Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Серые пустоши жизни. Оригинальная БДСМ порно-версия.

ModernLib.Net / Любовь и эротика / Сурретьлэ Раи / Серые пустоши жизни. Оригинальная БДСМ порно-версия. - Чтение (стр. 32)
Автор: Сурретьлэ Раи
Жанр: Любовь и эротика

 

 


Женщина гордо улыбалась, обрадованная настойчивостью и стойкостью дочери, не сломавшейся после таких испытаний. Она также была очень довольна тем, что Ларна экстерном сдала экзамены в колледже для дочерей стражниц и получила диплом с отличием, видимо в этом «Приюте Сестер Ветра», в котором она училась дома, давали очень основательные знания. Но девочке пора было задумываться о будущем, а она всячески избегала разговоров об этом, исступленно тренируясь и сидя в библиотеках. Когда Дарин спрашивала у Ларны, что же она такое изучает, девушка делала большие глаза и начинала рассказывать сказки. Офицер ей, конечно, не верила, но руководствовалась принципом «Чем бы дитя не тешилось…»
      А в свободное время Ларна вместе с Нарин обшаривала всю Дуарамбу и вскорости знала город не хуже родного Тукама. А рыжая оторва таскала подругу по самым злачным местам, и девушки постоянно влипали в разные истории. Пару раз Дарин даже заплатила штрафы за разгромленные трактиры, и в эти моменты ей очень хотелось взять в руки ремень, но воспоминание о пережитом приемной дочерью останавливало ее. А девушке очень нравилась Дуарамба, и если бы у нее не было цели, она бы с удовольствием прожила в этом городе свою жизнь. Но с каждым днем ей все больше и больше не сиделось на месте, и когда прошел год, Ларна окончательно потеряла покой. Она снова, как и дома, каждый рассвет встречала в порту и проводила там много часов, тоскливыми глазами провожая каждый отплывающий корабль. В эти моменты она что-то бормотала себе под нос и Нарин не могла до нее докричаться. Рыжую начало сильно беспокоить такое поведение ближайшей подруги, и она стала приводить ту в чувство всеми доступными ей методами. Нарин потащила ее за собой по всем известным ей Домам Удовольствий и Ларна охотно окунулась в разврат. Сперва ей было интересно, но быстро поняв, что мужчины не вызывают у нее ничего, кроме глубочайшего отвращения, переключилась на урезанных рабынь. Но и это занятие быстро наскучило девушке, и она с тех пор удовлетворялась в ближайшем Доме Удовольствий и только с одной рабыней, чем бесконечно удивляла Нарин. Также подруги охотно ласкали друг друга руками, но рыжей оторве постоянно приходилось часами разыскивать Ларну. И чаще всего она находила ту в какой-либо из библиотек за огромными старинными фолиантами или же спаррингующей с кем-нибудь в школе Боя. Нарин поняла, что самой ей не справиться и решила рассказать обо всем матери подруги.
      Тихим осенним вечером Ларна сидела в беседке и перелистывала тяжеленный, запыленный, старинный фолиант, повествующий историю Вторых Драконьих войн, пытаясь понять, какие же факторы обусловили поражение драконов. За год, проведенный в Харнгирате, она полностью пришла в себя и понимала, что сидеть на месте больше нельзя. Но она хоть перестала просыпаться по ночам с криком. Сперва они с Дарин спали в разных комнатах, но после нескольких кошмарных ночей Ларна взмолилась, что ей страшно быть одной в темноте и приемная мать перебралась в спальню. С тех пор они спали вместе, обнявшись и порой, не выдержав возбуждающего переплетения двух красивых тел, ласкали друг друга. Даже самым запретным образом… При воспоминании о том, как это произошло впервые, Ларна с тихой радостью улыбнулась. Это было недели через две после того, как Дарин удочерила ее. Она с воплем пробудилась от очередного кошмара, в котором ее сажал на раскаленный кол полуистлевший труп Дары, и отчаянно зарыдала на груди у приемной матери. Кошмар был столь реален, что в ее ноздрях стоял запах паленого мяса. Дарин утешала ее, говорила ласковые слова, а девушка находилась буквально на грани безумия.
