Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Утонувшие надежды

ModernLib.Net / Детективы / Старк Ричард / Утонувшие надежды - Чтение (стр. 16)
Автор: Старк Ричард
Жанр: Детективы

 

 


      Разумеется, оно не вернулось, и в конце концов Боб потерял сознание от усталости и выпитого пива (и, как они с Манфредом решили впоследствии, - от нервного истощения и эмоционального потрясения). Вернувшись наутро домой, хмельной и чумазый, Боб обнаружил, что он больше никому не нужен. Взбешенная Тиффани уехала к родителям. На работе поведение Боба было расценено как пренебрежение служебным долгом, и лишь согласие Боба на психиатрическое обследование спасло его от немедленного увольнения.
      Узнав о его твердой решимости преодолеть свои затруднения, Тиффани вернулась домой, в чем, честно говоря, были и минусы, и плюсы. Сеансы у доктора Манфреда убедили Боба в том, что за последний месяц они значительно продвинулись. Боб чувствовал, что в эти дни они очень сблизились - как в интеллектуальном, так и в эмоциональном плане. Боб обрел уверенность в себе и смело смотрел в будущее.
      С коллегами по работе было труднее. Прошло немало времени, прежде чем они успокоились, забыли о происшедшем и начали привыкать к обновленному Бобу. А тем временем большинство сослуживцев предпочитали вовсе не общаться с ним, что было весьма кстати, если учесть, какого рода разговоры они вели между собой. Помимо всего прочего, на Боба была возложена дополнительная обязанность - каждую ночь проверять все замки и дороги, дабы увериться в том, что загадочные незнакомцы более не появлялись.
      И все же, кто были эти люди? Зачем они это сделали? Взламывать замки, покушаясь тем самым на казенную собственность, - это вам не шутки. Никому и в голову не пришло бы заниматься этим, чтобы поплавать в озере с подружкой. Особенно если вспомнить о колоссальном количестве природных озер и прудов в округе. Да и время происшествия: апрель - месяц холодный. До сих пор у Боба в связи с этим делом возникла лишь мысль о каких-нибудь клубах "моржей", древней секты друидов; впрочем, он и сам понимал, что это сущая чепуха.
      И нынешней ночью замок шлагбаума на съезде с шоссе штата оказался неповрежденным. Тем не менее Бобу вменялось в обязанность отпереть замок, открыть шлагбаум, сесть в машину и доехать до границы территории, проверить второй замок, открыть его и спуститься к водохранилищу, к месту происшествия.
      Преступники никогда не возвращаются на место преступления. Манфред сказал, что это чистое суеверие. Но он сказал также, что отныне Бобу придется мириться со всеми предрассудками и выдумками общества, дабы убедить окружающих в своей готовности искупить пренебрежение привычными для них моральными ценностями. Именно этим Боб и занимался сейчас.
      Отперев замок и открыв шлагбаум, Боб вздохнул, уселся в машину, взялся за руль и поехал по петлявшей среди деревьев грунтовой дороге, ведущей во тьму, к берегу водохранилища.
      В безлунную ночь вода была еще темнее. Она казалась чернее, холоднее и неприветливее, чем раньше. Надев гидрокостюм, сапоги, перчатки, пояс с грузилами и ПУП, Дортмундер пробормотал:
      - Все. Последний шанс.
      - Что ты сказал? - раздался поблизости жизнерадостный голос Келпа.
      - Ничего, - ворчливо отозвался Дортмундер.
      Нет, это не был последний его шанс повлиять на происходящее. Этот момент миновал давным-давно. Дортмундер приехал сюда с Келпом, Тайни, Томом, Мэрчем, с изуродованным "хорнетом", всеми этими лебедками и веревками, и выбора у него не было. Оставалось лишь одно - хлебать мутную воду.
      - Я бы с удовольствием чего-нибудь хлебнул, - заметил вполголоса Дортмундер.
      - Что?
      - Ничего.
      - Все готово! - объявил Стэн, стоявший возле автомобиля.
