Виктор, видимо, понял, что потерпел поражение. И спросил довольно неуверенно:
      - А как же обком комсомола? Они ведь согласились с моим выступлением...
      Декан ответил:
      - Сидорук сообщил, что там тоже пересмотрели своё мнение. Мы сейчас ищем помещение для кружка...
      Как я ненавижу себя за то, что поехала с Виктором к Днепру! У меня такое чувство, словно я совершила ужасное преступление. Извини, Коля. Лоча этого, наверное, не сделала бы...
      Ты не сердись на меня. Теперь я понимаю, почему так вышло. Вчера я очень плохо подумала о Викторе и сама испугалась собственной мысли, а сегодня мне захотелось посмотреть на него другими глазами. Потому что тяжело, очень тяжело видеть человеческую подлость...
      Ты вскоре придёшь, мой Акачи... Если бы ты знал, как я тебя сегодня жду...
      Однако расскажу, что же произошло дальше. Виктор, конечно, не успокоился. Он решил любой ценой "развенчать" Николая. Возможно, к этому его побуждало ещё и моё присутствие.
      - Вы не были на последнем сборище их секты?..
      - Не секты, а кружка,- поправил его Мирон Яковлевич.- Они изучают космос. Что здесь плохого? Может быть, из них вырастут учёные, астрономы.
      - Нечипорук - идеалист. Теперь я в этом убедился окончательно. То, что он проповедует...
      - Что же именно?
      - Вы цитировали Энгельса. Там говорится об органической материи. То есть материи живой. А Нечипорук даже звёзды и галактики он принимает за живую материю. Разве же это не мистика? К чему это ведёт? Он так и говорит: белковый организм - очень несовершенная форма жизни. Потом...- Виктор поколебался, будто то, что он хотел сказать дальше, было чем-то чудовищным.- Мирон Яковлевич! Я очень прошу вас обратить внимание на это: Нечипорук признает идею. Вот что получается, когда отбрасывают учение Энгельса о делении материи на живую и мёртвую!..
      Мирон Яковлевич молчал. Он задумчиво листал страницы книги Энгельса. Потом сказал тихо, сердечно:
      - Я вас понимаю, Виктор. То, о чем вы говорите,- это, по сути, главный вопрос философии. Соотношение материи и мышления, материи и ощущений. Но дело вот в чём...- Мирон Яковлевич сделал продолжительную паузу: - Дело в том, Виктор, что никакого "учения" Энгельса о делении материи на "живую" и "мёртвую" никогда не было. И не могло быть...
      - Мирон Яковлевич! - крикнул ошеломлённый Виктор.- Вы же сами только что прочли...
      - Нет, Виктор! Энгельс не делит материю на "живую" и "мёртвую". Не следует ему приписывать того, чего он никогда не говорил. Энгельс говорит об органических существах, а не об органической материи! Органической материи нет - есть только органические вещества. Кстати, этот вопрос хорошо освещает академик Колмогоров. Он горячо протестует против деления материи на "живую" и "мёртвую". И правильно протестует! Вдумайтесь в эту фразу Энгельса: "...материя во всех своих превращениях остаётся вечно одной и той же". Вы это понимаете, Виктор?.. Той же самой, а не качественно отличной! Кое-кто начал отождествлять такие понятия, как материя и масса, материя и вещество. И даже появилось что-то уж совсем абсурдное: "антиматерия"... Ясно, если материю видеть как вещество - тогда антиматерия возможна. Но тогда невозможен мир. На самом же деле - это только объективная реальность. А что такое антиматерия? Выходит, это антиреальность.
      - Энгельс определяет жизнь как существование белковых тел,- не сдавался Виктор.
