- Нет. Пусть уж это сделает Пибоди. Я не хочу туда возвращаться. Ему нужно на ком-то разрядиться, и скорее всего этим "кем-то" стала бы я. А Пибоди скажи, что я жду ее в гараже. Нам еще надо поколесить по городу.
      - Да-а, Зак, у тебя сейчас стремное времечко.
      Мевис слизывала розовую глазурь с пальцев, приканчивая очередное маленькое пирожное из тех, что подал им к столу Соммерсет. "Осторожно, не жадничать!" - сказала она себе, но не удержалась и все-таки взяла еще одно пирожное.
      - Я так беспокоюсь о Клариссе... - пробормотал Зак.
      Поначалу он был настолько стеснительным, что Мевис приходилось вытаскивать из него почти каждое слово. Первый час общения она заняла тем, что рассказывала Заку о своем турне, о Леонардо, добавив к этому несколько анекдотов про Пибоди, которые все-таки пробили выстроенную им самозащиту. Увидев, как Зак впервые улыбнулся, Мевис ощутила нечто вроде чувства победы. Она тут же начала расспрашивать о его творчестве и, хотя ни черта не понимала в этом, исправно издавала восклицания, которые должны были свидетельствовать о ее неослабевающем интересе.
      Они расположились в главной гостиной перед камином, в котором дворецкий в ожидании их приезда развел огонь. Когда Соммерсет вошел с чаем и пирожными, Зак взял чашку из вежливости. Однако за время, которое Мевис извела на то, чтобы своим очарованием и ненавязчивыми вопросами наконец вытянуть из Зака всю историю его приключения, ему пришлось выпить две чашки чая и съесть три пирожных. Как ни странно, ему стало легче, но из-за этого он ощущал себя виноватым. Когда Зак сидел под замком в Центральном управлении полиции, это воспринималось им как расплата за совершенные преступления, как кара за то, что он так и не смог спасти Клариссу. Однако здесь, в этом прекрасном доме, сидя перед потрескивавшим огнем и разомлев от душистого чая, он чувствовал себя вероотступником, получающим от нечистой силы вознаграждение за грехи. Зато Мевис чувствовала себя прекрасно. Она сидела на диване, поджав под себя ноги, и ей было так же уютно, как коту, который растянулся над ней, на спинке дивана.
      - Даллас сказала, что ты укокошил дройда, - заметила она.
      Зак встрепенулся и поставил свою чашку обратно на стол.
      - Я знаю, они так считают. Но я не понимаю, как это все возможно.
      - А что сказала Пибоди?
      - Она сказала... Она сказала, что из реки извлекли нечто механическое. Но...
      - Может, она говорила так, чтобы тебя успокоить? - Мевис повернулась к Заку всем корпусом и посмотрела на него широко открытыми наивными глазами. - Ой, нет! Я знаю! Она просто шантажирует Даллас и заставляет ее придерживаться этой версии, чтобы отмазать тебя.
      Ее суждение было настолько абсурдным, что в другое время Зак наверняка бы рассмеялся. Но сейчас он был настолько подавлен, что только вытаращил глаза.
      - Ди никогда бы так не сделала. Она не способна на такое.
      - Ох-ох! - Мевис изобразила надутые губы и повела плечами. - Ну, тогда, значит, она выложила тебе всю правду-матку. Наверное, ты действительно нечаянно прикончил дройда, который косил под Брэнсона. А иначе получается, что Пибоди бессовестно врет и преступает закон.
      Раньше Заку не приходило в голову взглянуть на факты под таким углом зрения. Озадаченный, он опять уставился на свои руки, тщетно пытаясь сосредоточиться.
      - Но если это был дройд, то Кларисса... Даллас думает, что это все подстроила Кларисса. Но я не могу в это поверить!
      - Даллас редко ошибается в таких вопросах, - осторожно заметила Мевис.
      Она поудобнее вытянулась на диване, но украдкой продолжала внимательно наблюдать за бедолагой. Ей казалось, что до него начала доходить хоть какая-то часть ее логических подсказок.
