Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Наследие Аллденаты (№3) - Когда дьявол пляшет

ModernLib.Net / Научная фантастика / Ринго Джон / Когда дьявол пляшет - Чтение (стр. 9)
Автор: Ринго Джон
Жанр: Научная фантастика
Серия: Наследие Аллденаты

 

 


* * *

Мюллер распластался на склоне над дорогой Крик-роуд и с кислым видом разглядывал мост.

Остальная команда находилась рядом, лежа на обнажении аспидного сланца, откуда одновременно были видны дамба и мост. Весной или летом дамбу было бы не видно с покрытого смешанным сосново-лиственным лесом склона, а с дамбы не видно было бы, кто на склоне. Но осенью от постороннего взора команду скрывали только камуфляж и неподвижность. Отсюда следовало, что переход по мосту окажется делом непростым.

Вытекающая из-под дамбы река огибала склон, на котором они находились, отклоняясь немного на восток, затем снова выпрямлялась, образуя букву «S». Мост перечеркивал середину этого «S» и с дамбы был почти не виден. На северной стороне дороги стелилась низкая поросль белой сосны, начинавшаяся в двадцати метрах от обочины и простиравшаяся до самой кромки воды. Полосу отчуждения дороги, судя по ее виду, не расчищали еще со времен, предшествовавших нашествию, и она густо заросла бурьяном и кустами ежевики. Укрытие в низине было гораздо лучше, чем где-либо на склоне.

На «ближней» стороне реки стояла небольшая электростанция, которая, судя по всему, еще работала. По крайней мере ведущую к ней дорогу недавно выровняли грейдерами, металлическая ограда выглядела отремонтированной. Если бы ею не пользовались, послины, вероятно, давно бы ее размонтировали.

После долгих лет опыта Мюллер не сомневался, в каком направлении двинется Мосович, но ему хотелось удостовериться.

— Ну? — шепнул он.

Разрисованное камуфляжной краской лицо Мосовича некоторое время оставалось неподвижным, затем он сморщился. Переправа ставила две проблемы. Первую представлял собой склон, который был не только открытым, но и чертовски крутым. Большинство гражданских назвало бы его отвесным, но на самом деле он являлся просто очень крутым и лесистым склоном, вполне стандартным для Аппалачей. Деревья сами по себе уменьшат трудность спуска, к тому же склон пересекали оленьи тропы и пара просек, напоминавших старые трелевочные дороги. За исключением Николса, команда потратила достаточно времени на карабканье вверх-вниз по подобным склонам, так что они стали ничем не хуже солдат любых горных частей в мире, за исключением, возможно, гурков. Поэтому они сумеют с ним справиться. Но он все же оставался чертовски крутым, а это означало возможность получить травму по пути вниз.

Если они пойдут прямо вниз, то также станут видимыми с дамбы. Несмотря на все свои разглагольствования, что послины не выставляют часовых, Мосович вовсе не собирался рисковать без нужды. Более того, слева проходил неглубокий овраг. Если они пойдут по нему, то не будут просматриваться с дамбы; любым идущим с востока послинам придется оглядываться через плечо, чтобы их заметить, и поверхность там была чуть менее крутой.

Очутившись на равнине, группа сможет укрыться в рощице у речки и будет вполне сносно укрыта до самого моста. Переход через него представлял мудреную проблему номер два.

— Влево. Спускаемся быстро. Ныряем в кювет у дороги, затем в лес.

— Понял, — сказал Мюллер и скатился с серого скального выступа, готовясь к броску вниз по склону.

— «Быстро» — понятие относительное, — заметил Николс. — Я не выиграю ни одной стометровки с этой тяжелой дурой.

Снайперская винтовка весила пятнадцать килограммов, да и боеприпасы к ней легкими не назовешь. Хотя снайперы носили с собой сравнительно мало патронов, их «полезная нагрузка» — носимое снаряжение — весила около пятидесяти килограммов. Николс увальнем не был, но и Годзилла не смогла бы сделать рывок с полусотней килограммов на спине. Во всяком случае, не слишком далеко.