      - С очень большой оговоркой. Он так и пишет, что наша дефиниция жизни весьма недостаточна, поскольку она далека от того, чтобы охватить все явления жизни. В те годы, когда появилось это определение, ещё не была известна формула белка. И Энгельс не раз сокрушался по поводу этого досадного обстоятельства. Но, по Энгельсу, в белковых телах действует материя, которая "остаётся вечно одной и той же". Именно она определяет единство органического и неорганического. И именно она несёт в себе Жизнь. И Дух и Разум. Поэтому-то академик Колмогоров развивает материализм, а не упрощает его. Этих взглядов придерживается и Нечипорук. Почему же вы обвиняете его в идеализме?..
      - Он признаёт идею...
      - За пределами материи? - переспросил Мирон Яковлевич.- Его идея подчинена материи или наоборот?..
      - Какая разница? Если над нами висит идея, то...
      - Такая же точно разница, как между идеализмом и материализмом.
      Как я счастлива, что Мирон Яковлевич думает так же, как и мой Коля!..
      Смотри-ка, появилось слово "мой". И все равно он останется моим. Если даже полюбит кого-нибудь другого. Быть моим или не быть - это зависит не от него, а только от меня! Он мой, у меня, в моём "я". И этого никто не может изменить, даже он сам. И даже я...
      - Так что же выходит? - настаивал Виктор.- Неужели мы в самом деле только фотоявления? Раз мы созданы фотоспособом... Раз мы дети фотоэффектов...
      - Виктор! - спокойно обратился к нему Мирон Яковлевич.- Вы ведь чем-то питаетесь. А всё, что вы едите,- это только сгущённый свет. Неужели вы ничего не знаете о фотосинтезе? Вы когда-нибудь читали Тимирязева?.. Ага, читали! И изучали физику... Не так ли? Современная физика была бы невозможна, если бы Столетов не исследовал законов фотоэффекта. Нужно учиться, Виктор!..
      - Нечипорук говорит, что и на Юпитере существует жизнь.
      - Думаю, что он не ошибается. Белок для Юпитера - это не выдумка. Сегодня известна даже его формула. И если возможен белок на аммиачно-метановой основе, то "сколько бы бесчисленных органических существ ни должно было раньше возникнуть и погибнуть", разумные организмы должны были сформироваться. Это неминуемо в природе.
      - Ужасно! - крикнул Виктор.- Тогда тунгусский взрыв в самом деле связан с появлением космического корабля. Кстати, теперь уже так думают не только фантасты, а даже физики из Дубны. Исследования физиков показывают, что это чудо не могло быть ни кометой, ни метеоритом. Это был ядерный взрыв!.. Понимаете? Физики исследовали. Объективно!..
      - Знаю. Читал,- проговорил Мирон Яковлевич.- Но если допустить, что это деятельность разумных существ... Или катастрофа звездолёта...
      - Бог! - глаза Виктора вспыхнули каким-то неестественным, почти безумным, светом.- Разумное существо с Юпитера для нас бог! Подумайте только: Юпитер по объему в тысячу триста раз больше Земли! Мы по сравнению с ним карлики...
      Виктор достал из портфеля какую-то книгу в чёрной обложке. Но что это? В это трудно было поверить! Виктор раскрыл новенькую библию. Американское издание на русском языке.
      - Если они есть, то это были они! Этот огонь... И колеса... И металл. И прозрачные своды над их головами... Они сидели в аппаратах. И разговаривали через громкоговорители...
      Виктор был так возбуждён, будто в эти минуты сделали какое-то открытие, имеющее мировое значение.
      - Что вы имеете в виду? - спросил Мирон Яковлевич.
      Виктор прочитал свидетельство пророка Иезекиила.
      "И я видел: и вот бурный ветер шёл от севера, великое облако, и клубящийся огонь, и сияние вокруг него.
      А из средины его как бы свет пламени из средины огня: из средины его видно было подобие четырёх животных - и таков был вид их; облик их был как у человека.
      И у каждого четыре лица, и у каждого из них четыре крыла.
      И руки человеческие были под крыльями..."
