39. Атлант и Прометей

Творец человечества Прометей, которого некоторые считают одним из семи титанов, был сыном либо титана Эвримедонта, либо Иапета и нимфы Климены. Его братьями были Эпиметей, Атлант и Менетий[196].

b. Старший из братьев – огромный Атлант – знал все глубины моря, он правил царством с крутыми берегами, и превышало оно по размерам Ливию и Азию, вместе взятые. Земля Атлантида лежала за Геракловыми столпами, и от другого континента, никак не связанного с нашим, ее отделяли покрытые садами острова. Люди Атланта построили каналы и освоили огромную центральную долину, орошаемую водой с гор, окружающих ее со всех сторон и оставляющих только узкий проход к морю. Они построили также дворцы, бани, ипподромы, большие портовые сооружения и храмы. Они ходили войной не только на запад – до другого континента, но и на восток, вплоть до Италии и Египта. Египтяне говорят, что Атлант был сыном Посейдона, от которого родились пять пар братьев-близнецов, поклявшихся в верности своему брату на крови быка, принесенного в жертву на вершине столпа. Поначалу все они были исключительно добродетельны и стойко несли бремя своего богатства в виде несметного количества золота и серебра. Но однажды жадность и жестокость овладели ими, и афиняне с позволения Зевса нанесли им поражение и разрушили их державу. В то же время боги наслали на них потоп, который всего за одни сутки поглотил всю Атлантиду так, что и причалы, и храмы оказались погребенными под слоем грязи, а море вокруг перестало быть судоходным[197].

c. Спасшиеся Атлант и Менетий присоединились к Крону и титанам в их безуспешной борьбе с олимпийскими богами. Зевс убил Менетия перуном и отправил его в Тартар. Однако Атланта Зевс пощадил, но обрек навеки держать на своих плечах небесный свод[198].

d. Атлант был отцом плеяд, гиад и гесперид. Лишь однажды, когда его временно подменил Геракл, ему удалось освободиться от тяжелой ноши. Некоторые говорят, что Персей превратил Атланта в камень, показав ему голову горгоны, и так появились Атласские горы. Однако они забывают, что Персей был отдаленным потомком Геракла[199].

e. Будучи умнее Атланта и предвидя, чем кончится бунт против Крона, Прометей предпочел воевать на стороне Зевса и убедил Эпиметея поступить так же. Он действительно был самым умным из всех братьев, и Афина, чьему рождению из головы Зевса он помог, научила его архитектуре, астрономии, математике, навигации, медицине, металлургии и другим полезным ремеслам, которые он передал людям. Однако Зевс, решивший уничтожить всех людей до единого (он пожалел их лишь благодаря своевременному заступничеству Прометея), злился при виде роста человеческих талантов и их власти над природой[200].

f. Однажды, когда в Сикионе возник спор о том, какую часть быка нужно жертвовать богам, а какую оставлять людям, в судьи пригласили Прометея. Явившийся Прометей содрал с быка шкуру, разделал тушу, а из шкуры сшил два мешка, сложив в них все части животного. В один мешок он положил всю мякоть, прикрыв ее сверху требухой – наименее соблазнительной частью любого животного; во второй сложил все кости, спрятав их под толстым слоем жира. Когда он предложил Зевсу выбрать себе мешок, тот легко разгадал замысел Прометея, но не показал этого, взяв мешок с костями и жиром, которые до сих пор считаются принадлежащими богам; однако он решил проучить хитроумного Прометея, отняв у людей огонь. «Пусть едят свою мякоть сырьем!» – вскричал он[201].

g. Прометей тут же отправился к Афине с просьбой разрешить ему входить на Олимп с черного входа и получил от нее разрешение. Он поднялся на Олимп, зажег факел от огненной солнечной колесницы, отколол от него тлеющий уголек и засунул его внутрь стебля огромного фенхеля. После этого он загасил факел, незамеченным вернулся на землю и отдал огонь людям[202].

