Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Сад каменных цветов

ModernLib.Net / Современные любовные романы / Смит Дебора / Сад каменных цветов - Чтение (стр. 11)
Автор: Смит Дебора
Жанр: Современные любовные романы

 

 


– Прошу прощения, если напугал вас, – сказал Соло. – Я сам сделал эту штуковину. Хитроумный механизм реагирует на любое движение. Но он хорошо поработал. – Соло подошел ко мне. – С вами все в порядке? Что вы хотите? Погулять при луне? Отлично. Я пойду с вами. Не обращайте на меня никакого внимания – я просто буду идти следом.

Я не сводила глаз с робота. Меня трясло.

– Чертова игрушка!

– Я подозревал, что вы можете захотеть искупаться или погулять, и решил, что должен знать об этом. Океан слишком велик.

Неужели мой страж догадался, что меня нужно защищать от меня самой?

Я как-то сумела подняться обратно по ступенькам и подойти к нему. Я вдруг почувствовала себя полной идиоткой, уязвимой и слабой. На меня навалилась.

Я остановилась на расстоянии вытянутой руки от него.

– Я просто устала, и эскорт мне не нужен. Я всего собиралась пройтись.

Соло внимательно посмотрел на меня.

– Позвольте мне вам кое-что сказать. Я знаю все вашей работе в «Группе Феникс». Я знаю, как вы старались спасти Джека Марвина. Я понял, что вы за человек, и отлично представляю, о чем вы сейчас дунете. – Он помолчал. – И я не собираюсь оставлять вас наедине с такими мыслями.

Я почувствовала, как кровь отлила от моего лица, а по коже побежали мурашки. Откуда он может так хорошо меня знать? Его акцент, его голос, его лицо и эти темные глаза…

– В чем-то вы правы, – прошептала я. – Но в том, что случилось, виновата только я, и этого я простить себе не могу.

Соло долго пристально смотрел на меня, выражение его лица стремительно менялось. Я могла бы поклясться, что видела слезы в его глазах. Нет, не может такого быть, это все проказы луны.

Он протянул руку, словно хотел коснуться меня, но передумал.

– Джек Марвин хотел бы, чтобы вы были счастливы. Он бы хотел, чтобы вы верили, что сделали для него все возможное. Уверяю вас.

Его глубокий, искренний голос задевал во мне какие-то струны, заставляя вибрировать нервы, уговаривая забыть о здравом смысле.

– Вы, возможно, и в самом деле знаете меня, но я почти ничего не знаю о вас.

– Мне известно о вас достаточно, чтобы не допустить никаких прогулок в одиночестве. – Соло помолчал. – Если вы все же попытаетесь улизнуть, я затащу вас в дом и запру в спальне.

Меня словно окатили холодной водой. Не веря своим ушам, я смотрела на него и вдруг поняла, что он совершенно серьезен. Соло угрожал мне!

– Я завтра же уеду, – заявила я. – И вы меня не остановите.

Вне себя от ярости я вошла в дом и отправилась в хозяйскую спальню. Вскоре я услышала его шаги – он ходил по кухне, открывал и закрывал дверцы шкафов. Затем Соло прошел через устланную белоснежным ковром гостиную. Он явно старался не шуметь. Затем наступила полная тишина. Я не слышала, чтобы он поднимался наверх в комнату для гостей.

Подождав немного, я чуть приоткрыла дверь и выглянула. Соло лежал на кушетке. Элетронное следящее устройство расположилось в центре комнаты. Я захлопнула дверь, вернулась к кровати и села на серое покрывало с перламутровым отливом. Меня трясло, я была в ярости. Я легла на спину, задыхаясь от навалившихся на меня проблем, уверенная, что ни за что не усну.

Через пять секунд я уже спала.

