- Значит, первые земные люди были созданы на Фаэтоне?! - вырвалось у Коли. Вот неожиданность! Даже Ечука-отец, рассказывая ему о Едином Бессмертном, говорил, что племя земных людей впервые было создано на Атлантиде.
      - Фаэтонская наука замалчивает этот вопрос,- вступил в разговор отец.Имя учёного осталось неизвестным. Существует версия, что земного человека создал сам Бог-Отец. Ни о какой селекции нет и речи. Просто пожелал Всевышний иметь верных рабов на Земле, и достаточно было его слова. А вообще развитие и распространение разума во вселенной неизбежно. Учёные Материка Свободы проводят селекционные работы в планетной системе Толимака3. И на нескольких планетах одновременно. Бессмертному известно об этом. Он понимает, что там будут созданы независимые от него цивилизации. Поэтому он так и бесится...
      - Разве это возможно? - удивился Коля.- Не только разные планеты, а даже разные системы... Разве возможно скрещивать такие отдалённые друг от друга существа?..
      - Эта отдалённость весьма относительна,- возразил отец.- Она измеряется пространством, а не свойствами организмов. В близких по природным условиям сферах жизнь развивается почти одинаково. Но если условия не способствуют этому, она не развивается вовсе. Скажем, в нашей планетной системе жизнь способна активно развиваться лишь на двух планетах - на Фаэтоне и Земле. Возможно, в будущем к ним присоединится Венера. Пока она ещё молода.
      - А Марс?
      - Марс для этого непригоден. Там есть некоторые породы растений, есть пресмыкающиеся с очень медленным обменом веществ. Создать же энергичное, высокоразвитое существо Марс не в состоянии.
      - Почему? - допытывался Коля.
      - На Марсе очень мало воды, кислорода и солнечного тепла - того, что обуславливает родство живых миров на разных планетах. Расстояние же между ними не играет никакой роли. Оно имеет значение только для взаимовлияния живых миров. Одна планета развивает свой живой мир раньше, другая позднее.
      - Но почему мы представляем себе мыслящее существо только в виде человека? - спросил Коля.
      - Вполне возможно, что есть и иные формы. Но и на тех планетах, где работают учёные Материка Свободы, они имеют дело с человекоподобными существами. Это, видимо, самая целесообразная форма для развития разума.Отец смущённо посмотрел на Рагуши, который тоже слушал его внимательно.Извини, командир! Я увлёкся. Это моя излюбленная тема. И моя мечта. Я ещё в детстве мечтал попасть на Материк Свободы, чтобы вместе с их учёными...
      - Что же тебе помешало? Горючего не хватило? - ехидно спросил Рагуши.
      - Побег с родины я считал бы для себя позором,- печально ответил отец.- Но прошу тебя, рассказывай дальше. Я кое-что знаю про Атлантиду, а он,- отец показал на Колю,- знает очень и очень мало. Ведь им всё подавалось в искажённом виде.
      Рагуши внимательно посмотрел на Ечуку.
      - Почему ты промолчал о Юпитере?..
      Ечука чуть побледнел.
      - Прошу тебя...
      Произошло неожиданное замешательство. И Коле вдруг показалось, что отец скрывает от него какую-то важную тайну.
      - Юпитер? - переспросил Коля.- Разве на Юпитере есть жизнь?
      Отец молчал. Рагуши обернулся к Коле.
      - Не всё сразу, парень! Существуют вещи, о которых фаэтонцам лучше не знать.
      Коля никогда не слышал о том, что на этой гигантской планете существует жизнь. Ведь на Юпитере господствует такая стужа, что замерзают даже газы. Как же могла там зародиться живая клетка?..
      Тем временем Рагуши продолжал рассказ:
      - ...За высокими стенами, окружающими Дворец Бессмертного, жрецы соорудили огромное здание - не меньшее, чем Дворец Бумерангов. Там в соответствующей атмосфере под наблюдением Единого выращивались люди, которые уже не были фаэтонцами. Они не знали ни отца, ни матери, так как практически у них не было ни отцов, ни матерей. И хотя они и были похожи на нас, но не чувствовали себя людьми, ибо за стенами своего помещения не могли ни жить, ни дышать.
