Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Серые пустоши жизни. Оригинальная БДСМ порно-версия.

ModernLib.Net / Любовь и эротика / Сурретьлэ Раи / Серые пустоши жизни. Оригинальная БДСМ порно-версия. - Чтение (стр. 54)
Автор: Сурретьлэ Раи
Жанр: Любовь и эротика

 

 


Кое-кто из студиозусов пару раз задал ему какие-то вопросы, он односложно, невпопад ответил, и от него отстали. Именно это Гадалу и требовалось. Сиудиозусы обиделись на новичка и перестали обращать на него внимание. А вскорости пришел преподаватель, с интересом глянул на юношу, поздоровался со всеми и начал лекцию. Это был долговязый, худой маг со смеющимися глазами за толстыми, круглыми стеклами очков, висевших у него на самом кончике носа. Он читал третьекурсникам теорию Высшей Магии в связи со стихиями и пересечением с Магией Преобразований. В лекции было очень много магоматики, выводов и доказательств формул и теорем. Все студиозусы лихорадочно строчили в своих тетрадях, периодически переспрашивая преподавателя о чем-либо. Все, кроме Гадала. Он ничего не писал, ничего не спрашивал, сохраняя на лице маску вежливого безразличия. Но это было только внешнее спокойствие – мозг юноши лихорадочно работал почти на пределе, раскладывая новые знания по полочкам, сортируя их и связывая с тем, что он уже знал до сих пор. Преподаватель несколько раз удивленно посмотрел на него, пока, наконец, не выдержал и не спросил:
      – А почему вы не записываете, молодой человек? До экзамена осталось не так уж много времени, а предмет для вас нов.
      – Я помню всю лекцию наизусть, – спокойно ответил Гадал. – У меня абсолютная память.
      – Вот даже как? – удивленно приподнял брови маг. – В таком случае пожалуйте к доске.
      Юноша, продолжая сохранять все то же холодное выражение лица, встал и подошел, куда было сказано. Студиозусы затихли, предвкушая посрамление заносчивого новичка. Преподаватель начал быстро и вразнобой задавать вопросы, но Гадал ни разу не ошибся. Он выводил формулы, спорил с магом до хрипоты, но таки доказывал, что и такой способ вывода имеет право на существование. Преподаватель и сам через некоторое время увлекся и тоже начал сыпать формулами. Мозг юноши работал так, как не работал еще никогда, и ему чуть ли не впервые в жизни было по настоящему интересно. Он обдумывал то, что выписывал преподаватель с нечеловеческой скоростью, одновременно рассматривая десятки вариантов. Если бы кто-нибудь сказал ему, что так думать не умеет почти никто в его мире, он бы сильно удивился, так как считал себя самым обычным человеком и был уверен, что большинство людей способны куда на большее. Гадал рассматривал еще и совершенно нестандартные варианты, потому в его голову пришла интересная мысль. Он прищурился, повернулся к магу и сказал:
      – Но посмотрите, если применить ваш метод к разворачивающимся векторам Огня по вертикалям Воды и Земли, то на выходе мы получим полнейшую чушь. Да гляньте сами, я сейчас не буду писать вывода, только конечный результат.
      И юноша действительно выписал на доске огромную, неуклюжую формулу, поставив в конце жирный восклицательный знак.
      – А вот и ошибаетесь, молодой человек! – ехидно захихикал маг. – Вы по скольким параметрам производили диф и врад преобразования?
      – По шести минимальным, – пожал плечами Гадал. – В четырехмерном пространстве.
      – Ха! – довольно потер руки преподаватель и хитро прищурился. – А вот и неправильно! Подумайте, сколько параметров могут влиять на огонь в реальности? А в случае дождя, ветра, снега?.. А если еще добавить пространственное размещение векторов всех сил в реальном масштабе времени? Да и пространство нужно брать ну уж никак не четырехмерное, а как минимум восьмимерное. А то и двенадцатимерное! Ведь Огонь, как основополагающая Сила, работает вплоть до ментала! Как минимум, до ментала, молодой человек!
      Гадал несколько минут обдумывал его слова и понял, что маг абсолютно прав. Ему стало очень стыдно, и он отчаянно покраснел. Ну вот, опять поспешил с выводами… Действительно, если учесть все перечисленное магом, то конечная формула получается на удивление элегантной и действенной, ее можно применить в любой момент без всяких затруднений, достаточно лишь подставить три параметра в уже готовое заклинание. От получения этой формулы юноша получил наслаждение, сравнимое с лучшим из оргазмов… Он вздохнул, выписал шестизвенную формулу на доске и обвел ее кругом. Затем сказал:
      – Простите, господин преподаватель, я оказался слишком самонадеян. При учете двенадцатимерности все действительно очень соразмерно и красиво. Ваш метод просто великолепен.