      – Ну что ты, маленькая моя… – гладила ее сама чуть не плачущая женщина. – Ну, успокойся, все уже позади, подонки наказаны…
      – Ах, если бы, мама! – вскрикнула девушка, продолжая рыдать. – Ах, если бы!
      И не соображая, что делает, она выложила Дарин свою истинную историю, все о том, что сотворили с ней и Дарой, все, отчего ей пришлось бежать с родного острова. И лишь рассказав, она поняла, что же сотворила, вскрикнула и, побелев, как мел, отшатнулась к стенке. Она с ужасом уставилась на Дарин своими огромными глазами. Офицер, потрясенная ее рассказом, растерянно смотрела ей в глаза, залитые смертельным, нечеловеческим ужасом. Она и сама была в ужасе – ведь девочку ждал кол. И ведьмы ведь заставят ее, Дарин, саму урезать девочку и казнить ее… Женщина чуть не взвыла от отчаяния, ведь она полюбила эту глупышку больше всего на свете и ценила ее жизнь куда дороже собственной. «Ну нет, сука старая! – сказала она сама себе, – ты никому и ничего не скажешь! Но девочка теперь ведь мне не поверит… Она же все время будет жить в страхе и бояться предательства. Все время будет ожидать страшной смерти… Да моя маленькая ведь сойдет от этого с ума! Нет… Я, кажется, знаю выход…» Выход действительно был только один, и Дарин быстро сдвинулась к ногам Ларны, резким движением раздвинула ее ноги и уткнулась в открывшуюся половую щелочку Ларны губами, начав с отчаянием обреченной ласкать ее.
      – Мама, что ты делаешь?! – донесся до нее потрясенный голос девушки. – Нет!!! Нет! Нет… Да… Ой… Что это?.. Не надо… Ой, еще! Да, да, вот здесь… Ой, что ты?.. Ой, нет! Да… Да… Да… Еще…
      Сперва запротестовав, Ларна через пару минут уже забыла о своих протестах и начала корчиться от наслаждения, негромко постанывая и умоляя не останавливаться. Дарин лизала ее яростно, сильно, отчаянно. Сперва она делала это лишь для того, чтобы совершить то же самое преступление, что и дочь. Чтобы девушка поверила ей и перестала бояться предательства. Но через некоторое время женщина сама почувствовала все усиливающееся возбуждение и начала получать оттого, что делала, невыразимое словами наслаждение. Особенно хорошо ей было оттого, что она делает своей девочке так приятно, что та стонет под ее языком и руками. И странное дело, она все больше и больше увлекалась, ей и самой понравилось лизать нежную щелочку Ларны, имеющую божественный кисловатый вкус. Правда она с грустью нащупывала языком тонкие шрамики от заживших швов, но лишь еще с большей энергией продолжая ласкать девушку. Дарин, как ни странно, даже сама кончила, чему несказанно удивилась. «Будь прокляты эти ведьмы с их законами! – раздраженно подумала она. – Какого же удовольствия они, оказывается, нас лишают… Раньше я не понимала тех, кто шел на риск урезания, чтобы полизать… Теперь понимаю… И чтоб им всем провалиться к Серому Убийце, если я теперь остановлюсь!»
      – Мама! – широко распахнутые глаза только что кончившей девушки смотрели на нее. – Зачем ты это?..
      – А чтобы ты, моя маленькая, – ласково улыбнулась ей Дарин, – не думала, что я могу тебя предать и отдать в руки палачей. Теперь я тоже преступница! И если урежут, так только обоих вместе. Я люблю тебя, девочка…
      – И я люблю тебя, мама… – потянулась к ней и поцеловала ее в губы Ларна, жарко и жадно поцеловала, отнюдь не как дочь. – А можно я?..
      – Что, моя хорошая?
      – Можно я тоже у тебя полижу? – осмелилась, наконец, девушка. – Мне так хочется…
      – Правда хочется? – погладила ее по голове Дарин.
      – Очень…
      – Давай лучше друг у друга…
      Они легли валетом и жадно начали ласкать одна другую, уже никого и ничего не боясь, наплевав на все законы и обычаи. И с этого вечера Дарин и Ларна стали заниматься любовью каждую ночь, постоянно изобретая что-то новое, порой совсем уж несуразное. Им обоим также доставляло огромное удовольствие смотреть в городе в глаза ничего не подозревающих ведьм и тихонько хихикать про себя.