— Мюллер, возьми у него один конец, — шепотом сказал Мосович. — Я первый. Когда скатимся вниз, бежим рысью, без спринтерских рывков. Но, бога ради, поглядывайте по сторонам, не спотыкайтесь и не мешкайте.

Он также подобрался, посмотрел по сторонам и кивнул.

— Пошли.

Самым безопасным и тихим способом спуститься по покрытому ковром листьев косогору было бы осторожнее, шаг за шагом, продвижение по оленьим тропам. Время от времени можно было бы срезать пару уровней, пользуясь выходом скальных пород или поваленным деревом, и, таким образом, спуститься на ровное место чуть быстрее, но в общем и целом это было бы медленное, зигзагообразное сползание на дно долины.

Однако такое змееобразное сползание означало торчание на виду в течение десяти или пятнадцати минут на покрытом редкой растительностью холме, Мосович поразмыслил и отбросил этот метод, предпочитая добраться вниз, до более или менее сносного укрытия, как можно быстрее. Что означало спуск тобогганом.

При спуске всегда есть опасность поскользнуться на листве. Но это скольжение можно было обратить команде на пользу, и Мосович более чем охотно им воспользовался. Он сел, слегка согнул ноги и оттолкнулся.

Ощущения напоминали катание на санках, и скорость почти та же. Скольжение было также тихим, хотя особой роли это не играло: если какой-нибудь послин находился достаточно близко, чтобы их услышать, то он бы их и заметил. Метод отличался от спуска на санках тем, что понизить скорость было легче, и Мосович тщательно держал ее под контролем. К счастью, на спуске не только росли деревья, за которые периодически можно было ухватиться, но имелось и несколько естественных препятствий.

Он достиг первого, разбитого участка когда-то, видимо, трелевочной дороги, насыпанной на склоне, и некоторое время лежал, прислушиваясь. Отряды послинов тишину не соблюдали, и существовал шанс, что, если с востока приближается такой отряд, Мосович его услышит раньше, чем увидит. Про западную сторону сказать того же самого было нельзя, и она являлась более опасным направлением, но жизнь всегда рискованная игра, особенно для ПДР.

После короткой паузы Мосович поехал дальше. Здесь склон был еще круче, и несколько раз ему пришлось цепляться за деревья. Он чувствительно ударился о маленький скрытый пенек и успел ухватиться за молоденькую березку прямо на краю отвесного обрыва. Он снова прислушался, но не услышал ничего, кроме вздохов ветра среди деревьев и слабого жужжания электроподстанции не далее чем в двадцати метрах. И десятью метрами ниже.

Десятиметровый обрыв не опускался точно под девяносто градусов. В стародавние времена Мосович бы развернулся и осторожно спустился вниз, нащупывая опоры для рук и ног. Но когда-то в стародавние времена, и в тридевятой стране под названием Вьетнам, заезжий гурка сначала чуть не помер со смеху, затем показал ему, как преодолевать подобный склон надлежащим образом. Так что он встал, наклонился вперед и пустился бежать. Лучше всего движение можно было описать, как контролируемое падение. Остановиться было невозможно, пока не достигнешь низа и сможешь сбросить скорость. Или бежать дальше, если это нужно.

Ему никогда не удавалось осознанно определять, куда ставить ноги в таких ситуациях, да реально это и не играло роли, потому что спустя секунду после старта он промчался десять метров вниз — ноги перелетали от одного хрупкого выступа усеянной кварцем глины к другому — и очутился на ровном месте, с топотом несясь к дренажному кювету у дороги. Он хлопнулся животом в стоячую воду кювета, повел камерой, оглядываясь вперед и назад, и развернул направленную антенну.

— Парни, вы идете или как?

С момента первого толчка на вершине прошло ровно две минуты тридцать пять секунд.