      Но маг не ответил ему, он, вытаращив глаза и что-то отчаянно бормоча себе под нос, внимательно всматривался в выведенную его новым студиозусом формулу. Это продолжалось довольно долго. Гадал уже начал в нетерпении топтаться на месте, когда преподаватель обернулся к нему и прокаркал:
      – Снимаю шляпу… Вы хоть понимаете, молодой человек, что вы только что сделали?
      – Ничего особенного, – удивился юноша, – просто использовал ваш метод для разнополярных векторов Огня.
      – Нет, молодой человек, это, – и маг потыкал пальцем в формулу, – это – уже не мое, это – уже ваше! Я до этого так и не дошел!
      – Да я просто использовал метод симплексизации преобразований разнополярных сил в совмещении с вашим… – еще больше смутился Гадал.
      – Какой-какой метод? – заинтересовался преподаватель. – Подробнее, пожалуйста. Приведите, если можно, весь вывод, а не только конечный результат. Хочу увидеть ход ваших мыслей.
      – Я вчера вычитал об этом методе в книге Дахвада Ирвонга по многомерной магоматике и магоматических преобразованиях во многомерности. Там интересно описывалось применение симплексизации к математическим и магоматическим преобразованиям. Вот мне и показалось, что этот метод сюда подходит. Он очень все упрощает…
      – Да я вижу, – усмехнулся маг. – Но все равно хочу увидеть весь вывод.
      Гадал снова покраснел, но взял в руки мел, и тот запорхал по доске. Они с магом ожесточенно спорили чуть ли не по поводу каждой строчки, но, в конце концов, юноша опять доказывал свою правоту, и маг бегал около доски, что-то сердито бормоча под свой немалых размеров нос. Все остальные студиозусы со скукой наблюдали за этим изрядно надоевшим им спектаклем. Они, конечно, сидели молча, но настроение у всех было поганое – заносчивый новичок действительно оказался гением, никто из них не смог понять и десятой доли того, о чем он говорил с преподавателем. Вся группа уже несколько раз незаметно выскальзывала на переменки, но обычно строгий преподаватель не обращал на них никакого внимания, увлеченный своим спором с Гадалом. Раньше подобное было попросту невозможно… Студиозусы настолько обнаглели, что даже сходили пообедать в ближайший кабак, и никто им ничего не возразил по этому поводу. Прошло уже несколько часов, а чертов новичок все не унимался. Они с преподавателем все еще что-то горячо доказывали друг другу, писали на доске десятиэтажные формулы и довольно смеялись. Никто не решался их прервать.
      Душа Гадала пела – он жил полной жизнью, именно сейчас он понял, что магоматика – это именно то, ради чего он был создан Творцом. Так напряженно и полнокровно, как в этот день, он не жил еще никогда. И так он и хотел бы жить дальше! Глаза юноши сияли, он часто смеялся какому-либо удачному выводу вместе с магом. Но, в конце концов, тот щелкнул перед Гадалом каблуками, засмеялся и протянул:
      – Да-а-а… Согласен. Все верно. Восхищен!
      – Что тут такого… – снова смутился юноша.
      – Что? – ухмыльнулся маг. – Сейчас я вам разъясню. Дело в том, что ежегодно несколько магов гибло от неправильного использования векторов Огня. С моим методом смертей стало меньше, но они все-таки были. А ежели применять вашу формулу, то они вообще исключены! Теперь понимаете?
      – Но ведь основой всего был ваш метод! – испуганно возразил Гадал, сообразив, что снова засветился.
      – Хорошо, пусть так, – согласился с ним маг. – Но все дальнейшее – ваше! Значит мы с вами – соавторы. Метод нужно как можно быстрее вводить в обращение, и я заявлю о нем сейчас же. Я также буду счастлив поделиться с вами всеми своими знаниями, вы сумеете ими воспользоваться правильно.
      – Вот за это спасибо! – улыбнулся ему Гадал. – А внедрение? Внедряйте, если считаете нужным. Мне это безразлично.
      – Зря, очень зря, молодой человек! Ведь это, между прочим, деньги и деньги немалые. Совет не поскупится.
