Как ни странно, но берсеркеры, похоже, не обратили ни малейшего внимания на предпринятую Ховелером диверсию. Во всяком случае, они никак не наказали человека, ничем ему не пригрозили и не задали ни одного вопроса. От этого пленникам только становилось еще неуютнее. Если берсеркер не делает тебе ничего плохого, это всего лишь означает, что он задумал что-то очень плохое.
      Через некоторое время Даниэль и Анюта отказались от своих попыток отдохнуть и снова принялись совещаться. Они поймали себя на том, что почему-то стараются говорить шепотом, как можно тише, несмотря на то что их металлический охранник почти наверняка способен был улавливать и куда более тихие звуки, чем те, которые воспринимались человеческим ухом. Тот факт, что они все еще были в живых, сильно сбивал обоих пленников с толку, если не сказать - пугал. И еще больше их смущал тот факт, что им до сих пор позволялось делать практически все, что они захотят, - по крайней мере, в пределах лаборатории. Правда, все доступные им действия не могли оказать ни малейшего влияния на события. А с того момента, как берсеркер приволок Ховелера сюда, ни сам Даниэль, ни Анюта Задор не пытались выбраться с той палубы, где располагалась лаборатория.
      Несмотря на испытываемый страх, Ховелер не преминул молча поздравить себя с успехом: он таки действительно сумел перепутать всю документацию, касавшуюся груза станции. Но все же он решил даже не пытаться рассказать о своей удаче Анюте. И еще он так и не посмел в присутствии берсеркера спросить у нее, куда делся последний взятый зародыш.
      Сама же Анюта даже не заговорила об отсутствии Ховелера и его насильственном возвращении. Но примерно в течение часа после его возвращения доктор Задор бросала на своего коллегу долгие испытующие взгляды, в которых явственно читалось: "Ну и где же тебя носило?"
      Ховелер постарался всем своим видом выразить, что он понимает вопрос, но не знает, как в нынешних условиях на него ответить.
      Как бы пленники ни пытались отвлечься или отвлечь друг друга от печальных мыслей, они все равно так или иначе погружались в размышления о грозящей им опасности.
      У Дана Ховелера не было семьи - и в настоящий момент он был глубоко благодарен судьбе за это. Но он мог предположить - хотя бы мысленно, - что в те минуты, когда Анюта, его товарищ по несчастью, сидела, закрыв глаза или уставившись в пространство, она думала о человеке, за которого собиралась выйти замуж.
      Ховелер мог бы попытаться сказать ей, что их непременно спасут, но Анюта не хуже его знала, что надежда на удачную спасательную экспедицию практически нереальна.
      Прошло еще несколько часов. Ховелер и Анюта тихонько обменялись несколькими словами и решили попытаться покинуть лабораторию и добраться до своих кают. Берсеркеры не забыли о своих пленниках. Когда люди вышли из лаборатории, две машины последовали за ними, тщательно обыскали их каюты и лишь после этого позволили законным хозяевам войти.
      Хотя в каждой каюте теперь стояло по часовому, людям все-таки представилась возможность отдохнуть. И при сложившихся обстоятельствах они предпочли остаться в одной каюте. Ховелер растянулся на койке и вскоре забылся сном.
      Несколько часов спустя, немного передохнув и вернувшись в лабораторию, Ховелер и Задор отдали наконец дань любопытству и попытались выяснить, что происходит. Открытые иллюминаторы и доступ к голо графическим экранам предоставляли для этого некоторую возможность.
      - Да, ты прав, нас действительно буксируют.
      - Я и не сомневался. - Ховелер сопроводил свои слова тяжким вздохом.
      - Как и я. Так или иначе, но мы здесь. И нас куда-то тащат. Волокут. Вместе со всей станцией. Ее корпус - или, по крайней мере, большая его часть, - захвачен силовым полем. Если посмотреть под определенным углом, оно немного заметно. Видишь - вроде серого тумана.