      Ларна тихо вздохнула и вновь открыла книгу, углубившись в чтение. От этих воспоминаний между ногами у нее стало мокро, и желание стало просто нестерпимым, а до вечера было еще так далеко. Девушка не знала, что с ней происходит, но последние несколько месяцев желание не оставляло ее ни на минуту, она готова была заниматься любовью с кем угодно, когда угодно и сколько угодно, кроме, разумеется, мужчин – слишком уж неприятные воспоминания были с ними связаны и слишком она их презирала. Но, несмотря на это дикое томление, она всегда старалась не слишком надоедать Дарин – ведь приемной матери приходилось тяжко работать, чтобы обеспечить им приемлемое существование, а для этого женщина должна была высыпаться. Потому-то Ларна и сдерживала себя, очень жалея, что у нее нет собственного раба или рабыни.
      – Вот она куда забралась! – раздался у нее над ухом веселый голос Нарин, и лукавая веснушчатая рожица просунулась в беседку. – Я ее ищу, ищу, а она здесь книжечки почитывает!
      – Привет! – улыбнулась ей Ларна. – Заходи.
      И при виде стройной фигуры подруги чуть не задохнулась от острейшего приступа желания – она с самого знакомства с дочерью Рады мечтала попробовать ее на вкус, но прекрасно понимала, что это совершенно невозможно. Девушка лишь вздохнула и непроизвольно облизала губы.
      – Только не говори мне, что ты хочешь того же самого… – донесся до нее смешок Нарин.
      Ларна удивленно подняла голову и увидела, что хитрые глаза рыжей оторвы, также затянутые паволокой желания, смотрят на ее ноги.
      – Что, и ты хочешь?..
      – Как и ты, полизать…
      – Откуда ты взяла?! – вскинулась Ларна.
      – Я же не слепая, вижу какими ты глазами на мою письку смотришь, – захихикала Нарин. – Думаешь, я у тебя не хочу? Как же… Жаль, нельзя… Чтоб им, сукам, с ихними гребаными законами!
      Она снова вздохнула, но тут же повеселела и вновь начала хихикать, хитро посматривая на Ларну.
      – Ну что ты там еще придумала? – вскинулась девушка, прекрасно зная, что так Нарин хихикает только перед совершением очередной шалости.
      – Глянь, что я притащила, – продолжая хихикать, рыжая вытащила из своей сумки какой-то предмет и протянула его Ларне.
      Она посмотрела, что было в руках у подруги и сама, не сдержавшись, прыснула. Нарин держала в руках мастерски вырезанное из дерева подобие мужского члена очень больших размеров. Сей искусственный орган был полирован и явно предназначался не для украшения.
      – Развлечемся? – спросила рыжая у Ларны, уже стаскивая с себя шортики и ничуть не сомневаясь в согласии подруги.
      Девушки действительно очень славно развлеклись. Доразвлекались до самого вечера и, наверное, продолжали бы, если бы Нарин чего-то не вспомнила и не вскочила на ноги со словами:
      – Собирайся, Ларна! Мы сейчас пойдем на интересное зрелище смотреть!
      – А что будет? – заинтересовалась разомлевшая девушка.
      – На площади сегодня целых пятнадцать девчонок урезают!
      – А почему столько? – вздрогнула Ларна.
      – Целый класс в одной школе поймали! Представляешь, девки до того обнаглели, прямо в школьном туалете друг у друга лизали… Тринадцать из них просто урежут, а двух зачинщиц еще и на кол посадят…
      – Не пойду я на это смотреть! – с отвращением бросила девушка.
      – Почему? – искренне поразилась Нарин. – Городская палач такая забавница, она всегда перед урезанием им туда раскаленные прутья засовывает. А девки так интересно вопят…
      – Им больно! – выпалила Ларна. – Понимаешь ты, больно! Очень больно… Ты же не знаешь, что такое боль…
      – Ну и что, что больно! – фыркнула рыжая. – Сами виноваты, никто их не просил этим заниматься! Я вот тоже хочу, но не делаю же? Зато вопят они отлично!