Остальная команда спускалась более осмотрительно, но Мосович уже находился на месте и имел достаточный обзор, чтобы заранее предупредить о приближении патруля послинов. Если команда замрет в неподвижности, их камуфляж и темнота, вероятно, помогут им остаться незамеченными. Оказалось так, что за потребовавшееся им для спуска время патрулей не случилось. Небольшой патруль, не более двадцати, прошел мимо, когда они пробирались по рощице белой сосны вдоль реки. Но люди просто пригнулись среди густо растущих деревьев — место напоминало питомник рождественских елок, — пока послины не миновали, затем команда землян приблизилась к мосту.

Мост представлял собой простую плоскую конструкцию из бетона, которая лишь немного возвышалась над бурлящим потоком. Оглядевшись по сторонам, словно проверяя, нет ли машин, Мосович перескочил ограду и побежал по настилу, остальные члены команды не отставали. Слева на противоположной стороне лежало еще одно маленькое поле, выезд на основную магистраль и размытая боковая дорога, идущая параллельно реке по западной стороне. Поле покрывали кустики ежевики и низкая сосновая поросль, не выше колена, но оно выглядело вполне подходящим укрытием для Братца Мосовича, и он перепрыгнул ограду и снова припал к земле.

Как только остальная команда оказалась на месте, Мосович, удостоверившись в отсутствии послинов, потрусил сквозь заросли ежевики к боковой дороге. Чтобы добраться до ближайшей лесной опушки, надо было преодолеть откос высотой по грудь и пересечь еще одно покатое маленькое поле, заросшее сорняками, шириной не более семидесяти метров. Сразу за ним люди нырнут в лес и скроются из виду: лес здесь был гораздо гуще, чем на том склоне.

Джейк вспрыгнул на откос и подождал Мюллера и Николса. Командир группы помог вспотевшему снайперу втащить винтовку на насыпь и направился к лесу.

Кругом буйно разрослись нарциссы и какие-то розы, и мелкий кратер свидетельствовал о когда-то стоявшей здесь усадьбе. Предстояло преодолеть еще и низкую каменную террасу. Когда Джейк на нее вскарабкался — забравшись поглубже в тень здоровенной сосны, — он взглянул на восток и распластался на животе: патруль послинов как раз вышел из-за поворота на противоположном берегу реки.

Солдаты увидели, как он припал к земле, и последовали его примеру, надеясь, что темнота и камуфляж их укроют. Сестра Мэри пошла на рассчитанный риск, отвела руку назад и распустила собственную сеть-гилли, которая лежала скатанной поверх рюкзака. Чуть поерзав, она замаскировалась так, что человек мог бы пройти в паре метров и не догадаться о ее присутствии.

Костюмы «Лэнд Уорриор», которые они носили, располагали неплохим набором «сенсоров», в том числе волоконно-оптическим перископом. Сейчас и Мосович, и все остальные воспользовались ими, медленно поднимая выше уровня травы и глядя назад, в направлении моста. Маленький диаметр оптики, даже с самой лучшей в мире обработкой, не мог передать много деталей в кромешной тьме, но некоторые общие очертания разобрать было возможно. Патруль послинов пришел с северо-востока, примерно со стороны Тайгер-Крик. Сейчас они сбились с ритма и поломали строй, чтобы пройти по небольшому сооружению.

Пока группа вела наблюдение, отряд послинов, численностью около двухсот штыков, построился у ближнего конца моста, не далее пятидесяти метров, и порысил к дальнему холму.

Мосович подождал, пока они не скроются из виду, затем осторожно встал.

— Так почему они, черт возьми, не увидели наши следы? — озадаченно спросил он.

— Я не знаю, — отозвался Мюллер и взялся за ствол снайперской винтовки. Четыре следа ясно отображались в системах ночного видения, примятая трава указывала прямо на их позицию.

— Я не знаю, — повторил он. — Но давайте поскорее уносить ноги.

