Глава 3

— Приготовиться к ускорению, одна восьмая стандартной гравитации, двадцать секунд, ноль девяносто, — звучал ровный голос Рипа по трансляции. — По моему сигналу, пять.., четыре...

Дэйн и Туи закончили проверку вакуум-скафандров и закрепились на захватах для рук снаружи шлюза грузового трюма.

— Сигнал!

Двигатели дали импульс, и палуба дернулась из-под ног. Через двадцать секунд Рип объявил:

— Мы на тросовом расстоянии от “Королевы”. Относительная скорость в допустимых границах.

Дэйн сложил свою робу внутрь одного шахтного бота общего назначения. Туи повторила его действия и молча ждала. Конструкция шлюза более чем что-либо другое выдавала не терранское происхождение корабля. “Северная звезда”, по строенная для операций в микрогравитации, имела главный грузовой шлюз снизу; сейчас они стояли на противоположной стене головами к шлюзу. Через минуту Рип объявил:

— Штотц сообщает о запуске соединительных модулей.

Дэйн посмотрел на Туи, утонувшую в скафандре Раэль Кофорт. Он удержался от смеха, заметив, что первым в списке на приобретение — если рейс будет удачным — следует поставить подогнанный скафандр для Туи.

Если, конечно, она останется в команде.

— Готова? — спросил он.

— Готова, — донесся ее флейтоподобный голос из рации скафандра.

Почти сразу послышался глухой стук модулей, толкнувшихся в наружную обшивку корпуса “Северной звезды” с обеих сторон грузового отсека. Он представил себе, как с автоматической плавностью схватывают корпус тросы, буквально вплавляясь в обшивку “Звезды”. Чуть подрагивала палуба, когда Рип тонко маневрировал двигателями, и Дэйн ощутил под ногами толчок, когда два корабля, теперь уже тесно соединенных, завертелись вокруг общего центра тяжести, подобно двойной звезде. Теперь главный шлюз был определенно наверху, хотя ускорение в виде веса было едва ощутимо.

Дэйн включил контроль шлюза, и они молча смотрели, как постепенно падает давление, а их тени принимают резкие очертания, свойственные безвоздушной среде.

— Проверь на утечки, — сказал он, вдавливая кнопку на груди своего скафандра.

Туи повторила его движение. Световой сигнал в шлеме Дэйна успокоительно светился зеленым, и он перенес свое внимание на консоль шлюза. Когда сигналы продувки загорелись зеленым, он отпер наружный люк, и тот медленно скользнул в сторону, открывая усыпанный алмазами черный фон космоса, обрамляющий грациозную иглу “Королевы”. Он знал, что, если секунду подождать, вращение корабля проведет край грузового отсека “Северной звезды” через звезду, но на это не было времени.

— Отлично, Туи, давай цеплять эти джипи. Дэйн увидел, как мигнул свет на шлеме Туи, когда она прицепила осветительный кабель к ближайшему шахтному боту, называемому джипи, и поплыла вверх по лестнице. Он включил свой свет и сделал то же самое, последовав за ней с меньшим рвением. На краю шлюза они оба прицепили тросы. Потом повернулись перетаскивать свои джипи в нужные положения.

Дэйн согнул ноги, выпрямил спину и стал выводить массивный бот из шлюза. Поначалу он еле двигался, но Дэйн знал, что тут главное — продолжать тянуть, и не обязательно сильно. И все же он со слабым удовлетворением отметил, что его бот вышел за пределы палубы раньше, чем у Туи, и он пристегнул его к главному тросу, пока ее бот еще не вышел окончательно из люка. Наклонившись, Дэйн уперся в бот, ускоряя его медленное движение в сторону “Королевы”, и поплыл прочь от “Северной звезды”.

Он скользил вдоль троса, проверяя, насколько его бот движется гладко. Связанная тросом орбита двух кораблей делала эту часть пути движением “вверх”, поэтому нужна была дополнительная тяга. Проблем пока не возникало, так что он пристегнулся под своим джипи и включил ранцевые двигатели скафандра. Они вспыхнули, проталкивая его и его груз вдоль троса. Переворот был еле ощутим, но Дэйн вдруг оказался сверху бота, а не снизу, и уже падал вдоль троса в сторону “Королевы”; на секунду он испытал легкое головокружение.

