И что выигрывать? Все, в чем вы нуждаетесь, не может быть потеряно. Ваша самая существенная сердцевина никогда не может быть потеряна. И эта самая существенная сердцевина не может быть получена — когда вы начнете всматриваться в свое существо, она уже там. Вы такой, как всегда, думающий выиграть и приобрести, но она — это то, что не может быть потеряно, не может быть отнято. Никто не может забрать её. Она не может быть разрушена, поскольку является самой вашей природой. Когда вы начинаете движение в измерение предельной реальности, то нечего выигрывать и нечего проигрывать. Сравнение, ревность и состязание, уходят вместе с эго, как тени эго.
 
      Третье: «Я одинаково смотрю на жизнь и на смерть, богатство и бедность».
 
      Родилась невозмутимость. Когда уходит эго и уходят его тени, остается самьяктава,невозмутимость. Вы начинаете смотреть на вещи и при этом не думаете, что это плохо, а это хорошо, это должно быть, а этого быть не должно. Все хорошо или все плохо. Все равно. Это равный глаз, невозмутимость, то, что в Индии мы называем самьяк-дришти,глаз, который видит все равным, который видит маленькое, как большое, большое, как маленькое, который видит бесполезное, как ценное, ценное, как бесполезное, который видит золото и грязь, как одно и то же.
      Жизнь и смерть, богатство и бедность — все кажется этому человеку одинаковым, и он очень сильно обеспокоен. Что происходит с ним? Потерял ли он интерес к жизни или умер где-то в своем существе?
 
      Четвертое: «Я живу в своем собственном доме, как постоялец в гостинице, и смотрю на своих соседей, как если бы это было в чужой варварской стране».
 