      Тут Виктор, прервав чтение, начал объяснять:
      - Ввиду того, что на Юпитере очень большие центробежные силы, то вполне логично допустить, что разумные существа там летают. Почему бы им не быть крылатыми? Это очень облегчило бы их эволюцию. А медные копыта, о которых говорит Иезекиил,- это, по всей вероятности, детали их аппаратов. Возможно, аппарат был не один. В каждом из них Иезекиил видел четыре лица. Крылья, лица, аппараты - всё это мелькало, сливаясь в сплошном водовороте. Так оно и должно быть. Нужно учесть ещё и то обстоятельство, что пророк был просто ошеломлён увиденным. Это было состояние эффекта, когда реальность переплетается с галлюцинациями. Но всё ли здесь принадлежит галлюцинациям? В его рассказе есть действительно технические сведения! Откуда же они взялись в галлюцинациях человека, который ничего не знает о космических аппаратах? Разве галлюцинации возникают не на основе виденного? Мы даже во сне никогда не видим того; чего нет в реальной жизни. Детали могут смешиваться, вступать в неестественные связи, но все они формируются из того, что мы когда-то видели.
      "И вид этих животных был как вид горящих углей, как вид лампад; огонь ходил между животными, и сияние от огня, и молния исходила из огня.
      И животные быстро двигались туда и сюда, как сверкает молния.
      И смотрел я на животных - и вот на земле подле этих животных по одному колесу перед четырьмя лицами их.
      ...И по виду их и по устремлению их казалось, будто колесо находилось в колесе.
      А ободья их - высоки, и страшны были они; ободья их у всех четырёх вокруг полны были глаз.
      И когда шли животные, шли и колёса подле них; а когда животные поднимались от земли, тогда поднимались и колёса.
      ...дух животных был в колёсах..."
      (Виктор объяснил: возможно, это были радиолокаторы. Потому что и у нас они почти такие же: колесо в колесе. А страшные глаза - это какие-то оптические приборы. Вероятно, колёса были также гравитационными двигателями.)
      "Над головами животных было подобие свода, как..."
      Виктор закрыл библию.
      - Что вы на это скажете? - обратился он к Мирону Яковлевичу.- Можно ли требовать, чтобы древний человек описал это событие точнее? Зачем же люди пронесли это сквозь тысячелетия? Неужели всех наших предшественников нужно считать параноиками?..
      - Свидетельство очень интересное,- согласился Мирон Яковлевич.
      - Значит, бог всё-таки есть! Они приказали Иезекиилу пророчествовать от имени бога...
      Мирон Яковлевич улыбнулся...
      - Когда-то французские академики очень гневались на людей, которые утверждали, что с неба падают раскалённые камни. Академики думали так: если это правда - значит, нет никакой возможности отрицать бога. Они были материалистами. Но это очень наивный материализм, Виктор! Вы утверждаете то же самое: если на Земле побывали космические существа - значит они были посланцами господа бога.
      - Логос есть Логос. И если он действует из глубины материи, то всё равно человек не может быть свободен от него.
      - Вот что, Виктор... Свобода, о которой вы говорите,- это желание поставить себя над природой. Но жить во вселенной и быть от неё независимым действительно невозможно.
      Виктор был сам не свой - будто его только что окатили кипятком.
      Мы вышли вместе. Я спросила:
      - Ну как, развенчал?..
      Потом я поняла, что совершила бестактность. Виктор тянулся к знаниям. А стремление "развенчать" Николая... Он ведь не хотел "развенчать" его ценой неправды! Он действовал, исходя из своей собственной веры. Кое-что здесь примешивалось, но...
      Нет, я не могу на него сердиться... Извини меня, Коля. Так, наверное, уж устроены мы, девушки. Я ведь вижу: Виктор любит меня.
