Чтобы побороть страх, я спросила:
      - Что тебе надо?
      Немного переиграла, но он, наслаждаясь собой, не обратил на это внимания.
      - Ты же знаешь, сестренка, я всегда следую за тобой.
      Меня очень поразило это слово - "сестренка". За всю нашу жизнь он ни разу не называл меня так. Тут, кажется, во мне заговорил писатель - выбор стиля, построение фразы... Еще больше, чем его необычное поведение, это заставило меня понять, что передо мной чужой человек.
      - Помнишь, когда ты пришла ко мне домой и забрала с собой? - спросил он. - Когда это было? Где-то в полдесятого?
      Я смотрела на него, пытаясь сообразить, что он имеет в виду. Но странные изменения в манере разговора, то, как он разглядывал меня исподлобья, свели на нет все мои попытки понять значение его слов. Сквозь прежние, дорогие мне черты проступало чужое лицо. Лицо, которое я видела на фотографиях, снятых на Таймс Сквер, лицо подростка с немного раскосыми глазами и болезненным взглядом. Я думала о том, где мог Джоэл увидеть эти фотографии и заразиться комплексом супермальчика в магической куртке.
      - Ну, ты, слушай меня! - его тон вернул к реальности. - Я приехал вчера вместе с тобой. Мы приехали вместе.
      Я слушала его, остолбенев.
      - Когда мы сюда приехали? Около полуночи? - спросил он.
      Наконец я начала понимать.
      Он собирается создать себе алиби, будто ехал из Нью-Йорка вместе с нами. Пока полиция будет разыскивать Тони Переса, Джоэл будет вне подозрений. Или, точнее, тело Джоэла. У меня возникло странное ощущение, что Джоэла в этом теле оставалось все меньше и меньше.
      Тут мы услышали шум приближающегося автомобиля. Возвращался Ольсен. Джоэл поднял голову и прислушался. Я почувствовала грозящую нам опасность.
      - Это сторож, - пояснила я. - Он возвращается, чтобы промыть трубы. Пожилой человек с артритом.
      Я тут же пожалела о том, что сказала. Он мог почувствовать в моих словах угрозу, и разозлиться. Я не знала, на что он способен. Каждая секунда решала нашу судьбу.
      Как только я договорила, он принял решение. Быстро подошел к стулу, на котором сидела Керри, схватил её длинные светлые волосы и одним движением намотал их себе на запястье. Когда он коснулся лезвием её шеи, у меня перехватило дыхание.
      - Теперь, - сказал он, - мы сыграем.
      Мы молча уставились на него.
      - Видишь шахматы? - спросил он.
      Питер был мертвенно бледен, но храбро посмотрел туда, куда было указано. На кухонном столе лежала найденная мною лишь недавно шахматная доска.
      - Открой!
      Питер взял доску и осторожно раскрыл.
      - Давай живее, pronto. Расставь фигуры.
      Питер перевернул доску и расставил фигуры - белые с одной стороны, черные - с другой.
      - Вы будете играть в шахматы, - сказал Джоэл. Точнее Джоэл - Тони, от моего брата в нем уже ничего не осталось, ни единой черты: парень с намотанными на руку волосами Керри был смертельно опасным чужаком.
      Он тихонько дернул Керри за волосы, как жестокий ребенок, взявший за уши кролика.
      - Вы будете хорошо играть. Ясно?
      Губы Керри шевельнулись.
      - Да, - прошептала она.
      - Я буду рядом с вами, посмотрю как вы играете. - Его голос стал мягким, почти ласковым. - Мой приятель полежит пока у меня в кармане. Секунды хватит, чтобы достать его.
      Медленно отпустив её, он провел ладонью по волосам. Мне стало не по себе. Я вспомнила, что в ту ночь он так же гладил волосы Шерри...
      Барон, вывалив язык, сидел возле раковины, удивленно наблюдая за нашим поведением. Затем он яростно залаял, защищая нас от Ольсена.
      - Впусти его, - велел Джоэл. - Только не делай глупостей.
      - Не буду.