      Они немного подправили настройку и снова приникли к экрану. Тем временем их механический страж стоял рядом и невозмутимо наблюдал за подопечными. Через некоторое время доктор Задор не выдержала:
      - Дан, но это же совершенно бессмысленно
      - Знаю.
      - Тогда куда нас тащат? И зачем? Ховелер пожал плечами:
      - Похоже, что мы удаляемся от здешнего солнца. Медленно, но верно наращиваем скорость и движемся прочь из этой системы. Поскольку мы теперь отрезаны от человечества, ничего более конкретного сказать не могу.
      Время тянулось мучительно долго. Люди то сидели, то вставали и бесцельно бродили по лаборатории. Страх медленно перетекал в спокойствие хотя тошнотворное, ноющее ощущение где-то под ложечкой все же сохранялось. Устав бояться, пленники просто ожидали, что с ними будет дальше.
      Постепенно ощущение хоть небольшой, но все же победы, которое испытывал до того Ховелер, исчезло. Ему в голову пришла весьма неприятная мысль: а что, если берсеркерам глубоко плевать на зафиксированные в документации индивидуальные различия захваченных протоколонистов? Вдруг для дьявольских планов берсеркеров равно годится любой человек - или проточеловек, не важно?
      Машины по-прежнему не причиняли никакого вреда пленным людям. Равно как и не препятствовали пленникам общаться между собой. Ховелеру даже казалось, что берсеркеры сохранили им некую свободу действий именно для того, чтобы подтолкнуть людей к разговорам.
      Обдумав эту мысль, Ховелер решил, что лучше будет высказать ее вслух:
      - Возможно, они позволяют нам разговаривать потому, что хотят слушать наши разговоры.
      - Мне это тоже приходило в голову, - кивнула Анюта.
      - И что же нам делать?
      - А что плохого в наших разговорах? Мы с тобой все равно не знаем никаких военных тайн.
      Тем временем находящиеся на борту станции берсеркеры не сидели без дела. По крайней мере один из них непрестанно присматривал за пленниками. Прочие по очереди трудились, осваивая управление станцией и здешними приборами и механизмами. Собирались они все это как-то переделывать или просто изучали - Ховелер так и не понял.
      Постепенно людей охватывало все большее беспокойство. Им не сиделось на месте. Поскольку они имели возможность бродить по станции - хоть и под охраной, - то могли видеть, что берсеркеры посещают абсолютно все палубы. Время от времени они заставали какого-нибудь берсеркера копающимся в оборудовании. Ховелер прикинул, что на станции их, похоже, сейчас где-то с десяток. С пленниками берсеркеры не разговаривали.
      Часы понемногу сложились в стандартные сутки. Большую часть времени Задор и Ховелер проводили на самой привычной для них палубе непосредственно в лаборатории. Именно там они сидели и вполголоса беседовали когда Анюта внезапно запнулась на полуслове и ошарашенно куда-то уставилась. Ховелер проследил за ее взглядом, и у него тоже отвисла челюсть.
      Причиной такого изумления были мужчина и женщина, неожиданно появившиеся перед работниками лаборатории, - явные соларианцы, до предела изможденные, в обтрепанной одежде... Ни Ховелер, ни Анюта никогда прежде не видели этих людей. Незнакомцы следили за людьми, и глаза у них были какие-то странные... голодные, что ли...
      Первым опомнился и нарушил тишину Ховелер.
      - Привет! - сказал он.
      Незнакомцы никак не отозвались на приветствие. Ховелер еще раз оценил их потрепанный, изнуренный вид и странное выражение их лиц и глаз и понял, что рассчитывать на четкие, понятные ответы не приходится.
      Даниэль предпринял еще одну попытку. После некоторых понуканий удалось выяснить, что неожиданных гостей зовут Кэрол и Скарлок.
      Анюта продолжала удивленно рассматривать их.