Он включил временные ранцевые двигатели, которые Рип приделал спереди джипи. Толчок прижал его к тормозящему боту, и два световых пятна мигнули на корпусе “Королевы”. Дэйн управлял прерывистыми импульсами, наблюдая, как сходятся две точки лазерных лучей: из блока ранцевых двигателей эти два луча встретятся, когда бот будет в пределах восприятия человеческого глаза, что в сверкающем космосе очень ненадежно.

Пятна слились и погасли. Теперь Дэйн с мрачной сосредоточенностью смотрел на осветительные огни корпуса перед собой. Работать с массой, которая не совпадает с весом, для него все еще было непривычно. Краем глаза он видел, как Туи медленно его обгоняет, и ее двигатели молчат.

Он все еще замедлялся, когда оглянулся и увидел, что Туи только один раз пыхнула своими двигателями — долгая вспышка низкой интенсивности, которая точно остановила ее на расстоянии троса скафандра от шлюза “Королевы”, до которой Дэйну еще надо было добраться.

Теперь нужно было отстегнуться от главного троса и ввести медленно, но неуклонно падающие джипи в главный шлюз “Королевы”. Штотц уже приготовил для их приема пружинящие платформы. Джипи нельзя замедлить, когда их подняли — первое правило в микрогравитации было: никогда не попадай между двумя массивными свободными предметами.

Когда Джипи перестал трястись, Дэйн закрыл шлюз. Тут же появились в скафандрах Штотц и Кости, а за ними шел грузовой помощник “Королевы” — Ян ван Райк. Дэйн только сейчас понял, насколько “Королева Солнца” мало приспособлена для этих операций, потому что ускорение тросовой орбиты превращало заднюю стену “Королевы” — ориентированной как для вертикальной посадки — в пол.

Али прибыл через минуту, и какое-то время все были настолько заняты, что лишь перебрасы вались короткими фразами. Когда оба джипи были наконец погружены для спуска на планету, ван Райк загерметизировал грузовой отсек, и все сняли скафандры. Дэйн чувствовал возрастание гравитации, загружая свой скафандр в шкаф: сцепленные корабли вращались со скоростью, создававшей четверть земной гравитации — для комфорта. Потом Дэйн вытащил брезентовую робу и прошел в свою прежнюю каюту — совсем рядом.

"Королева” казалась странно-незнакомой. Он шел вдоль стены коридора, пробираясь между выходами разных систем корабля и наступая иногда на люки, обведенные флуоресцентной желто-зеленой полосой. Напоминание о далеком земном солнце — желто-белом солнце на зеленой хлорофилловой планете, настроившем глаза землян на соответствующие цвета, сбило его с толку, пока он пытался мысленно вставить коридор в микрогравитационную карту “Северной звезды”.

"Северная звезда” — он на миг ощутил присутствие там Джаспера и Рипа на той стороне орбиты, испытал краткое, но сильное головокружение, и его разум стряхнул с себя этот образ.

Дэйн огляделся в своей каюте, которая так долго была его домом, пытаясь разобраться в собственных чувствах. Какая она тесная и замкнутая, особенно перекошенная на девяносто градусов! Мебель каюты переориентировали, закрепив на зажимах, сделанных в каждой перегородке, но он заметил бросающиеся в глаза царапины на том, что сейчас было полом — свидетельство, как долго правила их жизнью в терранском пространстве вертикальная ориентация “Королевы”. Как они сильно зависели от гравитации! Так они переросли остальное человечество или просто адаптировались?

Уверенная рука сильно грохнула в переборку рядом с открытой дверью Дэйна, прервав его мысли.

— Нас ждет капитан!

Голос принадлежал Карлу Кости, огромному человеку, который отвечал за всю механику, обслуживающую реактивные двигатели.

Дэйн пошел за остальными в кают-компанию. Улыбнулся про себя, заметив, что теперь, в неполной гравитации, люди неуклюже пошаркали, а Туи двигалась свободно, прыгая от переборки к переборке, пренебрегая легким ускорением двух кораблей.

Еще свидетельства въевшихся привычек бросились ему в глаза, когда все сгрудились в кают-компании. На “Северной звезде” была отличная каюта, которая, возможно, служила помещением для вахтенных, но новый экипаж все еще проводил все встречи, формальные и неформальные, в кают-компании этого корабля.

После секундного замешательства Дэйн высмотрел свое обычное место. Он посмотрел на Туи, которая протиснулась рядом с ним, потом пой мал направленный на него взгляд Али. У Али та же дезориентация? От чувства, как будто смотришь вдоль коридора с зеркальными стенами, голова на секунду поплыла, и Дэйну показалось, что он увидел вспышку неловкости в глазах красавца-инженера.