      Итак, все готово. Тайни срубил пару сосновых ветвей и подложил их под колеса "хорнета", хотя тот не выказывал ни малейшего желания катиться по пологому уклону в воду. Конец намотанной на лебедочный барабан веревки привязали к кузову автомобиля там, где раньше был бампер. Разумеется, не было ни малейшей надежды вытащить машину из воды, и веревку привязали к ней только потому, что это был самый простой и надежный способ обеспечить ее постоянное наличие под рукой. Два мешка теннисных шариков погрузили в багажник, который запирался на простой крючок, чтобы его было легче открывать в темноте под водой. Водонепроницаемые фонари уже лежали на переднем сиденье, а лопаты и кочерга длиной в четыре фута - на заднем. Там же валялись вторая бухта каната, один конец которого был протянут между сиденьями и надежно привязан к рулевой колонке. Два длинных шеста, которыми в случае необходимости можно было подталкивать машину, упирались в пол у передних сидений, а их концы торчали сзади.
      Замысел состоял в том, что "хорнет" скатится по рельсам под воду и спустится в долину практически до самого Паткинс-Корнерз. Если он застрянет, Келп и Дортмундер поднимутся на ноги и, стоя в машине, начнут отталкиваться от дна, будто гондольеры. Поскольку они будут касаться дна лишь самыми кончиками шестов, риск поднять клубы грязи сводился почти на нет.
      Как только Келп и Дортмундер окажутся в Паткинс-Корнерз, они выйдут из машины и остаток пути преодолеют пешком, при этом вода замутится, но тут уж ничего не поделаешь. Вторая веревка поможет им держаться друг друга и не терять связи с машиной все время, пока они будут добираться до указанного Томом места на дворе библиотеки, расположенной напротив железнодорожной станции, которая послужит ориентиром. Затем Келп и Дортмундер, вооружившись четырехфутовой кочергой, начнут прощупывать мягкий грунт и, наткнувшись на зарытый Томом гроб, откопают его лопатами и подтащат к "хорнету". Это будет самой сложной частью операции, сулящей немало тяжелого труда и мути. Потом они привяжут длинную веревку к ручке гроба и откроют багажник автомобиля. При этом придется проявить максимальную осторожность, чтобы не дать теннисным шарикам вырваться на волю и всплыть на поверхность. Привязав мешки с шариками по бокам гроба, дабы уравновесить его, Келп и Дортмундер подадут условленный сигнал - три раза дернут за веревку. Тайни тотчас начнет вращать лебедку, а Келп с Дортмундером будут сопровождать ящик на обратном пути к рельсам.
      Задача не из простых, но вполне выполнимая. И уж на этот раз Дортмундер все время будет помнить о ПУПе и, если что-то пойдет наперекосяк, немедленно отправится восвояси. Во всяком случае, он искренне на это рассчитывал.
      - Я готов, - сказал Келп. - Джон! Ты идешь?
      - Куда ж я денусь! - отозвался Дортмундер и, едва переставляя ноги, подошел к "хорнету" и уселся за руль, положив фонарь на колени. Келп занял соседнее кресло, и его губы, державшие мундштук, растянулись в улыбке. Чему он улыбался, хотелось бы знать?
      Дортмундер сунул в рот свой мундштук и кивнул Тайни. Тот вынул из-под колес машины сосновые сучья, и... ничего не произошло. Дортмундер сделал руками толкающее движение.
      - Знаю, знаю, - отозвался Тайни и, обойдя машину сзади, подошел к ее корме.
      Том дежурил у лебедки, а Тайни со Стэном подтолкнули автомобиль, который нехотя тронулся с места и со все возрастающей скоростью покатил под уклон к водохранилищу.
      - М-мм! - одобрительно промычал Келп, как только нос "хорнета" врезался в черную воду.
      Передние колеса вошли в озеро с легким плеском. Дортмундер полагал, что вода вновь остановит автомобиль, однако его ожидания не оправдались. "Хорнет" вползал в озеро медленно, но верно. Из дырок на месте педалей сцепления и газа в салон брызнула вода, быстро покрыла ноги пассажиров и хлынула из еще большего отверстия, где некогда размещалась приборная панель. Безносый передок автомобиля целиком скрылся в воде. Лобовое стекло и окна рассекали воду, оставляя слева и справа от машины пенный след. Заднее окно было снято вместе с крышей, и вскоре салон доверху наполнился водой, доходившей пассажирам до подбородков. И вновь это ледяное онемение. Однако Дортмундер был к нему готов и воспринял холод довольно спокойно.
