ГЛАВА 14

Спустившись в гараж, Ева хмуро оглядела свою маши­ну. Зак и Рорк, похлопотав над ней, хоть как-то подправи­ли ее после случая со взрывом на складе. Но все же это была безнадежно старая модель.

– Мать их всех!.. «Убойный» лейтенант ездит черт-те на какой колымаге, а эти «теневики» и прочие пижоны чуть ли не на вертолетах летают! – взорвалась Ева, свирепо по­смотрев на стоявшие в гараже новенькие авто сотрудников других отделов.

– Ну, тут нужно кое-что подкрасить, новенькие щитки поставить… – деловито, как ни в чем не бывало, сказала Пибоди, открывая дверцу.

– Дело в самом принципе! «Убойщикам» всегда доста­вались одни объедки. – Ева села на сиденье и в сердцах хлопнула дверцей. Это была недопустимая оплошность: дверца отскочила обратно, распахнувшись. – О! Только посмотрите!

– Я заметила этот маленький недостаток вчера, когда приехала домой. Дверцу нужно чуть приподнять и, когда она подойдет вплотную, опустить ручку. Тогда она сама не откроется. При первой возможности Зак исправит это. Вчера я просто забыла ему сказать.

Тяжело вздохнув, Ева последовала ее совету и кое-как закрыла дверцу, а потом бросила быстрый взгляд на свою помощницу:

– Ты начинаешь беспокоить меня. За последние два дня я что-то не слышала от тебя никаких подковырок.

– Я сбилась с ритма, – буркнула Пибоди, сжав губы, на которых все еще чувствовался вкус губ Макнаба.

– Что-нибудь случилось?

– Я… – Пибоди вдруг захотелось выговориться кому-нибудь, но она тут же подумала, что это было бы слишком унизительным. – Нет, ничего не случилось. Мы сразу по­едем в аэропорт или есть еще какие-нибудь дела?

Ева была удивлена. Редко бывало так, чтобы Пибоди не вошла в открытую ею дверь. Но личная жизнь есть личная жизнь, и мало ли какие проблемы у кого-то возникают. Упрекнув себя в излишнем любопытстве, Ева вывела ма­шину со стоянки.

– Мне нужен адрес «Автотрона».

– Я знаю, где это – в нескольких кварталах от моего дома, на перекрестке Девятой и Двенадцатой улиц. И что там, в «Автотроне»?

– Малый, который любит собирать бомбочки.

При въезде в гараж «Автотрона» к машине Евы подскочил охранник и, взглянув на полицейский значок, сооб­щил:

– Вам уже разрешен въезд, лейтенант. Для вас зарезер­вировано место номер 36, уровень «А». Вам нужно сейчас свернуть сразу налево.

– А кто разрешил?

– Рорк. Когда поставите машину, поднимайтесь на восьмой этаж, вас там встретят.

Сердито нахмурившись, Ева въехала в гараж.

– Вечно он высовывается, когда его не просят!

Пибоди была настроена более позитивно:

– Ну, это все-таки ускоряет процесс, экономит время…

Она всячески хотела показать, что вовсе никуда не то­ропится, но это было настолько очевидной ложью, что Ева сжала губы, чтобы не съязвить. Однако в отношении Рорка она все же не удержалась:

– Если он уже допросил Ламона, я завяжу ему язык узлом!

– А можно будет на это посмотреть? – улыбнулась Пи­боди. – Кажется, я опять вхожу в ритм.

Ева въехала на место стоянки, резко затормозив.

– Ты ничего не слышала.

Выйдя из машины, она в раздражении забыла про по­ломку и вновь сильно хлопнула дверцей, которая тут же распахнулась. Пробормотав: «Сукин сын!», как будто во всем был виноват Рорк, Ева пнула дверцу ногой, потом поднатужилась и вставила ее на место.

– Ничего не говори! – предупредила она Пибоди.

Когда они вошли в лифт, Пибоди сложила руки на груди и стала смотреть на табло с мелькающими номерами этажей. Молчать так молчать.

Восьмой этаж оказался просторным помещением с приемной и служебным залом, по которому сновали люди. Приемная была выдержана в темных тонах, на фоне кото­рых красные цветы вдоль окон и вокруг консоли выгляде­ли просто вызывающе яркими. Ева подумала о том, что у Рорка просто пунктик насчет цветов на рабочих местах в любом из его владений.