      Жрецы с детства втолковывали им, что их творец - Всевышний. И те, что приходят к ним в прозрачных шлёмах, тоже бессмертны. Они самые преданные слуги Бога-Отца, и каждое их повеление - его повеление...
      Ещё на Фаэтоне была создана армия охранников, слуг и рабов-строителей, которые потом на Атлантиде под руководством жрецов сооружали первые храмы. Позднее на Атлантиду начали переселять и фаэтонцев-каторжан.
      Но не забывайте, что земные рабы Всевышнего выращивались на Фаэтоне в абсолютной тайне. Об этом знали только преданнейшие слуги Единого. Никто из фаэтонцев и не подозревал об их переселении на Атлантиду. Обслуживающий персонал космических кораблей, осуществлявший это переселение, потом был уничтожен по приказу Бессмертного.
      Можно себе представить, что почувствовали фаэтонцы-каторжане, попав на Атлантиду! Они увидели там величественные храмы, не уступавшие фаэтонским, и сотни рабов, созданных по воле Всевышнего.
      Каждый каторжанин для такого раба сразу становился же богом, а жрецы держались с каторжанами почти как с равными. Поражённые всем увиденным, фаэтонцы забывали о своём бунтарстве, признавали могущество Бессмертного и очень быстро привыкали к положению младших богов. Так на Атлантиде возникла господствующая верхушка. Её возглавили ученые-жрецы. На одну ступень ниже стояли фаэтонцы-каторжане. Ещё ниже преданные слуги, которые постепенно перестали быть рабами и также осознали своё "божественное" происхождение. Это передалось и их потомкам.
      Жизнь рабов ничем не отличалась от жизни животных. Некоторые из них убегали на другие материки. Там возникли многочисленные племена, которые начали жить своей независимой жизнью. И память их сохранила воспоминание о всемогуществе бога. И о том, что он живёт где-то в небе...
      Иногда фаэтонцы-каторжане, которых тоже расселяли почти на всех материках, возглавляли эти племена, создавая свои крошечные государства. Фаэтонцы прививали землянам первые навыки цивилизации, делились с ними простейшими знаниями.
      Нередко жрецы из Атлантиды посылали воздушные корабли и уничтожали эти крошечные еретические государства, сжигая их атомным огнём, но они возникали в непроходимых лесах вновь и вновь. Это вызывало гнев у жрецов Атлантиды и, конечно же, у Единого Бессмертного. Ну ладно, хватит об Атлантиде. Да вы её сами вскоре увидите.
      - Как?! - удивился Ечука.- Ведь мы летим на другой материк, в южное полушарие...
      Рагуши промолчал. Потом тихо сказал:
      - Туда успеешь. Сначала я навещу жену. И моих земных детей...- Он взглянул на Колю.- Акачи меня лучше поймёт. Космические разлуки - ужасная вещь. Выйдешь вечером из дому и ищешь огненную кроху в небе. А она меньше, чем глаз твоей жены, которую оставил на этой крохе... и кажется тебе, что больше никогда не увидишь её...
      Эти слова совсем сбили с толку отца.
      - Какая жена? Я ведь знаю твою жену.
      - Понимаешь, Ечука,- печально ответил космонавт.- Твой грешный извозчик - двоеженец. Наверное, первый космический двоеженец. Но что я могу сделать? Я очень её люблю. Люблю свою земную жену. И земных детей так же, как люблю своих маленьких фаэтонцев... Моё сердце принадлежит двум планетам, двум жёнам и четырем сыновьям... Двое из них на Фаэтоне, двое здесь... И я их сегодня увижу. Но мои сыновья-земляне никогда не увидят своих братьев-фаэтонцев. Хотя каждый из них знает, что где-то в небе живут его родные братья. Фаэтонцы - черноволосые, а земляне - золотоголовые, цвета солнца... Золотоголовые мальчики показывают на Фаэтон и спрашивают у матери: "Когда прилетит наш отец?" А черноволосые ищут глазами голубую планету и спрашивают то же самое... Вот так я и живу, Ечука! А теперь суди меня как хочешь... Может быть, я и в самом деле подлец, только я ни разу не соврал ни земной, ни фаэтонской жене. Говорю так, как оно есть...
