«Волнуешься, дорогой сосед? – усмехнулся Локи. – И правильно делаешь. Ты еще и десятой части ждущих тебя радостей не знаешь».
       – Вы знаете, я не имею права об этом говорить, но… понимаете, там, в Ваурии, моя дочь… – шепотом сказал Корн.
       – Моя тоже, – без всякого выражения сообщил Локи. – Можете говорить в полный голос, у меня под столом не сидят представители магической этики. А если они решат сканировать помещение на предмет наших переговоров, то без труда узнают даже мысли.
       – Это называется вторжением в личную жизнь и преследуется по закону.
       – Как правило, да, если можно это доказать. Приятно жить там, где государство признает права своих граждан, правда? Расстрою Вас, в Ваурии это не практикуется.
       – Кошмарная страна.
       – Полностью согласен. Не понимаю, как Вы позволили Вашей девочке отправиться в такое рискованное путешествие…
       – Отказ мог плохо сказаться на ее дальнейшей работе.
       – Лучше плохая карьера в Эйре, чем хорошая смерть в Ваурии, – проворчал Локи.
       – Будем надеяться, что все обойдется. – Рука Корна невольно дрогнула, пепел сигары упал на его белоснежные брюки, но Маг, занятый своими мыслями, этого даже не заметил.
       – Конечно, – согласился Локи, раздумывая, что будет приличнее: рассказать гостю об испорченном костюме или не обратить на это внимание, – я тоже предпочитаю надеяться на лучшее. Впрочем, что нам еще остается?
       – Говорят, в Запределье снова пришел Посланник Мерлина, – Корн отвел глаза. Локи понял, что собеседник решился на разговор. – Это соответствует истине?
       – Полагаю, что да, – осторожно ответил Локи и налил себе вторую чашку кофе. – Но Битвы я не видел.
       – Я могу быть откровенен с Вами? – Другого выхода не было. Никто кроме Черного Локи не мог пролить и капли света на происходящее в Ваурии. – Мне нужен Ваш совет.
       – К Вашим услугам, господин Корн. Чем могу?
       – Меня пытаются шантажировать… последствиями Великой Битвы.
       – Простите? – Локи одарил собеседника недоуменным взглядом.
       – Моя Айка имеет к этому некоторое отношение. Видимо, девочка где-то допустила ошибку… по неопытности, конечно, об умысле и речи идти не может…
       – И теперь Вас просят за эту ошибку заплатить? – договорил за соседа Локи.
       – Именно так.
       – Я бы не дал ни полмерлина, – не задумываясь, ответил Локи.
       – Смею я узнать, почему?
       – Во-первых, шантаж бесконечен. Никаких денег не хватит, чтобы удовлетворить аппетит шантажиста, который будет расти день за днем. Во-вторых, Ваурия расположена слишком далеко, чтобы хоть как-то разобраться в том, что там происходит, тем более, чтобы проверять все слухи о тамошних событиях. Вы уверены, что обвинения в адрес Вашей дочери имеют под собой хоть какую-то почву?
       – Скорее, я уверен в обратном.
      –  Тем более, не стоит платить. Дав деньги, Вы косвенно подтвердите виновность Айки, признав возможность совершения ею служебной ошибки.
       – Это голая логика, Локи, а если соответственно обстоятельствам, ближе к жизни?
       – Для этого нужно, как минимум, знать обстоятельства этой самой жизни.
       – Да я и сам толком не понял, – Корн внимательно наблюдал за своим собеседником, но так и не смог решить, что известно Локи об Айкиной миссии. – Подробностей не сообщали. Просто сказали, что эта тайна обойдется мне в кругленькую сумму.
       – Если я правильно понял, Вы собрались платить кому-то за воздух, – подумав, сказал Локи. – Не могу сказать, что нахожу это решение разумным.
       – Я отец, Локи. Айка моя единственная дочь.
       – Скажите, – черный маг поймал взгляд собеседника, и Корна будто обдало волной холода, – а почему Вы решились довериться именно мне? Только из-за того, что я был в Запределье?
       – Нет. – Корн решил играть в открытую. – Просто мой шантажист сказал, что за эту информацию Вы заплатите ему много дороже.
       – Сколько они требуют с Вас?
       – Семь миллионов мерлинов.
       Локи задумался на мгновение и сказал тихо, но очень четко:
       – Из всех тайн мира для меня лишь одна стоит так дорого. Семь миллионов, и больше, если потребуется, я готов заплатить тому, кто назовет мне имя убийцы Инсилая.
       «Похоже, ты их уже заплатил, – у Корна даже голова закружилась от неприятных предчувствий, – и тебе все известно. Не зря же ты снял со своих счетов десять миллионов монет и заперся в одиночестве. Уверен, ты обдумываешь планы мести… Великий Мерлин! – он связал всю полученную информацию вместе. – Надеюсь, это исчадье ада не закончило свой путь в Запределье, и Айка не имеет к его смерти ни малейшего отношения!»

