Глава 4

Майор Воронов Константин Аркадьевич, человек,

Дея, 56 день первого сезона, 1218 смена

от Основания (по сменоисчислению Оэсси)

Наш отряд мы догнали уже после полудня. Дорога вывела нас в ущелье, в которое с разных сторон вливалось еще несколько трактов. И вот тут уже было гораздо оживленнее. Ущелье шириной метров сто напоминало огромную площадь, забитую всевозможными повозками, как пустыми, так и гружеными. На левой половине дороги выстроилась настоящая очередь где-то в километр длиной, упиравшаяся в итоге в скальную стену. По западной дороге повозки все продолжали прибывать, хотя и очередь тоже двигалась довольно ощутимо, иногда рывком проползая метров по сто.

И вот тут уже в основном встречались люди, самые разнообразные по внешнему виду, даже перечислять не возьмусь. Хотя и представителей остальных рас тоже хватало. Помимо людей встречались орки, выступавшие в качестве охраны и погонщиков. Гномов тоже встречалось много. Несколько раз я заметил и тифлингов, совсем небольшие группы. На Гарриона с Ланией они поглядывали с любопытством, но здороваться не лезли. Наши же спутники своих соплеменников то ли не замечали, то ли не обращали на них внимания.

Мы осторожно проталкивались по обочине, аккуратно объезжая разумных. Вскоре я увидел ворота. Действительно Большие ворота. Все это сооружение оказалось вырублено непосредственно в скальной стене, четыре выступающие цилиндрические башни по верхним ярусам были соединены несколькими крытыми галереями. Ну а в центре виднелись сами ворота, впрочем, не особо и циклопические, так, метров шесть в высоту, метров шесть в ширину. На фоне самой скалы, действительно имеющей весьма впечатляющие размеры, само сооружение несколько терялось.

Своих ребят мы догнали метров за сто от ворот, перед ними оставался всего один караван, правда, очень большой, повозок на сорок. Загружен он был, судя по запаху, рыбой. Тифлинги сидели в седлах, иногда перекидывались между собой ничего не значащими фразами, а мои бойцы, наоборот, с удовольствием воспользовались возможностью немного размять ноги. Шелли опять что-то жевала.

Впрочем, увидев нас, тифлингесса радостно взвизгнула и прыгнула мне на шею. Кажется, я начал понимать, что чувствовал Гаррион, когда она полезла к нему обниматься. По крайней мере переломать мне ребра ей мешал только бронежилет, а вот задушить вполне могла.

– Я так волновалась, – затараторила девушка, и не думая отпускать меня. – Вы в порядке? Там так грохотало…

– В порядке, в порядке, – ответил за меня Гаррион. – Шейелена, все уже поняли, что это твой человек, необязательно нам это демонстрировать при каждом удобном случае.

Вся мужская часть отряда тифлингов дружно заржала, мои бойцы, как ни странно, включая даже отца Якова, тоже заулыбались, а вот Алаири с Ланией дружно задрали носы кверху и стали пристально изучать небо. Третья тифлингесса, любезничавшая с Потапычем и Тирли, неуверенно хихикнула, строя мне глазки. Шелли покраснела и грозно поглядела на свою соплеменницу, та только стала хихикать громче. На дружный смех тифлингов начали оборачиваться извозчики с впередистоящих повозок, да и пробегавшие мимо по обочине разумные тоже смотрели на нас непонимающе, вот только близко не подходили. И вообще, все окружающие старались держаться на некотором расстоянии от отряда тифлингов.

Тем временем предыдущий караван начал потихоньку заезжать в ворота, и минут через пятнадцать перед стражей остановились уже мы. Ворота открывались наружу и сейчас были распахнуты настежь. В отличие от въезда в Перевальный, это сооружение оказалось изготовлено уже не для проформы, створки были сделаны из камня и внушали уважение своей почти метровой толщиной. Интересно, и как они их с места-то сдвигают? Судя по нижнему срезу створок, ворота отнюдь не стояли постоянно открытыми, их явно запирали ежедневно, наверное, на ночь. Да и дальше, в потолке продолжавшегося за воротами тоннеля, я разглядел несколько каменных затворов, нечто вроде тех, какие у нас в метро устроены на каждом входе – при первой же опасности они могут рухнуть вниз, быстро и надежно перекрыв вход в тоннель. Начиная от ворот, дорога была разделена на две части невысоким, сантиметров в пятнадцать, каменным бордюром, сейчас обе половины, и на въезд и на выезд, оказались перекрыты рогатками. В тоннеле тоже стояли повозки, и кто-то из встречного каравана предъявлял гномам какие-то документы. К нам направился стражник, отвечавший за въезд. Как и все гномы в округе, стражник был в полном боевом доспехе. Ну разве только что без щита и рукавиц, да и в кулаке вместо меча он сжимал небольшую палочку, которую в этом мире использовали в качестве пишущего инструмента. Следом за ним два гнома, тоже в броне, тащили сделанную из металла подставку-пюпитр с раскрытой книгой весьма внушительной толщины.

