Глава 5

Она не дала себе труда постучаться, а просто распахнула дверь. Кровь вскипала в жилах, но ра­зум был холоден. Рорк прочел это по ее глазам. Спокойно и неторопливо он отключил изображе­ние на экране компьютера.

– Ты, по-моему, опять переработала, – ска­зал он невозмутимо, а Ева ринулась к его столу – разъяренная тигрица, готовая впиться в глотку, – Ты от усталости всегда бледнеешь. А мне нравит­ся, когда у тебя на щеках румянец.

– А мне плевать, нравится это тебе или нет! – Ей действительно на все было наплевать. Она ду­мала только о том, что человек, которого она лю­бит, которому доверяет, знает что-то – и не гово­рит ей. – Ты сказал, что не имел контактов ни с Бренненом, ни с Конроем. Никаких, Рорк? Даже через посредников?

Он пристально посмотрел на нее, и опять в его глазах ничего невозможно было прочесть.

– Никаких. С Томми – потому что он пред­почел обрубить концы, а с Шоном – потому что… – Он посмотрел на свои руки и сжал их в кулаки. – Просто как-то не думал о том, что старые связи надо поддерживать. И очень об этом сожалею.

– Посмотри на меня, – сказала Ева резко, почти зло. – Посмотри мне в глаза, черт возь­ми! – Он поднял голову, встретился с ней взгля­дом. – Я тебе верю, – сказала она, отворачива­ясь. – Не знаю только – то ли потому, что это правда, то ли потому, что я хочу, чтобы это было правдой.

Даже намек на ее недоверие был для него бо­лезнен.

– Тут уж я тебе ничем не могу помочь. Пред­почитаешь беседовать со мной здесь или в участке?

– Я бы предпочла вообще этого не делать. Только не вставай в позу оскорбленной доброде­тели, Рорк!

Он открыл японскую лаковую шкатулку, до­стал сигарету.

– Добродетелью похвастать не могу, лейте­нант.

Ева сжала кулаки, призвала себя к сдержан­ности и снова повернулась к нему:

– Что делал Соммерсет в Лакшери Тауэрз в день убийства Бреннена?

Пожалуй, впервые она видела Рорка совер­шенно обескураженным. Рука его, потянувшаяся за зажигалкой, замерла в воздухе. Он медленно покачал головой и отложил незажженную сигарету.

– Что? – выговорил он через силу.

– Ты не знал? – У нее подкашивались ноги. Она отлично знала, что порой очень трудно угадать его истинные чувства. Рорк всегда умел дер­жать себя в руках. Но на сей раз он был непод­дельно поражен. – Ладно, к этому ты не был готов и ничего не подозревал. – Она шагнула к нему. – А к чему ты был готов? Какого вопроса ждал?

– Давай не будем уходить от того, с чего нача­ли. – Он уже взял себя в руки и казался абсолют­но спокойным. – Ты считаешь, что Соммерсет виделся с Томми в день его гибели? Это просто невозможно.

– Почему?

– Да потому, что он рассказал бы мне об этом.

– Ты уверен, что он обо всем тебе рассказыва­ет? – Ева сунула руки в карманы, прошлась по комнате. – Хорошо ли он знал Бреннена?

– Не слишком. А почему ты решила, что он был там?

– Потому что есть видеозапись. – Она замер­ла около его стола. – В полдень Соммерсет во­шел в вестибюль Лакшери Тауэрз. Зашел в лифт. Когда он вышел из здания – неизвестно. Экспертиза установила, что Бреннен умер в четыре пять­десят. Но первая рана была нанесена между две­надцатью пятнадцатью и двенадцатью тридцатью.

Рорк, не зная, чем занять руки, подошел к ба­ру, налил себе бренди и несколько мгновений стоял, вертя стакан в ладонях.

– Я знаю, он тебя раздражает, Ева. Вероятно, ты считаешь его малоприятным человеком. – Ева презрительно хмыкнула, но Рорк не стал обращать на это внимания. – Но неужели ты счита­ешь, что Соммерсет способен на убийство? Что он способен в течение нескольких часов мучить другого человека? – Рорк отхлебнул бренди. – Так вот, лично я абсолютно уверен в том, что Со­ммерсет на это не способен.

Ева покачала головой. Для нее чувства никогда не являлись доказательством.

– В таком случае скажи мне, Рорк, где был твой дворецкий с двенадцати до пяти часов в тот день.