Едва Ева и Пибоди вышли из лифта, к ним подошел высокий мужчина в строгом черном костюме и с сияющей улыбкой на лице.

– Лейтенант Даллас, Рорк ожидает вас. Не возражаете, если я провожу вас и вашу помощницу?

По инерции Ева чуть не попросила его передать боссу, чтобы тот не совал свой прекрасный нос в ее дела, но сдер­жалась. Ей нужно было поговорить с Ламоном. Если Рорк решил стать между ними связующим звеном, могло потре­боваться слишком много времени и сил, чтобы идти в обход.

Мужчина в черном костюме провел их по коридору в большой конференц-зал. В центре зала располагался ог­ромный стол, представлявший собой толстую, идеально ровную плиту, по периметру которой стояли стулья с мяг­кими сиденьями и спинками. Даже при поверхностном взгляде было заметно, что зал оснащен новейшим оборудованием, что было характерно для всего, к чему Рорк приложил руку или на чем стояло его имя.

За столом лицом к двери сидел один-единственный че­ловек. При виде вошедших он поднялся и самым очарова­тельным образом улыбнулся своей жене:

– Лейтенант, Пибоди, добро пожаловать! Гейтс, благо­дарю вас. – Рорк подождал, когда за Гейтсом закрылась дверь, и жестом показал на стулья: – Прошу садиться. Хо­тите кофе?

– Я не собираюсь сидеть и не хочу твоего дурацкого кофе! – отрезала Ева.

– А я бы хотела кофе, – вклинилась Пибоди, но тут же вздрогнула под испепеляющим взглядом Евы. – С другой стороны…

– Сядь! – приказала Ева. – И молчи.

– Есть, сэр. – Пибоди села и замолчала, но взглянула на Рорка с сочувствием. Затем она изо всех сил постара­лась стать слепой, глухой и невидимой.

– Я тебя просила давать мне разрешение на проезд сюда? – начала Ева. – Я просила тебя приходить и вме­шиваться в мой разговор с Ламоном? Я занимаюсь рассле­дованием, чреватым выходом на федеральный уровень, расследованием, которое федералы хотели бы выдернуть из-под меня… – Она подошла к Рорку и ткнула его паль­цем в плечо: – Я не хочу, чтобы твое имя фигурировало в моих отчетах чаще, чем это необходимо!

– Боже, как я люблю, когда ты ворчишь на меня, – улыбнулся Рорк. – Не останавливайся.

– Это не шутки! Терпеть не могу, когда ты вмешива­ешься в мои дела!

Смешинки исчезли из глаз Рорка, его взгляд стал мрач­ным и напряженным.

– Это мое предприятие – так же как и отель, где вчера погибли люди, – негромко произнес он. – И если выяс­няется, что кто-то из моих сотрудников каким-то образом связан с этим происшествием, то это дело не менее мое, чем твое, лейтенант. Надеюсь, понятно?

– Ты не должен винить себя в том, что произошло.

– Если я скажу то же самое тебе, ты меня послушаешься?

Ева какое-то время молча смотрела на него. Он был прав, как всегда, прав, а она снова повела себя, как дев­чонка.

– Ты допрашивал Ламона? – спросила она наконец, стараясь не терять чувства собственного достоинства.

– Я думал, ты обо мне лучшего мнения. Утром я пере­планировал день, потом распорядился, чтобы тебя пропус­тили, и удостоверился, что Ламон в это время будет в лабо­ратории. Я его еще не вызывал – знал, что сначала тебе понадобится чуть-чуть поругаться со мной.

«Раз он считает меня настолько предсказуемой, – по­думала Ева, – нужно срочно восстановить равенство».

– Пока не пришел Ламон, я, пожалуй, выпью кофе, – заявила она.

Рорк усмехнулся. Проходя мимо Евы, он быстро погла­дил ее по голове.

Ева опустилась на стул и хмуро взглянула на Пибоди:

– Ну, что ты смотришь?

– Нет, ничего, сэр, – Пибоди отвела взгляд.

Она всегда любила смотреть на них, когда они вместе, и считала, что это очень поучительный пример. Правда, иногда их взаимоотношения были похожи на перетягива­ние каната, но надо было видеть, как эти двое смотрят друг на друга, когда они в согласии. Пибоди раньше не пред­ставляла себе, что может существовать такая тесная взаи­мосвязь, такое взаимопереплетение, когда простое при­косновение к волосам являло собой несомненное выраже­ние любви.

