А наши старшие товарищи, не обращая ни на кого внимания, продолжали жонглировать мячами и бить по воротам из самых разных положений. Били десятки, а то и сотни раз: по лежачему мячу, с лета и полулета, в падении и высоком прыжке, носком, с подъема, внутренней и внешней сторонами стопы, доводя мастерство выполнения ударов до автоматизма, добиваясь поразительной точности. Тот же Федотов мог множество раз подряд пробить по заказу в «девятку», в любую другую точку ворот. Именно на этих индивидуальных тренировках ковалась та филигранная техника ударов, которая заставляла переполненные трибуны стадионов замирать от восторга, взрываться шквалом аплодисментов.

Замечу, я очень быстро уразумел, что мне без таких тренировок никак нельзя, коль скоро поставил цель непременно закрепиться в команде, стать футболистом высокого класса. Оставаясь после завершения тренировки на стадионе, я направился к высокому деревянному забору, который, не имея на первых порах партнера, использовал в качестве стенки для отскока мяча. По примеру своих кумиров без устали отрабатывал технику нанесения ударов из различных положений, работал над мягкой остановкой мяча, «обводил» воображаемого соперника, используя накопленный ранее и вновь приобретенный арсенал «финтов».

Но особое внимание уделял жонглированию, которое, правда, не применяется в игре, но хорошо помогает быть с мячом «на ты». Получалось неплохо, да и как могло иначе, если я, как и любой мой сверстник, и во дворе, и во время школьной перемены любым забавам предпочитал игру в чеканку – то же жонглирование, но только не мячом, а монетой, завернутой в кусочек ткани, или меха. Набивали, помню, по сто и более раз, а дворовые чемпионы и рекордсмены доводили счет до полутысячи. Навык игры в «чеканку», во всяком случае, мне очень помогал овладевать тонкостями обращения с мячом.

Не знаю точно, да и не хочу домысливать, за какие особые качества или за что-то еще тренеры решили оставить меня в команде. Это не суть важно. Важен, особенно для меня самого, тот факт, что после батумского сбора кривая моей футбольной судьбы резко пошла вверх. Восемнадцати лет отроду я стал игроком команды ЦДКА, той самой команды, которой суждено было в первые послевоенные годы вписать в летопись отечественного футбола много ярких страниц, внести в нее весомый вклад.

Алую футболку со звездой на груди я впервые надел весной 1940 года, в стартовой встрече чемпионата страны. Надел с тем, чтобы не расставаться с нею целых тринадцать лет, до конца спортивной карьеры. Счастлив этим, испытываю гордость от того, что в славные победы ЦДКА – ЦДСА, как в 1951 году стала называться наша команда, вложил свой труд, свою душу.

Команда ЦДКА 1940 года.

Слева направо: К. Лясковский, В. Никаноров, Г. Федотов, А. Виноградов, П. Щербатенко, А. Гринин, С. Капелькин, Г. Пинаичев, В. Николаев, В. Шлычков, А. Базовой.

Первый матч чемпионата мы проводили на выезде, в Краматорске, против местной команды «Стахановец». Перед встречей я, как и подобает дебютанту, с трудом боролся с волнением. Главным образом из-за того, что не был уверен, доверят ли мне тренеры место в составе. А узнав о том, что выйду на поле, буквально молился о том, чтобы первый блин не вышел комом. Тот матч мы выиграли, правда, со скромным счетом 1:0. На следующий день в газете «Красный спорт» появилась коротенькая заметка, в которой упоминалась и моя фамилия. Эту вырезку бережно храню до сих пор – как никак, а свидетельство о моих первых шагах в большом футболе. Приведу из нее несколько строк.

«…90 минут матча прошли так: сначала игра была равной, затем перевес на стороне москвичей. Федотов, получив повреждение, уступил свое место Капелькину. На 35 мин. Скрипченко (вратарь „Стахановца“ – В. Н.) выпускает мяч, и подоспевший Николаев забивает гол. „Стахановец“ пытался отквитаться еще в первой половине, но надежно играли защитники ЦДКА и особенно безукоризненно вратарь Никаноров, взявший в этом матче по крайней мере четыре очень трудных мяча».

Как видите, дебют мой, если судить по забитому голу, решившему исход поединка в пользу ЦДКА, прошел удачно. Порадовался я тогда и за Володю Никанорова, вместе с которым всего два месяца назад был откомандирован из 1-го московского полка связи попытать футбольного счастья. Подписал тот отчет в газете никто иной как сам Григорий Иванович Федотов. И это сделало заметку, по крайней мере для меня, исторической реликвией.