— Согласен, — сказал Мосович и снова направился к деревьям умеренным, но целеустремленным шагом. — Дареному коню в зубы не смотрят.

* * *

Нормал послинов обладал очень скудными жизненными устремлениями. Есть. Спать. Размножаться. Удовлетворять пожелания своего бога. Убивать все, что угрожает ему самому или его богу.

В данный момент он удовлетворял своего бога тем, что старался как можно лучше выполнить его распоряжения. Данные ему приказы граничили с пределами его понятливости. Почти все свои умственные способности он тратил на следование сложным патрульным маршрутом, который ему установили. Оставшаяся часть мучительно пыталась разгадать, что означает «признаки трешкринов». Он знал трешкринов; он пережил все три сражения, в которых участвовал его бог. В большинстве своем они носили зеленое и коричневое. Они носили оружие, не слишком отличающееся от оружия Народа. В основном они были жесткими и жилистыми.

Но, как ни посмотри, трешкрины либо были, либо их не было. Это… как бы присутствие, что они были прежде, но теперь их нет, но могут снова быть, являлось высшей математикой для бедного нормала.

Однако когда он перешел мост, готовый сделать запрограммированный поворот, он задержался. Часть оолта собралась вокруг него, оглядываясь в поисках угрозы, которая отвлекла их временного хозяина от продолжения пути. Ни угрозы. Ни треша, ни трешкринов. Лишь угрюмая тишина безлунной ночи.

Для продвинутого нормала, однако, существовала проблема. Когда бог последний раз говорил с ним — при этом воспоминании его пробрала дрожь удовольствия, — бог спросил, не видел ли он чего-нибудь ненормального. Это, значит, эти… следы в высокой траве и шипастых кустах, это не было нормальным. Далее, наверное, ему следовало позвать на помощь, если что-то не было нормальным. Однако в его приказах про это ничего не говорилось. Ему было приказано выстрелить одну очередь, если он увидит «признаки трешкринов».

Но… это могло быть тем самым загадочным «признаком». Бегущий треш оставлял как раз такие следы; это был хороший способ найти и собрать треш. Хотя трешкрины имели склонность сами оставлять разные штуки на своих следах, поэтому ходить по ним, когда собираешь трешкринов, не дозволялось.

Но даже треши на четырех ногах в этих холмах время от времени оставляли такие следы. Их мог спугнуть другой патруль, отогнав от дороги своим появлением. Это даже могли быть дикие оолт’ос; некоторые их них водились среди этих осененных смертью холмов.

Настоящая высшая математика. В конце концов нормал опасливо приблизился к следам, высматривая и вынюхивая хоть какую-то зацепку. Следы шли от дороги, пересекали поле с чем-то вроде остановки или лежки в одном месте, затем вели к холму. Он осторожно прошел параллельно одному следу. Он чуял запах масла, запах оружия, эту комбинацию метательного вещества, металла и чистящих средств. Но он мог быть откуда угодно. Его нос мог чуять собственное оружие патруля. Нормал остановился.

Покрытое колючими кустами и травой поле, простой треугольник между деревьями и рекой, дорога, что шла параллельно ей, и главная дорога, которую они патрулировали. Параллельная дорога, сейчас размытая грунтовка после того, как первое нападение очистило эти холмы, также была повреждена проходом того, кто бы там ни оставил эти следы. И в грязи на дальней стороне, под невысоким обрывом, которым оканчивалось лежащее позади поле, виднелся ясный и безошибочный отпечаток подошвы ботинка.

Нормал не знал, что это отпечаток подошвы ботинка. Но теперь он знал, что имел в виду его бог под «признаками трешкринов», потому что он видел такой раньше. И когда он его увидел, он поднял ствол своего рэйлгана вверх и выстрелил.

* * *

— О, мать твою, — негромко сказал Николс.

— Кто-то заметил след, — добавил Мюллер без необходимости. — Джейк?