      Дыши через рот.
      Дыши через рот.
      Дыши через рот.
      Дыши через рот.
      Келп оттянул загубник и, крикнув "Работает!" вновь припечатал его к лицу, как только вода захлестнула их с головой, обтекая маски. Из полости дверей, кузова и багажника начали вырываться пузырьки воздуха, поднимаясь к поверхности озера, которое поначалу подернулось рябью, потом опять успокоилось.
      Второй замок также оказался цел, и в конце спускавшейся к берегу дороги никого не было. Чего и следовало ожидать.
      Боб погасил фары, вылез из автомобиля, оперся костлявым задом о решетку радиатора и, скрестив руки на груди, окинул взглядом водохранилище. Никто и понятия не имел, сколько времени занимает осмотр территории, потому что Боб оказался первым, на кого была возложена эта бессмысленная повинность. Поэтому он не видел никаких причин, мешавших ему недолго побыть наедине с собой.
      Безлунная ночь сделалась еще темнее, но в черной пучине неба сверкали крохотные белые точки звезд, разбросанные по небосводу так, словно их узор мог что-то означать. И если бы удалось перенумеровать миллионы этих сверкающих огоньков и надлежащим образом соединить их линией, то человек постиг бы наконец смысл звездного сообщения. Тайну Вселенной. Оставалось лишь отыскать звезду номер один.
      Может быть, это Солнце, наша звезда? Может быть, мы не способны охватить картину, потому что сами являем собой ее часть? Надо бы поговорить об этом с Манфредом.
      Уже на первых занятиях с психоаналитиком Боб открыл в себе глубины, о которых не подозревали ни школьные учителя, ни члены его семьи, а тем более - полузабытые приятели детства. До сих пор Боб не задумывался о том, как мыслит человек, каковы его взаимоотношения с миром, пространством и временем.
      Что значит человек по сравнению с бескрайними просторами космоса и бесконечным потоком времени? Может быть, Тиффани и не была тем идеалом, с которым Боб мечтал провести всю свою жизнь до последнего дня, но ведь и он сам, честно говоря, тоже не подарок.
      Среди миллионов звезд немало таких, у которых есть свои планеты, и на многих из них существует жизнь. Нет, не человеческая жизнь, но и не чудовища и пришельцы из фантастического фильма. Может быть, эти инопланетные существа дышат не кислородом, а метаном. Может быть, они похожи на наши растения или на наших животных, но только разумны. А может быть, существуют в форме радиоволн. И существуют они миллиарды лет, с самого начала Вселенной, которое невозможно себе представить, и будут существовать до самого ее конца, о котором невозможно даже помыслить. Какова же роль Боба и Тиффани в этом бесконечном потоке бытия? Едва ли их жизнь имеет очень уж большое значение.
      Так что к этому следовало относиться спокойно и, главное, не волноваться. И поменьше думать о сексе - в конце концов именно секс довел Боба до его нынешнего состояния. И поменьше переживать из-за работы, морских чудищ и непроходимой тупости приятелей и сотрудников. Нужно принимать жизнь такой, какая она есть, - существование одинокой беспомощной души в бескрайнем океане пространства и времени, в бездне Вселенной.
      Боб размышлял о живых существах, неведомых созданиях, находившихся в миллионах и миллиардах миль отсюда, живших своей уникальной, неповторимой жизнью, короткой, словно искорка.
      - Но эта жизнь - моя, - прошептал Боб, принимая свою судьбу, принимая все - Тиффани и Манфреда, своих безмозглых приятелей и ничтожество своего существования на этой заурядной планете, вращающейся вокруг самого обычного Солнца на задворках громадной Галактики. - Я принимаю тебя, - прошептал Боб, обращаясь к Вселенной.