      - Правильно. Ты же в своем уме, - усмехнулся он. От этой усмешки я почувствовала слабость в ногах. Очень осторожностью я поднялась, подошла к входной двери и открыла её.
      - Чем у вас так хорошо пахнет? - спросил Ольсен, держа в руках большую банка с кальцинированной содой. Я вспомнила, что суп из консервов все ещё стоял на плите.
      - Мы ещё не завтракали, - услышала я свои слова.
      Как же все-таки живучи наши рефлексы! Даже в самый страшный момент, когда жизнь Керри была в опасности, я все ещё находила силы разгуливать по комнате и болтать.
      - Успокойся, Барон. Это мистер Ольсен.
      - Хороший песик, - сказал мистер Ольсен с опаской. Было трудно понять, играет Барон или всерьез намерен облаять его.
      - Он вас лишь приветствует, - сказала я. - И совсем не злится.
      Ольсен нагнулся и осторожно погладил пса по спине.
      - Из него получится хорошая сторожевая собака, он прекрасно лает, - он выпрямился и осмотрелся. - Привет, Питер. Хорошо порыбачил?
      Питер кивнул, не поднимая головы от шахматной доски. Маленькая рыбка валялась возле стула. Он так и не донес её до раковины.
      - Привет, Керри, - кивнул Ольсен. Его взгляд натолкнулся на Джоэла и, с проницательностью островитянина, изучил его с ног до головы. Я вспомнила, что он ни разу не видел Джоэла. Мы купили этот дом прошлой весной, а Джоэл вернулся в Штаты только в ноябре.
      - Это мой брат, Джоэл, - сказала я.
      - Рад с вами познакомиться, - кивнул Ольсен.
      Джоэл одарил его лучезарной улыбкой. Теперь он был всего лишь молодым, добродушным дядей, с интересом наблюдающим за тем, как его племянники играют в шахматы. Ольсен не обратил внимания на его руку в кармане.
      - У вас всегда такие туманы? - спросил Джоэл с неподдельным интересом. - Вчера ночью мы с трудом отыскали дом.
      Я слишком поздно поняла его намерения. Он укреплял свое алиби, пытаясь убедить сторожа, что приехал вместе с нами. Но совершил ошибку. Ольсен с удивлением взглянул на меня.
      - Вы хотите сказать, что живете здесь без воды уже сутки? - он замолчал.
      Я вспомнила, как говорила миссис Ольсен о том, что мы только что сошли с катера.
      Джоэл нахмурился. Я почувствовала - надвигается кризис.
      - Мы провели ночь в Бей Шор, - быстро сказала я. - Но Джоэл прав. Туман был ужасный. Мы с трудом разыскали мотель.
      - Разве? - спросил Ольсен. Он решил, что неправильно понял Джоэла. Теперь его интересовал туман:
      - У нас не было тумана до утра. Артрит сильно беспокоил меня и около трех я вышел прогуляться во двор.
      - Может, он шел полосами? - в отчаянии нашлась я.
      - Может быть, - да, погода была его коньком. - Правда, это бывает не часто.
      Я боялась, что он и дальше будет интересоваться этим вопросом. Было трудно предугадать, как поведет себя Джоэл под давлением любопытства Ольсена, потому я испугалась продолжения разговора о тумане.
      - Я вижу, вы достали кальцинированную соду, - сказала я, чтобы перевести разговор на другую тему. Ольсен оглядел свою банку.
      - Да, - сказал он. Думаю, его беспокоила моя наигранная живость. Он на миг задумался, и я почувствовала, как нарастает напряжение. Но он лишь сказал:
      - Я только промою трубы, завтракайте и не обращайте на меня внимания.
      И повернулся к раковине. Когда он нагнулся, чтобы развинтить трубы, я взглянула на Джоэла. Тот, казалось, был разочарован игрой детей. Глядя на них, я поняла, что их позы были совершенно неестественными.
      - И впрямь, как насчет завтрака, сестренка? - спросил он, опять назвал меня этим словом. - Эй, Керри, смотри - твой ход.
