Святой был полностью в руках чеченца. Его вывели из ресторана якобы менты. Никто из сходняка и не подумает, что Буташев такое устроил!
      - Падла поганая! Тварь! Ну тварь!
      Он сидел со скованными руками между двух подставных милиционеров, а эта падаль с золотыми пуговицами восседала спереди!
      - Тихо, тихо, - говорил человек слева.
      - Пусть говорит, он правду говорит, - смеялся тот, что справа.
      - Заткнись, Святой, - повернулся Буташев, когда машина выехала из двора в переулок. - Знаешь, чего я больше всего хочу? Поехать на кладбище и сделать так, чтобы надпись на плите одной могилы соответствовала личности того, кто в ней лежит.
      - Давай, сука, давай! Все равно узнают, что ты сделал! Менты скурвились, продажные твари, так братва отомстит. Ну и гнида!
      - Гнида, это уж точно, - подтвердил мент справа.
      - Слушай, успокой ты этого, чего он лезет? - обратился Буташев к Гусарову.
      - Ваня! - только и сказал Андрей укоризненно.
      - Да, здорово мы их сделали! Есть ещё совесть в пороховницах!
      - Чары, дорогу знаешь? Поехали.
      Святой тревожно следил за маршрутом.
      - Фу, не могу больше, как они их носят всю жизнь? - Харитоненко стащил с себя маску. - Я понимаю, раз в месяц надеть капроновый чулок. Но каждый день!
      Лицо Гусарова тоже вспотело под маской, но он не стал показывать его Святову. Узнает, и фокус не удастся.
      - И воняет чем-то в этой машине! - гундел Харитоненко.
      - Можно было взять мою. - Буташев давно не ездил в совдеповских автомобилях.
      - Иномарки проверяют чаще. Особенно ночью. Плохонькая, зато безопасная для такого дела.
      Иван приметил эту машину на улице Чапаева и посоветовал Гусарову взять её.
      - Глянь, колес уже нет, значит, хозяев поблизости не предвидится. Скорее всего угнанная. Ее уже раздевают, значит, долго стоит на одном месте. Колеса с нашей радиоактивной перекинем - и вперед!
      Гусаров согласился.
      - Сначала попробуй завести.
      Взломав замок двери, Харитоненко оборвал провода и соединил контакты зажигания.
      - Ха! Как часы. И бензина полбака. Давай колеса. Вдвоем и гусеницы экскаватора можно за пять минут поменять.
      Перекинули колеса, и служебная "шестера" встала на место бесхозной "копейки".
      - Новье машина! Девяносто третий год, - сообщил Иван, подняв капот.
      Буташев заартачился было, когда Гусаров предложил ехать на этой машине, но согласился с доводами.
      - Куда вы меня везете?
      - К тебе домой.
      - Ко мне - в другую сторону.
      Святов уже поостыл и понял, что едут на Южное кладбище.
      - Твой дом - твоя могила.
      - Кончай ты! Что я тебе такого сделал? Обыкновенная конкуренция. Ты отнял у меня, я у тебя, что ж - убивать за это? Да брось, ты не станешь, отморозок какой, что ли?
      - Стану! Ты десять моих парней положил и сжег, как мусор!
      - Я их не убивал!
      - А кто?
      Гусаров включил в кармане диктофон. Для Сергеева. Бандит допрашивает бандита.
      - Говори, тебе теперь все равно.
      Святов видел, что выехали за город и минут через десять - кладбище. Сколько жить осталось? Минут двадцать? Полчаса? Как все перевернулось!
      Святов говорил и говорил, убеждал, выкладывал, выгораживался.
      - А кто восемьсот тысяч долларов взял? Имена!
      - Это-то зачем? Это вас, чеченцев, не касается. Это было чисто мое дело.
      - Касается. Ты же знал, что фирма под моей крышей. Мы тоже нацеливались на ту инкассаторскую машину, только ждали более солидную сумму. Нам надо вернуть свое.
      - Поздно теперь забирать.
      - Имена!
      Гусаров тоже вытаскивал информацию, задавая вопросы, которые были когда-то написаны им на листочке, валявшемся теперь где-то в его столе в служебном кабинете.