      - Ну хорошо. Давай представим так: Кларисса не знала, что это был дройд, и действительно подумала, что ты отправил на тот свет ее мужа. Но кому-то было крайне необходимо, чтобы тело исчезло: ведь иначе копы, сразу обнаружили бы, что это был дройд. И от тела избавилась именно Кларисса! Разве тебе это ни о чем не говорит?
      До него действительно стало что-то доходить, и ему вдруг показалось, что сердце его треснуло, словно куриное яйцо. И все же он пробормотал:
      - Она... была такой испуганной.
      - Конечно. А кто не испугался бы? Но если бы она не избавилась от тела, все закончилось бы в тот же вечер. Никто не считал бы Брэнсона мертвым. Копы не теряли бы зря время и не дали бы Брэнсону закрыть свои счета и умотать с денежками. Мне так кажется. Хмм-хмм... - Мевис положила в рот еще одно пирожное. - Мне кажется, если бы Даллас не догадалась, что это дройд, то тело вообще никогда не нашли бы. И все думали бы, что его сожрали рыбы, а Кларисса сбежала потому, что у нее крыша поехала от всей этой истории. Bay!
      Осененная этой мыслью, Мевис даже села.
      - Это значит, что если бы Даллас не стала разрабатывать версию дройда, то все так и шло бы своим чередом, а ты по-прежнему был бы уверен в том, что прихлопнул человека.
      - О боже! - воскликнул Зак.
      До него не просто дошло - у него словно все взорвалось внутри.
      - Но что я такого сделал?!
      - Ты ничего не сделал, сладенький мой. - Мевис спустила ноги на пол и взяла руку Зака. - Это они все сделали. Исполнили перед тобой танец. Все, что ты сделал, это то, что ты оказался там - симпатичный парень, который верит в человеческое добро.
      - Я должен подумать, - сказал Зак, поднимаясь на дрожащих ногах с кресла.
      - Конечно, должен. Хочешь прилечь? Здесь есть изумительные гостевые комнаты.
      - Нет, я... Я обещал, что поработаю с машиной Даллас. Вот этим и займусь. Мне лучше думается, когда руки заняты делом.
      - Хорошо.
      Она спустилась с ним в холл, помогла ему надеть плащ и по-матерински чмокнула в щеку. Закрыв за ним дверь и повернувшись обратно, она издала восторженный визг удивления: на лестнице, ведущей на второй этаж, стоял Рорк.
      - Ты хороший друг, Мевис.
      - Рорк! - пронзительно заверещала она и взлетела к нему, прыгая через две ступеньки. - У меня для тебя кое-что есть. Даллас сказала, что мне можно.
      С этими словами она обхватила его за шею и припечатала ему крепкий шумный поцелуй.
      "Для такой мелочи такая пышная упаковка", - подумал Рорк.
      - Я хочу рассказать тебе все о своем турне, по секундам. Но не сейчас. Даллас говорит, что ты занят.
      - К сожалению, да.
      - Я подумала, что мы с Леонардо пригласим вас обоих на ужин, возможно, на следующей неделе. Как? Устроим нечто вроде празднования, расскажем вам много всего и будем тебя прославлять. Спасибо, Рорк! Ты дал мне шанс добиться всего, чего я хотела.
      - Ты сама со всем справилась, - ответил он, потянув за одну из кудряшек на голове Мевис и с детским любопытством посмотрев, как она спружинила обратно. - Я хотел привезти Еву на твое заключительное выступление в Мемфисе. Но появились сложности.
      - Я об этом слышала. Она выглядит совершенно измотанной. Надеюсь, когда она наконец завершит это дело, ты поможешь мне похитить ее. Мы притащим Трину и заставим ее обслужить Еву по полной программе - курс релаксации и наведение красоты. Станет как картинка!
      - Это было бы здорово.
      - Ты и сам-то выглядишь уставшим.
      Она не припомнила случая, чтобы в глазах у Рорка была заметна настоящая усталость.
      - Это была паршивая ночь.
      - Может, Трине стоит поработать и над тобой? - спросила Мевис.