      Он подошел к ней, и Керри как робот передвинула фигуру. Глядя, как он стоит у неё за спиной, я вспомнила, как он стоял за спиной Шерри. Я вспомнила корону, волосы Шерри, которые были очень похожи на волосы дочери, и комок встал у меня в горле. Поборов страх, я занялась завтраком.
      Двигалась я осторожно, как фокусник, который перед каждым пассом показывает зрителям свои запястья. Хлеб мы купили уже нарезанным, но, чтобы мазать на него масло, мне необходимо было раздать ножи, а я не знала, позволено это или нет. Я в растерянности остановилась, и Ольсен как раз закончил возиться с раковиной и открыл кран. Под шум текущей воды он сказал:
      - Ну все, остальное займет лишь несколько минут.
      Вскоре он поднялся, собрал свои вещи и пошел промывать остальные трубы. Воцарилось молчание.
      - Все в порядке. Можешь взять ножи для масла.
      Я раздала ножи, расставила тарелки вокруг шахматной доски, потом блюдца для масла, хлеб и все остальное. Джоэл принес стул и сел рядом с Керри.
      - Садись, - приказал он.
      Мы сидели вокруг стола и прислушивались к работе Ольсена - как тот включал и выключал воду, гремел инструментами... Вскоре он вернулся и застал нас застывшими в ожидании.
      - Вот и все, - сказал он. - Кто выиграл?
      Дети избегали его взгляда.
      - Мы ещё не доиграли, - Джоэл улыбнулся своей лихорадочной улыбкой.
      Мне хотелось попросить Ольсена присоединиться к нам, только я боялась подозрительности Джоэла. Но Ольсена, казалось, это не удивило. Подойдя к раковине, он перекрыл воду.
      - Я закончил. Думаю, все будет работать. - Он топтался на месте и не уходил: обычно перед уходом я выписывала ему чек, но сейчас не хотелось, чтобы Джоэл подумал, что пишу какую-нибудь записку. Пока я раздумывала, зазвонил телефон.
      - Вот, - сказал Ольсен, - и телефон ваш подключили.
      Телефон был в противоположном углу кухни. Я не знала, позволит ли мне Джоэл ответить, но мое замешательство должно было казаться необычным.
      Ольсен, видимо, списал все на женскую нерасторопность.
      - Ну ладно, миссис Бенсон. Я ухожу. Заплатите потом, когда будете посвободнее.
      Глаза Авраама Линкольна с грустью глядели на нас. Они казались такими знающими, добрыми и проницательными. Но это была лишь иллюзия. Он ничего не заметил.
      - Надеюсь, вам понравится Файр-Айленд, - сказал он Джоэлу.
      Когда он вышел, я заметила, что телефон продолжает звонить.
      - Что мне делать? - спросила я. - Это, наверное, проверка связи.
      - Ответь, - приказал он. Я поднялась, он подвинул стул, чтоб наблюдать за мной.
      Я взяла трубку.
      - Нора?! У вас все в порядке? - раздался крик Тэда.
      Звук был необычайно громким.
      "- Интересно, - подумала я, - слышен ли он у кухонного стола?" Я обернулась и поняла, что слышен. В руке Джоэла снова появился нож. Я с трудом поборола желание закричать. Джоэл улыбнулся в какой-то новой для него снисходительной манере, как бы спрашивая, зачем я нарываюсь на неприятности.
      Я старалась говорить спокойно.
      - Все в порядке, сторож только что ушел.
      - Я несколько раз звонил, но никто не ответил.
      - Мы выходили на пляж.
      Молчание.
      - Кто это "мы"? - спросил наконец Тэд.
      - Керри и Питер, - сказала я и посмотрела на Джоэла.
      Джоэл кивнул, чтобы я включила в этот список и его, а затем указал на что-то, лежащее возле стула Питера. Питер нагнулся и, подняв с пола пойманную на пляже рыбку, отдал её Джоэлу.
      - И Джоэл, - добавила я. - Мы приехали сюда все вместе.
      - Когда это было?
      - Вчера вечером.
      - Во сколько?
      Наш разговор становился несколько необычным. Тэд говорил как полицейский, и в ином положении, я бы заартачилась. Может, своей покорность я дам ему знать, что происходит нечто необычное? Тэд хорошо соображал, он мог бы догадаться...