      – А ты представь себе, что тебе туда нож воткнули…
      – Ну, не знаю… – неуверенно сказала рыжая.
      – А вот давай я тебе немножечко там надрежу, чтобы ты поняла, каково приходится этим несчастным девочкам! – в сердцах предложила Ларна.
      Нарин нерешительно посмотрела на нее, затем ее неуемное любопытство взяло вверх, она достала из-за пояса кинжальчик и протянула его Ларне со словами:
      – Ну, давай! Только немножко…
      Рыжая быстро уселась перед подругой на столе и расставила ноги. Та горько усмехнулась и легонько провела лезвием по клитору Нарин, перед глазами ее в этот момент стояла несчастная Дара. Девушка отчаянно взвизгнула и подпрыгнула, схватившись руками за пах.
      – Ты что, с ума сдвинулась?! – вскрикнула она.
      – Теперь понимаешь, что они чувствуют?! – с яростью выкрикнула Ларна. – Теперь понимаешь?!
      – Кажется, да… – неуверенно протянула Нарин.
      – А им ведь не надрезать будут, а полностью вырезать! Представляешь себе, что девчонкам испытать придется и как им будет больно?!
      – Я и не думала… – покраснела рыжая. – Мне стыдно, Ларна…
      – То-то же… – улыбнулась ей подруга. – Запомни на всю жизнь – когда люди кричат или плачут, им больно…
      – Я запомню… – стала серьезной Нарин, что случалось очень и очень редко.
      Она как-то по-новому посмотрела на Ларну, вспомнила, что той пришлось пережить, и вздрогнула, представив себя на ее месте. Боль между ног уже прошла, только саднило немного, но Нарин запомнила эту боль и теперь уже с ужасом представляла себе как это, когда тебе во влагалище засовывают раскаленный прут… Девушку передернуло, и она дала себе слово больше никогда в жизни не ходить на подобные зрелища. Подруги вместе поплакали, обнявшись, и еще раз попользовались деревянным членом.
      Ларна ласкала Нарин и легкой тоской смотрела на нее – как жаль будет расставаться с этой непосредственной девушкой. Но она прекрасно понимала, что обязана попасть на Колхрию, обязана выучиться и стать ведьмой, чтобы взорвать власть магов изнутри. Дарин интересовалась, что изучала Ларна в библиотеках, а девушка изучала историю, историю всех конфликтов и заговоров, где только была или могла быть замешана Серая Башня. Ларна не боялась уже ничего, так как все равно была смертницей. Она уже свыклась с мыслью о смерти и считала ее чуть ли не собственной сестрой. Девушка горько улыбнулась – ведь раньше она всего лишь хотела просто жить и небольшую толику счастья. Никто не мог понять нынешних стремлений девушки, да она ни с кем и не делилась ими, даже с приемной матерью. Ей был дан год передышки, и Ларна использовала его для подготовки к своей личной войне, войне с тем миром, который пожирал невинных и беззащитных. Но она больше никогда не будет беззащитной! Очень жаль будет также покидать Дарин, для которой она была единственным светом в окошке и которая таки стала ей второй матерью, но долг был превыше всего. Ларна знала, что для достижения цели пойдет на любое преступление, на любую подлость и мерзость, на любую жестокость. Унизит, унизится, убьет, урежет, урежется, да мало ли еще что… Нарин весело смеялась, не замечая горькой улыбки подруги и решимости, застывшей в ее черных глазах.
      Та, которую вскорости назовут Госпожой Справедливости и Алмазом Дарлинг, делала свои первые, пока еще, шаги…

Глава 17.
Право выбора

      – Мама… – донесся до довольной, расслабленной и уже засыпающей Дарин тихий шепот приемной дочери.
      – Да, маленькая? – повернулась к ней женщина и нежно поцеловала в нос.