– Так, представимся, – солидно проговорил гном после того как его помощники установили пюпитр с книгой чуть ли не посередине дороги. Все тифлинги, начиная с Гарриона, назвали свои имена. К моему удивлению, шестеро из отряда носили фамилию аэп’Теорних, как и дядя Шелли, из этой семьи оказались и Алаири с Терагом. А вот фамилии Гарриона и Шелли не повторялись. Но часть «Теорн» присутствовала во всех именах, видимо, вторая часть имени тифлинга означала клан, к которому он принадлежал. Тут на слово уже, видимо, не верили, пришлось представиться и нам. Мы назвались позывными, впрочем, у гнома это никаких вопросов не вызвало, так он все в книгу и записал.

– Так, – продолжил гном, – семнадцать разумных, тридцать лошадей под седлом, повозка с двумя тягловыми животными. В повозке что?

– Тела соплеменников, – ответил Гаррион.

– То есть груз транзитный, торговать не будете? – риторически уточнил проверяющий. – Торговый пропуск нужен?

– Нет, только дорожный.

– Лады. – Гном задумался. – Так, что получается, по медяку с разумного, по два за верховое животное и два за повозку, всего – семьдесят девять медных.

Гаррион молча стал отсчитывать медь, гном тщательно проверял.

– Да, еще, – внезапно дернулся стражник, – тела ваши зачарованы? Вонять… – Гаррион грозно сверкнул глазами, и гном тут же поправился: – То есть… пахнуть не будут?

– Проверь, – с плохо скрытой угрозой в голосе предложила Шелли. Стражник тифлингов явно побаивался, но, видимо, с исполнением своих обязанностей у них здесь было туго, так что бочком и очень осторожно он все-таки подобрался к повозке, внимательно осмотрел неприятный груз и так же осторожно, стараясь держаться подальше от Шейелены, вернулся обратно к своей книге.

– Ну хорошо. – Добравшись до книги, стражник снова преисполнился достоинства или же стал намного лучше скрывать свой страх. – Держите свой пропуск. Если понадобится торговый – можете оформить на любом из промежуточных постов.

И гном ловко разделил страницу, осторожно отсоединив лежащий под ней лист. Ух ты, они здесь уже до самокопирующихся бланков додумались, круто, однако, не ожидал. Стражник же приложил к отделенному листу круглую металлическую бляху, привязанную к книге на веревочке, похоже, печать.

– Держите, пропуск не терять, предъявлять по первому требованию стражников и официальных лиц, – протягивая бумагу Гарриону, в котором безошибочно распознал старшего, продолжил гном. – Напоминаю основные правила, выезд на встречную половину дороги запрещен, съезжать с дороги вне отведенных для этого мест запрещено, драки и воровство караются смертью, спорные вопросы разбирают официальные лица либо стражники дороги. С вашим пропуском покидать зону дороги запрещено, зона дороги отмечена красными треугольными щитами, вот такими. – Гном указал на висящий на стене тоннеля за воротами красный щит. – Ну и по мелочам, разжигать костры и вообще открытый огонь, в том числе магический, – запрещено, выкидывать мусор и гадить разумным вне отведенных мест – тоже запрещено. Более подробный свод правил и наказаний за нарушения можете за отдельную плату купить сразу за воротами, справа будет лоток. Да, вы же тифлинги. Бросить вызов, чтобы он был признан законным, вы можете только либо в присутствии не менее трех официальных лиц, либо в присутствии стражников дороги. Вроде все. А, еще – незнание правил не освобождает от ответственности за их нарушение, имейте в виду. Все поняли?

И мы и тифлинги дружно покивали. Всю эту тираду гном выговорил чуть ли не на одном дыхании, явно ему не раз и не два приходилось повторять ее на каждом дежурстве.

