Мы совсем не спали. Утром вода вокруг походила на настоящие горы, однако ветер ослабел. В эту ночь несколько бизонов и лосей, которых мы везли с собой для представления, умерли, и васичу бросили их в воду. Когда на моих глазах бросали бедное животное за борт, я чуть не заплакал, потому что мне казалось, что вместе с бизоном они выбрасывают частицу мощи моего народа.
      Наконец, после долгого путешествия, мы увидели множество домов и огненных лодок, стоящих у берега. Сейчас спустимся на землю - подумали мы. Но не тут-то было. К нам подъехала маленькая огненная лодка и стала рядом. Люди, которые находились в ней, все тщательно осмотрели на нашей огненной лодке, перед тем, как мы сошли. Почти целый день мы ехали очень медленно и наконец прибыли туда, где притиснувшись друг к другу, стояли дома и бесчисленное количество других огненных лодок. Эти дома отличались от тех, что мы видели прежде. Всю ночь васичу держали нас на огненной лодке, а потом выгрузили и повели туда, где должны были проходить представления. Этот очень большой город назывался Лондон. Теперь мы снова были на твердой земле, однако поначалу было трудно ходить: нас покачивало, словно мы были еще на воде. Здесь мы пробыли шесть лун. Посмотреть на наши представления приходило очень много людей.
      Однажды объявили, что к нам собирается ее Величество. Сначала я не понял, кто это. Оказывается, это была Бабушка Англии (королева Виктория), которой принадлежала Земля Бабушки, где мы жили некоторое время после того, как васичу убили Бешенного Коня. Она приехала на представление в большом сверкающем фургоне, по обеим сторонам которого стояло по солдату. Вместе с ней приехали другие сверкающие фургоны. В тот день мы давали представление только для нее и ее людей. Во время представления мы иногда должны были стрелять, но на этот раз не стреляли - только пели и плясали. Я был один из тех танцоров, которых отобрали специально для этого, потому что был молод, гибок и хорошо плясал. Мы стояли прямо перед Бабушкой Англией. Сама она была невысокой и полной. Нам она понравилась, потому что была добра к людям. После пляски поговорила с нами и сказала примерно следующее: "Мне шестьдесят семь лет. Я повидала разные народы по всему свету, но сегодня увидела самых лучших людей, каких знаю. Если бы вы были моими подданными, я бы не разрешала показывать вас на подобных представлениях". Она также произнесла много других добрых слов, а потом пригласила нас к себе в гости. Каждому из нас Бабушка пожала руку. Рука ее была очень маленькой и мягкой. На прощание мы издали радостный клич, а потом появился сверкающий фургон, она села туда и все уехали.
      Через пол-луны мы поехали в гости к Бабушке. Нас тоже посадили в сверкающие фургоны и привезли в очень красивое место. Там стоял огромный дом с остроконечными башнями, а внутри на возвышении по кругу стояло много скамеек. На них сидело полным-полно васичу, которые стучали каблуками и кричали: "Виват!" Виват!.." Я так и не узнал, что это значит.
      Нас посадили всех вместе внизу, где кончались скамейки. Сначала появился красивый черный фургон, запряженный четырьмя черными лошадьми. Он сделал круг и остановился. Я слышал, что в нем сидел маленький внук Бабушки. Затем приехал красивый черный фургон, запряженный четырьмя серыми лошадьми. На тех лошадях, что находились справа, было по седоку, а третий человек шел слева держа поводья передней лошади. Мне сказали, что в этом фургоне находятся родственники Бабушки. А следом прибыл сверкающий черный фургон, который тянули восемь каурых лошадей, запряженных по две. На лошадях справа тоже сидело по седоку, а переднюю лошадь слева вел человек. Вокруг этого фургона стояли солдаты с винтовками при штыках. Тут люди на скамейках громко закричали: "Виват!" и "Виктория!" И мы опять увидели Бабушку Англии. Она сидела в задней части фургона, лицом к ней - две другие женщины. Все, что было на Бабушке и вокруг нее - все сверкало: ее платье, шляпа, фургон, лошади. Она была похожа на приближающееся пламя. Потом я узнал, что на лошадях и фургоне был желтый и белый металл.