      Пузырьки. Крохотные воздушные пузырьки разорвали поверхность воды где-то справа, еле заметной линией рассекая черную гладь озера. Несколько маленьких пузырьков, нарушивших покой воды. Боб безмятежно улыбнулся. Где-то там, в глубине, плещется рыба.
      "Хорнет" замер на месте, и Дортмундер принялся осматриваться. Как только они полностью погрузились в воду, продвижение существенно замедлилось, однако это было им весьма на руку. Машина еле ползла, зато не поднимала мути, и каждый раз, когда Дортмундер направлял фонарик на рельсы, он замечал, что вода ненамного мутнее, чем была.
      Впрочем, это отнюдь не значило, что она была чистой. Куда уж там! Тусклый свет фонарей по-прежнему едва пробивался сквозь бурую завесу мохнатых молекул грязи, и Дортмундеру оставалось лишь надеяться, что эти чудовища представляли собой совсем не то, на что они были похожи.
      На сей раз видимость была намного лучше. Точнее говоря - была хоть какая-то видимость. Луч света хоть бы немного проникал сквозь муть, медленные грязевые потоки и коричневую толщу воды, выхватывая из темноты склизкое дно, ржавые рельсы, по которым двигался автомобиль, и замшелые пни слева и справа от путей.
      Келп похлопал Дортмундера по руке, указывая вправо на невысокую кирпичную стену, мимо которой они как раз проезжали и от которой под прямыми углами уходили в темноту еще несколько. Фундаменты зданий. Представить, что когда-то там жили люди, было очень трудно. Где-то там, в темноте.
      "Хорнет" продолжал двигаться вперед, и старый кирпичный фундамент постепенно уплывал назад. Внезапно машина остановилась, но в тех узких пределах видимости, которые обеспечивали лучи их фонарей, города не было видно. Как и в прошлый раз, компаньоны оказались во власти пространственной дезориентации и не могли понять, находятся ли они на спуске или достигли ровной поверхности. И уж тем более не понимали, далеко ли до Паткинс-Корнерз.
      Ну что ж. Пора приниматься за работу. Дортмундер встал, оперся одной ногой о скользкое сиденье, и обернулся, держа фонарик левой рукой, а правой нащупывая шест, торчавший за его спиной. Келп, которому было куда проще, поскольку перед ним торчало совершенно бесполезное рулевое колесо, делал то же.
      Наконец Келп, изогнувшись всем телом, сделал красноречивый жест: "Раз, два... три!" На первые два счета они установили шесты более или менее вровень с передними колесами, утопив концы шестов в гравий. На счете "три" оттолкнулись, и "хорнет" двинулся вперед. И тут же остановился, едва они ослабили напор.
      "Раз, два, три" - вперед!
      "Раз, два, три" - вперед!
      "Раз, два, три" - вперед!
      "Раз, два, три" - вверх!
      "Раз..." - вверх?!
      Дортмундер и Келп обменялись изумленными взглядами, сделав большие глаза за выпуклыми стеклами масок. Дортмундер дрогнувшей рукой направил луч фонаря на борт "хорнета", перевел его ниже, осветив насыпь, которая внезапно оказалась где-то далеко внизу...
      Господи! Что же это такое?
      Передние колеса автомобиля по-прежнему стояли на рельсах, а его корма тихонько покачивалась из стороны в сторону и медленно поднималась, опрокидывая приятелей вперед. Келп и Дортмундер встревоженно заметались, роняя шесты и натыкаясь друг на друга. Потеряв равновесие, "хорнет" еще еще сильнее нырнул вперед и чуть развернулся влево. При этом правое переднее колесо мягко, будто слоновья нога, оторвалось от рельса.
      Теннисные шарики! Они не учли подъемную силу двух огромных мешков с шариками для пинг-понга. Запертые в багажнике "хорнета" шарики среагировали на возросшее давление воды и приподняли заднюю часть автомобиля.
      Вздумай Дортмундер и Келп продвигаться дальше к Паткинс-Корнерз, опускаясь все глубже и не обращая внимания на теннисные шарики, у них ничего бы не вышло. Что же делать? Нужно подумать. Поразмыслить. Остановиться на минутку и пораскинуть мозгами.