      - Откуда вы здесь взялись? Вы прибыли вместе... вместе с берсеркерами?
      Оба гостя кивнули. Мужчина пробормотал несколько слов, подтверждая это предположение.
      Анюта и Даниэль с ужасом переглянулись. Им обоим пришла в голову одна и та же мысль: "Неужели и мы станем такими же?!"
      Чем внимательнее Ховелер рассматривал гостей, тем больше ему становилось не по себе. Скарлок был небрит. Волосы как у мужчины, так и у женщины были грязными и нечесаными. Одежда находилась в скверном состоянии - потрепанная, давным-давно не стиранная. Кэрол была босиком. Рубашка ее была застегнута не полностью; в образовавшиеся прорехи проглядывала грудь. Ясно, что такое поведение нельзя было назвать нормальным, к какому бы обществу эти люди ни принадлежали прежде. По крайней мере, в какой-то момент у Скарлока, похоже, наступило некоторое просветление, и он попытался заставить Кэрол прикрыться. Однако доступ к еде и питью у этой пары был во всяком случае, когда один из служебных роботов по просьбе доктора Задор принес еды, гости не проявили к ней интереса. Явных следов физического насилия на них тоже не просматривалось.
      Но их пустые, бессмысленные взгляды (особенно у Кэрол), их нерешительность, сам их вид - все это, вместе взятое, заставило Ховелера предположить, что эксцентричное - если не сказать безумное - поведение гостей было по-своему вполне закономерным. Очевидно, Кэрол и Скарлок давно привыкли к присутствию берсеркеров, поскольку на снующие вокруг экземпляры они просто не обращали внимания.
      Ховелер поймал себя на том, что он искренне надеется, что эта пара не причинит вреда лабораторному оборудованию.
      Как будто это имело сейчас хоть малейшее значение...
      Люди перебрались в одну из многочисленных пустующих кают и там устроились. Берсеркер-сторож последовал за ними. Между собой Ховелер и Анюта вскоре согласились, что психика их гостей - в особенности Кэрол, Должно быть, сделалась неустойчивой в результате тягот длительного плена. Потому разговор с ними - пускай обрывочный - был весьма ценным, но в то же время очень странным.
      - Вы не хотите рассказать нам, как вы попали в плен? - спросила Анюта. - И где это произошло?
      - Нас забрали с корабля, - ответил Скарлок и посмотрел на двух постоянных обитателей станции, словно желая знать, какое впечатление произвела на них эта новость.
      - И давно это было?
      На этот вопрос ни Кэрол, ни Скарлок ответить не смогли. А может, не захотели.
      Анюта Задор подсела к дисплею компьютера и запросила сведения о пропавших кораблях. Она надеялась, что в банке данных станции может храниться информация о каких-нибудь судах, исчезнувших в течение последних нескольких месяцев. Компьютер выдал небольшой список, но Кэрол и Скарли вели себя так, словно совершенно не были заинтересованы в сотрудничестве. Они признали, что летали на маленьком безымянном корабле и работали на фонд Сардоу, занимались астронавигационными исследованиями. Нет, они понятия не имеют, куда берсеркеры дели их корабль и где он сейчас может находиться. Фактически они не смогли даже вспомнить, когда видели его в последний раз.
      Ученые попытались расспросить гостей о подробностях, но не преуспели в этом. Ни Кэрол, ни Скарлок не разговаривали достаточно осмысленно, чтобы внятно объяснить, как долго они пробыли в плену у берсеркеров. Нет, они понятия не имели, зачем их притащили сюда, на биостанцию.
      - А на борту корабля берсеркеров есть другие люди? - неожиданно спросила Анюта. Она решила попытаться зайти с другой стороны. - Может, какие-нибудь доброжилы?
      - Мы - доброжилы, - отчетливо произнесла Кэрол и испуганно при этом взглянула на маячащего рядом берсеркера. Двое ее слушателей невольно отпрянули, не сумев совладать с отвращением. Похоже было, что изможденная женщина не вполне в своем уме, но говорила она очень выразительно.