      Когда она подъехала к нам, ее фургон остановился, и Бабушка встала. Сразу же встали все люди со скамеек, они закричали и поклонились ей, но Бабушка поклонилась в нашу сторону. Мы издали громкий приветственный клич, а женщины вскричали высокими голосами. Нам потом сообщили, что некоторые люди в толпе так перепугались, что заболели и упали в обморок. Потом, когда все успокоилось, мы спели Бабушке песню. Это было очень славное время. Нам нравилась Бабушка Англия, поскольку мы знали, что она прекрасная женщина, и относится к нам по-доброму. Быть может, будь она нашей Бабушкой, моему народу жилось бы лучше.
      XX. ПУТЕШЕСТВИЕ ДУШИ
      Да, то было славное время, но оно подошло к концу. Мы поехали в Манчестер и в течение нескольких лун показывали там свое представление.
      Однако накануне нашего отъезда домой трое лакотов и я вместе с ними потерялись городе, и огненная лодка ушла без нас. Мы не могли разговаривать на языке васичу, и не знали, что нам делать, поэтому просто бродили по улицам. Вскоре мы встретили двух других лакотов, которые тоже отстали от наших. Один из них разговаривал по-английски. Он сказал нам, что если бы удалось добраться до Лондона, то там мы смогли бы заработать деньги на другом представлении, и тогда уехать домой. Всем нам очень хотелось вернуться на родину. Тот из нас, кто умел говорить по-английски, на все деньги купил билеты, и мы поехали в Лондон по железной дороге.
      Представление, в котором мы приняли участие, называлось "Мексиканец Джо". Оно не было таким большим, как прежнее, но нам платили по доллару в день. После представлений в Лондоне с "Мексиканцем Джо" мы отправились в Париж. Очень часто посмотреть на нас приходила одна девушка-васичу. Я понравился ей; она привела меня к себе домой и познакомила с отцом и матерью. Им я тоже понравился, и они ко мне хорошо относились. Так как я не мог говорить на их языке, мы объяснялись знаками, а девушка выучила несколько лакотских слов. Из Парижа мы поехали в Германию, а оттуда - в то место, где горит земля. Здесь стояла высокая гора с дырой наверху, словно в типи, и в этой дыре клокотал огонь. Я слышал, что в давние времена здесь, под землей, были погребены город и множество людей.
      Все это время я все сильней и сильней тосковал по дому - ведь прошло уже две зимы с тех пор, как я покинул родину. В конце-концов из-за своей тоски я заболел по-настоящему. Однако я считал, что должен остаться со своей группой до тех пор, пока не заработаю достаточно денег, чтобы уехать домой. "Мексиканец Джо" привез нас обратно в Париж, но там я не смог принимать участие в представлении, поскольку был сильно болен. Девушка, о которой я уже рассказывал, забрала меня к себе домой. Ее семья очень хорошо заботилась обо мне, и у них я поправился. И вот однажды утром я все-таки на короткое время попал домой.
      В то утро на мне была одежда васичу - туфли и все остальное. Единственно, что меня отличало от всех - это длинные волосы, свободно ниспадавшие на плечи. Чувствовал я себя хорошо, и мы готовились сесть завтракать. Моя подруга сидела рядом. Ее отец, мать и две сестры тоже сидели за столом. Когда мы уселись, я взглянул наверх, и потолок поплыл у меня перед глазами. Дом стал кружиться и вытягиваться вверх. Я увидел, как все мы с домом быстро поднимались вверх. Вот к дому спустилось облако, и вдруг я оказался стоящим на нем, а дом с оставшимися людьми поплыл вниз от меня. Я был один на облаке; оно стремительно неслось куда-то. Я боялся, что упаду - поэтому крепко держался за него. Далеко внизу виднелись городские дома, зеленые поля и реки, и все казалось плоским. Потом я оказался прямо над большой водой. Теперь я уже не боялся, потому что понял, что направляюсь домой. Вдруг меня окутала тьма, а потом снова стало светло, и внизу я увидел большой город. Я знал, что именно здесь мы садились на большую огненную лодку; теперь я находился в родной стране. Я был очень счастлив. Облако по-прежнему быстро неслось, и внизу мелькали города, речки и вновь города и зеленые поля. Потом я стал узнавать местность внизу. Я увидел Миссури, потом Черные Холмы, и центр мира, куда духи повели меня с собой во время великого видения.