Спросить Али он не мог и потому занялся разглядыванием окружающих, все еще влезающих в каюту и обменивающихся краткими замечаниями.

Капитан Джеллико ждал тишины. Дэйн подумал, что он такой, каким был всегда: худой, высокий, на обветренной щеке шрам от бластера, пронзительные глаза. Вся команда верила, что Джеллико — лучший капитан Вольных Торговцев на всех звездных дорогах, и ничто из того, что видел за время своей службы Дэйн, этому не противоречило.

— Небольшое изменение планов, — начал Джеллико без предисловий. — Уилкокс докладывает о наличии в системе не менее двух неизвестных кораблей. — Он мотнул головой в сторону долговязого и тощего штурмана. — А Йа пытался их вызвать, но безуспешно. — Жест в сторону офицера-связиста, уроженца Марса. Йа слегка пожал широкими плечами.

— Пока что мы по-прежнему предполагаем, что планета необитаема, — продолжал Джеллико. — К сожалению, способов узнать это наверняка нет, особенно учитывая бурную погоду и электромагнитные излучения от месторождений сьеланита.

— Электромагнитные? — переспросил ван Райк, сдвинув белесые брови. — В результатах наблюдений этого не было. Очередной трюк Флиндика?

— Может быть, — согласился капитан. — А может быть, обычная расхлябанность канддоидов, когда они собирают данные по планете, которая им не нужна. Мы все еще в их сфере влияния.

— Магмовые трубки, где находят сьеланит, всегда сильно пьезоэлектрические, — сказал Иоган Штотц. — Обычно месторождения сьеланита выдают землетрясения, и сигнал обнаруживается за световые годы от источника. Здесь, похоже, штормовые волны на вулканических островах вызывают мощные электромагнитные импульсы — радиоволны очень сложной формы.

— А приливы от трех лун ухудшают ситуацию еще сильнее, — добавил Тау.

— Вот посмотрите, — сказал Танг Йа. Он нажал кнопку, и экран камбуза озарился видом на Геспериду-4 через телескоп. Почти три четверти шара были покрыты тьмой со странными пятнами, похожими на сигнальные огни верелдиан. Дэйн услышал, как кто-то ахнул — до всех дошло сразу.

— Молнии, — подтвердил связист. — Когда на острова обрушивается шторм, из-за электромагнитных импульсов возникают бешеные грозы.

— А это значит, что наружу почти ничего пройти не может, — отметил Джеллико. Танг Йа кивнул и выключил дисплей.

— Но я ничего не слышал даже в спокойные периоды, — возразил он. — Не то чтобы их было много. Солнце Гесперид приближается к пику активности, и погода вместе с электромагнитной обстановкой будет еще хуже.

— Чудо, что тут вообще все не выгорело дотла, — буркнул Али Камил. — При таких-то энергиях.

— Как по мне, так здорово мокро, — заметил Тау.

— Как бы там ни было, мы будем считать, что эти неизвестные могут быть враждебными, — произнес Джеллико, возвращая обсуждение к теме. — Как показал проведенный Патрулем анализ того шрама на обшивке, который был на “Северной звезде”, когда мы ее нашли, мы не можем позволить себе стычки. Даже броня Патруля не выдерживает коллоидного бластера.

Команда молчала. Когда капитан вспомнил коллоидный бластер, Дэйн увидел едва заметную реакцию других: суженные злые глаза Али, закаменевшую челюсть Кости. Сам Дэйн никогда не видел коллоидного бластера в действии, но знал, что это такое. Запрещен к применению для всех, кроме бронированных кораблей Патруля. Использует корабельное горючее для создания интенсивного пучка частиц и плазмы. В общих чертах Дэйн знал, как он работает: патрон питания, сжигающий излучатель при каждом использовании. Для сведения смертельных лучей в пучок используется запрещенный катализатор, главной частью которого является сьеланит.

Сьеланит доставлялся с Геспериды-4. Не нужно было слишком смелых умозаключений, чтобы предположить, что пираты, нападающие на добывающих сьеланит торговцев, используют груз для собственных целей.

Дэйн мотнул головой, отгоняя мрачные мысли. Не надо придумывать себе страхи, пока с ними не столкнешься.

