Это не честно. Все последние дни моей жизни – сплошной обман. Девчонку украл, Кире любовным заговором голову заморочил, Синга на безвизовый визит на Землю подбил, Посланника на пожизненную пытку обрек… Герой…, кому ты еще не напакостил, а, дорогой? Вообще-то как раз тому, кому стоило бы потрепать нервишки – Черному Локи. Или Книга Перемен превратилась в кривое зеркало, или Великая битва будет именно с ним. Вот тогда-то и потребуется мне перстень Мерлина. Только сможет ли найти его маленькая, влюбленная в меня против ее воли девочка? Кстати, где она сейчас? Я отправил ее за кольцом… только вот куда отправил? Она должна была оказаться в одном измерении с перстнем Мерлина. При условии, что перстень не находится в Мерлин-Лэнде. Если кольцо в городе… туда мне путь заказан. Во всяком случае, простой путь. Но девчонка, хранящая перстень, не волшебница. Что такое могло произойти, что ее зашвырнуло в Эйр ? Как она туда попала ? Опять Локи ? Ас чего я взял, что она в Эйре ? Потому, что очень долго нет вестей от Киры, потому что я не знаю, где перстень Мерлина, потому что я не знаю, кто Посланник. Потому что я ничего не знаю наверняка. Где Кира?Куда ее забросила судьба ? Судьба ? Черта с два, это ты сбил ее с панталыку и пустил ее судьбу под откос. Ты своим грязным волшебством заставил ее верить каждому твоему слову, ты плеснул ей в сердце яд колдовских страстей… И сейчас, если ты хоть чуть-чуть себя уважаешь, ты освободишь ее от этой дьявольской любви, даже если это будет стоить тебе жизни. А так оно и будет, если Кира отвернется от тебя. Ты останешься один на один с целым светом, за спиной у тебя будет груз предательства и неразделенной любви, а кольцо, из-за которого весь этот сыр-бор разгорелся, так и останется у Посланника, чье имя, кстати, известно только Мерлину…
      К черту Посланника вместе с мерлиновой тенью, к черту битву, если для победы в ней надо презирать самого себя, к черту любовь, если она не союз двух сердец, а мираж любовного заклинания! Я забираю из твоей души то, что наколдовал, моя маленькая птичка, я освобождаю тебя от любовного наваждения, я снимаю с твоих глаз пелену влюбленности, с этой минуты ты будешь видеть мир таким, какой он есть. Все встанет на свои места: ты, твои друзья, твое сердце, твой мир… и я в этом мире, если, конечно, в твоем мире найдется для меня место.

*** 

      Вернувшись в квартиру, Альвертина обнаружила на кухне Лику и Наталью. Девушки сидели на подоконнике среди лука и старых тетрадей, чинно сложив руки на коленях. Одеты гостьи были совершенно одинаково: белые шорты, черные рубашки и короткие белые жилетки. На полу у их ног стоял здоровенный чемодан.
      – Привет, – радостно завопила Альвертина и тихим шепотом добавила, – осторожно, мамашка прикатила.
      – О как, – фыркнула Наталья, не двигаясь с места.
      – Отлично, познакомимся поближе, – без всякого энтузиазма сказала Лика, закинув ногу на ногу.
      Альвертина открыла рот, чтоб спросить, где Ронни, но тут появились Вера Абрамовна в норке и Софка в драных джинсах. Следом шла мадам Катарина.
      – Здравствуйте, девочки, – рассеянно улыбнулась Вера Абрамовна, обреченно прикидывая, как ей разместить на ночлег все это нашествие. – А где Рональд? – озвучила она мучивший Альвертину вопрос. – Он тоже приехал?
      – Он скоро будет, – не моргнув глазом, солгала Лика. – Здравствуйте, тетя Вера, здравствуйте, госпожа Катарина.
      – Натали, Анжелика, какая встреча! – по голосу Волшебницы было не понять, удивлена она или обрадована.
      – Садимся пить чай, – распорядилась Вера Абрамовна, интуитивно почувствовав некоторое напряжение обстановки, – заодно обсудим завтрашний день, чтобы все прошло, как у людей.
      – Но мы завтра уезжаем, – испортила праздник госпожа Катарина.
      – А день рождения? – взвыла Альвертина.
      – Не ори, – посоветовала Кэт, – эта дура снизу начнет вызывать милицию, придет Горобец и опять что-нибудь взорвет. Тебе это надо?
