Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Следствие ведет Ева Даллас (№6) - Возмездие

ModernLib.Net / Остросюжетные любовные романы / Робертс Нора / Возмездие - Чтение (стр. 17)
Автор: Робертс Нора
Жанр: Остросюжетные любовные романы
Серия: Следствие ведет Ева Даллас

 

 


– И ты спросил себя, кто из связанных с то­бой людей знал, что Макнаб – тоже полицейский?

– Да. Ответ был один: кто-то из этого отдела. Больше всех под описание подошел А.О.

– Слушай, из тебя самого может получиться неплохой полицейский.

– Причин меня оскорблять не вижу. Я как раз нашел домашний адрес Дилларда и тут узнал, что у нас здесь что-то вынюхивают легавые. По-види­мому, мы взяли один и тот же след.

– Давай адрес. Пошлю туда наряд.

– Не стоит. По этому адресу располагается собор Святого Патрика. Думаю, вряд ли он сидит там.

– Да, Рорк, среди твоих сотрудников оказался предатель…

Он улыбнулся совсем не весело.

– Не волнуйся, впредь буду осторожнее. Что ты выяснила?

– Это Лайам Калхун-младший. Но я нашла и его повелительницу, Рорк. Нашла мамочку. – Она коротко все рассказала. – Фини и Макнаб разбираются с аппаратурой, обнаруженной в квар­тире Одри. И с «жучками», обнаруженными у Соммерсета. Кстати, где он сейчас?

– Уже дома. Залог уплачен. – Рорк поджал губы. – Но они надели на него электронный брас­лет.

– Ничего, скоро снимут. Я позабочусь, дай только до участка доехать. Уитни хочет присутст­вовать на допросе мамаши.

– Думаю, выяснится, что «жучки» – нашего производства. Мы как раз испытывали новую систему защиты. Я, оказывается, все время ему помогал! Занятно…

– Калхун у нас на крючке, Рорк. Даже если он каким-то образом обо всем узнал и пустился в бега, мы его поймаем. У нас его мать, а все указы­вает на то, что он без нее ничего не может. Он не уйдет далеко. Информацию отсюда я возьму, но постарайтесь, чтобы дальше Фини она не пош­ла. – Ева вздохнула. – Все, отправляюсь на до­прос. Боюсь, это надолго. Дома буду поздно.

– А я поработаю здесь. Так что, возможно, буду еще позднее. Я разговаривал с врачом, кото­рый занимается Патриком Мюрреем. Он пришел в себя. Правда, пока не может говорить, но при правильном лечении есть надежда на полное вы­здоровление.

Ева отлично поняла, кто будет это лечение оп­лачивать,

– Я поставила у его палаты двух полицейских. Завтра сама его навещу.

– Мы навестим. – Он передал ей несколько дисков, которые принес Нибб. – Удачной охоты, лейтенант.


На пятом часу допроса Одри Ева перешла с кофе на воду: суррогат, которым поили в участке, оказывал необратимое влияние на желудок.

Одри пила чай, чашку за чашкой. Она стара­лась держаться, но явно сдавала – макияж рас­плылся, волосы растрепались, глаза покраснели.

– Итак, когда вашего мужа убили…

– Зверски убили! – перебила ее Одри. – Его убил этот ублюдок Рорк, убил из-за той маленькой шлюхи. Я осталась вдовой, а сын мой – си­ротой.

– И вы хотели убедить в этом своего сына? Очевидно, вы день за днем внушали ему это – и добились успеха. Разум его помутился, сердце ожесточилось. Он был для вас орудием мести.

– С момента его рождения я говорила ему только то, что является правдой – перед госпо­дом. Я с детства знала, что должна стать монахиней и прожить, не познав мужчины. Но Лайам Калхун был послан мне. Ангел послал его, я воз­легла с ним и зачала сына.

– Ангел? – переспросила Ева.

– Это был свет! – воскликнула Одри, и глаза ее засияли. – Свет с небес. Я вышла замуж за че­ловека, от которого родился мой сын. А потом он был убит, его жизнь забрали, и я поняла, какое у моего мальчика предназначение. Он был рожден не умереть за грехи, а отомстить за них!

– И внушили ему это? Внушили, что цель его жизни – убивать?

