Редактор Ю. Быстрова

Руководитель проекта С. Турко

Технический редактор Н. Лисицына

Компьютерная верстка М. Поташкин

© Сычёв П., 2011

© ООО «Альпина», 2011

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес, 2013

Сычёв П.

Хищники: Теория и практика рейдерских захватов / Павел Сычёв. – М.: Альпина Паблишерз, 2011.

ISBN 978-5-9614-2112-5

Все права защищены. Никакая часть электронного экземпляра этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Введение

На мой взгляд, сейчас о рейдерстве говорят и пишут слишком много. Вероятно, причина тому – масштабность, зрелищность самого явления, даже если рейдерский захват не сопровождается силовым вторжением на предприятие. Все равно это шанс прокричать о беззаконии, коррупции и прочих жутких явлениях современной России, приведших к трагическому финалу в виде разорения и разворовывания предприятия, утраты очередных уникальных технологий (как будто еще что-то осталось), лишения сотрудников этого предприятия своих рабочих мест и т. д.

Громче всего кричат о рейдерстве там, где его в действительности нет. Такие авторы просто честно отрабатывают вложенные в них инвестиции, им нет никакого дела ни до разоренного предприятия, ни до обездоленных безработных. Просто им хочется приложить ситуацию к «жареной» теме – повысить шансы «инвестора» оттяпать очередной большой куш. Может быть, слово «рейдерство» привлечет внимание высоких чиновников, они подключатся, посодействуют…

На самом деле случаи истинных рейдерских захватов менее распространены, чем стараются представить некоторые. На одном из заседаний Государственной думы, в котором участвовал и автор этой книги, было заявлено, что в год происходит 60 000 рейдерских захватов. Все заахали, а я просто посчитал, и вышло, что это примерно 200 захватов в день, если захватывать ежедневно, без праздников и выходных. В Москве, где по-прежнему происходит около половины корпоративных конфликтов, должно быть не менее 100 рейдерских захватов в день.

Представьте себе, идете вы по улице, то там захват, то тут… Так и по улицам было бы ходить небезопасно…

Меня прервали на мысли: «А когда же рейдерам отдыхать?» – наверное, очередной выступающий привлек внимание какой-то экстравагантной идеей, коих сейчас пруд пруди.

Данная книга – попытка объяснить, как все происходит на самом деле. Рейдерство есть, оно крайне опасно, нельзя успокаиваться и расслабляться, с ним нужно бороться.

Ежегодно в России происходит не менее 500 рейдерских захватов, что уже немало – это реальная статистика, основанная на количестве возбуждаемых следственными органами МВД России уголовных дел. В Центральном регионе действует не менее двух десятков фирм (или, точнее сказать, группировок), основной доход которых – рейдерские захваты.

Широчайшее распространение рейдерство получило в других регионах, где оно сопряжено с убийствами и причинениями тяжкого вреда здоровью – за Уралом оппонентов по корпоративному конфликту убивают не задумываясь.

Возможно, внимательному читателю покажется, что слишком много времени я уделяю исторической стороне вопроса – тому, как рейдерство зарождалось и развивалось.

Действительно, я впервые столкнулся с рейдерством в 1996 году (оно тогда так еще не называлось), будучи следователем окружного Управления внутренних дел. Затем, перейдя в Следственный комитет при МВД России, я вплотную занимался и продолжаю заниматься этим явлением вот уже почти девять лет, поэтому случаев из практики (именно из практики) знаю очень много.

Я исходил из известной предпосылки – нет ничего в прошлом, чего не могло бы повториться в будущем. И новое – на самом деле хорошо забытое старое, и оно было раньше, может быть, в несколько измененном виде. Вглядевшись иной раз в новые лица, узнаешь в них черты чего-то давно знакомого.

Книга, естественно, адресована в первую очередь бизнесменам, собственникам крупных активов, которые должны сделать из изложенного свои выводы, определиться со стратегией и тактикой защиты своего имущества и бизнеса – на основе ситуаций, которые имели место в недалеком прошлом и, вполне возможно, могут повториться в настоящее время.

Плохие парни из рейдерских команд помнят все, знают как действовать; они рядом, и о них нельзя забывать.

А пока для начала…

Глава 1. Немного философии

Рейдерство – что это? Способ зарабатывания денег, бизнес? Вероятно. Стиль жизни? Тоже вполне возможно. Мировоззрение, а может быть, форма психического сдвига? Не исключено.

Не зря же Виктор Хазанов, которого осудили за организацию захватов Сокольского целлюлозно-бумажного комбината в Вологодской области и акционерного общества «Тулабумпром», предлагал арендовать самый престижный ресторан в Москве и созвать «бал хищников», на который пригласить всех самых известных рейдеров России. Отпраздновать торжество сильных в мире бизнеса.

К сожалению, не получилось. Мера пресечения в виде заключения под стражу по конкретному уголовному делу не позволила Хазанову реализовать свой «творческий» замысел. В следственный изолятор «Матросская тишина» на бал господа рейдеры не торопятся.

Тем не менее правомерно говорить о том, что сформировалась некая субкультура, которая претендует на закрытость, исключительность и элитарность.

И дело не в определенном дресс-коде – костюмах от Версаче, галстуках от Диора, «Крайслерах-300» и мобильных телефонах Vertu. Субкультура заключается даже не в том, что существует определенный сленг, понятный только узкому кругу людей – предприятие-«мишень», «заход», «блокировка» и др.

Для субкультурной прослойки характерно определенное отношение к тому или иному общественному институту, в данном случае – праву собственности.

Для рейдеров его нет. В их среде бытует поговорка «Ваш бизнес стоит столько, во сколько обходится нам его захват».

Некий субъект, не рейдер, но находящийся в тесной связи с ними, «крутящийся» в сфере рейдерства, как-то сказал о предпринимателе, ставшем жертвой нападения захватчиков: «Этот негодяй не хочет спокойно отдать честно отжатое у него имущество».

Квинтэссенция рейдерской психологии – понятие «честно отжатое». То, что путем юридических, экономических и прочих манипуляций, как околозаконных, так и явно незаконных, «отошло» от законного собственника, находится на так называемых фирмах-«прокладках» (фирмах-«однодневках») и контролируется рейдерами, – это уже их, рейдеров, собственность. Скрытность, внезапность, напор, наглость, беззастенчивость – вот методы, с помощью которых рейдеры получают эту собственность в свои руки.

Более того, состояние «подвешенности» уже захваченных объектов недвижимости (а именно она и по сей день является главным предметом посягательства), нахождение их в собственности фиктивных юридических лиц, зарегистрированных по утерянным паспортам, или у лиц, страдающих неизлечимыми формами алкоголизма, или у пенсионеров, или у бедных студентов – это наиболее предпочтительный для рейдеров правовой статус имущества. Нормальные люди стараются доводить все дела до логического конца, ставить точку. Для господ рейдеров состояние «подвешенности» – желаемый финал. Окончательное право собственности на захваченный объект на себя, своих родственников или близкие структуры оформлять они не торопятся. Такова их психология. Такова одна из отличительных особенностей данной субкультуры.