      - Мы выехали в 9:45, - ответила я. - Опоздали на катер и провели ночь в Бей Шор.
      - Все вместе?
      - Все.
      Я взглянула на Джоэла и у меня перехватило дыхание: у рыбки, которую принес Питер, была отрезана голова, вспорото брюшко, внутренности аккуратно выложены на блюдце для масла.
      Джоэл был на рыбалке лишь один раз в жизни, тогда это кончилось тем, что он загнал себе рыболовный крючок под ноготь. Ему было тогда восемь лет. Сейчас же он освежевал рыбу с ловкостью профессионала. Тут в моем сознании что-то переключилось. Я представила себе пуэрториканского мальчишку в мясной лавке, туши океанских рыб, разложенные на леднике...
      На лице Джоэла опять появилась улыбка. У меня возникло подозрение, что каким-то образом он угадал мои мысли и дает понять, что я не ошибаюсь. Но если так, то он открыл мне больше, чем намеревался. Никакое второе "я" не могло научить Джоэла свежевать рыбу... Эта мысль лишила меня дара речи.
      - Ты меня слушаешь, Нора? - требовательно спросил Тэд.
      - Да, да, - тихо ответила я, - видимо, что-то со связью.
      - Ты слышала про Эрику? - спросил он.
      - Я не знаю, - сказала я, промедлив, - в приемнике сели батарейки. Но Ольсен упоминал о чем-то, правда, не указывая имен...
      - Теперь это Эрика. С ней случилось то же самое, что с девушками в парке и Шерри Тэлбот.
      Я попыталась представить подставку для цветов в квартире Эрики. Я мысленно представила себе ковры, знамена с магическими знаками, поднялась по лестнице в кабинет с мебелью из тикового дерева, но так и не нашла подходящего места.
      - Это произошло вчера вечером, - продолжал Тэд. - Она не пришла в клинику на утренний прием.
      Она должна была принять Джоэла. Я оперлась о стену.
      - Ее секретарь поехала к ней домой, где и нашла её, - сказал Тэд. Значит, вы прошлым вечером на Файр-Айленд?
      - Да, на поезде в 9:45.
      Наступила пауза - он взвешивал свои подозрения.
      - Интересно, почему он выбрал Эрику?
      - Не знаю, - спокойно ответила я.
      - Может, из-за статьи в газете? Той, в которой она давала психологический портрет преступника. Может, это оскорбило его самолюбие?
      Тут он явно перемудрствовал. Хотелось кричать в трубку, но я лишь сказала:
      - Может быть.
      - Психиатры не должны писать статьи в газеты. Ну, хорошо, теперь я знаю, где вы. Отдыхайте, - сказал он добродушно и повесил трубку.
      Я стояла с телефонной трубкой в руках, и последние надежды покидали меня. Ольсен ушел, не заметив ничего подозрительного, и даже Тэд пустился по ложному следу.
      - Повесь трубку, - сказал Джоэл. Голос был совершенно не похож на голос Джоэла. Точнее, тембр был похож, но интонация совершенно другая: в ней чувствовался некий кураж и самолюбование. Тем не менее, где-то под слоями болезненного комплекса вины, под таившейся в мозгу второй личиной, скрывался мой брат. Психиатрам в клинике понадобились бы месяцы, чтобы с пентоталом и гипнозом до него добраться. Но теперь, не имея в своем распоряжении ничего, кроме отчаяния, мне нужно было попробовать добиться этого самой.
      - Джоэл, - твердо сказала я, положив трубку, - тебе не удастся сбить их со следа.
      - Удастся, - спокойно ответил он.
      - Но теперь, после Эрики, они будут подозревать именно тебя, - я старалась, чтобы в голосе не было осуждения.
      Не знаю, что поняли дети из моего разговора с Тэдом, но если они не догадывались о том, что произошло с Эрикой, теперь им все стало ясно. Для них это было страшным потрясением, но они мужественно перенесли его. Их ребячьи лица стали не по-детски серьезными, они сидели молча и старались не шевелиться.
      Джоэл кивком указал Питеру на лежащую на столе рыбку.