– Он должен был взять то, что было взято у него. Сравнять счет. Лайам рос болезненным ре­бенком. Он страдал, дабы очиститься и быть до­стойным своей миссии. Я посвятила свою жизнь ему, его обучению. – Губы Одри скривились в улыбке. – Я хорошо его обучила. Вы никогда его не найдете. Он слишком умен. У моего сына могучий разум, он гений. И душа его чиста, как снег. Мы выше вас! – сказала она с вызовом.

– Ваш сын – убийца, социопат с комплексом сверхчеловека. И это вы сделали его таким. Вы все продумали. Решили, что он должен получить хорошее образование – причем в той области, которая может оказаться полезной.

– Разум его – меч в его руках!

«А что с душой? – подумала Ева. – Что она сделала с его душой?»

– Почти пятнадцать лет вы его тренировали, лепили то, что хотели, а потом выпустили по следу. Вы и сами умная женщина, Мэри Пат.

– Одри. Сейчас меня зовут Одри. Так написа­но во всех документах.

– Я знаю. Он и это для вас сделал. Создал вас заново. У вас были деньги – достаточно денег. И достаточно терпения, чтобы выждать, тщатель­но все спланировать, проработать детали. У него вашего терпения нет. Как вы думаете, что он бу­дет делать сейчас, без вашего руководства?

– С ним будет все в порядке. Он завершит на­чатое. Он был рожден для этого.

– Думаете, вы хорошо его запрограммирова­ли? Что ж, проверим. Надеюсь, в следующем раунде победа будет за мной. У него ведь, наверное, есть еще одна установка? Он готов нанести новый удар? И я, кажется, знаю, кто должен стать очередной жертвой.

Одри надменно улыбнулась.

– Вы никогда не найдете его в этом огромном мерзком городе, в этом Содоме. Зато он прекрас­но знает, где вы и где ваш любовник с окровав­ленными руками. Я свою роль исполнила, гос­подь тому свидетель. Я принесла себя в жертву, я позволяла этому кретину Соммерсету до меня до­трагиваться. Нечасто, потому что Одри – добропорядочная женщина. Но я хотела, чтобы он был при мне. О, он меня желал, страстно желал! Эти тихие вечера в гостиной, музыка, беседы о живо­писи…

– Тогда вы и придумали, каким образом уста­новить «жучки»?

– Это оказалось нетрудно. Во всем, что каса­лось меня, он был слеп. Я сказала ему, что пода­ренные мной картины должны висеть в каждой комнате, и он меня послушался. Поэтому нам бы­ло легко за ним следить. Мы всегда знали, где он, чем занимается. Это очень помогало Лайаму.

– Это вы велели Лайаму взорвать мою маши­ну? – Одри поджала губы, и Ева улыбнулась. – Вряд ли. Для вас это слишком грубый ход. Кроме того, вы не хотели выводить меня из игры слиш­ком рано. Это он сделал по собственной воле, не так ли? Порой в нем просыпается нечто, и он ста­новится неуправляемым.

– Он раскаялся в этом. И больше ни на шаг не отклонится от пути.

– Вы уверены? А что, если он сейчас задерга­ется? Тогда может выйти большая неприятность, Одри. В лучшем случае он попадет прямиком к нам в лапы, а в худшем… Вы, надеюсь, понимае­те, что можете его потерять? Если скажете, где он, я обещаю взять его живым. Обещаю, что он не пострадает.

– Думаете, я предпочту, чтобы он прожил жизнь за решеткой? – Она вскочила со стула и наклонилась к Еве. – Пусть уж лучше умрет как мужчина, как мученик, с огнем праведной мести в груди! Прах его отца наконец отмщен. «Почитай отца и мать!» Это – мудрейшая из заповедей, по­тому что отец и мать даруют человеку жизнь. Лайам никогда не забудет об этом. Он закончит то, что начал.


– Ее не поймать, – сказала Ева Уитни, когда Одри увели в камеру. – Она его не выдаст даже ради того, чтобы спасти ему жизнь. А если, вы­полняя то, что начато, он умрет, она только обра­дуется.

– Ее отправят на психиатрическую экспертизу. Скорее всего, она проведет остаток жизни в спецбольнице.