      Наконец я очутился прямо на Пайн-Ридж, и облако замерло. Посмотрев вниз, я ничего не мог понять - казалось, лакоты съехались отовсюду, и стали здесь большим лагерем. Я увидел типи своего отца и матери. Они находились снаружи, мать готовила еду. Мне хотелось спрыгнуть с облака прямо к ним, только я боялся, что разобьюсь. Пока я смотрел вниз, мать подняла голову и взглянула вверх. Я был уверен, что она заметила меня. Но тут вдруг облако быстро понеслось назад. Я очень опечалился, но ничего не мог поделать. Опять оно пролетело над большим городом, а потом внизу опять была одна вода. После этого меня окутала беззвездная ночь. Я плакал оттого, что нахожусь совсем один в этой черной пустоте. Однако через некоторое время далеко впереди посветлело. Под собой я увидел уплывавшую назад землю, города, поля и дома. Вскоре облако остановилось над большим городом и дом, кружась, стал подниматься ко мне. Едва он коснулся облака, я сразу же оказался внутри, а дом, вертясь, стал опускаться. Вот дом оказался на земле, и до меня донесся голос моей девушки, а потом другие испуганные голоса. Я лежал в постели, а девушка, ее отец, две сестры и доктор как-то странно смотрели на меня, словно были испуганы. Тот лакота, что говорил по-английски, зашел с представления и рассказал мне, как все было. Говорили, будто сидя за столом, я посмотрел вверх, улыбнулся и замертво упал со стула. Три дня я лежал, как мертвый, и лишь время от времени чуть дышал. Часто нельзя было уловить, бьется ли мое сердце. Все были уверены, что я действительно скоро умру, и уже готовились купить для меня гроб. Если бы я не вернулся в тот день к жизни, меня бы, наверное, положили в хороший гроб; а так, я думаю, это будет простой ящик.
      Я никому не рассказал, где был все это время, ведь мне все равно не поверили бы. Несколько дней спустя мои хозяева услышали, что Пахуска вновь приехал в Париж. Мы все отправились на его представление. Пахуска был рад видеть меня. Он велел своим людям в честь меня трижды издать приветственный клич. Потом он спросил - хотел бы я остаться с группой или же вернуться домой. Я ответил, что очень тоскую по дому. Пахуска сказал, что устроит это; он достал мне билет и дал 90 долларов, а потом дал для меня большой обед. У Пахуски было твердое сердце. Через некоторое время за мной пришел полицейский и велел собирать вещи. Он проводил меня на поезд, и утром я был у большой воды, где меня посадили на огненную лодку. Восемь дней мы плыли по воде. Часть пути я проболел, но сильно не горевал, поскольку радовался скорой встрече с домом. Когда огненная лодка опять прибыла в тот большой город у меня на родине, я по железной дороге сразу же отправился домой. В Рашвилл мы прибыли рано утром. В здешних местах лакоты не жили, однако неподалеку стоял крытый фургон, который направлялся в Пайн-Ридж. В нем я и отправился.
      Когда я добрался до Пайн-Риджа, все кругом было именно таким," как я видел с облака. И точно, здесь собрались все лакоты, ведь это был год подписания того договора (1889 г.), когда васичу купили у нас всю землю между Дымной Землей (Уайт-Ривер) и Доброй рекой (Шайенн-Ривер). Почти три года меня не было дома, и я еще ничего не слыхал об этой глупости.