      В ответ Рорк только неопределенно хмыкнул.
      - Ну хорошо, больше тебя не держу, не буду отрывать от дел. А ничего, если я поплаваю?
      - Развлекайся самостоятельно.
      Пританцовывая, Мевис спустилась вниз, подхватила свою непомерную сумку и направилась к лифту, чтобы подняться в бассейн. По пути она решила немедленно позвонить Трине и заказать ей визит, включая проведение эротической терапии. Поскольку она уже испробовала такое с Леонардо, ей было известно, что это чудодейственная штука.
      ГЛАВА 21
      В офисе Брэнсона Ева просмотрела все файлы и диски. Он хорошо замел следы. Даже в его персональном телефоне блок памяти был весь вычищен. На всякий случай она отправила его Фини, но сомневалась, что могла пропустить какую-то запись.
      Она дотошно опросила заместителя Би Ди, потом заместителя его брата, но не добилась ничего, кроме искреннего замешательства.
      Ей стало ясно: да, он подчистил за собой все.
      Ева и Пибоди быстро прошлись по лабораториям, осмотрев дройдов, находившихся на заключительной стадии разработки. И тут им удалось заполучить еще один фрагмент головоломки. Заведующий лабораторией, желая помочь, рассказал, что им было поручено изготовить несколько дройдов, внешне являвшихся точными копиями братьев Брэнсон. Заведующий преподнес настоящий сюрприз: оказалось, что это был личный заказ Клариссы Брэнсон, и их изготовление не было отражено ни в каких учетах или записях. Работа была завершена три недели тому назад, и дройдов сразу отправили в дом Брэнсона. Ева поняла, что все делалось строго по графику, просчитанному до мелочей.
      По пути Ева и Пибоди посмотрели на аккуратные стеллажи, на которых были расставлены мини-дройды, домашние инструменты и игрушки на космическую тематику. Ева взяла в руки великолепно воспроизведенную полицейскую дубинку и покачала головой:
      - Такие штуки нужно запретить. Знаешь, сколько людей получают от них травмы ежемесячно?
      - У меня в детстве была такая, - улыбнулась Пибоди с оттенком ностальгии. - Купила тайком и спрятала от родителей. В нашем доме были запрещены игрушки, ассоциирующиеся с насилием.
      - Ага, значит, и у квакеров все-таки завелся экземпляр?
      Ева положила дубинку обратно и пошла дальше вдоль стеллажей в сторону секции сувениров. Она почувствовала, что начала сникать, словно из нее выпустили воздух.
      - И кто покупает всю эту чепуху?
      - Туристам нравится, - ответила Пибоди. - Зак уже отоварился цепочками для ключей, разными забавными зверьками, магнитами для холодильника.
      В секции Нью-Йорка было полно образцов серийной продукции - брелоки, ручки, смешные фигурки, статуэтки и прочие безделушки, которыми были завалены лавки и стенды для падких на все это туристов.
      Эмпайр стейт билдинг, "Мир удовольствий", статуя Свободы, Мэдисон-сквер, "Плаза"... Ева нахмурилась, увидев довольно детально исполненный макетик "Плазы" внутри шара с водой. Можно было встряхнуть шар, и тогда внутри его начинали кружиться блестки, как конфетти в канун Нового года.
      Ева вдруг задалась вопросом: что это, хороший бизнес? Или ирония? Пибоди увидела, как Ева повертела в руках сувенир с "Плазой".
      - Могу поспорить, что эта штука сейчас пойдет на ура и по ударным ценам.
      - Люди больны, - проворчала Ева. - Давай-ка займемся его домом.
      В глаза ее словно попал песок - чувствовалось недосыпание.
      - Пибоди, у тебя в сумочке не найдется стимулятор?
      - Думаю, найдется.
      - Дай, пожалуйста. Терпеть не могу эту дрянь, но меня, кажется, развозит.
      Ева взяла из рук Пибоди таблетку и проглотила, зная, что искусственно стимулированная энергичность будет раздражать ее.
      - Когда последний раз вам удалось прикорнуть?