      - И они тебя прощают?
      - Моя фаэтонка считает земную жену чем-то нереальным. Чем-то сотканным из одних только грёз, без крови и плоти. Поэтому-то и не ревнует. А золотоволосая землянка принимает меня за бога, как и каждого фаэтонца. А богам всё позволено.- Рагуши грустно улыбнулся.- Как видишь, мне и на Земле и на Фаэтоне достаточно спокойно. А вообще... вообще я не знаю, какая планета мне родней. Обе дороги одинаково.
      11. Среди атлантов
      ...На большом, хорошо оборудованном космодроме их встретили жрецы в прозрачных скафандрах. Собственно, самого скафандра не было видно, только вырисовывался чуть заметный ободок вокруг головы, поблескивающий на солнце. Точно такой же, как нимб вокруг головы христианских апостолов!..
      Рагуши чувствовал себя среди жрецов своим человеком. Он дёргал их за руки, похлопывал по спинам и бросал не совсем пристойные шутки. Кое-кто из жрецов недовольно морщился, но Рагуши не обращал на это внимания. Он знал, что все они вынуждены терпеть его грубоватое панибратство, так как он имеет над ними власть.
      - А это кто? - спросил, наконец, верховный жрец, поглядев на Колю и Ечуку. Жрец был одет в фаэтонский плащ из лёгкого материала, светившийся на солнце чистым золотом.
      Как правило, фаэтонцы не любили блестящих предметов, но здесь, на Земле, жрецы, очевидно, считали нужным рядиться в пышные блестящие одежды. Они жили среди дикарей, на которых этот слепящий блеск производил гипнотическое действие.
      - Это мой брат,- соврал Рагуши, не моргнув глазом.- А это его сын. Взошёл уже на одиннадцатую ступень... Как видите, парень хоть куда! Попросились со мной, чтобы посмотреть на ваш земной рай. Если позволите, конечно...
      - Мы гостям всегда рады,- сдержанно ответил верховный жрец.- Пусть слава о божьем промысле на Земле распространится среди всех фаэтонцев.
      Теперь в поведении жрецов появилась какая-то скованность, аскетическая сухость, и это сразу же заметил Рагуши.
      - Да плюньте вы на свои церемонии! - воскликнул он.- Мой брат - ваш брат. Кстати, его очень любят ближайшие слуги нашего Единого. Он с ними не раз пробовал ваш божественный напиток.
      Это, видимо, сразу помогло. Хмельной напиток, который изготовлялся на Атлантиде, тайком перевозили на Фаэтон такие доверенные лица, как Рагуши. Жрецы Всевышнего на Фаэтоне давно уже пристрастились к этой жидкости. Конечно, Бессмертный ничего не знал об этом - всё-таки не такой уж он всевидящий, как считают.
      - Где же моя жена? - спросил Рагуши у верховного.
      - Ты что, ослеп? - засмеялся тот.- Разве не видишь? Вон стоит.
      Коля посмотрел туда, куда показал жрец. У решётчатой ограды, окружавшей космодром, стояла красивая молодая женщина в розовой одежде. Видно, этот цвет подсказал ей сам Рагуши - фаэтонские женщины во время космических встреч и разлук всегда надевали розовое - это стало уже традицией.
      Женщина затуманенными от слёз глазами смотрела на своего космонавта и послушно ждала, пока он освободится от всемогущих жрецов. Она земная женщина, и ей не годится мешать богам. Рядом с ней стояли два золотоволосых мальчика.
      Коля с изумлением смотрел на них и думал: "Неужели же дети Рагуши вырастут рабовладельцами?"