      Ее спутник медленно, задумчиво кивнул.
      - Да, мы доброжилы, - подтвердил он. - А вы?
      На несколько мгновений воцарилась тишина. Потом Анюта Задор твердо произнесла:
      - А мы - нет.
      Берсеркер-часовой вроде бы не обратил на эти слова никакого внимания.
      Постепенно Скарлок начал проявлять некоторый интерес к новой обстановке, в которую его поместили их металлические хозяева.
      - А что это вообще за место? - спросил он. Ховелер попытался объяснить, но неопрятный, грязный парень быстро перебил его:
      - Мне интересно, что здесь нужно нашей машине.
      - Вашей машине? Вы имеете в виду берсеркера?
      - Называйте его как хотите. Но он задал нам целую прорву вопросов об этом... месте... прежде чем привезти нас сюда.
      К вящему ужасу Задор и Ховелера, Кэрол добавила:
      - Просто не представляю, зачем могут понадобиться человеческие зародыши. Ну и ладно. Нашей машине виднее.
      Ховелер, у которого уже тоже начали сдавать нервы, не сумел сдержать гнев:
      - Ваша машина, как вы ее называете, похоже, рассчитывает, что вы оба окажете ей немалую помощь- Конечно, я буду ей помогать, - поспешно согласилась Кэрол. Сейчас ее речь была отчетливой и звучала достаточно осмысленно. - То есть мы будем. Мы только пока не знаем, что нужно делать. Но машина скажет нам, когда будет нужно, а мы все сделаем.
      - Да, все! - ревностно подтвердил Скарлок. Потом он умолк, заметив, что ученые смотрят на него с отвращением и презрением. - Зложити! - с не меньшим пренебрежением прошипел он.
      - Мы доброжилы! - снова заявила Кэрол. Впрочем, на этот раз ее слова звучали как-то неуверенно. Ее манера вдруг напомнила свойственную школьным учителям привычку повторять одну и ту же фразу несколько раз. Но здесь это выглядело на редкость неуместно.
      - А что, в этом кто-то сомневается? - огрызнулась доктор Задор. - Вы сказали, что вы доброжилы, - значит, доброжилы. Я охотно в это верю.
      Ховелер поймал себя на том, что не сдержался и тоже пробулькал несколько выразительных эпитетов.
      Кэрол испустила истошный вопль и внезапно ринулась на Анюту - так, что та даже покачнулась, хотя и была значительно выше нападавшей. Кэрол захватила доктора Задор врасплох и острыми ногтями впилась ей в лицо.
      Но прежде чем она успела нанести серьезные повреждения противнице, вдело вмешался Ховелер. Он отшвырнул Кэрол так, что та не удержалась на ногах и упала. Тогда Скарлок в свою очередь толкнул Ховелера:
      - Не трогай ее
      - Сначала скажи ей, чтобы она не трогала нас! И люди разошлись, обмениваясь ругательствами.
      Несколько часов спустя между ними продолжал царить худой мир. Ховелер и Задор шепотом обсудили этот вопрос. У них появились сильные подозрения, что, возможно, Скарлок и Кэрол сами нашли берсеркеров и добровольно к ним присоединились.
      - Как ты думаешь, может, берсеркеры и от нас ждут того же?
      Анюта вскинула голову:
      - Как ты думаешь, часовой нас подслушивает?
      - Не сомневаюсь. Мне плевать. Может, услышит что-нибудь, что ему не придется по вкусу, - для разнообразия. А вот что меня на самом деле пугает, так это то, что я, кажется, понимаю теперь, как люди становятся доброжила-ми. Ты когда-нибудь думала об этом?
      - Как-то нет, а что?
      Было несколько моментов, когда Скарлок вроде бы пытался найти общий язык со второй парой. Кэрол же, похоже, слишком глубоко ушла в себя, и ее не волновало, найдет она общий язык с кем бы то ни было или нет.