      - Не помню. За руль сядешь ты, - приказала Ева. Она не любила уступать управление, но выбора не было - пока эта отрава не сработает.
      Она разместилась на пассажирском сиденье, откинула голову и расслабилась. Минут через пять ее нервная система уже была в галопе, а глаза открылись окончательно.
      - Черт, я, кажется, проснулась.
      - Если часа через четыре или шесть вы не примете горизонтальное положение, - рухнете, как подпиленное дерево.
      - Если за эти четыре-шесть часов мы не закроем дыры, я рухну с не меньшим эффектом.
      Не теряя времени, Ева связалась с Макнабом:
      - Как там насчет аппарата из Мэна?
      - Сейчас я именно с ним и вожусь. У нее был глушитель класса "А", но мы, кажется, добираемся до речи.
      - Все, что получишь, принеси мне домой к пяти часам. Если что-то не будет получаться, прихвати с собой весь аппарат. Чтобы мне не разыскивать Фини, передай ему, что я отправила ему сотовый Брэнсона. Там все стерто, но, может, Фини поколдует?
      - Если там что-то будет, то поколдуем.
      Следующий звонок она сделала Уитни:
      - Я закончила в "Тулз энд тойз". Теперь направляюсь в резиденцию Брэнсона.
      - Есть какой-то прогресс?
      Ева подумала о хорошеньких дорогих сувенирах, которые только что разглядывала на стеллажах.
      - На данный момент ничего достаточно бесспорного. Однако я предполагаю, что нужно предпринять меры для сканирования здания ООН. Очередной целью "Аполлона" был Пентагон. Если "Кассандра" продолжает действовать в том же русле, это место логически может быть избрано следующим объектом. Оптимальным для них было бы выждать какое-то время несколько недель. Но мы не можем рисковать и полагаться на то, что они будут привязываться к графику "Аполлона".
      - Согласен. Предпримем все необходимые шаги.
      Пибоди подождала, когда закончился разговор, и спросила:
      - Как вы думаете, они будут снова выходить на связь с вами?
      - Я на это не рассчитываю.
      Последний звонок Ева сделала Мире:
      - У меня вопрос. На сегодняшний день требования "Кассандры" не удовлетворены; к тому же объекты разрушены только частично и людские потери сведены к минимуму. Как вы думаете, при таких исходных обстоятельствах выйдут ли они снова на связь со мной?
      - Сомневаюсь. Вы не выиграли битву, но вы ее и не проиграли. Они не достигли своих целей, а ваш прицел с каждым движением перемещается к центру мишени. Согласно вашему сообщению, которое я только что прочитала, вы считаете, что они теперь могут знать о направлении вашего следствия, о том, что вы установили их личности и методы их действий.
      - И какой же может быть их реакция на все это?
      - Злоба - и страстное желание выиграть, состроить победную фигуру с большим пальцем у вас под носом. Не думаю, что они испытывают потребность снова вас о чем-то предупреждать или глумиться. Им сейчас не до этого. Правила войны, Ева, заключаются в том, что никаких правил нет.
      - Согласна. И вот еще что. Я хотела бы попросить об одном одолжении.
      Мира постаралась скрыть свое удивление: Ева очень редко о чем-либо просила.
      - Конечно, пожалуйста.
      - Заку рассказали о том, что все было подстроено, и о роли Клариссы в этом.
      - Понятно. Ему будет очень трудно это осознать.
      - Да. Он даже не может объяснить свои ощущения на словах. Его перевезли ко мне домой, и с ним сидит Мевис. Мне кажется, что сейчас он сможет воспринять совет, тем более квалифицированный. Если бы вы нашли время позвонить в неофициальном порядке...
      - Найду, - коротко ответила Мира.
      - Спасибо.
      - Не стоит. До свидания, Ева.
      Ева с удовлетворением снова откинулась на спинку сиденья и увидела, что они подъехали к дому Брэнсона и Пибоди уже припарковала машину.