h. Зевс поклялся отомстить. Он приказал Гефесту вылепить из глины женщину, четырем ветрам – вдохнуть в нее жизнь, а олимпийским богиням – украсить ее. Эта женщина, Пандора, была самой прекрасной из когда-либо созданных женщин, и в сопровождении Гермеса Зевс отослал ее Эпиметею. Эпиметей, которого брат предупредил, чтобы тот ничего не брал от Зевса, вежливо отказался. Разозлившись еще больше, Зевс приковал Прометея обнаженным к Кавказским горам, где орел терзал ему печень, ежедневно вырастающую вновь. И не было конца его мучениям.

i. Однако Зевс, боясь признаться в том, что с его стороны это было не что иное, как месть, чтобы как-то оправдать свой поступок, распустил сплетню, что Афина пригласила Прометея на Олимп для тайного любовного свидания.

j. Видя судьбу, постигшую брата, Эпиметей поспешил жениться на Пандоре, которую Зевс сделал столь же глупой, злой и ленивой, сколь и красивой; Пандора возглавила таким образом «женщин губительный род». Однажды она открыла ящик, который Прометей запретил открывать Эпиметею и в который он с большим трудом заключил все невзгоды, досаждающие человечеству: старость, родовые муки, болезнь, безумие, порок и страсть. Не успела Пандора открыть ящик, как из него вылетели «тысячи бед» и стали жалить Эпиметея и Пандору, а затем напустились на всех смертных. Несбыточная мечта, которую Прометей также спрятал в ящик, не дала людям покончить с собой[203].

1. Поздние мифографы воспринимали Атланта просто как олицетворение Атласских гор на северо-западе Африки, пики которых словно бы поддерживали небеса. Однако для Гомера столпы, с помощью которых он поддерживал небесную твердь, располагались далеко в Атлантическом океане, названном так Геродотом в его честь. Первоначально Атлант, вероятно, был титаном второго дня недели, который отделил небесную твердь от вод земных. Почти все дожди приходят в Грецию со стороны Атлантики, особенно тогда, когда на небосводе появляются звездные сестры Атланта – Гиады. Это частично объясняет, почему считалось, что его дом находится на западе. Тот факт, что Геракл снял с плеч Атланта небосвод, имеет два смысла (см. 133.3–4 и 123.4).

2. Египетская легенда об Атлантиде, которая также распространена вдоль всего атлантического побережья, от Гибралтара до Гебридских островов, а также среди племени йоруба в Западной Африке, не может быть отброшена как простая выдумка. Похоже, что она восходит к третьему тысячелетию до н. э. Однако вариант, рассказанный Платоном, который, как он утверждает, Солон узнал от своих друзей – египетских жрецов из Саиса (города в дельте Нила), возник из более древней традиции. Эта традиция говорила о том, что минойский Крит, влияние которого испытывали на себе и Египет, и Италия, потерпел поражение от союза эллинских племен во главе с Афинами (см. 98.1). В результате подводного землетрясения или по другой причине огромные береговые сооружения, построенные кефтиу («людьми моря» или жителями Крита и их союзниками) на острове Фарос (см. 27.6 и 169.6), оказались глубоко под водой, где их впоследствии обнаружили ныряльщики. Эти сооружения имели внешнюю и внутреннюю гавань общей площадью около 250 акров (Гастон Жонде. Затонувший порт древнего острова Фарос, 1916). Отождествление Атлантиды с Фаросом могло бы объяснить, почему Атланта иногда называют сыном Иапета, или Яфета, из Книги Бытия. Древние евреи называли его сыном Ноя и прародителем объединившихся в союз «людей моря», а иногда сыном Посейдона – покровителя греческих мореходов. Ной – это Девкалион (см. 38.c), и хотя в греческих мифах Иапет фигурирует как дед Девкалиона, это значит лишь, что он был предком-эпонимом хананеев, принесших в Грецию месопотамскую легенду о потопе, а не легенду, связанную с Атлантидой. Некоторые детали, которые сообщаются в варианте, пересказанном Платоном, включая принесение в жертву быка на вершине столпа и систему снабжения горячей и холодной водой во дворце Атланта, говорят в пользу того, что это были критяне, а не какой-то другой народ. Как и Атлант, они «знали все глуби моря». Согласно Диодору (V.3), когда большая часть населения Греции была истреблена наводнением, афиняне забыли, что это именно они основали город Саис в Египте. Это, похоже, несколько путаное указание на то, что после затопления береговых сооружений на острове Фарос афиняне забыли о своих религиозных связях с городом Саис, где жители поклонялись той же ливийской богине Нейт, или Афине.