— Сестра, вызови огонь на это поле, и попроси набросать мин на наш след тоже. Давайте, ребята, диди-мао [19].

* * *

Чолоста’ан почесывал затылок продвинутого нормала, пока вынимал клинок. Он досадовал, что приходится отдать его на сбор. Нормал, без сомнения, был лучшим из его оолт’ос, но он был сильно изранен, и долг был ясен. Чолоста’ан почесывал косслэйна и говорил ему, какой он хороший, что нашел след трешкринов, и приставил мономолекулярное лезвие к горлу нормала.

— Погоди, — негромко произнес Оростан. — Это тот, кто обнаружил след?

— Да, оолт’ондай, — ответил юный кессентай. — Мне… досадно, что приходится передавать его на сбор. Но путь ясен.

— Оставь его. Мы обеспечим его едой. При достаточной еде и отдыхе он может поправиться.

— Даже если он выживет, он останется калекой, — слабо запротестовал Чолоста’ан. Идея была привлекательной, но оолт’ос лишь обременит его балансовую ведомость.

— Если ты не будешь его поддерживать, я буду, — сказал Оростан. — Сохраняй гены. Сохраняй материал. Поручи ему работу кенстайна, по его способностям. Нам нужны такие, как он. А ты займешься другим делом.

— Как прикажете, оолт’ондай, — сказал Чолоста’ан, пряча клинок в ножны. Он дал оолт’ос немного еды из собственного рациона, оказав тому особую честь, и встал. — Что ж, вы предложили мне избавиться от половины моего оолта, и это более или менее и произошло.

— Не совсем так, как я намеревался, — сказал Оростан. — Но нет худа без добра. Мы теперь локализовали этих проклятых трешкринов, эту команду «пэ-дэ-эр». Мы можем разместить все наши патрули на нескольких дорогах и даже еще больше сузить район поиска. Как только мы запрем их в крохотном квадрате, мы их найдем и уничтожим, даже если для этого придется положить все войско.

— Хорошо, — кровожадно произнес Чолоста’ан. — Когда это произойдет, я хочу отведать их сердец.

Оростан зашипел в приступе веселости.

— Я не отношусь к людям с обожанием, но у них есть несколько хороших выражений. Они называют это «отплатить».

10

Возле Сида, Джорджия, Соединенные Штаты, Сол III

14 сентября 2009 г., 06:23 восточного поясного времени


Мосович горестно выругался.

— Стар я становлюсь для такой гребаной работы.

— Да уж, — прошептал Мюллер. — И не говори.

Тонкая нить дороги Оуки-Маунтин-роуд шла параллельно границе между округами Рабун и Хаберсхэм. Сама граница проходила по гребням, которыми пользовалась команда, чтобы избежать обнаружения, но густые леса холмов в целом скрывали дорогу, почти всюду идущую недалеко от гребня. При остановке в горах над озером Сид ее впервые удалось как следует разглядеть, и зрелище внушало ужас: узкое полотно кишело послинами.

— Да их тут пара бригад, Джейк, — прошептал Мюллер.

— Да-а, и если они здесь, то будут и на дороге Лоу-Гэп-роуд… Они окружают нас.

— Джейк, послины так себя не ведут, — запротестовал Мюллер, игнорируя доказательство у себя под носом.

— А вот эти ведут, — ответил Мосович. — Сестра Мэри, все надежно?

— Ага, — ответила она. — Коробка есть на другом берегу озера Рабун, и я установила еще пару новых. У нас надежный лазерный контакт с корпусом.

— Разбуди кого-нибудь. Я хочу говорить с человеком, а не машиной. Кажись, задание провалено, и нам придется уходить с боем.

* * *

Офицер протер заспанные глаза и взял протянутые связистом наушники с микрофоном.

— Майор Райан, СДОШ. Кто это?