* * *

      Мирна погорячилась, назвав крепостные стены тауровского замка забором. Не меньше часа мы пробирались по периметру крепости, но не только лазейки, щели между камнями не нашли. Пустое это, на ощупь вход в волшебный замок искать. Арси вот прямо у нас на глазах сквозь стену просочился, и не один, а с ротой факельщиков, колесницей, рабами ездовыми и телом Инсилая. И ни один кирпичик не дрогнул. Зря только ноги бьем, не прорваться нам к Магистру в гости. Эх, Илая нет, он бы Мирне все рассказал про ночные пробежки под луной на голодный желудок.
      Господи, думаю о нем, как будто он жив, а ведь мы убили его. Мы. Не Таур, не Арси, не лучники с золотыми стрелами, а мы, два глупых лягушонка, решивших, что гильотина – радикальное средство от головной боли. Ну, все, хватит, сил моих больше нет, еще пара километров, и я умру безвременно в ближайшей канаве.
      – Мирна, давай передохнем, – не выдержал я, наконец. – Тут думать надо, а не вокруг забора бегать.
      – Думай на ходу, – посоветовала Гаара, но притормозила.
      Я уселся на какой-то пенек и сказал:
      – Давай рассуждать логически.
      – Попробуй, – усмехнулась Гаара и начала изучать звездное небо над головой, демонстрируя полное презрение к моим аналитическим способностям.
      – Очевидно, что вход в замок заколдован, как иначе б туда вошел Арси со своей свитой, сквозь стену, как привидение? Ворот-то не было. Допустим, случится чудо, и мы прорвемся в замок. Допустим, нам повезет, и мы найдем серьгу… Но ведь нужно еще оттуда выбраться… Второе чудо на одну компанию маловероятно в Ваурии…
      – Я хочу домой, – тоскливо сказала Гаара, оторвавшись от созерцания ночного неба. – Надеюсь, ты понимаешь, что вытащить нас отсюда может только Локи. Ну, может быть, твоя Варвара. Но для того, чтобы придти к нам на помощь, они должны нас найти, а нас никогда не найдут, если серьгу кремируют с Инсилаем. Это ты, я надеюсь, понимаешь?
      – Понимаю, – вздохнул я, – но сквозь стены проходить не умею.
      – Я тоже, к сожалению.
      – Слушай, Арси-то не колдун, рабы в его колеснице тем более…
      – И что?
      – Не может быть защиты, рассчитанной на неопределенное количество входящих. Есть вариант, что Арси знает ключевой пароль, но это маловероятно. Знаешь, кажется, я понял. Мы пройдем сквозь эту стену. – Я слез с пенька и, вернувшись к стене, пнул ее ногой. Каменная ограда не дрогнула, нога заболела.
      Прихрамывая и кляня свою глупость, я пошел вдоль стены туда, где я видел тропинку.
      – Уже уходишь? – поинтересовалась Мирна, наблюдая за мной исподлобья.
      – Нет, просто не хочу с помпой вваливаться через главные ворота. Без приглашения лучше попытаться пройти с черного хода. – Теперь я уже не делал резких движений, а аккуратно толкнул рукой стену. Пальцы прошли сквозь камни, как солнечный свет в чисто вымытое окошко.
      – Пошли, – я обернулся к Мирне, – видишь, все просто.
      – Как ты догадался? – она смотрела на меня с восхищением.
      – Я уже видел нечто подобное в Альвертинином чулане.
      – Кто такая Альвертина?
      – Милейшее создание, имеющее обширные связи в уголовном мире, маму-колдунью и медный пестик для борьбы с плетунами, коим она меня однажды чуть не прихлопнула.
      – За паука приняла?
      – Нет, чуть-чуть промахнулась. Пойдем, пора.
      У самой стены я притормозил и спросил Мирну:
      – Слушай, ты ведь тоже из тех, кто в Битве. Каким образом вас всех собирались отсюда вытаскивать?
      – Кого всех? – уточнила Гаара.
      – Странников, Хранителей, Отшельника с Наблюдателем….
      – Видишь ли… – Мирна замялась. – Возвращение гарантируется только Отшельнику и Наблюдателю, и то, если они четко выполняют должностные инструкции. Эти двое на государственной службе. А Странники и Хранители выбираются из Ваурии сами, кто как умеет. Муниципальные власти за нас не отвечают.
      – То есть Айка и деньги получит за свою халтуру, и обратный билет, и карьеру?
      – Если заметят, что с ее стороны были нарушения, могут быть большие неприятности.
      – А если нет?
      – Тогда не будут. Мы идем, наконец, или еще поболтаем? – разозлилась Мирна.
      И мы шагнули сквозь стену.