* * *

«Расскажи ей все. Скажи, кто ты такой на самом деле». Эта мысль снова и снова приходила Эли в голову, когда он на следующее утро плавал в теплой воде Мексиканского залива. Каждый мощный взмах его рук все глубже и глубже загонял этот приказ в его сознание. «Сегодня же скажи ей: это я, Эли. Если тебя преследуют привидения, меня они тоже не оставляют в покое. Я должен вернуться в Бернт-Стенд и найти ответы на все вопросы – ради нас обоих».

Он молился о том, чтобы во время его рассказа Дарл вспомнила о тех чувствах, что так крепко связали их в детстве. Он молился, чтобы Дарл при звуке его имени не вспомнила немедленно о том, что его отец убил ее родственницу. Он молился, чтобы она не увидела в нем выросшего сына убийцы…

Эли долго плыл баттерфляем, затем повернул к берегу. «Как только вернусь в дом, сразу же ей все расскажу. – решил он. – Когда она проснется, я буду сидеть в гостиной и ждать ее». Неподалеку от берега он встал на песок и стряхнул соленую воду с лица и волос. Сине-зеленые волны с белой пеной плескались вокруг его бедер. Эли любил океан – такой бесконечный, постоянно бросающий вызов. Океан дарил абстрактную радость, для определения которой в человеческом языке не находилось слов, и давал ощущение чистоты. Эли глубоко вдохнул насыщенный солью и ветром воздух, закрыл глаза и откинул назад голову. Когда он открыл глаза, то обнаружил, что меньше чем в десяти ярдах, на белом песке стоит Дарл и смотрит на него.

Значит, она вышла из дома и отправилась к океану, а ни он, ни его робот об этом не узнали… До чего же она была хороша! Ласковый ветерок шевелил темные волосы, то отгоняя их от ее удивительного лица, то занавешивая пронзительно-синие глаза. Дарл, не мигая, изучала его и не отвела глаза, когда Эли пристально посмотрел на нее. Влажная белая рубашка облепила ее тело, но под ней были низко вырезанный черный лифчик и черные же короткие трусики. Ее силуэт с высокой грудью, с горделивой осанкой, с развевающимися на ветру волосами показался ему воплощением совершенства. Возбужденный и бесконечно несчастный, Эли в этот момент понял, что она остается его любимой Дарл – взрослой и красивой, исполненной достоинства, но тянущей за собой груз своего детства так, как он тащил за собой свое.

– Я сбежала, – мрачно сообщила Дарл, спустилась с невысокой дюны и остановилась у кромки прибоя. Она отлепила рубашку от тела, но ветер прижал ее снова. На щеках Дарл проступил легкий румянец. Она явно чувствовала себя неловко, но ее глаза, под которыми от усталости залегли тени, упрямо смотрел на Эли. – Я спустилась через балкон, – объяснила она. – Сегодня утром мне просто необходимо было побыть одной.

Эли смотрел на нее, любовался ею и не мог произнести ни слова. «Скажи ей, кто ты такой! – приказывал внутренний голос. – Скажи немедленно!» Но он молча стоял в прохладной воде, скрывавшей его почти до пояса, и ждал, пока спадет возбуждение.

– Когда вы были ребенком, вы всегда находили способ обмануть систему, – наконец осторожно сказал он.

Дарл замерла:

– Это очень странное заявление.

– Но это правда.

Она медленно кивнула:

– Вы легко анализируете людей. А впрочем, вы, наверное, просто попытались разузнать обо мне как можно больше. Это же ваша работа.

– Вы для меня не работа. И вы мне не посторонняя. Думаю, что пришло время объяснить вам…

Дарл подняла руку:

– Все в порядке. Я понимаю, что вы имеете в виду. Вчера вы были очень добры и внимательны ко мне. В ее глазах появились печаль и сожаление, а у Эли перехватило дыхание. – Я хочу поблагодарить вас за все. Я очень признательна вам за то, что накануне ночью вы не отпустили меня гулять в одиночестве. Я была… вымотана до предела и сбита с толку. Вчера я испугалась себя самой. Не знаю, что я буду делать дальше. Не могу сказать, что я примирилась со смертью Джека Марвина или что я довольна тем, как поработа ла над его делом. Мне необходимо всесторонне изучить ситуацию. Я должна подумать. Вот и все, что я знаю. И неплохо было бы пожить здесь, подальше от всего и от всех, чтобы никто не говорил мне, что именно должна чувствовать в этом момент. Мне нужно просто пожить пару дней. Никакого прошлого, никакого будущего, буду жить одним днем! – Дарл слабо улыбнулась. – Вот так, мистер Соло, я представляю себе сейчас свою жизнь. Вы не возражаете против того, чтобы просто побыть рядом со мной?