Пибоди вздохнула. Поставив перед ней кофе, Рорк по­ложил ей руку на плечо:

– Устала?

Пибоди почувствовала приятный прилив тепла и даже легкого влечения, как это было каждый раз, когда она смотрела на него.

– Тяжелый вечерок, – сказала она и уткнулась в чашку с кофе.

Рорк легонько стиснул ее плечи, что заставило сердце Пибоди пуститься вскачь, и вернулся к Еве.

– Ламон сейчас придет. Мне бы хотелось поприсутствовать при твоей беседе с ним и… – Рорк поднял руку. – И прежде чем ты скажешь мне, что я не должен находиться здесь во время официального допроса, я напоминаю: дело не только в том, что я являюсь работодателем этого чело­века. Просто я знаю его уже несколько лет и лучше увижу, когда он начнет лгать.

Ева постучала пальцами по столу. Ей был очень хорошо знаком этот его взгляд – холодный, загадочный, внима­тельный. Рорк был способен подмечать каждую мелочь не хуже опытного полицейского, съевшего собаку на допро­сах.

– Хорошо, но только наблюдай, не больше того. Не за­давай ему вопросов и не комментируй его ответы, если я не попрошу.

– Согласен. Тебя отпустили в Мэн?

– Мы полетим сразу, как закончим допрос. Ближай­шим рейсом.

– У меня стоит самолет в аэропорту. Берите его.

– Мы полетим рейсовым, – повторила Ева, как только увидела, что Пибоди вскинула голову и в ее глазах вспых­нула надежда, словно у щеночка, который учуял запах ма­теринского молока.

– Не упрямься, – мягко сказал Рорк. – На моем самолете вы доберетесь в два раза быстрее. И еще успеете выло­вить пару лобстеров нам на ужин.

«Жирно будет», – вертелось у Евы на языке, но ее оста­новил стук в дверь.

– Итак, начинаем, – сказал Рорк. – Войдите!

Ламон оказался круглолицым улыбчивым мужчиной с живыми голубыми глазами. На подбородке его красовалась татуировка в виде горящей стрелы, которая появи­лась, видимо, уже после того, как было сделано идентифи­кационное фото. Волосы он тоже отрастил позже, и они спускались витыми локонами к подбородку, придавая лицу подобие ангельского лика. Все это несколько удиви­ло Еву: на фотографии он показался ей весьма консерва­тивным молодым человеком.

На Ламоне был рабочий белый халат, трубовидные чер­ные брюки и довольно дорогие ботинки индивидуального пошива, подобные тем, какие мог позволить себе разве что богач Рорк.

Ламон вежливо посмотрел на Еву, немного задержал изучающий взгляд на полицейской форме Пибоди, затем обратился к Рорку:

– Вызывали меня? – В его голосе прозвучал едва уло­вимый оттенок французской интонации.

Рорк не поднялся и не показал Ламону на стул, давая понять, что в данном случае главенствующее положение не у него.

– Это лейтенант Даллас из Управления полиции и об­щественной безопасности Нью-Йорка. Она хотела встре­титься с вами.

– Вот как? – На вежливо улыбающемся лице Ламона появилось выражение некоторой озадаченности.

Ева приступила к работе:

– Присаживайтесь, мистер Ламон. Я хотела бы задать вам несколько вопросов. Вы имеете право пригласить ад­воката, если вам угодно.

Он удивленно посмотрел на нее:

– А что, я нуждаюсь в адвокате?

– Не знаю, мистер Ламон. Это на ваше усмотрение.

– Я пока не вижу причин для этого. – Он сел и устро­ился удобнее. – А в чем, собственно, дело?

– В бомбах, – улыбнулась Ева. Потом она велела Пи­боди включить запись, зачитала Ламону его права и начала сам допрос: – Что вам известно о вчерашнем взрыве в отеле «Плаза»?

– Только то, что показывали по телевидению. Сегодня утром было уточнено количество жертв. Считается, что по­гибло более трехсот человек.

– Вам доводилось когда-нибудь работать с пластоном, мистер Ламон?

– Да.

– Стало быть, вы знакомы с этим материалом, – уточ­нила Ева.

– Конечно. Это легкая, эластичная, крайне неустойчи­вая масса, которая обычно используется в качестве дето­нирующего компонента во взрывчатых составах. В тех взрывчатых материалах, которые мы производим здесь, в «Автотроне», по правительственным заказам и по кон­трактам с некоторыми частными фирмами, часто исполь­зуется пластон.

