У НАС В ГОСТЯХ ЮГОСЛАВСКИЙ «ПАРТИЗАН»

И еще одно воспоминание, относящееся к 1946 году. 28 июля на Центральном стадионе «Динамо» команда ЦДКА встретилась с прибывшими в нашу страну с ответным визитом футболистами белградского «Партизана». Мы были очень рады гостям, восстанавливали в памяти подробности интересного и содержательного матча с командой Народно-освободительной армии Югославии, выигранного советскими армейцами со счетом 4:3, с удовольствием обменивались впечатлениями о поистине братском приеме, оказанном нам народом и спортивными организациями дружественной страны.

На этот раз предстояло испытание посложнее. Понимали, что «Партизан» делает все возможное, чтобы взять у нас реванш, что именно встреча с ЦДКА является ключевой в серии поединков, которые югославские футболисты намеревались провести в нашей стране. Следовало помнить и о том, что хотя ко времени нашей первой встречи команда югославской армии и была укомплектована лучшими игроками, выступавшими прежде в популярных клубах БСК (Белград), «Воеводина» (Загреб), СК «Югославия», но практически находилась в стадии становления. «Возраст» команды исчислялся всего несколькими месяцами. Теперь же, обогатившись опытом совместной игры, талантливые футболисты наверняка сделали во всех отношениях заметный шаг вперед. Словом, ЦДКА предстояло нелегкое испытание, и свой стадион, своя взыскательная публика вряд ли простила бы нам слабую игру, не устраивающий ее результат.

В составе гостей в тот июльский день мы увидели почти всех своих старых знакомых по белградскому матчу – острых, темпераментных форвардов Стефана Бобека и Флориана Матекало, изобретательных «конструкторов игры» полузащитников Златко Чайковски и Алексу Атанацковича, рослых, атлетически сложенных игроков обороны Мирослава Брозовича, Миливоя Джурджевича и Радко Чолича. Заявлен на матч был и опытнейший 32-летний вратарь национальной команды Югославии Франьо Глазер (правда, в воротах место занял более молодой и очень, как оказалось, способный Франьо Шоштарич). Сам же Гпазер выступал на этот раз в роли старшего тренера «Партизана», в которой только что начал осваиваться.

Из новобранцев коллектива мы увидели на поле только сильнейшего форварда страны Райко Митича, который доставил немало хлопот Володе Никанорову, выступая за «Црвену звезду».

Состав ЦДКА был несколько ослаблен отсутствием травмированных ключевых игроков Ивана Кочеткова, Всеволода Боброва и выглядел так: Владимир Никаноров; Константин Лясковский, Григорий Тучков, Александр Прохоров; Александр Виноградов, Борис Афанасьев; Алексей Гринин, Валентин Николаев, Григорий Федотов, Вячеслав Соловьев и Владимир Демин.

Сейчас, по истечении нескольких десятилетий, трудно восстановить в памяти многие эпизоды встречи с «Партизаном». Однако запомнилось главное, соперники приехали в нашу страну с «домашними заготовками», учитывающими опыт встречи с ЦДКА в Белграде. В частности, они сразу же организовали персональную опеку форвардов – у каждого из нас оказалось по бдительному «сторожу» из числа игроков обороны и полузащиты. По всему ощущалось, что к такому варианту действий гости тщательно готовились. В этой ситуации многое зависело от того, сумеем ли мы запутать, сбить с толку своих опекунов с помощью быстрой комбинационной коллективной игры или же останется уповать на индивидуальное искусство обводки, прорыва, умение точно и сильно бить по воротам издалека.

Второй вариант в условиях плотной персональной опеки обычно менее эффективен, ибо в какой-то степени сопряжен с расчетом на удачу, случай. Значит, он не годился. Первый же, гораздо более сложный по реализации, по существу являлся единственно приемлемым для ЦДКА, так как команду не устраивал никакой иной исход матча, кроме победного.

Пытаясь навязать сопернику «свою» игру, мы начали встречу с массированных атак по всей ширине поля, используя в общем-то не свойственный для нашей команды мелкий пас, когда, как известно, соперник вынужден расходовать силы и нервную энергию в бесконечных попытках перехватить мяч. В отдельных эпизодах все это напоминало игру в «квадрате», которой на тренировках, о чем я раньше рассказывал у нас уделялось повышенное внимание. Свой расчет в атаке мы строили на том, что захваченные «охотой» на форвардов защитники, рано или поздно станут «проваливаться», упускать своих подопечных. Так оно и случилось, хотя, правда, хозяевам лишь дважды удалось застать врасплох вратаря гостей. Гол, оказавшийся победным, забил Гринин. В других подобных эпизодах блестяще игравший Шоштарич неизменно оказывался на высоте. Замечу, что и Никанорову, – особенно во втором тайме разыгрались Бобек и Митич – пришлось изрядно потрудиться.