      Дортмундер принялся яростно размахивать руками, внушая Келпу: "Сядь, ты раскачиваешь машину!" - но Келп, не зная толком, что пытается сообщить ему Дортмундер, нырнул вперед и, врезавшись в Дортмундера, вцепился в рулевое колесо, чтобы восстановить равновесие.
      Центр тяжести переместился влево, и автомобиль тут же опрокинулся, прихлопнув пассажиров, словно створка устричной раковины.
      ПУП! Это было первой мыслью, промелькнувшей в голове Дортмундера, когда он вновь оказался под водой в полной темноте, да еще в салоне опрокинувшейся машины. Лихорадочно ощупав себя, Дортмундер нашел панель управления, поднял левую руку и, просунув ее мимо рулевой колонки, изо всех сил надавил нужную кнопку. Как он и ожидал, ПУП наполнился воздухом и, существенно повысив плавучесть Дортмундера, прижал его к переднему сиденью опрокинутого "хорнета", увеличивая тем самым плавучесть автомобиля и медленно, но верно выталкивая его вверх.
      Как много звезд в небе! Вглядевшись повнимательнее, можно было уловить их отражения в темной спокойной воде и вообразить, что это рукотворное детище, эта крохотная чашечка воды способна вместить в себя всю Вселенную.
      "Ну и ну! - подумал Боб. - Похоже, мысли переполняют мой мозг, и, когда я вернусь на свое рабочее место на плотине, мне придется изложить их на бумаге, чтобы обсудить с Манфредом при очередной встрече..."
      Где-то справа, там, где только что пузырилась вода, на поверхности озера показалось нечто, еле заметное в черной ночи.
      Боб поднялся во весь рост и, отделившись от автомобиля, вгляделся в неясный предмет, появившийся на поверхности водохранилища. Уж конечно, это не морское чудище, усмехнулся про себя Боб, отдавая полный отчет в том, что именно вызвало в свое время его раздражение, приведшее к роковой ошибке, и в полной мере осознавая причины своего нервного срыва. Это обычная рыба, плеснувшая хвостом. Может быть, та самая рыба, что совсем недавно вызвала появление пузырьков на поверхности воды.
      Впрочем, нет. Не рыба. Не чудище, но и не рыба. В тусклом свете звезд сверкнула металлическая поверхность. Какая-то машина. Округлые детали и расширяющиеся книзу металлические пластины, уходящие в воду под углом. В темноте было трудно рассмотреть, но, несомненно - металл, несомненно машина.
      Подводная лодка? В водохранилище? Это просто смешно. Быть не может, что...
      Сердце Боба учащенно забилось. Он все понял.
      Космический корабль! Летающая тарелка, прибывшая из дальних миров сюда, на Землю, втайне, под покровом ночи! Она пряталась тут, в этом озере, и теперь ее экипаж, завершив свои исследования, поднялся на поверхность, намереваясь отправиться в обратный путь к звездам. К звездам!
      Боб бросился вперед, простирая руки в мольбе.
      - Возьмите меня с собой! - крикнул он и, споткнувшись о корень дерева, повалился ничком на землю у самой кромки воды, после чего лишился чувств.
      - Короче, если ты хочешь добраться до Саут-Джерси во второй половине дня, - сказал Стэн, - то тебе лучше всего ехать через Веррауано и Аутербридж-Кроссинг. Единственное узкое место - это Стейтент-Айленд. Вот, скажем, что ты будешь делать, если...
      - Как-то раз мне довелось хоронить одного солдата на Стейтент-Айленде, - вспомнил Тайни, опираясь о лебедку.
      Присевший у рельсов на корточки, словно бродяга, Том сказал:
      - Надеюсь, он умер своей смертью.
      - Да нет, в начале похорон он еще шевелился, - ответил Тайни. Послушайте, чего мы...
      - Что это? - спросил Стэн, глядя в сторону водохранилища.
      Тайни и Том посмотрели туда же. Том тяжело приподнялся, хрустнув суставами.
      - Колеса, - сказал он.
