имеющие никакой логики и связи с элементарной военной наукой и реально происходившими событиями, а платой за это были человеческие жизни. Видимо, долго еще не удастся узнать, кто первый и с какой целью придумал и озвучил идею о неготовности и слабости Красной армии и превосходстве над ней вермахта.

Горькую и суровую правду об оставлении старинного русского города Сычевка в октябре 1941 года и его освобождении в 1943-м хранили архивные документы до 1991 года, когда сами архивы стали доступны для исследований. Только в постсоветское время на тему ржевско-вяземских операций начали появляться публикации и исторические исследования, однако они носят достаточно политизированный характер и рассматриваются на уровне как бы взглядов И.В. Сталина и Г.К. Жукова, а также командующих фронтами и армиями, непосредственно организовывавших и проводивших военные операции, в том числе и ту же пресловутую операцию «Марс». Но нет исследований происходившего на уровне «окопного взгляда», в связи с чем героизм и воинская слава простого солдата обезличены. Трагедия Сычевки до сих пор хранит еще много тайн и в исторической литературе абсолютно не освещена.

Приступив к работе в архивах, я столкнулся с тем, что там отсутствуют документы частей и соединений, участвовавших в вяземских боях 1941 года. Можно еще понять отсутствие документов частей и армий, пропавших в вяземском котле 1941 года, но непонятно, с какой целью еще в ноябре 1941 года были уничтожены все документы частей, вышедших из окружения и избежавших его и направленных впоследствии на переформирование. От них в истории остались только их номера. Поэтому в первой части дилогии, посвященной сычевской трагедии октября 1941 года, в большей части пришлось основываться на документах группы армий «Центр», 9-й армии и 3-й танковой группы вермахта, непосредственно захватившей этот город, которые были любезно предоставлены мне зарубежными коллегами – исследователями истории Великой Отечественной войны.

Также необоснованно забыта и абсолютно не исследована тема взятия Сычевки в 1942–1943 годах, а это был важнейший транспортный узел, и там, между прочим, располагалась штаб-квартира командующего 9-й армии группы армий «Центр» генерал-полковника Вальтера Моделя.

С переходом в контрнаступление Красной Армии под Москвой в декабре 1941 года враг был отброшен от столицы на 150–250 км, вследствие чего образовался Ржевско-Вяземский выступ, который немецкое Верховное командование, в частности группы армий «Центр» (4-я и 9-я полевые армии, 3-я и 4-я танковые группы), предполагало использовать в качестве плацдарма для возможного повторного стратегического удара в восточном направлении. Поэтому после завершения в апреле 1942 года Московской битвы важные наступательные операции проходили именно на Ржевско-Вяземском выступе и еще в советское время были отнесены к разряду «закрытых», не получив достаточно полного и объективного освещения в историко-мемуарной литературе и позже.

Линия этого выступа проходила западнее города Белый, севернее Оленина, севернее и западнее Ржева, восточнее Зубцова и Гжатска, западнее Юхнова. Выступ глубоко вклинивался в оборону советских войск, которая шла вдоль неполного четырехугольника, образованного железными дорогами Смоленск – Вязьма – Сычевка – Ржев – Оленино, далее на Великие Луки. По этим дорогам шло снабжение группы армий «Центр».

Глубина Ржевского выступа составляла 160 км, протяженность по фронту 200 км. От Москвы его отделяли 150 км. В Ставке и Генштабе понимали, пока выступ остается в немецких руках, есть опасность, что он послужит своего рода «трамплином» для нового броска на Москву. Это не могло не тревожить советское командование. Неоднократно проводились наступательные операции с целью ликвидации главных сил группы армий «Центр». К сожалению, они не достигли цели. При этом и на долю населенных пунктов, расположенных в выступе, и людей, там проживавших, выпала тяжкая доля пережить кровопролитные бои и 17 месяцев в немецкой оккупации. Но это тема следующей книги.

В процессе работы я изучал происходившее по документам Красной армии и вермахта в одном и том же временном пространстве путем сравнительного анализа содержащейся в них информации. Собранный материал и натолкнул меня на мысль написать книгу о тех событиях, но написать ее как бы в режиме репортажа с места событий, приводя только документальные факты происходившего, а окончательные выводы предоставить сделать самим читателям.

Неоценимую помощь в подборе и подготовке материалов мне оказали сотрудники Центрального архива Министерства обороны РФ в г. Подольске Московской области, российский писатель-исследователь Ростислав Алиев и историк-исследователь из Болгарии Камен Невенкин, которым я выражаю огромную искреннюю признательность и благодарность.

А побудили меня заняться поиском и исследованием рассказы моего, ныне уже покойного, отца Н.В. Филиппенкова, пережившего подростком немецкую оккупацию в деревне Большое Красное Караваевского сельсовета Сычевского района Смоленской области, стертой с лица земли 9 марта 1943 г. В память о моем отце я и решил написать эту книгу, которую и выношу на суд читателей.

Предисловие

Когда Михаил попросил меня написать предисловие к его книге, я всерьез задумался, что же написать? Что я должен сказать российскому читателю? Как убедить тех, кто откроет его книгу в первый раз, что она заслуживает внимания и что она отличается от большинства других? А она действительно отличается и во многих аспектах просто уникальна.

В первую очередь не надо забывать, что в отличие от всех других военных конфликтов прошлого Вторая мировая война все еще является событием политическим, а не историческим. Первая мировая война, Гражданская война в США, Наполеоновские войны, французские революции, покорение нового мира, нашествие монголов, Крестовые походы, переселение народов, военные кампании Древнего Рима и походы Александра Македонского – все эти события являются сугубо историческими. Люди обычно не спорят, когда разговаривают о них, политики не включают их в свои высказывания, нет призывов о «восстановлении исторической правды», «о защите нашего наследия от…» и т. д. Все они где-то в глубоком прошлом, все они – свершившиеся факты, все они – события, которые уже никому НЕ ПРИЧИНЯЮТ БОЛИ.