      Они только что жадно, неистово любили друг друга, и Дарин даже изумилась – никогда еще Ларна не была столь ласкова и неутомима, они обе кончали раз за разом, но никак не могли успокоиться и оторваться друг от друга, она и сама разошлась не на шутку, и они давали одна другой наслаждение до самого утра, они творили друг с другом такое, что раньше ни одной из них попросту не пришло бы в голову, то, что порой и рабы для удовольствий отказывались делать под страхом смерти. Но любящим друг друга женщине и девушке все в этот вечер казалось прекрасным, даже плеть они использовали с величайшим удовольствием. И очень хорошо было то, что завтра на службу Дарин нужно было идти только вечером, и у нее была возможность хотя бы немного поспать.
      – Мама, мне нужно с тобой поговорить. Это очень серьезно!
      – Я слушаю тебя, девочка моя, – вновь поцеловала ее Дарин.
      – Ты же знаешь, мама, что я должна ехать учиться в Серую Башню… Прости меня, но пойми – я должна! – глаза ее приемной дочери загорелись сумасшедшим огоньком при этих словах.
      Женщина медленно села на кровати и с болью уставилась на девушку.
      – Ты хочешь меня покинуть?.. – растерянно спросила она.
      – Не хочу, мама, не хочу… – почти простонала Ларна. – Я должна!
      – Кому и что ты должна?!
      – Даре, умершей столь страшно… Магу, спасшему меня с риском казни… Ведьме, исцелившей меня ценой нескольких лет собственной жизни… Всем тем, кто кричит от боли и ужаса, тем, кто страдает от этих скотских, нечеловеческих законов!
      – Ты задумала?! – даже задохнулась от ужаса офицер.
      – Да, мама! – в черных глазах девушки пылала мрачная и жестокая решимость. – Да! Я должна разрушить Серую Башню изнутри и неважно, какова будет цена этого. Моя жизнь? Да наплевать! Эта цена не велика.
      – Ларна, любимая моя девочка! – даже задохнулась Дарин. – Ты отдашь свою жизнь просто так, бессмысленно! Ты ничего не сможешь с ними сделать!
      – У меня есть живой пример! – сжала зубы ее приемная дочь. – Маг Элинор, ты должна была слышать о нем. И если я хотя бы не попытаюсь что-то сделать, то я просто сойду с ума! Пойми это, мама…
      Она смотрела в глаза Дарин тем взглядом, который очень хорошо был знаком боевому офицеру. Так смотрят те, кто идет в свой последний, смертельный, часто бессмысленный, бой, бой, из которого не возвращаются. Те, кто уже все и навсегда решил для себя, и согласился заплатить за победу собственной жизнью. Была в этом взгляде и любовь, и решимость, и тоска, и боль, трудно описать его даже, но Дарин увидев его у дочери, тут же все поняла, поняла, что останавливать ее бессмысленно, поняла, что Ларна все равно уйдет. Она обняла девушку за плечи, и та тихо захлюпала носом у нее в объятиях. У Дарин и у самой текли слезы из глаз, когда она представляла себе предстоящие вскоре одинокие дни и ночи.
      – Я буду писать, мама… – прошептала сквозь слезы Ларна. – Клянусь, буду! А когда-нибудь я вернусь…
      – Я понимаю тебя, девочка моя, – также тихо ответила ей женщина. – Я тебя понимаю… Но я не отпущу тебя просто так! Мы с тобой разработаем подробный маршрут, найдем деньги, и ты поедешь, как человек! Чтобы не вздумала вновь шлюхой наниматься! Помнишь, что с тобой сотворили?!
      – Помню, мама… – негромко рассмеялась Ларна. – Больше не буду наниматься… Но прошу тебя понять – ради своей цели я пойду на все, – Дарин снова внимательно посмотрела ей в глаза – девочка открывалась перед ней совершенно новыми гранями, гранями воина. «Как же я, дура старая, – укоряла себя офицер, – не разглядела в ней этой мрачной решимости, этой ожесточенности. Этого стремления к мести любой ценой… Ведь она действительно сотворит все, что угодно и даже не задумается о последствиях… С этим нужно что-то делать, но она ведь сейчас не послушает ничего и только сильнее упрется. Схожу-ка я с утра к ведьме, которая ее лечила, авось, она что-то, да подскажет…»
      – Девочка моя, – с грустью сказала она Ларне, – пойми одну вещь – месть не даст тебе облегчения, она только испачкает и уничтожит твою же душу.