      - Начнем! - Ева решительно распахнула дверцу, но увидела, что Пибоди по-прежнему сидит, вцепившись в баранку, а ее глаза наполнились слезами. Ну-ка, сейчас же перестань думать об этом!
      - Не знаю, как благодарить вас за... за все, что вы сделали для Зака, несмотря на то, как он повел себя, и на то, что еще предстоит впереди.
      - Я беспокоюсь о себе. Я не могу позволить, чтобы сосредоточенность моей помощницы расползлась по кускам из-за переживаний относительно одного из членов ее семьи.
      Ева с удовлетворением отметила, что ее помощница еще не потеряла чувства юмора и немного повеселела. Выйдя из машины, она браво сказала:
      - Я вся внимание, сэр.
      - Так держать!
      Ева вскрыла полицейскую печать на доме и, отворяя дверь, предупредила Пибоди:
      - Здесь никого не должно быть, но мы имеем дело с людьми, поднаторевшими в технике и электронике. Они могли просочиться сюда, несмотря на печать. Пибоди, пока мы здесь, прошу тебя быть постоянно начеку. - Она расстегнула куртку, чтобы было легче достать оружие. - Начнем с кабинетов.
      Дом Брэнсона был отделан в строгом и изысканном стиле: мебель из темного дерева, кожаные кресла и стулья, тяжелый хрусталь. Ева остановилась при входе и покачала головой:
      - Нет, это она движущая сила, локомотив, который тащит этот поезд. Нам не стоило тратить время на посещение его завода. Она управляла всем отсюда.
      Они пересекли холл и вступили в по-женски изящный кабинет Клариссы. Ева подумала, что эту комнату можно было бы назвать гостиной. Интерьер кабинета был выполнен в розовых тонах, элегантные кресла притягивали к себе изысканными формами. Светильники и торшеры с тонированными плафонами и абажурами были расположены так, чтобы свет равномерно распределялся по всему помещению. Мраморная каминная доска была уставлена небольшими вазочками с завядшими цветами.
      Ева подошла к небольшому столу на высоких витых ножках и осмотрела малогабаритный компьютер. Диски состояли в основном из программ, связанных с модой, магазинами, ведением домашнего хозяйства и светскими мероприятиями.
      - Наверняка это не все. Должно быть еще что-то. Засучи рукава, Пибоди. Давай-ка разворошим эту змеиную нору!
      - Мне, кажется, это доставит удовольствие.
      - Тот, кто живет среди такого обилия розовых тонов, должен быть ненормальным.
      Они осмотрели комод, заглянули под него и за него. В одном из ящиков обнаружили легкий халат - тоже розовый. Поискали за картиной, на которой акварелью был изображен английский парк, но не нашли там ничего, даже пыли.
      Наконец Пибоди повезло, и она издала победный клич:
      - Диск! Он был спрятан здесь, в этой подушке с лебедем.
      - Нужно его проверить.
      Ева вставила диск в гнездо, и по ее лицу расплылось блаженство: устройство сразу заработало.
      - Забавно. Она прячет его, но не кодирует.
      Это был дневник - записи несчастной, беспомощной женщины, вынужденной долгие годы терпеть избиения, изнасилования и оскорбления.
      "Я услышала, как он вошел в дом, и решила, что если он увидит меня спящей, то оставит в покое. Сегодня я старалась все делать правильно. Но когда он начал подниматься по лестнице, я поняла, что он пьян. Потом, когда он подошел к кровати, я уловила запах.
      Я лежала с закрытыми глазами и почти не дышала, молясь о том, что он слишком пьян и не тронет меня. Но никто не слышит молитв.
      - Притворяешься спящей, малышка?.."
      Слова, голос, запах спиртного и конфет, руки, которые хватают, притягивают и бьют, - все эти воспоминания внезапно набросились на Еву и захлестнули ее с головой.
      "Я умоляла его остановиться, но было уже поздно. Он держал меня руками за горло, стиснув его так, что я не могла издать ни звука, и вталкивал себя в меня, причиняя мне боль и жарко дыша мне в лицо.
      - Не надо, пожалуйста, не надо..."