– Ну тогда проезжайте.

Стражник пошел в сторону, помощники потащили за ним пюпитр с книгой. Рогатка немного приподнялась над землей и поехала в стену. Ну и мы потихоньку тронулись. За воротами дорога расширилась так, что по ней могли проехать в ряд аж две повозки или четыре всадника. Тераг с напарником, по-прежнему исполнявшие роль головного дозора, сразу нацелились на левую половину дороги, но Гаррион остановил их негромким свистом.

– Тераг, давай в «Третий», пускай нам приготовят комнаты, – приказал тифлинг, как только боец приблизился к нему. – Остановимся до утра, надо отдохнуть. Скачите вперед, мы торопиться не будем.

– Понял, – кивнул Тераг и умчался, подхлестнув коня, а мы, не торопясь, продолжили двигаться по правой стороне дороги, подстраиваясь под скорость идущего впереди каравана.

– Дядя Гарти, – тихо спросила Гарриона Шелли. – А зачем нам останавливаться так рано? Третья стража только началась, до вечера куча времени, еще много успеем проехать.

– Нам отдохнуть не помешает, – вздохнул тифлинг.

– Просто ты так гнал, – вмешался я. – А теперь, наоборот, не торопишься.

– Все элементарно, – ответил мне Гаррион. – Все те правила, которые нам зачитывали на входе, не пустой звук. Гномы обеспечивают идеальной порядок на всем перевале. И поверь, наказание за нарушение – очень суровое. Конечно, всякое случается, и расслабляться даже здесь я не намерен, будем выставлять часовых и все такое, но отдохнуть действительно не помешает. Да и до гостиницы еще полстражи ехать, если таким темпом. В любом случае послезавтра выедем с другой стороны, и там придется двигаться уже намного осторожнее.

– Хм, а если кто-то плюнет на правила и протащит сюда группу смертников? – Не то чтобы мне очень хотелось спорить, но так, на всякий случай решил поинтересоваться.

– Ну… пускай попробуют, – несколько ехидно ухмыльнулся Гаррион. – Безопасность тут обеспечивают порядка двух тысяч воинов. В течение малой стражи сотня в полном вооружении окажется в любой точке дороги. Ну а воинское соединение больше чем в пятьдесят воинов гномы попросту не пропустят, есть тут пара договоров.

– А охрана караванов? – спросил я.

– Ну если только самоубийцы, отсюда они в этом случае уже не выйдут, – пожал плечами тифлинг. – Было несколько попыток прорваться подобным образом, успехом не увенчалась ни одна. Пытались и личные счеты здесь сводить, тоже ничего хорошего из этого не вышло. Допускать таких ошибок, как в Перевальном, мы больше не будем, но и до выхода на поверхность можно пока не гнать во весь опор.

Я решил поверить тифлингу, тем более что ничего больше-то и не оставалось, и стал приглядываться к гномьей архитектуре, тем более что она того стоила. Уж не знаю, что здесь существовало изначально, пещера там или скала. Но сейчас на этом месте был вырублен полукруглый тоннель метров тридцати в ширину и десяти в высоту в верхней точке свода. Точно по центру шел начавшийся еще у ворот поребрик, деливший дорогу на две половины. Кстати, на встречной полосе тоже выстроилась очередь из повозок на выезд, только продвигалась она побыстрее, чем на входе. Что примечательно, никакой ругани в этой очереди не было, повозки аккуратно стояли одна за другой, никто не пытался перебраться через невысокий поребрик, никто не лез вперед. Всадники, несколько групп которых мы увидели, также стояли в очереди рядом с повозками, даже не пытаясь протиснуться вперед. Видимо, действительно наказание тут весьма ощутимо, и гномы не шутят, раз никто даже не пробует нарушать здешние правила.

По обеим сторонам тоннеля немного приподнимались неширокие пешеходные дорожки, правда, пустые. Стены очень уж гладкими я не назвал бы, но все равно, обработка присутствовала, хотя камень никак отделан не был. Кое-где встречались заплаты из камня другой породы, иногда попадались выполненные из камня или металла подпорки. И никаких декоративных изысков, все предельно функционально. Но наверняка была затрачена масса усилий для того, чтобы прорубить все это в скале. Сколько же времени они на все это потратили? А ведь это был только один тоннель, от которого периодически и слева и справа отходили еще ходы, конечно, поменьше центрального, но все равно, повозка там вполне могла проехать.