      Когда вы теряете свой ум, конечно, вы становитесь незнакомцем. Теперь у вас нет никакого общего языка с кем-либо другим. Теперь ваш язык — тишина, а люди не понимают тишину. А вы не понимаете их слова. Вам требуется время, чтобы настроиться на вашу внутреннюю тишину, а затем вернуться в ум и начать использовать его снова. Это требует времени, иногда годы, иногда всю жизнь. Приходится учиться, начиная с азбуки.
      Когда ваш ум уходит, то если вы хотите поддерживать связи, вам снова придется начать использовать его. Вот почему Будда говорит, что много людей осознали, но лишь очень редкие становятся Учителями. Учитель — это тот, кто осознал и снова вернулся в мир ума, снова стал владеть языком, снова стал способен использовать ум.
      Осознавший человек — это тот, кто прошел за пределы ума, но который не может более поддерживать связи с людьми, отставшими позади. Учитель — это тот, кто прошел за пределы ума и снова обрел способность использовать ум. Теперь не ум использует его, он использует ум, он — Учитель.
      Но чтобы вернуться назад, нужны огромные усилия, нужно великое сострадание. Если вы не питаете к людям потрясающую любовь, то когда вы достигнете состояния Будды, станете ли вы беспокоиться? Зачем беспокоиться? Почему бы не остаться в тишине? Почему бы не наслаждаться блаженством, доставшимся вам, благословением, сошедшим на вас? Зачем тревожиться о глупых людях? Все равно они не понимают, они понимают неправильно. Самое большее, они не поймут, самое худшее, они поймут неправильно. И они создадут вам ненужные проблемы — они распяли Иисуса, они отравили Сократа, они убили Мансура.
      Мансур мог бы хранить молчание, он мог бы избежать всего этого. Другие говорили ему об этом. В те дни в той части мира, где жил Мансур, было много просветленных людей. Просветление приходит, как волна: когда она приходит, многие люди увлекаются ею. Было много просветленных людей, одним из них был Джунаид. Джунаид сказал Мансуру аль-Хилладжу: «Прекрати разговоры, храни молчание, иначе они убьют тебя». Были и другие просветленные, они все приходили к Мансуру и говорили ему: «Храни молчание! Эти мусульмане вокруг опасны!»
      Но аль-Халладж не слушал. Он начал кричать с крыш домов: «Я — Бог! Ана-эль-хак!Я — истина. Я достиг. Придите и испытайте вкус». Он стал предлагать всем свою чашку чая. Люди были в ярости. Кто это, говорящий, что он Бог? Для людей это выглядело, как предельный эгоизм. Кто-то называет себя Богом? Это было последней каплей — этот человек страдает манией величия, он думает, что он Бог. Они были очень сильно оскорблены. Они убили его, но даже когда они убивали его, Мансур смеялся, и последнее, что он сказал, было снова: «Ана-эль-хак!Я — Бог!»
      Он был Учителем. Он старался помочь людям. Учитель — это тот, кто прошел за пределы ума и вернулся. Учитель — это тот, кто поднялся на вершину и спустился в долину, чтобы отвести на вершину других. Не каждый просветленный является Учителем. Из тысячи просветленных только один становится Учителем — ведь подняться на вершину очень трудно, но вернуться с вершины, вернуться в долину еще труднее. И это неблагодарная работа! Вы принимаете так много беспокойства, но никто не скажет вам спасибо. Вас будут ругать. Вам скажут: «Зачем ты вернулся? Почему ты не даешь нам отдохнуть? Зачем ты принес нам так много проблем? Почему бы тебе не оставить свою вершину для себя? Зачем ты кричишь и тревожишь наш сон? Мы счастливы там, где мы есть. Нам не нужны эти сны о вершине». Они разозлятся.