3. В рассказе Платона есть довольно странное указание на то, что в Атлантиде имелось множество слонов. Такое свидетельство могло возникнуть либо из-за ввоза в Грецию большого количества слоновой кости через Фарос, либо на основе еще более древней легенды. Местонахождение сказочной Атлантиды стало объектом множества теорий, хотя благодаря Платону основное внимание в этих теориях уделяется Атлантическому океану. До недавнего времени Атлантический хребет, простирающийся от Исландии до Азорских островов, а затем изгибающийся на юго-восток, к островам Вознесения и Тристан-да-Кунья, считался частью Атлантиды. Однако океанографические исследования показали, что весь хребет, за исключением указанных вершин, находится под водой как минимум последние шестьдесят миллионов лет. В Атлантике известен только один большой, некогда населенный остров, который опустился под воду: плато, которое сейчас называют Банка Доггера. Однако кости и орудия труда, которые периодически попадают в тресковые сети, говорят о том, что катастрофа произошла в эпоху палеолита. Поэтому вероятность того, что спасшиеся с острова принесли весть о его исчезновении в Европу, предварительно проплыв большое расстояние по воде, мала по сравнению с вероятностью того, что неолитические переселенцы из Ливии, относящиеся к так называемой катакомбной культуре, принесли с собой на побережье Атлантики память о другой подобной катастрофе.

4. Это были земледельцы, достигшие Британских островов в конце третьего тысячелетия до н. э., однако до сих пор непонятно, почему произошло такое массовое переселение на запад из Туниса и Марокко в Южную Испанию, а затем на север – в Португалию и дальше. Согласно валлийской легенде об исчезнувшей стране Дифед (которую вопреки здравому смыслу располагают в заливе Кардиган), море разрушило насыпи и дамбы и уничтожило шестнадцать городов. Хи Брасил в Ирландии, город Ис в Бретани, корнуолльский Лионесс (который настойчиво располагают между Корнуоллом и островами Силли), французский остров Верт, португальский Илья-Верде – это все варианты этой легенды. Однако если египетские жрецы действительно сказали Солону, что катастрофа произошла далеко на западе и что спасшиеся переселились «за Геракловы столпы», то Атлантиду можно легко обнаружить.

5. Это страна атлантов, о которой упоминает Диодор Сицилийский (см. 131.т), называя ее самой высокоразвитой страной к западу от озера Тритон. Это у них ливийские амазонки, т. е. матриархальные племена, позднее описанные Геродотом, захватили город Керне. Археологически датировать легенду Диодора нельзя, однако он пишет, что эти события предшествовали нашествию ливийцев на острова Эгейского моря и Фракию, что не могло произойти раньше третьего тысячелетия до н. э. Если Атлантида – это Западная Ливия, то затопившие ее наводнения могли быть вызваны либо феноменально большим количеством осадков, как, например, месопотамское и огигийское наводнения (см. 38.3–5), либо обрушившейся на берег волной, возникшей из-за сильного северо-западного ветра, аналогично волнам, которые в XII и XIII вв. затопили значительную часть Нидерландов и образовали Зюйдер-Зее[204], либо оседанием берега. Атлантида могла быть затоплена, когда образовалось озеро Тритон (см. 8.a), которое, очевидно, в какой-то период превышало по площади несколько тысяч квадратных миль и, возможно, простиралось на север до залива Сирт, фигурирующего у географа Скилакса как «залив Тритонис». Обилие опасных рифов в нем указывает на существование здесь некогда целого ряда островов, из которых сохранились только Джерба и Керкенна.