Со Второй мировой войной все наоборот – о ней постоянно спорят, она превратилась в любимую игрушку политиков, само ее упоминание способно развязать словесную бурю, потому что она все еще причиняет боль. Все народы Европы пострадали от нее, и практически никто не вышел победителем. Как тема она все еще является очень актуальной, потому что как конфликт она все еще не закончилась.

Мне как писателю-историку очень часто приходилось задумываться о там, как надо писать о войне которая de facto все еще продолжатся. Универсального рецепта нет, но, вероятно, прежде всего надо писать понятно и с изобилием достоверных фактов. В современной исторической науке достоверный факт – это прежде всего аргумент со ссылкой на документальный источник. Документы – лучший друг честного историка и исследователя и смертельный враг историка-шарлатана, политического лакея и манипулятора умов. В документах нет эмоции и в большинстве случаев нет искажении фактов. Политики и «общественники» документов боятся, как чумы, вот почему они очень часто их и «репрессируют» – «неудобные» документы укрывают, засекречивают, а иногда и просто уничтожают. До сих пор, например, никто в Лондоне и в Москве не хочет дать открытый доступ к самым «интимным» разговорам (лицо в лицо и корреспонденция) Сталина с Черчиллем. Также остается неясным, какие точно были стратегические планы Ставки и Сталина после весны 1943 года, когда Красная армия начала постепенно выбивать войска вермахта и его союзников из западных земель Советского Союза. Насколько глубоко хотели они прорваться в Европу? Какие страны хотели «освобождать», а какие оставить под контролем англичан и американцев? Где, когда и какими точно силами хотели наступать? Ведь сейчас все это в прошлом, должно было бы рассматриваться как историческое прошлое. Но нет – для кого-нибудь это все еще реальное настоящее, и никто из нас не будет в живых, когда к этим «неудобным тайнам» будет наконец-то дан доступ.

Проблемы такого характера существуют также и на уровне отдельных сражений. Битвы, которые продолжались много месяцев, даже целые операции времен Великой Отечественной войны, которые стоили много тысяч солдатских жизней, пока остаются буквально похороненными в архивах. Почему? А потому, что они не были выигранными, и даже хуже – они были проигранными, и поэтому они не вписывались в концепцию «развитого социалистического общества». О них предпочитали забыть. О них песен не пели, книг не писали, ветеранов не награждали, фильмов не снимали, статей «к годовщине» не печатали в центральных газетах и журналах, и, как ни парадоксально, их даже не изучали в военных училищах и академиях. Хотите – верьте, хотите – нет, но все примеры, опубликованные в книгах, специально написанных для будущих офицеров Советской армии периода с конца войны и до фактического распада СССР, отобраны только из тех операций, которые закончились с успехом… Только в последние годы в современной России начали уделять внимание «невыигранным» и «проигранным» сражениям, но так как о них ничего не было написано, то исследователям пришлось просто начинать с нуля. И как ни парадоксально получается, но надежда, что в ближайшем будущем мы, любители военной истории, будем читать свежие исследования о непопулярных, но очень интересных (с точки зрения драматизма и динамики) сражениях Второй мировой войны, не очень велика – просто белых пятен больше, чем честных исследователей, способных писать о них.

Когда идет речь об исследователях, пишущих книги на военные темы (не только в России, но и в «демократических» странах Запада), надо подчеркнуть, что по какой-то неведомой причине огромное большинство из них просто переписывают то, что уже написано в других книгах. Другими словами – делают книги таким же способом, как известные международные сети ресторанов делают гамбургеры и пиццу. И в конце концов получается, что «на вкус» эти книги тоже универсально одинаковы. Статистика, например, показывает, что только в 2010 году не менее чем 11 тысяч человек посетили Центральный архив Министерства обороны России в Подольске. Но тем временем оказывается, что очень мало из них действительно пишут книги. В том же 2010 году, например, менее чем 5 % всех книг о Великой Отечественной войне, опубликованных в России, имеют ссылки на архивные источники. А это означает, что действительное число реальных исторических исследований очень и очень мало.

Почему я в итоге решил поддержать книгу Михаила? Потому, что в его книге я нашел для себя все то, что я как исследователь ценю и в других исследователях. Во-первых – это уважение к фактам. А также использование материалов обеих сторон, а значит, и есть взгляд «другой», немецкой стороны. Во-вторых – отсутствие эмоций и «политически удобных» выводов и, соответственно, комментарии автора. Книга получилась своего рода – историческое реалити-шоу. В ней нет лишней драмы и пафоса, но можно почувствовать запах гари, пороха, грязи и крови и других обычных «атрибутов» каждого сражения ХХ века. Они там, в строках донесений и отчетов. Автор также дает возможность читателю самому сделать выводы о том, что случилось там, под Вязьмой. И описывает это «забытое» сражение довольно подробно. А оно было одной из тех битв Великой Отечественной войны, о которых некоторые люди в коридорах власти очень хотели бы забыть. Например, в «официальной» версии Второй мировой войны, изданной в 70-е годы под редакцией маршала Гречко, о Вяземском котле написано только, что «на поле бое пали смертью храбрых много бойцов и командиров». Да, это правда, но какова были реальность и действительность? Я искренне надеюсь, что книга Михаила поможет читателям найти ответ.