Эли нахмурился. Она спутала все его карты.

– Вовсе нет, – наконец ответил он. – Я сделаю все возможное, чтобы никто и ничто не потревожили вас, пока вы здесь. Клянусь вам!

Он произнес это с таким жаром, что Дарл вспыхнула до корней волос, а взгляд ее снова стал настороженным. Эли выругался про себя. Ну надо было быть таким идиотом! Других слов он, ясное дело, найти не сумел… За свою жизнь Эли многому научился. Он знал, что надо сдерживать свои эмоции и правильно выбирать время. Эли был умелым игроком. Но в это утро на берегу он растерял весь свой цинизм, всю расчетливость.

Дарл мягким движением отвела волосы с лица и вежливо кивнула:

– Теперь я понимаю, почему именно вас Уильям послал меня сопровождать. В вас много гордости, но при этом вы везде чувствуете себя комфортно. – Она помолчала. – Я вам завидую.

С этими словами Дарл развернулась и пошла вверх по тропинке между дюнами, касаясь пальцами камышей, склонивших массивные головы. А Эли стоял и смотрел ей вслед, взволнованный, мучимый чувством вины, на краю единственного мира, в котором они могли существовать вместе без проблем.

Ему было ясно одно: сейчас он не может ничего сказать Дарл.

* * *

К счастью, я с самого начала не совершила ошибки и не верила, что когда-нибудь Эли снова появится в моей жизни. А десять лет назад я убедилась в этом окончательно.

Тогда я жила в Атланте. Было ясное весеннее утр0 прошло всего несколько недель после того, как я начала работать общественным защитником. Мне было двадцать пять лет, я была настоящим трудоголиком с горящими глазами и отчаянно гордилась собой. Я наконец получила диплом юриста и могла сама оплачивать маленькую квартирку в большом жилом доме. Правда, ее окна выходили на Понс-де-Леон, совершенно сумасшедший бульвар, где добропорядочные старички и старушки жили в домах, где на первом этаже располагались салоны татуировки, а самые мерзкие сутенеры оказывались в барах рядом с молодыми яппи из Университета Джорджии.

Я сидела за дубовым столом, который приобрела совсем недавно на самом большом блошином рынке города, потягивала горячий чай и смотрела свой банковский счет. Сван послала мне пять тысяч долларов в качестве подарка к окончанию университета. Она не могла справиться с собой и все равно мной гордилась, хотя ни разу не сказала об этом. «Ты своего добилась, – говорилось в сопроводительной записке. – Когда ты будешь готова вернуться домой, «Мраморная компания Хардигри» найдет применение твоим знаниям».

Я собиралась передать все эти деньги на благотворительность, но в последний момент решила малую их часть истратить совсем на другое. Я намеревалась сделать себе подарок, который Сван не понравился бы мне хотелось найти наконец ответ на вопрос, давно мучивший меня.

Я взяла телефон и позвонила частному детективу.

Мы с ним познакомились, когда я проходила практику самого известного в Атланте адвоката по криминальном делам. Если вы хотели кого-то найти, этот парень творил чудеса, даже если объект вашего поиска не желал быть найденным.

– Мне хотелось бы разыскать одного молодого человека. Его зовут Эли Уэйд, – сказала я и сообщила некоторые известные мне данные.

В то время Эли должно было быть двадцать восемь лет. Я помнила дату его рождения, потому что еще в детстве отметила ее в своем календаре и всегда дарила ему подарки. Я знала имена его родителей и не забыла о том, что у него есть сестра по имени Белл.