Говорить о том, что наплевательское отношение к людям – часть этой субкультуры, наверное, излишне, это очевидно. Автору однажды пришло понимание того, что рейдеры похищают не имущество и не деньги. Они похищают труд людей. Глядя на неимоверные усилия друзей-предпринимателей, «раскручивающих» бизнес, не спящих ночами, экономящих копейки, немыслимыми способами обходящих крючки и препоны нашей российской действительности, уворачивающихся от летящих в них «бомб» в виде проверок, предписаний, санкций, но упрямо идущих к своей цели, понимаешь, что они тратят на это не просто физические и моральные силы. Они вкладывают в развитие бизнеса кусок своей жизни, иногда весьма и весьма немалый.

И вот в одночасье приходят уверенные и резвые парни, просто выбрасывают предпринимателя в кювет жизни, а то, что он создавал кровью, потом и слезами, – просто забирают, причем грубо «выламывают» самое для них интересное – недвижимость или какие-то еще быстроликвидные активы, а остальное отправляют в тот же кювет и уходят.

Рейдеры похищают жизнь.

Гигантская проблема нашего общества заключается в том, что рейдерство сейчас модно среди интеллектуальной молодежи. Пойти в рейдеры – предел мечтаний отдельных молодых людей, получающих высшее образование или начавших офисную карьеру. Затаив дыхание, на перекурах в престижных вузах ребята слушают истории о том, как «у лохов отжали завод, зашли на него, срубили кучу лавэ». Да что там вузы, есть сведения, что даже среди депутатов Государственной думы незазорным считается заявить: «Я – рейдер», «Это я забрал такой-то завод или такой-то колхоз». И, говорят, слушатели реагируют на это в целом позитивно.

Вероятно, суть в том, что, по мнению той самой интеллектуальной молодежи, стать рейдером – это стать истинным хозяином жизни. Не богатым бизнесменом, олигархом, который отхватил свой жирный кусок в ходе перестройки и приватизации и теперь может купить себе все, даже здоровье и любовь, а еще выше – тем, кто может это забрать по своему собственному желанию, легко и непринужденно.

Забегая вперед, скажем, что эти мечты, в том числе бравада отдельных депутатов, которые на деле чаще всего являются всего лишь бенефициарами или в лучшем случае заказчиками рейдерских захватов, далеки от действительности.

Работа в профессиональной рейдерской компании – не сахар. Нервозность и всеобщая подозрительность, повышенная текучесть кадров (хозяева без сожаления расстаются с любым работником при малейшем подозрении в нелояльности, вне зависимости от заслуг и достижений) – это рабочая обстановка в такой фирме. Слежка друг за другом, обусловленная большим количеством бесконтрольных наличных денег, – обязательный атрибут такой работы. Понимая, что ходят по «лезвию ножа», балансируя на грани закона, рейдеры живут одним днем. Но и продлить его, этот день, очень хочется.

Результаты расследования уголовного дела в отношении организованной рейдерской группировки, занимавшейся отъемом чужой собственности под вывеской «Инвестиционная компания "Россия"», хорошо это иллюстрирует. Один из активных участников вне протокола как-то поделился: «Смотрю фильм "Семнадцать мгновений весны", и интриги между Кальтенбруннером, Мюллером и Шелленбергом кажутся настолько смешными, таким детским садом – знали бы они, что творилось в «ИК "Россия"!»

Но об этой уникальной структуре мы поговорим позже.

А пока остановимся на истоках и корнях рейдерского движения.

Глава 2. Как все начиналось

Автор не претендует на то, что видел начало российского рейдерства. Все было буднично и обыденно.

В один из дней 1998 года в следственный отдел окружного УВД поступило уголовное дело, возбужденное Генеральной прокуратурой Российской Федерации по факту захвата завода «Эмитрон» и ряда предприятий Москвы.

В качестве подозреваемого в постановлении о возбуждении фигурировал некто Михаил Дворников. Оговоримся, что впоследствии дело было доведено до определенного логического конца, Дворникову заочно (поскольку он ударился в бега) было предъявлено обвинение и избрана (опять же заочно) мера пресечения в виде заключения под стражу. Однако это не помешало господину Дворникову, находясь, очевидно, в Лондоне (а где же еще?), каждые четыре года выдвигаться кандидатом в депутаты Государственной думы по одномандатному избирательному округу то от «Союза правых сил», то от еще какой-то подобной структуры, до тех пор, пока выборы не стали проводиться по партийным спискам.

Завод «Эмитрон», последний советский завод, выпускавший отечественные электронно-лучевые трубки к кинескопам телевизоров, как предприятие прекратил свое существование, чем, возможно, были перечеркнуты последние надежды на развитие российской телевизионной промышленности, а в квартирах россиян прочно обосновались Sony, Panasonic, Sharp и другие заграничные изделия. Завод «Эмитрон», как ни странно, сохранивший свое название, на долгие годы стал пристанищем оптово-розничных торговцев восточных национальностей и прочих пришельцев из далеких стран, продававших бюстгальтеры необъятных размеров, пуховики их же производства и прочие товары, очевидно, более насущные…

А тогда и уголовное дело, и постановление о его возбуждении вызвали у одних ироничную усмешку, у других издевательские реплики: «Захваты! Эти фантазеры там, наверху, в своей Генеральной прокуратуре, еще бы дело о терроризме возбудили».

Тогда выражения «рейдерские захваты» никто не знал, оно появилось лет через семь-восемь, и никто из сотрудников того следственного отдела, да и всей России, не предполагал, какой ящик Пандоры открывается и какую бурю посеет тот легкий, веселящий ветерок.

А суть дела была достаточно несложной. Дворников и его сообщники приобрели на приватизационном аукционе небольшой пакет акций завода «Эмитрон», втайне от мажоритарного акционера, которым были трудовой коллектив и руководство завода, созвали общее собрание акционеров, приняли решение об увеличении уставного капитала и дополнительной эмиссии акций, и, приобретя эти дополнительные акции, сами стали мажоритарным акционером. Такой прием называется «размыванием» контрольного пакета акций и, несмотря на избитость, по сей день применяется в удобных для рейдеров ситуациях.

Затем мажоритарный акционер (М. Дворников и К°) избрал своего генерального директора, который дал указание все оборудование по производству кинескопов заодно с их «мутными», так медленно развивающимися технологиями отдать в металлолом, а освободившиеся площади сдать в аренду для организации торговых точек, что, разумеется, было гораздо рентабельнее.

Аналогичным путем Дворников и его соратники захватили несколько неосторожно акционировавшихся НИИ, автокомбинатов и других предприятий Москвы, обладавших недвижимостью.

В те годы (1996–1999) приватизация в форме акционирования породила ряд уголовных дел, связанных с различными манипуляциями с пакетами акций. В ходу были не только упомянутое «размывание», но и фальсификация результатов голосования на общих собраниях акционеров, недопуск акционеров на собрание. Именно тогда родились архаичные теперь приемы направления акционерам конвертов с чистыми листами (якобы уведомления о проведении общих собраний акционеров), отключение лифтов с находящимися в них неугодными акционерами, проведение общего собрания акционеров на Сейшельских островах, куда простым акционерам просто денег не хватит добраться, а то и вовсе в салоне летящего самолета.

Это все кануло в прошлое, поскольку пакеты акций консолидированы, находятся в надежных руках, как правило, топ-менеджмента, а миноритарные акционеры, обладающие более-менее действенным пакетом акций, тотально контролируются. Сладкий кусок в виде акционерного общества с «распыленным» акционерным капиталом, т. е. рассредоточенными у множества физических лиц мелкими пакетами акций, настолько редок и привлекателен, что, скорее всего, будет предметом ожесточенной драки между самими рейдерами.