      Можно понять их гнев. Вы тревожите их жизнь. Они обосновались в долине, наслаждаются тысячью и одним способом. Конечно, все это бессмысленные сны, но в этот момент сны выглядят осмысленными, в этот момент даже сон выглядит реальностью, и он поглощает их. И вот с вершины назад в долину возвращается человек и начинает трясти каждого, начинает тревожить и беспокоить их сны. Кто-то видел прекрасный сладкий сон — он злится, потому что его сон нарушен. Он должен отомстить. «Почему ты не идешь на свою вершину? Если ты достиг, иди. Забудь нас. Мы не беспокоим тебя, почему ты беспокоишь нас?»
      Но эти немногие люди, вернувшиеся в долину, они очень редки. Их сострадание бесконечно, достичь Бога — это просто самость, принести его людям — это служение. Будда снова и снова настаивал, что, медитируя, всегда нужно помнить о сострадании. Не забывайте сострадание. Очень просто забыть сострадание, когда медитируешь, поэтому постоянно помните. И при завершении своей медитации, не забывайте сострадания. Принесите его назад людям. Растите в сострадании и медитации одновременно для того, чтобы, когда медитация приведет вас к дому, сострадание вернуло бы вас в долину, назад в иностранные земли, где проживают варвары, не понимающие вашего языка, где есть много возможностей того, что вас распнут. Но это ничто для просветленного человека — быть распятым, это ничто. Это безразлично. Если распятие может помочь людям, он полюбит и распятие. Он полюбит все, что поможет людям.
      Очень вероятно, что Иисус помогал тем людям, которые распинали его. Очень вероятно, что Иуда не был против Иисуса, но был агентом Иисуса. Очень вероятно, что Иисус спланировал все это дело, — ведь эти люди так крепко спали, что, если бы не произошло что-то очень сенсационное, они никогда не проснулись бы.
      Распятие на кресте было чем-то действительно сенсационным. На две тысячи лет оно не позволило многим людям снова отправиться спать. Это было самым сенсационным событием за всю историю человечества. Иисус оставил глубочайший след. Будда не оставил такого глубокого следа, не оставили такого следа ни Махавира, ни Патанджали, ни Лао-цзы. Иисус оставил глубочайший след — как если бы с распятием на кресте история разделилась надвое: до и после. Все, что было до Иисуса, стало несущественным, а все, что было после Иисуса, обрело новое значение.
      Христианский календарь является самым важным календарем. Есть и другие календари, но нет календаря такой важности. Джайны имеют свой календарь, их календарь начинается с Махавиры, но он не является таким важным. Индуисты имеют свой календарь, их календарь начинается с великого императора Викрамадитья, но король есть просто король, нечего и сравнивать с христианским календарем.
      С Иисусом история просто разделяется на две части. С Иисусом что-то потрясающе ценное входит в человеческое сознание. И это произошло благодаря распятию. Его кровь еще жива, его кровь еще вопиет, его кровь еще взывает к людям. Если бы он не был распят, его, должно быть, забыли бы. Многие люди забыты, полностью забыты. Есть большая вероятность того, что он был в заговоре с заговорщиками, что он помогал им.
      Но когда впервые проблеск входит в ваше существо, вы почувствуете: «Я живу в своем собственном доме, как постоялец, в гостинице, и смотрю на своих соседей, как если бы это было в чужой варварской стране».
      Это потому, что вы потеряли ваш старый язык, а новый надо выучить. Это трудно — учить новый язык, нужно настоящее усилие, чтобы выучить новый язык, — ведь когда вы достигли внутренней тишины, если вы создаете слово, оно расплавляется и исчезает. Вы очень стараетесь создать слово, но оно не создается и исчезает. Для человека, достигшего внутренней тишины, весь язык — как бы писание по воде: вы даже не написали еще, а слово ушло.
      Из-за всех этих недугов — естественно, этот человек думает, что он очень болен, это недуги, — «титулы и награды не стимулируют меня».
 