Михаил не аппаратный историк и не обслуживает никаких политических интересов. Все, что вы прочитаете, написано только ради памяти его отца и ради его огромного внутреннего желания узнать всю правду катастрофы под Вязьмой. Надеюсь, что в будущем он нас порадует и другими честными и правдивыми исследованиями о «забытых сражениях».

Введение

В древности на крутом левом берегу прекрасной русской реки Вазузы, по которой в те времена проходил водный путь «из варяг в греки», наши предки, вырубив окрестные леса, построили свои первые дома. Так было основано поселение на Вазузе, впоследствии получившее наименование Сычевка – первый город на реке Вазуза, находящийся в 80 километрах от ее истока.

Сам же район упоминается еще в «Повести временных лет» как Волковский лес, относится к Смоленскому княжеству и удельному княжеству Фоминскому. А вот как описал в 1989 году в своей работе «К живым истокам» происхождение названия города смоленский краевед Махотин Б.А.: «Присутствие в названии составной части слова – века– свидетельствует об относительной молодости самого селения, начавшегося с небольшой деревушки. Выгодное положение на речном пути (Вазуза – Волга) способствовало ее превращению сначала в крупное дворцовое село, а затем, в 1776 году, в уездный город».

На вопрос, когда и в связи с чем возникло название Сычевка, однозначного ответа не существует. Широко распространено мнение, что оно происходит от нарицательного имени птицы сыч. По преданиям старины, местность, на которой расположен город Сычевка, раньше была покрыта густыми лесами и болотами. Среди них находилась деревушка Сычи. Свое название деревушка эта, видимо, получила потому, что в то время в изобилии водились сычи.

Логично также усматривать в названии Сычевка имя первого основателя или владельца селения по прозвищу Сыч, либо по отчеству Сычев (сын Сыча). В прошлом древнерусские собственные имена и отчества типа Сыч и Сычев на Руси были весьма распространенными. Производные от них фамилии не такие уж редкие на Смоленщине в настоящее время. Это свидетельствует о том, что город Сычевка и целый ряд деревень, например Сычевка, Сычево, Сычики, своими названиями обязаны не птицам сычам, а людям, ставшим Сычами, Сычевыми и Сычиковыми.

Как и в любом другом городе на Смоленщине, в топонимии Сычевки живет ее прошлое и настоящее. В местном краеведческом музее хранится уникальный документ – «План города Сычевки 1780 года». В нем отчетливо видно речное обрамление города: с востока и юго-востока – вогнутая излучина Вазузы, с запада – левый приток ее, Лосьмина. Этимология названия реки Вазузы до сих пор остается загадкой. Не совсем ясна и этимология названия притока. Вероятнее всего, ее надо искать с помощью сопоставлений сходных названий рек в других регионах страны. Например, река Лосма (правый приток Мокши, принадлежащий бассейну Оки) протекает по территории древнего расселения финноязычной мордвы. Сравнение близких по языковому признаку названий двух рек вызывает предположение об их одинаковом происхождении, но этимология остается неясной».

Много выпало на долю сычевской земли и людей, ее населявших. Она находилась на стыке Смоленского, Тверского, Ржевского, Ростово-Суздальского, Московского и других княжеств. В древности князья враждовали между собой. В связи с этим в 1216 году в летописях впервые упоминаются Ржев, Зубцов, Вазуза. В 1238 году, возвращаясь после неудачного похода на Новгород, монголо-татары разорили многие населенные пункты Сычевского края.

Впервые о Сычевке как о волости в исторических документах упоминается в 1473 году (по другим источникам, в 1488-м, но оба раза практически по одному и тому же поводу), и это было связано с жалобой великого князя Михаила Вяземского польскому королю Казимиру IV на то, что «люди тверского князя Ивана (Иоанна) Молодого, сына Ивана (Иоанна) III, завоевали волости князя Василия Бывалицкого Негомирь (впоследствии Немирь на Вазузе), а другую Сочевки». В 1493 году, после того как Иван III отбил у литовцев Вязьму и присоединил ее к Московскому княжеству, Сычевка становится дворцовым селом московских князей, а позже – царей. Село, как и вся Сычевская дворцовая волость, вошло в состав Вяземского уезда.

К началу XVIII века дворцовое село Сычевка стало крупным торговым селом. На берегах Вазузы были построены пристани, амбары и склады, принадлежавшие купцам, перевозившим водным путем свои товары – хлеб, лен, пеньку, смолу, деготь, строительный лес – в Гжатск, Ржев, Тверь, Петербург и другие города. 22 февраля (5 марта по новому стилю) 1776 года дворцовое село Сычевка по указу Екатерины II было преобразовано в город того же названия, ставший центром Сычевского уезда. В 1780 году Сычевка получила от императрицы жалованную грамоту с изображением городского герба в виде щита, разделенного на две части. В верхней части – эмблема Смоленска: в серебряном поле черная пушка с золотым лафетом, а на ней – сказочная птица феникс. В нижней части – эмблема Сычевки: в голубом поле на молодом деревце – птица сыч.

Перевод Сычевки из разряда сел в город, а также построенные на берегах Вазузы пристани способствовали дальнейшему развитию в ней торговли. Одновременно развивалась местная промышленность: работали табачная фабрика, кирпичный, кожевенный и винный заводы.

Сычевляне сражались с Литвой и поляками, вели успешные партизанские действия против армии Наполеона в 1812 году. На территории Сычевского уезда французы появились 18 августа 1812 года. К этому времени в Сычевке было создано два партизанских отряда, в которых состояли более 400 горожан и крестьян. Особо выделялся отряд старостихи Василисы Кожиной с хутора Горшково, что в нескольких километрах от села Дугино. За два месяца и шесть дней (с 19 августа по 25 октября) сычевские партизаны уничтожили 1760 вражеских солдат и офицеров и 1009 взяли в плен. На борьбу с французскими завоевателями поднялось все население уезда.

