– Это было задолго до его смерти, – сказал Ньюберри. – Еще до того, как она придумала себе благородное происхождение; тогда она была простолюдинка Пег Ньюберри.
      Берк тихонько присвистнул.
      – Двоемужество. Брак Лорены с отцом Альфреда был по закону недействительным. Так вот какую тайну хотел скрыть Альфред.
      – Правильно, приятель. Мы с Пег поженились на Флит-стрит, когда нам было всего по восемнадцать.
      – А где же вы были все эти годы? – спросила у Ньюберри Кэтрин.
      Его лицо помрачнело.
      – Это долгая история, и лучше начать сначала. Пег все знает. – Он обратился к Лорене: – Давай, голубка. Расскажи, как мы трудились тридцать лет назад, зарабатывая себе на жизнь.
      – Это ложь, Я леди. Леди! – проворчала Лорена.
      – Ты такая же леди, как последняя судомойка. Родилась в Уайтчепеле, в грязи. – Когда она тихо застонала и закрыла лицо руками, Ньюберри с вызовом посмотрел на присутствующих. – Мы с Пег были больше чем муж и жена. Мы были партнерами, грабили богатых джентльменов в Лондоне. У Пег был такой невинный вид, что никто бы не поверил, что в красивой фигурке порочные косточки.
      Кэтрин вспомнила, как Лорена призналась, что украла деньги со счетов по ведению хозяйства, чтобы заплатить портнихе. Но это далеко не то преступление, какое каралось бы законом.
      – Мне трудно в это поверить.
      – Вы еще не слышали самое интересное. Мы действовали по одной схеме. Она нанималась в гувернантки или камеристки. Затем ночью впускала меня в дом, где я вскрывал сейфы. И всегда оставлял фартинг. Так, ради шутки.
      – «Ограбления медного фартинга». – Родерик остановился и пристально посмотрел на Зика. – Значит, я правильно запомнил.
      Ньюберри усмехнулся, словно гордясь своими подвигами. Затем улыбка угасла.
      – Во время последнего дела, самого крупного из всех, мы обчистили графа Ноттингема. Как раз в тот момент, когда я открыл сейф, чтобы положить туда фартинг, ворвался сопляк лакей и захлопнул дверцу, защемив мне руку. Пег схватила мешок с драгоценностями и сбежала, оставив меня гнить в Ньюгейтской тюрьме. Какая преданность, не так ли, Пег?
      Лорена ничего не ответила, Она сидела, выдергивая нитки из своего халата, с таким видом, как будто во всем мире не существовало более важного занятия.
      – Из-за нее, – продолжал Ньюберри, – меня отправили с одной из первых партий каторжников в Ботани-Бей. Если вам, благородным людям, это неизвестно, то это в Австралии, на другом конце света. Я провел тридцать лет в этой вонючей дыре, прежде чем меня выпустили.
      «Этот невероятный рассказ подтверждается его смуглой кожей и странным акцентом», – подумала Кэтрин.
      – Если она изменила имя, то как вы нашли ее?
      – Она все время твердила, что станет настоящей леди. Но я знал, что Лорена не посмеет показаться в лондонском обществе из страха, что кто-нибудь узнает ее. Я сообразил, что она найдет себе богатого дурака где-нибудь в провинции и не устоит перед соблазном объявить об этом в лондонских газетах. Но все же у меня ушел почти год на розыски хитрой сучки.
      – Вы еще ограбили и леди Боуфорт, – заметила Кэтрин. – Неудивительно, что Лорена упала в обморок, когда прочитала в письме ее милости о медном фартинге.
      – Ну, вам никогда не доказать мою вину, – с лукавой усмешкой сказал Ньюберри.
      – Ты сделал это, – прохрипела Лорена. – Ты хотел, чтобы я знала, что ты скрываешься поблизости. Неужели тебе мало того, что ты мучил бедного Фредди?
      Все взоры обратились к ней. В ее глазах было отчаяние, она судорожно сжимала в кулаке ткань халата.
      – После того как ты выжал все из моего Фредди, ты обещал уехать и никогда не возвращаться.