      Он сказал:
      - Теперь я знаю, что такое тунгусский взрыв. Это взрыв конденсированной плазмы. Она прибыла с Красного Острова. В ней была заложена идея. Или информация. Или программа. Свет же переносит идеи! Правда, Оксана?.. Это была идея прогресса. Сияние несколько дней озаряло земной шар. Небо светилось даже над Парижем. Неужели это сияние не несло в себе никакой программы? Юпитер потихоньку нас подталкивает...
      Я спросила:
      - Если Юпитер способен подталкивать сгустками плазмы, тогда зачем тот корабль, о котором рассказывал Иезекиил? Или, может, он был не с Юпитера?
      - Ну, видишь... Бросить на Израиль капсулу, начиненную лучевой программой... Что бы тогда осталось от сыновей Израиля? А район падения тунгусского тела совершенно безлюден. Видимо, на Юпитере не хотят нам беды. И наша революция...
      Словом, по мнению Виктора, выходило, что Октябрьская революция была запланирована на Юпитере. Она упала с неба...
      Это уже было слишком. Я улыбнулась. Но постаралась, чтобы Виктор этого не заметил.
      Вот и одним мечтателем стало больше!
      Бороться против новых убеждений Виктора мне сегодня не хотелось. Лучше уж в другой раз... К тому же меня сдерживало ещё такое соображение: а стоит ли бороться против мысли, что космос влияет на земную жизнь? Разве не ясно, на какой ветке висит эта зелёная ягода - наш земной шар?..
      23. Материк Свободы
      Над гигантской круглой площадью играет искрами, меняется при каждом повороте головы и зажигает свои голубые звёзды сферическая поверхность ледяного потолка. Площадь вырублена в глубочайших недрах ледяного океана. Она - начало дороги, ведущей к Материку Свободы. На полу стоит продолговатый, обтекаемой формы короб, в котором могут разместиться несколько человек. На крыше загадочного короба два больших металлических шара.
      Лоча, Коля, Эло и Гашо заходят в глубь этого на первый взгляд примитивного аппарата и садятся в кресла. Штаб повстанцев разрешил им посетить Материк Свободы.
      Впереди, у небольшого щитка, где, кроме двух еле заметных кнопок, ничего нет, сидит высокий моложавый мужчина с густыми чёрными бровями и смоляными волосами. На нём серая одежда незнакомого покроя. Это инженер с Материка Свободы, тот, который помогал Штабу сооружать вторую электростанцию, значительно превышающую своей мощностью первую. Сейчас электростанция почти готова, и инженер возвращается домой. Он охотно согласился быть их гидом, что бы в какой-то мере отблагодарить за гостеприимство. К общему удивлению, выяснилось, что его тоже зовут Эло. Сразу же договорились, что он будет Эло Первый, а дядя Коли - Эло Второй.
      Эло Первый нажал кнопку на щитке, короб вместе с пассажирами плавно поднялся в воздух, описал круг над площадью, и будто щепка, которую всосал сильный сквозняк, влетел в отверстие ледяного туннеля. Металлические шары, сверкавшие на его крыше, тотчас же отыскали в ледяном потолке глубокий желоб, почти незаметно для глаза закрутились,- и нехитрый гравитационный аппарат помчался вперёд, набирая скорость.
      Туннель был широкий, хорошо освещённый. С противоположной стороны можно было заметить ещё один желоб - для встречных эшелонов. Эло Первый объяснил, что эти желоба нужны только для того, чтобы придать гравитационным аппаратам строго прямолинейное движение.
      Аппарат этот пригоден для перевозки отдельных людей или небольших групп. Сложное оборудование доставляют мощные эшелоны.
      Один такой гравитационный эшелон, напоминавший нескончаемую сплошную ленту с толстыми гранями, чуть заметно разделённую на звенья, долго шумел слева от них, пока хвост его не скрылся где-то сзади.
      Эло Первый родился и вырос на Материке Свободы. Сначала он рассказывал о своём детстве, а потом втянулся в продолжительный спор с Эло Вторым, который всё ещё настаивал на мысли, что каждому человеку нужен бот.
