Прихлебывая душистый чай, я отвечал как обычно, что Сталин мир от фашизма избавил, войну выиграл и Сибирь обустроил, а народ при нем жил хорошо и сплоченно шел от сохи к атому. Средняя зарплата была сто рублей, и всем хватало. Раньше народ жил лучше, а цеховики – хуже, а теперь наоборот: цеховики живут лучше, а народ – хуже. Горбачева не уважают, потому что Союз развалил и веками накопленное за бесценок спустил. А на голове у него, в виде укора, не все Курилы, а только та гряда, которую русские не хотят возвращать Японии. Атомное оружие есть у всех республик, если еще не продали налево. Насчет Средней Азии думаю, что со временем она отойдет к свирепым талибам, и они устроят в Самарканде свои стойбища. Сигареты в России стоят по-разному, смотря где и у кого покупать, а водки пьют много потому, что в России холодно и страшно, а водка согревает, придает силы и помогает спасаться от тиранов, воров и ОМОНа. И в Багдаде воровство никак не может быть выше, чем в Москве, потому что выше, чем в Москве, не бывает. Путин был не шпион, а резидент, а Шеварднадзе, как всегда, борется с коррупцией и даже для вида племянника жены посадил, но потом выпустил под давлением семьи.
Появился практикант Зигги, одетый в джинсу и замшевые шузы, волосы в бриллиантине. Из нагрудного кармана магнитофончик выглядывает, наушник на одном ухе сидит, другое свободно для общения. Он сказал, что арабов еще нет, как всегда опаздывают, так что начнем с русского. Мы перешли в музгостиную. Насвистывая и старательно проделывая все приготовления, Зигги рассказывал мне о том, что если у беженца руки влажные, то это значит, что он нервничает, а если холодные – то боится.
– А если холодные и влажные вместе?
– Это хуже всего. И нервничает, и боится.
– Все нервничают. И ты бы нервничал.
– Понятно.
Исчерпав запас практикантской премудрости, Зиги дал мне просмотреть дело, а сам ушел в приемную.
фамилия: Шварц
имя: Дмитрий
год рождения: 1978
место рождения: с. Новое, Казахстан
национальность: немец
язык/и: русский / казахский
вероисповедание: лютеранин
«Дата въезда в Германию – двухлетней давности…» – удивился я, но, перечитав данные, понял, что это казахстанский немец. Ему-то что тут надо? Они же въезжают официально и легально?.. И этим контингентом занимается, кажется, другое ведомство?.. Знаю, потому что пришлось пару лет прожить бок о бок с такой семьей – это была еще та семейка!.. Они приехали откуда-то из-под Джамбула. К паровозу – столетней бабушке-немке Эльзе Карловне – был прицеплен состав из двадцати двух детей, внуков и правнуков с раскосыми глазами и генетически кривыми (от лошадей) ногами. Казахской крови было явно больше. В Германии они сняли два дома и продолжали жить общим кланом: варили в тазах суп из конины (специально привозили из Франции), лепили тысячами манты, мариновали морковь на корейский лад и тщательно справляли все дни рождения и праздники (как немецкие, так и советские). Жили весело, а занимались в основном тем, что на разные лады обманывали Германию по социальным линиям. Например, ушлые внуки заставляли бедную Эльзу Карловну писать и какать под себя, чтобы доказать комиссии, что дело плохо, нужно больше денег по уходу. А правнуки даже умудрились вытатуировать на руке у старушки цифры, выдав ее за узницу концлагеря, за это получили добавочное возмещение, тут же купили «Мерседес», который и разбили о первое дерево.
Зигги ввел низкого, плотного и коренастого парня в кожаном жилете на голое тело и черных кожаных джинсах. На шее, пальцах и во рту блестит золото. Он энергично пожал мне руку:
– Димок! – и резво сел перед поляроидом, вежливо отвечая Зигги: – Данке. Бите[11].
Зигги спросил у него, знает ли он немецкий.
– Айн бисхен[12], – охотно откликнулся Димок. – Жена бывшая, подлюка, научила. Ее родичи, гансы поганые, меж собой по-германски балакали. На курсы год ходил, но кроме «битте айн бит»[13] ничего не помню. Даже дни недели в башку не лезут. Зер шлехт[14].Какие-то слова знаю только. Понимать – чуток понимаю.
Мы занялись уточнением данных.
– Имя, фамилия правильно?
– Все путем.
– Лютеранин?
– Ну да, теперь вот лютером стал. А так в бога не верю. Херня все это. Нету никакого бога, все понт людей дурить. Как считаешь?
– Трудно сказать, – уклонился я от диспута. – Казахский хорошо знаешь?.. Стоит вписывать в данные?
– А чего его знать?.. Там у них три слова и есть всего. Темный народ. Нас в селе поровну всех было: косых, немчуры и русаков. Немчура лучше всех жила, вурст[15] делали и бир[16] варили. Русаки тоже ништяк хавали. А вот косые совсем крысы: в навозе спали, чтоб теплее, коровьи кишки ели и кошек вялили. И до Горбача все дружно жили, а потом перегрызлись. Ловить там нечего, одни чурки остались.