      - Послушайте, все мы здесь - пленники, - сказал Скарлок.
      Ховелер кивнул, продолжая, впрочем, оставаться настороже.
      - Слушай, а машины не говорили вам, что они собираются с вами делать? Или с нами?
      - Нет. - Потом по лицу Скарлока скользнула страдальческая улыбка. - Но мы с Кэрол собираемся им подыгрывать. В нынешних обстоятельствах это единственный выход.
      А тем временем на разнообразных базах, в многолюдных городах и всяческих поселениях на обитаемых планетах Иматранской системы кипела бурная деятельность. Большая часть совершаемых действий была просто бестолковой, а все прочее слишком запоздало. Станцию было уже не спасти. Конечно, известие о нападении берсеркера молниеносно разлетелось по всем планетам системы - через какие-нибудь несколько часов об этом знали все. Правительства планет поспешили оказать помощь пострадавшему планетоиду, но их возможности были ограниченны.
      Зато, правда, этот инцидент мгновенно подтолкнул правительства к выработке единой военной доктрины и созданию единого командования вооруженными силами. Наконец-то все планеты системы объединили свои усилия в этом вопросе.
      Но никаких боев за этим не последовало, причем по самой банальной причине - иматранцы не располагали сейчас военными кораблями, способными выдержать бой с этим берсеркером. И берсеркер неумолимо, но аккуратно увлекал захваченную станцию все дальше и дальше.
      Через несколько часов после нападения единственными свидетельствами происшествия остались лишь некоторое количество убитых и раненых людей, выжженные отметины на поверхности планетоида и быстро слабеющие электромагнитые сигналы, включая световые волны...
      Ах да, еще было некоторое количество плавающих в Космосе обломков: останков человеческих кораблей и небольших берсеркеров - все, что осталось после короткого, но яростного боя.
      И еще некоторое количество записей, по возможности полно описывающих беспримерно дерзкое нападение.
      ГЛАВА 3
      Во сне, который казался одновременно и затянутым, и повторяющимся, леди Женевьеве постоянно виделся ее спаситель. Фигура в скафандре, под пластиной шлема не видно лица. Высокий, суровый и сильный мужчина, который заключил ее в объятия, предлагая помощь и защиту, предлагая спасение от...
      Возможно, от всего, кроме скверных снов.
      А потом из переговорного устройства скафандра раздался его голос и снова назвал имя, как раз перед тем как...
      Николас Хоксмур. Да, именно так его и зовут.
      Тогда, на борту гибнущего курьера, леди Женевьева радостно приветствовала своего спасителя. Пьянящая радость возвращения к жизни подтолкнула ее распахнуть объятия чертовски талантливому, удачливому и прославленному Николасу Хоксмуру. Какую-то долю секунды он смотрел на леди Женевьеву то ли с нерешительностью, то ли с удивлением. А потом закованные в скафандр руки бережно сомкнулись вокруг нее.
      Мгновение спустя Женевьева отскочила от Хоксмура на расстояние вытянутой руки и нетерпеливо воскликнула:
      - Вы можете забрать меня отсюда? Понимаете, у меня нет скафандра. Кажется, их вообще тут нет.
      И снова его голос - голос Ника, тот самый голос, который звучал с голофафического экрана:
      - Никаких проблем, моя госпожа. Мы вполне можем обойтись без скафандра. Поскольку...
      А потом...
      Если она правильно помнила последовательность событий (кстати, сколько времени прошло с того момента?), то сразу после этого мир исчез в ужасающей вспышке.
      Теперь Женевьева усомнилась в том, что последнее воспоминание - этот самый взрыв - было реальным. Но ощущение того, что после этого момента произошло что-то ужасающе неправильное, держалось очень прочно и уходить не хотело.