Конечно, мы были рады победе, однако полного удовлетворения от своей игры не получили.

После матча армейцы пригласили своих югославских друзей на товарищеский ужин в ЦДКА. Были там и работники политуправления, военачальники и некоторые из тех товарищей, которые обеспечивали тренировки нашей команды на стадионе и других спортбазах. Один из них – начальник лодочной станции Николай Иванович Гладун – невольно потешил всех присутствующих. Был он мужчиной крупным, загорелым, словом, спортивной наружности. К тому же пришел на вечер в белой рубашке с короткими рукавами, точь-в-точь такой, какие носили югославские футболисты. Да и усадили его за стол рядом с гостями.

В отличие от футболистов наш друг не слишком ограничивал себя, когда речь заходила о тостах. И вот, когда надо было расходиться по домам, и все встали из-за стола, Николай Иванович мирно посапывал на своем банкетном месте. Начальство – в шоке. Надо что-то предпринимать. Подходит к нам начальник ЦДКА и тихонько так, чтобы никто не услышал, говорит: «Вот что, ребята, захватите-ка с собою этого югослава. Тут вся команда грохнула от хохота, а наши руководители, уяснив в чем дело, буквально потеряли дар речи. Случилось все это в другой обстановке, не сносить бы Гладуну головы, а тут наш друг отделался лишь легким испугом».

Но вернемся, однако, к «Партизану». Второй товарищеский матч армейцы Югославии провели в Ленинграде против сборной города, составленной из игроков «Динамо» и «Зенита». Сам я эту встречу не видел, но слышал позднее от вратаря лениградцев Леонида Иванова, что работать ему пришлось с полной нагрузкой. Как минимум десяток раз он выручал команду от казалось бы, верных голов. Но дважды ничего поделать не смог. Единственный ответный мяч 11-метрового штрафного удара забил В. Латков.

Затем «Партизан» вновь в Москве встретился со столичными динамовцами и потерпел весьма ощутимое поражение со счетом 1:4. А последний матч наши югославские друзья провели в Тбилиси против местного «Динамо», команды, очень похожей на них по манере, стилю игры, и вновь показали себя во всем блеске, одержав победу – 2:1.

Ни меня, ни моих товарищей, в общем-то, не удивило заявление руководителей делегации Югославии о том, что итог выступлений команды «Партизан» на стадионах нашей страны – две победы и два поражения – их вполне устраивает, но это только начало…

А вот руководители нашего футбола, судя по всему, в тот период не готовы были внимательно приглядеться к соперникам из-за рубежа. Увы, их интересовал только результат. А жаль, встречи с командами других стран в послевоенные годы были крайне редкими, ибо мы еще не были членами европейской и международной федерации. Тем более надо было особенно внимательно изучать все, что творится в футбольном мире, за пределами нашей страны. Кто знает, может быть, в противном случае мы бы не потерпели сокрушительного фиаско на первой для советских спортсменов Олимпиаде 1952 года в Хельсинки. Напомню: нашими «обидчиками» стали именно югославские футболисты.

Но это случится спустя шесть лет. А тогда команда ЦДКА в отличном настроении, в зените славы завершила сезон 1946 года. Нас хвалили, может быть, даже излишне. Комплименты сыпались на головы популярных, но доселе не титулованных игроков ЦДКА в огромном количестве. Как тут было не возомнить себя «звездами»? Не знаю, что произошло бы в подобной ситуации с другим коллективом, но на армейцев все эти восхваления особенного впечатления не производили. Все мы понимали, что отстоять звание чемпиона гораздо труднее, нежели завоевать его.

И все же не скрою, приятно было ощущать себя чемпионом страны, тем более, что с момента моего зачисления в состав ЦДКА прошло шесть лет. Для иных мастеров это целая жизнь в футболе, а у меня – 25-летнего, все еще было впереди. Во всяком случае я надеялся на это. Но ведь не только я и мои сверстники, Гринин и Демин, а и 29-летний Федотов и наш «аксакал» Константин Павлович Лясковский, которому в ту пору было уже 37, думали точно так же. И в этом была сила нашей команды. Когда сегодня говорят о счастливом сплаве дерзкой молодости и мудрой зрелости, приводящем ту или иную команду к успеху, я невольно вспоминаю своих товарищей по ЦДКА. Мы были именно таким коллективом.

Написал эти строки и подумал: почему же я, воздавая должное футболистам, все время умалчиваю о тренере, о Борисе Андреевиче Аркадьеве, чей вклад в победы нашей команды неоценим? Не потому ли, что наш наставник никогда не выпячивал себя, был очень скромен и выдержан, предпочитал держаться в тени? Он был профессионалом в высоком смысле этого слова и потому считал себя вполне удовлетворенным, если хорошо играла и выигрывала его команда.