      – Но мне действительно все равно! Если бы они в награду дали мне доступ в Главную библиотеку Башни…
      – Вы думаете, у меня есть туда доступ? – грустно усмехнулся маг. – Только члены Совета и их особо доверенные лица могут входить туда… Ведь там хранятся запретные книги, могущие смутить умы…
      – Жаль… – вздохнул Гадал. – Мне бы только пролистать эти книги…
      – И вы все унесесете в своей голове,– захихикал преподаватель. – Не спешите, как на пожар, молодой человек. Все у вас будет, и все получится.
      – Спасибо, – кивнул ему юноша и вернулся на свое место, только сейчас обратив внимание на изумленные лица своих сокурсников.
      Маг тем временем обернулся к стене и произнес короткое, глухо звучавшее заклинание. Стена потемнела и на всех глянули блеклые глаза Верховного Мага.
      – Что случилось, магистр Тариус? – спросил он своим обычным скрипучим голосом. – Почему срочный вызов?
      – Хочу сообщить вам, Верховный, – оживленно заговорил тот, – что более ни одного мага не погибнет от неправильного использования векторизации Огня. Совершено открытие!
      – Это очень приятная новость, – поднялись кверху брови Фолерга. – Кто автор? Вы?
      – Нет. Но формула выведена на основании моего метода, так что я являюсь полноправным соавтором. Однако сам вывод сделан не мной.
      – А кем же? – удивился Верховный Маг. – Вы, по-моему, лучший знаток магоматики из всех, кого я знаю.
      – Похоже, что появился кое-кто получше меня… – тихонько рассмеялся магистр Тариус. – Новая формула выведена поступившим вчера студиозусом, учеником Магистра Книги.
      – Вот даже значит как? – прищурился Фолерг, в его взгляде читалась легкая досада. Он у упор посмотрел на Гадала, и в глазах старика прямо таки читалось: «Похоже, что я недооценил тебя, мальчишка…». Юноша вернул ему наполненный ненавистью взгляд, и старый маг довольно ухмыльнулся.
      – Молодой человек, – обратился он после нескольких минут напряженного молчания, – не согласитесь ли вы перенести нашу встречу на завтра? Также на семь вечера?
      – Как вам будет угодно, Верховный, – сухо ответил ему Гадал, и Фолерг отключился.
      – Да мы увлеклись! – разнесся в аудитории веселый голос магистра Тариуса. – Время занятий давно уже закончилось! Вы уж простите старика, господа студиозусы, слишком уж интересный случай попался… Все свободны! До встречи через неделю.
      Затем он подошел к Гадалу, положил ему руку на плечо и сказал:
      – А вас, молодой человек, я бы очень хотел видеть у себя в гостях. У меня есть масса интереснейших и очень редких книг по магоматике и мистике. По вечерам я всегда дома. Квартира у меня прямо в Академии, спросите у привратника, он вам подскажет, как найти.
      – Спасибо, – искренне улыбнулся ему юноша, которому понравился этот по-детски увлеченный своим делом маг. – Буду рад при первой же возможности.
      Магистр Тариус тоже улыбнулся и покинул аудиторию. Вслед за ним постепенно потянулись весьма удивленные сегодняшними событиями студиозусы. Некоторые задерживались и, пытаясь наладить контакт со странным и потрясшим их воображение новичком, заговаривали с ним, но Гадал на все вопросы отвечал односложно, и всем своим видом демонстрировал нежелание разговаривать. Студиозусы поняли это и постепенно разошлись. Вскоре в аудитории кроме него осталась только хромая девушка-герцогиня. Она некоторое время внимательно рассматривала Гадала и он почему-то чувствовал себя под ее взглядом весьма и весьма неуютно. Так прошло несколько минут и юноша, нервно поежившись, начал собирать свои книги. Тогда девушка встала и подошла к нему и сказала:
      – Зря вы так ведете себя, господин Гадал.
      – Что же не так? – искривил губы он.
      – А то, что сейчас не важно, кем мы все были раньше, теперь мы все – маги. То, что было в прошлом, в Серой Башне не имеет никакого значения и никого не интересует.
      – Для вас может это и не имеет значения, – скрежетнул зубами Гадал, припомнив некоторые «игры» молодых дворян у них в Олтияре, перед глазами его вновь встала госпожа Сторгах, лично подвешивающая рабов для очередной «композиции». – А я вот никогда не смогу забыть…
      – Вы думаете, – с горечью спросила его девушка, – что только вы, раз побывали в рабстве, испытали горе и боль? Так вы ошибаетесь…
      – Да что у вас могло быть?! Герцогиня!