      – Мне надо отпраздновать свой день рождения, – заныла Альвертина, – мы неделю готовились.
      – Горобец – это, что, местный террорист? – осведомилась Наталья.
      – Горобец – это участковый, – пояснила Софка, – приходит по вызову и делает бах! Ну, можно, Вы поедете послезавтра… Мы же все уже приготовили… Даже время рассчитали, когда за стол садиться…
      – По гороскопу что ли? – не поняла Кэт.
      – Да нет, по Гринвичу, – Альвертина уже подозрительно сопела, готовая в любой момент пустить слезу, – я же родилась в Бразилии, утром, а у нас здесь в это время, если по часовому поясу, будет уже вечер, пять часов. Просто когда у них еще сегодня, у нас уже вчера. А раньше времени – плохая примета.
      – Русский не родной, – вздохнула Катарина, – это на тебя воспоминания об исторической родине так влияют, что нормальный человек тебя понять не может?
      – Я хочу Дэ Рэ, – сдавленным голосом сообщила Альвертина.
      – Только не ной, – неожиданно легко согласилась Кэт, – но раз такое дело, нам надо позаботиться о гостинице. Кстати, что такое ДР, доктор или дровосек?
      – День рождения, – Альвертина бросилась на шею матери, – ой, я так люблю тебя, мамочка!
      – Врешь, конечно, – усмехнулась Катарина, – но все равно приятно.
      – Не вру, не вру, – Альвертина запрыгала по кухне.
      – Какая еще гостиница, – всполошилась Вера Абрамовна, – прекрасно уместимся! Наконец, если будет тесно, Рональд может переночевать у Оси. У них же сейчас нет курортников, Софа?
      – А бис его знает, – Софке идея удаления Ронни из квартиры совершенно не нравилась.
      – Поди позвони тете Нине, – распорядилась Вера Абрамовна, – а я пока принесу конфеты. Девочки, ставьте чайник.
      – Мам, там занято, – заорала Софка из коридора, – а тебя твоя пирукарша к телефону.
      – Таки дойди до Нины, – зыкнула Вера Абрамовна, – страшное дело, в соседнюю арку завернуть, и возьми с собой собаку, ночь на дворе. Слушаю тебя, Ноночка!
      – А что с Инсилаем? – спросила вдруг Альвертина, убедившись, что хозяйки дома разбрелись по своим делам. – Все получилось?
      Лика переглянулась с Натальей и не ответила.
      – Что вы молчите, что-то случилось? – дернулась Альвертина, интуицией ведьменка поняв, что молчат подруги неспроста.
      – Давай, поговорим об этом завтра, – подумав, предложила Наталья.
      К удивлению Альвертины, мадам Катарина не проявила к их беседе ни малейшего интереса. «Что это с ней, – размышляла девочка, – то чуть ванну наизнанку не вывернула, то как не родная».
      – Мам, – она дернула Кэт за руку, – что с Инсилаем, ты не в курсе?
      – Я не могу знать про весь мир, детка, – рассеянно сказала Катарина, – девочки же сказали тебе, все завтра.
      «Или я сошла с ума, или это не моя мамашка, – холодея до кончиков пальцев, подумала Альвертина. – То, что она не знает про весь мир, я вполне допускаю, но чтоб она была не в курсе Инсилаевых дел? Слабо верится. Взревновала она, что ли? К кому? К Тауру, к Алиске, к Лике с Наташкой? Тоже мне конкуренты! Или с ним что-то такое случилось, что она сказать боится? Нет, это не про маман, она бы всему свету сообщила, если б что не так. И Ронни ее тоже не интересует, хотя по жизни от одного упоминания его имени у нее должно прорезаться хотя бы любопытство, как он из ее капканов выбрался. Я уж не заикаюсь про ее желание устроить мне, как соучастнику, хорошую взбучку, это без вопросов. И в электричество рванула, как дети в школу.. .Так, ну если про Инсилая я еще кое-как верю, то в безнаказанность своих шашней с Ронни не верю ни разу. Чтоб моя маман да промолчала? Да она с порога должна была начать орать на меня страшным голосом, мы же с Ронни ее обхитрили, она такого не прощает… Нет, я с ума сойду, только лжемамашки мне и не хватало, будто родной недостаточно. Или пока я тут сидела, у них там такие дела накрутились, что они все с ума посходили, а что, тоже возможно. Ну, сейчас проверим».