      А Рагуши, увидев жену и детей, побежал к ним. Он был несдержан, порывист, как, впрочем, всегда и во всем, и, подхватив на руки детей, бегал с ними по плитам космодрома, выкрикивая:
      - Атлант! Посейдон! Заждались? А я привез вам подарки от ваших братьев. Они вас очень любят... А вы их любите?
      Он прижимал сыновей к широкой груди, а они льнули щеками к его скафандру и ничего не слышали, потому что сами были без скафандров.
      Поставив детей на землю, Рагуши обнял жену.
      Жрецы взлетели в воздух и исчезли из виду, а Рагуши, забыв о Ечуке и Коле, ушёл вместе с женой и детьми. Но по дороге, вспомнив о своих космических переселенцах, остановился и крикнул:
      - Извини, Ечука! Я забыл, что у тебя нет плаща. Возьми мой в ракете... Ах, правда! Один на двоих. Не годится. Гуляйте так. Я вас потом найду...
      Отец усмехнулся.
      - Не волнуйся, походим пешком. Не заблудимся...
      И вот они стоят на высокой горе, почти до самой вершины покрытой пышной растительностью. Подняться туда было сравнительно легко, так как Земля в полтора раза меньше Фаэтона и здесь они весили соответственно меньше.
      За зелёными террасами гор открывались необъятные морские просторы, посреди которых кое-где зеленели островки. А между гор, в большой котловине, лежал белый, исчерченный полосками запутанных улиц большой земной город - столица Атлантиды. Он вовсе не был похож на фаэтонские города, приспособленные для жизни в сером мраке, среди вечных снегов и морозов. Здесь были не нужны ни генераторы климата, ни сферические, полупрозрачные крыши. Здесь скорей нужно было защищаться от жгучего солнца и от щедрых ливней, о которых на Фаэтоне не имели никакого представления.
      Город сооружён из гранита и мрамора. Кое-где дворцы имеют, правда, тоже сферические крыши, но это, очевидно, только по традиции. В большинстве же здесь была своя, земная архитектура. Тонкие мраморные колонны с бронзовыми капителями украшали каждый дворец и каждый храм. Улицы и площади вымощены мраморными плитами. А в центре города на зелёном холме, возвышавшемся над столицей, стоял белый храм верховного жреца - самое величественное сооружение в городе. Храм этот был тоже окружён мраморной колоннадой. А на его белой крыше, сделанной в виде призмы, на самой верхушке её сияла чистым золотом монументальная фигура Единого.
      Поднятая вверх рука Бессмертного была устремлена в небо: там - рай, там - блаженство! Левая нога его что-то топтала, но что именно - разглядеть было трудно.
      Все вокруг было щедро озарено солнцем, и сама земля излучала солнечное тепло, окутывая им каждое растение, каждое живое существо.
      - Вот планета, на которой завтра забурлит могучий разум,- патетически воскликнул Ечука-отец.
      Вскоре они спустились с горы и направились в город. Пройдя около одного ша4, они увидели огромную каменоломню, где под жгучим солнцем работало несколько тысяч рабов. Каменоломня была похожа на взбудораженный муравейник, а полуголые люди, несущие на плечах тяжёлые белые камни,- на маленьких муравьёв со своими личинками.
      Надзиратель, стоя на отполированной тысячами ног мраморной скале, мог достать кнутом спину раба на любом расстоянии. Кнут, громко щёлкая, оставлял кровавые полосы на голых спинах, но рабы даже не поворачивали голову в сторону своего мучителя.
      Со всех сторон каменоломню окружали оголённые до пояса воины с бронзовыми копьями, на груди у них висели медные бляхи, а на широких кожаных поясах - бронзовые мечи.
      - Вот на чём держится Атлантида! - с болью сказал отец.
      Неожиданно там появилось несколько фаэтонцев. Очевидно, до этого они стояли где-то в пещере или за выступами скал, так как раньше их не было видно. На поднятой ладони правой руки каждый из них нёс громадную каменную глыбу. Глыбы эти были в сотни раз тяжелей, чем те, которые носили рабы. Но фаэтонцы держали их с такой лёгкостью, словно это были обыкновенные яблоки. Даже Коля, хорошо знающий, что глыбам этим сообщены гравитационные свойства и они почти ничего не весят, не мог смотреть на эту процессию без восхищения.