      Последнее слово юноша буквально выплюнул, выплюнул с таким презрением и ненавистью, что девушка отшатнулась и побледнела, лицо ее помертвело, во взгляде появились боль и обида.
      – Герцогиня… – глухо повторила она. – Да знали бы вы, каким кошмаром для меня это герцогство обернулось! Да я жива еще только потому, что у меня от боли Дар прорвался! Почему, вы думаете, я хромаю? Да у меня же все тазовые кости в мелкую крошку раздроблены были! Эх вы…
      И из ее глаз закапали слезы. Гадалу стало немного неловко, но тут же взбухший гнев смыл эту неловкость проточной водой.
      – И что же случилось? – язвительно спросил он. – С лошадки, небось, упали, когда жертву для новой «композиции» загоняли?
      Девушка отшатнулась от него, как будто ее ударили. На лице появилось выражение несправедливо обиженного ребенка. Она с минуту помолчала, затем очень тихо сказала:
      – А вы недобрый человек, господин Гадал…
      После чего повернулась и, едва ковыляя, пошла к выходу. У самых дверей снова повернула к нему заплаканное лицо и сквозь слезы с трудом выговорила:
      – Кости мне, чтобы вы знали, медленно, в течение недели дробили… Да еще и сознание терять не давали, чтобы все чувствовала. Эх вы, а я то думала, что человек прошедший беду, способен понять…
      Сказав это, девушка утерла слезы и с трудом поковыляла прочь. Когда до Гадала дошел смысл ее слов, стыд ожег его, будто плетью. Это что же получается, он так обидел несчастную, искалеченную какими-то подонками девушку? И за что? Она ведь лично ему ничего плохого не сделала… Быстро собрав свои книги, он побежал вслед за ней, горя от стыда и желая извиниться. Девушка хромала куда сильнее обычного и тихо всхлипывала на ходу. Гадалу стало совсем не по себе от этого тихого безнадежного плача – видимо, разговор с ним заставил бедняжку вспомнить все то, что с ней сотворили.
      – Простите меня, пожалуйста… – с трудом выдавил из себя юноша, обогнав продолжавшую плакать девушку. – Я не хотел вас обидеть. Просто я слишком много горя видел от «благородных»…
      Она остановилась и посмотрела на смущенного Гадала сквозь слезы. В глазах ее застыло очень хорошо знакомое бывшему рабу выражение – боль, отчаяние и безысходность. Неподдельные… И тогда он сделал то, что показалось ему в этот момент естественным – бросил на пол книги, обнял и крепко прижал к себе плачущую девушку. Она не отстранилась, а уткнулась ему в подмышку и разрыдалась в голос. Юноша долго утешал ее, прежде чем бедняжка смогла хоть немного успокоиться.
      – Ведь все уже позади… – говорил он. – Ничего не вернется…
      – Но для меня это – как будто вчера…
      – Для меня – тоже, – вздохнул Гадал. Алнара снизу вверх смотрела на этого потрясшего ее воображение сумрачного парня и сама не понимала, что это с ней происходит. Ее тянуло к нему со страшной силой, девушка пыталась сопротивляться этому, но ничего не могла с собой поделать, потому и заговорила с ним, хотя и пыталась удержать себя от этого. Такого с ней никогда еще не происходило, и Алнара была растеряна донельзя. Сколько ведь было куда более приятных молодых людей, ну почему ей так нравится этот обозленный на всех бывший раб? «Неужели же влюбилась?», – спрашивала себя девушка. Обида ее постепенно сходила на нет, да и вид у Гадала был очень уж виноватым. Алнара выбралась из объятий юноши, хотя ей хотелось остаться там навсегда, отошла чуть в сторону, внимательно посмотрела на него и сказала:
      – Поймите, не все дворяне – твари. И я же не виновата, что родилась в семье графа.
      – Не виноваты, – вынужден был согласиться Гадал. – Но обычно ведь…
      – Да, богатство и безнаказанность многих развращают. Но не всех. Я ведь вообще на книгах выросла, мечтательной дурочкой. На меня-то дома и внимания никто не обращал – подумаешь, еще одна графская девчонка бегает, мало ли их. Порой и голодно бывало, но, в общем, спокойно, если отцу на глаза лишний раз не попадаться. А потом этот подонок ко мне посватался…
      Лицо девушки снова помертвело при этих словах. Гадал с сочувствием посмотрел на нее и спросил:
      – Кто?