– Вероятно, он живет где-то в Теннесси, – добавила я. – Именно там он родился, хотя я не знаю, куда он отправился со своей семьей, когда они уехали из Бернт-Стенда. Но я слышала, что их отец похоронен недалеко от Нашвилла.

Частный детектив сказал мне, что информации для поиска очень мало. Но поскольку известна точная дата рождения, он попробует поискать Эли в государственном архиве. Я повесила трубку и уставилась в крохотное оконце над раковиной. Городской смог цеплялся за ветви красивого, покрытого цветами кизилового дерева, которое боролось за место под солнцем на краю тротуара. На другой стороне тенистой, не слишком шумной улицы стоял желтый побитый трейлер с флагом Конфедерации и изображением листа марихуаны на борту. Да хранит бог Дикси и не обращает внимания на «травку»! Я чувствовала себя, как это кизилове деревце – одна в жестком мире, лишенном очарования…

Три недели спустя детектив позвонил мне. У него оказались для меня новости.

– Эли Уэйда я нашел без труда, – сказал он. – Его разыскивает ФБР.

Я вцепилась в трубку:

– За что?!

– Он занимается игорным оффшорным бизнесом на Карибских островах. Там он и живет последние пять лет. – Я сидела, не шевелясь и не дыша. Детектив поцокал языком. – Эй, послушай, все не так уж плохо Просто парень зарабатывает деньги на тотализаторе Он – хорошо оплачиваемый букмекер.

У меня заныло сердце.

– Следовательно, он профессиональный игрок?

– Да, и отличный при этом. Высокие технологии компьютеры и все такое прочее. У него будут большие неприятности только в том случае, если он вернется в Штаты. Так что можно считать, что Эли Уэйд – человек без родины.

– А что с его матерью и сестрой?

– Судя по всему, они наслаждаются красивой жизнью. Он очень хорошо о них заботится.

– Они живут вместе с ним на островах?

– Точно. Мать много помогает местным миссионерам, а сестричка работает на один из крупных отелей, занимается рекламой. К своему бизнесу этот твой Эли их близко не подпускает. У них красивый дом, женщины хорошо одеваются… – Он помолчал. – Знаешь, на твоем месте я бы об этом парне не волновался. Там его никто не достанет. Он зарабатывает хорошие деньги, живет спокойной жизнью, у него все в порядке. Он, конечно, преступник, но только с точки зрения наших законов. – Детектив терпеливо ждал моего ответа, потом все-таки не выдержал: – Послушай, Дарл, ты классная девчонка, но я не понимаю, что тебе нужно. Хотелось бы знать, за какой информацией ты охотишься, а чего ты слышать не хочешь.

– Рассказывай все. – У меня к горлу подступила тошнота.

– Ладно, слушай. Если это твой старый дружок и ты к нему еще что-то испытываешь, то лучше тебе его забыть. То есть я хочу сказать, что по части женщин у него тоже все нормально. Одна его подружка владеет школой подводного плавания, другая работает в его конторе бухгалтером. Он не одинок и не слоняется в тоске по берегу, ожидая, пока ты появишься, детка.

Разумеется, мне не следовало испытывать удивление, разочарование или чувствовать себя преданной. Когда Эли уехал из Бернт-Стенда, мне было всего десять лет. В конце концов, я его тоже не ждала, у меня были романы, и пару раз в колледже я даже пыталась завязать серьезные отношения. И все же, когда я выслушала новости об Эли, у меня появилось странное ощущение. Я не могла понять, выиграла я или проиграла. Он выжил, он процветает, пусть и нечестным путем, и, судя по всему, он счастлив. Но он забыл меня и те три года жизни в Бернт-Стенде…

В глубине души я всегда надеялась, что когда-нибудь найду его и расскажу правду о смерти Клары. Мой лучший и единственный друг детства заслуживает того, чтобы узнать правду о своем отце. Черт побери, он заслуживает отмщения! Если бы речь шла только обо мне, я бы согласилась на любое наказание. Но мне приходилось думать о Сван, Матильде и Карен, которая ничего не знала о соучастии ее бабушки в убийстве. После гибели Клары, смерти Джаспера и отъезда Уэйдов Карен очень отдалилась от Матильды и от меня. Как только она стала достаточно взрослой, она немедленно уехала из города, как и я. Многие годы мы с ней не разговаривали. Но я знала, что не имею права взваливать на нее такой груз.