      - Вот это работа!..- крикнул он.- Зачем же мучать людей? Ведь это так просто.
      Но вскоре он понял, что это был всего лишь предметный урок землянам демонстрация могущества "богов". Рабы падали на колени, фаэтонцы переступали через них, будто это были камни, и спокойно шли дальше. Потом они взлетели над каменоломней вместе со своим грузом и исчезли из глаз.
      И всё началось сначала...
      - Уйдём отсюда! - крикнул Коля.- Почему фаэтонцы такие жестокие?!
      - Для властителей не существует людей,- грустно ответил отец.- У них есть только материал, из которого сооружается храм истории.
      И показал на золотую фигуру Бессмертного. Теперь можно было рассмотреть, что именно топтал он - это были извивавшиеся в адских муках грешники. Кто они - фаэтонцы или земляне?..
      Прошло немного времени, а отец с сыном почувствовали, что земное солнце действует на них губительно. Они прикрывали полами плащей скафандры, защищая голову от лучей солнца, но щёки и кисти рук были уже сожжены и очень болели. А перед глазами плавали огненные пятна. У них едва хватило сил, чтобы вернуться в город...
      Рагуши нашёл их на улице. Он слегка пошатывался, словно моряк на палубе во время шторма. Очевидно, атланты уже угостили его своим напитком.
      - А-а, чтобы вас вулкан проглотил! Я уже с ног сбился. Где это вас носило?.. Скорей пойдём к верховному.
      В большом зале храма стояли длинные столы. Сюда были приглашены жрецы со всей Атлантиды. Они сняли свои позолоченные плащи и скафандры. В зале была атмосфера, в которой могли дышать фаэтонцы. Теперь в скафандры прятали головы многочисленные слуги верховного жреца - потомки выращенных на Фаэтоне людей. Они подавали еду и большие сосуды с вином.
      Рагуши помог Коле и Ечуке снять скафандры и повёл их к столу, усадив рядом с собой.
      Жрецы уже порядком выпили и громко спорили. На новых гостей никто не обратил внимания. Коля стал прислушиваться к их спору.
      Верховный жрец - тучный человек с блестящим черепом без единого волоска говорил костлявому, аскетического склада, соседу:
      - Пустыни тебя пугают? Напрасно!.. Мы их создадим всюду, где начали возникать непокорные державы... Мы заставим бунтарей жить в горячих песках. Мы не оставим им ни единого корешка, ни одной капли воды. И тогда они признают власть Единого.
      Высокий сухощавый жрец покачал головой.
      - Какой в этом смысл?.. Мы бы действовали значительно умнее, если бы превратили землю в гигантскую оранжерею. Тут можно выращивать столько съедобных плодов, что ими можно было бы накормить даже беловолосых.
      Верховный скептически усмехнулся.
      - Ты мыслишь десятками оборотов, а нужно мыслить по крайней мере тысячами. Если беловолосых обеспечить едой, через триста-четыреста оборотов их расплодится столько, что в атмосфере Фаэтона не хватит кислорода. Не забывай, что мы теперь только потребляем кислород. Ведь с тех пор как на Фаэтоне исчезла растительность, кислород не восстанавливается. Его становится все меньше и меньше... Если население увеличится на пять-шесть миллиардов, фаэтонцы начнут задыхаться...- Верховный забарабанил пальцами по столу, и слуга в скафандре принёс новый сосуд с вином.- Нет! Нет! Выхода нет. Когда планета начинает стареть, её уже ничто не спасёт...
      - Я слышал, что на материке пороков,- сказал аскет,- действуют могучие восстановители кислорода. Они разлагают океанский лёд. Водород используется как горючее для электростанции, а кислородом обогащается атмосфера. Говорят, что теперь на Фаэтоне стало значительно легче дышать. Ты заметил это, Рагуши?..