Райан иногда размышлял, не довелось ли бы ему внести более значительный вклад в ход военных действий в составе Десяти Тысяч, зачисление куда автоматически следовало за крошечной эмблемой «Шесть Сотен», вышитой справа на груди его полевой формы. Однако краткая, но памятная «дискуссия» с Начальником Штаба Корпуса Инженеров Армии убедила его, что есть лучшие места и для него, и для Армии.

В инженерной поддержке Десять Тысяч в целом полагались на другие подразделения, и их главный инженер был, в сущности, офицером связи. Сержант Лео, ныне вполне уместно повышенный до звания уорент-офицера, отлично подходил на эту должность. И она стала бы тупиком для молодого сапера, который понял, что ему нравится быть офицером.

Так было положено начало серии значимых и ответственных назначений. Первым стала должность младшего адъютанта командира Корпуса Инженеров, да и все остальные должности также требовали большой самоотдачи и способствовали продвижению по службе. Даже эта последняя — перепроектировать оборону ущелья Рабун — была работой высокого уровня. Формально Райан был всего лишь заместителем инженера корпуса, но реально распоряжался не только инженерной бригадой, но и всеми дивизионными инженерами в ходе полной перестройки оборонных сооружений долины.

Оборонные сооружения ущелья Рабун были, вне всякого сомнения, очень мощными. Ущелье являлось сравнительно низкой точкой восточной цепи гор с проходившей по ней основной автомагистралью, поэтому Соединенные Штаты не пожалели затрат на подготовку к наступлению послинов. Главной физической основой обороны служила отвесная стена, расположенная поперек узости южнее бывшего городка Маунтин-Сити, наподобие несколько уменьшенной дамбы Гувера. Стена взбиралась, лишь чуть теряя в размерах, вверх по крутым склонам с обеих сторон и тянулась по гребням гор на восток и запад. На «длинной стене» шли непрерывные работы, и вскоре она должна была отобрать у Великой Китайской стены звание самого массивного человеческого сооружения на Земле.

Но вокруг Стены, да и прямо за ней, все было совсем не так ослепительно. Первоначально задумывалось, что Стена станет ключевым звеном оборонительного района, простирающегося вниз за Клейтон и заполняющего все ущелье Рабун, которое начиналось примерно в двух милях позади главного сооружения.

Ранние высадки и изменившиеся приоритеты привели к тому, что большинство приготовлений осуществлено не было. Из оборонительных сооружений перед стеной не осталось ни одного; многократные волны атак смели их все, и замены им не было. Более того, линии обороны позади Стены, задуманные глубиной в несколько миль, так никогда и не были завершены или во многих случаях были порушены частями корпуса, бодавшимися друг с другом за места.

Во время инспекционной поездки, в маршрут которой наконец-то включили и имеющий сравнительно низкий приоритет регион ущелья Рабун, нынешний командир Корпуса Инженеров бросила взгляд на оборонительные сооружения, и ее чуть не хватил кондрашка. В три или четыре раза более качественные оборонительные сооружения многократно переходили из рук в руки возле Харрисберга и Роанока, поэтому она чертовски хорошо понимала, что эти сможет захватить достаточно целеустремленная атака послинов.

Сначала она подумала вызвать Джона Кини. Гражданский строитель был еще одним специалистом по разрешению трудных ситуаций, которого КИ держал в резерве. Но дело заключалось не только в том, что он с головой погрузился в перестройку защитных сооружений Роанока, проявляя недюжинную изобретательность, но и в том, что местным корпусом командовал бесславный генерал Бернард, бывший командир Двадцать девятой пехотной дивизии.

Это по приказу генерала Бернарда послинов, оставшихся пировать над трупом Фредериксберга во время первой высадки, побудили вместо этого ринуться вперед и напасть на силы, собиравшиеся к северу и югу от них. Генерал Бернард, вопреки приказам, скомандовал артиллерии своей дивизии открыть огонь по концентрации послинов, которые не выказывали особого интереса к продолжению враждебных действий. Эффект, выражаясь метафорически, напоминал удар палкой по осиному гнезду, и с тем же результатом.