      - Приехали. Выходи.
      - Нет! - уперся Святов, подавляя страх ненавистью. - Что тебе надо, Буташев? Какой смысл сейчас меня убивать?
      - Где мои деньги?
      - Какие деньги?
      - Миллиард рублей, который ты украл в гостинице?
      - Я ничего у тебя не крал! Какой миллиард?
      - Пойдем!
      Господи, за что?! Признаться в том, что его Пеликан отнял у чеченцев сумки? Скажет, что это он, Святов, приказал, разозлится и тогда точно убьет.
      Все вышли из машины. В свете фар за изгородью были видны бесчисленные надгробия, памятники, кресты, стеллы.
      - Эй, как тебя, дай ключи, я багажник проверю, - подошел к Чары тот, что сидел слева. - Воняет что-то.
      Буташев спросил:
      - Ты знаешь, где ты лежишь?
      - Руслан, - уперся Святов, - давай договоримся.
      - Пошел! - чеченец был неумолим. - Показывай дорогу.
      - Я здесь не был, я не знаю...
      - Теперь будешь знать.
      Хлопнула крышка багажника, раздался сдавленный крик. Говорливый милиционер подбежал ко второму, оба пошли к багажнику. Немного помолчав, Гусаров крикнул "партнеру".
      - Буташев! На хрена мы его возим?!
      - Кого?
      - Пойди сюда!
      В свете фонаря подошедшие увидели в багажнике труп молодого человека. Ножевая рана находилась в животе, видном из-под задранной рубашки.
      - Неделю назад как замочили, и ты ждал приезда на кладбище, чтобы заодно со Святым похоронить?! Ну ты даешь!
      Ни Буташев, ни Гусаров понятия не имели о происхождении трупа, но раз уж его обнаружили, надо использовать для психологического давления. Буташев подыграл:
      - Он мне в жизни надоел и мертвым надоедает. Чары, ты помнишь где могила? Показывай.
      Вид мертвеца в багажнике сильно повлиял на Святого. Появились просительные нотки.
      - Не надо, Буташев, какой смысл?
      - Где мой миллиард?
      Тоска зеленая! Миллиард-то фальшивый! Хоть бы настоящий требовал! Жизнь Святова дороже стоит.
      Чары взял его за локоть и повел к кладбищенской калитке. Ведут к его могиле.
      - Допустим, я тебе все расскажу, ты меня не тронешь?
      - Не знаю. Не гарантирую.
      - Твои условия?
      - На могиле скажу.
      - На хера на могиле-то?!
      Позади раздался топот, все обернулись. Харитоненко догонял их. Не любит он такие места. Сначала решил остаться у машины. Но перед глазами все вставал вид того, что в багажнике, и Иван решил все же провести это время в компании.
      Пришли. Чары осветил фонариком белую плиту.
      - Читай вслух.
      - Ну кончай, не надо, зачем этот спектакль?
      - Читай!
      - Святой Григорий Моисеевич.
      - Знаешь, кто лежит там вместо тебя? Там Муртаз или Аслан! Становись у плиты!
      Чары грубо толкнул Святова к могиле. Мент передернул затвор автомата.
      - Это не больно. Святой.
      - Не надо, а?
      - Возвращаешь миллиард и бронежилеты?
      - Да!
      - Возвращаешь лаборатории и фирмы?
      - Да!
      - И уезжаешь за "бугор". Навсегда. Утром.
      - А виза, а...
      - Не наше дело, уезжай утром.
      - Да. Хватит этой комедии.
      Как ни уговаривал Иван, Гусаров настоял, чтобы обратно ехали тоже вшестером.
      - Ваня, мы нашли его в угнанной машине. Кто он - владелец, бандит? Это убийство, его надо раскрывать. Оставим, как есть. И потом, пока труп будет в багажнике, легче будет давить на Святого.
      Так и ехали: пятеро в салоне, один в багажнике. Один из пятерых снова воскресал.
      - Твои сокровища на Будапештской в спорткомплексе, - признался Святой Буташеву.
      - Там открыто?
      - Не знаю.
      - Открыто, - предположил Гусаров, - наверняка все там, переполошились и ждут хозяина.