      Воспоминания о крушении курьерского корабля и последующем взрыве казались Женевьеве очень отдаленными, и только это мешало ей перепугаться до полусмерти.
      Объятия. Ее тело, окутанное лишь тонкой белой тканью, прижалось к бесчувственному металлу скафандра. И туманная атмосфера отсека таяла вокруг них. А потом - взрыв. Да, это воспоминание ничуть не менее реально и убедительно, чем все прочие ее воспоминания.
      А за взрывом последовали видения. Целый мир необычных видений, разворачивающихся со странной ясностью, видений, приводящих Женевьеву в ужас. И теперь это ощущение снова вернулось к ней. Оно было расплывчатым, но укрыться от него было невозможно. Ощущение ужаса, беспомощности перед лицом надвигающейся смерти, неотвратимость уничтожения.
      Но на этот раз период прояснения сознания и сопровождающего его ужаса оказался милосердно коротким.
      Забвение снова окутало женщину и увлекло ее в темноту, в омут, который глубже любого сна, и это было похоже на полное небытие.
      Потом Женевьева плыла через ничто. Наверное, курьер и вправду был уничтожен, и она вместе с ним. Кажется, это довольно важно. Но сейчас все это так далеко...
      Через некоторое время Женевьева окончательно пришла в себя. Окружающая обстановка уже самим фактом своего существования свидетельствовала, что Женевьеву все-таки спасли и переправили в безопасное место. Леди лежала на кровати - или, точнее будет сказать, на узкой койке. По множеству мелких деталей можно было понять, что койка находится на борту космического корабля. Над женщиной, в каких-нибудь нескольких сантиметрах от ее лица, двигались тонкие, явственно нечеловеческие, благословенные руки медицинского робота. Видимо, она нуждалась во врачебной помощи, и робот ее оказывал.
      А немного дальше, сразу за прозрачным санитарным щитом, ограждающим ее койку, виднелось красивое лицо пилота, добровольно пришедшего к ней на помощь. Женевьева подумала, что никогда не забудет его имени. Николас Хоксмур. Его зовут Николас Хоксмур. Хоксмур с беспокойством смотрел на женщину.
      После некоторых усилий леди Женевьеве, которая все еще без сил лежала навзничь, удалось заговорить. Она обнаружила, что по какой-то причине говорить ей очень трудно, - особенно так, чтобы ее услышали.
      - Где я? - спросила Женевьева. Неожиданно возникшие затруднения напугали ее, но не сильно. Сейчас это не важно. Главное, что она спасена. А все проблемы медицинского плана можно решить потом.
      Хоксмур тут же наклонился поближе и успокаивающе произнес:
      - Вы в безопасности, на борту моего корабля. Я зову его "Крапивник". Я недавно перенес вас сюда с борта курьерского корабля. - Он слегка заколебался. - Вы помните курьерский корабль?
      - Я помню, что он забрал нас с биостанции. Конечно, помню, как я могу его забыть?
      - А меня вы помните?
      - Николас Хоксмур, архитектор и пилот. Очень хороший пилот - я должна это признать. - Каждое слово по-прежнему требовало от Женевьевы необычайных усилий. Но она хотела говорить. Она еще не настолько устала, чтобы умолкнуть.
      - Совершенно верно, - ободряюще произнес Хоксмур. В его голосе явственно проскользнуло облегчение.
      - Как вас называют друзья - Ником?
      - Друзья? - Кажется, этот вопрос на мгновение сбил ее спасителя с толку. - Да, имя Ник меня вполне устраивает. А как ваши друзья зовут вас?
      - Женни.
      - А, ну конечно! Как же еще. Женни... Знаете, что мне напоминает это имя?
      - И что же?
      - Поэму. Стихи. Может, как-нибудь попозже я их вам спою.
      Женевьева попыталась повернуть голову и осмотреться. Белая стена, из которой высовывались руки медиробота, была частью некоей конструкции, ограничивающей Женевьеве поле обзора. Койку, на которой лежала Женевьева, со всех сторон окружали стены, белые или прозрачные, и женщина лежала в этом сооружении словно в ванной.