Джон Кини успешно спроектировал и осуществил инженерную часть плана обороны Ричмонда на юге буквально в последнюю минуту. План шел вразрез с предложениями генерала Бернарда, и его пришлось проталкивать силой в связи с никудышным тактическим мышлением генерала.

Однако корпус к северу от Фредериксберга, вследствие комбинации неверных политических решений, плохого обучения и явной хакерской атаки на компьютеры со стороны враждебных сил, был перебит практически до последнего человека. Поэтому для оказания послинам сопротивления и их задержки остались лишь слушатель Базового Курса Офицера Инженерных Войск второй лейтенант Уильям Райан, его сокурсники и другие курсанты, снятые с обучения по программе повышенной индивидуальной подготовки. С небольшой помощью корабля ВМС США «Миссури» они с боями отошли до Мемориала Линкольна, где в конце концов устали бежать, и удерживали подвалы, пока их оттуда не выкопали ББС.

Что и натолкнуло командира КИ на мысль о лейтенанте, а теперь майоре Райане, который стал бы отличной кандидатурой для оперативной работы. Особенно если при назначении майора на должность ершистому генералу Бернарду очень спокойно посоветуют оказывать майору всяческую поддержку, а затем не путаться у него под ногами, иначе кое-какая комиссия военного суда вновь вернется к «рассмотрению» его провалов в Вирджинии.

Вот так майору Райану и пришлось разъяснять административным подразделениям, что они могут либо отодвинуть свое хозяйство подальше от стены, либо разместить его перед стеной, и ему в общем-то плевать куда.

И тянуть лямку Старшего Дежурного Офицера Штаба.

* * *

Джейка передернуло. Он не знал, кто такой этот индюк, но вряд ли штабная крыса в сухой и уютной норе знает, с какого конца винтовки вылетает пуля, не говоря уже о том, насколько жизненно важно поддержать огнем обложенный патруль.

— Майор, говорит сержант-майор Джейк Мосович, Разведка Ударных Сил Флота. И у нас тут ситуация.

* * *

Райан потянул за прядь волос, которые, казалось, все время падали ему на лоб, и попытался вспомнить, почему фамилия звучала знакомо.

— Продолжайте, сержант-майор, я вас очень внимательно слушаю.

* * *

Джейк добавил увеличение на системе ночного видения и вздохнул.

— Сэр, мы окружены послинами. Мы занимаем позицию к юго-востоку от озера Сид, и послины явно ее вычислили и патрулируют все окружающие дороги. Нашей задачей является осмотр Кларксвилля, но на данный момент это невозможно. Нам очень повезет, если у нас получится пробиться назад. Вы слышите меня, сэр?

* * *

Райан содрогнулся и припомнил смешанное чувство стыда и облегчения, когда его собственному взводу разрешили оставить оборону Ококвана. Он знал, и очень хорошо, как сейчас чувствовал себя Мосович. А может, и нет: у Райана тогда все время имелась возможность отступления.

Он посмотрел на табло имеющейся артиллерии и побледнел. Сержант-майору не понравится то, что он сейчас услышит; скорее всего он просто не поверит.

— Сержант-майор, у меня жуть до чего паршивые новости Сражение на севере вынудило КОНАРКа стянуть туда всю пригодную артиллерию. У нас забрали оба приданных полка тяжелой артиллерии; дополнительную спецартиллерию, которую мы предполагали получить, завернули на Чаттанугу и Эшвилль, забрали и половину артиллерии нашего корпуса. У нас совсем не осталось тяжелых, специальных орудий, кроме одной установки «ШеДо», и для них нет никаких пригодных боеприпасов. И вы находитесь за пределами дальнобойности любых орудий, кроме сто пятьдесят пятых. А половина сто пятьдесят пятых стоит наготове для открытия заградительного огня по тревоге. Я не могу их задействовать без разрешения командира корпуса.