      Ева знала, что мольбы никогда не приносят ничего хорошего. Руки на ее горле, стискивающие так, что перед глазами начинают плясать красные пятна; жгучая, раздирающая боль от очередного изнасилования, тошнотворно-приторное дыхание перед ее лицом...
      - Лейтенант! Даллас! - трясла ее за руку Пибоди. - Что с вами? Вы страшно побледнели.
      - Я в порядке, - спохватилась Ева, чувствуя, что ей не хватает воздуха. - Это подброшено. Она знала, что во время расследования кто-нибудь обнаружит этот диск. Пройдись по нему дальше. Ей было нужно, чтобы мы дочитали до конца.
      Ева подошла к окну, распахнула его и свесилась наружу. Леденящий ветер хлестнул ее в лицо и перехватил горло словно мелкими иголочками льда.
      "Я больше не пойду туда", - пообещала сама себе Ева. Она не могла позволить себе снова вернуться в ад своего детства. Она должна была стоять там, где стояла, и держать себя в руках.
      - Кларисса говорит о Заке, - подала голос Пибоди. - Использует довольно цветистый язык влюбленной. Рассказывает о том, как они встретились, о том, что она почувствовала, когда узнала о его приезде...
      Пибоди подняла голову и с некоторым облегчением увидела, что лицо Евы вновь обрело нормальный цвет. Хотя она подозревала, что это, скорее всего, результат воздействия студеного ветра, но все-таки отважилась продолжить пересказ:
      - Она описывает, как спустилась в мастерскую... Ну, дальше нам все известно со слов их обоих. Я добралась почти до конца. Так... Она говорит, что приобрела силы благодаря Заку и что наконец-то решилась бросить своего мужа. Запись обрывается на том, как она упаковала свои вещи и собралась позвонить Заку, чтобы затем начать новую, настоящую жизнь.
      - Судя по всему, она не собиралась от нас убегать, - задумчиво сказала Ева. - Эта запись должна была подтвердить правдивость ее рассказа. Мне кажется, она сбежала потому, что испугалась предстоявшего тестирования у Миры. Оно было для нее слишком рискованным.
      - В любом случае, все это нам ничего не дает.
      - Отчего же? Мы теперь больше узнали об этой женщине. Все, что мы здесь видим, - внешняя сторона, фанеровка. - Ева закрыла окно и прошлась по кабинету. - А под этой внешней оболочкой скрывается жесткая, целенаправленная, кровожадная натура женщины, которая хочет, чтобы к ней относились как к богине - с благоговением и страхом. Она не розовая! - Ева ударила кулаком по атласной подушке.
      - Она красная. Богатая, сильная и кроваво-красная. Это не мимоза, это ядовитое создание - экзотическое, чувственное, но ядовитое. Думаю, она терпеть не могла эту комнату и старалась проводить здесь как можно меньше времени. Она приходила сюда, презирая все эти безделушки. Но это - парадный подъезд ее жизни, светская ловушка, часть сцены, на которой она играет уже годы. Эта комната была предназначена для того, чтобы показать, насколько мягкой и женственной является ее хозяйка. Но это не то место, где она действительно работала.
      - Остальные помещения в доме - гостевые комнаты, ванные, спальни и кухни, - проверила Пибоди по описанию. - Если она работала не здесь, то где?
      - Это нам и следует выяснить. - Ева остановилась возле маленького стенного шкафа. - Хозяйская спальня находится по ту сторону этой стены?
      - Да. С той стороны встроен стенной шкаф высотой с человеческий рост, - ответила Пибоди, вновь сверившись с описанием.
      - Здесь все встроенные шкафы высокие, кроме этого. Интересно, зачем это она согласилась на такой маленький в углу?
      Ева втиснулась внутрь и прощупала стену пальцами.
      - Пибоди, зайди с той стороны стены, залезь в тот стенной шкаф и постучи в стену. Сделай три хорошеньких удара и возвращайся сюда.
      В ожидании стука Ева достала из своего "полевого набора" лупу и стала осматривать стену.