      Ньюберри шагнул к ней:
      – Ах, Пег! Как ты могла подумать, что такая малость оплатит твой долг передо мной?! Все эти годы, когда я надрывался от непосильной работы, ты жила в роскошном доме, изображая благородную даму.
      – Тебе следовало умереть, – прошептала она. – Умереть на твоем Богом забытом острове вместе с другими каторжниками.
      – Прости, что не угодил. Но факт остается фактом, я все еще твой законный муж. Я сохранил документ, доказывающий это.
      – И воспользовался им, чтобы шантажировать Альфреда, – сурово сказал Берк. – Если бы правда стала известна, второй брак Лорены был бы аннулирован, Альфред и его сестры стали бы незаконнорожденными и остались без гроша и с опозоренным именем.
      Кэтрин внезапно все поняла, и ее охватила жалость.
      – Так это была не моя вина, – прошептала она. – Теперь понятно, почему Альфред был так подавлен. Он знал, что потеряет все – честь, положение в обществе, даже крышу над головой.
      – А теперь, – бросив на Лорену убийственный взгляд, сказал Берк, – свекровь хотела отдать тебя Ньюберри. Он бы использовал тебя, а затем убил. И в руках этих людей оказалось бы нечестным путем полученное наследство.
      – Я это все отрицаю, – слабо возразила Лорена. – У вас есть только слова закоренелого преступника.
      – Но я расскажу свою историю в суде, – усмехнулся Ньюберри. – Только подожди, пока вся Англия не узнает, что ты на самом деле Пег Ньюберри. Ты снова будешь жить в грязи. Твоим дочкам придется стать шлюхами, чтобы прокормиться. Может, и тебе тоже, если найдется кто-нибудь, кто захочет тебя.
      Лорена сидела, сгорбившись от потрясения, и смотрела на них пустыми глазами. Несмотря на злой замысел, едва не стоивший ей жизни, Кэтрин пожалела Лорену. Вся эта история казалась невероятным, ужасным кошмаром, и она была рада теплому прикосновению руки Берка.
      Напряженную тишину нарушил стук в дверь. Родерик прислонил рапиру к спинке кровати.
      – Это доктор.
      Он направился к двери, и в ту же минуту силы вернулись к Лорене. С диким воплем она схватила рапиру и бросилась на своего супруга.
      Это произошло так быстро, что Кэтрин лишь с ужасом смотрела на происходящее. Берк поднялся с постели, а Родерик поспешил обратно от двери. Но они опоздали. Острое как бритва лезвие вонзилось в грудь Ньюберри по самую рукоять. Его глаза расширились, уже стекленея, и он опустился на пол.
      Берк, пошатываясь, стоял над ним. Изумленный доктор, присевший рядом с Ньюберри, пощупал его пульс и покачал головой. Кэтрин отвела Берка обратно к кровати.
      Родерик крепко держа Лорену, выкрикивающую страшные проклятия в адрес убитого мужа, потом вывел ее из комнаты. От всего этого Кэтрин стало совсем тоскливо.
      Вскоре два лакея унесли тело Ньюберри, и доктор осмотрел рану Берка. Пуля прошла насквозь, рана была чистая, и доктору потребовалось лишь сделать перевязку.
      Когда врач ушел, Родерик, бледный от усталости, вернулся в комнату.
      – Я подумал, вы захотите узнать. Миссис Сноу… или, вернее, Пег Ньюберри, передана в руки констебля.
      Кэтрин представила, как когда-то гордая женщина будет заключена в холодную камеру.
      – Что с ней будет?
      – Она проведет всю оставшуюся жизнь за решеткой, – сказал Берк. – Она заслуживает этого. Больше никогда она не причинит тебе зла.
      Родерик подошел к кровати и взглянул на сына, сидевшего, опершись на подушки:
      – Ты сегодня заставил меня гордиться тобой.
      Берк пристально посмотрел на отца, и в его глазах тот увидел всю глубину его чувств.
      – Я рад, что снова обрел отца, – тихо сказал он.
      Они обнялись. Короткое мужское объятие закрепило их примирение. Видя их головы рядом, одну черную как вороново крыло, другую тронутую сединой, Кэтрин почувствовала, как сжимается горло. И вспомнила, как важно для мужчины иметь сына.