      – Мам, – заныла Альвертина, – а ты подаришь мне то, что обещала?
      – Это за все твои подвиги? – усмехнулась Катарина.
      – Ну, мам… ну, пожалуйста, ты же обещала…
      «Что это с Тинкой, – удивилась про себя Лика и почему-то внутренне напряглась, – и мамаша ее какая-то странная, не орет, не курит, в волосы не цепляется, просто фантастика. Или что-то не так, или я сейчас съем дракона».
      – А сама-то ты помнишь, что просила, у тебя ж семь пятниц на неделе, – Кэт, насмешливо улыбаясь, покосилась на дочь.
      – Помню, – Альвертина зажмурилась, – еще как помню.
      – Ну, значит, и я помню.
      – Покажи.
      – Завтра, ты ж еще не родилась.
      – Ну хоть одним глазком, – умоляла Альвертина, – я только взгляну и все. Я же ночь спать не буду…
      – Завтра, – отрезала Катарина.
      – Давай считать, что уже завтра, если вот по Бразилии…
      – Все, – сдалась Катарина, – ни слова про Бразилию. Принеси мою сумку.
      – Ура! – заорала Альвертина и пулей вылетела в коридор.
      – Ох, взрываться нам сегодня с Горобцом, – проворчала Кэт, забирая сумку из рук дочери, – но только одним глазком, договорились?
      – Честное пионерское.
      – Можно подумать, она когда-то видела живого пионера, – усмехнулась Катарина и, вынув из сумки маленькую бархатную коробочку, приоткрыла ее перед любопытным носом Альвертины. – Все? Ты удовлетворена?
      – Спасибо, мамочка! – девочка чмокнула Катарину в щеку. – Я так рада!
      – Ну, слава богу, отнеси сумку на место. Альвертина вприпрыжку помчалась в коридор и, вернувшись, переключила свое внимание на девушек.
      – А в чемодане тоже подарки? – она подобралась поближе к подоконнику.
      –Да.
      – Нет. – Дружным хором ответили подруги и, переглянувшись, расхохотались.
      – Покажите, – потребовала Альвертина.
      – Ни за что, – то ли шутя, то ли серьезно сказала Наташка, – сюрприз.
      – Ты там, что, Ронни прячешь? – предположила Альвертина и покосилась на мать. Снова никакой реакции.
      «Что это с ней, – окончательно убедившись в растерянности Альвертины, задумалась Лика, – она определенно что-то поняла. Что? Надо срочно с ней побеседовать без свидетелей».
      – Любопытная ты, сил нет, – Анжелика лениво сползла с подоконника, – ладно, поняла уже, что от тебя до утра не отвяжешься, а я б еще поспать хотела, – она подняла с пола чемодан, – пойдем в комнату, удовлетворю твое любопытство.
      – Почему не здесь, – удивилась Кэт, – и вообще, подождали бы до завтра. Что за сюрпризы на ночь глядя!
      – Мы быстро, – успокоила Лика, – только примерим. Сюрприз сюрпризом, а размерчик не резиновый, может нестыковочка выйти. Наташ, пошли с нами, поможешь.
      – Это не мама, – едва войдя в комнату, зашептала Альвертина, вцепившись в Ликину руку.
      – Почему? – не проявив ни малейшего удивления, спокойно спросила Анжелика, опустив чемодан на пол.
      – Ей наплевать на Инсилая.
      – Мне тоже, – проворчала Наташка, – не гуманно, конечно, но уголовно не наказуемо.
      – Дура, – разозлилась Альвертина, – Инсилаю до тебя ни фикки, ни нукки, а с маман у него чикки-поки. Не верю я, что она про него не знает и не интересуется. Не верю! И потом, подарок ее, помнишь, я к ней приставала? Это для проверки.
      – И что, – насторожилась Лика, – проверила?
      – А как же. Не она это, зуб даю, – зашипела Альвертина.
      – Что, не угадала маманя с презентом? – фыркнула Наталья.
      – В том-то и дело, что угадала.
      – Да говори ты, как человек, ничего не понимаю, – разозлилась Наталья, – какие претензии, если угадала?
      – Дело в том, что она мне ничего не обещала, – чуть слышно сказала Альвертина, – понимаете, ничего, у нас даже разговоров об этом не было.