      Типи моей матери и других людей нашего племени стояли именно там, где я видел их, глядя вниз с облака. Родители были очень рады видеть меня, мать плакала от счастья. Я тоже заплакал. Теперь мне надлежало уже быть мужчиной, но слезы сами лились из глаз. Мать рассказала, что однажды ночью ей приснилось, будто я прилетел домой на облаке, но не смог остаться. И тогда я рассказал ей о своем видении.
      XXI. МЕССИЯ
      Еще до моего отъезда за большую воду наш народ сильно голодал. Васичу так и не дали нам тех припасов, которые были обещаны по договору об уступке Черных Холмов. Васичу сами составляли этот договор, а мы сопротивлялись ему. И все же васичу дали нам меньше половины того, что обещали. Поэтому еще до моего отъезда народ уже голодал.
      Но когда я вернулся, нам стало еще хуже. Вид людей вызывал жалость. Летом пришла сильная засуха - казалось, реки и ручьи вот-вот совсем пересохнут. Все, что люди сажали, чахло, а васичу присылали еще меньше мяса и других продуктов, чем раньше. Васичу перебили всех бизонов, а нас, словно скот, заперли на маленьких островках земли. Казалось, скоро мы все умрем от голода, ведь нельзя же питаться одними лживыми обещаниями, которые раздавали васичу.
      В довершение ко всему, васичу составили еще один договор, чтобы забрать половину и той земли, которая еще оставалась у нас. Как и раньше, наш народ был против. Однако приехал Три Звезды (генерал Крук возглавил комиссию, которая подготовила договор 1889 г. - ред.) и навязал нам его: васичу очень нужна была земля, расположенная между Дымной Землей и Доброй рекой. И вот лавина васичу, запятнанная грязными делами, ринулась и поглотила половину оставшихся наших земель. Когда Три Звезды пришел к Роузбаду, чтобы убивать нас, Бешенный Конь разбил и прогнал его. Теперь же он прибыл без солдат, и тем не менее рассеял и прогнал наших людей. Нас просто окружили со всех сторон, и мы ничего не могли ответить.
      Все то время пока я находился вдали от дома за большой водой, моей силы не было рядом со мной. Я был словно мертвец, и почти не помнил своего видения, а если случайно и вспоминал, оно казалось мне полузабытым сном. Сразу по возвращении люди вновь стали обращаться ко мне с просьбой об исцелении. Я сначала боялся, что сила навсегда покинула меня. Однако оказалось, что это не так, и я продолжал помогать больным, а их было очень много, поскольку из-за голода среди людей распространилась корь. Больных стало еще больше, когда зимой прошел коклюш и стал косить детей, истощенных недоеданием.
      Вот так все и шло. Люди были в жалком состоянии, они впали в отчаяние. Однако ранней весной, как раз когда я вернулся домой (1889 г.), с запада до нас дошли необычные вести. Люди только и говорили, что о них. Первыми услышали оглалы, которым рассказали об этом шошоны и Голубые Облака (арапахо). Они верили слухам, другие нет. Да, трудно было в это поверить. Когда я сам впервые прослышал об этом, мне показалось это пустой болтовней. А слух поведал о том, что там, на западе, в одном месте у подножия великих гор (Сиерра), что стоял перед большой водою, среди пайютов появился святой, который в своем видении разговаривал с самим Великим Духом. Великий Дух поведал его, как спасти индейские народы и сделать так, что васичу исчезнут, возвратятся бизоны, воскреснут мертвые, и земля обновится. Еще до моего возвращения люди собрались на совет, чтобы обсудить все это. Они послали к пайютам трех гонцов - Доброго Грома, Храброго Медведя и Желтую Грудь - чтобы те своими глазами посмотрели на этого святого и убедились в правдивости рассказов. Эти трое проделали долгий путь на запад, а осенью, когда я уже был дома, возвратились назад к оглалам и поведали удивительные вещи.