Наш тренер – Борис Андреевич Аркадьев

Заранее прошу читателей извинить за то, что за давностью лет запамятовал, кому принадлежат строки: «Футбольную команду часто сравнивают с оркестром. Это сравнение не совсем верно. Футбольный „оркестр“ только репетирует с дирижером, играет же он без дирижера. Пьеса, разыгрываемая на поле, никогда не похожа на ту, что репетировали. У футболиста есть противник, который стремится во что бы то ни стало превратить его музыкальную пьесу в какофонию. Нового чемпиона любят, между прочим, и за то, что он во всех условиях, невзирая ни на какого противника, всегда выступает спаянным ансамблем».

Сказано в основном об исполнителях, однако мне представляется, что в гораздо большей мере похвала относится к дирижеру, сумевшему подготовить ансамбль, который способен красиво и слаженно играть и без него. Наш Борис Андреевич был именно таким дирижером – очень талантливым, исключительно работоспособным.

Человек высокой культуры, многое знающий и, кажется, буквально все умеющий, он никогда, сколько я знал его, не переставал учиться, совершенствовать знания в теории и тактике футбола, был склонен к экспериментированию. С первых дней работы в армейской команде, а принял он ее уже достаточно известным тренером, Аркадьев ничего не стал ломать ни в системе тренировок, ни в сложившейся в коллективе практике отношений между всеми его членами. Нам казалось, что заложенная С. И. Бухтеевым база вполне устраивает его, что именно на ней он собирается строить игру команды в дальнейшем. В принципе все так и оказалось – армейцы, начиная с 1938 года и до разгона команды в 1952 году, – твердо стояли на позициях остроатакующего, агрессивного и в то же время весьма привлекательного для зрителей разнообразием тактических вариантов, обилием непредсказуемых комбинаций футбола. Да и в оценке роли физической, функциональной подготовки, как надежного фундамента для создания высококлассного игрового ансамбля, Аркадьев и Бухтеев, как оказалось, были единомышленниками.

Выдающийся тренер по футболу З.М.С. Б. А. Аркадьев.

Но, Аркадьев, и это мы чувствовали все острее, постепенно, без нажима и диктата приучил нас к той игре, которую выносил внутри себя, которую конструировал в своем тренерском КБ. И, удивительное дело, опытные мастера, со сложившимися, далеко не сахарными характерами, и, казалось, непоколебимые в своих взглядах на футбол, неукоснительно, хотя и не без бурчания на тренировках, выполняли все, что предлагал Борис Андреевич. Мне кажется, огромную роль в «укрощении» команды, а точнее, в создании ансамбля единомышленников, играли личные качества Аркадьева и прежде всего его чуткость, тактичность, всегда и во всем мягкая, интеллигентная манера общения с людьми, умение выслушивать противоположные точки зрения, не диктовать – убеждать.

И еще: при всем своем авторитете в кругу тренеров, спортсменов и широкой общественности Аркадьев никогда не выпячивал себя, держался ровно, скромно, с достоинством. Ему чужды были бравада, позерство. Самое большое удовлетворение он получал не от оказываемых ему почестей, а от хорошей игры своей команды.

В футбол Аркадьев пришел довольно поздно. Свое призвание он окончательно определил, будучи преподавателем кафедры физической подготовки Военной Академии имени М. В. Фрунзе. Любопытно, что слушателями академии в те годы являлись будущие маршал Советского Союза А. А. Гречко и Главный маршал артиллерии Н. Н. Воронов – оба они впоследствии очень много сделали для развития армейского футбола, а Николай Николаевич до конца дней своих был преданным другом нашей команды.

Так вот, в академии Борис Андреевич работал вместе с братом-близнецом Виталием, причем оба они вели фехтование и рукопашный бой. Высшее образование по физической культуре оба получили в московском инфизкульте и оказались талантливыми педагогами.

Внешне их почти невозможно было различить, и в этой связи с ними происходили самые невероятные истории. Скажем, займет кто-то из слушателей деньги у Бориса Андреевича, а возвращает долг брату. Сам Аркадьев рассказывал нам, что если Виталий Андреевич по какой-то причине не мог провести учебное занятие, то он подменял его, и ни одна душа подмены не обнаруживала. Случалось, и на свидание с девушкой один ходил вместо другого.