Зигги тем временем раскатал каточком чернила по полосе и велел Димку вымыть руки холодной водой, добавив, что именно холодная вода делает отпечатки пальцев четкими, а горячая, наоборот, расширяет руку, и отпечатки видны хуже, ибо линии сливаются между собой. А на фотокопии отпечатки вообще видны лучше, чем на оригинале, только не забыть кнопку «КОНТРАСТ» нажать. Видно, курс маленьких хитростей ему преподавал ушлый спец.
Димок стал отнекиваться:
– Да чего мыть?.. Я каждый день купаюсь… Е-мое, отпечатки!.. Что я, вор?.. Наин, их виль нихт![17] – начал было он, но Зигги споро управился с одной рукой и, переходя к другой, спросил:
– Кто он вообще?.. Откуда? Что ему у нас надо?
– Из Казахстана, русский немец. Он уже два года тут, – показал я ему дату въезда.
– Как два года? – остолбенел Зигги: – О, черт!.. Два года!
– А что такое?
– Как что?.. Если беженец не является к нам сразу по приезде, то он автоматически переходит в группу нелегально живущих, а это – другой контингент, которым занимается другое ведомство.
И Зигги, набрав чей-то номер, изложил суть проблемы, выслушал ответ:
– Понял… Да… Так и сделаем, – и попросил меня идти наверх, к Тилле: – Он разберется в этом казусе. Идите. И папку не забудьте.
– Курить не хочешь? – спросил я у Димка, зная, что спешить некуда (дела идут, контора пишет). Курить Димок, конечно, хотел.
– Ладно, покурите, – важно разрешил Зигги, вкладывая лист с отпечатками в сканер.
– Сто грамм тоже не помешали бы для храбрости?
– Клар[18], – ответил Димок. – Но мне нельзя, крыша едет. Я киксом занимаюсь, если что – въебу насмерть.
– Кикс?
– Ну, кикбоксинг.
– Это что за спорт?
– А такой: хуярь и пизди, куда можешь – и все. По рогам – и с копыт! Хороший спорт.
– Очень, – согласился я. – Но поднятие покрышек от грузовиков мне больше нравится.
– Рихтиг[19], тоже ништяк, – кивнул он, закуривая.
– А курить тебе можно?
– Да делай чего хочешь. У нас в секции все чего-нибудь нюхают или хавают. А два немца – так вообще фиксеры[20], на игле всю дорогу сидят. Главное – удар поставить, чтоб ногой сразу по башке попадать. У нас схватки быстро кончаются: раз-два – и готово!
И Димок, вдруг подпрыгнув, ударил ногой по календарю на стене, оставив на нем грязный след от подошвы.
– Ты что, сдурел? – удивился я.
– А что?.. У них много есть, другой повесят.
На балконе я узнал, что Димок в разводе и под судом, все жена-потаскуха виновата. Больше ничего узнать не удалось, потому что в комнату переводчиков ввалилось темное арабское семейство, за ним следовал коллега Хуссейн с горой папок в руках. Помахав мне через балконную дверь, он начал зычным голосом опрашивать небритых мужчин и забитых женщин, к которым жалась смуглая детвора. Сейчас Хуссейн был чем-то похож на своего тезку-тирана, когда тот ведет Военный Совет. Он так орал на перепуганных арабов, что дети подняли плач, и мы поспешили уйти с балкона.
Тилле был не в духе, мельком кивнул, продолжая возиться с компьютером. Долго налаживал диктофон, внимательно изучал паспорт, потом спросил, не включая диктофона:
– Дата въезда в Германию – два года назад. Почему?..
– Въехал как потомок немца-переселенца, по параграфу 8.
– Шварц. Это ваша фамилия?
Димок живо отозвался:
– Это жены-хуры[21] фамилия.
– А ваша фамилия как?
– Семёночкин.
– Sе-mjo-nоtsch-kin… Уф, трудно… Китайские даже легче. Недавно вот целая цистерна китайцев сдалась. Как селедки друг на друге, под видом мазута, от Харбина до Берлина, тряслись, трое не выдержали, задохнулись, так с трупами и ехали… Ну ладно, продолжим. Паспорт казахстанский. Срок паспорта истекает в этом году, а срок визы – через три месяца. А въехали вы в Германию вообще два года назад. Что вам тут надо?.. – поморщился Тилле.
Димок важно начал:
– Помогите, спрячьте!.. Я самбо, киксинг, спорт, могу хорошо драться!.. Битте!..
– Где семья?
– Нету жены. Капут. Развод. Разошлись. – И Димок для убедительности раздвинул руки до краев стола. – Я ее муттер-мать прибил. Выпила кровь, сука. Мне тогда еще восемнадцати не было, когда я ее утюгом ухнул. Условно трояк вмазали. Вот и маюсь.
– В чем вообще дело? – не понял Тилле. – Что вам от нас надо?