      - Человек сам для себя должен быть богом,- говорил Эло Первый с мягкой, без намёка на иронию, доброй улыбкой.- Он этого заслуживает.
      - Сколько людей, столько и стремлений,- возражал Эло Второй.- Кто же объединит эти стремления, если не будет чьей-то единой воли?..
      - Это правильно,- согласился Эло Первый.- Если бы не эта необходимость объединить стремления людей в общее стремление народа, история никогда бы не смогла создать централизованной власти... Но отдельный человеческий мозг имеет очень много недостатков. И самый главный из них...- Он виновато улыбнулся, словно просил прощения.- Зачем вам об этом говорить? Вы и сами хорошо знаете, как воспользовался властью Бессмертный...
      - Правда,- сказал Эло Второй.- Бессмертный стал очень жестоким. Но кто-то же должен быть на его месте. Такой, который любит людей...
      - Кто любит власть, тот очень редко любит людей. Вся история Фаэтона подтверждает эту истину...
      Эло Первый предложил общий осмотр Материка - с птичьего полёта. Гашо пришлось немало потрудиться, пока он овладел плащом и шахо.
      Когда они взлетели на высоту около тысячи шу, глазам их открылось безграничное половодье огней. Его нельзя было охватить взглядом, потому что оно нигде не начиналось и не кончалось. Казалось, это светились не матовые купола крыш, не гигантские пластмассовые сферы, не переходы, соединявшие их, светилась сама планета, весь Материк, будто кто-то расстелил над ним Млечный Путь.
      Спустившись чуть ниже, они заметили, что отдельные пятна света имеют определённую геометрическую форму: большие прямоугольники, правильные круги и полукруги, даже ромбы, и все они так тесно прижаты друг к другу, что между ними почти нет разрыва. Тысячи геометрических фигур все вместе образовывали правильный квадрат гигантских размеров. Между такими квадратами материка-города пролегали широкие тёмные линии. Только они и нарушали цельность безграничного половодья огней, пересекая его вдоль и поперёк. Казалось, что каждая такая линия тоже не имела ни начала, ни конца. Это были улицы с мощными генераторами климата, утеплявшими всю атмосферу над материком. Даже здесь, вверху, на высоте тысячу шу, можно было не пользоваться карманными климатизаторами: сюда пробивалось уличное тепло...
      Но вот квадраты кварталов стали приобретать какую-то зубчатую форму. А в центре их возник очень большой светлый круг. Круг был озарён ровным сплошным светом, видимо, это было какое-то единое сооружение. Гигантские размеры его вызывали удивление и восхищение. И Коля спросил:
      - Это, наверное, правительственный дворец, правда, Эло?..
      Эло Первый не улыбнулся только потому, что побоялся обидеть гостя.
      - У нас нет правительства. У нас есть только Совет Седоголовых, который избирается на один оборот. Законов он не издаёт. И вообще не имеет никакой власти ни над одним человеком. Он только исполняет отдельные советы Пантеона Разума... Ну, скажем, такие, как строительство нашего ледяного туннеля. А вот это сооружение... Это и есть Пантеон Разума!..
      - Храм вашего бога? - спросил Эло Второй, всё ещё надеющийся на победное завершение их спора.
      На этот раз Эло Первый не скрыл своей улыбки.
      - Такой храм имеет право на существование...
      Они спускались всё ниже и ниже и вот очутились над самым куполом Пантеона Разума. На вершине купола помещалась большая круглая площадка, с которой хорошо было видно то, что происходило под прозрачной сферой.
      Эло Первый, держась за тонкие перила, обрамлявшие площадку, указывал то на один зал, то на другой, давая пояснения. Внизу многочисленные секторы были разделены на сотни залов и крошечных комнат, загромождённых аппаратурой. Матово сияли пластмассы, поблёскивал металл, тысячи круглых глазков мигали зелёными, красными и синими огоньками. Всё это было слишком сложно, и потому Эло, решил объяснить общие принципы, лежащие в основе Пантеона Разума.