      - Убери её в холодильник, - приказал он.
      Питер вышел из-за стола, взял блюдце и понес к холодильнику.
      - Заверни вначале. Всему тебя нужно учить.
      Мы молча наблюдали за тем, как Питер пошел к буфету, достал из него рулон алюминиевой фольги, оторвал кусок и завернул рыбу. Когда он закрыл холодильник, Джоэл велел:
      - Садись, - и Питер снова сел на место.
      - Полиция будет продолжать искать Потрошителя, а это не я, - спокойно сказал Джоэл. - Они знают, что когда это все началось, я был в Марокко.
      - Потрошителем был Тони Перес - сказала я.
      - Вот пускай его и ищут, - улыбнулся он.
      - Джоэл, я знаю, что Тони мертв - заметила я.
      Улыбка стала ещё шире. То, что я знала о существовании Тони, его ничуть не беспокоило, но мне казалось, что опасность нарастает, поскольку в нем окрепла вера в неуязвимость. Вот если мне удастся убедить его, что марокканское алиби ненадежно, возможно, он сдастся без боя, если будет уверен, что избежит наказания.
      - Слишком многие знают, что Тони мертв, - продолжала я. - Об этом знает пол Эль-Баррио. Даже если они и не очень любят беседовать с полицией, то теперь об этом знает и доктор Райхман.
      Джоэлу не стоило знать о том, что он улетел в Перу.
      Но я ошиблась, если думала, что это произведет на него впечатление. Он разглядывал меня с ленивым любопытством.
      - Пусть попробуют убедить в этом суд. Эрика и Шерри кончили точно так же, как и все остальные. Об этом кричат все газеты.
      Мне не нравился такой поворот в нашем разговоре. Мы подошли слишком близко к кошмарным украшениям подставок для цветов, к ножам, ужасу и крови. Разговор о суде был к тому же неуместен. Из-за его болезни его не будут судить. Хотя теперь, после смерти Эрики, его ждет публичное расследование, одиночная палата в Бельвью, а затем - Метьюван.
      - Забудь о Метьюване, - нарушил он молчание. - Я не поеду туда.
      Я не поверила своим ушам. Может, я говорила вслух, когда думала? Я не могла поверить в то, что наши мысли совпали как по времени, так и по содержанию. Так что же, он способен читать мысли?
      Он внимательно смотрел на меня. Сходство с фотографиями Тони было ошеломляющим. Черты Джоэла, казалось, деформировались под действием более энергичного, сильного характера.
      - Тебе страшно? - спросил он. - Страшнее, чем у дона Педро?
      По ходу дела я отчаянно пыталась найти объяснения. Эрике я рассказала только о том, что встретилась с миссис Перес. Может, доктор Райхман рассказал ей о доне Педро, а она перед смертью передала все это ему... Меня охватил ужас.
      - Ты так глупо выглядела в идиотском хороводе. - Он захохотал. - А этот старый "брухо" - как он ползал, подбирая свечи. Жалко, что я не сжег его грязную лавку.
      Все мои психиатрические теории испарились. Кристаллизации, сублимации, раздвоение личности, комплекс вины - всю эту современную шелуху унесло как дым. Я глядела в лицо своего мучителя и была уверена, что передо мной не брат, а дух, которым он одержим. Моим противником был мертвый мальчишка, убитый прошлой осенью.
      ГЛАВА пятнадцатая
      Люди ко всему привыкают. Ночные страхи кажутся слишком ужасными, чтобы проверять, оправданы они или нет - правда ли, что в квартиру влезли грабители, правда ли, что эта боль в груди - что-то серьезное... Мозг отвергает эти мысли, будто поднимает иглу с пластинки. Но если невыносимое все-таки происходит, если шумят действительно воры, если анализы в больнице дали положительный результат, то, как только проходит шок, мы начинаем исследовать нашу новую комнату ужасов, словно стараясь устроиться в ней покомфортнее.