Был в памятном сороковом еще один матч, который запомнился особенно. Весной на стадионе «Сталинец» (ныне «Локомотив») в Черкизове встречались ЦДКА и «Спартак». Тогда я впервые играл против знаменитого центрхавбека Андрея Петровича Старостина. Пришлось изрядно потрудиться, но удовлетворение от этого единоборства получил огромное. К тому же мы тогда победили – 3:1. Когда команды уходили с поля, шутники на стадионе завели любимую пластинку Андрея Петровича: «Эх, Андрюша, нам ли до печали…»

Игра ЦДКА – Спартак 1940 год.

Молодой В.Николаев ЦДКА и ветеран Андрей Старостин «Спартак».

Удивительная, все-таки, штука наша память: долгие годы надежно хранит малозначительные или просто забавные эпизоды, упуская порой что-то очень важное, которое как раз и требовалось сохранить. Для дела, так сказать. Конечно, в юные годы я не догадывался о коварных свойствах памяти, но, относясь к футболу очень серьезно и рассчитывая на его благосклонность к себе, еще тогда стал вести кое-какие записи, подбирать и откладывать до подходящего момента газетные и журнальные публикации о команде ЦДКА.

За напряженной работой сначала действующего спортсмена, а затем тренера этот самый «подходящий момент» не наступал очень долго. Текучка, что называется, заедала. И только в 1988 году, окончательно отстранившись от активной работы в футболе в силу возраста и нажитых болезней, взялся за систематизацию своего небольшого архива. Стал подумывать о том, чтобы поделиться воспоминаниями с любителями футбола. Не знаю, сколько бы еще «раскачивался», если бы не Анатолий Владимирович Тарасов, мой старый добрый соратник по ЦСКА, с которым на этот раз мы одновременно оказались на излечении в военном госпитале, не заявил со свойственным ему напором: «Не пойму, Валентин, почему ты тянешь с книгой воспоминаний? Играть в такой команде, как ЦДКА, прожить в футболе большую жизнь, и не рассказать об этом сегодняшней молодежи ты просто не имеешь права».

Он был прав, мой старый товарищ. И я, едва вернувшись из госпиталя домой, взялся за воспоминания с удвоенной энергией. Что из этого получилось, судить читателю. Я же буду счастлив, если, прочитав эту книжку, ветеран задумается о прожитом, вспомнит свои молодые годы, а молодой человек, делающий первые шаги в спорте, футболе, или только собирающийся сделать их, найдет в моем рассказе хоть что-то полезное для себя.

Итак, вернемся в год сороковой, к моему первому сезону в ЦДКА.

Базой команды в Москве был стадион ЦДКА в Сокольниках. Чистенький, ухоженный, содержащийся в прекрасном состоянии, он уютно размещался на 4-м Лучевом просеке в окружении вековых елей. Этого стадиона сейчас Нет, на его территории в 1956 году возвели выставочный комплекс. Понимаю, что выставки надо проводить, но, мне кажется, комплекс можно было построить в любом другом месте, благо в столице в ту пору пустырей было предостаточно. Но кому-то, не слишком прозорливому, пришла в голову мысль вырубить в прекрасном парке сотни, а может быть, и тысячи деревьев, снести стадион, чтобы на их месте возвести малоэстетичные ангары, которые в этом заповедном прежде уголке природы выглядят инородными.

Стадион мне очень жаль. И не только потому, что со временем там вполне можно было, не нарушая красоты ландшафта и сохранив деревья, построить новые, взамен единственной деревянной, трибуны на 30 – 40 тысяч зрителей. Наш стадиончик-ветеран был для московских любителей футбола местом поистине историческим: еще в 1923 году здесь размещалась Опытно-показательная площадка Всевобуча (ОППВ) – первой физкультурно-спортивной организации Красной Армии, прародительницы нынешнего ЦСКА. В 24-м армейская футбольная команда провела здесь свой первый официальный матч, и день этой встречи стал официальной точкой отсчета славной истории клуба.