      Действительно, несколько иномарок было припарковано у здания, в котором Гусаров уже бывал. Биллиард... Спортзал... Душевые... В тот приезд его интересовали следы побоища. Выщерблины и пробоины от выстрелов были повсюду, даже в душевых кабинах, где, видимо, спасались буташевские наемники от хорошо приготовившихся к встрече святовских.
      Приблизившись к логову, Чары остановил машину. Святов, завидев свет в окнах, воспрянул. Там, на кладбище, вдали от людей смерть была бы глупой и унизительной. Мозг лихорадочно придумывал варианты переворота событий в свою пользу. Уж он не пощадит! Он набьет, утрамбует их всех в этот багажник. Если удастся. Вспомнив о багажнике, Святой заколебался. Труп в этой машине вновь остро пробудил уже пережитый страх. Или отпустить их до поры? Отдать их барахло... Отчего Буташев за него уцепился? Первое требование было по этому барахлу, а по фирмам - второе.
      - Очнись! Сейчас вызовешь кого надо. Пусть принесет буташевское имущество. Все время будешь на мушке. Выходи.
      Гусаров, сняв браслет с правой руки Святого, защелкнул его на дверной ручке машины.
      Чары помигал фарами. Дверь спортзала распахнулась, на улицу вывалило четверо мужчин.
      - Пусть один подойдет. Давай. Голос!
      Святову хотелось сорвать дверь с петель, броситься к своим, а потом изрешетить эту лоханку вместе с противниками.
      - Пеликан! Подойди, один.
      Помешкав, верзила все-таки выступил вперед и пошел к хозяину.
      - Принеси деньги! Те, что из гостиницы!
      Гусаров, присевший за Святым с автоматом, подсказал:
      - И бронежилеты.
      - И два бронежилета.
      Пеликан, постояв, пошел обратно. Через некоторое время вернулся с двумя сумками.
      - Пусть бросит под колеса. И ещё ключи от твоей машины, - суфлировал Андрей.
      Парень исполнил распоряжения Святого, ушел, не зная, что думать.
      - Руслан, заполучи свое и пошел отсюда! До встречи. И не потеряй сумки! А ты, Ваня, проверь броники, не подменили?
      Буташев и Чары после обследования контейнеров пересели в зеленый "форд" Святого Гусаров втолкнул обратно в машину и сел за руль. Из окон наблюдали за происходящим, но никто не высовывался.
      Гусаров, подъехав к "форду" окно в окно, сказал:
      - Буташев, я не остановлюсь, ты меня знаешь.
      - Я тоже.
      - Поезжай тихонько, по правилам, чтобы не тормознули. Мне с тобой партнерствовать надоело.
      - И ты не забудь, что у тебя труп в багажнике. Далеко не уедешь.
      - Скотина ты все же.
      - Надо же тебя придержать! - Буташев уже знал, что при первом же случае сообщит по "02" о машине Гусарова. - Счастливого пути!
      Едва зеленый "форд" набрал скорость, как навстречу вывернула "скорая помощь".
      - Черт! Это наши! Где выезд, Святой? Быстро! Здесь вся твоя речь. Гусаров показал Святому диктофон. - И труп в багажнике на тебя повешу!
      - Вперед и за дом!
      "Форд", газуя, мчался задним ходом назад к спортзалу.
      Гусарову было теперь наплевать, что станет с Буташевым. Если собровцы сейчас его возьмут - конец двум контейнерам. И хорошо. Останется Казбек. Молодец все же, генерал, высчитал, куда их приведет дорожка. Но ему, Гусарову, ещё рано сдаваться для выяснения отношений, для доказывания, что он не верблюд. Видимо, "наружка" дала сигнал, и сейчас начинают блокировать подъезды к логову Святого. Авось успеют проскочить? Святой скомандовал:
      - Сюда, в ворота! Бей, не бойся, это муляж.
      В свете фар покрашенные черным цветом ворота казались железными, но от удара бампером распахнулись легко, как крылья бабочки.
      - Сразу направо, вдоль гаражей!
      Ворота позади опять захлопнулись, скрыв уезжающих. Через пару поворотов выскочили в улочку, а по ней - на Бухарестскую. Никифоров кричал по рации о белой "единичке", но никто её не видел. Как растворилась!