      После их возвращения недалеко от Пайн-Риджа в верховьях ручья Белая Глина собрался большой совет, но я не попал туда, потому что еще не верил этому. Может быть, лишь отчаяние заставляет людей верить слухам - думал я подобно тому, как изголодавшемуся человеку мерещатся горы еды.
      На большой совет я не пошел, но от других слышал все, о чем там говорилось. Эти трое - а им можно было верить - подтвердили дошедшие до нас вести, и рассказали вот о чем. Втроем они ехали, ехали до тех пор, пока не добрались до большой плоской долины (Долина Масонов, Невада). Эта долина расположена у последней гряды великих гор перед большой водой. И там они увидели Ванекиа, того, кто был сыном Великого Духа, и говорили с ним. Васичу называли его Джеком Уилсоном, но его настоящее имя - Вовока [Вовока (1858-1932), "Резатель", известный еще под именем "Уанекия", "Тот, кто созидает жизнь". Проповедник из племени пайютов, проживавший в Долине Масонов в штате Невада. Считается основателем религиозного движения "пляски духов", захлестнувшего в 1889-1892 гг. племена степей и Дальнего Запада. Среди белых известен под именем Джека Уилсона. Движение Вовоки явилось реакцией религиозно-политического характера на американскую экспансию. Центральным моментом проповедей Вовоки являлась экстатическая "пляска духов", которую индейцы должны были исполнять непрерывно. Согласно учению, индейцы будут при этом находиться между небом и землей, в то время как земля начнет обновляться и, двигаясь во времени назад, сметет со своего лица белых пришельцев, их города и поселки, а на поверхность вернется традиционный быт индейцев, бизоны и умершие предки. Построенная на основе традиционных воззрений, доктрина Вовоки содержала и ряд христианских заимствований (приход мессии, мотив обновления, рассказ о распятии мессии белыми и др.). На протяжении двух лет- 1889 и 1890 гг.-в Долину Масонов устремились сотни индейских паломников, которые разнесли затем элементы учения в сильно деформированном виде. Несостоявшееся возрождение былой жизни, намеченное Вовокой на начало 1891 г., и резня индейцев-участников "пляски духов", учиненная в Вундед-Ни американскими войсками, сильно подорвали веру коренных жителей в доктрину пророка. Умер Вовока 20 сентября 1932 г. в г. Шурц, Невада, в возрасте 74 лет.]. Вовока рассказал людям, что скоро вся земля обновится. Новый мир придет с запада ураганным облаком и сокрушит на этой земле все старое и отжившее. В этом обновленном мире, как в старину, будет много дичи, оживут все умершие индейцы и убитые бизоны опять будут бродить по степям.
      Святой дал Доброму Грому священную красную краску и два орлиных пера. Люди должны раскрасить свое лицо этой краской и исполнить пляску духов святой обучил ей Доброго Грома, Желтую Грудь и Храброго Медведя. Если люди послушаются этих советов, говорил святой, то они попадут в обновленный мир, а васичу исчезнут. Когда Вовока передал два орлиных пера, он сказал Доброму Грому: "Возьми эти орлиные перья и внемли им, с их помощью мой отец приведет к себе твой народ". Всю зиму об этом только и говорили.
      Когда я услышал о красной краске, орлиных перьях и возвращении народа к Великому Духу, я крепко задумался. У меня самого было видение, которое должно было привести людей назад, к священному кругу жизни народа. Быть может, на этого святого снизошло такое же видение и стало сбываться. Может быть, не одного меня выбрал Великий Дух, чтобы вернуть людей на красную дорогу добра, и если я помогу тою силой, что дарована мне, древо зазеленеет и народ будет спасен. Всю зиму эта мысль не покидала меня. Только я не знал, что именно за видение посетило того святого человека и жалел, что не могу поговорить с ним и все вызнать, как следует.
