10

Как только транзитный состав достиг центральной части Бичхед-Сити, Никлин сошел на переполненную людьми пешеходную дорожку. Заглянув в схему, он выяснил, что до места назначения — Гарамонд-Парка — оставалось еще три остановки, но Джим впервые очутился в Бичхеде и ему хотелось насладиться ароматом столичных улиц и площадей. Он расправил свою шляпу, нахлобучил ее на голову и отправился в путь.

Первое, что отметил Джим, если, конечно, не считать безбрежной толпы людей, — город оказался куда опрятнее и чище, чем он ожидал. Магазины и офисы, тянущиеся по обеим сторонам улицы, выглядели, как новенькие, а на тротуарах совершенно отсутствовал мусор, что при таком скоплении людей попросту поражало. Никлин усмехнулся. Будучи жителем маленького городка, он разделял общепринятое мнение, что все большие города так и тонут в грязи и мусоре. Еще одна провинциальная иллюзия, не имевшая ничего общего с реальностью.

Джим шел по улицам Бичхеда и не уставал поражаться специализации многочисленных магазинов и лавок. Здесь можно было найти магазины, где не продавалось ничего, кроме садовых лопат, или оконных рам, или спортивных стрелковых луков. Один лишь этот факт, свидетельствовавший о наличии миллионов потребителей, напомнил Джиму, что он находится в столице Орбитсвиля. В диковинку для Джима была и еще одна деталь — на всех ценниках после цифр стояла буква «М», означавшая, что в Бичхеде в ходу монит. Давным-давно Метаправительство постановило — глобальная экономическая система, охватывающая все города, вытянувшиеся узкой полосой длиной в один миллиард километров вдоль экватора Орбитсвиля, может существовать лишь на основе универсальной денежной единицы, одинаковой у всех порталов. Такой единицей и являлся монит, основное средство платежа в больших городах, тогда как в сельских сообществах люди пользовались более привычным для них орбом, курс которого колебался в зависимости от местных условий. Витрины магазинов, мимо которых шел Джим, сообщили ему, что орб внутренних районов Первого Портала составляет 0,8323 монита. Но Джима этот факт мало взволновал, поскольку в карманах его имелось всего лишь несколько мелких купюр.

Привлеченный прохладой и ароматными запахами, доносящимися из дверей пивного бара, он решил заглянуть туда и утолить жажду хорошей кружкой пива. В этот ранний утренний час в баре было темно и безлюдна. Джим подошел к стойке, за которой молодой бармен и официантка средних лет увлеченно играли в стеке, упрощенный вариант трехмерных шахмат. Взгляд бармена равнодушно скользнул по лицу Никлина, но в остальном парочка никак не прореагировала на его появление.

Окажись в подобной ситуации прежний Джим Никлин, он стал бы покорно дожидаться, не решаясь даже кашлянуть, но от нового Джима не так-то просто было избавиться.

— Эй, любезный, может, вы все-таки соизволите повернуться ко мне? — громко спросил Джим. — Я тот, кого обычно называют посетителем. А вы оба — те, кого принято именовать барменами. И, как бы удивительно вам это ни показалось, ваши обязанности состоят в том, чтобы подавать посетителям те напитки, которые они соизволят заказать, каковым в моем случае является пиво.

Молодой человек оторвался от игры и тупо уставился на Джима, переваривая услышанное.

— Пива?

Никлин важно кивнул.

— Да. Вы, вероятно, слышали о пиве? Это такой напиток желтого цвета, дающий обильную пену. Он должен литься вон из тех кранов. Или вы пропустили соответствующую лекцию?

Парень недоуменно нахмурился и повернулся к своей напарнице. Поджав губы, та наполнила кружку и со стуком поставила ее перед Джимом. Пенистая шапка дрогнула, и немного пены перевалило через край.

— Восемьдесят центов, — холодно произнесла официантка, глядя сквозь Джима.

Он положил одноорбовую купюру на стойку и тут же со злорадным удовлетворением сообразил, что переплатил всего лишь три цента.