– Об этом ты лучше спроси у него. – Он по­дошел к столу, нажал на кнопку внутренней связи и сказал: – Соммерсет, будь добр, поднимись ко мне в кабинет. Моя жена хочет кое о чем тебя спросить.

– Сейчас буду.

– Этого человека я знаю с детства, – сказал Еве Рорк. – Я многое рассказал тебе о себе – больше, чем кому бы то ни было. Теперь я доверяю тебе его.

У Евы сжалось сердце,

– Я не могу позволить себе ничего личного, когда дело касается работы. Ты не имеешь права просить меня об этом.

– Ты многого не можешь себе позволить, но это дело действительно личное. Личное, – повторил он, подойдя к ней, и кончиками пальцев кос­нулся ее щеки. – Интимное. Мое.

Он отвел руку, и тут дверь открылась. Вошел Соммерсет – как всегда, причесанный, в отутюженном костюме, в начищенных до блеска туф­лях.

– Чем могу служить, лейтенант? – спросил он, едва заметно давая понять, как это слово его коробит.

– Что вы делали вчера в полдень в Лакшери Тауэрз?

Он посмотрел словно сквозь нее, и рот его вы­тянулся в тонкую презрительную линию.

– Это никоим образом не ваше дело.

– Наоборот, это как раз мое дело! Зачем вы виделись с Томасом Бренненом?

– С Томасом Бренненом? Я не виделся с ним с тех пор, как мы покинули Ирландию.

– Тогда зачем вы приходили в Лакшери Тау­эрз?

– Не понимаю, какое отношение одно имеет к другому. Мое личное время… – Он вдруг замолчал и взглянул на Рорка. – Неужели Томми жил в Лакшери Тауэрз?

– Разговаривайте со мной! – Ева встала меж­ду Соммерсетом и Рорком. – Я повторяю вопрос. Что вы делали вчера в полдень в Лакшери Тауэрз?

– Там живет одна моя знакомая. Мы догово­рились позавтракать вместе и сходить на дневное представление.

– Хорошо. – Ева с чувством некоторого об­легчения достала диктофон. – Назовите ее имя.

– Одри. Миссис Моррел.

– Номер квартиры?

– Двенадцать-восемнадцать.

– Миссис Моррел может подтвердить, что вы встретились в полдень и провели день вместе?

Его и без того бледное лицо побледнело еще больше.

– Нет.

– Нет? – переспросила Ева, а Рорк протянул Соммерсету бренди.

– Миссис Моррел не оказалось дома. Я не­много подождал, а потом понял, что она… что ее планы изменились.

– Как долго вы ждали?

– Минут тридцать-сорок. – Он немного по­краснел, по-видимому, от смущения. – Потом я ушел.

– Вышли через вестибюль?

– Естественно.

– На видеозаписях этого нет. Может быть, вы воспользовались другим выходом?

– Нет, тем же самым.

Ева прикусила губу: она ведь кинула ему спа­сательный круг, но он его проигнорировал.

– Хорошо, держитесь своей версии. А что вы делали потом?

– На спектакль я решил не ходить и отправил­ся в парк.

– В парк? Великолепно. – Она оперлась рукой о стол Рорка. – В какой?

– В Централ-парк. Там недавно открылась выставка. Я немного по ней побродил.

– Под дождем?

– Выставка была под тентами.

– А как вы добрались до парка? Каким транс­портом?

– Пешком.

Ева почувствовала, что у нее раскалывается го­лова.

– Несмотря на дождь?

– Да, – ответил он коротко и отхлебнул бренди.

– Может быть, вы с кем-нибудь говорили? Встретили кого-нибудь из знакомых?

– Нет.

– Черт! – Она вздохнула и потерла виски. – А где вы были вчера в полночь?

– Ева…

Она бросила на Рорка убийственный взгляд.

– Я делаю то, что должна делать! Вчера в пол­ночь вы были в «Зеленом Шемроке»?

– Я лежал в кровати и читал.

– В каких отношениях вы были с Шоном Конроем?

Соммерсет отставил бренди и через Евино плечо посмотрел на Рорка.

– Шон Конрой? Был такой паренек в Дубли­не. Он что, умер?

– Некто, назвавший себя представителем Рор­ка, заманил его в один из домов, сдаваемых Рорком, пригвоздил к полу и вспорол ему живот. Он погиб от потери крови. – Ева с удовлетворением отметила, что это известие явно поразило Соммерсета. – Либо вы предоставите мне алиби, ко­торое может быть кем-то подтверждено, либо мне придется допросить вас по всей форме.

– Алиби у меня нет.