      – Что же она тебе в таком случае показала? – спросила Лика, мигом вспомнив московского гостя и лже-Горбулю.
      – Сережки. Понимаешь, когда она допытывалась, помню ли я, что хочу, я стала представлять себе сережки с жемчужинками. А потом… будто кто-то у меня в голове поковырялся, я чувствовала… и оп! Она тут же свою коробочку достает, как фокусник. Эта ведьма убила мою маму и меня убьет.
      – Спокойно, – цыкнула Анжелика, – может, Катарина за всей этой свистопляской просто забыла, что тебе обещала, и решила тебя не расстраивать?
      – Забыла? Да у меня даже уши не проколоты! Куда мне эти сережки чертовы вдевать-то, в нос, что ли? Или это она тоже забыла? Черт с ним, про уши запамятовала, не до того было, но уж про Илечку своего драгоценного она и под наркозом не забудет!
      – Это он, – тихо сказала Лика, ни к кому не обращаясь.
      – Кто он? – удивилась Наталья.
      – Этот, с телятиной, из охраны детства, – прошипела Лика, – вот, козел, нашел-таки. Надо сматываться и побыстрее.
      – Девочки, вы скоро? – крикнула из коридора Вера Абрамовна, договорившаяся, наконец, с парикмахершей о завтрашнем приеме. – Нам же тоже интересно!
      – Сейчас-сейчас! – немедленно отозвалась Анжелика. – Последний штрих! – И зашептала: – Что делать, соображайте быстрее!
      – А где моя мама? – испугалась Альвертина.
      – Не знаю, – буркнула Наталья, – в кухне сидит, потом разберемся.
      – Где мы потом эту самозванку искать будем, – заупрямилась Альвертина, – никуда не пойду, пока про маму не узнаю. Может, эта ведьма ее в мышь летучую превратила!
      – Без паники, – пыталась сосредоточиться Лика, – только без паники. Тинка, доставай из чемодана какие-нибудь тряпки и экипируйся по-быстрому. Наталья, соображай в темпе, как нам этого гаденыша хоть временно обезвредить.
      Альвертина дрожащими руками натягивала на себя двухсотдолларовый шифоновый сарафан, к ужасу своему, не испытывая при этом ни малейшего удовольствия. Наталья искала глазами предмет потяжелее, Лика ковырялась в чемодане, пытаясь найти для Альвертины подходящие случаю босоножки. Кое-как нарядив без пяти минут именинницу, Лика почти вытолкнула ее из комнаты с отческим напутствием:
      – Так, одна нога здесь, другая там. И не рассиживайся. Черт его знает, что может произойти в этом сумасшедшем доме. Скажешь, что надо попробовать еще одно платье.
      Альвертина на ватных ногах вышла в кухню.
      – Какая прелесть! – немедленно восхитилась тетя Вера. – Просто красавица, как тебе идет!
      – Bay! – заорала вернувшаяся Софка, с нотками зависти в голосе. – Зашибись!
      – Софа! – укоризненный голос Веры Абрамовны… – Еще немного, и у тебя будет словарный запас людоеда с острова Пасхи… Завтра придет Нона, всех причешет, как принцессы станете. Ты видела принцесс, которые, как папуасы, орут «Bay»?
      – А как же! На острове Пасхи.
      – Что делать будем? – присев на краешек дивана, в очередной раз вопросила Лика, абстрагировавшись от кухонных переговоров. – Он, в лучшем случае, Волшебник, но я подозреваю, что это Маг. Как с ним справиться двум бедным Чародейкам?
      – Камушком по головушке, – проворчала Наташка, ковыряясь в чемодане для подготовки следующего Тин-киного выхода на кухонный подиум.
      – А если это настоящая Катарина? Вдруг ей на нервной почве память отшибло? Осиротим Тинку ни за что ни про что.
      – Ты сама-то в эту Катарину веришь?
      – Не очень, – вздохнула Лика.
      – Вот и я не очень. Значит, так. Или смываемся отсюда в темпе бекицер, или стреножим самозванца и выясняем, где настоящая Кэт. Чем черт не шутит, может, девчонка права, и этот хмырь ее мамашу действительно куда-нибудь запрятал.