      Пятый симптом: «...титулы и награды не стимулируют меня, наказания и поощрения не вызывают во мне трепет, процветание и упадок, выгода и ущерб не изменяют меня...»
 
      Когда приходит невозмутимость, когда вы стали самьяк-дришти,когда вы достигли равного глаза... Иисус говорит: «Достигните единого взгляда, и, если вы сможете достичь единого взгляда, все ваше тело наполнится светом». Когда вы начнете смотреть на вещи так, как если они есть одно и то же — нет ничего превосходящего, нет ничего подчиненного, навозная куча и алмаз имеют одну и ту же ценность или одно и то же отсутствие ценности, действительного различия не существует, — тогда приходит это пятое состояние, трансценденция, переход всех пределов.
 
       «...титулы и награды не стимулируют меня, наказания и поощрения не вызывают во мне трепет, процветание и упадок, выгода и ущерб не изменяют меня...»
 
      Все идет своим чередом, но он остается трансцендентным, он остается отстраненным, ничто не касается его. Он стал цветком лотоса. Цветок лотоса в воде, но вода не касается его; цветок лотоса исходит из грязи, но он вне грязи, вне всякой грязи. Можете ли вы найти что-нибудь, подобное цветку лотоса. Это трудно — вот почему на Востоке цветок лотоса стал символом самого просветления. Будду изображают сидящим на цветке лотоса. Вишну стоит на цветке лотоса. Предельное состояние сознательности, сахасрара,означает цветок лотоса с тысячью лепестков.
      Цветок лотоса — символ, метафора трансценденции. Вы движетесь, но ничто не касается вас — это то, что люди дзэна имеют в виду, когда говорят: «Когда Учитель идет по реке, вода не касается его ног». Он трансцендентен. Он живет в мире, и он живет не в мире. Это не болезнь, это великие сиддхи,великое достижение. Но когда это случается впервые, оно выглядит как недуг.
 
      Шестое: «Радость и печаль не влияют на меня».
 