Но приемы захвата так называемым корпоративным способом постепенно вырабатывались, отшлифовывались и доводились до совершенства.

Отсутствие внятных правил регистрации эмиссий акций существовавшей тогда Федеральной комиссии по ценным бумагам (ФКЦБ) создало предпосылки для формирования приемов хищения пакетов акций.

Отдельного обсуждения заслуживает такой уникальный объект, как реестр акционеров. Этот правовой институт призван фиксировать (регистрировать) права держателей ценных бумаг. В те времена эти права, как правило, регистрировались в письменном виде в толстых бухгалтерских книгах, куда карандашом вписывались акционеры и количество их акций, ластиком стирались акционеры, продавшие свои акции, и т. д.

В одной из южных республик имел место следующий факт. Генеральный директор, как-то взяв в руки реестр акционеров и указав на несколько фамилий, недоуменно спросил у своего главного бухгалтера: «А это кто такие?» Был ответ: «Бывшие работники предприятия, ушедшие на пенсию. Теперь наши акционеры».

Устная резолюция руководства была проста: «Какие акционеры?! Убрать!» Выполняя волю руководства, главный бухгалтер просто вычеркнул этих акционеров, а их акции примерно «раскидал» по оставшимся. Недоумению генерального директора не было предела, когда в отношении его возбудили уголовное дело по факту хищения акций.

Дабы ограничить произвол эмитента – акционерного общества, эмитировавшего ценные бумаги, а также оградить простого акционера от подобных злоупотреблений, законодатель ввел норму в Закон «Об акционерных обществах», согласно которому реестр акционеров должен вести профессиональный участник рынка ценных бумаг, имеющий соответствующую лицензию, – регистратор или реестродержатель. Выполняя как бы роль независимого арбитра, этот субъект призван обеспечить объективность реестра, т. е. максимально соблюсти права акционеров.

В действительности получилось следующее. Находясь вне контроля руководителей эмитента, реестродержатель стал объектом особых притязаний рейдеров, а реестр – тем самым слабым звеном, которое могло стать легкой добычей. Склоняя регистратора на свою сторону путем подкупа, шантажа или иных средств, рейдеры на 90 % обеспечивали победу, т. е. захват корпоративного контроля в юридическом лице.

Глава 3. «Похоронные команды»

В конце 1990-х корпоративный способ захвата был на некоторое время забыт, поскольку ему на смену пришел более дешевый и оперативный (на тот момент) инструмент – банкротство.

Действовавшая на тот момент редакция Федерального закона «О банкротстве» позволяла любому кредитору, имевшему непогашенную задолженность на сумму свыше 10 000 рублей, возбудить в арбитражном суде процедуру банкротства. Конкурсный управляющий, назначенный судом, фактически являлся ставленником компании-«захватчика», немедленно продавал «с молотка» недвижимость компании-должника на специально организованном аукционе с тем, чтобы вожделенные здания и помещения не ушли постороннему лицу – т. е. все фирмы, участвовавшие в аукционе, были подконтрольны одной рейдерской структуре.

Продав все ликвидные активы по минимальной цене, конкурсный управляющий быстренько составлял ликвидационный баланс и завершал процедуру банкротства ликвидацией компании-должника.

При в общем-то незамысловатой схеме для проведения данной «операции» требовалось немало факторов – обременить компанию-мишень необходимой суммой долга, провести в арбитражном суде несколько взаимосвязанных процессов, сначала в судебном порядке взыскать долг, затем обеспечить невозможность его получения с фактически платежеспособного предприятия, вовремя предложить кандидатуру конкурсного управляющего и добиться его назначения и т. д.

Таким образом, сформировались так называемые «похоронные команды», профессионально банкротившие любые понравившиеся предприятия, которые имели в собственности привлекательные активы, нормально работали и не подозревали о проводившихся в отношении них мероприятиях. В такую команду входили юристы, экономисты, у нее обязательно был «свой» конкурсный управляющий и, как это ни печально, «свой» арбитражный судья из судебного состава, рассматривающего дела о банкротстве. По большей части уже по фамилии конкурсного управляющего или судьи можно было безошибочно понять, что действует «похоронная команда» под руководством того или иного авторитетного деятеля, который публично чаще всего именовал себя «финансистом».

Именно в этой сфере деятельности преуспела широко известная в узких кругах компания «Росбилдинг». За давностью лет уже забылись многие хитроумные приемы этой фирмы, но помнится один. Некая фирма поставляла товар в один из крупных универмагов на необходимую сумму (чуть более 10 000 рублей) на условиях последующей оплаты и сразу же исчезала, переуступив долг другой, такой же подставной фирме. Администрация торгового учреждения, находясь в растерянности от такого «подарка» и, как Абдулла в фильме «Белое солнце пустыни», не зная, кому заплатить, заглатывала этот крючок. Когда проходил необходимый, установленный законом «О банкротстве» весьма непродолжительный срок, фирма-кредитор обращалась в суд. Поскольку представители «должным образом уведомленного» торгового предприятия в суд не являлись, факт невозврата долга признавался, выносилось решение о его взыскании, а буквально следом вводилась процедура банкротства, и дальше все шло по накатанным рельсам, по вышеописанной схеме.

Таким образом обанкротилось множество крупных торговых предприятий в Москве, преимущественно в ее восточной части, в том числе универмаги «Таганский», «Первомайский», «Вешняки» и др. Ныне предприятия сохраняют свои названия, ставшие за долгие советские годы брендами, но собственники у них уже другие.

Некоторое время назад, обобщая следственную практику, выстраивая на основе такого обобщения типологии рейдерских захватов, сотрудники Следственного комитета при МВД России пришли к выводу, что, захватив имущественный комплекс предприятия, «прогнав» его через фирмы-«прокладки», рейдеры тут же продавали его так называемому добросовестному приобретателю, не осведомленному о преступном происхождении этого имущества. Вырученные же деньги, служившие инструментом в их деятельности, они вновь запускали в оборот, т. е. на организацию следующего рейдерского захвата.

Однако не так давно компания «Росбилдинг» объявила о прекращении своей деятельности, а ее владельцы пошли кто в сенаторы, кто – в торговый бизнес, а кто и продолжил «инвестиционную» деятельность. При этом многие из них персонально вдруг стали собственниками солидных объектов недвижимости, рейдерски захваченных «во время оно». Из чего был сделан вывод, что не все захваченное, «честно отжатое» имущество рейдеры распродавали добросовестным приобретателям, наиболее «сладкие куски» они оставляли себе. Когда прошли годы, никто уже не пытался бороться за утерянное имущество, многое забылось, они без зазрения совести оформили право собственности непосредственно на себя.

Из чего был сделан еще один не менее важный вывод. Ни один разумный предприниматель, предвидя существенные финансовые затраты при покупке здания или помещения, не купит его, пока тщательно не изучит юридическую историю. Это при любом раскладе позволяет элементарно выявить факт корпоративного конфликта или конкретного рейдерского захвата. Представляется, что покупать проблемный актив такой предприниматель, не желающий попасть в нехорошую историю, не будет ни при каких условиях, даже с наиогромнейшим дисконтом.