      – Не сказать, чтоб я его за это осуждала, – буркнула Анжелика, – склочная особа эта мадам
      Катарина, просто беда. Слушай, а Илай, и правда, ее бойфренд, ты думаешь? И что он в ней нашел, не понимаю…
      – Что я про Инсилаевы чикки-поки думаю, это потом, – отрезала Наташка, – а сейчас, как бороться будем?
      – Может, ее… его, ну это неизвестное чудовище просто споить? Устроим репетицию банкета…
      – Гениальная идея, – усмехнулась Наталья, – только сомневаюсь я, что мы с тобой сможем перепить хотя бы мадам Катарину, если это она, даже заколдованная. А уж Мага нам на этом поле точно не осилить.
      – Ну, во-первых, может, он мало пьющий Маг, а во-вторых, кто нам мешает схитрить?
      – Кости в левый рукав, вино в правый? Тоже мне Царевна-лебедь выискалась, – хмыкнула Наташка. – Даешь белых лебедей Черному морю!
      – Не ищи сложных путей, – проворчала Лика, – молись на бога фармацевтической промышленности, или, на худой конец, на министра здравоохранения Радянь-ской Украины.
      – Холера?
      – Ну, это ты хватила. Не помешало бы, конечно, но это от бога и местной канализации, а уж никак не от Минздрава.
      – Клофелин? – испугалась Наталья.
      – Фи, это уже уголовщина, проще, дорогуша, ближе к жизни.
      – Снотворное, – с третьей попытки догадалась Наташка.
      – Точно. Сыпанем дозу посильнее и привет. Гандикап до утра.
      Дверь скрипнула, вернулась Альвертина и без сил рухнула на диван.
      – Я боюсь, – прошептала она чуть слышно, – меня всю трясет.
      – Я тоже боюсь, что дальше? – буркнула Наталья.
      – Где Ронни? – без всякого перехода спросила Альвертина.
      – В Ваурии, – призналась Лика.
      – Скоро придет, значит… – пробормотала Альвертина, – понятно. Инсилай, надо думать, тоже на подходе? Хватит темнить. Уж выкладывайте, как есть.
      – Убили Инсилая, – Лика не нашла в себе сил солгать, – ты извини, что сразу не сказали. Не хотелось портить тебе праздник.
      – Спасибо. Это все новости, или есть еще что-то, – не по-детски серьезно спросила Альвертина, стаскивая с себя босоножки, – на после праздника?
      – Все, – Лика отвела глаза.
      – Ну, точно, мамаша липовая, – помолчав, сказала Альвертина, – ни фига себе годик начинается! Да, а с Алисой что?
      – Не известно, – лаконично ответила Наташка.
      – Правда? – Альвертина посмотрела в глаза Лике.
      – Честное слово, – подтвердила Анжелика, – хватит болтать, надевай платье и постарайся занять зрителей минут на пять.
      – Это чтобы вам было сподручней смыться? – уточнила Тинка, наряжаясь в легкое полупрозрачное черное платье на лайкровом чехле. – А как же праздник? Вдруг еще что-нибудь вспомните, возвращаться придется.
      – Нам нужно снотворное посильнее, – прошипела Наталья, не обращая внимания на злобствования ведьмен-ка, – достать можешь?
      – А слабительное не пригодится? – вспомнив Санта-Хлюпино, огрызнулась Альвертина и вдруг заплакала, как наяву увидев отблески свечей в насмешливых глаза Инсилая и хрустальный бокал с рубиново-красным вином в его тонких смуглых пальцах. И мама тогда была рядом, совсем настоящая…
      – Ну, приехали, – ахнула, Лика, – ты же будущая Волшебница! Завязывай сырость разводить! Спасаться надо, рыдать потом будем.
      – Сейчас, – Альвертина прикрыла глаза и изо всех сил сжала кулаки. Мгновение, и ей удалось улыбнуться. – Все, пошла. Снотворное в аптечке, в спальне у Ве-русика, она его горстями ест, хватит, чтоб зараз усыпить пол-Одессы.

*** 

      Локи и Краш ушли. Инсилай покосился на Маню и, пытаясь быть как можно любезнее, сообщил.
      – Я превращу тебя в кого-нибудь поскромнее, ты не против?
      – Как хочешь.