В 1882 году через город пролегла железная дорога. Она способствовала быстрому развитию местной промышленности, росту торговли и увеличению населения.

Сегодня это районный центр площадью 8 км с населением около 7500 человек, расположен между уже несудоходными реками Вазуза и Лосьмина, в 234 км восточнее Смоленска и в 2 километрах к западу от Старой Смоленской дороги. Крупная железнодорожная станция на линии Вязьма – Ржев, расстояние до Вязьмы составляет – 70 км, до Зубцова – 45 км.

Перед Великой Отечественной войной в Сычевке проживали 8428 человек, в сельской местности – в 418 селениях, объединенных в 25 сельсоветов, 40 793 человека. После нападения гитлеровской Германии тысячи сычевлян ушли на фронт. Огромная работа легла на плечи тех, кто остался в тылу.

В связи с угрозой прорыва немецкой армии к Москве женщинам, старикам и подросткам пришлось вырыть десятки километров противотанковых рвов, траншей и ходов сообщения, построить множество других оборонительных сооружений.

10 октября 1941 года Сычевка была оккупирована немецкой армией. В начале 1942 года она оказалась в центре созданного немцами Ржевско-Вяземского плацдарма, с которого немецкое командование намеревалось начать новое наступление на Москву. Советское командование предприняло ряд наступательных операций с целью ликвидировать этот плацдарм. Жестокие бои на Сычевском направлении шли с января 1942 года вплоть до освобождения города. За это время советские войска провели целый ряд наступательных операций и освободили сотни населенных пунктов. Стремясь удержать стратегически важные рубежи, немецкое командование вынуждено было спешно перебрасывать в район Ржева и Сычевки резервы с других участков фронта.

На территории Сычевского района боевые действия велись в течение полутора лет. Многие населенные пункты не раз переходили из рук в руки. Здесь на длительное время были скованы значительные силы противника.

8 марта 1943 года Сычевка была освобождена от немецко-фашистских захватчиков. Это освобождение досталось слишком дорогой ценой. Ни в одном районе Смоленщины не было такого количества напряженных и длительных боев, в которых участвовало бы такое множество стрелковых, кавалерийских и танковых частей и соединений, артиллерии и авиации.

Тысячи граждан, призывавшихся Сычевским райвоенкоматом, не вернулись с фронтов Великой Отечественной войны. Практически каждая сычевская семья испытала боль невосполнимой утраты. Сычевская земля обильно полита кровью десятков тысяч советских воинов, сражавшихся здесь в 1941–1943 годах.

Большими жертвами заплатили за освобождение и мирные жители Сычевского района, были уничтожены сотни населенных пунктов. Численность населения района составила всего 21 171 человек, в том числе в городе 3152 человека. Был разрушен и сам город Сычевка.

Черный октябрь 1941-го

После разгрома основных сил советского Западного фронта в Белостокском и Минском котлах немецкое командование, не теряя времени, приняло решение начать новое наступление на Московском направлении одними мобильными соединениями, не дожидаясь подхода пехотных дивизий.

И на этот раз, как неоднократно было в истории, на пути врага оказался Смоленск. Там с 10 июля по 10 сентября 1941 года продолжались ожесточенные бои, в ходе которых уже 17–18 июля отдельные районы города неоднократно переходили из рук в руки, и к утру 19 июля немцам все же удалось захватить большую часть города, а 28 июля 1941 года Красная армия полностью оставила Смоленск. Несмотря на это, сражение за Смоленск стало важным этапом по срыву сроков продвижения немецких войск на Москву. Советские войска понесли тяжелые потери, но и немцы сильно измотались, ведя тяжелые бои за этот крупный населенный пункт.

Несмотря на то что город был оставлен, это не стало окончанием Смоленского сражения, и уже 30 июля 1941 года Главное командование вермахта приказало группе армий «Центр» основными силами перейти к обороне. Тяжелые бои восточнее Смоленска продолжались до 10 сентября, а 12 сентября новым командующим Западным фронтом вместо маршала С.К. Тимошенко был назначен генерал-полковник И.С. Конев. Он принял войска фронта на исходе Смоленского сражения, перешедшие к обороне на рубеже от озера Селигер до Ельни, когда германское командование, произведя перегруппировку и подтянув дополнительные силы, уже готовило новую наступательную операцию на московском направлении под кодовым названием «Тайфун».

Узнав о готовящемся немцами наступлении, командование Западного фронта к угрожаемому участку начало подтягивать фронтовые резервы, была сформирована и 30 сентября отправлена в Вадино[1] оперативная группа командиров во главе с заместителем командующего войсками фронта генерал-лейтенантом Болдиным для непосредственного руководства войсками Вадинского направления. С этой целью там же, в Вадино, был организован узел связи, через который можно было поддерживать связь со всеми армиями Западного фронта. Основной же узел связи Западного фронта на железнодорожной станции Касня из-за угрозы налетов немецкой авиации из единого помещения был вынесен и рассредоточен в блиндажах по направлениям деятельности.

До 30 сентября восточнее Смоленска перегруппировывались не только части Красной армии, оставшиеся после Смоленского сражения, но и находились части, направленные туда для строительства линии обороны из мест своей постоянной дислокации сразу же после 22 июня 1941 года.