      Первый час, проведенный нами в качестве заложников, был самым страшным: блестящее лезвие ножа, приход и уход Ольсена, сознание того, что Тэд так ничего и не заподозрил... Затем мы постепенно начали привыкать к нашему положению. Мы съели бутерброды с маслом и суп из консервов. Потом Тони предложил мне сигарету, я взяла её и закурила. Я даже подумала, что его приказ - убрать в холодильник рыбку - подавал некоторые надежды. Он, наверное, хотел, чтобы мы приготовили её позже.
      Выдержка детей казалась просто подозрительной. Ведь я провела целый день в обществе дона Педро и доктора Сингха, а они до того, как увидели Джоэла с ножом в руках, знали лишь то, что он принимал наркотики. И тем не менее, они вели себя почти как обычно. Керри даже отважилась спросить, покормил ли он Уолтера.
      - Уолтера? А, - кота. Думаю, да, - ответил он.
      - Ты хочешь сказать, что не помнишь? - спросила дочь, не поняв ответа.
      - Не зарывайся, - ощетинился он.
      - В доме есть дверь для кота, Керри, - быстро вмешался Питер. - С ним будет все в порядке, когда мы вернемся.
      Мне показалось, она подумала, что мы можем и не вернуться. Затем вдруг спросила:
      - Ты захватил тело дяди Джоэла?
      - Керри! - задохнулась я, но он сделал знак рукой, чтоб я молчала.
      - Ты, наверное, прилетел из космоса? - предположила она.
      - Я не из космоса, - буркнул он.
      Я с интересом обнаружила, что он заинтригован. Я тотчас вспомнила, что Тони всего на пять лет старше Керри. Они ходили в кино на одни и те же фильмы, смотрели одни и те же телепередачи о НЛО и о космических пришельцах. Он полностью отбросил маску Джоэла. Видимо, обращаясь к нему, как ко взрослому человеку, я, просто того не сознавая , играла на его детском самолюбии.
      - Значит, ты мертвый? - спросила она.
      - Больше, чем мертвый, - сказал он, наслаждаясь произведенным эффектом. - Ты что, не понимаешь? Такая богатая, умная девочка, и не понимаешь?
      Эта насмешка меня встревожила, но тут послышался звук приближающегося автомобиля. Мы затихли.
      - Может, это мистер Ольсен? - предположила я. - Он, наверное, забыл что-нибудь.
      - Да? - Джоэл вынул нож. - А ну-ка, выгляни в окно.
      Старясь двигаться осторожно, я поднялась со стула. Страх и надежда охватили меня одновременно - это был бело-голубой автомобиль местного полицейского участка. Машина остановилась возле нашего дома.
      - Копы? - мрачно спросил он.
      Я кивнула.
      Из машины вышел начальник местной полиции, а следом за ним наши старые знакомые из города - Брейди и старший инспектор Рассел. Я их узнала, когда они шли мимо окна. Барон бешено лаял.
      "- Может, им позвонил Тэд, - думала я, - или они были рядом с ним во время нашего телефонного разговора. Даже если они поверили в алиби Джоэла, то могли захотеть задать ему несколько вопросов. Видимо,они вылетели на полицейском вертолете, подобрав шефа в Оушен Бич".
      Я принялась уговаривать Джоэла, чтобы тот позволил впустить полицию.
      - Мы сделаем все, как ты захочешь, - убеждала я. - Мы скажем им то, что говорили Ольсену, что мы приехали сюда вместе. Мы сели в поезд в 9:45 на Бей Шор. Все четверо.
      - Так я тебе и поверил, - усмехнулся он.
      И был прав. Как только они его поймают, мне придется выложить всю правду. И все же я вновь попыталась обмануть его.
      - Я обещаю, - заверила я. - Мы все обещаем.
      Мое предложение он счел просто смешным. И тут я вспомнила, как он угадал мои мысли про Метьюван. Казалось, он способен читать мысли, как-будто они написаны у меня на лбу. Когда в дверь постучали, мне стало страшно за Керри.
      - Тони, даже если ты не веришь мне, то можешь использовать нас как прикрытие.
      - Ты думаешь обо мне, - спросил он, - или о теле Джоэла?