      Первые секции были основаны полторы тысячи оборотов назад инженерами, эмигрировавшими из государства Единого. Всё началось с нескольких аппаратов, размещённых в одной небольшой комнате. Но за время, прошедшее с его основания, Пантеон Разума разросся и превратился в громадное сооружение, которое теперь предстало глазам гостей.
      Уже полторы тысячи оборотов люди на Материке Свободы не умирают умирает только их оболочка и эмоции, связанные с физическим существованием. А ум человека с его логикой, опытом и знаниями, остаётся жить вечно. Каждый человек, который жил или живёт сейчас на Материке Свободы, имеет точное соответствие своего мозга, заключённое в аппаратуре. Отдельный человеческий мозг занимает в ней так мало места, что Пантеон Разума способен вместить разум всех развитых существ, населяющих нашу Галактику. Его возможности безграничны. Все будущие граждане Материка Свободы и даже целого Фаэтона могут поместить в него свой разум и опыт на протяжении миллионов оборотов.
      Пантеон Разума устроен так, что каждый гражданин Материка Свободы, где бы он в это мгновение ни находился, может вызвать для совета какого угодно человека - жив ли он сейчас или умер тысячи оборотов тому назад. В Пантеоне среди миллионов разумных единиц сохраняется и даже усовершенствуется разум гениальных математиков, физиков и философов. Ты можешь воспользоваться советом одного из них или даже всех вместе. А бывают такие задачи, которые требуют совета целого Пантеона. Тогда миллиарды разумных единиц, заложенных в электронной аппаратуре, молниеносно обмениваются информацией (словно советуясь) - и через несколько минут ты получаешь обобщающую мысль сотен предыдущих поколений и всех живых людей, населяющих Материк Свободы (за исключением тех, чей разум ещё не созрел).
      Каждый отдельный разум, скрытый в молекулярных клетках Пантеона, сохраняет все свои особенности, присущие только ему. Он избавлен от той нездоровой субъективности, которой иногда отличаются живые люди. В Пантеоне собраны наилучшие качества, самые существенные черты каждого мозга, и отброшено всё, что может ввести в обман, дезинформировать. Было установлено, что в природе не существует человеческих натур, состоящих только из одних пороков. Даже человек, обладавший какими-то нездоровыми наклонностями, обязательно имел и достоинства. Вот эти достоинства людей и собраны в Пантеоне.
      Пантеон Разума - общий разум всех живых и мёртвых - и есть руководящая сила Материка Свободы. Совет Седоголовых только исполнительный орган Пантеона. Каждый гражданин легко может проверить, действуют ли члены Совета согласно с волей Пантеона или по собственному усмотрению.
      Для этого стоит только задать вопрос Пантеону. Ответ будет получен через несколько минут...
      Эло Первый заключил свой рассказ таким признанием:
      - Вот я, скажем... Совет Седоголовых пригласил меня и предложил поехать к вам... Мне не впервые приходится строить электростанции, но я подумал: а зачем, собственно, обогащать Бессмертного?..
      - Не Бессмертного, а борцов против него,- чуть обидевшись, заметил Коля.
      - Да, да,- поспешил оправдаться Эло Первый.- Потом я понял... Но тогда мне казалось, что электростанция неминуемо попадёт к Бессмертному. Вот во мне и родились сомнения. Я обратился к Пантеону Разума. Пантеон ответил: "Эло, кто не помогает младшим братьям, тот не имеет права называться человеком..."
      Все были поражены тем, что они услышали и увидели. Но они пока ещё не до конца могли поверить в рассказ Эло Первого. Электронный мозг давно уже не был чудом в государстве Бессмертного. Им пользовались космонавты в ракетах и даже механики на заводах искусственного белка. Но действие этих аппаратов по сравнению с мышлением Пантеона было не более чем примитивное умение считать с помощью пальцев одной руки. Пантеон Разума - это совсем иное качество, хотя, бесспорно, он начал развиваться на той же почве. Но какие же принципы были заложены в основу его развития?..