      Когда радость и печаль не могут повлиять на вас, вы внезапно чувствуете, что стали пустыней. Вся ваша жизнь состоит из радостей и печалей — печалей вы не хотите, радостей страстно желаете. Вся ваша жизнь существует на двух крыльях радости и печали. Когда и радость, и печаль исчезли или стали бессмысленными или когда вы достигли равного взгляда, невозмутимости, вы достигли трансцендентности, радость и печаль выглядят одинаково, что бы ни случилось, все хорошо, — тогда вы будете чувствовать себя так, как будто бы вы стали пустыней. Это состояние, которое в Индии называют витрага.Это тот, кто прошел за привязанности, за отчужденности, кто перестал различать, что нравится, а что — нет; тот, кто совсем не знает, что есть польза, что есть вред; тот, кто снова стал ребенком.
 
      Седьмое: «Вследствие этого мне невозможно служить моему принцу, иметь дела с моими родственниками и друзьями, обращаться с женой и детьми, управлять слугами. Что это за болезнь?»
 
      Седьмое означает свободу. Когда вы полностью свободны от эго и от всех теней, которые оно приносит; когда вы свободны от всякой двойственности; когда вы свободны от всяких различий и начинаете жить в мире, представляющем одну энергию, без высокого, без низкого; когда Бог и дьявол теряют свои определения, обнимают друг друга, любят, занимаются любовью друг с другом; когда жизнь и смерть встречаются и становятся одним; когда весь мир есть одно, — в этом состоянии вы свободны. Но сначала свобода будет выглядеть так, как если бы вы полностью сошли с ума.
 
       «Мне невозможно служить моему принцу...»
 
      Теперь невозможно служить никому.
 
       «...иметь дела с моими родственниками и друзьями...»
 
      Теперь это невозможно. Они будут думать, что вы сумасшедший, а вам они будут казаться призраками, фантомами, нереальными.
 
       «...обращаться с женой и детьми, управлять слугами...»
 
      В этом состоянии вы не можете служить и не можете управлять. Вас нет — как вы можете служить и как вы можете управлять? Свобода означает, что вас нет; свобода означает быть свободным от себя. Свобода не означает, что вы стали свободными, свобода означает, что вас больше нет, свобода означает, что вы стали свободными от себя. Теперь никого нет; есть только глубокая пустота.
      Эта пустота кажется пустой человеку, у которого нет Учителя. Она и мне казалась пустой. Но нет пути назад, ощущается просто беспомощность. Нельзя вернуться назад, но не знаешь, куда идти вперед, потому что больше нет никакого вперед — все пути исчезли. В этот момент возникает Дао. Вот почему я говорю «путь без пути». Дао — это путь без пути. В этот момент исчезают все пути; вы смотрите назад, и нет ничего.
 