      Он говорил о нем, как о пальто, взятом взаймы. Я вспомнила своего брата младенцем, затем подростком, вспомнила его маленькие шалости, страх высоты, его безумную любовь к мармеладу... Он был человеком, а не предметом, который можно взять напрокат. Печаль и закипавшая ярость поглотили меня.
      Когда стук стал ещё громче, он нахмурился.
      - Успокой пса, - велел он, - а не то я перережу ему глотку.
      - Тихо, Барон! - приказала я.
      Вероятно, тот наконец почувствовал, что с нами что-то неладное, поэтому единственный раз в жизни подчинился.
      - Мне надо подумать, - сказал Тони. - Скажи, чтобы они убирались.
      Когда я промедлила, он поднялся, схватил Керри за волосы и закричал:
      - Прогони их! Я пойду с тобой и прослежу.
      Мы спустились в гостиную. Питер и я шли впереди, а Тони с Керри сзади. Он посадил её на софу, а сам встал за её спиной.
      - Поторапливайся, пока они не вышибли дверь.
      Видя, что я медлю, нажал на кнопку и из рукоятки ножа выскочило длинное острое лезвие.
      - Инспектор Рассел! - закричала я.
      Стук прекратился.
      - Я не могу вас впустить, - сказала я. - Он...
      Я взглянула на Тони - он кивнул и я продолжала:
      - У него нож. Он говорит, что если вы войдете, то он убьет Керри.
      Наступило молчание, потом прозвучал необычно спокойный голос Рассела:
      - Кто это "он", миссис Бенсон?
      Казалось,он спрашивал о совершенно заурядных вещах.
      Я поняла, что объяснения сейчас неуместны.
      - Это Джоэл.
      Нет, никогда ещё я не чувствовала себя такой беспомощной.
      - Ваш брат? - тот же ровный, невозмутимый голос.
      - Мой брат, - подтвердила я.
      - Теперь скажи, чтобы они убирались, - велел Тони.
      Разумеется, они не ушли. Они окружили наш коттедж и вызвали подкрепление. Когда бы я не подходила к окну, я видела, что их количество постоянно растет. Через час появились фотографы и репортеры. Перед тем, как Тони велел разжечь камин, я увидела комментатора из программы новостей, который брал интервью у полицейского в штатском. К тому времени, как камин разгорелся, суету вокруг нашего дома скрыли сумерки и туман.
      За окном время от времени раздавались лишь приглушенные звуки прибывающих и отъезжающих автомобилей, сливавшиеся с шумом прибоя. Оставалось только удивляться, откуда они взялись на острове в таком количестве. Иногда был слышен гул вертолета, который пытался приземлиться на пляже возле коттеджа. Чтобы уберечь Барона, я заперла его в одной из спален наверху, и было слышно как он бегает взад-вперед по комнате.
      Суматоха возле дома, казалось, не только не нервировала Тони, а, наоборот, доставляла ему удовольствие. Словно он устраивал вечеринку и количество приглашенных гостей подтверждало его популярность. Он даже спросил меня, есть ли в доме спиртное - собирался передать выпивку людям, которые мерзли в тумане. Но у меня ничего такого не было.
      Тем не менее я чувствовала, что за детской непосредственностью Тони скрывается жестокий и безжалостный убийца. Тони был человеком настроения. Когда он смеялся, я чувствовала облегчение, когда взгляд его мутнел, я едва дышала от страха. Дети испытывали примерно то же самое. Страх друг за друга, казалось, придал нашей жизни новое измерение. Иногда, когда он проявлял к нам даже незначительные знаки внимания, я ощущала к нему нечто вроде благодарности. Мы остались в замкнутом пространстве коттеджа, и мир снаружи для нас не существовал. Порой гостиная с её индейскими коврами, плетеными пляжными креслами и камином, отсветы пламени которого играли на сосновых досках стен,казалась просто райским уголком. Мы могли показаться счастливой семьей, проводящей у моря свой отпуск: мать, дети и симпатичный, улыбчивый молодой дядюшка.
      Неожиданно зажглись телевизионные рефлекторы. Увидев за окнами яркий белый свет, Тони приказал:
      - Скажи им, чтобы немедленно погасили!