6. Оставшийся в центре озера остров, который упоминается у Диодора (см. 131.l), вполне может быть Чаамбу-Бу-Руба в Сахаре. Очень похоже, что Диодор имеет в виду именно такую катастрофу, когда пишет об амазонках и атлантах (III.55): «Говорят, что в результате землетрясений части Ливии, обращенные к океану, поглотили озеро Тритон и оно исчезло». Поскольку во времена Диодора озеро Тритон еще существовало, ему, скорее всего, могли сказать, что в результате землетрясений, случившихся в Западном Средиземноморье, море поглотило часть Ливии и образовалось озеро Тритон. От Зюйдер-Зее и Копаидского озера уже ничего не осталось, а озеро Тритон, которое, по словам Скилакса, в классическую эпоху все еще имело площадь, равную девятистам квадратным милям, превратилось в солончаковые болота Шотт-Мельгир и Шотт-эль-Джерид. Если именно здесь была Атлантида, то лишенные земли земледельцы вынуждены были отправиться на запад, в Марокко, на юг, в земли, лежащие за Сахарой, на восток, в Египет и дальше, всюду разнося весть о постигшей их катастрофе. Лишь незначительная часть населения осталась на берегу возникшего озера. На этой территории вполне могли водиться слоны, о которых писал Платон, а гористое побережье Атлантиды могло принадлежать Криту, о котором боявшиеся моря египтяне могли знать только понаслышке.

7. Пять пар сыновей-близнецов Посейдона, поклявшихся в верности Атланту, могли представлять на Фаросе царства «кефтиу», находившиеся в союзе с критянами. В микенскую эпоху двоецарствие было правилом, а не исключением. Так, например, во главе Спарты стояли Кастор и Полидевк, Мессенией правили Идас и Линкей, в Аргосе были Прет и Акрисий, в Тиринфе – Геракл и Ификл, в Фивах – Этеокл и Полиник. Жадность и жестокость «сыновья» Посейдона могли проявить только после падения Кносса, когда система торговых отношений распалась, а торговцы превратились в пиратов.

8. Имя Прометей («промыслитель», «предусмотрительный») могло возникнуть в греческом языке из-за неправильного прочтения санскритского слова pramantha, т. е. палочка для добывания огня, которую он якобы изобрел. Не случайно Зевс-Прометей в Фуриях изображался с палочкой для добывания огня в руках. Индоевропейского фольклорного героя Прометея стали путать с карийским культурным героем Паламедом, который по воле богини изобрел все искусства и ремесла и научил им людей, а также с вавилонским богом Эа, который хвастался, что создал из крови совершенного человека Кингу (персонаж, напоминающий Крона), тогда как мать-богиня Аруру создала менее совершенного человека из глины. Братья Праматхи и Матхи, персонажи санскритского эпоса «Бхагавата Пурана», могут считаться прототипами Прометея и Эпиметея («запоздалая мысль»). Однако рассказ Гесиода о Прометее, Эпиметее и Пандоре – это не настоящий миф, а антифеминистская притча, причем не исключено, что изобретенная им самим, хотя и на основе истории Демофонта и Филлиды (см. 169.j). Пандора («одаренная всеми») была богиней земли Реей, которой под этим именем поклонялись в Афинах и других местах (Аристофан. Птицы 971; Филострат. Жизнь Аполлония Тианского VI.39) и которую пессимистически настроенный Гесиод обвинял в том, что из-за нее человек стал смертным, претерпел в жизни столько зол, а жены столь склонны к супружеским изменам. Его рассказ о том, как делили быка между богами и людьми, также нельзя назвать мифом: это скорее комический рассказ, придуманный, чтобы объяснить, за что был наказан Прометей и почему богам жертвуют только бедренные кости и жир, срезанный с приносимого в жертву животного. В Книге Бытия священность бедренных костей объясняется хромотой Иакова, которую тот заполучил в борьбе с ангелом.