      - Наш "хорнет", - добавил Тайни. - Вверх тормашками.
      - Плывет, - добавил Стэн.
      - По-моему, в нашем плане это не предусмотрено, - сказал Тайни.
      - А где же Энди и Джон? - произнес Стэн.
      - В озере, - ответил Том.
      - Наверное, нужно вытянуть машину на берег, - решил Тайни.
      - Вы не слышали криков? - спросил Стэн.
      Все трое прислушались. Вокруг царила полная тишина. В неярком свете звезд на воде покачивались задние колеса, задняя ось, часть багажника и задней решетки "хорнета".
      - Наверное, нужно вытянуть машину на берег, - повторил Тайни.
      - Я тебе помогу, - предложил Стэн.
      Поначалу Тайни крутил ручку бодро, выбирая слабину; при этом автомобиль торчал на месте, словно внезапно появившийся в озере остров. Однако вскоре веревка натянулась, вращать лебедку стало заметно труднее, и машина медленно поплыла к берегу.
      До берега оставалось всего несколько ярдов, когда слева от машины забурлила вода, и на поверхности показались отчаянно сцепившиеся Дортмундер и Келп, рвущие друг друга когтями и наносящие убийственные удары. Впрочем, при ближайшем рассмотрении оказалось, что они не дерутся, а изо всех сил пытаются разделиться и распутать свои рукава, снаряжение и ноги.
      Наконец Келп высвободился и шлепнулся в воду. Дортмундер описал широкую снижающуюся дугу, определил направление на берег и с мрачным видом двинулся вперед, срывая на ходу маску, мундштук, баллон и ПУП. Когда он выходил из воды, его глаза сверкали так злобно, что никто не решился с ним заговорить. Дортмундер расстегнул гидрокостюм и, усевшись на рельсы и сняв сапоги, стянул его с себя, бросил на землю и остался в одних плавках. Швырнув гидрокостюм и сапоги в озеро и едва не попав при этом в Келпа, который продолжал продвигаться к берегу, барахтаясь и падая, Дортмундер развернулся, чтобы уйти восвояси по шпалам.
      - О-оо! О-оо!
      Дортмундер остановился, и из его горла вырвалось рычание, сопровождаемое зубовным скрежетом. Он вновь повернулся и пошел обратно в озеро.
      - О-оо!
      Войдя в ледяную воду, Дортмундер нащупал свои сапоги, достал их со дна, вынес на берег, опять уселся на рельсы, натянул сапоги и в плавках и обуви наконец отправился вдоль по железнодорожной колее.
      - Если бы я с самого начала взорвал дамбу, мы сберегли бы массу времени и нервов, - вкрадчиво заметил Том. - Что ж, век живи - век учись, - добавил он и пошел следом за Дортмундером к шоссе.
      ОБЛОМ ТРЕТИЙ
      44
      Мэй сошла с бордюра и махнула рукой, подзывая такси. Несмотря на горевший за его стеклом красный огонек, это такси немедленно "подрезало" носы хлебовозке и фургону "Пан-Америкэн" с нью-джерсийскими номерами, пересекло разделительные линии и с визгом затормозило перед Мэй. Не обращая внимания на трех пассажиров, сидевших сзади, Мэй открыла переднюю дверцу и уселась рядом с водителем, которым оказалась мамуля Стэна.
      - Минута в минуту, - сказала Мэй, захлопывая дверцу.
      - А как же, - отозвалась мамуля и кинжальным ударом вклинилась в поток машин, вызвав волну проклятий в свой адрес.
      - Мы бы опоздали, не посоветуй я проехать по Лекс, вместо того чтобы тащиться по Парк, - раздался с заднего сиденья голос Стэна.
      - Какой умница! - пробурчала мамуля.
      Мэй развернулась в кресле так, чтобы одновременно видеть и мамулю, и Стэна, Энди и Тайни.
      - Спасибо, что приехали, - сказала она.
      - Ну что ты, Мэй, - отозвался Тайни голосом, в котором, казалось, прозвучали отголоски надвигающегося землетрясения. - Тебе стоило лишь позвать.