Если же недвижимость, ставшая объектом рейдерского захвата, по каким-либо причинам все же куплена по типу «кота в мешке», а только потом стало известно о преступном происхождении прав на него, покупатель одним из первых начинает бить тревогу и забрасывать все окружающие его органы внутренних дел заявлениями о совершении преступления, о том, что он сам стал жертвой мошенничества, и т. д.

Когда лицо, прикупившее захваченный рейдерами актив, помалкивает, это однозначно свидетельствует о том, что оно либо находится под контролем рейдерской компании, являясь подставным, либо принимало некоторое участие в захвате этого актива.

Но вернемся к банкротству. В начале нового века Государственной думой Российской Федерации были приняты поправки к Федеральному закону «О банкротстве», существенно усложнившие эту процедуру. Во всяком случае, был поднят порог минимальной суммы взысканного долга, который фирма-должник не в состоянии погасить.

При таких условиях рейдерский захват «похоронными командами» стал нерентабелен и, хотя применяется в редких случаях, потерял былую популярность.

Уважаемый руководитель Комитета Государственной думы, стоявший во главе рабочей группы, разработавшей эти поправки, иногда с гордостью показывает присланный ему на день рождения неизвестными лицами «Толковый словарь рейдера», где на странице со словом «банкротство» у него лежит закладочка.

А само слово расшифровано так: «банкротство – способ захвата предприятия, потерявший популярность ввиду дороговизны и сложности».

Именно в этом честные депутаты Государственной думы видят путь решения всероссийской проблемы рейдерства – в усложнении и удорожании рейдерского захвата корпоративным путем.

Между тем примерно тогда же, в 2002 году, для рейдеров наступил «золотой век»…

Глава 4. Либерализация законодательства, и что она подарила рейдерам

А все дело в том, что 8 августа 2001 года был принят Федеральный закон № 129-ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей», упростивший до невиданных пределов (а точнее, «беспределов») процедуру регистрации юридических лиц.

Буквально несколько цитат из указанного закона.

Такой либеральной процедуры регистрации юридических лиц, как у нас в России, нет ни в одной европейской стране. В свое время Следственному комитету при МВД России довелось изучать зарубежный опыт противодействия правонарушениям в сфере корпоративного управления. В Германии и во Франции, странах с самыми благополучными условиями ведения бизнеса, регистрацией юридических лиц занимаются торговые суды, которые вправе на свое усмотрение потребовать у учредителей фирмы дополнительные документы, подтверждающие наличие первоначального уставного капитала, основных средств, в том числе зданий или помещений, происхождение денежных средств и правильность уплаты налогов учредителями, а также иных документов на свое усмотрение. Срок регистрации не определен законодательными актами, но никак не может быть меньше 30 дней.

Инициатор принятия Федерального закона № 129-ФЗ Герман Оскарович Греф, в ту пору министр торговли и экономического развития, гордился этим законом и тем, что повысил инвестиционную привлекательность России, упростив регистрацию юридических лиц и убрав все бюрократические препоны на пути честных предпринимателей, решивших открыть свое дело.

Отметим, что открытие своего дела заключается совсем не в том, чтобы наскоро «слепить» и зарегистрировать юридическое лицо. Гораздо важнее найти «свою нишу» в бизнесе и, главное, средства на первоначальное развитие предприятия. А там честному предпринимателю можно подождать и месяц, пока регистрируется юридическое лицо, или пока поработать в статусе индивидуального частного предпринимателя.

Если же кто-то очень торопится зарегистрировать юридическое лицо в пятидневный срок, то возникает масса вопросов – а может быть, у него «горит» бухгалтерская отчетность по старому юридическому лицу? Ведь известен же всем бизнесменам ранее (да и сейчас порой) практиковавшийся способ – три месяца работать с одним юридическим лицом, «прогонять» через его расчетный счет и «обналичивать» неимоверное количество денег, а к моменту сдачи ежеквартальной бухгалтерской отчетности в налоговую инспекцию просто забыть про него и зарегистрировать новое с похожим названием. Через три месяца – повторить то же самое, тем более что алкоголиков, бедных пенсионеров и студентов, да и просто утерянных паспортов, на которые можно регистрировать все новые и новые юридические лица, – в нашей стране пруд пруди.

Но самое трагичное – новая процедура регистрации не просто открыла лазейку, а широко распахнула ворота для господ рейдеров. Именно тогда, в 2002 году, с момента вступления в действие вышеупомянутого закона, сформировалась, заработала и затем встала на поток самая популярная в России схема рейдерского захвата – представление в регистрирующий орган фиктивных документов о назначении «подставного» лица на должность единоличного исполнительного органа юридического лица, основанная на том, что налоговый инспектор, занимающийся этой самой регистрацией, не обязан и не имеет права проверять представленную информацию, а напротив – в течение пяти дней обязан зарегистрировать любую откровенную туфту.

Регистрация в Едином государственном реестре юридических лиц (ЕГРЮЛ) любого гражданина в качестве единоличного исполнительного органа юридического лица означает, что он с момента регистрации приобретает законное право распоряжаться всем имуществом возглавляемого им юридического лица. Далее следовало немедленное отчуждение активов этого юридического лица этим исполнительным органом без ведома законных собственников и органов управления захватываемого предприятия.

К такой простой и незамысловатой технологии прибавились уже опробованные на практике в конце 1990-х годов корпоративные способы захватов – упомянутое «размывание» пакета акций, проведение «своего» общего собрания акционеров, ведение «своего» реестра акционеров и другие виртуозные комбинации. Особое, почетное место заняла технология захвата «через судебное решение».

На свет явились профессиональные рейдерские команды, большей частью переродившись из «похоронных команд», которые, вооружившись «коктейлем Дворникова – Стародубцева» (о последнем – позже), начали налево и направо громить предприятия.

Когда в 2005 году количество рейдерских захватов перешло в некое качество, т. е. превратилось в национальное бедствие, отдельные государственные органы забеспокоились, «зашевелились» (хотя некоторые продолжали сохранять невозмутимость), стали придумывать, какие бы меры предпринять.

Представители Следственного комитета при МВД России, например, встречались с руководством Федеральной налоговой службы, в том числе Департамента регистрации юридических лиц. На встрече было сказано, что сами налоговые инспекторы, видя «беспредел» и откровенную «липу», сделать что-либо не в состоянии, так как не имеют на это правовых инструментов. Федеральный закон № 129-ФЗ предусматривает только два основания отказа в регистрации – подача неполного пакета документов и подача их не по месту нахождения юридического лица.

Кто-то из сотрудников ФНС рассказывал такую байку. Один молодой человек, разумеется в шутку, представил в территориальное подразделение налоговой службы документы о регистрации общества с ограниченной ответственностью «Однодневка». В уставе этого ООО было записано открытым текстом: «Срок существования Общества – один день». Кроме того, учредительным договором и уставом было закреплено, что в качестве вклада в уставный капитал вносятся «трусы мужские б/у красные в горошек номинальной стоимостью 10 000 рублей».

Налоговая инспекция неимоверными усилиями изыскала возможность не регистрировать ООО «Однодневка».