      Зима выдалась очень суровая, люди сильно голодали и болели. С началом заморозков от жестокой болезни, которая охватила многих, умер мой отец. Я сильно горевал. Казалось, счастье совсем покинуло нас. Еще до моего возвращения умерли мои младшие брат и сестра, а теперь вдобавок я остался без отца. Но у меня еще была мать. Работал я в одной торговой лавке васичу, чтобы иметь возможность приносить ей чего-нибудь поесть. Я продолжал работать там и думать о том, что рассказали Добрый Гром, Желтая Грудь и Храбрый Медведь. И все же тогда до конца я еще не верил им.
      В течение всей зимы людям хотелось услышать побольше о самом святом и о том новом мире, который скоро должен наступить. Поэтому на запад послали опять Доброго Грома, Желтую Грудь с двумя другими оглалами, чтобы они обо все разузнали еще подробнее. С ними поехали люди из других агентств. Среди них были Медведь Лягается и Короткий Бык [Короткий Бык (1845-1915) -знахарь из племени брюле дакотов, один из лидеров движения "пляски духов" среди сиу. После визита к Вовоке, провозгласил себя посланником мессии к дакотам и стал активно призывать к бойкоту культуры белых, отказу от контактов с ними, к "пляске духов". Придал учению Вовоки радикальную окраску, призывая противостоять солдатам, в 1890 г. наводнившим резервации для усмирения индейцев. После поражения вел обычную жизнь резервационного индейца.]. Время от времени от этих двоих индейцев приходили письма с вестями. Люди верили всему, что слышали. Я же продолжал работать в торговой лавке и исцелять больных своей силой.
      Наступила весна (1890 г.), и я услышал, что посланцы, наконец, вернулись и все рассказы оказались правдой. Однако я и на этот раз не пошел на большой совет, но со слов других знал, что тот святой действительно сын Великого Духа. Еще в давние времена он пришел к васичу, но те убили его, и теперь он решил прийти к индейцам. Рассказывали, что в новом мире, который скоро придет, словно ураганная туча и сметет умирающую землю, васичу тоже не станет. Говорили еще, что случится это ровно через одну зиму когда появятся травы (1891 г.).
      Посланцы рассказали много других удивительных вещей о Ванекии, а они были людьми, которым можно доверять. Ванекиа мог заставить говорить животных, а однажды показал собравшимся видение. Все увидели большую воду, а за ней прекрасную зеленеющую землю, по которой ходили давно умершие индейцы, бизоны и другие животные. Потом Ванекиа заставил видение исчезнуть, поскольку на земле для него еще не наступило время. Вот когда пройдет одна зима и появятся травы, оно сбудется.
      Рассказывали еще, что как-то раз Ванекиа снял свою шляпу и попросил их заглянуть внутрь. И когда собравшиеся сделали это, то все, кроме одного, увидели там весь мир и все доброе, что есть в нем. И лишь один человек увидел изнанку шляпы и больше ничего. Сам Добрый Гром рассказывал, что силой Ванекии он вошел в типи из шкур бизона, где со своей женой жил давно умерший сын Доброго Грома, и они долго беседовали там. Все это было не похоже на мое великое видение, и я продолжал работать в лавке. Я просто был озадачен и не знал, что делать.
      Некоторое время спустя я узнал, что к северу от Пайн-Риджа, в верховьях ручья, шайен Медведь Лягается устроил первую пляску духов, и что люди, принявшие в ней участие, видели своих умерших родственников и разговаривали с ними. Потом я услышал, что они перешли на другое место и пляшут у ручья Вундед-Ни пониже Мандерсона.
      Я все еще не верил рассказам, но они сильней и сильней западали мне в душу с тех пор, как умер отец. Мне хотелось все разузнать самому. Что-то словно толкало меня пойти и посмотреть. Какое-то время я удерживался, но потом больше уже не мог, и, оседлав свою лошадь, поехал к ручью Вундед-Ни.