Он услышал, что говорит капитан:

— ..поэтому я оставлю шестерых здесь на “Северной звезде”. Трое на вахте, трое отдыхают. Постоянное наблюдение за сигналами.

— Вы все еще хотите, чтобы мы спустились на “Королеве Солнца”? — спросил Дэйн.

Серые глаза Джеллико медленно поднялись, и он кивнул.

— Рип сажал “Королеву” при очень мерзкой погоде. А как “Звезда” ведет себя в атмосфере, даже в спокойной, мы пока не знаем. И хотя мы можем посадить оба корабля, пусть даже останется мало горючего, это значило бы дать им — каковы бы ни были их мотивы — верх в гравитационном колодце. Так что лучше, если один корабль останется на орбите присматривать. Вопросы?

— Орбита стационарная? — спросил Рип.

— Нет, — ответил ван Райк, слегка склонив голову набок, как обдумывающий ход шахматист. — Я думаю, полярная с высоким наклоном. Орбита для наблюдения. Здесь может найтись еще что-нибудь, что может принести прибыль.

Таяг Йа покачал головой:

— Я бы на это не рассчитывал. Очень трудно будет поддерживать радиоконтакт. — Он бросил взгляд на Джеллико. — А избыточность, которая нужна, чтобы продавить информацию через такой барьер, подставляет нас под расшифровку — тем более что мы не знаем, какой шпионский код мог быть оставлен на “Северной звезде”.

"Всегда считай, что тебя подслушивают”. Дэйн почти слышал хриплый голос инструкторши, когда она вдалбливала им в головы правила связи.

Капитан Джеллико минуту помолчал, потом кивнул ван Райку. Помощник по громоздким грузам добавил:

— Мы никогда не преуспели бы, если бы упускали возможности.

Все промолчали. Джеллико коротко кивнул и добавил:

— Значит, полярная. Ян, ты останешься со мной. Карл, ты тоже.

Ян ван Райк, бывший начальник Дэйна, испустил тяжелый вздох, и его брови выгнулись в несколько театральном выражении.

Джеллико только улыбнулся:

— Идея была твоя. А если мы окажемся на связи с этими, кто бы они ни были, я будут рассчитывать, что твой хорошо смазанный язык вытащит нас из неприятностей, которые могут возникнуть.

У Карла Кости был слегка разочарованный вид. Дэйн знал, что великан терпеть не может свободного падения — он наверняка уже мечтал о планетной гравитации. Но он ничего не сказал.

— Как будем держать связь? — спросил Рип. — Я мог бы направленным пучком, но все же...

— Нам придется воспользоваться этим шансом, несмотря на риск перехвата, — сказал Джеллико. — Постарайся этого не делать, сообщения давай краткие и не полагайся на наши коды. — Он улыбнулся:

— Куда легче для нас будет разыскать вас и меньше шансов для враждебных ушей. Если мы установим контакт с этими кораблями и выясним, что они дружественные, тогда будем действовать стандартными шифрами. Если нет, передадим тебе код импульсом — насколько он сможет пробиться через электромагнитный фон.

— А торпеду с сообщением? — спросил Рип.

— Только боги космоса знают, где она приземлится в такую погоду, — сказал Али Камил, небрежно дернув плечом в сторону экрана.

Рип кивнул со слегка озабоченным лицом. Джеллико взглянул в другой конец каюты на свою жену, красавицу Раэль Кофорт. Какой-то незаметный сигнал прошел между ними, и Дэйн подумал, в чем это они согласились — если согласились.

— Тогда поехали! — объявил Джеллико. Дэйн смотрел, как выходят капитан и другие, и думал: “У Старика и доктора Кофорт нет той пси-связи, о которой говорил Тау, но у них явно есть что-то не хуже”.

И доктор, и капитан покинули его мысли, когда он взглянул в желтые глаза Туи. Ее гребень был поднят под таким тревожным углом, который он до этого только раз видел, и она спросила:

— Пираты — те, другие?

— Может быть, — неохотно отозвался Дэйн, будто его ответ мог сделать угрозу реальной. — Надеюсь, нет. Хотя сьеланит достаточно редок, чтобы притягивать воров — как легальных, вроде Флиндика и его банды на Бирже, так и нелегальных.

Он снова подумал о сьеланите как главной составляющей запрещенного катализатора, питающего коллоидные бластеры, и слегка вздрогнул.