      Об этом и спросил Коля у их гостеприимного гида.
      - Мы обратимся к его основателю,- ответил Эло.- Пусть он сам объяснит... Инженер Луше умер тысяча четыреста восемьдесят оборотов тому назад.
      Эло достал из-под куртки небольшой прибор овальной формы, висевший на его груди, словно амулет, положил его к себе на ладонь и тихо сказал:
      - Инженер Луше. Одна тысяча четыреста восемьдесят. Аккумуляция разума. Первые опыты и общие принципы. Без формул и расчётов...
      Минута трепетного ожидания. Лоча склонилась к Колиному плечу, в её напряженном дыхании чувствовалось нетерпение. Эло и Гашо, опершись руками о перила площадки, стояли молча и неподвижно. А их гид только улыбался.
      Наконец из ладони Эло Первого послышался хрипловатый, усталый голос говорил очень старый человек:
      - Инженер Луше отвечает!.. Раньше люди тоже пользовались достижениями разума своих предшественников. Это делалось при помощи письма. Мысли, которые приносило письмо из прошлого, оставались словно бы в застывшем виде - так же точно, как лица предков, отлитые из орихалка. Мысль истолковывали потомки. А это приводило к сложностям и недоразумениям, потому что такие толкования не всегда были лишены субъективности... Первая задача, которую предстояло нам решить,- это создание электронной модели человеческого мозга. Природа сделала аппарат человеческого мышления слишком громоздким. В нём заложено множество узлов, нужных людям, чтобы поддерживать физическое существование: испытывать ощущение голода, боли, света, тепла и холода, ощущение вкуса, расстояния, движения... Значительная часть действующих узлов служит эмоциям, связанным с продолжением рода... Все эти узлы в наших экспериментах оказались лишними. Нам была необходима только логическая память и способность человека к абстрактному мышлению. А эти узлы занимают не очень много места. Именно их мы и начали моделировать. Уже первые модели оказались в десять раз меньше, чем узелки человеческого мозга, хотя их достаточно точно воссоздавали. Потом электроника позволила уменьшить их до микроскопических размеров. Наши аппараты очень легко могли обучаться, принимая от человека всё, что он помнит, знает, умеет. В последующие десятки оборотов учёные открыли закон взаимовлияния между миллионами единиц аккумулированного разума. Новые поколения приносят в Пантеон всё новый и новый опыт. Поэтому новый опыт, новая информация сразу же становятся достоянием всего Пантеона. Таким образом, отдельный разум в Пантеоне не только не умирает - он развивается, обогащается. По сути, это моделирование человеческого общества, так как в Пантеоне происходят те же самые процессы - от развития отдельной разумной единицы к общему развитию, которое продолжается вечно, бесконечно... Инженер Луше окончил!
      Воцарилась глубокая тишина. Они стояли на круглой площадке, сооружённой, как и весь купол Пантеона Разума, из прозрачной пластмассы. Отовсюду лился свет, окутывая их фигуры и лица дымкой. Внизу, в громадном световом кольце, виднелись залы, комнаты, клетушки, заполненные загадочной аппаратурой, но около аппаратов не было ни единого человека. За пределами стен Пантеона, насколько хватал глаз, светились пластмассовые сферы. На площади, названной площадью Пантеона Разума, высились фиолетовые деревья, такие же точно, как в саду у Лочи, но здесь, на свободе, они росли могучими и роскошными, как когда-то в прежних фаэтонских лесах. Между деревьями в газонах красочными каплями рдели цветы.
      Коля посмотрел на Лочу. Она сбросила плащ и стояла в белом одеянии, стройная, словно выращенное в её саду деревце. Лоча ответила ему задумчивым взглядом, и они сразу поняли друг друга.
