20

Норильск считался глубоким тылом, хотя война уже давно шла даже в советском Заполярье. В августе 1942-го, когда астрофизик Николай Козырев читал своим товарищам по лагерю Гумилеву, Штейну, Рейхману и «бывшим партийным работникам из Пензы» лекции о Космосе, Солнце и времени, немецкий тяжелый крейсер «Адмирал Шеер» и несколько подводных лодок проникли в Карское море – началась операция «Страна чудес». Немцы еще никогда не проникали так далеко – до западного побережья Таймыра. Под угрозой оказались Северный морской путь и слабо защищенные советские тыловые порты – Диксон и Амдерма. Беззащитный караван советских и британских танкеров и сухогрузов, обнаруженный было немцами в Карском море, перехватить не удалось. Добычей немецкого рейдера стал только плохо вооруженный ледокол «Александр Сибиряков»: 25 августа советский корабль погиб в неравном бою, не спустив флага. Диксон был последней возможностью хоть как-то оправдать операцию «Страна чудес». Сопротивления не ожидалось. Реальный урон бронированному «Адмиралу Шееру» могла нанести только батарея № 569 – пара 152-миллиметровых орудий, спешно замаскированных в прибрежных скалах. Опытные и умелые немецкие моряки должны были легко расправиться с батареей и советскими судами. Но бой выиграли советские артиллеристы: огонь двух почти беззащитных пушек заставил немецкий рейдер после нескольких атак поставить дымовую завесу и уйти в море. Слухи об этих событиях достигли и Норильлага, о чем мы можем прочесть в воспоминаниях Гумилева.

21

В кружке учеников и друзей Гумилева до сих пор живет легенда о его поездке в Прагу летом или осенью 1945-го. Эта легенда перекочевала в книгу Татьяны Фроловской «Евразийский Лев», где приобрела и вовсе фантастическое содержание: «Он прибыл сюда не за туристическими впечатлениями. Пренебрегая опасностями и навлекая на себя пристальное внимание спецслужб, он пытается разыскать великих евразийцев: Г.В. Вернадского – сына В.И. Вернадского – и П.Н. Савицкого».

На самом деле представление Гумилева о евразийстве в те времена было весьма туманным. Как бы он собирался найти Савицкого в Праге, не зная адреса, не имея даже самых приблизительных сведений об этом человеке? Все знания Гумилева о Савицком тогда ограничивались одной-единственной статьей 1928 года. Наконец, кто бы мог отпустить рядового Гумилева в такое путешествие? Командование части могло наградить Гумилева новым обмундированием, могло освободить его от нарядов (и действительно наградило и освободило), но никак не туристической поездкой. Легенда о пражской поездке не только противоречит логике и здравому смыслу, но и совершенно не подтверждается источниками. В августе 1966-го Лев Николаевич и в самом деле приедет в Прагу. О своих впечатлениях он напишет Василию Абросову и Оресту Высотскому. Он будет сравнивать Прагу 1966-го с Ленинградом 1929-го. Если бы Гумилев побывал в Праге еще в 1945-м, он, конечно, не мог бы не сравнить Прагу с Прагой, 1945-й с 1966-м. Но ничего подобного в письмах Гумилева нет.

22

Татьяна Дервиз, автор интереснейших воспоминаний о довоенном и послевоенном Ленинграде, оставила нам описание продуктовых карточек: «…листы плотной бумаги, меньше тетрадного, разграфленные на квадратики. На каждом написано: жиры 200 г или хлеб черный 500 г. А наверху жирно: рабочая, или детская, или служащая, или иждивенческая карточка, дневная норма, месяц и год. Часть этого же листа занимает миниатюрный бланк – так называемая стандартная справка. Ее надо было заполнить (ФИО, адрес прописки, паспорт) и в конце текущего месяца заверить в домоуправлении. Вырезать ее заранее запрещалось – будет недействительна. По ней выдавались карточки на следующий месяц». Продукты завозили не каждый день, но в газетах печатали объявления, что с такого-то числа в такие-то магазины поступят мясо или сахар. Ленинградцы внимательно следили за этими объявлениями, благо газеты были доступны – их вывешивали тогда на улицах на огромных деревянных щитах.

Так что каждый ленинградец, просто чтобы не умереть с голоду, должен был проделать несколько действий, отнимавших массу времени и сил: заверить карточки в ЖАКТе (жилконторе), найти нужное объявление, отправиться в нужный магазин, отстоять длинную очередь и наконец получить заветные продукты. Свободное время проводили в очередях, ведь хлеб, например, нельзя было купить впрок: в магазине выдавали только дневную норму. Излишне говорить, что Ахматова не могла адаптироваться к такому образу жизни. Все необходимые манипуляции с карточками проделывали или Ирина Пунина, или Лев, которому приходилось отрывать время от научных занятий.