Закончив беседу с детективом, я опустила голову на руки и долго размышляла над тем, как мне следует поступить. Моя семья в руинах. Эли богат, но он преступник. Как достойный адвокат, я обязана спасать мир от профессиональных игроков. Нужно принять какие-то меры…

Но я этого не сделала. Я просто расплакалась и постаралась забыть его.

Глава 12

Я открыла свои практичные серые чемоданы и уставилась на сугубо деловую одежду, которую взяла с собой. Когда я собиралась неделю назад лететь во Флориду, я полагала, что в последнюю минуту добьюсь, чтобы Джеку Марвину смертную казнь заменили пожизненным заключением, и быстро вернусь обратно в Вашингтон. Одеждой, пригодной для отдыха, с большой натяжкой можно было назвать только мятое белое платье, шорты из грубой ткани и еще одну белую рубашку, не считая той, что была на мне.

Я приняла душ, надела платье и заплела влажные волосы в косу. Неожиданно у меня над головой раздался громкий стук. Я прикрыла глаза рукой, чтобы их не резало яркое солнце, и открыла высокую раздвижную дверь спальни, выходящую на маленький балкончик. В комнату сразу ворвались громкий шум прибоя и соленый морской воздух. Босиком я вышла на балкон и посмотрела вверх. Соло стоял на лестнице и прибивал оторвавшуюся от стены доску.

Над моей головой располагался еще один балкон, но он не мешал мне разглядывать моего неожиданного спутника. Его силуэт казался черным на ярко-синем небе. На нем были линялые джинсы, обрезанные чуть выше колена, к босым ногам прилип песок, а рубашку он повесил на самую верхнюю ступеньку. Как я уже заметила на пляже, у него была широкая мускулистая спина, кожу покрывал ровный темный загар. В зубах он держал несколько мелких гвоздей и не сводил с доски напряженного взгляда. В его позе было что-то мальчишеское и невероятно привлекательное. Пока я смотрела, он поднял молоток. На его руке напряглись мышцы, когда он одним точным и сильным ударом вогнал гвоздь на место.

«Наши мужчины должны быть грубыми и сильными» – прошипела мне Клара в тот день у бассейна. В последнее время я частенько задумывалась, нет ли на самом деле в женщинах Хардигри генетической расположенности к тому, чтобы стать либо развратными, либо выхолощенными, либо и то и другое вместе. Я сама старалась держаться подальше от мужчин, и к интимным отношениям меня могла привести только очень долгая дорога. И вот я стою и глазею на Соло! По коже под платьем побежали мурашки. Я усилием воли прогнала неуместные ощущения.

– Вам не нужна помощь? – поинтересовалась я. Соло так быстро обернулся, что я испугалась, как бы он не потерял равновесия. Но он только улыбнулся и выронил все гвозди. Они простучали по верхнему балкону и свалились к моим ногам, словно тяжелые капли. Я опустилась на колени и принялась их собирать.

– Пусть валяются, я еще принесу, – остудил Соло мой энтузиазм.

– Мотовство до добра не доводит, – рассудительно заметила я.

– Держу пари, что у вас на кухне есть ящичек с гвоздями, скрепками и булавками.

– Вы говорите как человек, у которого уж точно есть такой ящик.

– Гм… Вы меня поймали. – Он сел на лестницу и нагнулся ко мне. – Рад, что вы чувствуете себя лучше.

Я помедлила с ответом:

– Я спала ночью.