* * *

       Наталья буравила Киру прокурорским взглядом, но молчала. Лика забилась в самый темный угол и задумалась о чем-то своем. Кира взирала на помрачневших подруг с легким недоумением. Алиса ерзала на стуле, все время порываясь куда-то податься, скорей всего, в Ваурию. Единственное, что ее останавливало, так это невозможность добраться туда без посторонней помощи.
       – Кира, как это произошло? – Анжелика вышла из оцепенения. – Где тебя угораздило спутаться с Тауром?
       – Не знаю я никакого Таура! – Кира исподлобья взглянула на Лику. – Я люблю Кирилла, понимаете, люблю! Впрочем, вам это, скорее всего, не понять.
       – Ну, где уж нам, – вздохнула Анжелика. – Как он хоть выглядит, любовь твоя неземная?
       «Господи, что я говорю? – думала Лика, глядя на Киру. – Если это действительно Черный Магистр, он как хочет, так и выглядит. А если Алиса ошиблась, какая мне к черту разница, какой из себя Киркин воздыхатель. Таур расправился с Посланником. Инсилай умер. Это будто лавина с гор – задавила, расплющила, и дышать нечем. Странное дело, так долго были вместе, а поговорить так и не удосужились. Только и делали, что пререкались. А зачем?..»
       – А глаза у него голубые, как звезды, и глубокие, как озера…
       «Нашла у кого словесный портрет спрашивать, – Наталья в пол-уха слушала Киру и удивлялась наивности Лики, – у больного здоровья. Она тебе сейчас расскажет, у нее в каждом глазу по дюжине добрых фей со связкой хрустальных туфелек и тележкой перезрелых тыкв. Она же видит только то, что сама себе нарисовала. Да если б ее Кирилл к ней явился сейчас при рогах и копытах, хвостом помахивая, она бы и не заметила ничего, только “глаза, как звезды”… А что, и хватит. Все уже счастливы».
       – Все она врет, – мрачно сказала Алиса.
       – Так, слушаем твою версию, – Лика перевела взгляд на Алису.
       – Не было никакого Кирилла, и звезд никаких не было, – без всякого выражения сказала Алиса, – только Таур и волна холода. А глаза у него – будто гвоздем в душе ковыряет. Хотя, какая теперь разница, Илая-то все равно нет. Таур постарался, любовь ее глазастая.
       Лика почувствовала вдруг полную опустошенность. «Алиса права, Илая не вернешь. Таур победил. А любит Магистр Киру или нет, значения не имеет. Можно подумать, если бы он демонстрировал любовь не к Кирке, а к Люсе Тютькиной, это повлияло бы на исход событий».
       – Где Алиса? – Анжелика с усилием вырвалась из-под груза раздумий и поняла, что не видит девочки.
       – Бродит где-то по квартире, – пожала плечами Наташка. – А что?
       – Мне показалось, я ее голос слышу. – Лика сорвалась вдруг с места и бросилась в комнату. – Что ты делаешь?! – раздался ее вопль через несколько секунд.
       – Папе звоню, – Алиса в полном недоумении уставилась на Лику. – Привет, пап, я вернулась!
       Лика, как тигрица, бросилась к розетке и выдернула провод. Подоспевшая Наталья отобрала у Алисы телефон.
       «Этого еще не хватало, – Анжелика похолодела до кончиков пальцев, – “здравствуй, папа, это я”. А у него там другая Алиса перед носом маячит. Ко всем радостям не достает только рехнувшегося Горохова».
       «Они тут все помешались, – поняла Алиса. – На минуту нельзя отлучиться. Чего они так перепугались? Папа, по-моему, обрадовался, когда меня услышал. Как же в Ваурию-то попасть? Может, ткнуть им под нос кольцо Мерлина и потребовать, чтоб они меня туда немедленно отправили? На Инсилая перстень без осечки действовал…»
       – Алиса, – тяжело вздохнула Лика, – я очень прошу тебя… Нам всем сейчас плохо. Пожалуйста, прежде чем сделать что-то, посоветуйся со мной.
       – А что, я теперь не могу и папе позвонить? – возмутилась Алиса. – Я тут что, под арестом?
       – Можешь, – успокоила Наталья, – ты все можешь, только дай нам пару часов, чтобы разобраться в ситуации. Ты так долго ждала, неужели мы будем ссориться из-за каких-то нескольких часов?
       – Нет, наверно, – неуверенно ответила Алиса и, прямо на глазах изумленных девушек превратившись в легкое туманное облачко, выплыла на улицу через открытую дверь балкона.
       – Трах-тибидох, – пробормотала Наташка, без сил опускаясь на близстоящий стул.
       «Я с ума сойду, – равнодушно констатировала Анжелика, рассеянно провожая взглядом новорожденную тучку-путешественницу. – Алиса опять пропала. Ну что я Горохову скажу?!!»