– Рекомендую им обзавестись до восьми ча­сов утра. В восемь жду вас в Центральном участке.

Он окинул Еву холодным презрительным взгля­дом.

– Вам доставит удовольствие этот допрос, не так ли, лейтенант?

– Навесить на вас два особо жестоких убийст­ва? О да, этого шанса я ждала всю жизнь! А то, что к полудню все СМИ будут кричать о вашей связи с Рорком – так это только незначительное неудобство. – Она направилась к двери, соеди­нявшей ее комнату с кабинетом.

– Ева, – тихо сказал Рорк, – мне необходимо с тобой поговорить.

– Не сейчас, – ответила она и захлопнула за собой дверь. Рорк услышал, как она раздраженно запирает замок.

Соммерсет допил бренди и мрачно посмотрел на него:

– Она уже убеждена в моей виновности.

– Нет. – Рорк, в котором сожаление боролось с раздражением, смотрел на дверь, закрывшуюся перед его носом. – Она считает, что у нее есть только один выход – собрать все факты. – Он перевел взгляд на Соммерсета. – И я думаю, что она права.

– Это может только ухудшить ситуацию.

– Она имеет право знать.

Соммерсет отставил стакан и сказал жестко:

– Так вот что ты понимаешь под преданнос­тью!

– А ты? – прошептал Рорк, когда Соммерсет вышел. – Ты понимаешь что-то другое?

Ева спала в своем кабинете – и спала плохо. Она решила не думать о том, что ее нежелание видеть Рорка выглядит просто как обида каприз­ной женщины. Ей было необходимо выдержать дистанцию.

В участке она была задолго до восьми. Поже­вав рогалик, у которого был совершенно картон­ный вкус, и запив его кофе, напоминавшим по­мои, она сообщила Пибоди по рации, что ждет ее в комнате для допросов.

Когда Ева вошла туда, Пибоди, отличавшаяся редкостной исполнительностью, уже была на мес­те и проверяла записывающую аппаратуру.

– Неужели появился подозреваемый? – по­интересовалась она.

– Появился. – Ева налила себе стакан воды из графина. – Но, пока я не проведу допрос, рас­пространяться об этом не будем.

– Конечно. Но кто… – Увидев прибывших в сопровождении полицейского Соммерсета и Рор­ка, Пибоди замолчала и только тихонько охнула. Глаза ее округлились от удивления.

– Констебль, – обратилась Ева к сопровож­давшему, – вы свободны. Рорк, можешь подо­ждать в коридоре или в моем кабинете.

– Соммерсет имеет право на представителя.

– Ты не адвокат.

– Его представитель может и не быть адвока­том.

– Ты только усложняешь ситуацию, – сказала Ева сквозь зубы.

– Возможно.

Как ни в чем не бывало, элегантный и невозмутимый Рорк уселся за выщербленный стол. Ева обернулась к Соммерсету.

– Вам нужен адвокат, а не друг, – сказала она с расстановкой.

– Терпеть не могу адвокатов. Почти так же, как полицейских. – Он тоже сел, аккуратно под­тянув брюки, чтобы не испортить складку.

Еве мучительно хотелось по привычке взъеро­шить волосы, но она только засунула руки поглуб­же в карманы.

– Заприте дверь, Пибоди, и включите запись. – Сделав глубокий вдох, она начала: – Будьте доб­ры, назовите ваше полное имя.

– Лоуренс Чарльз Соммерсет.

– Допрос Лоуренса Чарльза Соммерсета по делу об убийстве Томаса Бреннена и по делу об убийстве Шона Конроя. Присутствуют допраши­ваемый, его представитель Рорк, сержант Делия Пибоди и лейтенант Ева Даллас, ведущая допрос. Допрашиваемый явился добровольно.

Она прочла права допрашиваемого и спросила:

– Соммерсет, вам ясны ваши права и обязан­ности?

– Совершенно ясны.

– И вы отказываетесь от официального за­щитника?

– Именно так.

– В каких отношениях вы были с Томасом Бренненом и Шоном Конроем?

Соммерсет, удивленный тем, что она сразу приступила к делу, на мгновение задумался.

– Я был с ними знаком, когда жил в Дублине.

– Когда это было?

– Более двенадцати лет назад.

– Когда вы в последний раз видели Бреннена или говорили с ним?

– Точно сказать не могу, но не менее двенад­цати лет назад.

– Однако вы были в Лакшери Тауэрз совсем недавно, в день убийства Бреннена.