– Она не так безумна, как хочет казаться. А ведь у парня мог быть шанс. Кто знает, может, без ее давления он бы стал совсем другим челове­ком…

– Прошлое изменить невозможно. Отправ­ляйтесь домой, Даллас. Сегодня вечером вы сде­лали все, что могли.

– Сначала я проверю, как дела у Фини.

– В этом нет необходимости. Они с Макнабом держат ситуацию под контролем. Если им удастся установить, где находится другая часть оборудо­вания, они вам сообщат. Отправляйтесь домой, лейтенант, – повторил он. – Вы и так вымотались. Отдохните, выспитесь, наберитесь сил. За­втра – новый день.

– Слушаюсь, сэр.

«Уже десятый час, – подумала Ева, направля­ясь в гараж. – Можно поехать домой, поесть, уз­нать, что удалось выяснить Рорку. Вдруг они уже вычислили, где он находится? Конечно, если хо­чешь спрятаться, удобнее места, чем Нью-Йорк, не найдешь. А если он еще не знает про мать…»

Ева достала телефон и позвонила Надин Ферст на «Канал 75».

– Это Надин Ферст, – раздался преувеличен­но бодрый голос. – Меня сейчас здесь нет, ос­тавьте сообщение или пошлите его по факсу.

Ева набрала домашний номер.

– Черт подери, Надин, где вы? Решили устро­ить выходной?

– Привет! Это Надин. Я не могу ответить на ваш звонок, но если вы…

– Черт! Надин, если вы дома, возьмите труб­ку. У меня сенсационная новость.

Послышался щелчок – автоответчик отклю­чили.

– Так бы сразу и сказали, – проворчала На­дин. – Работаете допоздна, Даллас?

– Да уж подольше, чем вы!

– Знаете, люди иногда отдыхают.

– Речь идет не о людях, а о репортерах. Вам необходимо сегодня же вечером попасть в эфир. Полиция арестовала человека, имеющего отно­шение к серии недавних убийств. Мэри Патриция Калхун, известная также под именем Одри Моррел, сегодня вечером отправлена за решетку по обвинению в пособничестве убийствам Томаса 3. Бреннена, Шона Конроя и Дженни О'Лири. Ей также предъявлены обвинения в пособничестве покушению на Патрика Мюррея.

– Погодите, не так быстро! Я даже магнито­фон не успела включить.

– Поторопитесь, у вас всего один шанс, – хо­лодно ответила Ева. – Власти объявили розыск ее сына Лайама Калхуна, также имевшего отноше­ние к этим убийствам. Если вам нужны фотогра­фии предполагаемых убийц, обратитесь в Центральный участок, в отдел по связям с обществен­ностью.

– Обязательно. И еще мне бы хотелось взять интервью у матери.

– А луну с неба вы не хотите, Надин?

– Даллас…

Ева прервала разговор и улыбнулась. Пожа­луй, передача начнется минут через тридцать.

Когда она добралась до дому, глаза слезились от усталости, но нервы были напряжены. Оставив машину у порога, она решила, что, пожалуй, надо устроить перерыв на пару часов. Поесть, принять душ, может быть, вздремнуть…

В вестибюле Ева стащила с себя куртку, по привычке бросила ее на перила и тяжело вздохну­ла. С Соммерсетом общаться совершенно не хо­телось, но надо было объявить ему, что с него по­дозрения сняты полностью. Странно, обычно он каждый вечер поджидает ее, когда бы она ни вер­нулась.

– Наверное, сидит где-нибудь и дуется, – пробормотала Ева, направляясь в гостиную. – Слышал же, что я приехала, плоскозадый кретин! Когда не нужен – тут как тут, а…

Договорить Ева не успела. Открыв дверь, она замерла на пороге, рука ее, потянувшаяся за пис­толетом, застыла, а потом вместе со второй рукой медленно поднялась вверх.

– Понятливая какая. Ценю. – Лайам стоял за стулом, на котором сидел связанный Соммерсет, и улыбался. – Знаешь, что это такое? – спро­сил он, проведя каким-то тонким блестящим ин­струментом в миллиметре от правого глаза Соммерсета.

– Нет, но выглядит впечатляюще.

– Лазерный скальпель. Одна из самых совре­менных моделей. Достаточно включить – и глаза нет. Можно и до мозга дойти.