* * *

      Мы вошли в тауровскую резиденцию не с черного, а с очень черного хода. Нас встретили кучи мусора под ногами и цепкие ароматы летней помойки. Гаара шарахнулась назад, стукнулась о стену, обретя человеческую сущность, и в ужасе прошептала:
      – Она в эту сторону не работает.
      Меня это не удивило. Говорил же, сначала выясни, как мы отсюда выйдем, но кто ж меня слушал.
      – Что, уже уходим? – беззлобно передразнил я.
      – Ты что, не понял? – зашипела Мирна. – Мы здесь застряли.
      – Слушай, я тебя не пойму. То ты рвешься сюда, то отсюда. Ты бы разобралась со своими желаниями, – я сделал робкую попытку пойти вперед. Под ногами чавкала и попискивала какая-то зловонная жижа.
      – Смотри, не утони, – ехидно посоветовала Мирна.
      Черт бы ее побрал с ее советами. Я и сам уже жалел, что не воспользовался главным входом, может, там не так темно и грязно?
      Где-то вдалеке что-то грохнуло, и послышались голоса. В конце нашего коридора забрезжил тусклый свет, и закачались длинные черные тени. Я непроизвольно прижался к стене. Вскоре свет пропал, и голоса смолкли.
      – Может, мы пойдем, а то я скоро задохнусь в этой клоаке! – прошипела Мирна.
      Схемы переходов у нас не было, так что мы могли либо бесконечно долго идти вперед, либо искать проход в стене на ощупь, тыча кулаком в камни. Мы совсем уже, было, отчаялись, когда совершенно неожиданно оказались на перекрестке.
      – Что дальше? – шепотом спросила Мирна.
      – А я откуда знаю? Сосредоточься и ищи сигнал.
      – Давно пытаюсь, только ничего нет. Очень сильное защитное поле.
      – Может, просто маяк работает на энергии носителя, а какая энергия у покойника? – предположил я.
      – Сигнал мог исчезнуть по совершенно другой причине, – устало сказала Мирна. – Если Инсилай вернулся в Эйр… Это слишком далеко отсюда, чтобы поддерживать чары чужой физической оболочки. Давай решать, что делать будем. Дороги-то три, куда пойдем?
      – Бросим монетку, – предложил я. – Орел – направо, решка – налево.
      – Вариант «прямо» исключается? – уточнила Мирна.
      – Да нет, наверно, – неуверенно сказал я и попытался сосредоточиться на запавшей мне в память разбитой руке волшебника, волочащейся по камням. Особой уверенности не было, но мне показалось, что он почти рядом и идти за ним надо налево.
      – Что надумал? – поинтересовалась Мирна.
      – Предлагаю пойти налево.
      – Хорошо, – неожиданно мирно согласилась Гаара, – идем налево. Там мы еще не были.
      Мы прошли еще немного, когда коридор вдруг внезапно оборвался, и мы оказались посреди огромного подвала. Не знаю почему, но я был твердо уверен в том, что нахожусь в десятке шагов от Инсилая.