      Спустя какое-то время за спиной у Евы вновь послышался голос Пибоди:
      - И зачем, спрашивается, я стучала?
      - А ты хорошо стучала?
      - Да, сэр. Отбила все костяшки.
      - Я ничего не слышала.
      - Потайная комната? - предположила Пибоди.
      - Отойди назад. Заслоняешь мне свет... Здесь должен быть какой-то механизм. Подожди-ка... Черт! Дай мне что-нибудь, чем можно поддеть.
      Пибоди извлекла из своей сумки складной ножик.
      - Ты что, была скаутом? - спросила Ева, беря у нее нож.
      - Прошла с самого низа до уровня "орлов"!
      Ева хмыкнула и вставила ножик в узкую щель в глянцевитой стене цвета слоновой кости. Пока она смогла найти подходящий угол рычага, ножик несколько раз выскользнул из стены. Наконец, после нескольких коротких ругательств, она смогла продвинуть лезвие дальше. Из стены откинулась маленькая крышка, под которой оказались кнопки управления.
      - Отлично! Теперь давай сладим с этой хреновиной.
      Минут пять она упорно возилась с непонятным ей устройством, приседая на колени и время от времени вытирая со лба пот. Затем решила повторить попытку.
      - Даллас, почему бы мне не попробовать?
      - Ты не больше меня разбираешься в электронике. Будь оно неладно! Отступи-ка...
      Ева выпрямилась и достала свое оружие.
      - О, сэр! Не надо этого делать...
      Не слушая ее, Ева выстрелила в щиток, в котором тут же все заискрило. Разлетелись чипы, и начала рассыпаться закрывавшая вход панель цвета слоновой кости.
      - Как там в сказке? Сим-сим, откройся, так?
      Ева вошла в маленькую комнатку, напоминавшую чем-то отрезанный кусок пирога. Первое, что она увидела, был пульт управления и впечатляющая аппаратура, которая, к неудовольствию Евы, вызывала ассоциацию с оборудованием, спрятанным в особой комнате у Рорка.
      - Вот где работала "Кассандра"!
      Ева попробовала кнопки, но аппаратура не реагировала.
      - Должно быть, все закодировано, - пробормотала она. - И, естественно, не зарегистрировано.
      - Может, вызвать Фини? - предложила Пибоди.
      - Нет. У меня есть специалист в пяти минутах хода отсюда.
      Ева достала свой сотовый и позвонила Рорку.
      Посмотрев на разбитый выстрелом щиток, Рорк покачал головой:
      - Позвала бы меня.
      - Но я ведь так и сделала.
      - Да, но должен же я был сказать что-нибудь из деликатности.
      - Твоя деликатность несравненна. Я не хотела бы торопить тебя, но...
      - Вот и не торопи. Поставь свою ночную вспышку, пока я не налажу здесь свет.
      Рорк вошел в комнатку и остановился, давая глазам привыкнуть к тусклому свету. Затем он достал из кармана фонарик в виде авторучки и зажал его зубами так, чтобы луч падал на приборы - как это в фильмах делали взломщики. Ева увидела, как в глазах Пибоди засветилось восхищение, и поспешно встала между ней и Рорком.
      - Пибоди, возьми машину и поезжай в мой домашний кабинет. Приготовься записывать информацию. То, что нам попадется, мы сразу перешлем туда. И приведи в готовность остальную часть нашей команды.
      - Есть, сэр, - неохотно ответила Пибоди и все-таки попыталась взглянуть через плечо Евы на то, что делал Рорк.
      Он скинул куртку и закатал рукава своей белой шелковой рубашки. В движениях его рук чувствовалась решимость - и явный опыт в подобных делах.
      - А вы уверены, что вам не понадобится моя помощь? - все еще медлила Пибоди.
      - Проваливай! - рыкнула Ева, доставая из своей полевой сумки полицейский фонарь. Затем сменила тон на зловеще мягкий: - Я все еще вижу твои ботинки. Означает ли это, что остальная часть тебя отправилась выполнять приказ?
      Ботинки развернулись и зашагали прочь.