      - А ты стратег, Святой, предусмотрительный...
      - Куда мы едем?
      - На суд и расправу.
      - Опять?!
      - Да нет, теперь не так серьезно. На законный суд. А законы сам знаешь какие. Год - следствие. Полгода - суд. Это в лучшем случае. Потом - срок. Потом амнистия. Не будь я сотрудником, уложил бы тебя на кладбище после всего, что слышал о ваших делах. Ан-нет, не могу!
      - Ты б маску снял, такой хороший...
      - Как-нибудь потом. Вдруг выкрутишься без меня, отпустят... Кто потом тобой займется? Потерпи уж...
      Иван, сидевший сзади со Святовым, начал клевать носом.
      - Три часа ночи! Всю жизнь не спамши! - пытался встряхнуться.
      Подумал и полез в карман.
      - Андрюх, может, по глоточку?
      - Выпей лучше со знаменитостью, с грозой города.
      - Будешь, Исусик? - обратился Харитоненко к Святому, доставая флягу и бутерброды.
      - Пей, Святой, не знаю, когда тебе ещё теперь предложат.
      Святов хмуро посмотрел на потенциального собутыльника и согласился.
      - Бутерброды из "Метрополя"! Держи, Андрюх.
      - Успел помародерствовать?
      - Экспроприировал. Все равно там все пропало. Банкет закрыт, все ушли к ментам.
      Гусаров свернул с Литейного проспекта на стоянку у главного здания ГУВД и заглушил мотор.
      - Давай левую руку.
      Пристегнутый одной рукой к рулю, другой - к правой дверце машины, Святов остался сидеть на месте наедине с покойником в багажнике, а двое в масках и черных комбинезонах вошли в Большой Дом. Гусаров не опасался неожиданных встреч в это время суток. Тем более в собровской форме.
      В "предбаннике" Андрей позвонил по внутреннему телефону. Дежурный РУОПа на третьем этаже снял трубку.
      - Слушай внимательно. На стоянке у здания срочно проверьте белый "жигуль" первой модели. В салоне - бандитский авторитет, запиши: Святов Григорий Моисеевич. Как только появится возможность, доложите о нем генералу Сергееву. В "бардачке" - диктофон с записью его допроса. Второе: в багажнике этой машины - труп неизвестного мужчины. Машина доставлена с улицы Чапаева. На бывшем месте её стоянки находится наша служебная "шестера" без колес. Узнаете по номерам. Сергееву передайте, что ему ещё позвонят. Собровскую форму, два комплекта, заберите завтра у постового в гараже ГУВД на Конюшенной. Все. Записал? Ну пока.
      Выйдя из здания, Гусаров и Харитоненко пересекли проспект, укрылись в тени арки и стали ждать результата звонка. Издалека было видно, как офицеры из дежурной части и два руоповских опера вывели из машины Святого, как ударами ног открыли багажник и почти сразу захлопнули опять. "Скорая" тоже подъехала немного времени спустя. Следом за ней припарковался зеленый "форд" Святова.
      - Ого! Буташева все-таки сцапали! - Иван полез в карман за флягой.
      Однако из "форда" вывели только Чары, а у сотрудников он заметил в руках всего одну из сумок Буташева.
      - Неужели ушел, зараза? - бесцветно проговорил Андрей.
      Он был готов к этому. Буташев скор и хитер.
      - Утро вечера мудренее, пошли спать.
      - Куда?
      - В мою машину.
      Высокие покровители "Дом-Безопасности", поставившие "сторожки" в возможных местах появления строптивого Гусарова, не теряли надежды. Двое расслабившихся в аэропорту "топтунов" и прозевавших прилет пропавшего в Чечне руоповца получили нагоняй. Остальным сделали накачку, чтобы глядели в оба.
      Теперь, зная точно, что интересующий их объект в городе, информаторы старались. ГАИ по заданию сверху проверяла улицы, стоянки, но Гусаровский "москвич" пропал. Дома объект не появлялся, что было вполне понятно, так как и сам этот объект знал толк в оперативной работе.