      Настроение в комнате тут же изменилось. Я подошла к окну и потребовала, чтобы выключили свет. Но телевизионщики были упрямы понадобился приказ инспектора Рассела, чтобы рефлекторы в конце концов погасили. Развязка была неотвратима. Понимая, что мы лишь оттягиваем её, я решилась на новый отчаянный шаг.
      - Они так просто не уйдут, - сказала я, - тебе придется сдаться. Даже если ты нас убьешь, другого выхода не будет.
      - Заткнись, - буркнул он. - Я не собираюсь в Метьюван.
      - Тебе и не придется, - сказала я. - Ты просто уйдешь.
      Казалось, он растерялся.
      - Ты только отпусти Джоэла, - осторожно попросила я.
      - Но что будет со мной?
      - Разве ты не можешь вернуться туда, откуда пришел?
      Он испуганно посмотрел на меня - я поняла, что он вспоминает о чем-то ужасном.
      - Я был в темном ящике. Там нечем дышать, и у меня болела голова.
      Я не поняла.
      - Я кричал, но никто не ответил. Только ящик раскачивался взад-вперед.
      Я заподозрила, что он рассказывает о том,как мистер Перес вез к реке ящик на тележке. Тот сказал жене, что Тони к тому времени был уже мертв. Может, он и сам так думал,пока не услышал крики и возню мальчишки, который пытался выбраться из ящика.
      Возможно, тогда, толкая тележку, он и принял свое решение: мальчишка был злым, плохим, настоящим чудовищем, а может, и похуже - ведь он жил у "брухи". Если выпустить его - кто знает, что может случиться?
      - Я падал. Все ниже и ниже... Ящик стал наполняться водой... Стало нечем дышать. Грудь разрывалась... Плохая смерть... - Он поглядел на руки, видимо, ожидая увидеть на них ссадины и порезы от попыток выбраться из прочного деревянного ящика. Но это были руки Джоэла. Его собственные руки давно уже съедены раками на дне реки.
      - А что потом, когда ты... умер? - спросила я.
      - Туман и вода. И ничего больше. Туман и вода. И боль. Моя "бруха" говорила, что там будут души людей, мои покойные родственники, друзья, которые меня любили.
      Он замолчал.
      Я вдруг ощутила его боль и разочарование, когда он оказался обманутым, загнанным в какое-то странное место между жизнью и смертью - беспредельную страну тумана и боли. Он долго бродил по этой стране, стеная и плача.
      - Затем я нашел, как вернуться обратно, - продолжал он. - Как - не знаю. Может из-за того, что я был очень зол на Переса. За то, что он бросил меня в реку. Каким-то образом я опять очутился дома. Видел Переса, видел мать. Пытался дать о себе знать. Даже перевернул свою фотографию. Я кое-что мог, но у меня было слишком мало сил. Все это страшно напугало мою мать, и она купила благовония. Конечно же, на меня это никак не подействовало. Мне надоело быть для них невидимым. Я хотел убить Переса, но у меня не было тела, чтобы действовать. И я решил вернуться в свою квартиру. Уже наступила зима, Перес выбросил из квартиры все мои вещи, сделал ремонт и в квартире появился новый жилец.
      - Джоэл, - простонала я.
      - Вначале я к нему приглядывался. Было очень интересно наблюдать за "англо". Он много читал, иногда принимал наркотики... Сначала была та дурь, которую он привез из Марокко, потом пару раз ЛСД. Это мне и помогло. Как-то раз он лежал, отключившись, и мозг его был раскрыт настежь. Я просто проскользнул внутрь и огляделся. Я попытался смотреть сквозь его глаза, слушать музыку его ушами, заставил его шевелить рукой... Это - как угнать автомобиль. Когда действие ЛСД прекратилось, я уже полностью захватил его тело, и когда ты позвонила в ту ночь, вторые сутки был его хозяином.
      Помню, мне тогда показалось странным, что Джоэл принял ЛСД перед тем, как идти к нам на обед. Оказывается, он пролежал на полу почти двадцать четыре часа, пока Тони экспериментировал над его безвольным телом. Мне стало больно за Джоэла.