      В Китае есть красивая буддийская история.
      В один городок, как гром среди ясного неба, прибыла очень красивая молодая леди. Никто не знал, откуда она пришла; её происхождение было совершенно неизвестно. Но она была так прекрасна, так обворожительно красива, что никто даже не подумал, откуда она явилась. Люди собрались вместе, весь городок собрался, и все молодые люди, почти триста молодых людей, хотели жениться на этой женщине.
      Женщина сказала: «Посмотрите, я одна, а вас триста. Я могу выйти замуж только за одного, поэтому сделайте вот что. Я приду снова завтра; я даю вам двадцать четыре часа. Я выйду за того, кто сможет повторить "Лотосную сутру" Будды».
      Все молодые люди бросились по домам; они не ели, они не спали, они декламировали сутру всю ночь, они пытались зазубрить, впихнуть её в себя. Десять преуспели. На следующее утро женщина явилась, и этим десятерым было предложено декламировать. Женщина слушала. Все они выступили успешно.
      Она сказала: «Хорошо, но я одна. Как я могу выйти за десятерых? Я снова дам вам двадцать четыре часа. Я выйду за того, кто сможет также объяснить смысл "Лотосной сутры". Попытайтесь понять: декламация — это простая вещь, вы механически повторяете что-то и не понимаете смысла».
      Совсем не было времени, только одна ночь, а «Лотосная сутра» — длинная сутра. Но когда вам вскружили голову, вы можете сделать все, что угодно. Они бросились назад, они сильно старались. На следующий день появилось трое. Они поняли смысл.
      И женщина сказала: «Затруднение по-прежнему остается. Число уменьшилось, но затруднение остается. От трех сотен до трех — это существенно, но по-прежнему я не могу выйти за троих, я могу выйти только за одного. Поэтому, еще двадцать четыре часа. Я выйду за того человека, который не только понял эту сутру, но и ощутил её вкус. Итак, в двадцать четыре часа попытайтесь ощутить вкус её. Вы дали объяснения, но объяснения интеллектуальны. Хорошо, лучше, чем вчера, вы показали некоторое понимание, но понимание — это тоже интеллектуальное. Я бы хотела видеть некоторый медитативный вкус, некоторый аромат. Я хотела бы видеть, что лотос вошел в ваше существо, что вы стали чем-то от лотоса. Я хотела бы почувствовать аромат этого. Итак, завтра я приду снова».
      Пришел только один человек, и он определенно достиг. Женщина взяла его в свой дом за городом. Человек никогда не видел этого дома; дом был очень красив, почти как из мира грез. И в воротах стояли родители этой женщины. Они приняли молодого человека и сказали: «Мы очень счастливы».
      Женщина вошла, а он поболтал немного с родителями. Потом родители сказали: «Идите. Она, должно быть, ждет вас. Вот её комната». Они показали ему. Он вошел, он открыл дверь, но там никого не было. Комната была пуста. Но там была дверь, ведущая в сад. Он посмотрел: может быть, она вышла в сад. Да, она, должно быть, вышла, потому что на дорожке были её следы. Поэтому он пошел по следам. Он прошел почти милю. Сад кончился, и он теперь стоял на берегу красивой реки, — но женщины не было. Следы также исчезли. Были только две туфельки, золотые туфельки, принадлежащие женщине.
      Теперь он был озадачен. Что случилось? Он оглянулся — не было ни сада, ни дома, ни родителей, ничего. Все исчезло. Он оглянулся снова. Не стало туфелек, не стало реки. Все вокруг было пустотой — и великим смехом.
      И он засмеялся тоже. Он женился.
 
      Это красивая буддийская история. Он женился на пустоте, женился на том, что было ничто. Это тот брак, которого искали все великие святые. Это момент, когда вы становитесь невестой Бога или гопиКришны.
      Но все исчезает: дорожка, сад, дом, женщина, даже следы. Все исчезает. Остается только смех, смех, возникающий из самого живота вселенной.
      Но когда это случается впервые, если вас не ведут медленно-медленно, вы сойдете с ума.
      Эта буддийская история говорит, что его вели медленно-медленно. Женщина была Учителем. Эта женщина — символ Учителя. Она вела его медленно-медленно. Первое, декламировать сутру; второе, понять интеллектуально; третье, дать знак того, что вы живете ею. Это три шага. Она привела его к ничто, к пустоте.
 
      Учитель ведет вас медленно-медленно; постепенно подготавливает вас.
      Этому человеку не довелось иметь Учителя. Он пришел к пустоте, к предельной пустоте, но он думал, что это болезнь.
 
       Вэн-чи приказал Лань-шу встать спиной к свету. Сам он отошел назад и рассмотрел Лань-шу с расстояния, стоя лицом к свету. Затем он сказал: «Хм. Я вижу ваше сердце. Место размером с квадратный дюйм пусто. Вы почти мудрец. Шесть отверстий вашего сердца входят друг в друга, но одно из них закрыто. Может ли быть это причиной того, что вы считаете мудрость мудреца болезнью? Мое поверхностное искусство не может ничего сделать для исцеления этого».
 