Скажем откровенно, ФНС России боролась с рейдерами своими способами, не всегда понятными простому обывателю, но считавшимися руководством службы единственно правильными. Так, незыблемой была (да и фактически осталась) позиция перекладывания ответственности с плеч налоговых инспекторов на плечи самих предпринимателей. Вместо вменения в обязанность инспекторам проверять поступающие документы служба начала размещать на своем сайте в сети Интернет информацию о проводящихся регистрационных действиях. Дескать, если у вас есть юридическое лицо, которое могут захватить рейдеры, будьте любезны ежедневно заходить на сайт ФНС и просматривать тысячи записей (именно столько регистрационных действий совершается ежедневно) и смотреть, а не идут ли регистрационные действия в отношении вашей фирмы, т. е. не захватывают ли уже вас и не пора ли уже наваривать решетки на окна и ставить стальные двери.

Были и директивные письма. Так, в 2006 году ФНС издала директивное письмо, согласно которому подписывать заявление формы 14001 (о внесении изменений в Единый государственный реестр юридических лиц относительно единоличного исполнительного органа) имеет право лишь гражданин, указанный в ЕГРЮЛ как «лицо, имеющее право действовать от имени юридического лица без доверенности», т. е. прежний генеральный директор.

Стали возникать скандальные ситуации, когда участники юридического лица не могли снять с должности проворовавшегося или запившего генерального директора, который не хотел или просто не мог подписать заявление о внесении изменений в ЕГРЮЛ, а без его подписи заявление в налоговой инспекции не принимали и не рассматривали.

Тогда было издано другое директивное письмо, согласно которому непосредственно налоговый инспектор должен определять, кто является законным генеральным директором и кто может пресловутое заявление подписать. Таким образом, ФНС возложила на инспекторов полномочия третейских судей. О коррупционной составляющей такого решения можно даже не говорить.

Чем закончилась «игра в шашки» директивными письмами, автор сказать не может, потому что директивы стали выпускаться со скоростью пулеметных очередей, вмешались арбитражные суды, суды общей юрисдикции, началась всеобщая «свара», которая вроде бы еще и не кончилась.

Твердо можем сказать одно – рейдеры как регистрировали фиктивную информацию в ЕГРЮЛ, так и регистрируют, предприятия как захватывали таким путем, так и захватывают.

По каждому уголовному делу о рейдерских захватах, совершенных путем регистрации фиктивных сведений в ЕГРЮЛ, следователями вносятся представления о принятии мер по устранению обстоятельств, способствовавших совершению преступлений в порядке ч. 2 ст. 158 УПК РФ. Помимо этого, Главным следственным управлением при ГУВД по г. Москве ежегодно вносится не менее двух обобщенных представлений руководству Управления Федеральной налоговой службы Российской Федерации по г. Москве, в которых перечисляются все уголовные дела о рейдерских захватах, совершенных за истекший период вышеуказанным способом. Несмотря на это, только в следственном отделе при ОВД по району «Северное Тушино» ежегодно возбуждается не менее 40–50 уголовных дел о регистрации фиктивных сведений в ИФНС № 46, специализирующейся на внесении изменений в ЕГРЮЛ.

Остановимся на одном нехарактерном случае.

В ходе расследования уголовного дела по факту попытки захвата концерна «П.» (если по делу не вынесен приговор, указывать фамилии и названия мы права не имеем) гражданин К. вознамерился прибрать к рукам недвижимое имущество концерна, заплатил 3000 долларов США гражданину С. за внесение изменений в Единый государственный реестр юридических лиц, касающихся переназначения единоличного исполнительного органа. По мере прохождения через цепь посредников, которых было не менее десяти, что объективно установлено благодаря показаниям самих посредников, выступивших в качестве свидетелей, размер денежного вознаграждения уменьшался на сумму от одной трети до половины. Здесь стороны противоречат друг другу, поскольку передающая сторона склонна увеличивать размер передаваемого вознаграждения, а принимающая – уменьшать документально же проверить это невозможно, поскольку расписок никто не писал.

Итак, до налогового инспектора, юриста третьего класса, 1987 года рождения (дело было в 2005 году), дошло 3000 рублей – сумма уменьшилась примерно в 28 раз, соответственно курсу доллара на тот момент. Впрочем, его сумма устроила – видимо, ее как раз хватило на один поход в ночной клуб. В обеденный перерыв, когда сотрудники, занимавшиеся регистрацией юридических лиц, ушли на обед, он нашел регистрационное дело ООО "Концерн "П."», сел за компьютер, собственноручно внес изменения в Единый государственный реестр, сам поставил находившийся тут же на столе штамп «Изменения в ЕГРЮЛ внесены», а затем переложил дело на другой стол, инспектору, который печатал свидетельства о внесении изменений и носил их на подпись руководителю инспекции.

С момента внесения изменений захват был пресечен, так как руководство концерна было начеку, и фактически вся операция по подготовке захвата проходила уже под контролем оперативников. Однако граждане К. и С. успели скрыться (вряд ли в Лондон, жидковаты), в настоящее время объявлены в розыск, а производство по уголовному делу приостановлено до их поимки.

В отношении набедокурившего юного налогового инспектора материалы уголовного дела выделены и направлены в правоохранительный орган, который в те времена был вышестоящим по отношению к МВД. Поскольку каких-либо сведений о направлении выделенного дела в суд либо приговоре в отношении инспектора нет, скорее всего, его серьезно «пожурили» и отдали родителям под строгий надзор. Во всяком случае, в других уголовных делах он уже не фигурировал.

Но вернемся в 2002 год. Тогда же зародился так называемый «силовой» способ захвата. Получив официальный статус руководителя юридического лица, ставленник рейдеров заключал договор с частным охранным предприятием (ЧОП), который и «заходил» на территорию «предприятия-мишени».

При этом по мере развития рейдерских технологий ЧОПы все меньше и меньше церемонились с представителями «мишени». Выламывались ворота, двери и окна, уничтожались любые преграды. Для сбивания или спиливания замков и решеток использовались кувалды, пилы-«болгарки», гидравлические кусачки и другой слесарный инструмент. Известны случаи, когда рейдеры подгоняли грузовик, подцепляли к нему трос, прикрепленный к воротам, и машина вырывала ворота предприятия.

Что же касается людей – охранников и менеджеров, их могли просто вытолкать за проходную или зверски избить, в зависимости от упорства их сопротивления.

Осужденному за организацию рейдерских захватов авторитетному уральскому предпринимателю Павлу Федулееву принадлежит идея самого масштабного (по нашему мнению) захвата предприятия «Оборонснабсбыт» – крупнейшего оптового рынка в Екатеринбурге. В захвате участвовало свыше 200 человек.

ЧОПовцы центральной ударной группы были одеты в камуфляж, шлемы-«сферы», имели пневматические пистолеты, по внешнему виду полностью копирующие пистолеты Макарова (они имеются в свободной продаже), и штатная охрана рынка сначала подумала, что проводится спецмероприятие силами милицейского ОМОНа или СОБРа. Когда же растерянность охраны прошла, сопротивляться было поздно – основные объекты предприятия оказались захваченными. Одновременно с действиями ударной группы на предприятие хлынули остальные силы рейдеров, «пушечное мясо», молодые люди, завербованные из близлежащих поселков и деревень, охотно согласившиеся поучаствовать в таком мероприятии за небольшую плату.