Райан мог слышать, как матерится в трубке сержант-майор, и это заставило что-то щелкнуть в его голове.

— Сержант-майор Мосович? Из Ричмонда?

На другом конце линии немного помолчали.

— Да, это я. Откуда вы знаете, сэр?

Райан погладил усы. Он отрастил их для солидности еще тогда, когда думал, что слишком молод для неожиданно присвоенного звания капитана. Затем спустя какое-то время он обратил внимание, что люди не смотрят ему в глаза. Кроме ребят из боевых подразделений, конечно, но в окрестностях штаба корпуса такие встречаются не часто. Что до остальных… они имели склонность отводить взгляд. Некоторые из них поговаривали, что по его виду не скажешь, что ему еще не исполнилось и тридцати.

Но усы он не сбрил.

— Я знаю мистера Кини. И довольно хорошо.

Он учился у Кини во время перестройки в Чаттануге, и они стали больше, чем просто знакомыми; Кини был из тех, кто мог смотреть юному майору прямо в глаза. И Кини рассказывал много хороших историй про Ричмонд. Они были лучше, чем истории Райана, которые в большинстве заканчивались либо «и тут мы снова побежали» или «затем он умер».

— Все-таки лучше, чем на Барвоне, сержант-майор, — добавил Райан и понял, как добиться, чтобы сержант с ним работал. Если они будут работать вместе, а не вопреки друг другу, что неминуемо случится, если Мосович вообразит, что имеет дело с «десантником в кресле», то, наверное, смогут вытащить команду ДР.

— Лучше Барвона, но не так хорошо, как в Ококване, — добавил майор. — Там у меня под боком стоял «Миссури».

Райан снова замолчал и пощелкал иконки, перестраивая данные.

— Сейчас я передал вам все, что в моей власти отдать, сержант-майор. Я пошлю гонца к командиру корпуса с просьбой снять с дежурства все силы быстрого реагирования, кроме одного батальона. Некоторые из этих парней скорее всего дрыхнут, так что это их разбудит. Не успеете и глазом моргнуть, как в вашем распоряжении окажется без малого две бригады артиллерии.

* * *

Мосович улыбнулся, когда ПИР показал переход под его контроль всей доступной артиллерии корпуса, но смешок подавил.

— Так это были вы, сэр. Да уж, хотелось бы мне иметь «Миссури» на дистанции выстрела. Или любой бронепоезд. Но придется обойтись тем, что есть.

* * *

Райан ткнул пальцем в ближайшего старшего сержанта, затем в направлении апартаментов командира корпуса. Штаб размещался на пригорке посреди ущелья в здании бывшей школы. Сейчас в спальнях жили офицеры, а в доме начальника школы поселился командир корпуса. Вообще-то командиру не нравилось, когда его беспокоили среди ночи, но одного взгляда на лицо майора хватило, чтобы штаб-сержант припустил рысью. Понимая, что без разрешения на применение артиллерии лучше не возвращаться.

— Я посмотрю, не удастся ли наскрести еще чего. Есть еще мысли?

— Только одна, сэр, — добавил Мосович. — Наверное, есть смысл разбудить майора Штеверича из Ш-2. Действия этих ребят не похожи на обычные послинские. Слишком продуманные, слишком… что-то такое. Кажется, они предугадывают наши ходы в манере, которая мне совсем не нравится. Они как бы угадывают все, что мы делаем.

— Или читают почту? — спросил Райан. — Вы говорите по закрытой линии, верно?

Он проверил условные значки на коммуникаторе.

— Верно.

— Да, сэр, — ответил Мосович. — Мы пользуемся лазерной системой, я не доверяю даже ультраширокополосному радио. Но мы теряли сенсоры. Вот почему здесь мы; потому что мы потеряли все наши сенсоры по эту сторону гор. Что они с ними делают?

* * *

Туло’стеналоор заглянул через плечо бого-короля и обуздал свое нетерпение.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37