9. Жители островной Греции до сих пор переносят огонь внутри стебля гигантского фенхеля, а то, что Прометей оказался прикованным к Кавказским горам, может быть легендой, с которой эллины познакомились во время своего переселения с берегов Каспийского моря и в которой говорилось о великом морозе, лежащем на снегах горных пиков в окружении стаи стервятников.

10. Афиняне всячески старались отрицать, что Прометей был любовником их богини. Это указывает на то, что кое-где Прометея отождествляли с Гефестом – другим богом огня и культурным героем, о котором рассказывалась похожая история (см. 25.b), поскольку на Акрополе у них был общий храм с Афиной.

40. Эос

Проходит ночь, и розовоперстая в шафранном одеянии Эос, дочь титана Гипериона и титаниды Тейи, встает со своего ложа на востоке, восходит на колесницу, запряженную жеребцами Лампом и Фаэтоном, и спешит на Олимп, где извещает о приближении своего брата Гелиоса. Когда появляется Гелиос, она становится Гемерой и сопровождает его на всем пути и наконец, превратившись в Гесперу, объявляет об их благополучном прибытии на западные берега Океана[205].

b. Раздосадованная однажды тем, что застала Ареса на ложе Эос, Афродита внушила Эос вечную страсть к смертным юношам, которых она с тех пор стала соблазнять одного за другим, стесняясь и делая все втайне. Сначала ее возлюбленным стал Орион, затем Кефал, затем внук Мелампа Клит. Причем все это время она была женой титана Астрея, которому родила северный, западный и южный ветры, а также Утреннюю звезду и, по мнению некоторых, все другие звезды на небесах[206].

c. Наконец, Эос похитила Ганимеда и Титона, которые были сыновьями Троса или Ила. Когда Зевс отнял у нее Ганимеда, она упросила громовержца даровать Титону бессмертие. Однако она забыла испросить ему вечную юность, как то сделала Селена для Эндимиона. Поэтому Титон стал с каждым днем стареть, седеть и покрываться морщинами. Голос его стал дрожать. Когда Эос надоело ухаживать за ним, она закрыла его в своей спальне, где он превратился в цикаду[207].

1. Заря-девица – это эллинская фантазия, которую мифографы неохотно признали титанидой второго поколения. Ее запряженная парой лошадей колесница и то, что она объявляла о появлении на небосводе солнца, – скорее аллегории, чем мифы.

2. Бесконечные любовные приключения Эос и смертных юношей тоже являются аллегориями: с рассветом к влюбленным возвращается эротическая страсть, а у мужчин обычно возникает влечение. Аллегория союза Эос и Астрея также довольно проста: на востоке свет звезд сливается со светом зари и, словно бы рожденный ими, возникает предрассветный ветер Астрей. А поскольку ветер считался оплодотворяющим, то Эос рождает от Астрея Утреннюю звезду, одиноко сияющую на небосводе. Астрей – это одно из имен Кефала, который тоже считался отцом Утренней звезды, рожденной Эос. В философском смысле получалось следующее: поскольку Вечерняя звезда отождествлялась с Утренней звездой и поскольку вечер – это последнее явление утренней зари на небе, следовательно все звезды родились от Эос, как и все ветры, кроме предрассветного. Такая аллегория, однако, противоречит мифу о том, что Борея сотворила луна-богиня Эвринома (см. I.1).

3. В греческом искусстве Эос и Гемера представляют собой неразделимое единство. Аллегористы считают, что имя Титон означает «дар протяженности» (от teino и one), т. е. это как бы указание на продление жизни, которое испросила для него Эос. Однако более вероятно, что это просто форма мужского рода имени самой Эос – Титона, образованного от слова tito («день») (Цец. Схолии к Ликофрону 941) и слова one («царица»). Это имя должно означать «спутника царицы дня». Цикада оживает по мере потепления дня. Кроме того, золотая цикада была эмблемой Аполлона – бога солнца среди греков-колонистов, живших в Малой Азии.