Законный директор (уже на тот момент бывший) вместе с креслом был выброшен из окна собственного кабинета на втором этаже офисного здания и получил серьезные телесные повреждения. Через некоторое время к месту происшествия подтянулись наряды милиции, а затем и настоящий ОМОН. Но рейдерские силы к тому времени уже заняли оборону. Из материалов уголовного дела следует, что выдворение захватчиков заняло семь часов, при этом они яростно сопротивлялись, бросались из окон тяжелыми предметами и лили кипяток (разве что не кипящую смолу), отстреливались из газового и травматического оружия и т. д.

Впервые в истории российского уголовного права было возбуждено уголовное дело по ст. 212 УК РФ – организация массовых беспорядков. Девять человек было приговорено именно по этой статье к различным срокам лишения свободы. Позже был задержан сам Павел Федулеев, осужденный за организацию захвата ООО «Оборонснабсбыт» и ряда других предприятий к девяти годам лишения свободы.

Последняя точка в этом деле была поставлена совсем недавно – был лишен полномочий и осужден к четырем годам лишения свободы судья, вынесший неправосудное решение о запрете исполнения полномочий законным директором и непрепятствовании исполнению обязанностей новым единоличным исполнительным органом, «подставным» лицом Федулеева. В период с 2002 по 2005 год было совершено несколько тысяч рейдерских захватов предприятий разного размера – малых, средних и больших. Мишенью рейдеров становились заводы, фабрики, торговые предприятия, НИИ, парикмахерские, прачечные, булочные и любые другие юридические лица, имевшие в собственности недвижимость – самый привлекательный дорогостоящий и ликвидный актив. О размахе «рейдерского движения» свидетельствуют факты атак корпоративных захватчиков на горно-обогатительные комбинаты – Качканарский, Михайловский, Оленегорский и другие.

Рейдерские захваты приобрели характер национального бедствия и на высшем уровне были названы угрозой экономической безопасности страны. Мэр города Москвы (которая страдала от рейдеров сильнее всего) Ю.М. Лужков назвал это явление «экономическим терроризмом», но термин как-то не прижился.

Тогда же родилась легенда о том, что на рейдеров работают высококлассные и высокооплачиваемые юристы, имеющие гарвардское, оксфордское, кембриджское образование, способные «прибрать к рукам» любое активно обороняющееся предприятие, при этом изобретения их настолько оригинальны и нестандартны, что спасения от них нет. То есть если вами занялись профессиональные рейдеры, то сопротивляться – себе дороже.

Эта легенда имела продолжение: якобы в один прекрасный день к вам в офис приходят весьма интеллигентного вида молодые люди и вежливо предлагают: «Продайте ваш, к примеру, стоящий 10 млн долларов США, имущественный комплекс за один миллион. Если вы сегодня не согласитесь, завтра мы заберем его у вас бесплатно, а послезавтра вы заплатите еще миллион, чтобы уладить все ваши правовые проблемы, возникшие в связи с вашим отказом. А все потому, что мы рейдеры». И такие обещания якобы выполнялись, поскольку эти молодые люди действительно были рейдерами.

Нельзя сказать, что эти легенды – полный народно-художественный вымысел. Наверное, какое-то основание они имели, но принимать их за истину ни в коем случае нельзя, что подтвердили результаты расследования деятельности крупных и не очень крупных рейдерских компаний, а также «талантливых» рейдеров-одиночек.

Для полного введения в краткий курс истории «рейдерского движения» расскажем несколько весьма характерных для тех времен случаев, известных автору не понаслышке.

Глава 5. «Юристы с большой дороги»

Читая лекции и доклады на всевозможных заседаниях, конференциях, семинарах, круглых столах – начиная от Государственной думы и Совета Федерации и заканчивая учебными мероприятиями, организованными для предпринимателей разного калибра, – автор всегда обращался к этому рейдерскому захвату как к хрестоматийному примеру, достойному включения в учебники по рейдерству и антирейдерству.

ОАО «Мытищинский электромеханический завод» (ОАО «МЭМЗ») – крупнейшее в Московской области предприятие, производившее электрооборудование для самых различных нужд, в том числе и в рамках оборонного госзаказа.

Юридическая компания «Кристина и К°», состоящая из двух человек – генерального директора Кристины Шамбир и ее сожителя Алексея Ружьева, предложила директору ОАО «МЭМЗ» услуги юридического характера. При этом юридического образования не имели оба сотрудника юридической компании. Имелись непроверенные сведения о том, что компания была связана с местной организованной преступной группировкой, но эти сведения объективного подтверждения не получили. Да и едва ли при нашем уголовно-процессуальном законодательстве имеется возможность такие сведения объективно подтвердить.

Имелись также непроверенные сведения, что Кристина Шамбир, уроженка Украины, начинала свою «юридическую карьеру» на одном из известных шоссе г. Москвы, однако эти сведения проверять никто не стал. Правда, следователи, которые вели уголовное дело в отношении указанных «юристов», рассказывали, что в период нахождения на свободе в статусе свидетеля Кристина являлась на допрос в максимально откровенном наряде, в полной боевой раскраске, а в ходе допросов без колебаний использовала приемы Маньки-Облигации из фильма «Место встречи изменить нельзя». Однако, поскольку девушка была с фантазией, ведущая роль и в деятельности юридической компании, и в организации рейдерских захватов принадлежала именно ей.

Итак, руководитель ОАО «МЭМЗ», вероятно, не без протекции, а может, доведенный до отчаяния тогдашним правовым беспределом, принял услуги «юристов».

Сначала их работа заключалась в составлении договоров и прочей хозяйственной документации. В процессе работы, доказав свою лояльность и знание азов юриспруденции, Шамбир и Ружьев предложили директору завода услуги по ведению реестра акционеров, и он согласился. Этот роковой момент иначе как «пустили козлов в огород» назвать трудно.

Не мешкая, Кристина подписала у мажоритарного акционера, обладавшего контрольным пакетом акций ОАО «МЭМЗ» и находившегося на стационарном лечении, несколько чистых листов бумаги, под предлогом того, что они могут понадобиться для текущей хозяйственной деятельности и дабы не беспокоить больного и не нарушать лечебный процесс.

На этих листах Шамбир и Ружьев изготовили договор дарения вышеуказанного контрольного пакета акций фирме «Кристина и К°», внеся, разумеется, необходимые изменения в реестр акционеров ОАО касательно новых владельцев именных ценных бумаг.

Однако имелся нюанс – согласно уставу ОАО «МЭМЗ» генеральный директор избирался советом директоров, связываться с которым Кристине было явно не с руки. Вопрос был решен очень просто – лист устава, содержащий положение о порядке избрания единоличного исполнительного органа был переделан и заменен. Теперь в уставе появилась фраза «генеральный директор избирается общим собранием акционеров».

Затем тут же, не выходя из кабинета, Шамбир и Ружьев провели общее собрание акционеров, на котором законного генерального директора с должности сняли, а на его место назначили ранее судимого уроженца одной из восточных республик бывшего СССР, в производстве электромеханических изделий не разбирающегося, но находящегося под полным контролем «юристов».

В налоговом органе «новая» редакция устава, договор дарения и протокол общего собрания ОАО «МЭМЗ» прошли, что называется, без сучка без задоринки.

Пройдя регистрацию в ЕГРЮЛ и получив официальный статус единоличного исполнительного органа, «новый» генеральный директор завода начал свою руководящую деятельность с того, что заключил договор охраны своего предприятия с частным охранным предприятием, открыто рекламировавшим себя как «атакующий ЧОП».