– Отлично. Что ж, отдавайте гвозди, воришка.

Я вытянула руку вверх, держа гвозди на ладони Соло аккуратно забрал их у меня, пощекотав мне руку Мы обменялись напряженными взглядами, я развернулась и ушла к себе в спальню, не произнеся больше ни слова.

Там я села на кровать и обхватила себя за плечи.

* * *

После обеда в дом на берегу заглянул почтальон. Он доставил небольшую коробку, которую Соло сразу же принес мне в спальню. Он еще не закончил прибивать доски, на его лице блестели капельки пота, от него пахло морем. Но перед тем как предстать передо мной, он все-таки натянул футболку.

– Эта посылка безопасна, – сказал он, указывая на вашингтонский адрес. – Уильям говорил мне, что собирается ее прислать. Но я не хочу, чтобы вы сами что-либо вскрывали.

– Я получаю обычные письма с угрозами, мистер Соло. Никаких бомб. Я знаю, что лежит в этой коробке, так как сама просила Уильяма прислать эту вещь.

Я попыталась открыть крышку, но у меня ничего не получилось. Соло нахмурился и достал складной нож из кармана штанов. Внушительное лезвие вылетело с неприятным звуком, заставив меня с опаской взглянуть на Соло. Но тот аккуратно надрезал клейкую ленту, совершенно спокойно сложил нож и убрал его.

Я открыла крышку, развернула упаковочную бумагу и достала пластмассовое сердце, которое мне подарил Джек Марвин. У меня защемило в груди. Безделушка была сломана – маленький белый бант, приклеенный к нему, висел на ниточке. Я с трудом подавила стон. Соло галантно отвернулся.

– Я буду на террасе, – сказал он.

– Джек Марвин не умел читать…

Слова вырвались сами, они ничего не объясняли и не имели для Соло смысла. Он медленно развернулся так посмотрел на меня, что я поняла: моя фраза значила что-то и для него.

– Я знаю, – тихо отозвался он.

– Даже в тюрьме его дразнили соседи по камере. Называли его тупицей, дебилом… Он хотел написать письма с извинениями семьям убитых полицейских, и я написала их вместо него. Я сказала, что ему не следует ждать ответа, и он все понял. Потом Джек попросил написать его распроклятому братцу в тюрьму: «Я люблю тебя, Томми. Я знаю, ты не хотел, чтобы я сделал кому-то больно». Но Томми Марвин не соизволил ему ответить. Ни единого слова, ублюдок! – Я положила сердечко обратно в коробку. – Джек был уверен: брат не написал ему только потому, что не умеет читать. «Томми не нравится, когда люди видят, какой я тупой», – так Джек говорил мне. Он очень страдал от унижения, хотя никто об этом и не подозревал.

– Я могу себе это представить, – спокойно ответил Соло. – Я отлично знаю, как чувствует себя униженный человек.

Я подняла на него глаза, ожидая объяснений, но он развернулся и ушел. Я слышала, как он продолжал работать, но больше не выходила из своей комнаты. Остаток дня мы не виделись.

* * *

На следующее утро Соло снова плавал, затем набросил полотенце на плечи и стоял на берегу, печатая что-то на крохотном компьютере. Я наблюдала за ним с балкона, где разложила на столе бумаги. У меня разламывалась голова. Всю ночь я проворочалась в кровати. Меня преследовали кошмары, я даже пару раз выглядывала в гостиную, чтобы убедиться, что Соло спит на кушетке. У меня болела душа, мне могла помочь только работа.

Солнце забралось под зонтик, укрепленный на столе, и мне снова пришлось менять его положение. Земля продолжала вертеться. Какое открытие!

Я уперлась подбородком на руки и некоторое время наблюдала за Соло. А потом решила позвонить в Вашингтон, в штаб-квартиру «Группы Феникс», и достала сотовый.

– Где ты нашел этого человека? – спросила Уильяма.