На этом скромном стадионе выросли несколько поколений армейских футболистов. Тренировались, готовясь к официальным матчам, на нем и мы. Надо сказать, идеальное это было место для занятий. Иногда проводили там и товарищеские матчи. Не помню точно, когда это было, но случай заслуживает того, чтобы о нем вспомнить. Так вот, во время матча ЦДКА – «Спартак» вратарь армейцев Владимир Веневцев решил проверить прочность перекладины. Подпрыгнув, он ухватился за деревянный брус, который с треском сломался, и незадачливый шутник-голкипер едва избежал серьезных травм. Матч был прерван – искали запасную перекладину, а не найдя, решили заменить ее толстым канатом. Зрители, а их на трибуне было тысяч восемьдесять, смогли досмотреть встречу популярных команд. Потом этот курьезный эпизод, передаваемый из уст в уста, обрел новое содержание: по одной из услышанных мною версий перекладину пушечным ударом сломал Федотов, по другой – Гринин. Били оба действительно сильно, однако штанги не ломали. Ни в этот, ни в какой другой раз…

Вообще надо сказать, большим вниманием и поддержкой начальства мы в 40-м еще не пользовались. Загородной базы, где можно было не только тренироваться, но и отдыхать, восстанавливаться после матчей, у армейцев не было. Наш тренер Сергей Васильевич Бухтеев был не только грамотным спортивным педагогом, но и волевым, настойчивым человеком, умеющим настоять на своем. Он, не знаю уж каким образом, буквально выколотил из руководства Центрального дома Красной Армии имени М. В. Фрунзе, куда спортивная организация входила на правах отдела, разрешение на поднаем нескольких дач в поселке Валентиновка. Команда по достоинству оценила поступок своего наставника, и в Валентиновке тренировалась с повышенной отдачей, словно пытаясь делом доказать, что только подмосковной базы ей и не хватало, чтобы заиграть еще лучше.

Состав команды ЦДКА 1940 года.

Слева направо: С. В. Бухтеев – тренер, К. Лясковский, Г. Федотов, А. Гринин,С. Капелькин, А. Виноградов, В. Никаноров, П. Щербатенко, В. Николаев, А. Базовой, Г. Пинаичев, В. Шлычков.

Отправились мы в Валентиновку во время наступившего в чемпионате СССР перерыва, связанного с отъездом сборной Москвы на товарищеские матчи в Болгарию. Кстати, в сборную были включены пятеро наших товарищей – Константин Лясковский, Александр Виноградов, Григорий Федотов, Алексей Гринин и Сергей Капелькин, чем очень гордились молодые игроки. ЦДКА ведь не ходил тогда в лидерах, и такое солидное представительство в сборной можно было расценить, как признание силы и больших потенциальных возможностей коллектива.

Не удивительно, что оставшиеся дома игроки, и я в их числе, стремились использовать загородный сбор для наилучшей подготовки к предстоящим играм чемпионата и розыгрыша Кубка СССР. Да и Бухтеев, казалось, превзошел себя, изобретая новые интересные упражнения, повышая нагрузки. Особенно он налегал на плавание, благо рядом протекала полноводная в те времена река Клязьма, организуя соревнования на дистанции 400 метров в эстафетах по водному поло. А чтобы от футбола не отвыкали, игрокам давал индивидуальные задания с учетом их слабых мест.

Меня Бухтеев особенно не нагружал, однако я по собственной инициативе устраивал себе ежедневные тренинги: обводил на скорости деревья, сбивал мячом кегли, установленные на расстоянии десяти-двенадцати метров, отрабатывал обманные движения, бегал многокилометровые кроссы. Благодаря индивидуальным тренировкам возникла потребность в самосовершенствовании, каждодневной работе над техникой, над повышением физических кондиций.

Словом, сбор в Валентиновке прошел для всех нас с большой пользой. Это показали и матчи второго круга, проведенные ЦДКА довольно успешно. Хотя команда находилась еще в стадии становления, все же заняла довольно-таки почетное четвертое место. Отметили нашу игру и газеты. Вот, к примеру, что писал незадолго до окончания турнира Михаил Ромм, известный уже в то время драматург и публицист, большой поклонник и знаток футбола: «Не только в мастерстве, в сплоченности всего коллектива, в дружной игре, в стремительном натиске нападения, в упорстве защиты, в высоком уровне тактического искусства. Красная Армия, из рядов которой выросли игроки ЦДКА, воспитала в них эти боевые качества».