В самый разгар Смоленского сражения в Батуринский район[2] прибыла полнокровная 251-я стрелковая дивизия и была включена в состав 30-й армии еще 15 июля 1941 года и вместе с другими приписанными к армии частями все время с начала войны находилась на рубеже Смоленск – Белый, устраивала оборонительные позиции и занималась боевой подготовкой личного состава.

Дивизия была сформирована 30 июня 1941 года из частей внутренних войск НКВД СССР и запасников Московской области. Командовали ею полковник Стенин и начальник штаба полковник Старовойтов. Заняв оборону на Вяземском направлении, занимались строительством оборонительных сооружений и обучением личного состава, причем особое внимание уделялось радиосвязи. Все техническое имущество было заблаговременно приведено в порядок.

С 30 сентября начало поступать пополнение, состоявшее, как оказалось, из совершенно не обученных новобранцев. В этот день один только 923-й стрелковый полк получил 1000 человек совершенно не обученного пополнения из Удмуртии, не знающих еще, что вскоре им одним из первых предстоит принять на себя мощный удар немецкого наступления.

О действиях этого полка и его командире майоре Гуляеве Н.А. мы узнаем немного попозже.

Из показаний пленных штабу Западного фронта стало известно, что немцы готовят генеральное наступление на Москву и что в операциях примут участие 100 пехотных дивизий, 3000 танков и 1000 самолетов. Однако на самом деле по состоянию на 1 октября оперативная плотность сторон при ширине фронта 347 км командованием Западного фронта Красной армии оценивалась:

То, что уже к началу октября немцы имели превосходство в людском составе, командованием Западного фронта объяснялось недоукомплектованностью наших дивизий людьми от 11 до 54 % их штатного состава и превосходством противника в части техники в среднем в 2 раза, особенно по пулеметам, орудиям всех калибров и танкам. После начала наступления выяснилось, что свои главные силы немцы сосредоточили на стыке наших 30-й и 19-й армий. Здесь соотношение сил было таким, что противник превосходил нас по пехоте – в 2 раза, по артиллерии и танкам – в 3 раза и по самолетам – примерно в 2,5 раза. Учитывая такую концентрацию сил неприятеля, командование Западного фронта все равно рассчитывало остановить его наступление.

Чтобы читателю в дальнейшем не путаться в номерах армий и частей, ниже приводится общий состав противостоявших сторон.

Вермахт:

Группа армий «Центр» (генерал-фельдмаршал Ф. фон Бок)

9-я армия (генерал-полковник А. Штраус)

На левом (северном) фланге 3-й танковой группы:

XXIII армейский корпус (генерал пехоты А. Шуберт): 251, 102, 256 и 206-я пехотные дивизии

3-я танковая группа (генерал-полковник Г. Гот):

VI армейский корпус (генерал инженерных войск О.В. Форстер): 110 и 26-я пехотные дивизии

XLI моторизованный корпус (генерал танковых войск Г. Райнхардт): 36-я моторизованная, 1-я танковая и 6-я пехотная дивизии

LVI моторизованный корпус (генерал танковых войск Ф. Шааль): 6 и 7-я танковые и 129-я пехотная дивизии

V армейский корпус (генерал пехоты Р. Руофф): 5, 35 и 106-я пехотные дивизии

На правом (южном) фланге 3-я танковой группы:

VIII армейский корпус (генерал артиллерии В. Гейтц): 8, 28 и 87-я пехотные дивизии

XXVII армейский корпус (генерал пехоты А. Вагер): 86, 162 и 255-я пехотные дивизии

Резерв армии: 161-я пехотная и 14-я моторизованная дивизии

4-я армия (генерал-фельдмаршал Г. фон Клюге)

IX армейский корпус (генерал пехоты Г. Гейер): 137, 263, 183 и 292-я пехотные дивизии

XX армейский корпус (генерал пехоты Ф. Матерна): 268, 15 и 78-я пехотные дивизии

VII армейский корпус (генерал артиллерии В. Фармбахер): 7, 23, 197 и 167-я пехотные дивизии

4-я танковая группа (генерал-полковник Э. Гепнер):

LVII моторизованный корпус (генерал танковых войск А. Кунцен): 20-я танковая, 3-я моторизованная дивизии и дивизия СС «Райх»

XLVI моторизованный корпус (генерал танковых войск Г. фон Фиттингоф-Шеель): 5 и 11-я танковые, 252-я пехотная дивизии

XL моторизованный корпус (генерал танковых войск Г. Штумме): 2 и 10-я танковые, 258-я пехотная дивизии

XII армейский корпус (генерал пехоты В. Шрот): 98 и 34-я пехотные дивизии.

2-я армия (генерал-полковник М. фон Вейхс)

XIII армейский корпус (генерал пехоты Г. Фельбер): 17 и 260-я пехотные дивизии

XL армейский корпус (генерал пехоты Г. Хейнрици): 52 и 131-я пехотные дивизии

LIII армейский корпус (генерал пехоты В. Вайзенбергер): 56, 31 и 167-я пехотные дивизии

Резерв 2-й армии: 112 пехотная дивизия

2-я танковая группа (генерал-полковник Г. Гудериан):

XLVII моторизованный корпус (генерал танковых войск Й. Лемельзен): 17 и 18-я танковые и 29-я моторизованная дивизии

XXIV моторизованный корпус (генерал танковых войск Л. Гейр фон Швеппенбург): 3 и 4-я танковые, 10-я моторизованная дивизии

XLVIII моторизованный корпус (генерал танковых войск В. Кемпф): 9-я танковая и 16 и 25-я моторизованные дивизии

34-е пехотное командование (генерал пехоты Г. Мец): 45 и 134-я пехотные дивизии

35-е пехотное командование (генерал артиллерии Р. Кемпфе): 95, 196, 262, 293-я пехотные и 1-я кавалерийская дивизии

В резерве группы армий: 19-я танковая дивизия, 900-я

учебная бригада и моторизованный полк «Великая Германия»

Охрана тыла группы армий «Центр»: 339 и 707-я пехотные дивизии, 221, 286, 403 и 454-я охранные дивизии, кавалерийская бригада СС.