Примерно каждые сто метров на стенах тоннеля попадались треугольные щиты красного цвета, те, которые, как выразился гном на входе, обозначали дорожную зону. Над каждым ответвлением тоже висело по треугольному щиту, в основном щиты были белыми, но попадались и синие, а над парой тоннелей висели красные, такие же, как и на стенах. Освещался проход здоровенными друзами кристаллов, которые росли прямо из свода на разных расстояниях друг от друга. Света, хоть и тусклого, было вполне достаточно.

Тоннель все продолжался и продолжался, я уж было подумал, что маньяки-гномы пробили горный кряж насквозь, но тут мы выехали под открытое небо. Если подземная часть пути была абсолютно прямой, то теперь дорога шла по долине, повторяя все ее изгибы. Кстати, около выезда появилась первая из местных гостиниц. Само помещение было вырублено в скале, как и тоннель, а вот двор, видимо предназначавшийся для животных, находился уже снаружи. Все остальные места в долине оказались распаханы и засеяны разнообразнейшими растениями явно сельскохозяйственного назначения. Использовалась любая относительно горизонтальная поверхность, даже на склонах обнаружились то ли вырубленные, то ли насыпанные террасы, на которых что-то росло. Вот только жилья нигде видно не было, похоже, все жилые помещения находились под землей. Кое-где в полях возились гномы, занимались своим урожаем.

Вот черт, это же сколько труда они во все это вбухали, ведь плодородную почву сюда явно откуда-то возили, да и в подобные места надо прорву удобрений вбухать, тут же скалы, иначе ничего не вырастить. Да еще и воду подводить надо, причем подвести-то полдела, еще же и лишнюю отвести куда-то требуется.

Дорогу от полей отделял невысокий, где-то в полметра забор. Красные щиты теперь висели гораздо чаще, а с другой стороны забора на шестах в еще большем количестве виднелись белые. Не менее часто попадались и таблички с какими-то надписями. Сама долина была хоть и не особо широкой, где-то в полкилометра, но длинной, и продолжалась она довольно далеко, насколько хватало глаз. Мои мужики тоже впечатлились усилиями, затраченными на эту долину.

– Ну ни хрена ж себе, – протянул особенно пораженный Потапыч. Оно и понятно, он родился в деревне и лучше всех нас представлял, какой ценой дается подобное изобилие. – Это же сколько они тут горбатились, чтобы такое устроить. Это не шесть соток за городом.

– Согласен, впечатляет, – поддакнул Тирли. – Даже более того, это сколько же пахать надо, чтобы тут постоянно все росло, явно же не на один и не на два сезона это все устроено.

– Да, строили тут все долго, – кивнула ехавшая рядом с нами Шелли. – Гномы смен шестьсот назад начали перевал в порядок приводить, сначала на самых крутых тропах ходы через горы пробили, потом ворота со стороны т’сареш построили, а смен за триста и долины распахали. У них земли для земледелия очень мало, так что стараются использовать каждый клочок. То, что вне гор, им охранять сложно, они на воздухе биться не любят. А тут все защищено. Это у них еще так, чуть ли не на любительском уровне. Тут семьи в аренду участки берут. А ближе к их столице, Вершине мира, уже серьезные гномы сельским хозяйством занимаются. Там все намного масштабнее. А эти так, в основном на гостиницы на перевале работают.

– Во как, – удивился Стингер, – а я думал, это они себе выращивают.

– Нет, – покачала рогатой головой Шелли. – Тут их городов нет, так, поселения небольшие, с десяток шахт, да и они все в сторонке. Ну и еще те, которые землю обрабатывают, тут живут, и обслуга дороги тоже.

– Странно, а что их подвигло на такое капитальное строительство, если они здесь не живут, – теперь спрашивал уже я.