— Сдачи не надо, — великодушно улыбнулся Никлин. — Купите себе что-нибудь.

Очень довольный собой, он прошествовал в дальний конец пустынного зала и уселся за столик.

На то, чтобы добраться до Бичхеда, общине Монтейна понадобилось десять дней. Дважды они останавливались в небольших городках. Никлин был приятно удивлен, когда Монтейн объявил, что они задержатся в Бичхеде. Появление колонны в маленьких городках вызывало у жителей огромный интерес. Но, привычные ко всему обитатели столицы вряд ли заметили приезд странствующей общины. Монтейну требовалось время на рекламную компанию. Благодарный за возможность побыть некоторое время предоставленным самому себе, Никлин забрал свои двадцать орбов, которые Монтейн почему-то именовал жалованьем, и поспешил в город. В первую очередь он хотел посетить знаменитый Первый Портал и впервые в жизни взглянуть на звезды. Но кроме любопытства Джим еще испытывал острую потребность поразмышлять. Потягивая пиво и наслаждаясь покоем и одиночеством, Джим позволил себе расслабиться. За короткое время произошло столько событий! Никлин чувствовал себя собирателем антиквариата, приобретшим за раз слишком много вещей и теперь страстно желавшим получить передышку, чтобы как следует рассмотреть свои сокровища.

И самым любопытным пополнением коллекции Никлина являлась Дани Фартинг. Губы Джима сложились в его обычную дурашливую улыбку, когда он вспомнил то утро, когда у прицепа Монтейна с ним произошла знаменательная перемена.

Он направился к разложенному шатру, наслаждаясь вниманием окружающих. Дани, словно почувствовав происшедшую в нем перемену, придвинулась поближе к своей долговязой подруге Кристин Макгиверн. Никлин дружелюбно и скабрезно подмигнул Кристин, а затем обратился к Дани.

— Прошу прощения за свою назойливость. Видите ли, никогда прежде мне не приходилось столько платить за то, чтобы переспать с женщиной, и я, признаюсь, ожидал, что за такую сумму эту процедуру можно было бы и повторить.

Кристин довольно затаила дыхание. Дани же заметно побледнела.

Никлин продолжал:

— Но теперь-то я понимаю, что вам не пристало выдавать сезонные билеты. Ведь трудитесь-то вы на благо Господа нашего. Тем не менее я хотел бы повторить. Нет-нет, ничего возвышенного. Только по существу. Сколько вы возьмете с постоянного клиента?

Дани несколько мгновений безмолвно раскрывала рот, словно вытащенная на сушу рыба, затем растолкав собравшихся вокруг соратников, кинулась к своему прицепу.

— Ста орбов за раз хватит? — прокричал ей вслед Никлин. — Я буду откладывать свое жалованье.

С видом самого искреннего недоумения он повернулся к свидетелям этой сцены, большинство из которых смотрели на него либо с изумлением, либо с нескрываемым отвращением.

— Дани чем-то расстроена? Надеюсь, не из-за меня?

— Вам не следовало так с ней разговаривать, — пробормотал Нибз Аффлек.

Его багровое лицо покрылось бисеринками пота. Судя по всему, Нибза переполнял праведный гнев.

— В самом деле? — кротко поинтересовался Никлин. — Но что ужасного в обычном деловом разговоре?

Аффлек, выпятив грудь, двинулся было на Джима, но стоящие рядом оттащили его в сторону. Метнув на Никлина взгляд, полный ярости, он вырвался из удерживавших его рук, повернулся к разложенному шатру и принялся свирепо теребить брезент. Остальные тут же присоединились к нему. Рядом с Никлиным осталась стоять только Кристин.

— Привет, — тепло сказала она, глядя на него и застенчиво, и вызывающе.

Джим не отвел взгляда.

— У вас запланировано на этот вечер что-нибудь особенное?

— Это зависит от вас.

— Тогда мы на часок-другой завалимся куда-нибудь выпить, а потом я продемонстрирую вам свои способности.