41. Орион

Охотник из беотийской Гирии и самый красивый из когда-либо живших мужчин, Орион был сыном Посейдона и Эвриалы. Придя однажды в хиосскую Гирию, он влюбился в Меропу, дочь сына Диониса Энопиона. Энопион пообещал отдать Меропу в жены Ориону, если тот освободит остров от появившихся там ужасных диких зверей. Орион стал выполнять это условие, принося ежедневно Меропе по шкуре зверя. Когда наконец условие было выполнено и Орион потребовал Меропу в жены, Энопион стал твердить, что львы, медведи и волки все еще рыщут по холмам, и отказал ему в руке дочери, хотя причина была в том, что он сам был в нее влюблен.

b. Однажды ночью раздосадованный Орион выпил целый бурдюк Энопионова вина, и оно так разгорячило его кровь, что он ворвался в спальню Меропы и силой заставил ее разделить с ним ложе. На рассвете Энопион обратился к своему отцу Дионису и тот прислал к Ориону сатиров, напоивших его так, что он крепко заснул. Тогда Энопион выколол ему глаза и швырнул их на берег моря. Оракул заявил, что слепой Орион вернет себе зрение, если отправится на восток и обратит свои глазницы к Гелиосу, когда тот начнет подниматься из-за Океана. Орион тут же отправился на утлой лодчонке в море и, плывя на звук молота киклопа, достиг Лемноса. Там он вошел в кузницу Гефеста, схватил одного из его учеников по имени Кедалион, посадил на плечи и сделал своим поводырем. Кедалион повел Ориона через земли и моря, и наконец они достигли самого дальнего берега Океана, где в него влюбилась Эос и ее брат Гелиос вернул Ориону зрение.

c. Посетив в сопровождении Эос остров Делос, Орион решил вернуться, чтобы отомстить Энопиону, которого он, однако, на Хиосе найти не смог, потому что тот скрывался в подземном чертоге, построенном для него Гефестом. Отправившись через море на остров Крит, куда, по мнению Ориона, мог сбежать Энопион в надежде найти защиту у своего деда Миноса, он встретился с Артемидой, которая, так же как и он сам, страстно любила охоту. Ей быстро удалось уговорить Ориона отказаться от планов мести и вместо этого отправиться с ней на охоту[208].

d. К этому времени Аполлон уже узнал, что Орион не отказал Эос и разделил с ней ложе на священном острове Делос; от этого бесстыдства Рассвет залился румянцем, да так и остался пунцовым. Более того, Орион хвалился, что освободит всю землю от диких зверей и чудовищ. Боясь, что его сестра Артемида не устоит, как и Эос, перед красотой Ориона, Аполлон отправился к матери-земле и, не без умысла повторив похвальбу Ориона, сделал так, что та натравила на него чудовищного скорпиона. Орион встретил скорпиона стрелами, но, видя, что они не причиняют ему вреда, бросился на него с мечом. Однако вскоре он понял, что никаким оружием смертный не сможет одолеть скорпиона, нырнул в море и поплыл в сторону Делоса, где, как он надеялся, Эос сможет его спасти. Аполлон тем временем позвал Артемиду и спросил: «Видишь, далеко в море, ближе к Ортигии, плывет что-то черное? Это голова злодея, который только что совратил Опис, одну из твоих гиперборейских жриц. Его зовут Кандаон. Прошу тебя, пронзи его стрелой!» Надо сказать, что Кандаоном звали в Беотии Ориона, но Артемида этого не знала. Она тщательно прицелилась, выстрелила и поплыла, чтобы поглядеть на свою жертву. Каково же было ее горе, когда она увидела, что поразила в голову Ориона. Тогда она упросила сына Аполлона Асклепия, чтобы тот оживил Ориона. Но не успел Асклепий выполнить ее просьбу, как перун Зевса поразил его самого. Тогда Артемида поместила образ Ориона среди звезд, где его вечно преследовал Скорпион. Дух Ориона к тому времени уже отлетел к Асфоделевым лугам.