– Это совпадение, – пожал плечами Соммер­сет. – Я и не подозревал, что он там живет.

– Что вы там делали?

– Я уже объяснял вам.

– Объясните еще раз. Для протокола.

Он шумно вздохнул, налил себе воды из гра­фина и ровным, спокойным голосом повторил все, что сказал Еве вечером.

– Миссис Моррел может подтвердить, что у вас с ней была назначена встреча?

– У меня нет оснований полагать, что она этого не подтвердит.

– Может быть, вы в состоянии объяснить мне, почему видеокамеры зафиксировали, как вы вош­ли в здание и сели в лифт, однако нет записи того, как вы выходили из здания ни в то время, которое вы указали, ни в какое-либо другое.

– Этого я объяснить не могу. – Он сложил на коленях свои безукоризненно ухоженные руки, и окинул взглядом Еву. – Возможно, вы недоста­точно хорошо смотрели.

За ночь Ева просмотрела записи шесть раз.

– Как часто вы бывали в Лакшери Тауэрз? – спросила Ева, сев наконец на стул.

– Я был там впервые.

– Впервые? – переспросила она. – Раньше у вас не было повода нанести визит Бреннену?

– У меня вообще не было повода наносить визит Бреннену – тем более, я не знал, что он там живет.

«Отвечает хорошо, – отметила Ева. – Осторожно, как человек, не впервые попавший на до­прос». Она искоса взглянула на Рорка, хранивше­го молчание, и подумала, что досье Соммерсета наверняка безупречно – Рорк должен был об этом позаботиться.

– Почему в день смерти Томаса Бреннена вы воспользовались неохраняемым выходом?

– Я не воспользовался неохраняемым выхо­дом. Я покинул здание тем же путем, каким в него вошел.

– Видеозаписи этого не показали. На них от­четливо видно, как вы вошли, но нет записи того, как вы вышли из лифта на том этаже, на котором, как вы утверждаете, живет миссис Моррел.

– Это просто смешно, – махнул рукой Соммерсет.

– Пибоди, будьте добры, поставьте диск 1-ВН, двенадцатая часть.

– Слушаюсь, мэм.

Пибоди вставила диск в компьютер, и тут же включился монитор на стене.

– Обратите внимание на время, указанное в углу экрана, – сказала Ева, снова просматривая сцену входа Соммерсета в вестибюль Лакшери Тауэрз. – Достаточно, – сказала она, когда двери лифта закрылись. – А теперь двадцать вторая часть. Обратите внимание на время, – повторила она, – и на табличку, указывающую на то, что эта камера установлена на двенадцатом этаже. Это тот этаж?

– Да. – Соммерсет, нахмурившись, смотрел запись. Двери лифта не открылись, и из них, есте­ственно, никто не вышел. Он почувствовал, как по спине ползет струйка липкого холодного по­та. – Мне все ясно. Вы стерли запись. Смонтировали все так, чтобы обвинить меня.

Этот сукин сын смеет ее оскорблять!

– Ну, конечно. Пибоди вам подтвердит, что половину рабочего времени я трачу на фальсифи­кацию доказательств. – Ева поняла, что еще не­много – и она потеряет самообладание. – В ва­шей версии есть только одна неувязочка! Это оригиналы дисков из комнаты охраны, а я работала с копией. До оригиналов я даже не дотрагивалась, их забирала Пибоди.

– Она – полицейский, – фыркнул Соммер­сет. – И сделает все, что вы ей прикажете.

– О, обвинение в заговоре? Отыщите, Пибо­ди? Мы с вами специально подделали доказатель­ства, чтобы насолить Соммерсету!

– Да вы только и мечтаете о том, как засадить меня за решетку.

– В настоящий момент вы правы, как никог­да. – Ева отвернулась, стараясь справиться с обу­явшей ее злостью. – Пибоди, выньте диск. Итак, вы были знакомы с Томасом Бренненом по Дуб­лину. В каких вы состояли отношениях?

– Он был одним из многих знакомых мне мо­лодых людей.

– А Шон Конрой?

– То же самое.

– Когда вы в последний раз были в «Зеленом Шемроке»?

– Насколько я помню, сего заведения я ни­когда не посещал.

– Полагаю, вы даже не знали о том, что там работает Шон Конрой.

– Не знал. Как не знал и о том, что Шон уехал из Ирландии.

Ева засунула большие пальцы в карманы и не­много помолчала, давая себе передышку.

– Значит, вы не общались с Шоном Конроем последние двенадцать лет.

– Именно так, лейтенант.