2-й воздушный флот генерал-фельдмаршала А. Кессельринга.

Красная армия:

Западный фронт (генерал-полковник И.С. Конев) в составе:

22-я армия (генерал-майор В.А. Юшкевич)

29-я армия (генерал-лейтенант И.И. Масленников)

30-я армия (генерал-майор В.А. Хоменко)

19-я армия (генерал-лейтенант М.Ф. Лукин)

16-я армия (генерал-лейтенант К.К. Рокоссовский)

20-я армия (генерал-лейтенант А.А. Власов)

Резервный фронт (Маршал Советского Союза С.М. Буденный) в составе:

во втором эшелоне Западного фронта:

31-я армия (генерал-майор В.Н. Далматов)

49-я армия (генерал-лейтенант И.Г. Захаркин)

32-я армия (генерал-майор С.В. Вишневский)

33-я армия (комбриг Д.Н. Онуприенко)

в первом эшелоне:

24-я армия (генерал-майор К.И. Ракутин)

43-я армия (генерал-майор П.П. Собенников)

Брянский фронт (генерал-полковник Я.Т. Черевиченко) в составе:

50 армия (генерал-майор М.П. Петров)

3 армия (генерал-майор Я.Г. Крейзер)

13 армия (генерал-майор А.М. Городнянский)

Оперативная группа генерал-майора А.Н. Ермакова.

Однако нас будут интересовать, естественно, не все, а только те, которые имели непосредственное отношение к боевым действиям на Вяземском направлении. А это 3-я танковая группа вермахта и в большей степени ее 1-я танковая дивизия, захватившая Сычевку, и, соответственно противостоявшие им части 29, 30 и 31-я армий Красной армии.

В дальнейшем фронты будут меняться, армии неоднократно переподчиняться, а командующие переназначаться, но так как не это является целью нашего исследования, мы не будем акцентировать на этом внимание читателей.

3-й танковой группе генерал-полковника Германа Гота предстояло наступать на Вяземском направлении, имея одной из основных задач взятие важного транспортного узла – города Сычевка. Без захвата этого города дальнейшее наступление группы на Москву могло серьезно осложниться, так как возникла бы проблема снабжения быстро наступающих частей и переброски резервов, потому что других таких крупных узлов на этом направлении не было.

С 22 августа по 1 октября 1941 года группа была обречена на бездействие после тяжелых оборонительных боев, в ходе которых Красная армия предпринимала сильные контратаки большими массами пехоты при сильной артиллерийской поддержке в районе Смоленска. Части танковой группы понесли большие потери, так как в ходе боевых действий постепенно сменялись дивизия за дивизией подходящими из тылов пехотными соединениями, которые обескровленными выводились впоследствии из боя. Потери, особенно в младшем командном составе, оказались более высокими, чем в прошедших наступательных операциях. Переподчинение остающихся моторизованных дивизий пехотным корпусам зачастую приводило к неправильному использованию этих дивизий и к дальнейшей потере техники.

А впереди еще была Сычевка, и ничего этого даже не предполагавший штаб группы безмятежно расположился в стороне от войны, в деревне Рипшево Духовщинского района Смоленской области. Это был период ожидания, который для него и входивших в состав самой группы 7-й танковой и 14-й моторизованной дивизий и 900-й учебной бригады был исключительно болезненным. Это обуславливалось общей оперативной обстановкой на советско-германском фронте.

После стремительного прорыва центральной группировки немецких войск до Смоленска центр операций переместился на север, в направлении на Ленинград, а затем на юг, на Украину. Достигнутые при этом крупные оперативные успехи вермахта показали, насколько неожиданным оказались для командования Красной армии такие действия и что оно оказалось не в состоянии осуществить сколь-нибудь удовлетворительные контрмероприятия против такой маневренной тактики немецкого командования.

Командование же Западного фронта, по-видимому, считало, что сможет сдержать центральную группировку немецких войск, наступающую через Смоленск на Москву, но это было заблуждением, за которое впоследствии пришлось расплачиваться солдатскими жизнями.

Высшее командование Красной армии слишком поздно перестроилось и перебросило силы на юг и на север только тогда, когда это было уже поздно, а на центральном фронте их как раз и не хватало. После разгрома армейских соединений под командованием Ворошилова на севере и Буденного на юге группа армий «Центр» должна была вновь перейти в наступление с целью уничтожения войск Западного фронта с завершающим прорывом к Москве.

Наличие крупных танковых сил наводило командование группы армий «Центр» на мысль о необходимости использования их с целью двухстороннего охвата противостоящих войск Красной армии. Исходя из опыта прошлых боев, казалось не лишенным целесообразности наступление при глубоком охвате войск Западного фронта, поскольку его командование мало реагировало на угрозу с тыла и долгое время продолжало держать свой фронт неизменным. Поэтому 3-й и 4-й танковым группам была поставлена задача захватить Вязьму. 3-я танковая группа при этом подчинялась 9-й армии, которая имела задачу сначала разбить войска Красной армии между автострадой и дорогой Бор – Белый, затем прорвать ее запасные оборонительные позиции на Днепре и, вырвавшись на глубину этой позиции, наступать в общем направлении на Вязьму для того, чтобы во взаимодействии с наступающей на Вязьму с юго-запада 4-й армией уничтожить всю группировку Западного фронта.