— Они погонятся за нами на планету? Дэйн улыбнулся:

— Вряд ли. Вспомни о гравитации, Туи. Это не то, что заглянуть в гости и уйти, когда тебе надоест тяготение. Посадка на планету стоит уймы горючего, и еще больше уйдет на подъем, когда мы загрузимся.

— Я понимаю — горючее, да, — сказала она. — Это потому мы не идем вниз два корабля?

— Верно. У нас его будет слишком мало, если только Штотц не сможет обработать сырое золото и создать катализатор горючего из двух тяжелых сьеланитовых элементов. А у нас может не хватить ресурсов для того и другого сразу. Как бы там ни было, если кто-то решит на нас напасть, это сделают не на планете — там это куда труднее. Они попытаются нанести удар здесь — скорее всего, когда мы будем влезать в гравитационный колодец или вылезать из него.

Она кивнула.

— Тогда корабль уязвимый.

— Верно.

— Если это пираты, то слишком большую операцию им не провести, — заметил сзади ван Райк. — Или они сами сейчас били бы шахты на планете.

— Или это, или нападать на нас, — донесся спокойный голос Уилкокса, допившего банку джекека.

— Скорее всего это вроде группы наблюдения или независимые разведчики, — гнул свое ван Райк убедительным голосом, глядя на Туи. — Имеет смысл соблюдать осторожность. В конце концов, они же не знают, кто мы, — ведь мы же можем оказаться пиратами, ищущими корабли для захвата.

Гребень Туи вопросительно склонился на сторону, и глаза ее стали менее напряженными, пока она это обдумывала.

Ван Райк тронул ее за плечо.

— Я думаю, что самая большая трудность, которая тебя ждет, — это привыкнуть к весу.

— Какому еще весу? — пошутил Кости, нависая над маленькой ригелианкой. — При таком весе она даже там будет парить.

— Ага, — буркнул Али от выхода. — Она даже там будет сидеть на потолке и грызть свои хрустики.

— А остальные будут набивать себе шишки, думая, что мы еще в свободном падении, — подхватил Уилкокс, улыбнувшись Туи.

Туи слышала, как они шутят. Она знала, что это шутки, хотя слова были вроде бы не смешные. Ей нравилось, как они шутят, потому что приятно было, когда они улыбаются и смеются. Наверное, вход в гравитационный колодец не так уж и страшен, если они шутят, а они ведь знают, они уже туда входили много раз.

— Я парить не буду, нет, — сказала она Карлу Кости, когда они пошли к выходу. — У меня есть масса! — Она стукнула себя в грудь. — Значит, у меня будет вес!

— Но немного, маленький надсмотрщик над грузами, — сказал великан, смеясь и выходя на руках по захватам на палубу. — Очень немного!

— Какая бы ни была масса, а ее пора пристегнуть, — заметил Ян. — Кажется, приключение начинается. — Он посмотрел на Дэйна, его белесые брови приняли другую форму, и Туи поняла, что это означает перемену настроения. — Счастливого пути, мальчик. И тебе тоже, Туи.

Он и остальные уходящие на “Северную звезду” надели скафандры и вскоре уже летели на ранцевых двигателях вдоль троса к другому кораблю. Туи наблюдала за ними на экране грузового отсека. Когда они добрались и Рип Шеннон отдал приказ расцеплять корабли, Дэйн отдал Туи управление.

Пришло время ложиться в амортизационные койки. Туи это не понравилось: она очень хотела остаться возле консоли, где все было видно.

Дэйн покачал головой:

— Туи, это не будет так, как в гимнастическом зале тяжелой гравитации на Бирже. Залезай в койку. Я бы не хотел, чтобы ускорение застало меня вне ее, а я ведь с Терры.

Туи попыталась скрыть разочарование и навернула на себя сеть, как на тренировке. Когда она была готова, она снова взглянула на консоль грузового помощника, подумав, как связаться с пилотской консолью Рипа, чтобы смотреть, как будет происходить посадка.

— Вот здесь, Туи, — вдруг сказал Дэйн, пробежав пальцами по клавиатуре консоли своего кресла, и экран консоли Туи засветился. Она с удовольствием отметила, что ее желание удовлетворено.

Она бросила быстрый взгляд на Дэйна, вспомнив о пси-связи. Он прочитал ее мысли? Но ведь она ничего не почувствовала, да и Дэйн вел себя не так, как человек, читающий чужие мысли. Она подумала о пси-чувствительности в своем клинти и покачала головой. Он не прочел ее мысли — он почувствовал, что она хочет. Значит, он начинает узнавать Туи.