      – Это не просто месть, мама! – снова загорелись упрямые огоньки в глазах девушки. – Для меня это не просто месть, для меня моя цель – борьба с несправедливостью, с подлостью, с жестокостью. Борьба с этими омерзительными законами, обрекающими тысячи и тысячи людей на адские муки и страшную жизнь рабов для удовольствий потом! Может быть, я и проиграю… Вероятнее всего, что проиграю. Но и сидеть на месте, наслаждаясь спокойной жизнью, я просто уже не могу после всего, что я видела и испытала! Я люблю тебя, мама, но остаться не могу, перестану уважать себя саму. Пойми меня и не осуждай…
      Дарин медленно покачала головой, продолжая внимательно всматриваться в решительное лицо приемной дочери. Да, она видела в глазах девушки ту окончательную готовность, которой так боялась в людях. Женщина незаметно вздохнула, поняв, что ей не остановить этого самоубийственного порыва… Она порывисто обняла Ларну и поцеловала по очереди в оба глаза, из которых капали слезы.
      – Я понимаю тебя, маленькая моя… Спасибо тебе и за тот год счастья, что ты мне дала. Я понимаю твое стремление и помогу тебе добраться до Колхрии. Хоть в дороге ты не должна попасть в беду…
      Девушка прижалась к ней всем телом и, уже не стесняясь, зарыдала в голос, оплакивая тихую и счастливую жизнь под крылом приемной матери. Но она больше не могла жить этой жизнью, ибо знала, что каждый день с тысячами и тысячами несчастных проделывают то, что сотворили с ней и с Дарой. Огромное количество людей обрекают на урезание и все то, что следует за ним. В ней нарастал и нарастал гнев, вызревало что-то новое, что-то такое, чему уже тесно было в ее душе. Она еще не знала, что именно из-за этого внутреннего огня ее и назовут в свое время Госпожой Справедливости…
      Утром Дарин куда-то ушла, когда Ларна еще спала без задних ног. Проснувшись, девушка на скорую руку ополоснулась, съела, что нашла готового и галопом понеслась на поиски Нарин. Ей хотелось попрощаться с ближайшей подругой, поделиться с ней тем, что скоро ей ехать на Колхрию. Теперь, когда все уже было решено, девушке стало грустно и больно. Ларне повезло – веснушчатая хитрюга еще не вылезала из постели и только сладко потягивалась. Девушка захихикала, прыгнула к ней на кровать и принялась щекотать подругу, чего та всегда боялась. Нарин возмущенно завизжала, ухватила подушку и, вскочив, начала гоняться за Ларной по комнатам. Набегавшись, девушки запыхались и вновь залезли в кровать, привычно начав хихикать и подкалывать друг дружку. Затем Ларна вдруг внимательно посмотрела в глаза Нарин, порывисто обняла ее и поцеловала в губы.
      – Ты чего? – удивилась та.
      – Жаль расставаться… Я же прощаться пришла…
      – И куда же тебя Серый Убийца несет?
      – В Серую Башню. Учиться.
      – Да кто тебя туда возьмет?! – фыркнула Нарин.
      – У меня направления от двух магов есть…
      – Не врешь?! – даже подпрыгнула от этого известия подруга.
      – Нет… – вздохнула Ларна.
      – Во, повезло… – завистливо протянула Нарин. – Сколько нового увидишь…
      – Ага… Жаль, что ты не ведьма. Вместе веселее было бы…
      – Так я же не проверялась ни разу! – снова подпрыгнула веснушчатая егоза. – Пойдем к ведьме, я знаю тут одну неподалеку. У меня как раз и пару золотых найдется, на проверку должно хватить!