– Знаете, Лайам, мозг у него такой малень­кий, что вы можете промахнуться.

– Неужели он даже вам не нравится? – Лайам заметил, что Соммерсет прикрыл глаза, и ухмыл­ка его стала еще шире. На мгновение он показал­ся Еве просто милым юношей с горящими глаза­ми и очаровательной улыбкой. – Как странно! Ведь вы из кожи вон лезли, чтобы спасти этого придурка, а на самом деле ненавидите его не мень­ше моего?

– Да нет. У меня более сложные чувства. Вы поосторожнее с лазером. Мало ли какая неприят­ность случится.

– Лейтенант, будьте добры, возьмите свое оружие двумя пальчиками, большим и указатель­ным, осторожненько положите его на пол и под­толкните в мою сторону. Вы в нерешительности? Должен вам сказать, что лазер настроен и, более того, действует на большом расстоянии. – Он на­правил лазер на Еву. – Если что, пострадает преж­де всего ваш мозг.

– Ненавижу врачей!

Ева вытащила оружие, но, сделав вид, что со­бирается бросить его на пол, перехватила в дру­гую руку. Луч лазера тут же пронзил ей плечо, пальцы разжались, и пистолет упал.

– Должен признаться, что именно этого я и ожидал. Я вас неплохо изучил. – Лайам не спеша подошел к пистолету и поднял его. Ева с трудом приходила в себя – боль была нестерпимой. – Мне говорили, что это очень болезненно. Лечение лазером рекомендуется применять под анес­тезией. – Он расхохотался и отступил назад. – Но вы выживете. Наверное, это лучше перевязать: кровь на пол льется. – Он услужливо наклонил­ся, отодрал рукав от ее рубашки и протянул ей. – Вот, попробуйте этим.

Ева решила, что лучше последовать его совету. Лайам наблюдал, как она, тяжело дыша, бинтует рану, как завязывает узел, держа лоскут рукой и зубами.

– Вы упорный противник, лейтенант. И в уме вам не откажешь. Но вы проиграли. Впрочем, вы были обречены на поражение, ибо сказано: «Толь­ко праведники возвеселятся».

– Увольте меня от вашей религиозной бели­берды, Лайам. За всеми вашими благочестивыми рассуждениями стоит одно – вы страстный иг­рок.

– Наслаждение плодами рук господних – это признание силы его, а не грех.

– А для вас это было наслаждением?

– Огромным! Каждый ваш шаг, каждый ход вел вас сюда. Мы сошлись сегодня вечером, как то и было суждено волей господней.

– Ваш господь – кретин!

Лайам ударил ее наотмашь по щеке, и Ева упа­ла на пол.

– Не смей богохульствовать, сука! Не порочь имя его в моем присутствии! – Он взял бокал с вином, сделал глоток и немного успокоился. – Иисус пил вино, сидя в окружении врагов. Когда приедет Рорк, круг замкнется. В моих руках – власть господня! – Он, усмехнувшись, взглянул на свое оружие. – И новейшая технология.

– Он не придет. – Голос Соммерсета был глух от лекарств, которыми Лайам его накачал. – Я же говорил, он не придет.

– Обязательно придет! Он не бросит свою блуд­ницу.

Ева, стараясь не думать о боли, попыталась встать на колени. Взглянув Лайаму в лицо, она поняла, что ему уже ничем не помочь. Безумие, которым заразила его мать, пустило корни и рас­цвело пышным цветом.

– Соммерсет, зачем, черт подери, вы впусти­ли этого напичканного библейской чушью идиота в дом?

– Хочешь, чтобы я снова тебя ударил? – про­рычал Лайам. – Тебе мало боли?

– Я не с тобой говорю.

– Я решил, что это – полиция, – устало отве­тил Соммерсет. – Он приехал в полицейской ма­шине, в форме. Сказал, что его прислали вы.

– Что, Лайам, не справился с охранной систе­мой? Не по зубам?

– У меня просто не было времени. – Он насу­пился, как капризный ребенок, которому не дали сладкого. – Нет такого, чего бы я не мог сделать! Но я устал ждать.