Довольная, она устроилась в койке и стала смотреть на свою консоль. На какое-то время она забыла обо всем остальном, поглощенная яркой графикой дисплея, радостно пробираясь среди различных показаний приборов и изображений, не обращая внимания на короткие скачки ускорения, которые мягко бросали ее туда и сюда, будто играя в мячик на резинке, который Момо когда-то соорудил из растяжимых грузовых стропов, найденных в давно забытом ящике в сердце Оси Вращения, ее бывшего дома на Бирже.

Тут она увидела, как напряжен Рип Шеннон. И ее тело тоже бессознательно напряглось в ожидании чего-то. Но ничего не случилось — по крайней мере сразу. Только Гесперида-4 на главном экране становилась все больше и больше, моменты ускорения были все чаще и резче. И эти рывки были на фоне постоянного ускорения, которое выматывало ее внутренности. Это было совсем не так, как плавное изменение между адаптационными вахтами на борту “Северной звезды”. Чувство у Туи было такое, будто она съела слишком много сладких орешков “даддатик”, и они пытаются зарыться в желудок все глубже и глубже. И это совсем не доставляло удовольствия.

И в этот момент планета резко мигнула, превратившись из большого шара во что-то огромное и опасное далеко внизу, что-то засасывающее вниз, и Туи испытала головокружение впервые в жизни. И она становилась все тяжелее и тяжелее.

Теперь слышался звук, будто работал огромный перегруженный вентилятор, визжа и завывая. Она медленно пощелкала по клавишам, и пальцы были как налитые плоды поапи, но все системы корабля, которые ей были видны, давали зеленый сигнал, только вот корпус нагревался.

— Воздух становится плотнее, — донесся голос по трансляции. Джаспер, вот кто это. Голос его звучал по-другому, только у Туи слишком болела голова, чтобы можно было понять почему.

— Обширная область высокого давления, — бесстрастно пояснил Рип. — Влетели в воздушную линзу. Будут еще.

Несмотря на свое жалкое состояние. Туи услышала напряжение в знакомом мягком голосе, и это соответствовало позе Рипа и быстрым ударам его пальцев по клавишам консоли. Но зато теперь она поняла загадки слов. Ветер! Она слышала звук, с которым зализанный корпус “Королевы Солнца” разрывал атмосферу Геспериды-4. И все ее инстинкты восстали против этого понимания, и что-то в мозгу твердило: пробоина!

Подавив панику, она просмотрела схемы корабля у себя на консоли, но все датчики показывали, что корабль пока не поврежден. Она подавляла в себе чувство опасности, все время сглатывая. И это тоже было больно.

Время пошло фрагментами. Туи боролась с ощущением тошноты. И еще хуже было от сознания, что придется снова через это проходить при взлете с планеты.

Экран посерел от облаков, мелькающих мимо рвущейся сквозь атмосферу “Королевы”. Туи видела только мелькающую зеленовато-голубую и очень редко — серую поверхность моря, но на радаре был виден нависший впереди горный пик.

— Это здесь! — воскликнул Рип. — Самый большой остров в цепи и самые богатые залежи сьеланита. И практически единственное место, где можно сесть.

— Если это тихо, — сказал голос Али, когда корабль затрясся под резким шквалом, — то мне не хотелось бы видеть, что здесь считается штормом.

— Мы на переднем фронте шторма терминатора, который летит перед восходом, — ответил Рип медленно. Он был занят пилотированием. — Зубы святого Иоанна! Посмотри на эти молнии! Если по-умному сделать, мы успеем до его подхода спуститься и заякориться.

Это, как Дэйн сообщил Туи, была самая легкая часть спуска — корабль фактически летел. Сама посадка — дело похитрее.

Но для Туи посадка оказалась мутной полосой страданий из резких рывков и тяжести, которая тянула каждую ее клеточку, и все в одном направлении, что бы ни делал корабль. Глаза так слезились, что она даже не видела экран и потеряла счет времени.

Потом финальный глухой толчок, и ускорение стало постоянным. Тут Туи и стало по-настоящему страшно. Гравитацию планеты не выключишь, как псевдогравитацию корабля. Она не прекратится, пока они снова не пройдут через этот ужас. С этой мыслью маленькая ригелианская полукровка и лишилась сознания.

Глава 4

В последний момент резкий порыв ветра дернул “Королеву”, и Рип сел жестче, чем намеревался.