      Ларна удивленно посмотрела на нее и обрадовано согласилась, надеясь, что подруга сможет поехать с ней. Как бы это было здорово, если бы ей таки не пришлось ехать на Колхрию в одиночку! А потом, может быть, рыжая сможет стать для нее и соратницей, все ведь возможно в этом мире… С Нарин было так хорошо, она самое паскудное настроение вмиг куда-то загоняла, смотришь и через несколько минут ты уже смеешься ее шуточкам и выходкам. Пока она размышляла, рыжая оторва уже успела одеться, и девушки с веселым смехом вылетели из домика Рады и понеслись по примыкающей к городской стене улице куда-то на юг. Ларна еще ни разу не бывала в этих местах и с любопытством осматривалась – ведь начались богатые виллы, и многие из них были столь причудливы, что трудно было угадать в них жилье. Они шли с полчаса, прежде чем Нарин остановилась у калитки, ведущей в большой, тенистый сад, в глубине которого виднелась небольшая белоснежная башенка, вся, как будто, сделанная из переплетающихся лиан. Окна ее были огромны, и на вершине сиял всеми цветами радуги хрустальный шар. Девушки подошли к почти незаметной, очень маленькой дверце и нерешительно постучались.
      – Входите, – раздался в тишине негромкий голос.
      Нарин нерешительно толкнула дверь и вошла первой, Ларна вслед за ней. Их взглядам открылась небольшая круглая комната, вся увешанная пучками сушеных лекарственных трав, сбоку была разожжена небольшая медная жаровня, и стоял монументальных размеров каменный стол. Девушек поразило огромное количество книг в жилище ведьмы – они были повсюду, создавая странный, но приятный беспорядок. Сама ведьма сидела в глубоком кресле напротив двери. Она была невысокой, полноватой, пухлощекой пожилой женщиной, только пронзительные и умные серые глаза говорили, что перед вами не торговка с рынка или посудомойка, а нечто значительно большее. Девушки поклонились ей и замерли у порога.
      – Проходите. Проходите девочки, – улыбнулась им ведьма. – Вы чего-то хотели?
      – Да! – сделала шаг вперед рыжая оторва, непохожая в этот момент своей нерешительностью на себя саму. – Я бы хотела провериться. А вдруг у меня дар есть… Мало ли…
      – Только ты? – с иронией спросила пожилая женщина. – А твоя подружка?
      Ларна тяжело вздохнула, достала из-за ворота блузы шнурок с двумя половинками медальонов и подала его ведьме со словами:
      – У меня уже два направления, госпожа… В Серую Башню… Хотелось бы вместе с подругой…
      – Так, так, так… – заинтересованно протянула та, внимательно изучая медальоны, затем бросила взгляд на девушку, и брови ее приподнялись. – Но с чего бы это?! Я не вижу в твоей ауре ничего необычного!
      Ларна вздохнула еще тяжелее и стащила с пальца маскирующее кольцо. Глаза ведьмы тут же полезли на лоб, она задохнулась и, вскочив, принялась обходить девушку. Несколько раз она обошла вокруг Ларны, прежде чем остановилась, и покачала головой.
      – Жаль, что не я тебя нашла, девочка… – с глубочайшим сожалением протянула пожилая женщина. – Очень жаль…
      Ларне нечего было сказать ей в ответ, и она промолчала, только развела руками. Ведьма еще несколько минут молча изучала ее, затем снова тихо вздохнула и вернула половинки медальонов.
      – Ну, да ладно, – сказала она. – Займемся твоей подругой. Проверка стоит два золотых.
      – Пожалуйста, возьмите… – пискнула до смерти перепуганная предыдущим и ничего не понимающая Нарин, подходя ближе и протягивая деньги.
      Ведьма молча положила монеты в карман, подошла к девушке и положила ей обе ладони на виски. Рыжая дернулась от ее прикосновения, но не осмелилась ничего сказать. Через несколько минут брови ведьмы снова приподнялись, и она посмотрела на Нарин с некоторым удивлением.
      – Не сказала бы, что у тебя что-то особо мощное, но талант, безусловно, имеется. Да-да, имеется. Для поступления в академию, по крайней мере, местную, вполне хватит. По поводу Серой Башни я, конечно, сомневаюсь… Но можешь попытаться. Вполне возможно, что за компанию с твоей подружкой и возьмут, за нее-то ухватятся обеими руками в любом случае. А ежели она скажет, что без тебя поступать не желает, то они готовы будут и сотню принять…
      – Могут принять?! – даже подпрыгнула на месте Нарин, одновременно толкая локтем Ларну: «Молчи, мол!»
      – Могут, – усмехнулась этому щенячьему энтузиазму ведьма. – Выписывать направление?
      – Конечно!
      – Куда? В местную Академию Магии или в Серую Башню?