      - Тебе обязательно надо выглядеть таким сексуальным, когда ты занимаешься противозаконными делами? - обратилась Ева к Рорку. - Ты смущаешь мою помощницу.
      - Это мелочи жизни... Так, мне твой фонарь уже не понадобится.
      В комнатке загорелся свет.
      - Отлично, - сказала Ева. - Попробуй в первую очередь открыть вот тот ящик. Я прострелила щиток и могла повредить командное устройство.
      - Потерпи чуточку, сейчас я до него доберусь. Слушай, а у нее прекрасный вкус на оборудование. Это же моя аппаратура!
      Рорк поколдовал с замком, и наконец послышался щелчок.
      - Так просто? - воскликнула Ева.
      - Дальше так просто уже не получится. И пожалуйста, создай мне здесь на какое-то время тишину.
      Ева вынула ящик с бумагами и пошла с ним в кабинет. Сидя на диване, она слышала попискивание и зуммеры аппаратуры, над которой работал Рорк. Ева не могла сказать, почему это действовало на нее успокаивающе, но она почему-то испытывала удовлетворение от того, что он сидел в соседнем помещении и работал вместе с ней.
      Однако, занявшись изучением содержимого папок, она тут же забыла о Рорке и вообще обо всем.
      Ей встретились написанные отчетливым размашистым почерком письма Джеймса Роувана своей дочери, которую он называл не Шарлоттой, а Кассандрой. В этих письмах не было ничего сентиментального - они больше походили на резкие, властные приказания командира солдату.
      "Ты знаешь, что война необходима. Нынешнее правление должно быть свергнуто ради освобождения масс, которые находятся сейчас под сапогом узурпаторов. Мы победим, и когда минует мое время, ты займешь мое место. Кассандра, моя юная богиня, ты - мое будущее! Твой брат слишком слаб, чтобы нести бремя ответственности. Он слишком похож на свою мать, маменькин сынок. Зато ты - вся в меня!
      Всегда помни, что у победы есть своя цена. Ты должна без колебаний платить по ней. Действуй, как фурия, как богиня. Займи свое место в истории!"
      Другие письма были выдержаны в том же духе. Дочь действительно являлась его солдатом, его сменой. Он лепил из нее подобие себе. Одно божество хотело передать свою силу другому божеству.
      В другой папке оказались копии свидетельств о рождении Шарлотты и ее брата и их свидетельства о смерти, а также вырезки из газет и журналов, касавшиеся "Аполлона" и ее отца. Были здесь и его фотографии. Часть из них была сделана на публике, где Джеймс Роуван был запечатлен в своем имидже политика, с приглаженными волосами и широкой дружелюбной улыбкой. Часть снимков носила частный характер. На них он был в полной боевой экипировке, с маскировочными масками на лице и холодным взглядом. Ева сразу узнала глаза убийцы - ей сотни раз приходилось смотреть в такие глаза.
      На семейных фотографиях почти нельзя было встретить мальчика: всюду Джеймс Роуван и его дочь. Девочка выглядела словно на иллюстрации к сборнику страшных сказок: с ленточкой в волосах и с винтовкой в руках, со злой улыбкой и глазами отца.
      В папке оказались также данные о Клариссе Стэнли, с номерами удостоверений личности, датами рождения и смерти.
      На одной из фотографий Ева увидела Шарлотту уже в возрасте молодой женщины. Одетая в военную форму, она стояла рядом с мрачным мужчиной в кепке с капитанскими звездочками, затенявшей глаза козырьком. Они были сняты на фоне впечатляющей гряды снежных горных вершин. Еве показалось, что когда-то она уже встречала это лицо. Она вновь достала свою лупу, чтобы получше разглядеть снимок.
      - Хенсон, - пробормотала она. - Уильям Дженкинс.
      Ева вызвала через коммуникатор справочные данные, чтобы освежить память.
      "Уильям Дженкинс Хенсон. Место рождения - Биллингс, штат Монтана. Жена - Джессика Дилс. Дочь - Мэйдия. Руководитель компании Джеймса Роувана..."