Димок сгорбился, явно готовясь к исповеди:
– Да как сказать… Где начать… С чего начать, не знаю…
– Что?..
– Не знает, с чего начать.
– Пусть покороче и по существу. Русские любят долго рассуждать. А мне еще на совещание ехать. В чем суть?
– А суть такая, что я всех их мать ебал, фашистов! – твердо ответил на это Димок, стукнув мозолистым кулаком по столу.
Тилле насторожился, услышав знакомое слово:
– Нас ругает? Мы фашисты?
– Нет, семью. Тещу свою.
Димок с горестным видом полез за сигаретами.
– Тут курить нельзя, – предупредил Тилле.
– Тогда выйду. Устал. Волнуюсь. Паузе, битте, – добавил он. – Очень прошу выйти на минуту.
Тилле кивнул и повернулся к компьютеру, бросив:
– Перерыв пять минут! Пусть соберется с мыслями. Он немецкий знает?
– Говорит, на немке был женат. Кое-какие слова знает, – ответил я.
– Ясно. Он просто боится, что ему визу не продлят, раз он в разводе, – предположил Тилле. – Идите, взгляните, что он там делает…
В коридоре мы встали у окна. Димок нервничал, ходил туда-сюда.
– Димок, я тоже что-то не понимаю. Что ты от них хочешь? – Я кивнул на дверь кабинета.
– Развод, суд. Что дальше будет – неизвестно. Виза нужна.
– И ты думаешь, что они дадут тебе политубежище?
– Пробирен[22] можно. А что, шансов нет?..
Я пожал плечами:
– Какие могут быть шансы?.. Кто тебя преследовал?..
– Теща!.. Жаль, не добил. Она весь развод и сварганила, сука.
Он плюнул в окно и швырнул окурок – тот попал прямо на капот сверкающей «Ауди».
– Ты чего, ошалел, Димок?..
Окурок тлел. От капота начал подниматься дымок.
– Ничего не будет, спецпокрытие.
В кабинете Тилле включил диктофон и продолжил:
– Родители живы?.. Нет?.. Прочерк. Братья-сестры есть?.. Нет?.. Отлично. В армии служили?.. Нет?.. Почему?.. Освобожден по здоровью?.. Но он же спортсмен?.. А, плоскостопие, понятно… Где работал?.. Слесарь в автомастерской. Запишем… Ну, а теперь расскажите о причинах, почему вы пришли в этот кабинет. Что вам надо?
– Я человек тихий. Но если меня замкнет – тогда все, плохо дело…
Тилле, видя, что опять начинается долгая предыстория, посмотрел на часы и сказал мне:
– Пожалуйста, переводите по предложениям. Может быть, так он будет короче говорить.
– Он говорит, чтоб по предложениям переводить. Говори от точки до точки, пунктиром, – сказал я Димку.
Он кивнул:
– Гоню пунктиром. Женился на русской немке. Баба ничего была. Семья – здоровая, в войну выслана. Но у всех их в паспортах стояло «русский» – и рыбку съесть, и на хер сесть. А я только женился. Вижу – надо что-то делать. Продал хату, дал баксы баблососам из ментовки, они переписали паспорта на немцев, все стали дойчи. Вначале выехали мы с моей нутой[23] и ее сестра с семьей. Там осталась теща – ее мужа, Додика, не выпускали, он в молодости на атомном реакторе полгода буфетчиком работал. Потом выпустили. Вот приперлась эта сучья теща со своим жидом Додиком. Села на социал, вонунг[24] ништяк получила, мебель дорогую купила, себе всякие наряды каждый день с магазина тащит…
Примечания
1
Почему нет? (нем.) – Здесь и далее прим. автора.
2
От einzeln (нем.) – единичный, одиночный, индивидуальный; entscheiden (нем.) – решать.
4
«Несчастная Германия!..» (нем.)
5
Ведомство по делам иностранцев (нем.).
6
От нем. Kiefer – челюсть.
7
От Schmerz (нем.) – боль; Arzt (нем.) – врач.
8
От Penner (нем.) – бродяга, человек без определенного места жительства.
9
Поцелуй негра, поцелуй негра, что может быть слаще? (нем.)
10
Спорт – это убийство (нем.).
11
От danke, bitte (нем.) – спасибо, пожалуйста.
12
От ein bisschen (нем.) – немного.
13
От Вitte ein Bit (нем.) – реклама пива «Битбургер»: «Пожалуйста, один Бит».
14
От sehr schlecht (нем.) – очень плохо.
15
От Wurst (нем.) – колбаса.
16
От Bier (нем.) – пиво.
17
От nein, ich will nicht (нем.) – нет, я не хочу.
18
От klar (нем.) – ясно, понятно.
19
От richtig (нем.) – правильно.
20
От Fixer (нем., жарг.) – наркоман, шировой.
21
От Нure (нем.) – проститутка.
22
От probieren (нем.) – попробовать.
23
От Nutte (нем.) – шлюха.
24
От Wohnung (нем.) – квартира.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.