      Знать-то знал. Но не повидать своих перед отъездом из города было не в его силах. Проснувшись в семь утра, Гусаров завел машину. Иван даже не проснулся, продолжал давить крепкое сиденье "москвича" всем своим телом. Поспали-то всего ничего - до гаража добирались дольше.
      От Литейного до Конюшенной ходьбы минут пятнадцать. Но шли по ночному Петербургу, с медленным удовольствием упиваясь узнаваемой красотой. После гор, после стрельб и погонь, после кладбищ, после общения с негодяйским миром. Горбатенький мостик через Фонтанку, Летний сад, а слева - Инженерный замок. Одинокая ваза в саду близ пруда. Сколько раз проезжал мимо! Занятый дорогой и мыслями, мельком отмечал её в сознании и проезжал дальше. А теперь постоял, рассмотрел. Если б не черные комбинезоны с надписью "Милиция" и не автоматы на плечах, их можно было принять за экскурсантов, которым некуда торопиться. А так - гуляющие патрульные.
      Прошли Лебяжью канавку, свернули на Марсово Поле.
      - Да пойдем уже спать! - торопил Иван и снова и снова протягивал Гусарову фляжку с водкой и бутерброды из "Метрополя".
      Знакомый Гусарову постовой впустил их на территорию гаражей - не первый год Андрей здесь паркуется.
      - Со-сранья выезжаю. Покемарим в машине.
      Постовой пошел докемаривать тоже.
      Разложили сиденья в "москвиче", стоявшем под высокими сводами старинных конюшен. Андрей с хрустом вытянулся и затих...
      ...Кони, кони... Легкое ржание кобылиц... Буцефал с леопардовой шкурой на крупе... Искандер обернулся, запоминая построенный храм и стоящий перед ним оставляемый здесь гарнизон. Через много столетий в жилах местных народов будет петь македонская кровь. Средь приземистых горцев вырастут витязи с голубыми глазами и гордой осанкой, девушки стройные с кровью горячей, но достоинством дорожащие...
      - Андрей!
      Гусаров открыл глаза сразу после зова. Будто и не спал. В открытом окне машины барельефом виделось лицо девушки. Попытался подняться, но не смог. Галия запретила, вытянув руку.
      - Лежи, не вставай. - Губы не размыкает, а голос слышен. - Ты много сделал. Спасибо.
      - Как ты сюда попала? Я думал, ты мне можешь только сниться. Или я и сейчас сплю?
      - Нет, я здесь, рядом. Не двигайся, я сопровождала тебя, но ты уезжал все дальше, и стало трудно находить тебя на расстояниях. Кади разрешил мне следовать за вами. Скажи, ты не озлобился? Ты не превращаешься в зверя?
      - Нет.
      - Я иногда совсем тебя теряю.
      - Наверное, это мое пьянство мешало.
      - Возможно. Теперь я буду рядом. Здесь есть ещё человек, твой друг, и ему сейчас моя помощь нужнее.
      - Мы не знаем, где Буташев. С ним два контейнера.
      - Я покажу, где их искать. Жаль, что тебе выпала эта участь. Но больше некому. В Чечне беда. Большая беда. Наши молитвы, наше вмешательство предотвращают напасти немного, ограждают невинных, но всех не охватить. Ты поможешь избежать большой беды. Ядерного взрыва им не дождаться! Отдыхай! Я буду рядом. За меня не тревожься.
      - Постой!
      - Отдыхай!..
      Андрей спал.
      ...Кони, кони. Искандера Великого ждала далекая Индия. Воины с длинными копьями и мечами короткими то и дело отражали коварные нападения дикарей. Местные жители умирали бесстрашно, бросаясь даже поодиночке на группы его пехотинцев. Они умирали, но с чувством исполненной мести...
      Выезжая из гаража, Андрей вспоминал сновидения и не мог понять, приснилась ему Галия или точно в гараж приходила!? С её данными могла и живой проникнуть. Он вспомнил, как впервые увидел её (да-да, это была она!) на площади перед зданием МВД в Грозном. Прошла ограждения и оцепления, как главнокомандующий. Да, она не снилась. Она здесь, в Петербурге. Она тут ещё кому-то помогает... Ревниво как-то подумалось. А Буташев ему точно привиделся. Ни на какой паром он не сел. "Анна Каренина" избежала такой чести, как принимать на борту негодяя с третью ядерной бомбы в кармане. Поехали они на двух БМВ. Какие-то дела у него попутные в Литве, стране, дружественной Ичкерии. Конечный пункт - Калининград.