И в футбол играть начали вместе – в команде завода «Серп и молот». Затем, однако, их спортивные пути разошлись: Виталий Андреевич решил целиком и полностью посвятить себя фехтованию, стал, пожалуй, самым известным и уважаемым в стране воспитателем «мушкетеров», одним из основателей самобытной советской школы подготовки рапиристов. До преклонного возраста он работал с фехтовальщиками ЦСКА и сборной СССР. Борис Андреевич при всей своей привязанности к фехтованию отдал предпочтение футболу. Играл защитником в «Серпе и молоте», а после переименования клуба – в «Металлурге». Ветераны рассказывали, что он был хорошим футболистом, но неожиданно для всех перешел на тренерскую работу в своей же команде. Талант его раскрылся еще до войны, когда Аркадьев не без успеха возглавил один из лучших советских коллективов мастеров – московское «Динамо». Но наибольшую известность, безусловно, принесла ему работа с командой ЦДКА, позднее – ЦДСА. Пять раз приводил он своих воспитанников к победе в чемпионатах СССР, четырежды под его руководством армейцы завоевали Кубок СССР. Такому «послужному списку», такой продуктивности в работе может позавидовать любой тренер.

Всегда с удовольствием вспоминаю тренировки, занятия по атлетической подготовке, тактические разборы, которые проводил Борис Андреевич. Всегда уважал его как человека, поражался и завидовал его образованности, широте познаний и интересов. Мало кто сегодня знает, что Аркадьев серьезно увлекался рисованием, очень любил театр. Когда мы приезжали в Ленинград, то он непременно вел футболистов в «Эрмитаж» или в Русский музей и, надо сказать, был замечательным гидом. И еще Аркадьев любил природу. Утреннюю зарядку в Сухуми он не редко заменял походами на гору Чернявского, откуда мы подолгу любовались морем. Но это были не прогулки в обычном понимании слова, а скорее марш-броски или ускоренное передвижение. «Всегда надо уметь совмещать приятное с полезным», – провозглашал наш наставник.

Аркадьев был профессиональным футбольным тренером, предан своей работе всей душой. Он не терпел нарушений дисциплины, спортивного режима, однако никогда не прибегал к ругани, нотациям, не употреблял бранных слов. Но «поставить на место» нарушителя мог, как никто другой. Нашему тренеру было чуждо злопамятство и, если он видел, что даже серьезно нарушивший дисциплину футболист стремится искупить вину усердным трудом на тренировках, умел быть снисходительным.

И все же главное, что заставляет вспоминать Бориса Андреевича с уважением и признательностью, это его широчайшая футбольная эрудиция, умение глубоко вникать в происходящие процессы, видеть многое раньше и дальше своих коллег по тренерскому ремеслу. Еще в сороковом году он утверждал, что недалеки те времена, когда команды будут играть по принципу «все в обороне, все в атаке», предсказав, таким образом, появление так называемого тотального футбола, который впервые был продемонстрирован голландцами в семидесятые годы.

К каждому новому сезону Борис Андреевич придумывал «сюрпризы» для соперников ЦДКА, занимаясь разработкой новых тактических построений и схем игры. «Соперники хорошо изучили нашу игру в прошлом сезоне, – внушал он футболистам. – Вот мы и должны перестроиться, играть по-новому, непривычно для них…»

Сюрпризы, как правило, срабатывали. Неожиданным для многих оказалось применение ЦДКА техники широкого скоростного маневрирования со сменой игровых мест. Еще одна новинка, позволившая нам добиться многих побед – игра в атаке с выдвинутым вперед центром, стремительными проходами по краям поля с последующими навесами мяча на ворота или прострельными передачами.

Авторство Аркадьева закреплено и за разработанной им тактикой игры сдвоенным центром нападения, которая была с блеском реализована армейцами, когда в команде оказались сразу два классных центрфорварда Федотов и Бобров. Об этом я уже рассказывал, однако кое-что, мне кажется, требует уточнения. Центральные нападающие широко располагались друг от друга, что принуждало к такому же маневру их опекунов-защитников, а центральный защитник, как бы попадавший в клещи, и вовсе ставился в затруднительное положение. Мне же, оттянутому в глубину поля, поручались организация атак, распределение мячей, словом, диспетчерские функции. Изменилась и задача крайних форвардов, которые должны были непрерывно терзать оборону соперников на флангах, оттягивать защитников от центра, еще более расширять таким образом пространство для маневра Федотова и Боброва перед воротами. Но, имея на флангах атаки таких больших мастеров, какими являлись Гринин и Демин, Аркадьев не мог ограничивать их действиями по «обслуживанию» центрфорвардов. Наоборот, он всячески нацеливал их на стремительные рейды к воротам, на прицельные завершающие удары. Мощь и результативность атак от этого заметно усиливались.

Соперники долгое время не могли приспособиться к нашей тактике игры, да и вообще, я думаю, так и не сумели найти альтернативного варианта действиям пятерки нападения ЦДКА. Михаил Иосифович Якушин, наш известный специалист футбола, работавший тогда с московским «Динамо», говорил: «Прекрасно исполненная армейцами новинка – „сдвоенный центр“ – явилась для нас полной неожиданностью. Так в играх с ЦДКА мы вынуждены были переходить на персональную опеку Блинков – Бобров, Семичастный – Федотов, но тем самым проигрывали середину поля».