И еще: «Футболисты ЦДКА хорошо уловили и усвоили новые методы игры. Отсюда-то и стройное взаимодействие всех линий, та комбинационность, которыми отличаются выступления команды. В значительной степени это заслуга тренера команды Сергея Васильевича Бухтеева, одного из лучших наших футбольных тренеров».

Не правда ли, написано как о чемпионе, а не о команде, занявшей четвертое место? Дело в том, что по уровню, качеству игры мы вполне могли претендовать на большее. Если не на чемпионство, для которого коллектив тогда еще «не созрел», то попасть в тройку призеров были просто обязаны. Так оно, наверное, и было бы, не получи в середине турнира серьезную травму Федотов.

Конечно, один футболист погоды, как говорится, не делает, но Григорий Иванович был не просто игроком, он был ярко выраженным лидером. И не только среди армейцев: в газетных публикациях того времени его все чаще называли лучшим футболистом СССР. Что же касается ЦДКА, то команда чувствовала себя уверенно только в том случае, когда Федотов выходил на поле. Этот «комплекс» был настолько силен, что играть без него мы оказывались не приученными. Огорчительно, что Григорий Иванович тогда «не помог» команде шагнуть на одну-две ступеньки вверх по турнирной лестнице, но с другой стороны, его отсутствие позволило прийти к однозначному выводу – каким бы нужным и полезным коллективу лидер ни был, команда, если она, конечно, претендует на высокое положение в футбольной иерархии, должна уметь играть и без него. Словом, урок мы получили весьма полезный.

Но, в принципе, Ромм, как я уже говорил, неплохо разбиравшийся в футболе, правильно оценил игру армейцев, выделил их основные качества.

И вот что интересно, спустя шесть лет, когда команда ЦДКА уверенно заняла положение лидера советского футбола, специалисты, журналисты, характеризуя игру армейцев, оперировали теми же определениями и эпитетами, что и Михаил Ромм в статье «Футболисты Красной Армии». В этом была своя диалектика – именно в предвоенные годы исподволь создавалась основа для будущих успехов, конструировалась и проходила проверку система игры, накапливался достаточно разнообразный арсенал приемов и действий. С приходом в команду новых футболистов, несмотря на перемены в руководстве, она сохраняла свой игровой почерк, последовательно совершенствуя и развивая предвоенные «заготовки». Возможно, я ошибаюсь, но мне почему-то кажется, что измени мы своей генеральной линии, откажись от того футбола, к которому привыкли и в которой играли с наслаждением, мало бы кто сегодня вспоминал о «команде лейтенантов». Но это, так сказать, мое личное мнение.

К сезону 1941 года мы начали готовиться заблаговременно, практически без передышки после только что закончившегося турнира. Сергей Васильевич Бухтеев не зря считался тренером-новатором. Он справедливо полагал, что успехи команды куются не только на футбольном поле, но и в процессе учебных занятий. Огромное значение он придавал восстановительным мероприятиям, снятию с игроков психологических нагрузок, излишнего эмоционального напряжения, умело пользуясь возможностями любого времени года.

Если теплым летом в Валентиновке он брал в союзники плавание, водное поло, народную греблю, баскетбол, игру на волейбольной площадке головами, то осенью на восстановительном сборе в подмосковном военном «Архангельском» он всю команду усадил на велосипед. Никогда в жизни я столько не сидел в седле, сколько тогда. Чуть ли не ежедневно Бухтеев организовывал многокилометровые кроссы, выбирая для этого каждый раз незнакомую трассу с крутыми поворотами, труднопроходимыми песчаными участками.

Сам он постоянно поддерживал свою спортивную форму и всегда находился вместе с командой, будь то легкоатлетический кросс или же велопробег. Надо сказать, с велосипедом он был, в отличие от некоторых футболистов, в большом ладу, ездил мастерски. А вот у его подопечных то и дело случались «осечки», падали, набивая синяки и шишки, но от души вместе со всеми хохотали над своей неловкостью. Эмоциональный фон таких занятий не позволял накапливаться усталости, не было и чувства пресыщения тренировками, хотя физические нагрузки Бухтеев давал довольно солидные.

Когда сегодня я вижу тренера, считающего, что его воспитанникам вполне достаточно нагрузок, получаемых непосредственно на поле, при работе с мячом, то непременно вспоминаю Сергея Васильевича. Своими новациями в организации учебно-тренировочного процесса он значительно обогнал время, в теоретическом и практическом отношении шагнул далеко вперед. Многие сегодняшние тренеры команд мастеров, считающие себя новаторами, о Бухтееве ничего не слышали, фамилия эта им не знакома. А жаль: более полувека назад наставник ЦДКА применял в тренировочном и восстановительном процессах все то, что сейчас, порой, выдается за новшество.