Готовясь к этой операции, командование 3-й танковой группы еще 9 сентября издало директиву своим войскам, где им ставилась задача во взаимодействии со 2, 4 и 9-й армиями, 2 и 4-й танковыми группами уничтожить войска Западного фронта. Не отбросить, а именно уничтожить, потому что на данный момент первоочередной целью являлась не Москва, а уничтожение войск Западного фронта.

Планируя эту наступательную операцию, даже к концу сентября немецкое командование еще окончательно не определилось, как ее проводить, путем ли двухстороннего охвата и окружения войск Западного фронта или же путем прорыва и завершающего удара в тыл и фланг прорванного фронта.

Для того чтобы не истощить подвижные дивизии при прорыве, охватывающее наступление в этом случае казалось командованию группы армий «Центр» более целесообразным, и именно 3-й танковая группа должна была провести его по возможности дальше в северном направлении, лучше всего от озера Ильмень в юго-восточном направлении. При этом ожидалось, что и наступление от города Торопец натолкнется также на фланг советской оборонительной позиции, в то время как наступление из района Бор – Васильево уже будет чисто фронтальным.

Немецкое командование первоначально планировало широкий охват войск Западного фронта танковыми группами приблизительно у Калинина и Тулы в общем направлении на Москву, но впоследствии вынуждено было отказаться от этого, так как стало опасаться, что в связи с практикой ведения боевых действий Красной армией это не повлечет за собой быстрого ее уничтожения и она в этом случае сможет удержаться на своих оборонительных позициях или будет оказывать сдерживающее сопротивление вплоть до наступления зимы.

Проведя анализ разведывательных данных и складывающейся обстановки, командование группы армий «Центр» пришло к неутешительному выводу, что при выходе их ударных группировок к целям, близко отстоящим от исходных рубежей группы армий «Центр» в районе Вязьмы, крупные силы Красной армии в связи с их глубокоэшелонированным построением не смогут быть полностью охвачены, а при выходе к далеко отстоящим целям фронт охвата будет, как и до сих пор, недостаточно плотен и в этом случае крупные силы Западного фронта смогут прорваться и выйти, избегнув окружения, которое возможно будет завершить спустя лишь продолжительный срок. А время, имевшееся в распоряжении немцев до наступления зимы, было ограниченно, да и с учетом расстояния от предполагаемых оборонительных позиций войск Западного фронта цели должны быть все-таки более приближены, тем более что немецкая разведка проинформировала свое командование о том, что Красная армия на фронте перед группой армий «Центр» располагала 60 дивизиями и в окрестностях Москвы находились на стадии формирования еще 12 резервных дивизий.

Как охват, так и еще в большей мере фронтальный прорыв немецкие штабисты планировали проводить на наиболее слабых участках Западного фронта, поэтому для осуществления любого боевого маневра необходимо было добиться концентрации сил на главном направлении при их глубоком эшелонировании. Пехотным корпусам и танковым группам определялись специальные полосы наступления, причем наилучшее взаимодействие между пехотой, моторизованными и бронетанковыми дивизиями планировалось достичь подчинением пехоты непосредственно танковым корпусам.

Командование группы армий «Центр» не сомневалось, что Красная армия намерена сдержать наступление их войск перед Москвой и, как прежде за Днепром, будут предприниматься многократные атаки крупными силами. Основные направления этих контратак определялись немцами в районах восточнее Ельни и восточнее Смоленска, и они ничуть не сомневались в том, что командование Западного фронта придает большое значение возврату Смоленска вновь в свои руки. Эта уверенность немецкого командования определялась недавними успехами Красной армии под Ельней и на участке VIII армейского корпуса, а также тем, что высшему командованию Красной армии должна была стать ясной угроза Москве на центральном направлении и в связи с создавшейся обстановкой на северном и южном фронтах, откуда немецкое командование также могло провести удар в обход приготовленных советской стороной оборонительных позиций.

По мнению немецких штабных аналитиков, командование Красной армии последнее время недостаточно оперативно руководило своими войсками, которые отличались нечувствительностью к угрозе прорыва в тыл и не боялись окружения, потому что прорыву из него были обучены еще в мирное время. Эта уверенность определялась сравнением с начальным периодом войны, когда командование Красной армии все же немедленно реагировало и перебрасывало свои силы с фронта на фланги, находящиеся под угрозой, как это было, например, при прорыве немецких войск в наступлениях на Торопец и Дубно.

На основании таких аналитических выводов немецкое командование, находясь в плену сложившихся стереотипов, ожидало, что после окружения Ленинграда и новых поражений советских войск Юго-Западного фронта для командования Красной армией выявится угроза Москве в первую очередь с юга и севера и оно, как и раньше, предпримет соответствующие контрмеры, и, соответственно, было уверено, что в распоряжении командования Красной армии имеются небольшие силы, находящиеся у Волхова и восточнее Ленинграда, резервные дивизии в окрестностях Москвы и силы, которые также могут быть выведены с линии фронта.

Поэтому для завершения подготовки к наступлению для немецкого командования исключительно важное значение приобрела задача выяснения поведения войск Западного фронта и оперативных намерений его командования. Немецкая разведка намеревалась это установить в самое ближайшее время, используя для этого все имеющиеся в своем распоряжении средства (воздушное и наземное наблюдение, в особенности ночную авиаразведку, агентуру, радиоразведку и захват пленных), после чего получить ответ на интересующие командование группы армий «Центр» вопросы:

1. Выводит ли командование Западным фронтом свои силы с фронта и отходит ли Красная армия на восток?

2. Готовится ли Красная армия обороняться позади Днепра, Оки или Волги?