      Космонавт не успел ещё ответить, как верховный, метнув гневный взгляд на сухощавого, выкрикнул:
      - Ложь! Там утратили всякий контроль над размножением. Их вскоре будет целый миллиард. Они уже селятся даже в космосе... Их летающие города... Разве это не угроза могуществу Единого?.. Нет, на Землю мы их не пустим. Пусть колонизируют Марс и планеты Толимака... Земля принадлежит нам, и только нам!..
      Лицо седоволосого аскета изрезано глубокими морщинами, глаза умные, добрые.
      - Тогда скажи,- спросил он у верховного,- почему Бессмертный запретил знакомить земных рабов с нашей техникой? Почему он не позволяет производить на Земле железо? Единственное, что он разрешил передать землянам - это бронзу...
      - А серебро и золото? - недовольно буркнул верховный.- А благородный орихалк? Разве не мы научили изготовлять этот сплав? Теперь их аристократия даже стены и полы покрывает орихалком...
      - Я говорю о металлах, из которых можно делать плуги, топоры, бороны... Ведь рубить деревья бронзовыми топорами очень трудно.
      - Железо - это металл, на котором зиждется могущество Бессмертного. Владеющий железом - владеет миром. Это понимают даже основатели бунтарских государств. Получив железное оружие, рабы перестанут быть рабами... А фаэтонец перестанет быть богом.
      Рагуши пригласил верховного в отдельную комнату. Неизвестно, о чём они там говорили, только космонавт вышел оттуда с сияющим лицом. Приблизившись к Ечуке, он незаметно сжал ему руку и тихо сказал:
      - Тебе посчастливилось... Договорился!
      О чём он договорился, стало ясно лишь на следующий день, когда рабы под личным наблюдением Рагуши стали грузить в корабль какие-то ящики.
      Подойдя вместе с Ечукой к шкафу, вмонтированному в стену ракеты, Рагуши открыл лёгонькую дверцу. Там стояли сотни надёжно запаянных пробирок.
      - Рабочий материал для твоей лаборатории, Ечука!..
      И Рагуши рассказал, каким образом ему удалось получить это тайное оборудование. Оно давным-давно покоилось в подвалах храма - восемнадцать ящиков, полный комплект для лаборатории.
      - Верховный долго торговался,- рассказывал Рагуши.- Для него это обыкновенный лом, но он очень боится, чтобы я где-нибудь не проговорился. Я заверил его, что эта посуда мне нужна для переплавки. Здесь немало золота. А тебя, Ечука, я отрекомендовал как мастера золотых украшений. Мы, мол, это вдвоём переплавим, и половину золота я отдам верховному.
      Растроганный Ечука благодарно пожимал то одну, то другую руку космонавта. Вдруг он помрачнел и с тревогой спросил у Рагуши:
      - А где же ты возьмёшь столько золота!.. Ведь и в самом деле его надо вернуть.
      - Это уж моя забота,- улыбнулся Рагуши.- Вернуть нужно не здесь, а на Фаэтоне. Они почти все... за исключением этого костлявого, который ссорился с верховным... тайком передают золото на Фаэтон. Там его теперь почти не добывают. А возит эти передачи Рагуши... Как-нибудь выкручусь!..
      - Спасибо, дружище!..
      Вылетали они на третий день. Летели низко, почти над самой землёй, на гравитационных двигателях. Рагуши включил экран больших горизонтов. И Коля не отрываясь смотрел на горные ущелья и густые леса, сменяющиеся степными просторами и бесплодными пустынями.
      Вот они пролетают вдоль берега какого-то моря. И там, среди голых камней, между деревьями или на береговом песке, Коля замечает человеческие фигуры.
      Вон на морской волне качается лодочка. В ней сидит полуголый бородатый человек и неторопливо перебирает сети.
      Вон под скалами у пещер дымятся небольшие костры. Смуглые женщины, одетые в шкуру каких-то зверей, готовят ужин. Среди камней играют дети.
      Перед глазами неожиданно возникла голая, выжженная земля. Обугленные деревья лежат с вырванными корнями. Их медленно заглатывает песок...