      Внезапно пришедшая мысль заставила Женевьеву встрепенуться.
      - А что со всеми остальными?
      - С теми, кто летел на курьерском корабле? - Николас тяжело вздохнул. - Боюсь, я ничего не могу для них сделать. Когда я добрался до курьера, большая их часть уже умерла либо находилась на грани смерти. И кроме того, мой медотсек рассчитан только на одного человека.
      На какой-то миг Женевьева попросту зависла, как засбоивший компьютер. Ей и в голову не приходило, что все ее спутники погибли. В ее воспоминаниях ситуация выглядела несколько иначе. Но...
      - У меня ничего не болит, - наконец пробормотала Женевьева. С каждой фразой речь давалась ей все легче. Ощущение было таким, словно нечто внешнее постепенно приспосабливалось и все удачнее заботилось об ее удобстве. Женевьева вообще-то слыхала, что медотсеки космических кораблей очень хорошо оборудованы, но ей никогда не приходилось проверять это утверждение на себе.
      - Что ж, я рад. - В голосе Хоксмура звучали забота и нежность. - У вас и не будет ничего болеть. Не должно, во всяком случае. После такого курса лечения... С вами все будет в порядке.
      А вот теперь для Женевьевы настало самое время уснуть.
      Представители местной власти, мелкие политики и военные лидеры, находившиеся на поверхности Иматры, довольно неплохо пережили нападение берсеркера. Этим счастливым обстоятельством они были обязаны не тому, что по отношению лично к ним применялись какие-то особые меры защиты или предосторожности. Нет, что вы, никакого фаворитизма. По правде говоря, почти все рядовые жители, равно как и многочисленные гости, ныне находящиеся на Иматре, тоже не пострадали от этого налета.
      Причиной этому была не эффективность оборонительной системы планетоида - честно говоря, эта система так и не была как следует исследована на прочность. Скорее уж следовало сказать, что высокий процент выживших был обусловлен вражеской тактикой. Со стороны явственно казалось, что данный конкретный берсеркер отказался от возможности устроить массовую резню и что его единственной целью было похищение биолаборатории.
      Через какой-нибудь час после того, как был сделан последний выстрел, все обитатели планетоида расслабились и решили, что берсеркер не вернется или если и вернется, то, по крайней мере, не прямо сейчас. Представители власти выбрались из своих убежищ - всплыли, словно глубоководные рыбы, оглушенные взрывом бомбы, - и уже получили достаточно рапортов из более отдаленных районов Иматры. Рапорты гласили, что единственный реальный ущерб от нападения - это уничтоженные наземные узлы обороны и что человеческие жертвы наличествуют только там и непосредственно по соседству с ними. В этих районах разрушения действительно были велики, но сами районы были весьма малочисленны.
      Должностные лица планетоида, не ожидая своих коллег и начальства с крупных планет системы, собрались у голографических экранов. Вполне естественно, что все участники совещания еще не отошли от вызванного нападением потрясения, и в то же самое время их переполняло радостное облегчение. Еще бы - ведь им каким-то чудом удалось избегнуть смерти. Планетоид Иматра долгие годы был домом для большого количества научно-исследовательских учреждений. Кроме того, среди соседних планет и планетарных систем он был известен как место проведения разнообразных конференций, приятное зеленое местечко, в которое часто удалялись представители различных ступеней власти, чтобы в неофициальной обстановке обменяться информацией. Обычно на Иматре присутствовало немало высокопоставленных гостей. Потому местные должностные лица облегченно вздохнули, услышав, что человеческие потери незначительны. Но тем не менее...
      С момента последнего выстрела прошло полтора часа. Берсеркера и его беспомощную жертву все еще можно было без труда увидеть в телескоп, но они удалялись, постепенно наращивая скорость. Похоже, враг просто развернулся и лег на обратный курс, не собираясь петлять. В таком случае его путь лежал в самую середину туманности Мавронари.