Под утро, часов в пять, бойцы «атакующего ЧОПа» пробрались на территорию завода, вышвырнули сотрудников штатной охраны (еще работавших в ВОХРе и, возможно, помнивших Лаврентия Берию) и заняли ключевые посты на проходной и подъездных воротах.

Утром законный директор завода, придя на работу, услышал фразу, которая в силу многократной повторяемости в аналогичных ситуациях достойна включения в учебники: «А вы здесь не работаете». А все потому, что операции с контрольным пакетом акций и реестром акционеров проводились в полной тайне от него.

Директор, отчаявшись, бросился в милицию, прокуратуру, суд, однако процедура защиты нарушенных прав оказалась весьма непростой и длительной.

С большим сожалением отметим, что следственный отдел местного УВД сыграл в этой ситуации не очень благовидную роль. После неоднократных отказов и проволочек, следователь возбудил уголовное дело по ст. 327 Уголовного кодекса РФ «Подделка документов» по факту замены в уставе ОАО «МЭМЗ» листа с фразой, касающейся порядка избрания генерального директора. Забегая вперед, скажем, что такой опрометчивый шаг стоил следователю должности.

Согласно сложившейся уже на тот момент следственной практике по фактам рейдерских захватов возбуждались уголовные дела по ст. 159 УК РФ «Мошенничество». При совершении мошенничества организованной преступной группой с причинением потерпевшему материального ущерба в особо крупном размере виновные могут быть приговорены к лишению свободы на срок до 10 лет.

Преступление, предусмотренное ст. 327 УК РФ, относится к категории менее тяжких, и за его совершение предусмотрено наказание всего лишь до двух лет лишения свободы, и суд, как правило, не назначает наказание, связанное с реальным лишением свободы, а приговаривает к штрафу, обязательным (т. е. исправительным) работам, но чаще всего – к условному наказанию.

В этом было грубейшее нарушение следователем установленного порядка уголовного судопроизводства, а именно – неправильная оценка оснований к возбуждению уголовного дела и неправильное применение норм материального (уголовного) права.

Сказать, что уголовное дело не расследовалось – значит, не сказать ничего. Суд по жалобе отстраненного директора завода вынес решение о признании незаконным бездействия следователя, заключавшегося в волоките и непроведении необходимых следственных действий, чего в истории российского уголовного процесса ни до, ни после не случалось.

Тем временем Шамбир и Ружьев закрыли доступ на территорию завода всем прежним работникам, арендаторам, а также развернули в полном объеме процесс по расхищению активов завода. Они не учли, что среди продукции завода находились изоляционные материалы, изготовленные по заказу военного ведомства. Эти материалы были вывезены на ближайший оптовый рынок. Мало того, подручные Шамбир и Ружьева дали еще и объявление в газете «Из рук в руки» о продаже этих стратегических материалов, которое прочел бывший законный директор завода. Он забил во все колокола, и к делу подключились серьезные правоохранительные структуры, в том числе и Следственный комитет при МВД России. Уголовное дело нами было истребовано и изучено, практически сразу же выявлены волокита, неквалифицированное расследование и многочисленные нарушения закона.

На совещании у высшего руководства Следственного комитета ход расследования уголовного дела получил надлежащую оценку. Следователь, безобразно расследовавший уголовное дело, был уволен (на что мы и намекали ранее), а руководители вплоть до начальника регионального следственного управления получили различные дисциплинарные взыскания. Уголовное дело было передано в Следственное управление Следственного комитета при МВД России по Центральному федеральному округу (сейчас это подразделение называется «следственная часть при ГУ МВД России по ЦФО»).

Шамбир и Ружьеву было предъявлено обвинение в совершении мошенничества, а также, поскольку они перепродали акции ОАО «МЭМЗ» другому контролируемому ими юридическому лицу с целью создания добросовестного приобретателя, в совершении легализации (отмывания) имущества, добытого заведомо преступным путем. Мера пресечения была им избрана достойная – заключение под стражу. В ходе расследования был выявлен дополнительный эпизод – рейдерский захват лесоперерабатывающего предприятия в Тверской области.

Мытищинским районным судом по совокупности вынесен приговор: Кристине Шамбир – 14 лет и 6 месяцев лишения свободы, Алексею Ружьеву – 14 лет лишения свободы. ОАО «МЭМЗ» возвращен прежнему руководству и акционерам. Конечно, материальный ущерб, нанесенный в результате расхищения продукции, возместить сложно, но в ряде других случаев собственники, не сумевшие защитить должным образом свое имущество и свой бизнес, лишались вообще всего, несмотря на то что рейдеры были привлечены к уголовной ответственности.

Финал этой поучительной истории отнюдь не столь оптимистичен. Кассационная инстанция Московского областного суда отменила приговор первой инстанции и направила уголовное дело на новое рассмотрение. Суд в новом составе не усмотрел в действиях Шамбир и Ружьева мошенничества, а лишь выявил самоуправство и все ту же подделку документов. Окончательный приговор – по 4,5 года лишения свободы каждому. Поскольку указанные господа ровно столько и отсидели в изоляторе, то по оглашении приговора они вышли на свободу прямо из зала суда.

По этому поводу газета «Московский комсомолец» опубликовала заметку «Рейдеры захватили даже свободу». Здесь ни добавить, ни убавить нечего.

Глава 6. Обеспечительные меры, и как без них дальше жить рейдерам

Автор не мог обойти своим вниманием еще один фактор, принявший в определенный период времени характер национального бедствия.

Речь идет об одном из самых действенных средств рейдеров – обеспечительных решениях, вынесенных судами в ходе рассмотрения исков.

Конституция Российской Федерации гарантирует всем гражданам страны судебную защиту. Каждый суд обязан при соблюдении определенных формальных требований принять иск любого гражданина к рассмотрению, какими бы бредовыми ни были исковые требования. Именно это незыблемое правило, краеугольный камень юриспруденции, неотъемлемое конституционное право человека и гражданина, лежит в основе этого весьма излюбленного рейдерского приема.

В период с середины 90-х годов прошлого века и практически все первое десятилетие нового века этот прием применялся столь активно, что ни один крупный корпоративный конфликт, ни один рейдерский захват комплексного характера, в котором было недостаточно только перерегистрировать генерального директора в ЕГРЮЛ, не обошелся без того или иного судебного решения о принятии обеспечительных мер.

Суть такого приема заключается в том, что имеющий право заявлять исковые требования субъект, к коим, безусловно, относится акционер, владеющий хотя бы 0,0001 % акций, обращается в суд с иском. Например, это может быть требование признать незаконным получение предприятием миллионного кредита без его, акционера, согласия, требование расторгнуть сделку о поставке оборудования на такую же сумму, поскольку она нарушает его права акционера, признать незаконным решение ежегодного собрания акционеров об утверждении годового баланса общества, поскольку он, акционер, не доверяет ревизионной комиссии, проверявшей финансовое состояние акционерного общества, и т. д.

Далее, после принятия судом иска к рассмотрению истец требует принять обеспечительные меры, которые могут заключаться в наложении ареста на все имущество предприятия или на акции, в том числе на контрольный пакет, с запретом голосования этим пакетом на общем собрании акционеров; в запрете счетной комиссии выполнять свои функции на общем собрании акционеров; в запрете исполнения единоличным исполнительным органом своих обязанностей; и прямо противоположном – нечинении препятствий зарегистрированному в ЕГРЮЛ единоличному исполнительному органу в исполнении его обязанностей. Фантазии смелых парней не было предела, поскольку закон тогда не содержал исчерпывающего перечня обеспечительных решений.