      «Неужели он меня не узнает, – не верила в слепоту бывшего ученика Варвара, – они же с Локи одной школы, Илай должен видеть сквозь колдовство учителя. Или он так в этом Запределье очумел, что дальше собственного носа не заглядывает? Хотя нет, Локи-то он с первого взгляда признал и Краша этого, запуганного до смерти, тоже без проблем вспомнил. Выходит, амнезия его только на меня распространяется. Очень мило. Да нет, просто они в естественной сущности, чего их узнавать, они за чужой личиной не прячутся».
      – Ты, действительно, племянница Локи? – спросил Илай, прикидывая, в кого бы превратить свою спутницу.
      – Ну да, а что? – Может, узнал, но не признается?
      – Ничего, просто для общего развития, – боль притихла, но полностью не уходила. Инсилай представил себе ожидающие его поиски Мирны и загрустил, оценив расстояние, которое придется преодолеть для этого. Крепость казалась огромной, план отсутствовал, спина болела невыносимо.
      – Мы так и будем торчать здесь? – поинтересовалась Волшебница. – Может быть, пойдем потихоньку?
      – Куда? Ты знаешь, где гарем?
      – Наверху, по словам Краша.
      Не очень-то конкретный адрес, – проворчал Инсилай, – хотя у Краша всегда все приблизительно. Может, Мирны и вовсе в Сан Палисс нет, тогда на кой черт тебе гарем? Ну, мне, я еще понимаю… Вот дьявол, – он услышал приближающиеся голоса и, набросив на себя и Маню колдовство невидимости, отпрыгнул к стене, схватив Варвару в охапку.
      – Да ты что? – возмутилась Волшебница, отбиваясь от его объятий. «Не хватало еще с собственными учениками по углам обжиматься, – мелькнуло у нее в голове. – Чертов бабник, и до меня добрался!» – Быстро поставь на землю!
      – Тихо, – прошипел Инсилай, – или вместо гарема мы попадем в тюрьму. Я там уже был, тебе не понравится.
      Откуда-то из темноты коридора вынырнули двое стражников в офицерских туниках. Вид парочка имела весьма потешный. Один высокий и толстый, как пасхальная свеча, другой маленький и тощий, как спичка.
      – Здесь кто-то есть, – сказал тот, что повыше, остановившись в двух шагах от Волшебников, – я слышал голоса.
      Варвара замерла, как стоп-кадр, благословляя про себя внимательность Инсилая, который, не успев выполнить требование Мани о возвращении на землю, был вынужден держать ее на руках, сохраняя при этом полную неподвижность, так как колдовство невидимости не подразумевало глухоту окружающих. Хоть Волшебница и была почти невесомой, как призрачная мечта, руки Инсилая довольно быстро начали уставать. Это пугало его, так как могло помешать быстрому волшебству.
      – Нет здесь никого, – проворчал маленький, – это крысы.
      – Говорящие? – усомнился толстяк. – Говорю тебе, я слышал голоса.
      – Это эхо. Пошли уже, скалет Дью ждать не любит.
      – А вдруг банда волшебников с нулевого уровня вырвалась?
      – Не болтай ерунды. Арси их там намертво запечатал. Да пойдем же, наконец, Дью сказал, чтоб мы прибыли срочно.
      Толстяк проворчал что-то себе под нос, но спорить не стал. Стражники продолжили путь, Инсилай поставил Варвару на землю.
      – Спасибо, – прошептала Волшебница, – мы были за шаг до беды.
      – Не стоит благодарности, – проворчал Илай, – если ты не против, я немного подумаю.
      – А по дороге ты думать не можешь? – тревога за Рон-ни и неведомую Мирну, съедавшая Варвару, требовала немедленных действий.
      – Пять минут никого не спасут, но избавят нас от бесполезной беготни, – отрезал Инсилай. Трезво оценив свои силы, он понял, что метод свободного поиска ему не годится по состоянию здоровья.
      – Ладно, – скрепя сердце, согласилась Варвара, думая, что лучше б ей было пойти с Локи. Общество бывшего ученика тяготило ее. Не то чтоб она не верила в его силы… просто пребывание в Ваурии так изменило его, что Волшебница Инсилая немного побаивалась.
      – Придумал, – сообщил Волшебник через пару минут, – я превращу тебя в Арси.
      – Кто это? – удивилась Варвара.
      – Первый человек в крепости, когда Магистр в отсутствии. Лучший пропуск в любое помещение.
      – А себя Тауром сделаешь? – предположила Варвара.
      – Нет, Мирной.
      – Что??! – оторопела Волшебница. – Может, лучше наоборот? Мне как-то в женском облике привычнее.