– А ведь последние два раза были осечки. – Ева заставила себя встать и тут же стиснула зубы, потому что боль пронзала насквозь. – До Брайана не добрался, Пата Мюррея не прикончил. Он скоро выздоровеет и будет давать показания в суде.

– Эти двое были проверкой моего упорства. Господь всегда проверял своих апостолов. – Лайам задумчиво потер рукой лоб. – Конец близок. На­ступил последний раунд. Ты проиграла. – Глаза его снова засияли. – Может, присядете, лейте­нант? Вы потеряли много крови, вы бледны.

– Постою. Может, расскажешь мне свой план? Ты ведь так обычно делаешь? Тебе же надо снача­ла похвастаться.

– Я это хвастовством не считаю. Я действую во имя своего отца, я мщу за его гибель. Шаг за шагом. Закончив дела здесь, я достану и Келли, и Мюррея, и еще одного. Удушить, утопить, отра­вить! Шестеро грешников за шестерых мучени­ков – и еще трое, чтоб получилась новена. После этого душа его обретет покой.

Он отложил лазер и провел пальцем по склад­кам плаща Девы Марии – статуэтка уже стояла на столе.

– Порядок пришлось изменить, но господь поймет меня. Сегодня Рорк войдет в свою нечес­тивую обитель – и увидит своего старинного дру­га мертвым. И свою сучку легавую увидит мерт­вой. Все будет выглядеть так, будто они друг друга прикончили. Страшная битва здесь, в его доме, – битва не на жизнь, а на смерть! На миг, на один-единственный миг он поверит в это, а потом по­явлюсь я – и Рорк узнает правду. Боль его будет ужасной, непередаваемой. Он поймет, что такое проигрывать, что такое лишиться всего. Он пой­мет, что своим собственным злом навлек Ангела Отмщения на свой дом. Меч карающий!

– Ангела Отмщения? – Ева решила, что пора рискнуть. – Так вот откуда эти инициалы А.О. Мы знаем про тебя все, Лайам. Знаем, |как ты внедрился в «Рорк Индастриз», как работал на оборудовании Рорка, как воровал у него. – Она шагнула поближе, не сводя с него глаз. – Мы знаем, откуда ты. Мы нашли твое логово. Сейчас в новостях показывают твою фотографию. И фо­тографию твоей матери.

– Лжешь! Лжешь, сука!

– Тогда откуда я знаю, кто ты? Откуда я знаю про А.О.? И про комнатенку в квартире твоей ма­тери, где ты держал аппаратуру. И про другое место, в центре – «Оно наверняка в центре», – сказала она себе. – Про «жучков», которых твоя мать сунула в квартиру Соммерсета. Как видишь, мы сыграли в твою игру, Лайам, и мы тебя побе­дили. А то, что не выяснили сами, узнали от Одри. Она рассказала все перед тем, как ее отпра­вили в камеру.

– Ты лжешь! – заорал он и кинулся на Еву.

Ева была готова к нападению. Она здоровой рукой заблокировала его руку, локтем заехала ему под дых, поставила Лайаму подножку и рухнула вместе с ним на пол. Он упал на ее раненую руку, но Ева постаралась забыть о боли и кулаком вре­зала ему по челюсти.

Однако она не рассчитала того, сколько силы придаст ему ярость.

Лайам впился пальцами в ее рану, и у нее по­темнело в глазах. А потом она почувствовала, что он приставил пистолет ей к горлу.

– Ты, лживая сука! Я вырву тебе язык!

– Включи телевизор. – Ей хотелось лезть на стену от боли. – Сам увидишь. Давай, Лайам! «Канал 75».

Он выпустил наконец ее руку, и она, едва сдерживаясь, подавила стон. А Лайам метнулся к экрану.

– Она врет, врет. Она ничего не знает, – бор­мотал он себе под нос, включая телевизор. – Пресвятая Богородица, спаси нас! Она умрет. Они все умрут. Господь уничтожит их всех, уничтожит моими руками. Это – мое!

Ева подползла к Соммерсету, пытавшемуся осво­бодить руки.

– Уходите, – прошептала она. – Этот чело­век безумен. Вы можете выбраться, пока он смот­рит телевизор. Он сейчас даже не понимает, где находится. Уходите, иначе он вас убьет.

– А как же вы?