      До самолета в город Янтарного берега время было.
      - Иван, просыпайся! - Андрей зажал Харитоненко нос.
      - Что, приехали? Куда?
      - К водопою. Надо всучить пару твоих бумажек вон тому продавцу в киоске.
      Иван вставал неохотно, но его подстегнул вид больших бутылок воды в витрине. Разного цвета и вкуса. Вода из минеральных источников так и просилась загасить пламя горячих труб в его организме - фляжки в его карманах намного опустели. Кроме напитка, Гусаров попросил положить в пакет шоколад, печенье и другие сладости в ярких упаковках. Рядом купили фрукты.
      - Если повезет, будешь Дедом Морозом.
      - Сейчас бы льда на лоб!
      Знакомой дорожкой во дворах Гусаров подъехал поближе к детскому садику и стал за домом. Отсюда он мог видеть появление Алены и Иринки. Стрелки уже приближались к восьми.
      - Опаздывают, как обычно.
      Вот, спешат. Ира пытается убежать от мамы, шалит.
      - Ваня, только не напугай.
      - Да ладно подкалывать... Жене - цветы, детям - конфеты.
      Харитоненко с большим полиэтиленовым пакетом вышел из машины, и только теперь Андрей восхищенно заметил, что у пройдохи в руках действительно цветы! Вот паразит, как он успел? Во, начинается. Чуть ли не целоваться лезет. У дочки уже рук не хватает, чтобы все посмотреть и не выпустить. О, мама мия! Выглядывавший из-за угла Андрей подбежал к машине и нажал на сигнал. Как и условились, Иван спешно попрощался.
      - Срочно вызывают. Оперативное задание. А Андрей скоро вернется!
      - Сколько внимания моей персоне! - зло проговорил Гусаров, когда Ваня скользнул на сиденье машины.
      Пришлось ехать задним ходом, до пола утопив педаль газа. Двое, погнавшихся за Иваном, выхватывали оружие. Вот она, та неразрешимая ситуация, в которой Андрей сам бывал не раз, но только в качестве преследователя. Кричишь: "Милиция! Стой, стрелять буду!" А он едет! Стреляешь. Пробиваешь колеса, задерживаешь, ругаешь за неподчинение требованиям. А он тебе: "Откуда я знал, что вы из милиции, я думал, что бандиты!". И он прав. На лице не написано, одет, как и все, но с пистолетом. А что он из милиции - любой может крикнуть.
      По газам! Только не стреляйте пока! Круто влево! Идиоты! Куда палишь! Еще детей в садики ведут! Въехав на детскую площадку, переключил передачу и полный вперед! Они метнулись за деревья, думали, что Гусаров площадку переедет. Нет, уж эти дворы он знает лучше других. Исходил их с дочкой и зимой и летом. Во молодец! Попал! Неизвестно куда точно, но в машину попал, слышно было. Настойчивые ребята. Стараются. Но поздно.
      Выехали на проспект Славы. Смотри-ка, он предполагал, как неуютно живется тем, кто находится в розыске, но другое дело почувствовать на собственной шкуре. Некуда податься. Вот что самое щекотливое в судьбе преступника. Постоянная боязнь окружающих. Где есть то тихое место, где та бухта, в которой можно пришвартоваться и не тревожиться? Вторая беда хочется с кем-нибудь посоветоваться, пообщаться, чтобы посочувствовали, пожалели. Как же! Заложат за милую душу. Где бы ни находился, будешь ждать стука в дверь, вопроса за спиной... Гусаров вспомнил, как ловили сексуального маньяка. Мальчишек насиловал, изверг. Такой шум стоял в городе! Фоторобот его в газетах напечатали, по телевизору крутили. Каково ему было в такой обстановке скрываться? Когда поймали, узнали, как он дергался. При первом же сообщении примет сбежал из города. Заменжевался. В кругу знакомых, конечно же, это было заметно. Как болезненно реагировал на все сообщения о ходе розыска, как убеждал, что по таким схематичным портретам человека не найти... Задержали негодяя. Жаль, что не предпринял попытки сбежать. Живой ещё и косит под сумасшедшего.