      - Верховный недавно провёл здесь атомную расчистку,- объясняет Рагуши.- Тут жили могучие племена, которые не признавали его власти. Племенами руководили наши каторжане. Большинство населения они вывели из-под удара...
      Когда пролетали над густыми лесами, которым не было ни конца, ни края, в ракете вдруг зазвучал сильный мужской голос:
      - Чего хочет твой корабль? Если ты попробуешь сбросить хоть одну бомбу, я выключу твоё поле!.. Ваш верховный знает, чем это кончается.
      Голос прозвучал неизвестно откуда - то ли с неба, то ли из лесных чащ, а может, и вовсе с другой планеты.
      Коля понял, что эта угроза не страшна для Рагуши: он мог включить водородный двигатель. Это корабли атлантов кружили над землёй только на гравитационных двигателях.
      Рагуши отнёсся к угрозе вполне спокойно. Он ответил:
      - Это я, Рагуши! Разве ты не видишь моего знака на борту корабля?
      Голос неизвестного смягчился. Теперь в нём звучали даже дружеские нотки. А через минуту на широком экране возникло бородатое лицо в скафандре.
      - Рагуши, ты ко мне?..
      - Нет. В следующий раз. Выключи свой шахо, а то нас могут услышать на Атлантиде.
      Лицо исчезло. И снова поплыли леса и леса...
      - Так вот ты какой, Рагуши! - почти благоговейно сказал отец.
      Рагуши засмеялся.
      - Не ищи во мне того, чего нет. Я просто люблю, когда возникает новая жизнь.- И добавил серьёзно: - Среди этих лесов вскоре разовьётся такая цивилизация, что атланты позавидуют. Здесь работает великий учёный...
      - Шарука? - вырвалось у отца.- Бессмертный выслал его на Землю четыре оборота тому назад. Это он разговаривал с тобой?..
      - Он...
      - Как же я его не узнал? Ведь мы когда-то дружили...
      - Постарел. А дружить вы будете здесь... Я везу для тебя и шахо и несколько плащей...
      Рагуши направил корабль в высоту - видимо, затем, чтобы космические переселенцы могли охватить глазом весь материк, который отныне должен был стать их новой родиной...
      Рагуши открыл нижние шторы. Среди синевы морей и океанов появились чётко очерченные контуры большого материка, который начинался в южных тропиках, а кончался далеко на юге - там, где горы даже летом покрыты снеговыми шапками. Материк был расположен очень далеко от других земель. Он был втрое больше Атлантиды.
      Северная его часть окрашена в густо-зелёный цвет. Очевидно, это тропические джунгли. Чем дальше на север, тем менее яркой становится зелень, иногда даже проскальзывает желтоватый цвет. Это, наверное, степи...
      - Видите? - спросил Рагуши.- Богатейший край! Но здесь ещё ни разу не ступала нога человека.
      Коля смотрел на материк и старался что-то припомнить. Ему казалось, что он некогда бывал уже здесь. А может, и в самом деле? Да, конечно же, там, внизу, в обрамлении синих морских просторов, зеленела на солнце земля Волшебного Бумеранга!..
      12. Немного космоистории
      (Конец стенограммы в обработке Оксаны)
      Такая планета действительно была!
      Ещё Иоганн Кеплер в 1596 году обратил внимание на то, что в солнечной системе есть существенный пробел: не хватает планеты, которая должна находиться между орбитами Марса и Юпитера.
      В 1766 году Тициус (а чуть позднее, но совершенно самостоятельно Боде) разработал очень простое правило, из которого вытекало следующее: средние расстояния планет от Солнца находятся в зависимости от последовательного ряда чисел: 0, 3, 6, 12, 24... Если к каждому из них добавить по 4, мы получим приблизительно то, что ищем: 4, 7, 10, 16, 28 и т. д. Расстояние от Земли до Солнца (10), составляющее 149,5 миллиона километров было принято за астрономическую единицу - меру длины в космическом пространстве.
      В 1781 году, пользуясь этим правилом, В. Гершель открыл новую планету - Уран. С тех пор правило Тициуса-Боде было принято на вооружение астрономией.