      А может быть, просто кому-то отдавать свою любовь.
      Родерик выпрямился, щеки его порозовели, когда он посмотрел на Кэтрин и Берка.
      – Если позволите, я оставлю вас одних.
      Когда он вышел и закрыл за собой дверь, Берк сказал:
      – Теперь он принял тебя. Может, это и не важно, но мне легче от его благословения.
      Сгорая от желания поверить, что Берк простит, Кэтрин подошла к потемневшему окну. Розовая полоска на горизонте предвещала наступление нового дня.
      – Даже если скандал опозорит мою семью?
      – Они не твоя семья, – решительно сказал Берк. – Ты всегда была здесь чужой.
      Он сказал правду. Но несмотря на все, что произошло, она чувствовала симпатию к семье Сноу.
      – Мне придется все рассказать Пруденс и Присцилле. Каким это станет ударом для бедных девочек: их мать разоблачат как преступницу и бросят в тюрьму. У них даже дома не будет. Дом, деньги, даже одежда – все принадлежит Фабиану. Он настоящий наследник.
      – Он добрый человек. Не сомневаюсь, он позволит им оставить одежду. Однако, если ты не возражаешь, я куплю им скромный домик и дам небольшое содержание. Голодать им не придется.
      Великодушие Берка потрясло Кэтрин.
      – Ты это сделаешь?
      Он кивнул.
      – Поскольку ты считаешь их своими сестрами. Но я отказываюсь искать им мужей. Ни один мужчина не сможет угодить им. Вероятно, они всю жизнь только и будут ссориться друг с другом. – Тон Берка смягчился. – Ты беспокоишься о них, когда тебе следовало бы побеспокоиться о себе. Ты тоже потеряла свое наследство.
      Он был прав. Теперь у нее нет средств на покупку Джилли-Грейндж. Но она не жалела о потере этого приятного дома, у нее оставалось лишь одно самое сильное желание – сохранить этого человека в своем сердце. А не подумает ли он, что она изменила свое решение только потому, что у нее теперь нет денег и некуда идти?
      Берк наблюдал за Кэтрин. Его грудь была обнажена, если не считать повязки, белевшей у плеча.
      – Есть кое-что, в чем я до сих пор не решался признаться. Я люблю тебя, Кэтрин.
      У нее перехватило дыхание. Берк говорил правду. Он любил ее.
      Взволнованная, она поспешила признаться:
      – Прости меня за те ужасные слова. Наверное, мне нет прощения.
      Его глаза вспыхнули таким огнем, что она все поняла без слов. Он протянул ей руку:
      – Иди ко мне.
      Через мгновение она сидела рядом с ним на постели и он держал ее руки.
      – Если ты действительно любишь меня, Кэтрин, я все тебе прощу.
      Она поднесла его руки к губам.
      – О, Берк, я буду любить тебя всю жизнь!
      – Тогда ты будешь жить со мной. Как моя жена.
      – Да, – радостно выдохнула Кэтрин. – Если только ты согласен, что у нас, может быть, никогда не будет детей.
      – У нас будем мы. Это уже прекрасная жизнь, о которой я не мог и мечтать.
      Не забывая о его плече, Кэтрин прижалась к нему, и их поцелуй был долгим и нежным.
      – Сегодняшняя ночь могла закончиться совсем по-другому. Слава силам небесным, ты вовремя вошел в кухню.
      – Силам небесным, – задумчиво повторил он. Со странным выражением лица Берк посмотрел в окно на светлеющее небо. – Это мысль. Силы небесные действительно имеют к этому отношение.
      – Что ты хочешь этим сказать?
      – Очень странная вещь. Я не уверен, что все понимаю. Но призрак Альфреда предупредил меня, что ты в опасности. – Он торопливо рассказал о явлении, которое видел в своей комнате.
      – Значит, между вами все еще есть связь? – удивилась Кэтрин. – Ты не думаешь, что он наш ангел-хранитель?
      Берк усмехнулся:
      – Если и ангел, то я надеюсь, он сейчас не следит за нами.
      С этими словами Берк прижался к ее губам. Восход солнца разогнал ночные тени, а влюбленные обрели свой рай па земле.

Эпилог