Уильям Лейланд и сам был загадкой. Его мягкий карибский акцент и спокойное достоинство явно скрывали какую-то интересную историю. Если у него и имелись политические убеждения или расовые предрассудки, он держал их при себе. Уильям никогда не пытался влезть в частную жизнь других людей. Все члены «Группы Феникс» считались с его мнением по поводу безопасности и не сомневались в надежности помощников, которых он брал на работу.

– Где-то там, – наконец ответил Уильям.

– Понятно. Соло – его настоящее имя?

– Я полагаю, что это прозвище. Иногда он им пользуется для работы.

– И ты не можешь ничего сообщить мне о нем и его жизни? Кто он? Бывший военный, полицейский в отставке, самурай на пенсии?

– Прощу тебя, не стоит давать волю воображению. Он джентльмен до мозга костей. Могу сказать тебе, что он никогда не был женат, у него нет детей, и он владелец того самолета, на котором ты прилетела на остров два дня назад. Соло настоящий эксперт во всем, что касается компьютеров. Кстати, именно он создал программу, которая обеспечивает безопасность нашей базы данных.

– Ты хочешь сказать, что он автор этих программ?

– Да, он создал все программы безопасности для группы Феникс», включая систему безопасности в доме Айрин на острове.

– И такой человек подрабатывает телохранителем?

– Не совсем так. Соло просто захотел сам участвовать на этом этапе.

– Почему? – Молчание. – Уильям, отвечай.

– Потому что он давно наблюдает за твоей работой. И очень уважает тебя. А дело Джека Марвина стало для него особым.

– Почему?

– Соло из очень бедной семьи. Он понимает, что такое слабость и беспомощность. Ладно, я что-то разболтался. Прошу тебя, не пытайся анализировать его поступки. Просто прими его таким, какой он есть, и позволь ему заниматься его делом. Соло хочет, чтобы тебе было комфортно, так что ты можешь отдыхать.

– Я достаточно отдохнула. Я могла бы успеть на рейс из Таллахасси и вернуться в Вашингтон завтра.

– Я полагаю, тебе не следует этого делать. Айрин просила передать тебе, чтобы ты пока не показывалась в своей квартире и в офисе. Обстоятельства не слишком благоприятны.

У меня зашевелились волосы на затылке.

– Что произошло?

– Журналисты осаждают офис. Они жаждут взять у тебя интервью по поводу свалки возле тюрьмы, которую ты спровоцировала. Кроме того, полиция задержала некоего субъекта, который писал краской угрозы на двери твоей квартиры. – Я закрыла глаза. Я могла представить, что именно он написал – я уже читала это на плакатах. Уильям продолжал, его голос звучал тепло и успокаивающе: – Пройдет несколько дней, и интерес публики к делу Джека Марвина пойдет на спад. Но пока прошу тебя оставаться на острове.

– Судя по всему, у меня нет выбора?

Уильям ответил не сразу. Когда он заговорил, в его голосе я услышала странную мрачную удовлетворенность:

– Иногда стоит положиться на господа. Он никому не желает зла.

– Господь тут совершенно ни при чем! – Я попрощалась и с тяжелым сердцем повесила трубку.

Стоявший на берегу Соло обернулся, посмотрел на меня и приветственно поднял руку. Небо и океан обрамляли его, каким-то образом не уменьшая его рост Он стоял на краю земли, словно был моим единственным маяком.

Мне вдруг стало радостно видеть его, и я помахала ему в ответ.

* * *

Я стала пить больше, чем сама хотела бы признать. Во второй половине дня я подошла к столику с напитками, стоявшему в углу просторной гостиной дома Айрин, и налила себе бурбон в высокий стакан, добавив капельку воды и один кубик льда. Усевшись на кушетку, я отодвинула коллекцию кораллов с низкого стеклянного кофейного столика и поставила мой портативный компьютер. Как всегда, спасение свое я видела в работе. Но после двух больших глотков бурбона я опустила голову на руки и принялась оплакивать мою спартански обставленную квартирку в Вашингтоне, где все комнаты были заставлены книгами, а единственной уступкой комфорту оставалось старое кресло-качалка. Я все представляла себе, как какой-то человек пишет на моей двери нечто вроде: «Сука» или «Отправляйся в ад трахать Пучеглазого!».