      Это различие между современной и древней медициной. Древняя китайская медицина, акупунктура,иглоукалывание, не так велика, как современная медицина; и древняя индийская медицина, аюрведа,не так велика, как современная медицина. Современная медицина имеет дело только с физическим, она ничего не знает о том, что вне него. Древняя восточная медицина имеет дело больше с метафизическим, с парапсихологическим. Теперь медленно начинает возникать некоторое понимание на Западе; радионика, фотография Кирлиана, акупунктураи аюрведавходят в западное сознание.
      Но древняя восточная медицина была не просто медициной, не только исцеляла тело, но исцеляла и душу. Восток говорит, что тело лишь показывает симптомы, но симптомы — это не сама болезнь. И не симптомы нужно лечить. Лечить нужно болезнь, тогда исчезнут и симптомы. Подход аллопатии состоит в том, чтобы лечить симптомы и думать при этом, что болезнь исчезнет. Это невозможно; это путь от внешнего к внутреннему, невозможный путь. Что происходит? Мы имеем дело со своего рода подавлением.
      Может быть, причиной является вся христианская традиция подавления. Сам западный ум склонен к подавлению. Поэтому, какой бы симптом ни был обнаружен, нужно подавить его. Симптомы подавляются, а болезнь не лечится совсем. Болезнь остается внутри, поэтому она находит другой путь для выхода. Поэтому вы лечите одну болезнь, а рождается другая; вы лечите эту, рождается третья.
      На Востоке мы никогда слишком не интересовались симптомами. Не следует лечить симптомы, следует лечить человека. И еще одно: Восток знает, что болезнь — это не всегда болезнь, есть несколько болезней, являющихся благословением. Когда человек движется за пределы тела, тело не будет здорово так, как раньше, не может быть — ведь возрастает расстояние между внутренним существом и телом. Ломаются мосты. Вот почему просветленный человек никогда не возродится снова: он не может снова войти в тело, потому что мосты сломаны. Поэтому просветленный человек, однажды просветленный, никогда не может вернуться. Он уходит навсегда — гате, гате, пара гате;ушел, ушел, ушел навсегда — ушел вовне, откуда нет возврата, ушел в точку без возврата.
      Но все начинается в этой жизни. Если вы становитесь просветленным, вы теряете связь со своим телом. Тело никогда не будет таким здоровым, каким оно было раньше. Но такие болезни — не настоящие болезни, это просто симптомы того, что ваше внутреннее существо преобразуется. Внутри вас происходит что-то вроде потрясающей революции, внутри вас происходит радикальное изменение. Так что с телом будет много изменений.
      Этот человек, этот врач, Вэн-чи, должно быть, был не просто врачом, он, должно быть, был человеком потрясающего проникновения в суть. Что он говорит? Он говорит: «Я вижу ваше сердце. Место размером с квадратный дюйм пусто».Это начало просветления. Этот человек лишь на шаг ниже. Как раз на один шаг ниже. Еще один шаг, и все его сердце станет пустым местом; впервые он будет иметь то, что называют «пространство сердца». Обычно ваше сердце в суматохе, в суматохе по поводу тысячи и одной вещи: полезно, бесполезно, существенно, несущественно — ненужный хлам. Ваше сердце в суматохе, у него нет пространства.
      А если у сердца нет пространства, Бог не может войти в вас. Он входит только тогда, когда пространство готово, когда у вас есть для него место, это место — ваше сердце.
      Согласно Дао, на карте внутреннего сознания имеется семь отверстий. Это в точности то же, что и семь чакр. Каждое отверстие Дао связано с одной чакрой йоги. Имеется семь чакр: муладхара, свадхистхана, манипура, анахата, вишуддха, аджна, сахасрара.Эти чакры йоги связаны с каждым отверстием сердца. Когда вы проходите сквозь одну чакру, открывается одно отверстие сердца; когда вы проходите сквозь вторую чакру, открывается второе отверстие сердца; когда вы проходите сквозь третью чакру, открывается третье отверстие сердца. В йоге не говорят об этих семи отверстиях, потому что это все запутает и усложнит. В этом нет необходимости. Достаточно одной карты.
      Даосы не говорят о чакрах, потому что в этом нет необходимости — их карты тоже достаточно. Когда открывается одно отверстие, вы прошли сквозь одну чакру, когда открывается другое отверстие, вы прошли сквозь другую чакру.
      Этот человек имеет шесть отверстий, лишь одно еще закрыто. По карте йоги это означает, что он достиг аджна чакры, третьего глаза — вот почему он стал одноглазым. Он прошел за двойственность, он трансцендировал. Он как раз ниже седьмой чакры. Если он пройдет к седьмой, его седьмое отверстие будет открыто. Когда открыты все семь отверстий сердца, вы исчезаете, потому что вы — всего лишь обстановка, окружающая среда, которая создает суматоху в сердце. Когда все запоры исчезают, тогда эти семь отверстий уже не семь, поскольку им нечего делить. Они становятся одним отверстием. Создается пространство сердца.
      Это то, что Будда называет пустотой, анаттой,небытием. Это то, что Будда называет шуньей,переживание пустоты. И когда ваше сердце стало пустым, тогда ничто не упускается, все ваши семь чакр открыты, вы стали цветком лотоса. Вся тысяча лепестков открыта, ваш аромат распространяется во все стороны. Вы стали Буддой.
      Этот врач был действительно редким человеком, он имеет редкое проникновение в Дао. На самом деле в древние дни индуистский врач, врач аюрведы, должен был проходить через йогу. Вы удивитесь, вы не видите, в чем здесь открытие. Он не только должен был пройти через йогу, он должен был пройти через большую поэзию. В старые дни индуистский врач назывался кавирадж,поэт. Что за чепуха! Почему вайдья,врач, должен был называться кавираджем,великим поэтом? Какая поэзия в болезни? Что поэзия должна делать с лечением?
      Есть связь. Человек — это не только физическое, человек — это не только проза. Внутри человека поэзия. Человек — это не только то, что предстает перед глазами, в человеке есть невидимое царство поэзии, песни, танца, празднования. Индуистский доктор аюрведы должен понимать тонкие слои поэзии жизни, песню жизни, ритмическое течение внутреннего бытия. И он должен быть великим знатоком йоги.
      То же относится и к даосским врачам. Они должны были проходить через глубокую медитацию, поскольку в те старые дни многие люди были в поиске. Мир не был так духовно беден, как сейчас. Материально мир очень богат сейчас, он никогда не был так богат, — но духовно он очень беден, он никогда не был так беден. В те времена мир был очень богат духовно, и миллионы людей были в поиске, и миллионы людей подходили близко к внутренней реальности. И, естественно, они должны были идти к врачу, когда случались вещи вроде этой.
      Это было повседневным делом, это не было редкостью. Врач должен был снова и снова приходить к таким людям, которые на самом деле не были больны, но которые сдвинулись внутри себя так сильно, что их тело страдало, их ум страдал — или, по крайней мере, это выглядело как страдание. Поэтому врач должен был рассказать им, что это не физическая болезнь.
 