      Но учёных всякий раз всё больше и больше поражала загадка: почему нет на своём месте планеты, которую двести лет тому назад искал Кеплер и которая согласно правилу Тициуса-Боде должна быть отдалена от Солнца на 2,8 астрономической единицы? Или планета эта слишком мала и её нельзя было увидеть в телескопы тех времен, или правило не правило?
      Небо разбили на квадраты, и обсерватории всего мира нацелили на него свои телескопы... Начались упрямые поиски. Но и это не помогло: планета исчезла. Между Юпитером и Марсом зияла всё та же пустота, и возникновение этой пустоты не поддавалось объяснению.
      Но вот когда астрономы получили в своё распоряжение мощнейшие телескопы, 1 января 1801 года в Палермо директор обсерватории Пиацци заметил в небе маленькое светило. Это не успокоило его. О том, что это новая планета, не могло быть и речи - слишком мизерны были его размеры. И всё же светило заметно двигалось. Значит, к звёздам оно не принадлежало. Решив, что это комета, Пиацци наблюдал за ней полтора месяца. Но в связи с болезнью прекратил наблюдение, и загадочная гостья скрылась от людских глаз.
      Ровно через год - 1 января 1802 года - немецкий астроном Ольберс (которого задолго до этого опередил Пиацци), опираясь на вычисления тогда ещё молодого Гаусса, снова разыскал это светило в ночном небе. И удивительная вещь - это небесное тело, названное Церерой, находилось в том самом месте, где согласно правилу Тициуса-Боде должна была находиться исчезнувшая планета: большая полуось Цереры равнялась 2,8 астрономической единицы. Пустота была заполнена, и казалось, гармония в строении солнечной системы восстановлена.
      Однако учёных беспокоила мысль: что же это за небесное тело? Своими размерами оно никак не похоже на все известные планеты. Выяснилось, что Церера в четыре раза меньше Луны и в шесть с чем-то раз меньше Ганимеда одного из открытых Галилеем спутников Юпитера. Нет, радость была преждевременной: Цереру нельзя причислить к классу планет. И поиски продолжались.
      Самый упорный среди своих коллег, Ольберс, снова принялся за работу. Но всё, что он открывал на протяжении следующих пяти лет, его неизменно разочаровывало. Ближайшие соседки Цереры - Паллада, Веста и открытая Гардингом Юнона - оказались ещё меньше, чем она. Небесного тела, которое можно было бы назвать планетой в полном смысле слова, не было. И не могло быть - иначе её открыл бы ещё Кеплер...
      Однако Ольберс не прекращал наблюдений за орбитами открытых им небесных тел, которые получили название малых планет. Вскоре его настойчивость была вознаграждена. Ольберс заметил, что орбиты малых планет пересекаются в одной точке - в том самом месте, где должна была находиться предполагаемая планета. Точка пересечения вполне соответствовала правилу Тициуса-Боде.
      Открытие не могло не поразить Ольберса. Оставался единственно возможный вывод: планета была разрушена какими-то неведомыми силами, а "малые планеты" всего лишь её осколки. Двигаясь по своим искусственным орбитам, образовавшимся вследствие взрыва, осколки неизменно возвращаются к месту гибели планеты, как скорбящие сыновья на могилу матери.
      Это была очень смелая гипотеза. Она обосновывалась не столько на доказательствах, сколько на интуиции: тогда ещё никто не знал, какова форма малых планет - шарообразна или осколочна?
      На протяжении целого столетия астрономы считали вывод Ольберса слишком фантастическим. Им казалось невероятным, что в природе могут существовать такие титанические силы, которые способны совершить подобное разрушение. А интуиция... Нет, она не может быть достаточным аргументом!..
      Усовершенствовались телескопы, увеличивалось число открытых малых планет. И если раньше любимым дарили кольца или серёжки, то теперь начали дарить целые планеты!.. Действительно, среди малых планет мы встретим и Ларису, и Любу, и Лиду, и Риту, и Марину... При этом первооткрывателя не беспокоило то, что имя любимой он стремится увековечить на останках трагически погибшего мира...