      - Да, куда податься бедному менту?
      - Поехали на хазу!
      - В малину, что ли?
      - Ага! Я уже ментом побывал, даже в форме! Кому рассказать - не поверят: Харитоненко - собровец! Теперь ты можешь по фене ботать и пожить по-воровски.
      - Валяй, до самолета есть время.
      - У меня тут друг есть и учитель. Поехали на Петроградскую сторону. Он мне за отца родного приходится.
      Остановились у чем-то знакомого Гусарову дома, на Большой Зелениной. Когда поднялись в квартиру, Андрей понял, кого ищет Иван.
      - Постой, не звони, - остановил он у самой двери. - Ты к Пал Иванычу, что ли?
      - Ну да! Откуда знаешь, ментозавр?
      - Нету твоего друга, Ваня.
      - Да брось ты...
      Гусаров рассказал Харитоненко о попытке отбора квартиры у проживающих, о том, как спаивали старика, как нашел он его отравленным водкой во время задержания вымогателей.
      - Похоронили его за счет собеса, наверно. Или общака.
      - Где?
      - Не знаю. Давай у Светланы спросим, если она дома.
      Иван позвонил. Дверь открыла Наташа.
      - Ой, Ванечка! Где ты пропадал?! А зарос, как абрек!
      Иван как-то необыкновенно для него поздоровался. Не по-разгильдяйски, а вежливо, даже с лаской. Почти без слов.
      - Здравствуй, Наташа...
      - Ой, а это кто? Это вы? Не может быть. - Наталья встревожилась. Вань, тебя задержали? Ты арестованный?
      - Нет, успокойся, это корешок мой, ты с кем-то спутала.
      Комната Пал Иваныча ещё пустовала. Иван вошел, постоял у порога. Шкаф, кровать, машинка "Зингер", стол и пара стульев. Так кончил честный вор. Кто риск любил, процесс, не только результат. Сколько было с ним переговорено! Сколько раз Харитоненко здесь скрывался, отдыхал! Какие ж падлы ему укоротили век? Иван прикрыл двери.
      Присели у Натальи за столом.
      - Помянем. - Харитоненко налил по стопкам.
      Помолчали.
      - А где Светлана? - спросил Андрей.
      - Сбежала. За рубеж! После тех событий она все равно дома не жила. Боялась, что отпустят их и все начнется сначала. Они ж такие, что и убить могут. Потом вдруг появилась за вещами, рассказала, что нашла хорошую работу. Прочла в газете объявление о приеме девушек на работу в Германии. Позвонила в Москву, там расспросили её данные, пригласили приехать договориться и даже получить деньги на проезд. Вернулась довольная, говорит, что работа эта с сексом никак не связана. Вроде бы как горничной или подсобной рабочей в частных домах. Дали ей пятьсот долларов сразу, потом она носилась, что-то с визой не получалось, наконец уехала через Венгрию. Ей же надо деньги заработать. Бедненькая, у неё рак легких, жить немного осталось, дочка парализована - её надо обеспечить, хотя бы до совершеннолетия. Вот я сейчас за неё занимаюсь пропиской. Комната Пал Иваныча свободна, туда жэковские кого-то своего пытались просунуть, я не пускаю. Прописать надо Светину дочь. Я-то одна, мне и этой комнаты хватает. - При последних словах Наташа посмотрела на Ивана.
      Гусаров засобирался.
      - Скоро ехать надо, пойду машину посмотрю, что-то масло подтекает.
      Попрощавшись с Наташей, спустился вниз. Через некоторое время вернулся и повеселевший Иван. На нормальной скорости они вовремя успевали к самолету.
      - Билеты будут?
      - Если не будет, обратимся к воякам. У нас рекомендательное письмо имеется.
      - Андрей, а кто Пал Иваныча?
      - А кто б ты думал? Без Буташева не обошлось. Не он сам, его люди. Но систему он наладил. Твой знакомый случайно угодил в эту сеть.