* * *

       – Ты, что, возвращаться не собираешься?
       – Мне нужно время, чтоб разобраться.
       – Разве ты не отправила отчет?
       – Я отправила отчет. И ты это знаешь.
       – Тогда почему ты еще в Альваре? Хочешь попросить у Магистра политического убежища?
       – Я уже говорила тебе, что хочу только справедливости.
       – Идиотское желание в твоем возрасте и с твоим опытом. Возвращайся домой, хватит витать в облаках.
       – Нет.
       – Тебе что-то мешает?
       – Я не уверена в смерти Инсилая.
       – Что?! – забыв, что связь мысленная, в полный голос воскликнул Локи.
       – Не кричи. Я уверена, что его нет среди живых, но не присягну, что он среди мертвых.
       – Илка, ты не в сказке, ты в Ваурии. Смерть не бывает наполовину, она либо есть, либо нет. Вернись в реальность и смирись с ней.
       – Локи, я не сумасшедшая. Действительно, произошло что-то странное. Ты должен сам это видеть.
       – Да что это, говори толком!
       – Я не могу объяснить. Ты должен вернуться.
       – Ты понимаешь, о чем просишь меня?
       – Я знаю, что для этого тебе придется заступить за грань допустимого риска, но знаю и то, что ты сделаешь это.
       Локи помолчал мгновение.
       – Хорошо, – он вдруг понял, как измотала его неизвестность последних дней, – я вернусь. Но при одном условии. К моменту моего появления в Альваре духу твоего не будет в Запределье. Ты оставишь свои бредни о справедливости, забудешь наш сегодняшний разговор и займешься делами фирмы. Разумеется, после того, как отчитаешься о проделанной работе перед Высшим.
       – Договорились. Корн заплатил?
       – Еще нет, но обязательно заплатит. Свяжись с Лорой, когда будешь в городе, вам будет о чем поболтать.

* * *

      Двери как таковой не было. Толстая железная решетка – и все. Через нее хорошо было видно подземелье. На золотых цепях в полумраке висело три хрустальных ящика. Где-то я уже это слышал, или читал. Помнится только, в первоисточнике мертвая царевна почивала в гордом одиночестве, а здесь целый склад покойников. Кто, хотел бы я знать, в хрустальной таре отдыхает?
      Где-то далеко заухала сова. Стража снялась с места и подалась в глубь коридора.
      – Смена караула, – прошептала Мирна. – Ты уверен, что Инсилай там?
      – Почти наверняка.
      Мы перебежали из своего убежища в темную арку перед входом в подземелье и попытались открыть решетку. На удивление, она подалась почти сразу.
      Мирна бросилась к ящикам, которые с близкого расстояния еще больше смахивали на гробы. Я высунул голову в коридор, чтобы убедиться в отсутствии стражи.
      – Помоги мне, – шепотом потребовала Гаара. Я подошел к ней. Крышки двух хрустальных саркофагов были плотно прикрыты, третий был открыт и пуст. Крышка стояла рядом, прислоненная к стене.
      – Надо открыть. – Мирна двумя руками взялась за крышку ближайшего к ней гроба. Гроб опасно качнулся.
      Пришлось пойти на поводу женского любопытства, пока Гаара не разворотила чей-то последний приют. Кое-как мы сдвинули крышку. Господи боже, мужик в гробу был как живой. Он смахивал на артиста, задремавшего в гримерке после спектакля про старину. Лицо усталое, но спокойное; рубашка вся в кружевах с мушкетерским воротником, колет бархатный, золотые перстни на руках. А что кровь на груди запеклась, так она больше на засохший томатный сок смахивает, чем на настоящую рану. Мирна охнула и чуть не уронила свой край крышки.
      – Довольна? – спросил я. – Поднимай, закрываем. Второй тоже будем вскрывать, или все-таки поищем Инсилая?
      – Где его искать? – вздохнула Мирна.
      – Подземелье большое, – я пытался рассмотреть темноту в глубине. – Поищем там.
      Я смело отправился вперед, Мирна с большой неохотой поплелась за мной. Черт, хоть бы лучину какую-нибудь, темно, как в могиле. Хотя, собственно, это и есть могила.

Глава 51