3. Имеются ли признаки намерения Красной армии контратаковать наши войска?

В случае, если выяснится, что Красная армия продолжает удерживать прежнюю линию фронта, немцы, соответственно, собирались устанавливать наиболее слабые и уязвимые места, которые уже предполагались в районах Осташков, Бутаки, Белый и Ржев. Немцы считали, что при своих примитивных формах управления войсками и примитивных формах организации боя, командование Западным фронтом будет так же, как и прежде наиболее сильно прикрывать и оборонять крупными силами дорогу на Москву – автостраду Смоленск – Москва, а так же дорогу Ленинград – Москва, поэтому по этим основным дорогам, наступление немецких войск готовилось встретить наисильнейшее противодействие со стороны Красной армии.

Возвращаясь к 3-й танковой группе следует отметить, что состояние автопарка ее дивизий находилось на таком уровне, что он по своей подвижности и численности не уступал основным моторизованным частям моторизованной дивизии и вполне приспособлен для проведения охватывающего наступления. В пользу охватывающего наступления говорило и то, что чисто фронтальное наступление танковыми дивизиями, потребует таких же танковых сил, но даст более ограниченный успех, а ограниченное время, которым немцы располагали, потребует такого же использования подвижности танковой группы, которая в большей степени может быть проявлена при маневре на охват и обход, чем при фронтальном наступлении или же при прорыве.

Использование группы планировалось в зависимости от состояния дорожной сети и ее пропускных возможностей, и прогнозировалось, что если группа будет действовать сосредоточенно, то в распоряжении каждого танкового корпуса будет не более чем одна маршрутная дорога, а при плохой погоде ряд дорог рассматривались вообще как не пригодные для передвижения, и в этом случае наступающие по плохим дорогам войска, несомненно, были бы вынуждены приостановить наступление или же самовольно вырываться на хорошие дороги и тем нарушить предусмотренное расписание маршрутов. Исходя из этих причин, отрыв группы от основной массы наступающих дивизий признавался весьма желательным.

Кроме всего прочего, немцы планировали наступление, исходя из того, что за Днепром, вокруг Сычевки и перед Ржевом находится широко разветвленная оборонительная система войск Западного фронта, а крупные населенные пункты, такие, как Ржев, Сычевка, Вязьма и Гжатск, будут по русскому обычаю упорно обороняться. Поэтому их предпочли не штурмовать, а признали целесообразным просто обойти. Учитывались также крупные лесные массивы между городами Белый и Сычевка, а южнее Белого и наличие болот. Также принимались во внимание и возвышенности в районах Сычевки, Вязьмы и Гжатска.

Для немецкого командования вплоть до начала своего наступления так и не стало ясным, будет ли Красная армия удерживать свои позиции или отойдет, поэтому оно посчитало, что в первую очередь будут обороняться прямые направления на Москву от Смоленска до Вязьмы и на Ленинград через Калинин, что даст советской стороне выигрыш времени и задержку немецкого наступления. На основании этих прогнозов проведение наступления планировалось так, чтобы войска Западного фронта были уничтожены, но не отброшены, поэтому танковой группе предписывалось провести охватывающее наступление во фланг и тыл вместо прямого наступление во фронт или фланг Красной армии, а с недостатком времени и с учетом уже ставших известными немцам методов ведения боя Красной армией охват предписывалось производить на близлежащую по расстоянию цель. Поэтому 3-я танковая группа в составе XLI, LVI моторизованных и V и VI армейских корпусов изготовилась к наступлению, сконцентрировавшись в районе Торопца, с задачей наступать двумя подчиненными ей пехотными корпусами на левом фланге группы армий через город Белый и одним корпусом южнее, через Холм-Жирковский на реке Днепр с выходом на Вязьму.

Вермахт готовится к прыжку

Вермахт прыгнул

1

Вадино – поселок в Сафоновском районе Смоленской области.

2

Село Батурино Холм-Жирковского района на севере Смоленской обл., в 12 км к югу от границы с Тверской областью.

3

Paul Wolfgang. Brennpunkte. Hеntges-Verlag: Krefeld, 1977. S. 138–151.

4

Журнал боевых действий 3-й танковой группы 9-й армии ГА «Центр». 29.09.1941 (National Archives Microcopy № Т-313, USA, Washington).

5

Журнал боевых действий 3-й танковой группы 9-й армии ГА «Центр». 29.09.1941 (National Archives Microcopy № Т-313, USA, Washington).

6

Там же.

7

«Nebelwerfer» – немецкий буксируемый реактивный миномёт. За характерный звук, издаваемый снарядами, получил у советских солдат прозвище «ишак». Изначально ориентировался на применение химического оружия, однако в основном использовался для стрельбы осколочно-фугасными, реже зажигательными минами. По штатам военной техники вермахта проходил под названием «реактивная пушка». Имел шесть 150-мм стволов и стрелял 39-килограммовыми снарядами на расстояние 6,8 км. Низкая дальность компенсировалась мощью снарядов и применением войскового прикрытия.

8

Журнал боевых действий 3-й танковой группы 9-й армии ГА «Центр». 30.09.1941 (National Archives Microcopy № Т-313, USA, Washington).

9

Army Group Center/Artillery Staff Offleer. War Journal with appendlces 30.09.1941 (Heeresgruppe Mitte/Stoart. Kriegstagebuch mit Anlagen).

10

Журнал боевых действий 3-й танковой группы 9-й армии ГА «Центр». 30.09.1941 (National Archives Microcopy № Т-313, USA, Washington).

11

Paul Wolfgang. Brennpunkte. Hеntges-Verlag: Krefeld, 1977. S. 138–151.