      Оказавшись там, я удивился и едва верил своим глазам - в том, что увидел, оказалось много от моего собственного видения. Танцоры, как мужчины, так и женщины, держались за руки, образуя большой круг, а в центре его стояло древо, выкрашенное в красный цвет. Большая часть ветвей на нем была срезана, а на оставшихся были еще высохшие листья. Все это в точности походило на ту часть моего видения, где священное древо тоже стояло, а круг мужчин и женщин, взявшихся за руки, был похож на священный круг жизни, в котором заключалась сила, способная заставить вновь зазеленеть это древо. Я заметил также, что священные подношения, принесенные людьми, были красного цвета, как и в моем видении. Лица людей были также раскрашены алой краской. Во время обряда они тоже пользовались трубкой и орлиными перьями. Я сел и с грустью стал наблюдать за танцующими. Казалось, все это каким-то непонятным образом пришло из моего видения, а я сам еще ничего не сделал, чтобы заставить зазеленеть древо.
      И тут меня вдруг охватило ощущение великого счастья. Конечно же, это было напоминанием мне сразу приступить к работе и помочь моему народу вернуться в священный круг жизни и вновь пойти священным порядком по красной дороге, как пожелали силы Вселенной, составляющие вместе одну силу. Я вспомнил, как духи взяли меня с собой к центру земли, показали мне все, что есть доброго, и объяснили, как моему народу добиться процветания. Вспомнилось также и то, как шесть праотцев рассказали мне, что с помощью их силы я должен буду вдохнуть в народ жизнь и как зазеленеет священное древо. Я готов был поверить, что мое видение, наконец, начинает сбываться и поэтому чувствовал себя очень счастливым.
      Отправляясь к месту пляски, я думал только посмотреть и узнать, во что верят люди, но теперь я решил остаться и использовать ту силу, что была дарована мне. В тот день пляска подходила к концу, но ее собирались начать на следующее утро, и я готов был плясать вместе со всеми.
      XXII. ВИДЕНИЯ ПОТУСТОРОННЕГО МИРА
      И вот на следующее утро я облачился в священные одежды и пошел к людям, стоявшим вокруг засохшего древа. Добрый Гром, который был родственником моего отца, а позже женился на моей матери, обнял меня и повел в центр к священному древу. Остановившись около него, он начал молиться за меня: "Отец, Великий Дух, узри этого юношу. Пусть на него снизойдут твои откровения". А потом заплакал.
      Мне вспомнились отец, брат и сестра, которых теперь не было со мной, и я тоже не смог сдержать слез. Я поднял голову вверх, чтобы остановить их, но слезы все равно текли по щекам, и пока плакал, я видел перед собой свой народ, охваченный отчаянием. Я думал о своем видении, о том, что народ мой должен будет найти на этой земле место, где он обретет счастье, думал о теперешних людях, которые идут по дороге бед, и о том, что быть может их можно вернуть назад, в круг жизни, на дорогу добра. Так я стоял у засохшего древа и оплакивал его гибель. В слезах я молил Великого Духа вернуть ему жизнь, зеленые листья и поющих птиц, как в моем видении.
      Потом по всему моему телу прошла сильная дрожь. Я знал - в меня вселяется сила. Добрый Гром взял меня за одну руку, а Медведь Лягается - за другую, запели песнь и начали пляску:
      Кто это грядет, кто грядет сюда?
      Тот, кто пришел за своей матерью!
      Это была песня, которую запоют умершие, входя в потусторонний мир и разыскивая своих сородичей, пришедших туда раньше их.
      Танцуя, я почувствовал знакомое головокружение. Мне казалось, что я отделяюсь от земли. Однако видение в этот первый день не посетило меня. Ночью я думал о потустороннем мире и о том, что там находится сам Ванекиа вместе с моим народом. Может быть, священное древо из моего видения действительно расцвело, и там в потустороннем мире видение сбылось? Из центра земли мне открылись все полезные и прекрасные вещи в большом круге мира. Может быть, в ту самую землю, что я видел в своем видении, и движется мой народ, и там уже не будет васичу, и все заживут счастливо?