      Мэй улыбнулась и сказала:
      - Спасибо, Тайни, - и, обращаясь к мамуле, добавила: - Спасибо и вам за ваше такси.
      - Ради Бога, - проворчала мамуля, отчаянно сигналя туристу из Мериленда, с любопытством пялившемуся из окна своего "акура-силли".
      - Дело в том, - продолжала Мэй, - что Джон до сих пор отказывается говорить на эту тему. И не только говорить. В общем, мы не можем собраться у меня на квартире. Если только Джон узнает, что я...
      - Поверь мне, Мэй, - перебил ее Энди, - я очень хорошо понимаю Джона. Я тоже сидел там, в перевернутом автомобиле. Вы прекрасно меня знаете: я не из тех, кто поет за упокой. И тем не менее там, в воде, была минута-другая, когда я всерьез подумывал о том, чтобы изменить всю свою жизнь. Как я должен был поступить, думал я, что мог сделать еще тогда, год назад, а то и в третьем классе школы, чтобы сейчас выходить из видеомагазина с кассетой "Поймать вора" под мышкой, а не сидеть на дне озера. То, что произошло со мной и Джоном, может полностью перевернуть представления человека о жизни.
      - Понимаю, - ответила Мэй. - Я знаю, что вам с Джоном пришлось пройти через тяжкие испытания. Но ведь тому уже две недели, Энди. И ты сумел преодолеть себя.
      - Не совсем, - возразил Энди. - Честно говоря, я до сих пор вспоминаю о фонаре всякий раз, когда открываю дверь ванной. И тем не менее в конце концов я вхожу туда и умываюсь, так что, вероятно, начинаю излечиваться.
      - Что до умывания, то у Джона с этим все в порядке, - сказала Мэй. - Но он не желает говорить ни о водохранилище, ни о деньгах, ни о намерении Тома взорвать плотину.
      - Мне кажется, - опасливо заметил Энди, - мне кажется, что Джон тоже пытается справиться со стрессом, возникшим у него из-за этого дела.
      - Когда Том съезжал, я вырвала у него обещание сообщить мне, как с ним связаться в том случае, если у Джона возникнут новые идеи, - сказала Мэй. Том собирался в Иллинойс за очередной своей заначкой с деньгами и пообещал позвонить мне, как только вернется в Нью-Йорк. Он приезжает завтра. Если завтра я все еще не смогу ничего сказать, он в два счета найдет себе других помощников.
      - Еще бы, при таких-то деньжищах ему хватит часа, самое большее двух, - согласно проворчал Тайни.
      - Уже к концу этой недели Том может взорвать плотину и уничтожить долину вместе с ее жителями, - сказала Мэй.
      - Знаете, - задумчиво произнес Стэн, - когда мы там были, я внимательно осмотрел округу и совершенно не уверен, что Тому удастся выбраться оттуда, если он использует динамит. Расположение дорог и холмов делает отход крайне затруднительным. Даже если Том спустится туда на тракторе, армейском тягаче или вездеходе, даже если он выроет гроб и сумеет протащить его по грязи, все равно он окажется в западне, едва попав на дорогу. Конечно, я мог бы осмотреть место еще раз, но мое первое впечатление именно таково.
      - Том не станет тебя слушать, - ответила Мэй. - Он сделает все, как замыслил. И даже если его поймают и посадят за решетку до конца дней, все равно жители долины погибнут. А коли потом он признает свою ошибку, это уже ничего не изменит.
      - Это верно, - согласился Стэн.
      - Нам нужен другой план, - сказала Мэй. - Мы должны придумать какой-то иной способ достать деньги, не пуская в ход динамит. Способ, с которым согласился бы Том. Однако Джон не хочет не только говорить, но даже думать об этом. И вот зачем я вас всех собрала. Может быть, кто-то из нас сумеет предложить что-нибудь, способное заинтересовать Тома. Какой-нибудь план, хотя бы идею. Хоть что-нибудь.