– А это политика, – поддакнул Гаррион, подогнавший лошадь с другой стороны. – Шестьсот восемьдесят смен назад т’сареш предприняли последнюю массированную попытку напасть на Десять городов через эти горы. Шли через два крупных перевала из трех существующих. Собственно, тех, которые поперлись через этот, в этой самой долине и разбили. Здесь и люди были, и гномы. Но главную роль сыграли, конечно, маги. Тот тоннель, через который мы сейчас проехали, не гномы копали. Большую часть его пробили магическим ударом, коротышки потом только благоустроили там все, ну еще и отнорков нарыли. А потом и ворота соорудили, те, которые ты уже видел. Большинство старых троп, которые шли по скалам, либо обрушили, либо завалили, правда и новых понастроили много. А позже до них дошло, что за проезд через тоннель можно денежки брать. Потом понеслось, наняли магов, те еще пару дыр в скалах прожгли, уже специально, будем проезжать – сам увидишь. Этот-то тоннель – результат боевых действий, тут заклинание «Воздушный кулак» применили, с какими-то дополнительными эффектами, да еще и пещеры в скале были, вот и получилось как получилось. А дальше уже горы проплавляли, так что породы вокруг изменились. Ну и попутно несколько рудных жил нашли, еще что-то там полезное, да и долины заодно засеяли.

– Да-а-а, хотел бы я посмотреть на гномий город, если это просто дорога, – задумчиво сказал Стингер. Мы как раз миновали поворот, за которым долина стала еще шире. Здесь она уже была засажена яблонями, не вся, конечно, но сад внушал уважение.

– Можно и посмотреть, – сказала Шелли. – На нижние горизонты тебя никто не пустит, а в верхних кварталах, которые ближе к поверхности, вполне можно побывать. Там очень красивые места есть. Вот только все гномьи города расположены далеко от дорог, гномы строились в основном над рудниками, да и то не над всякими. Так что по поверхности до них не доберешься, только под землей.

– И что там у них внизу такого секретного, – внезапно заинтересовался мой зам.

– Да ничего, – тифлингесса весело подмигнула капитану, – кроме агромадных сокровищ. Шучу, нету там ни хрена. Просто нижние горизонты гномы под себя строили, существам наших размеров не очень уютно в тех тоннелях. На самом деле там у них мастерские, склады и тому подобное. Живут там глубинные, они с жителями поверхности общаться не очень любят.

– Погоди, погоди, – остановил я девушку. – Что это за глубинные, ты мне раньше не рассказывала.

– Ну… глубинные, это те, которые только под землей живут и на поверхность не выходят, считают истинными гномами только себя. Тех, кто под небом бывает, да и вообще на верхних горизонтах живет, верхними называют…

– Не совсем так, – перебил девушку Гаррион. – Если смотреть поверхностно, то действительно, гномы, называющие себя «глубинными», на поверхность почти не выходят. Но на самом деле так называют роды гномьей аристократии. Так получилось, что наибольший вес в их обществе имеют шахтеры и кузнецы. Да эти роды еще и самые богатые, ко всему прочему. На поверхность им подниматься, сам понимаешь, необходимости почти и нет.

– Как так, – поразился Стингер. – А жрут они там что? Камень?

– Почему, грибы раньше выращивали в пещерах, животных кое-каких разводили. Конечно, без дневного света там очень уж специфическая живность водилась, да и растения не самые обычные. Но провиантом гномы себя вполне обеспечивали. Только это давно было, сейчас-то торговля давно налажена. Ну и к тому же появились роды, которые нашли себе работу наверху. Да и жить стали ближе к поверхности, их и начали называть «верхними». Если на то пошло, то Шеб, с которым вы познакомились в Перевальном, как раз из очень древнего и уважаемого рода глубинных. И вес в гномьем обществе имеет намного больший, чем даже голова Перевального или, скажем, местный начальник перевала Больших ворот.

– Странно, я об этом не знала, – поразилась Шелли. – Я думала, он вообще не гном. Шеб периодически так всю подземную жизнь на орочьем описывает, что заслушаться можно.

– Ты, наверное, просто его не спрашивала, – улыбнулся Гаррион. – И спала на уроках политики, впрочем, последнему я не удивляюсь. Шеб что-то вроде то ли представителя, то ли наблюдателя от своего рода на южных землях. Перевальный – это вообще частное предприятие рода Гранита. А голова сидит от их главного и следит в основном за выполнением законов, вот только жалованье ему не правительство платит, а как раз Шеб.

– Надо же, сколько всего нового узнаешь, – поразилась Шелли.