      Каждый из тех, кто прогуливался по площади Пантеона Разума, имел на груди такой же амулет, как и у Эло Первого. Амулет защищал человека от жестокостей и своеволия, господствующих в государстве Бессмертного, гарантировал абсолютную свободу, ибо свобода эта охранялась аккумулированным разумом народа.
      - Скажи, Эло,- спросил Коля,- как попадает разум живых в разумотеку Пантеона? И зачем живому человеку нужен электронный двойник его мозга?..
      - Очень нужен,- ответил Эло Первый.
      Он объяснил, что разумотека Пантеона принимает в свои электронные хранилища только тот человеческий разум, который уже совершенно созрел - в период его наивысшего расцвета. Пантеон сам определяет это время для каждого из людей. Точно так же, как, скажем, общество учёных решает принимать ли ему в свою среду нового коллегу или, может, ему нужно ещё какое-то время для более полного проявления его способностей. Но миллиарды разумных единиц Пантеона советуются между собой молниеносно, в течение минуты, и сразу же ставят диагноз. Для каждого гражданина Материка Свободы этот день, когда Пантеон принимает его разум в свою среду,- самый прекрасный праздник в жизни, Праздник Зрелости. Для одного человека этот праздник наступает раньше, для другого - позднее, но он обязательно приходит к каждому, так как в жизни каждого человека есть наивысшая точка в его духовном развитии, после которой начинается медленный спад, заканчивающийся с течением времени физической смертью...
      Неизвестно, сколько продолжалась бы эта беседа, если бы на площадке не появился приземистый, полный человек в сером плаще. Это был член Совета Седоголовых. Поздоровавшись с гостями, он пригласил их в парк. Там сейчас большой праздник - Праздник присоединения Фаэтона к Разуму вселенной...
      Парк был заполнен празднично одетыми людьми. В одежде их господствовали все краски, кроме розовой, так как и здесь розовый цвет был цветом космических встреч и разлук.
      И вдруг над головами зашелестели тысячи розовых плащей. Послышались возгласы приветствия. Это космические фаэтонцы, жители гравитационных городов, прибыли на большой праздник, который им хотелось встретить вместе с родственниками и друзьями. Подняв головы, гости заметили невысоко в небе ярко освещённые дома-корабли. Они спокойно висели под снежными тучами, закрывая собой почти всё небо. Это был другой - космический - материк, прибывший на материк "низовой" - родной, первичный.
      Фаэтонец в розовом плаще весело сжал в дружеских объятиях светловолосого фаэтонца в белой одежде, с которым, по-видимому, что-то случилось, так как лицо его было печальным.
      - Что произошло? - спросил космический фаэтонец.- У тебя такой вид, словно ты похоронил родного отца.
      - Наказан,- медленно ответил фаэтонец в белом.
      - Сколько?
      - Четверть оборота.
      - В чём же ты провинился? - сочувственно спросил космический житель.Наказание очень суровое...
      Гости не услышали ответа. Но Эло Первый объяснил им, что и на Материке Свободы существуют наказания за определённые проступки. Человечество не может отказаться от общественного соглашения о нормах общежития, иначе оно перестанет быть обществом. На Материке Свободы не бывает проступков перед государством, перед правительством, так как нет ни государства, ни правительства. Но вина одного человека перед другим, вина перед коллективом, к сожалению, ещё случается. Несколько оборотов назад произошло даже убийство из ревности. Но убийца сам понял, что не имеет права жить среди людей, и попросил отправить его на одну из планет системы Толимака. Такие тяжкие преступления случаются очень редко. Их внимательно изучают, как опасное искривление человеческой психики.
      Почти все проступки связаны с эмоциональными факторами человеческой натуры. Опыт разума и опыт эмоциональный - не одно и то же, хотя, безусловно, они где-то скрещиваются и взаимодействуют.