      На следующий день перед началом пляски Медведь Лягается обратился к Великому Духу с молитвой: "Отец, Великий Дух! Вот они, эти люди! Сегодня они увидят своих умерших сородичей и там будут всегда счастливы, счастью их не будет конца".
      Потом мы все встали в круг, взялись за руки и начали пляску. Почти все плакали и рыдали, а некоторые смеялись от счастья. Время от времени кто-нибудь, словно подкошенный, падал на землю от изнеможения и его посещали видения, а мы продолжали плясать и петь. Многие, рыдая, молились о возврате старой жизни и прежней религии.
      Вдруг голова у меня закружилась еще сильнее. Потом мне показалось, будто в ноги вцепились полчища муравьев. Как и другие, я плясал и пел с закрытыми глазами. Вскоре я почувствовал, что раскачиваюсь, не касаясь земли. Я все сильней и сильней раскачивался, словно на качелях. Мне было совсем не страшно. Наоборот, меня всего охватывало счастливое успокоение.
      Потом, должно быть, я упал, однако упал словно бы с качелей, и теперь летел по воздуху вперед головой, с распростертыми руками. Вскоре я увидел орлиное перо, потом оно превратилось в пятнистого орла, который стал плясать, хлопая крыльями и издавая свой обычный пронзительный посвист. Тело мое застыло, но сам я летел, глядя вперед.
      Впереди показался гребень горы. Я подумал, что сейчас врежусь в него, однако перелетел прямо над ним. По другую сторону гребня я увидел прекрасную землю, на которой расположился лагерь в виде круга. Я заметил, что люди здесь выглядят счастливыми. Везде царило изобилие, тут и там стояли рамы с развешенным для сушения мясом. Воздух был чист, и все кругом было озарено прекрасным светом жизни. Вокруг лагерного круга в зеленой, сочной траве паслись сытые и здоровые лошади. Зеленые холмы кишели всяким зверьем, и счастливые охотники с песнями несли домой богатую добычу.
      Я парил над ними, а потом вдруг стал спускаться вниз прямо в центр круга, где стояло прекрасное древо, все в зелени и цветах. Когда я коснулся земли, ко мне подошли двое мужей, одетые в особые священные рубахи и произнесли: "Еще не пришло время тебе увидеть отца, который живет здесь и счастлив. Нужно сделать важную работу. Мы дадим тебе то, что ты отнесешь к своим людям. С помощью этих вещей они смогут прийти сюда и повидать любимых родичей.
      Я понял, что они имеют в виду свои священные рубахи, которые я должен передать людям. Мужи приказали мне тотчас возвращаться, и я тут же опять быстро полетел по воздуху. Когда я подлетел к месту пляски, люди все еще танцевали, но молча. Я надеялся увидеть засохшее древо зеленым и цветущим, но оно по-прежнему было мертво.
      Потом душа моя вернулась обратно в тело, и сразу же повсюду раздались голоса, а сам я, как оказалось, сидел на земле. Вокруг меня толпились люди, все спрашивали, какие видения явились мне. Я рассказал им все, что видел, и о тех священных рубахах, которые были на двух мужах.
      В тот же вечер некоторые из нас собрались в типи Большой Дороги и принялись за изготовление священных рубах, таких, как я видел. На следующий день я с утра до самой ночи кроил рубахи духов и расписывал их священными знаками из своего видения. Делая рубахи, я размышлял о своем видении, и мне казалось, что если в этом мире сделать так, как оно велит, то древо вновь зазеленеет здесь, на земле.
      Первую рубаху я изготовил для Боится Ястреба, а вторую-для сына Большой Дороги.
      Вечером я вырезал священный жезл похожий на тот, что я видел в своем первом видении, и выкрасил его в красный цвет священной краской, которую дал Ванекиа. К верхнему концу жезла я прикрепил одно орлиное перо. С этим жезлом, одетый в священную рубаху, я и плясал.