– Пора взрослеть, девочка, – неожиданно серьезно произнес тифлинг. – Мы живем в непростом мире, и большинство разумных в нем – отнюдь не те, кем кажутся на первый взгляд. Ладно, вижу, что людей интересует еще и третья категория этого народа, – повернулся он уже ко мне. – «Не гномами» называют тех, кто принял подданство других стран или отказывается жить по их законам. Ну налоги там не платит, долю в казну рода не отстегивает и тому подобное. В общем, совершает самые страшные с точки зрения гнома преступления. Их тоже довольно-таки много, живут они в основном среди людей. Кое-кто и на другие континенты переехал. В Оэсси у них целый квартал свой, там неподалеку от реки достаточно здоровая скала выходит, вот ее они и облюбовали. Изрыли там все, небольшой городок под землей отгрохали. Заодно и гильдию мостовиков основали, все мосты в Десяти городах как раз этими не гномами и построены.

У меня за спиной Тирли возился с фотоаппаратом, встроенным в его наладонник. Раньше съемками местности мы не особо и увлекались, но эта обжитая долина очень уж впечатлила радиста. Да и наше начальство заинтересовать должна была, технологии земледелия тут любопытные… Нет, вроде что-то подобное и у нас делали, я видел виноградники в горах Крыма, и на Кавказе нечто похожее устраивали в горах. И в Китае встречал грандиозные рисовые поля на искусственных террасах. Но у нас подобное если и устраивали, то только в очень подходящих для этого местах. А здесь гномы, похоже, просто натаскали плодородной почвы и каким-то образом заставили ее прижиться, превратив горную долину в райский сад.

Поднялись мы, кстати, не особенно и высоко. От Перевального до ворот проехали где-то километров пятьдесят – пятьдесят пять, из них около двадцати по болотам, уж не знаю, природным или искусственным. Дорога постоянно поднималась вверх, в холмах, кстати, довольно ощутимо. Ну и по самому перевалу уже километров восемь отмахали, тоже продолжая подниматься. Так получалось, что где-то на километр вверх мы уже забрались. Но дискомфорта от понижения давления и недостатка кислорода я пока не ощущал, тифлинги, впрочем, тоже. А вот вокруг долины горы поднимались на весьма приличную высоту, а дальше к западу виднелись три очень внушительных пика, вершины которых терялись в облаках.

– Ой, а чего это Тирли делает? – заинтересовалась Шелли манипуляциями радиста.

– Память сохраняет, – ответил я. Тирли явно увлекся съемкой пейзажей. Компьютер-наладонник – это, конечно, не полноценная фотокамера, но для отчета сойдет. Жаль только, что нам эти снимки однозначно не оставят, все будет похоронено в архивах то ли Министерства обороны, то ли того самого подразделения ФСБ, которое представлял полковник Лисицкий. Но радист сейчас об этом, похоже, не думал, увлеченно снимал окружающие горы, даже лошадь изредка останавливал и иногда начинал внимательно просматривать снимки, что-то удаляя, что-то снимая по новой.

– Как это, сохранять память? – не поняла тифлингесса. Как ни странно, только ее и заинтересовали действия Тирли, все остальные тифлинги не обращали на него никакого внимания. Вот только один из бойцов, Ратх, кажется, проезжая за спиной радиста, случайно зацепился взглядом за экран наладонника как раз тогда, когда Тирли просматривал снимки, и теперь постоянно держался за его спиной, внимательно вглядываясь в небольшой экран. Попросить посмотреть поближе то ли стеснялся, то ли считал невежливым.

– Сейчас покажу, – вздохнул я, вытащил свой комп и начал рыться в его настройках, отыскивая фотокамеру. Ну вот не люблю я современные гаджеты. С одной стороны удобно, конечно, когда все в одном, сравнительно небольшом приборе, но по моим искренним убеждениям, телефон – должен быть телефоном, записная книжка – записной книжкой, а фотоаппарат – фотоаппаратом. А так в одно запихано сразу все, и разобраться, как всем этим пользоваться… В итоге начинаешь применять только то, что тебе, собственно, и нужно, а весь остальной функционал остается забытым. И если потеряешь или разобьешь одно устройство, то лишишься тоже сразу всего. У нас, конечно, с собой были не гражданские приборы, а сугубо военные, чуть ли не специально разработанные для групп, подобных нашей, а потому предельно функциональные. Да еще и с дополнительными примочками, которые в простые устройства никто никогда не ставил. Ну там – шифрование информации, встроенное и обязательное, многоуровневая система паролей для доступа, так что я иногда сам мучился очень долго, чтобы добыть нужную информацию из наладонника. Естественно, были встроены устройства самоуничтожения как самого компа, так и информации, сохраненной в нем. А так почти стандартный набор для небольшого компьютера – записная книжка, калькулятор, часы, календарь, фото-видеокамера, диктофон с возможностью проигрывать записанные файлы, даже программка с электронными картами всей Земли, но это уже, скорее, справочная информация. Все средства внешней коммуникации у наших наладонников были не то что обрублены, а изначально в них не присутствовали. Ну если только порт для связи с обычными компьютерами, но и там разъем даже близко не напоминал стандартные и, как объясняли нам специалисты на инструктаже, информация хранилась в каком-то жутком виде, чтобы понять ее, на компьютер надо было качать специальные программы, да еще и особую плату для коммуникации вставлять в комп. В общем, нормальное военное устройство с параноидальной защитой содержимого. Мне даже казалось, что все, что в наших наладонниках хранится, проще переписать с экрана, чем перезалить на другой компьютер. А Стингер как раз на инструктаже предложил как-то инженерам еще и дробовик к этой электронной фиговине приделать, просто для комплекта, чтобы уж девайс совсем соответствовал военным реалиям, ну и капкан для пальцев, для предотвращения несанкционированного доступа. Не знаю, оценили его шутку или нет, но ходили слухи, что к новому поколению наладонников приделали одноразовый электрошокер.