Мы, армейцы, к бесконечному изобретательству своего наставника привыкли, и не считали его чем-то особенным. Приучил нас Сергей Васильевич и к подледной рыбалке, и вся команда получала от нее большое удовольствие. Выходов на лед ждали, к ним готовились, а после рыбалки еще долго обсуждали удачи и неудачи, различные курьезные случаи, которых было предостаточно.

Однажды потешил всех Григорий Иванович Федотов. Блеснил он в лунке и вдруг почувствовал, как снасть резко пошла вниз. Стал вытаскивать, думая что зацепил окунька, и вдруг слышим его испуганный крик: «Ребята, быстрее ко мне!» Подбежали и видим такую картину: сидит у лунки вконец растерянный Федотов, а из воды таращит на него глаза огромная щука. Кое-как общими усилиями вытащили ее на лед, она разжала челюсти и, к всеобщему удивлению освободила довольно крупного окуня. Подвела жадность речную хищницу: польстилась она на уже попавшегося на крючок окунька и сама оказалась добычей. Долго еще подшучивали ребята над Григорием Ивановичем, а сам он, как человек мнительный, признавался, что мучили его по ночам щучьи кошмары – снилась черная голова с зубастой пастью.

Жили мы в коллективе, как я уже говорил, очень дружно. Но люди в команде были очень разными, в том числе по уровню образования. Почти все до армии успели десятилетку закончить, но кое-кому знаний было явно недостаточно. И тут Бухтеев в очередной раз проявил себя, потребовав, чтобы футболисты вечерами посещали общеобразовательную школу, организованную при Центральном Доме Красной Армии. Помню, один из учителей, с ужасом рассказал нашему тренеру, как их общий ученик допустил в диктанте по русскому языку более двухсот ошибок. Своими глазами видел тетрадь товарища, в которой он вместо того, чтобы написать два в квадрате, изобразил цифру 2, обведя ее квадратиком. Над такими горе-учениками беззлобно подшучивали, и это возымело действие: учебу ребята не бросали.

За сборами, каждодневными тренировочными занятиями, лыжными кроссами, за напряженной и достаточно, как мне кажется, плодотворной работой, как-то совсем незаметно промелькнула зима. Наступил 1941 год. Не за горами был новый сезон, с которым армейские футболисты не без оснований связывали большие надежды. Не припомню, говорили ли мы об этом вслух, обсуждали ли свои возможности в сравнении с динамовцами, спартаковцами и торпедовцами, но факт остается фактом – каждый из нас и команда в целом настраивалась на то, чтобы дать настоящий бой традиционным и пока что более удачливым соперникам.

ЦДКА – весна 1941 года.

Слева направо: К. Лясковский, В. Никаноров, М. Орехов, А. Виноградов, А. Гринин, П. Щербатенко, В. Николаев, И. Щербаков, Д. Васильев, Г. Пинаичев, А. Базовой.

Наступил чемпионат. Мы открыли его 2 мая победой над одесским «Спартаком» со счетом 3:2. Потом с переменным успехом провели восемь матчей и в середине июня шли в лидирующей группе из шести команд, потеряв всего на два очка больше, нежели находившиеся на первой позиции московские динамовцы. Самое время было развивать успех, что армейцы и намеривались сделать в ближайшем поединке с динамовцами Киева. Этот матч планировался на 22 июня 1941 года, но ему не суждено было состояться. В этот день началась война с фашистской Германией, и о футболе, естественно, не могло быть и речи. Впрочем, всем казалось тогда, что война очень скоро завершится нашей победой и уж тогда… Только спустя четыре года, летом 1945 года, на киевском Центральном стадионе в первом послевоенном чемпионате встретились местное «Динамо» и ЦДКА. И тут уместно напомнить, что немало киевлян пришло на стадион с чудом сохранившимися билетами четырехлетней давности. Все эти страшные годы верные поклонники футбола, памятуя об объявлении по украинскому радио о том, что билеты на матч будут действительны после победы, берегли их, как зеницу ока. Неправильным было бы объяснить этот феномен исключительно любовью людей к футболу. Скорее всего в случае с билетами отразилась святая вера нашего народа в грядущую победу.