      Местные власти, конечно же, отправили один из самых быстроходных курьерских кораблей, чтобы сообщить печальные вести премьеру Дираку, находящемуся в другой планетарной системе. Согласно расписанию деловых встреч, премьер и так должен был прибыть на Иматру самое большее через стандартный месяц. Местные власти сильно опасались, что, явившись на планетоид - когда бы это ни произошло, - премьер постарается привлечь их всех к ответственности, и не только за то, что они не уберегли его молодую жену и ребенка (пусть даже этот ребенок был пока всего лишь зародышем), но еще и за допущенное бедствие. Чиновники опасались, что будут обвинены в полном несоответствии занимаемым должностям.
      Конечно же, сами они считали такое обвинение совершенно несправедливым. Откуда они могли знать, что из всей Иматранской системы берсеркер выберет для нападения именно это место? Здесь не видели берсеркеров вот уже... Никто даже не смог вспомнить, когда именно состоялось последнее нападение. Ясно было лишь, что произошло это давным-давно.
      Встревоженные и напуганные местные чиновники быстро принялись изучать записи нападения. Некоторые из них были сделаны непосредственно с поверхности Иматры, некоторые - с искусственных спуников, вращающихся вокруг планетоида. Дирак и его ближайшие помощники наверняка потребуют эти записи и будут изучать их очень внимательно. Первый, беглый просмотр был связан с желанием побольше узнать о конкретном берсеркере. Кроме того, чиновники надеялись найти какие-нибудь детали, на которых можно будет выстроить собственную защиту - если дело дойдет до судебного разбирательства.
      Помимо прочего, записи зафиксировали передвижения маленького корабля злосчастного курьера, который действительно отчалил от биостанции за несколько минут до атаки берсеркера. Наличествовало даже отправленное со станции сообщение, подтверждающее отлет курьера.
      Услышав это сообщение, люди на поверхности планетоида воспрянули духом (по крайней мере, так теперь утверждали некоторые из них). Они подумали, что леди Женевьева находится на борту курьерского корабля и что тот умчит ее прочь от опасности.
      Но вскоре после того, как маленький кораблик отчалил от биостанции, он был уничтожен. За первым сокрушительным ударом через несколько минут последовал второй, еще более сильный, как можно было предполагать по отдельным деталям. Но в промежутках между взрывами к месту событий подоспел "Крапивник" Хоксмура.
      - А что там сообщает "Крапивник"? - обеспокоенно спросил кто-то из чиновников.
      Другой кашлянул и отозвался:
      - Что выживших нет.
      У участников совещания вырвался единодушный вздох. Конечно, некоторая возможность найти выживших - и, конечно, леди Женевьеву - еще сохранялась, и потому следовало как можно быстрее приступить к тщательным поискам. Поиски велись и сейчас. В них участвовал "Крапивник" и еще несколько кораблей, оказавшихся поблизости, но надежда найти хоть одну живую душу становилась все более слабой.
      Теперь в район, где взорвался несчастный курьер, прибывало все больше кораблей, и еще больше было на подлете. Все они искренне желали помочь в поисках. Но до сих пор еще не было слышно, чтобы нашли хоть одного уцелевшего пассажира, и не было никаких оснований думать, что положение вещей изменится к лучшему.
      Какой-то участник совещания из местных чиновников проворчал, что, дескать, по документам ясно, что на уничтоженном курьере было крайне мало скафандров, а надежду на выживание в подобньгх обстоятельствах мог дать лишь тяжелый космический скафандр. Это заявление было встречено гробовым молчанием. Само собой разумеется, что до этого нападения никому и в голову не могло прийти, что на курьерском корабле, который летает в районе, заведомо считающемся мирным, могут вдруг потребоваться несколько десятков скафандров.