      - Я как чувствовал, что не зря тебе помогаю, не просто из чувства риска. Забью Буташева, как мамонта, если ещё раз встречу. Куда летим?
      - В Кенингсберг.
      - Андрюх, ты посмотри, какая картинка. Прямо как ты с Буташевым!
      Гусаров оценил сравнение. Два громадных железных быка, уперевшись друг в друга лбами и рогами и до треска кожи напрягшие могучие мышцы, составляли скульптурную группу. Кто сильнее? Ноздри расширены, глаза ярые. Толкают друг друга уже, наверное, столетие. Не будет победителя. Им вечно стоять, двум соперникам. На их телах - следы от снарядов и мин, оставленных во время войны советских с фашистами. Выкрашены в черный цвет. Глаза красные. А яйца сияют! До блеска начищены! Наверное с пастой и бархоточкой. Умелой рукой. Почему-то в России все памятники с подобными гениталиями наружу подвергаются любовному обиходу. Господа курсанты считают за честь надраить яйца Гераклу в Екатерининском саду в Пушкине под Петербургом. Здесь тоже чувствуется рука будущих военных перед выпуском из учебного заведения.
      - Да, Мафия против Ментов. Вечная стычка.
      - Вот почему бандитских боевиков "быками" называют.
      - А нас можно просто травоядными называть. Зарплаты только на подножный корм хватает. Интересно, когда же тебя засекут с фальшивыми деньгами? Жду не дождусь.
      - А никогда. Надо уметь всучивать. Я умею. Учись и ты, пока я с тобой. А это что за мужик в пиджаке?
      - Шиллер, - прочитал Гусаров на постаменте памятника.
      - Ну да, тут и должны быть одни немцы и Ленины-Калинины.
      В Калининграде теплый вечер. Колоритный, необычный для россиянина город. Речь русская, архитектура - западноевропейская. Ирреальный город. По булыжным мостовым, стеленным немецкими мастерами, ступают совдеповские башмаки, то там то здесь отпускается матерок и летит он к высотам белого костела, превращенного в кукольный театр. Калининберг какой-то, Кенингсград. Но близость Европы сказывается. Люди интересные, пытливые...
      Гусаров не так давно приезжал сюда в командировку. Собирался спешно и поначалу были неувязки со встречей с местными руоповцами. То ли свои не дозвонились, то ли калининградские проворонили время прилета, но в аэропорту пришлось ждать, коротая время с дежурным линейного отдела милиции, истинного стража своей территории. Он и его люди встречали и провожали все самолеты. Капитан милиции вызвонил машину для Гусарова и развлекал гостя. Весело болтавший, сидя за столом перед пультом, он в один момент вдруг стал сосредоточенным. Рассказ об изъятых при разных обстоятельствах запрещенных для перевозки предметов прекратился. На стенах были любовно развешены просверленные пистолеты, взрывчатка, газовые баллончики. Включил рацию и дал команду привести парня с автостоянки, видной из его окна:
      - Как за что?! Первый, слушай, я тебе сейчас сто причин могу назвать за что! Веди сюда! Если будет упираться - огрей дубиной!
      Капитан уже и забыл про Гусарова, полностью поглощенный тем, что происходило перед зданием аэропорта. Два милиционера решительно подошли к группе граждан и умыкнули молодого человека.
      - Что я сделал? - спросил он в очередной раз, стоя в дверях дежурной комнаты.
      - Кто тебя учил так ставить свою машину? - налетел капитан.
      - Как?
      - У тебя колеса стоят на белой линии!
      Действительно, одна машина стояла не точно между прочерченными полосами разметки.
      - Кто их рисовать будет, если такие, как ты, сотрут?
      Гусарову замечание показалось резонным. Вострый глаз у дежурного, печется даже о разметке на стоянке машин своего объекта!
      - Десять тысяч штрафа! В кассу, бегом!
      - Виноват, сейчас поставлю правильно. Не надо штрафовать. Десять тысяч!
      - Что, много? Скажи спасибо, что я в форме, а то давно бы едальник тебе набил. Ишь ты, развеселился, ногу свою грязную на бампер чужой машины поставил и курит! Любой другой просто дал бы тебе как следует. А я не могу на людях, потому, что в форме.