– Я не доберусь до двери. – Рана снова кро­воточила; лоскут, которым она перевязала себя, промок насквозь. – Пусть он сосредоточится на мне и забудет про вас. Надо попытаться его от­влечь, тогда, возможно, он не услышит, как вой­дет Рорк. – Она с трудом встала на колени. – Ес­ли он не услышит Рорка, у него будет шанс.

– Одри – его мать?

– Да. – Еве наконец удалось подняться. – Все происходящее – на ее совести. – Она огля­нулась на Лайама, который, что-то выкрикивая, смотрел, не отрываясь, на экран. – Лайам, я от­везу тебя к ней. Ты же хочешь увидеть мать? Она просила о свидании с тобой. Хочешь ее увидеть, да? Я тебя отвезу.

– Вы ей сделали больно? – Слезы полились у него из глаз.

– Нет, конечно, нет. – Ева, пошатываясь, шагнула вперед. – С ней все в порядке. Она тебя ждет. Она скажет тебе, что теперь делать. Она ведь всегда тебе говорит, правда?

– Она всегда знает, что нужно делать. Господь говорит ее устами. – Лайам, словно забыв о Еви­ном пистолете, опустил руку. – А я – ее единст­венный сын. Я есть свет!

– Разумеется. И ты ей очень нужен.

«Еще один шаг, – подумала Ева. – Только один. Выхватить пистолет – и все».

– Она рассказала мне о замысле господнем. – Рука с пистолетом снова взметнулась вверх, и Ева замерла. – Убить тебя! Господь требует жертвы. Но сначала я убью его, – сказал он, отвратитель­но улыбнувшись, и навел оружие на Соммерсета.

– Погоди! – Ева шагнула между ними, чтобы принять удар на себя.

Лайам направил на нее луч парализатора, и ее нервная система будто отключилась. Тело ее за­было, как дышать, глаза – как видеть. Даже боль ушла. Она и не почувствовала, как он кинулся к ней, сбил ее с ног и начал колотить под ребра.

– Ты все хочешь испортить! Все! Шлюха! Рас­путница! Грешница! Даже оружие у тебя никуда не годное – надо вручную переключать силу луча. Ну ничего, помучайся сначала.

– Ей нужен врач, – сказал Соммерсет. Он, тяжело дыша, пытался высвободить связанные руки. – Ей необходима медицинская помощь.

– Я мог стать врачом, как хотел мой дядюшка, но у господа был другой план. И моя мать это знала. Отец мой любил меня, заботился обо мне. А потом его от нас забрали. «Мне отмщение, и Аз воздам», – говорит господь. Я есть его отмщение!

Ева, содрогаясь от боли, перевернулась на бок. Она решила, что скажет последнее слово, даже если ей суждено умереть.

– Ты – всего лишь жалкое орудие в руках женщины, которая заботится о себе больше, чем о сыне. Остаток жизни вы оба проведете за ре­шеткой.

– Господь позаботится обо мне. Он направит мои стопы. – Лайам подошел к ней, выставив вперед парализатор, включенный уже на полную мощность. – Но сначала я отправлю тебя в ад.

Ева, глядя прямо на него, собрала все силы и метнулась вверх. Удар пришелся ему по коленям, и он отшатнулся. Она вскочила, решив еще раз попытаться выхватить оружие, но тут от двери раздался выстрел. Лайама отшвырнуло к стене, тело его затряслось в последних конвульсиях, он подергался, как паяц на веревочке, и замер.

Рорк бросился к ней.

– Игра закончена, – сказала Ева безо всякого выражения. – Аминь.

– Боже мой, Ева! Ты только посмотри на се­бя – ты же вся в крови!

В глазах у нее рябило, поэтому, когда Рорк нагнулся над ней, она едва разглядела его лицо.

– Жаль, что не удалось взять его живым. И все-таки я его достала…

– Конечно, – согласился Рорк. Он поднял ее на руки – и Ева тут же потеряла сознание.


Придя в себя, Ева поняла, что лежит на дива­не, а Соммерсет обрабатывает ей рану.

– Идите к черту!

– Потерпите, пожалуйста. Рана серьезная, но Рорк считает, что здесь вам будет лучше, чем в больнице.