е. Некоторые говорят, что Орион погиб от укуса скорпиона и что Артемида обиделась на него за то, что тот стал преследовать ее девственных спутниц – семь плеяд, дочерей Атланта и Плейоны. Те вынуждены были бежать от него по лугам Беотии до тех пор, пока боги не превратили их в голубиц и не поместили их образы среди звезд. Однако это неправда, потому что плеяды не были девственницами: две из них разделили ложе с Зевсом, две – с Посейдоном, одна – с Аресом, а седьмая стала женой Сисифа Коринфского и не оказалась в созвездии потому, что Сисиф был простым смертным[209].

Другие рассказывают вот какую странную историю о рождении Ориона, чтобы объяснить его имя (иногда оно писалось Урион), а также возникновение предания, в котором его называли сыном матери-земли. Бедный пасечник и земледелец Гириэй был в тоске оттого, что у него не было детей, а годы шли, и он становился все дряхлей. Когда однажды Зевс и Гермес, изменив обличье, посетили его и встретили радушный прием, они спросили Гириэя о его самом заветном желании. Тяжело вздохнув, Гириэй ответил, что то, что он больше всего хочет, а именно: иметь сына, уже для него невыполнимо. Боги, однако, сказали, чтобы он не отчаивался, а принес в жертву быка, помочился на его шкуру и закопал ее в могилу своей жены, что Гириэй и проделал. Прошло девять месяцев, и у него родился ребенок, которого он назвал Урион, т. е. «тот, кто мочится». И действительно, когда на небе восходит и заходит созвездие Орион, идут дожди[210].

1. История Ориона состоит из трех-четырех не связанных между собой мифов. Первый повествует об Энопионе. Это рассказ о нежелании царя-жреца уступить трон по окончании срока царствования даже после того, как новый кандидат на царствование одержал победу во всех ритуальных поединках и устроил пир по случаю женитьбы на царице. Однако новый царь всего лишь интеррекс, который проводит на троне только один день, после чего его умерщвляют и пожирают менады (см. 30.1); прежний царь, который все это время притворяется мертвым и лежит в могиле, повторно женится на царице и продолжает царствовать (см. 123.4).

2. Такая второстепенная деталь, как молот киклопов, объясняет слепоту Ориона: миф о том, как Одиссей выжег глаз пьяному Киклопу (см. 170.d), дополнился эллинской аллегорией, в которой титан-солнце каждый вечер ослепляется врагами, но к рассвету следующего дня вновь обретает зрение. Похвальба Ориона, что он истребит всех диких зверей, не только относится к его ритуальным поединкам (см. 123.1), но и является притчей о восходящем солнце, при появлении которого все звери прячутся в свои логовища (ср. Пс.103: 22).

3. Рассказ Плутарха о том, как бог Сет послал скорпиона убить дитя Гора, сына Исиды и Осириса, в самый жаркий период лета, объясняет смерть Ориона от укуса скорпиона и обращение Артемиды к Асклепию (Плутарх. Об Исиде и Осирисе 19). Гор умирает, но бог-солнце Ра оживляет его, и затем он мстит за смерть своего отца Осириса. В первоначальном мифе Ориона тоже оживляют. Орион чем-то напоминает вавилонского Геракла – Гильгамеша, о котором в десятой табличке календарного эпоса говорится, что на него нападает человек-скорпион, – миф, рассказывающий о том, как царю-жрецу наносится смертельная рана в тот день, когда солнце начинает подниматься в созвездии Скорпио. Время года, в которое царю-жрецу наносилась смертельная рана, зависит от древности мифа. Когда возник зодиак, Скорпион, вероятно, был знаком августа, однако в классическую эпоху в результате прецессии он оказался сдвинутым к октябрю.

4. Еще один рассказ о смерти Ориона записан на хеттских табличках, найденных в Рас-Шамре. Богиня войны Анат, или Аната, влюбилась в прекрасного охотника по имени Акхат, и, когда он, пользуясь всякими уловками, отказался дать ей свой лук, богиня упросила кровожадного Ятпана украсть лук у Акхата. К ее большому сожалению, неловкий Ятпан не только убил Акхата, но и уронил лук в море.