      – В Башню, естественно!
      – Ну, как хочешь, как хочешь…
      Ведьма присела за свой монументальный стол, взяла лист пергамента и принялась что-то очень быстро в него вписывать, забрав предварительно у рыжей удостоверяющий личность медальон. Завершив свою работу, она скрутила пергамент в трубку и запечатала его сургучом, приложив свою печать. Нарин с поклоном приняла у нее направление, искренне поблагодарила и поспешила откланяться, чувствуя себя крайне неловко. Ларна также не заставила себя ждать и, что-то пробормотав, выскочила за дверь. Ведьма с интересом смотрела вслед девушкам – ей еще никогда не доводилось видеть никого с такой врожденной силой. Она покачала головой, понимая, что еще услышит об этой черноволосой девушке, и вернулась к своей книге.
      Подруги галопом пронеслись по улицам и, наконец, запыхавшись донельзя, остановились у маленького трактирчика, где часто любили сидеть, попивая холодный, очень вкусный шербет, подаваемый только здесь – хозяйка тщательно хранила тайны семейных блюд. Денег ни у той, ни у другой уже не было, но трактирщица хорошо знала их и всегда давала еду и напитки в долг, справедливо полагая, что с дочерями стражниц лучше иметь хорошие отношения. Взяв целый кувшин шербета, девушки уселись в тени под большим деревом сварша и принялись маленькими глотками потягивать ледяной напиток, обсуждая свои планы на будущее, что взять с собой в дорогу и фантазируя о том, как можно будет повеселиться на Колхрии и по дороге туда. У Ларны были, конечно, и собственные далеко идущие планы, но посвящать в них свою наивную еще подругу она пока не собиралась. Они довольно долго просидели в трактире, пока Ларна не бросила взгляд на солнце, ойкнула и спешно засобиралась домой, вспомнив, что еще не все обсудила с матерью.
      И действительно – Дарин уже давно вернулась и в нетерпении бегала по домику, ожидая ее и не находя себе места от беспокойства.
      – Ну и где тебя Серый Убийца носил?! – накинулась она с ходу на вошедшую Ларну.
      – К Нарин ходила.
      – Там я уже была! – фыркнула женщина, постепенно успокаиваясь. – Опять, небось, по Домам Удовольствий шлялись? Или по другим злачным местечкам?
      – Ну… Э-э-э… Как сказать… – почесала затылок девушка.
      – Лучше ничего не говори! – посоветовала приемная мать, с ехидством смотря на нее. Ларна смущенно, искоса посмотрела на нее, и они, не выдержав, рассмеялись. Продолжая посмеиваться, Дарин накрыла на стол и усадила дочь обедать. За обедом она начала обсуждать с Ларной, что той взять с собой в дорогу. Так незаметно прошло около часа, и они бы, наверное, говорили еще долго, если бы их не прервал донесшийся из-за двери донельзя разъяренный голос Рады:
      – Я тебе поеду! Я тебе поеду! Ты у меня месяц сидеть не сможешь, поняла!
      – Ну, мама! – вторил ей перепуганный голосок Нарин. – Ну, отпусти же, люди же смотрят!
      – Пускай смотрят на такую разгильдяйку!
      Глаза Дарин полезли на лоб, она хотела что-то сказать, но успела лишь переглянуться с Ларной, как дверь распахнулась, и на пороге появилась похожая на фурию Рада. Она за косу тащила за собой возмущенно орущую дочь. Картина была столь вопиюще нелепой, что вставшая было Ларна уселась прямо на пол, промахнувшись мимо стула, настолько она была поражена – стражница ведь всегда была такой спокойной и корректной. А сейчас Рада была совершенно не похожа на саму себя, и даже Дарин была потрясена до глубины души, она пыталась что-то сказать, но голос женщине не подчинялся, и ее челюсть следовало искать где-то внизу, но, отнюдь, не на том месте, где ей положено было быть от природы. Стражница остановилась перед своим командиром и уткнула той палец в грудь.
      – Скажи мне, дорогая моя! – рявкнула Рада, сверля яростными глазами Дарин. – Кому из этих двух юных идиоток первой в голову пришло в Серую Башню переться?!

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58