      В салоне такси повисло непродолжительное молчание, прерываемое только мамулиными замечаниями в адрес водителей и пешеходов, а также по поводу общего положения дел на улицах Нью-Йорка. Наконец Тайни развел руками, на которые словно были надеты боксерские перчатки, и сказал:
      - Тут я тебе не помощник, Мэй. Я поднимаю тяжести и переношу их с места на место. Это моя работа. Иногда мне доводится уговаривать людей изменить свое мнение. В этом я специалист, Мэй, стало быть, это и есть моя специальность.
      - А я шофер, - ввернул Стэн. - Лучший в своем роде...
      - Тут он прав, - сказала мамуля, объезжая длинный лимузин, за рулем которого сидел беженец с Ближнего Востока; казалось, он только нынче утром прошел иммиграционный контроль. - Конечно, я его мать, но все же не могу не признать, что мой Стэнли - прекрасный водитель.
      - Лучший, - поправил ее Стэн. - Но планами я не занимаюсь, Мэй. Я обеспечиваю отступление. Я вожу машины. Во всем мире не найдется такой коробки с колесами и мотором, которой я не умею управлять. Я мог бы составить для Тома Джимсона вполне профессиональное заключение о невозможности смыться оттуда после взрыва дамбы, но большего от меня не ждите.
      - Энди? А как же ты? - спросила Мэй. - Ведь у тебя постоянно возникают какие-то идеи.
      - Это верно, - согласился Энди. - Но только по одной за раз, и те разрозненные. Что такое план? План - это последовательность приведенных в порядок идей. Извини, Мэй, но я никогда не был силен в планировании.
      - Будь проклят этот чертов штат Нью-Йорк! - вспылила мамуля, обгоняя очередной "меркьюри-макабр", в котором сидел врач с трубкой в зубах. - Кому ни попадя выдают права!
      - Да еще Тома Джимсона выпустили, - напомнила Мэй.
      Тайни откашлялся и сказал:
      - Как правило, при подобных обстоятельствах я прихожу к человеку и отправляю его в отпуск на больничную койку месяца эдак на три. Но этот Том Джимсон, будь ему хоть семьдесят лет, хоть сто семьдесят, - это самый отвратительный человечишко, какого я когда-либо встречал в своей жизни. Мне стыдно признаться, но я не могу ручаться, что Том Джимсон задержится в больнице достаточно долго. Он выйдет оттуда, и уж тогда его нипочем не переубедить. Он попрет напролом.
      - Неужели он так опасен? - нахмурившись, спросила Мэй.
      - Беда в том, что ему на все наплевать. Он может прекрасно придумать, как подставить другого, а самому остаться в стороне. Когда мы вместе сидели в кутузке, Том Джимсон был единственным, кто мог спать, держа в пальцах двадцатидолларовую банкноту и не опасаясь за ее сохранность. Понимаете, откровенно признался Тайни, - иногда мне приходится малость прижать того или иного парня, и тут уж ничего не поделать. Но если меня не злить, то я не стану зря ломать кости. А вот Том просто обожает крайние меры. Нормальному человеку ни за что не понять его жестокости.
      - Что же делать? - вздохнув, спросила Мэй.
      - Полагаю, нам не стоит ближайшие пару недель смотреть новости, сказал Стэн.
      Внезапно все четверо повалились вперед: мамуля обеими ногами нажала на тормоз, уворачиваясь от двух велосипедистов-посыльных с большими плоскими рюкзаками за спиной, лавировавших среди машин. Один из велосипедистов оглянулся через плечо и показал мамуле средний палец. Мамуля высунула голову из окошка и сделала почти то же самое, только посредством языка. Потом она посмотрела на Мэй и спросила:
      - А ты не хочешь отправиться в отпуск?
      Мэй взглянула на нее, хлопая глазами:
      - Отпуск? Нет. Я хочу...
      - Понятно, - прервала ее мамуля. - Ты поглощена этим делом с плотиной. А я хочу в отпуск. И если у тебя, милочка, есть голова на плечах, ты тоже захочешь в отпуск.
      Мэй развела руками, и в голове у нее мелькнула мысль, что дорожная нервотрепка довела-таки мамулю до ручки.
      - Я не понимаю, о чем вы, - сказала она. - Какая тут связь?

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28