      – Нет, это опасно.
      – Почему?
      – Потому что, по моему плану, ты, Арси, поведешь меня, Мирну, в гарем. Откуда я, то есть она, вроде как сбежала.
      – И что дальше? – Варвара не понимала, зачем нужна такая путаница.
      – Стражники сами отведут меня к настоящей Мир-не, – терпеливо объяснил Инсилай. – Она ж никуда не убегала, и нас к ней доставят без проблем, слуги-то знают, где ее держат.
      – Красиво, – признала Волшебница, – но ведь мы пойдем вместе, почему ты считаешь, что Мирной быть опаснее?
      – Потому что я не знаю, что полагается в гареме за побег. Будет лучше, если ты воплотишься в неприкосновенного Арси. Не дай бог с тобой что-нибудь случится, мне Локи голову оторвет.
      – Что случится, если ты будешь рядом? – польстила Инсилаю Маня, не имевшая ни малейшего желания превращаться в мужчину.
      – Спасибо за доверие, – хмыкнул Волшебник, – но учитывая мой опыт пребывания в Альваре, произойти может все, что угодно. Уж лучше тебе быть советником, чем беглянкой. Если со мной что-нибудь случится, у тебя будет больше шансов добраться до места встречи с Локи.
      Инсилай сосредоточился на образе Арси и попытался перенести его на Маню. Совмещая колдовство с реальностью, он вдруг понял, что его волшебство ложится поверх уже наколдованной сущности.
      – Локи уже превращал тебя, что ли? – усомнился он в своих выводах.
      – Д-да, – холодея от страха разоблачения, прошептала Варвара, – для безопасности.
      – Предупреждать надо, – буркнул Инсилай, пересчитывая в уме поправку на двойное превращение, – таинственные все, просто беда, имей в виду, новая сущность может стереть предыдущее колдовство.
      Он закончил расчеты, щелкнул пальцами, и Варвара превратилась в точную копию советника Арси. Инсилай удовлетворенно хмыкнул и озадачился Мирной. Вспомнить ее не представляло для него никакой сложности, но Волшебник прекрасно понимал, что над внешностью пленницы наверняка уже поработали портные и парикмахеры. Предугадать местную моду Инсилай затруднялся. «Черт с ним, – решил он наконец, – не угадаю, так не угадаю. Пойдем простым путем. Что бы я сделал с маленькой разбойницей, если б мне нужно было срочно вывести ее в свет в качестве своей дамы?»
      «О, господи, – увидев Мирну глазами Инсилая, Варвара почувствовала легкую зависть, – да она, оказывается красавица».
      Илай, потрудившийся за портного, парикмахера и визажиста, проделал титаническую работу. Дурацкий бесполый наряд Мирны он превратил в шикарное черное с золотом платье, как вторая кожа, обволакивающее стройную фигуру девушки. Длинное, почти до пола оно буквально струилось по телу. При этом в длинном, от самого пояса, разрезе можно было разглядеть премилые стройные ножки в серебристых туфельках на невозможно тонких шпильках. Из вороньего гнезда среднего размера, заменявшего Мирне прическу, Волшебник сделал очаровательную кокетливую стрижку. Немного косметики и пара затейливых украшений завершили образ.
      – Ну как? – поинтересовался Инсилай, рассматривая полуфабрикат волшебства.
      – Впечатляет, – признала Варвара.
      – Значит, будем сливаться, – вздохнул Илай и, шагнув в наколдованный образ, воплотился в него. – Пошли, по дороге объясню, что делать. – Он сделал шаг вперед и едва не грохнулся на пол, немедленно подвернув ногу на серебристом каблуке туфельки. – Господи, как вы во всем этом ходите без страховки? – проворчал Волшебник, с трудом удержав равновесие. – Это ж сродни средневековым пыткам.
      – Так и мучаемся, – рассмеялась Маня, без труда освоившая развалистую походку Арси.
      – Нет, это не для меня, – сдался Инсилай и уменьшил каблуки вдвое.
      – Так хуже, – подначила Варвара, – ноги уже не от ушей, а всего-навсего от шеи, рядовая красотка.
      – Ничего, я на титул «мисс Ваурия» не претендую. Зато конечности не переломаю, – буркнул Волшебник и тут же, наступив на подол длинного платья, чуть не растянулся посреди коридора.