Ламон чуть поерзал на стуле. Он не отводил взгляда от Евы, но лицо его немного побледнело, и глаза уже не вы­ражали той живости, которая была в них, когда он входил в дверь.

– Как у вас с греческой мифологией?

Ламон нахмурился:

– Простите, не понимаю…

– Известен ли вам кто-нибудь, кто называет себя Кас­сандрой?

– Не думаю, – ответил Ламон.

– Вы знакомы с Говардом Бэсси, больше известным как Наладчик?

– Нет.

– Чем вы занимаетесь в свободное время, мистер Ламон?

– В мое… мое свободное время?

Ева снова улыбнулась. Как она и рассчитывала, переме­на ритма разговора несколько выбила Ламона из колеи.

– Я имею в виду развлечения, хобби, занятия спортом. Ведь Рорк не заставляет вас трудиться круглую неделю и по двадцать четыре часа в сутки?

– Я… – Ламон замялся и бросил короткий взгляд в сторону Рорка. – Я иногда играю в теннис.

– В команде или в одиночку?

Ламон потер лоб:

– Большей частью в одиночку.

– Во время войны в Алжире ваш отец занимался изго­товлением взрывных устройств. Он делал это в составе команды или в одиночку?

– Я… не совсем вас понимаю.

– Как я предполагаю, он работал не по найму и продавал свою продукцию тому, кто предлагал наибольшую цену.

Лицо Ламона порозовело:

– Мой отец был патриотом!

– Подрывная деятельность из высших соображений? Террористы часто величают себя патриотами. А вы верите в справедливость саботажа во имя высоких целей, Ламон? В справедливость массовых убийств и принесения в жер­тву невинных людей ради правого дела?

Ева сказала это достаточно мягко, но увидела, что глаза Ламона впервые сверкнули злостью.

– Я произвожу бомбы не для высоких целей, а для гор­ного дела, для снесения старых пустых зданий, для воен­ных испытаний. И все это по контрактам. «Автотрон» – уважаемая компания с хорошей репутацией.

Ламон произнес это спокойным голосом; чувствова­лось, что он уже взял себя в руки.

– Конечно. Мистер Ламон, вам нравится делать уст­ройства для фейерверков?

– Мы их здесь не производим. Наша продукция харак­теризуется высокими техническими качествами и передо­вой технологией. Наши изделия – лучшие на рынке.

Его интонация стала немного язвительной, и Ева изме­нила свой вопрос:

– Так, значит, вам нравится делать технически совер­шенную и технологически передовую продукцию?

– Разумеется, я получаю удовольствие от своей работы. А как вы от своей?

Еве это показалось несколько фамильярным, но она не подала виду.

– Я получаю удовольствие от ее результатов. Благодарю вас, мистер Ламон. На этом закончим.

Появившаяся было на его лице улыбка исчезла.

– Что? Я могу идти? – удивленно спросил он.

– Да. Спасибо. Пибоди, выключи запись. Рорк, благо­дарю за предоставленное помещение.

– Мы в «Автотроне» всегда рады сотрудничать с поли­цией, – любезно ответил Рорк и повернулся к Ламону: – Вы свободны и можете возвращаться к работе.

– Хорошо, сэр.

Ламон поднялся, холодно кивнул и вышел из зала.

– Он врал, – бросила Ева, когда за ним закрылась дверь.

– О, да, – согласился Рорк. – Безусловно.

– О чем? – вырвалось у Пибоди, прежде чем она успе­ла заставить себя молчать.

Ева в задумчивости почесала подбородок.

– Ламон знает о «Кассандре» и о Наладчике. Поначалу он чувствовал себя не очень уверенно, но потом начал рас­ходиться. Судя по всему, не боится копов.

– Весьма распространенное заблуждение, – заметил Рорк. – Особенно часто недооценивают определенных копов. Он уверен, что вот так вот запросто поводил тебя за нос.

Ева хмыкнула и поднялась.

– Дилетант! Пибоди, закажи-ка «хвоста» за нашим дру­гом Ламоном. Рорк, мне хотелось бы…

– … достать его рабочие файлы, опись его оборудова­ния и перечень получаемых им материалов по всем пози­циям? – договорил за Еву Рорк и тоже поднялся. – Это все уже делается.

– Выпендрежник!

Он взял Еву за руку и, пока она не успела отдернуть ее, поцеловал костяшки ее пальцев.