– Поправляем здоровье и напиваемся потихоньку? – раздался за моей спиной спокойный голос Соло.

Я немедленно выпрямилась. Соло стоял босой, потный в дверях комнаты. Он бросил на пол пояс с инструментами, вытерся белой футболкой, поднял руку и натянул рубашку. Казалось, он сам не осознавал, насколько эротично выглядела линия его груди и живота и от этого становился еще более привлекательным. Я отвернулась, как только его голова показалась в вырезе рубашки.

– С домом все в порядке?

– Будет в порядке. Свет уже дали. Я потрясла стаканом:

– Знаю. Я нашла лед.

– Вы что-нибудь ели сегодня? Я только пожала плечами.

– Ладно. Я поджарю немного китового мяса, и мы поиграем в эскимосов. Сейчас вернусь.

Соло бегом поднялся по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Соло спустился через несколько минут. Он определенно успел принять душ, влажные волосы легли волнами. Он надел легкие светлые брюки и синюю рубашку навыпуск, но оставался босиком. Не дожидаясь приглашения, Соло уселся рядом со мной. Я ощутила тепло его большого, сильного тела и легкий запах мыла и свежести. Он бросил взгляд на часы и взялся за пульт дистанционного управления. Включился телевизор с большим экраном, стоявший у стенки.

– Пообедаем позже: пришло время посмотреть ваш любимый сериал. – Соло нашел нужный канал, и по экрану побежали титры многосерийного фильма «Соблазны». – Я слышал, что в нем снимается ваша подруга детства.

Я уставилась на него, на мгновение потеряв дар речи.

– Полагаю, это вам поведал Уильям?

– Тсс… Вот она!

На экране появилась молодая красивая женщина в вечернем платье, с драгоценностями на шее и в ушах. Она темпераментно и очень красиво жестикулировала, разговаривая с чернокожим, удивительно привлек тельным актером в смокинге. Ее нежное лицо, черты которого были так похожи на мои, выражало сдержанный гнев. Гибкие руки цвета янтаря были обнажены, огромные карие глаза сверкали из-под изумительных черных ресниц, густые шоколадные волосы ниспадали на грудь.

Этим удивительным, экзотическим, захватывающим дух созданием была Карен. В стране ее знали под именем Кэры Ноланд.

– Кэра Ноланд очень хорошо играет Кассандру. – прокомментировал Соло. – Этакая крутая кошечка.

Я долго изумленно смотрела на него.

– Вы регулярно смотрите этот дамский сериал?

Соло невозмутимо кивнул. Я взглянула на экран, отпила еще немного бурбона и внезапно решила признаться:

– Я зову ее Карен. Она моя родственница.

Судя по всему, известие о том, что у меня есть темнокожая родня, не шокировало его.

– Вы часто видитесь?

– Нет. Карен уехала из дома, когда ей исполнилось восемнадцать. Она стала актрисой и отреклась от старых друзей. Карен заявила мне, что у нас нет ничего общего. – Я помолчала. – Она сказала, что приняла решение и будет негритянкой. – Я с силой выдохнула воздух, почувствовала исходивший от меня запах бурбона и резко поднялась, поморщившись от досады. Соло спокойно изучал меня. – И поверьте мне, мистер Соло, это самый длинный разговор, который мне приходилось вести с кем-либо на эту тему. У вас потрясающие способности.

– Я просто умею слушать. И никогда не болтаю лишнего. Я думаю, вы это поняли.

– Я знаю, что вы любите собирать информации числа, факты, детали…

– Мне нравится порядок. Я пытаюсь справиться с хаосом единственным известным мне способом.

– Держу пари, вам уже известно о том, что кто-то изгадил дверь моей квартиры в Вашингтоне.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20