Этот инцидент определенно можно назвать кульминационным завершением его прежней жизни, решил Никлин. Триумф омрачало лишь столь легкое отступление Дани. Впоследствии Кори Монтейн попытался завести с Никлином нравоучительную беседу, долго рассуждая о том, что в общине следует соблюдать определенные правила приличия. Он хмурил брови, грозно сверкал глазами, но, судя по всему, и сам сознавал свое поражение. Он оказался в положении человека, вознамерившегося содержать добропорядочный и респектабельный бордель и не имеющего ни малейшего представления, как поступать со скандальными клиентами. Монтейну следовало бы поручить двум самым крепким своим последователям как следует отделать Никлина железными прутьями и бросить где-нибудь в темном переулке, но он попал в ловушку собственного ремесла.

Сейчас, размышляя над происшедшим, Никлин пришел к выводу, что Кори Монтейн не так уж хорош и в привычной для себя роли странствующего проповедника. Не способный самостоятельно раздобыть деньги, он пытался решить финансовую проблему, собирая вокруг себя людей, по той или иной причине оказавшихся на обочине жизни. Большинство из них следовало бы записать скорее в пассив, чем в актив. Их связывали, пожалуй, лишь вера в то, что Орбитсвиль является ловушкой дьявола, и слепая преданность Монтейну, который спасет их и подарит Новый Эдем.

Никлин улыбнулся. Его природный скептицизм с самого начала воздвиг барьер между ним и другими членами общины. Но Никлин не испытывал никакого сожаления на этот счет. Общество никогда не принимало его, но теперь это происходило на условиях самого Джима, что его вполне устраивало.

Внезапно ему надоело сидеть в баре. Он допил остатки пива и направился к двери.

— Я покидаю вас, любезные, — крикнул он парочке за стойкой.

С удовлетворением отметив злобный взгляд официантки, Джим толкнул дверь и нырнул в уличную толпу.

Хотя Никлин впервые в жизни очутился в Гарамонд-парке, все здесь выглядело очень знакомым. Прогуливающиеся туристы, тенистые деревья, изобилие цветов, блеск далеких высотных зданий. Все это Джим не раз видел по телевизору. Тем не менее, завидев Портал, он пришел в сильное возбуждение.

Портал выглядел как круглое черное озеро диаметром около километра. Склоны озера покрывала ярко-зеленая трава. На одном из берегов возвышались остатки древней каменной кладки — разрушенные фортификационные сооружения загадочных предшественников землян. На противоположной стороне черного озера виднелись причальные постройки и здания космической станции. Издалека казалось, что с ними все в порядке. Но огромные причальные опоры, прежде уходившие в черную глубь открытого космоса, сейчас отсутствовали.

Чужеродным элементом выглядели передвижные лаборатории, выстроившиеся на восточной стороне Портала, неподалеку от старого наблюдательного поста Объединенного Руководства. Переносная металлическая ограда окружала лаборатории, всюду кишели провода, кабели, токосъемники, опоры, съемочные камеры. К самому краю озера спускались металлические конструкции, нижней частью они уходили в чернеющую пустоту. Около них суетились одетые в скафандры люди.

«Наверное, и впрямь снаружи произошло что-то серьезное, — подумал Джим, — иначе здесь не было бы столько шума». Зачарованный возможностью увидеть чуждый мир космоса, о котором он столько слышал, Никлин вприпрыжку побежал к черному провалу. Пробравшись между идиллическими группами, мирно завтракающими на траве, он оказался у дорожки, идущей вдоль края Портала. Дорожка упиралась в небольшую полукруглую площадку.

У самого края Портала высился знаменитый памятник первооткрывателю Орбитсвиля. В одной руке бронзовый астронавт держал шлем от скафандра, а другой прикрывал глаза от слепящих солнечных лучей, вглядываясь вдаль. К гранитному основанию памятника была прикреплена табличка, гласившая:

ВЭНС ГАРАМОНД, РАЗВЕДЧИК

Никлин вздрогнул — в лицо ему ударил сноп радужных лучей, в ушах зажурчал мягкий бесполый голос. Джим догадался — включилась информационная система в основании памятника. Компьютер, обработав сигналы, выдаваемые подкоркой мозга, переключился на английский.