– Мне надо заявить о случившемся…

– Несколько минут роли не играют. Маль­чишка и так мертв.

Ева прикрыла глаза – у нее не было ни сил, ни желания спорить. Бок горел от боли, и все, что делал Соммерсет, казалось по сравнению с этим мелочью. Еву удивило, что руки у него нежные, как у матери, перепеленывающей дитя.

– Вы спасли мне жизнь, – негромко сказал он, – закрыли меня собой. Зачем?

– Да ладно, парализатор был включен не на полную. И вообще, работа у меня такая. Ох, черт! – пробормотала она сквозь зубы. – Я уже десять лет служу в полиции и только однажды включала парализатор на максимум. Боже мой, действительно болит все тело! Где Рорк?

– Сейчас придет. – Соммерсет отвел волосы, упавшие ей на глаза. – Не дергайтесь – не то бу­дет еще хуже.

– Хуже не бывает. – Ева снова открыла глаза и взглянула на него. – Запомните: из оружия, ко­торым был убит Лайам Калхун, стреляла я. Стре­ляла до того, как появился Рорк. Вам понятно?

Соммерсет некоторое время молча смотрел на нее. Она мучилась от нестерпимой, нечеловечес­кой боли, и все равно думала о Рорке!

– Да, лейтенант. Понятно.

Дверь открылась, и в гостиную вошел Рорк,

– Нет, ты его не убивала, – вмещался он. – Соммерсет, я надеюсь, что ты дашь абсолютно правдивые показания. Ева, я не позволю, чтобы ты снова проходила тестирование. Из-за такого ублюдка – не позволю. Присядь, тебе надо вы­пить вот это.

– У тебя не должно было быть оружия! Это очень осложнит… Кстати, откуда оно у тебя?

– Ты дала, – улыбнулся он. – Запасное. Я те­бе его так и не вернул.

– Я забыла…

– Думаю, по этому поводу у меня особых про­блем с властями не будет. Пей.

– Что это? Мне ничего не надо.

– Не будь ребенком. Это просто успокоитель­ное, очень легкое, можешь мне поверить. Оно об­легчит боль.

– Нет, я… – Ева закашлялась, потому что Рорк, недолго думая, просто залил немного жид­кости ей в рот. – Перестань! Мне надо сообщить о случившемся.

Рорк вздохнул.

– Соммерсет, будьте добры, позвоните майо­ру Уитни и расскажите о том, что произошло.

– Хорошо. – Он подошел к двери, но, взяв­шись за ручку, обернулся: – Лейтенант, я очень вам обязан. И мне жаль, что вы пострадали из-за меня.

– Пожалуй, надо мне почаще получать ране­ния, – усмехнулась Ева, когда Соммерсет вы­шел. – Он даже не одарил меня своим обычным презрительным взглядом!

– Он рассказал мне, как все было. И сказал, что ты – одна из самых отважных и безрассудных женщин, которых он когда-либо знал. В настоя­щий момент я вынужден с ним согласиться.

– Да ладно, выжили же! Так и быть, пожалуй, я допью твое успокоительное. Рука уже получше, но бок словно разворотили.

– Господи, какая же ты упрямая, глупая… и как же я тебя люблю!

Рорк сел с ней рядом, и Ева взяла его за руку.

– Знаю… Ему было всего девятнадцать…

– Зло – не всегда прерогатива взрослых.

– Да. – Она прикрыла глаза. Боль уходила, и теперь ужасно хотелось спать. – Я собиралась взять его живым, а ты хотел, чтобы он умер. Он решил спор в твою пользу… – Она обернулась к нему. – Ведь ты бы в любом случае его убил.

– Этого я отрицать не собираюсь. – Рорк коснулся губами ее лба. – Справедливость без возмездия – ничто.

Ева вздохнула, положила голову ему на плечо и снова прикрыла глаза.

– Интересно, какого черта мы с тобой оказа­лись вместе?

– Чтобы вести ту жизнь, которая нам нравит­ся. Не знаю, как ты, но я об этом не сожалею ни минуты. – Рорк осторожно поцеловал ее волосы.

Ева обвела взглядом комнату, посмотрела на мертвого юношу на полу. Он и в самом деле олицетворял собою зло, которое они победили.

– Я тоже, – прошептала она.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17