       «Я вижу ваше сердце. Место размером с квадратный дюйм пусто. Вы почти мудрец».
 
      Запомните, он говорит «почти мудрец» — как раз на краю этого, почти мудрец, не очень далеко, цель как раз за углом, очень близко, в пределах досягаемости, еще один шаг — и путешествие будет завершено.
 
       «Вы почти мудрец. Шесть отверстий вашего сердца входят друг в друга, но одно из них закрыто».
 
      Как раз одно. Он еще держится за что-то из-за своей индивидуальности, еще держится за что-то из-за своего эго — последний остаток, последняя тень, последнее пятно эго.
      «Может быть, поэтому вы считаете, что мудрость мудреца — это болезнь. Вы нашли сокровище, величайшее сокровище, вы благословенны, но вы полагаете, что у вас болезнь. Причина может быть в этом, — говорит врач. — Одно отверстие еще закрыто — может быть, поэтому вы придерживаетесь этого неправильного понятия, что вы больны».
      Этому человеку нужен Учитель. Учитель — единственный врач, который мог бы помочь этому человеку. Будда снова и снова говорит: «Я не философ, я врач». Великие мудрецы были врачами, метафизиками, потому что они лечили не только физическое, но и метафизическое, то, что лежит за пределами. Или называйте их парафизиками — они лечили не тело, они лечили душу; они лечили не форму, но внутреннюю пустоту, которая скрыта формой. Ваше тело и ум — просто формы. Вы — пусты.
      Но если вы рядом с Учителем, вы никогда не будете ощущать это, как пустоту. В тот момент, когда это случится, Учитель поможет вам понять это, и это начнет выглядеть, как наполненность. Это наполненность, не пустота, но это так ново, что вы ощущаете его как пустоту, — ведь всего того, что вы знали, больше нет. Поэтому вы чувствуете так, как если бы все, что вы знали, ушло и все стало пусто.
 
      Только подумайте... в вашей комнате много обстановки. Однажды я остановился в доме очень богатого человека. Как часто случается, что богатые люди не имеют достаточно вкуса. Очень трудно иметь и вкус, и деньги; редкая комбинация — быть культурным и быть богатым, иметь высокий полет души и денежные накопления. Очень трудно управляться и с тем и с другим. Такое случается очень редко, лишь случайно.
      Этот человек был очень богат. Он был королем биди,одним из крупнейших производителей бидив Индии. И, естественно, когда вы производите биди, увас не может быть много вкуса. Я остановился в его доме. Он дал мне лучшее свое помещение, но оно было загромождено обстановкой. Там была обстановка всех сортов; на самом деле помещения не было: войти и выйти было очень трудно.
      Он спросил меня: «Как вам нравится помещение?»
      Я сказал: «Это не помещение вовсе. Нет вопроса о том, нравится или не нравится. Как-то мне удалось войти и как-то — выйти. Это не помещение вовсе».
      Он сказал: «Что вы имеете в виду?»
      Он собрал все конструкции мебели, античные, современные; все виды вещей — радио, телевизор — все было там, но не было помещения. Все это, все эти вещи и были помещением в его понимании.
      Он сказал: «Но чего здесь не хватает? Телевизор есть, телефон есть, радио есть, радиола есть — чего нет? Скажите мне, и мы закажем».
      Я сказал: «Вы не поняли меня. Ваше понимание помещения — это список обстановки, находящейся здесь, а мое понимание помещения — это пустота внутри этих четырех стен».
 
      Слово «помещение» означает пустоту. Если обстановку полностью вынести, то когда этот человек войдет в помещение, он скажет, что оно пусто, потому что помещение — это обстановка: радиола, телевизор, радио, то, другое. Это его понимание помещения. Если все забрать, он скажет: «Что случилось с этим помещением? Все пусто. Просто пусто». Для него это больше не помещение.
      Для Лао-цзы это будет помещение, для меня это будет помещение. Теперь можно войти в это помещение, можно быть в этом помещении, есть пространство, есть пространственность.
      Когда ваш ум уходит впервые, вы внезапно ощущаете пустоту, потому что весь тот прежний шум был тем, что вы воспринимали как себя; он был вашим пониманием своего существа. Когда ум внезапно уходит, вы ощущаете пустоту.
 
      Я слышал о человеке, который был смотрителем маяка. Это старая история, может быть, столетняя. В те дни на каждом маяке стояла пушка, которая стреляла каждые пять минут постоянно, все двадцать четыре часа. Это был единственный способ подать сигналы кораблям, проходящим мимо.
      Этот человек жил там, спал там, и хотя пушка стреляла каждые пять минут, она никогда не беспокоила его. Он жил там тридцать лет.
      Потом однажды что-то испортилось, и пушка перестала стрелять. Он крепко спал, это было посреди ночи. Он подпрыгнул и сказал: «Что случилось? Что не так? » Он чувствовал себя очень плохо.