«…большого флота исследовательских космических кораблей, принадлежавшего „Старфлайт Инкорпорейтед“, компании, имевшей в то время монополию на космические перевозки. Корабль „Биссендорф“ под командованием капитана…»

Джим отошел в сторону, прервав свое общение с информационным лучом. Ему вовсе не хотелось слушать лекцию по ранней истории Орбитсвиля, особенно сейчас, когда всего в нескольких шагах от его ног распростерлась Вселенная. Испытывая нетерпение ребенка, спешащего развернуть долгожданный подарок, он прошел вдоль ограды, нашел свободное место, облокотился о перила и взглянул на звезды.

Но чернота внизу казалась совершенно однородной. И только когда глаза немного привыкли, Джим различил слабое мерцание. Разочарованный, словно его жестоко обманули, он оглянулся на других зрителей. Они глазели в провал с видом полного восхищения, некоторые даже тыкали пальцами, показывая что-то особенно интересное. «Может, все дело в фокусировке зрения? Ведь некоторые так и не смогли приспособиться к старым стереовизорам».

Джим вновь заглянул вниз. Прищуриваясь и вовсю вращая глазами, он попытался узреть величественную и прекрасную картину, но у него ничего не вышло. Вселенная по-прежнему выглядела как скучная чернота, кое-где нарушаемая тусклыми световыми точками.

Джим оторвался от перил и медленно побрел по дорожке вокруг Портала. Он абсолютно не представлял, что ему делать дальше. Через равные отрезки на дорожке попадались наблюдательные кабинки, одним краем нависающие над Порталом. Никлин решил, что укрывшись от ослепительного солнца, можно будет гораздо лучше разглядеть звезды. Но ко всем кабинкам тянулись длинные очереди. Скорее всего, он увидит тоже световые пятна, но только более яркие. Вряд ли на это стоило тратить время.

«Я должен признать, что на какое-то время ты и в самом деле задурило мне голову, о Газообразное Позвоночное, — печально подумал Джим. — Но взглянув на Вселенную, я убедился — все это лишь часть Большой Шутки. Что же дальше? Самое разумное — это ввалиться куда-нибудь и выпить еще пива…»

К вечеру Никлин начал уставать. Пешеходное исследование Бичхеда давало себя знать. Благотворное воздействие восьми кружек пива, поглощенных во время странствий по улицам города, закончилось. Навалилась сонная апатия. Никлин, не предполагавший, что когда-либо сможет не то что привязаться, а даже привыкнуть к своей неудобной походной койке, сейчас хотел лишь одного — рухнуть на нее и забыться глубоким сном.

Джим шел вдоль витрины, заставленной трехмерными телевизорами, когда изображение на экранах изменилось. Вместо демонстрационной картинки возник розовощекий, пухлый человек. Он доверительно улыбался миру, но выступающие вперед крупные зубы делали его улыбку неискренней, придавая лицу агрессивное выражение.

«Я где-то его видел, — Никлин напряг память. — Человек с космического корабля, Рик Ренард. Ренард!»

Джим споткнулся. Сон! Это же лицо из его сна! Того самого сна, где лис щеголяет в человеческой одежде, где прекрасный сад скрывает под собой черную бездну. Но какая здесь связь с космическими кораблями? В какой-то момент ему показалось, что он вот-вот раскроет тайну этого причудливого сценария. Но уже в следующий миг неуловимая догадка исчезла. Дверь захлопнулась, оставив его ни с чем.

К тому времени, когда он вернулся в лагерь, опустилась тьма. Несмотря на острое желание лечь на койку и заснуть, Никлин решил немного перекусить. Весь день он ходил полуголодный — содержимое карманов не позволяло побаловать себя полновесным обедом.