Понятно, что, имея в руках одно из двух последних решений (да еще и исполнительный лист, и судебного пристава в придачу), можно смело идти на штурм предприятия.

Разумеется, обеспечительные решения не выносятся абы как. Одно из наиважнейших условий – иск должен попасть к «своему», заранее подготовленному судье, который не просто сочтет бредовые исковые требования 0,0001-процентного акционера обоснованными, но и встанет на защиту этого акционера, вынесет определение о принятии обеспечительных мер и выдаст исполнительный лист, на основе которого возможно принудительное исполнение этого определения.

Рейдеров в большинстве случаев мало интересует окончательная судьба искового требования – главная задача исключительно получение обеспечительного решения. Понимая, что судьба его недолговечна, поскольку иск, по существу, рассматривать суду рано или поздно придется, а кроме того, юристы компании-«мишени» не сидят сложа руки, рейдеры заручаются решениями нескольких судов, предъявляя их по мере отмены предыдущих, доставая их как тузы из рукава. Такая комбинация носит красивое и поэтичное название «каскад».

В таких случаях обычно суд, вынесший обеспечительное решение, находится в отдаленном регионе, ведь гражданин может обращаться с иском и по месту жительства, независимо от того, где располагается предприятие, чье решение или действие не нравится акционеру.

Суды каких только регионов не выносили решений по предприятиям, расположенным в Москве!!! Тут и Приморский, и Хабаровский, и Краснодарский, и Ставропольский края, и Хакасия, и Удмуртия, и Чечня, и Дагестан. Ну и Тверская, и Рязанская, и Ярославская, и Владимирская области и т. д. А еще говорят, что в Москве сосредоточена вся финансовая жизнь России. Как же так, ведь суды всей России рассматривают дела, связанные с московскими заводами, фабриками, научно-исследовательских институтами, торговыми предприятиями, предприятиями сферы обслуживания и прочими юридическими лицами. Посредством рейдеров вся страна участвует в хозяйственно-финансовой жизни Москвы.

Правда, есть один нюанс – часто лица, фигурирующие в качестве истцов и акционеров, об этом не догадываются, поскольку их интересы в судах представляют адвокаты по доверенностям. И ничего, что подписи в исковых заявлениях, доверенностях и других судебных документах (в том числе в договорах купли-продажи акций) совсем не похожи на подписи истцов-акционеров. А может быть, они подписывали эти документы в таком состоянии, что говорить-то трудно, а писать – тем более. Юридическая сила документа от этого не меняется.

А если говорить серьезно, то в 2002–2003 годах был безусловный пик использования таких решений. Один известный приобретатель земель лесного фонда и сельскохозяйственного назначения в престижных районах Московской области с целью последующего перевода их в категорию земель, подлежащих застройке, посидевший за это под стражей некоторое время, вышедший под рекордный в России залог, как раз в 2003 году парализовал работу одного из уже упомянутых нами горно-обогатительных комбинатов на севере России. Вначале он предложил выкупить имеющийся у него блокирующий пакет акций бизнесмену, контролировавшему ГОК, за сумму, в несколько раз превышавшую их самую высокую рыночную стоимость, – речь шла всего-то о десятках миллионов долларов США – сущие пустяки! Когда же бизнесмен отказался, со всех концов необъятной страны посыпались решения судов об аресте его пакета акций, запрете голосования ими, запрете проведения общего собрания акционеров и выполнения счетной комиссией своих полномочий, запрете исполнения генеральным директором своих обязанностей – короче, был полный набор решений всех разновидностей.

В этом конфликте сказалась разница между судами дальних регионов и судом по месту нахождения предприятия. Местный суд выносил решения в пользу ГОКа, фактически дезавуируя предыдущие судебные решения, а местные судебные приставы их быстро и четко исполняли. В это время в каком-нибудь «Замухрыжинске» выносилось новое судебное решение, приезжали чужие судебные приставы и тоже быстро и четко его исполняли. Война судебных решений привела к остановке комбината, служившего сырьевой базой одного из крупнейших в России сталелитейных предприятий.

В Министерстве внутренних дел РФ было принято к рассмотрению заявление бизнесмена. Следственный комитет при МВД России был также привлечен к работе, но возбудить уголовное дело не удалось (тогда согласие на возбуждение давал прокурор), поскольку взаимосвязь между угрозами землевладельца и последовавшими за ними судебными решениями доказать без результатов оперативно-технических мероприятий было невозможно. Так же невозможно доказать его причастность, например, к исковому заявлению, которое указанный в нем истец не подписывал и которое, неизвестно каким путем, оказалось в суде, было рассмотрено председателем суда, при этом «истец» утверждает, что в суд он не ходил, хотя в протоколе судебного заседания фигурирует…

Тем не менее будущий землевладелец претензии по поводу покупки пакета акций снял и, как утверждают компетентные источники, продал его третьим лицам ровно по рыночной стоимости.

Описанная нами ситуация относится к несколько иному явлению в мире корпоративных отношений – корпоративному шантажу, или «гринмэйлу», но она ярко иллюстрирует ситуацию, сложившуюся в том далеком году по поводу судебных решений о принятии обеспечительных мер, а главное, то, что этот весь бардак воспринимался участниками конфликта как должное, и в ответ на удары корпоративных шантажистов защищающаяся сторона (т. е. сторона правомерная, должная вроде бы действовать в рамках закона) наносила ответные удары в виде судебных решений других судов.

Хотя мы и употребляли глаголы настоящего времени при описании технологии использования рейдерами судебных актов, она все-таки уходит в прошлое.

Такая ситуация вызвала резкую негативную реакцию высшего руководства страны, следом – негативную реакцию высших руководителей обоих судов, с определенного момента сложилась суровая дисциплинарная практика, согласно которой вынесение обеспечительных решений без рассмотрения иска по существу каралось лишением судей их полномочий.

Бывший судья – простой человек, УПК РФ не предоставляет ему такой же иммунитет, как судье действующему. Особо «проявивших» себя судей стали сажать за вынесение неправосудных решений.

Кроме того, было издано постановление совместного Пленума Верховного суда и Высшего арбитражного суда Российской Федерации об упорядочении практики применения обеспечительных мер, поставивших суды в более-менее понятные рамки. «Гайки» были «закручены». Тем самым количество судебных решений в пользу рейдерских структур сократилось в разы. Чиновники и политики сочли, что самое главное – максимально удорожить ту или иную схему рейдерского захвата да и любого криминально-экономического явления, сделать ее нерентабельной с тем, чтобы рейдеры и иные криминальные личности сами отказались от нее.

Это означает, что вынесение решений о применении обеспечительных мер в пользу одной из сторон корпоративного конфликта по-прежнему возможно. Поскольку цена цене рознь, в большинстве случаев это нерентабельно, но найдется случай, когда это будет неизбежно, а значит, выгодно. И если подавляющее большинство судей ни за какие деньги не согласятся выносить незаконные решения, то есть и готовое рискнуть меньшинство. Ведь существует же анекдот: «Объявление в Интернете: "Выходящий в отставку судья вынесет решение. Любое. Дорого"».