Но фотокамеру я в своем девайсе все-таки нашел и быстро сфотографировал с любопытством посматривающую Шелли. А потом вывел снимок на экран и протянул приблуду ей.

– Ой, это же я, – восхитилась девушка. – Здорово. Только я какая-то вся растрепанная и грязная.

И вернула девайс мне.

– А эта штука только одно изображение может запомнить? – спросила она.

– Нет, – покачал головой. – Довольно-таки много.

– Здорово, – повторила тифлингесса. – У эльфов есть такие растения, которые могут принимать форму того, что им покажут. Там красивее, не плоская картинка, а объемная, как статуя, да эльфы ее еще потом и обрабатывают дополнительно. Но растения очень долго запоминают, не меньше двух дюжин дней, так что с изображением живых существ не очень получается. Да вы видели, наверное, мебель, которую мы на продажу везли, как раз с барельефами, из этих растений.

– Мы не присматривались, – ответил я. – Так, глянули, что в пакетах, но подробно не рассматривали.

Вон оно как получается, а Тирли восхищался искусством резчиков. Оказалось, растения сами такую форму приняли, а их потом к готовой мебели пришпандорили. Однако…

– Слушай, а как эти эльфы такое проделывают? – поинтересовался я. – Магия, что ли?

– Ну эльфы себе чуть ли не все выращивают, а не изготавливают, – начала просвещать меня Шелли. – Они вообще с растениями да и с животными любят возиться. Изначально длинноухие, конечно, все меняют при помощи магии, хотя там и еще что-то используется, я в подробности особо не вдавалась. Но есть целая школа колдовства, называется магия роста, которая как раз и занимается изменением растений и живых существ. А после изменения растения сами все, что надо, проделывают. Вот эти, которые с изображениями… Они сначала вырастают до определенного размера, а потом их устанавливают в нужной точке, чтобы перед ними было нужное изображение, потом дают команду запоминать. Растения в течение нескольких дюжин дней меняются. Потом их рост останавливают, корни подрубают и получают барельеф. Его еще дополнительно обрабатывают, иногда в изображении что-нибудь поправляют, покрывают составами всякими, чтобы не завелась гниль и чтобы нельзя было поцарапать. У эльфов есть несколько огромных панно, там они не естественные виды запечатлели, а специально задуманную композицию, скульптуры расставляли, макеты изготавливали. Потом еще и раскрасили это дело, здорово получилось. Там все, как живое, просто застывшее.

– Ну… у нас все не настолько глобально, – усмехнулся я. – Наши устройства запоминают только картинку, проекцию изображения на плоскость, ну… это как картина, понимаешь?

– Ага, – кивнула Шелли. – Только вы ее не руками рисуете.

– Ну да. Там внутри небольшая пластинка, которая устроена почти по тому же принципу, что и человеческий глаз. Она меняется в зависимости от освещенности, а потом ее состояние запоминается. То, что запомнилось, передается на другой материал, который начинает светиться и формирует изображение. Ну если в двух словах, то как-то так получается…

– Ничего не поняла, – помотала головой Шелли. – Вот по отдельности все твои слова понимаю, а в целом какой-то бред. Может, «понималка» не может перевести правильно?