      – Герцог Триад… – побелела Алнара. – Это он со мной все и сотворил…
      – Муж?! – потрясенно отступил на шаг в сторону и уставился на нее Гадал. – Но как такое может быть?! Почему?!
      – Если хотите, я расскажу вам, – грустно и почти неслышно ответила девушка. – Только пойдемте куда-нибудь, где можно выпить чего-нибудь покрепче. Мне очень нужно…
      – Пойдемте, – согласился юноша, эта несчастная «герцогиня» вызывала у него все большую жалость. – Только куда? Ведь я совсем не знаю Колгарена.
      – Да прямо в Академии десятки кабачков и забегаловок. За все и за всех платит Серая Башня и платит хорошо. Кто ж из хозяев свою выгоду упустит?
      Они вместе собрали с пола Гадаловы книги и неспешно пошли в жилую часть Академии. Гадал сперва с трудом приноравливался к ковыляющей походке своей спутницы. Негромко разговаривая о различных посторонних вещах, юноша и девушка неспешно шли по улицам кампуса Академии. Гадал с некоторым интересом посматривал по сторонам – архитектура тут была уж совсем причудливой, похоже было на то, что архитектор был безумен. Юноша и не заметил, как начал читать благодарной слушательнице одну из древних баллад времен Вторых Драконьих войн, а баллад этих он знал превеликое множество. Вскорости он заметил вывеску какого-то небольшого заведения, из дверей которого тянуло вкусным запахом. Гадал завел девушку туда, ему уже и самому здорово хотелось есть. Они сели за столик в углу полупустого уютного зальчика, оформленного под пещеру древних храргов, и Гадал заказал два полных обеда и бутылку черного фофарского бренди по просьбе девушки. Когда же спиртное принесли, Алнара сразу же налила себе полный бокал и залпом выпила. Заметив потрясенный взгляд Гадала, она горько усмехнулась в ответ на его недоумение и тихо, почти неслышно сказала:
      – Да, я спиваюсь потихоньку… А что мне еще делать?! Что?! Как еще заглушить этот постоянный ужас? Я же спать почти не могу, стоит заснуть, как сразу же с воплем просыпаюсь! Только когда напьюсь до беспамятства заснуть и могу…
      – Разве я вас обвиняю? – с грустью улыбнулся ей юноша. – Уж кто-кто, а я способен понять… Самому каждую ночь снится.
      – Да потому мне и хотелось с вами поговорить, что показалось – вы сможете меня понять, так как сами прошли подобное… – снова всплакнула девушка.
      Гадал дождался, пока им не принесли заказ – мясо, салаты, жареные корнеплоды – и тоже налил себе бренди. Чокнулся с Алнарой, и они выпили, но на этот раз он чуть ли не силой заставил ее основательно закусить. Девушка ела, не ощущая вкуса, механически двигая челюстями. Поев, опустила голову на руки, и слезы снова закапали из ее глаз.
      – Успокойтесь, – положил ей руку на плечо Гадал, – вы уже не там.
      – Да, спасибо… – кивнула она. – Я хотела вам рассказать… Напомните, пожалуйста, на чем я остановилась.
      – На том, что к вам посватался герцог, – ответил ей юноша, ему не очень-то хотелось слушать подобные истории, но было жаль эту бедняжку и понятно, насколько ей необходимо перед кем-нибудь излить душу, чтобы хоть немного опомниться. Перед кем-то, кто способен понять.
      – Посватался… Я после этого сватовства в ногах у отца валялась, умоляла не отдавать меня этому зверю. Все же знали, что у герцога Триад ни одна жена больше месяца не живет… Он их страшно замучивает, ему, видишь ли, рабыни неинтересны были. Никогда отцу этого не забуду! Ему на мою жизнь плевать было, ему герцог сватовством честь оказал! И это для него важнее всего было… Он слуг ко мне приставил, чтобы я не сбежала или сама с собой чего не сделала. Упаковали, как куклу, и доставили в замок Триад. Там поставили перед герцогом, он контракт брачный подписал, и отцовские прихвостни убрались. А потом…
      Алнара не выдержала, упала лицом на руки и зашлась в отчаянных, хриплых рыданиях. Поняв, что ей надо выплакаться, Гадал не стал успокаивать ее, просто положил руку девушке на затылок и тихо гладил, пока она не успокоилась. Потом налил ей бренди и заставил выпить. Но все же прошло немало времени, прежде чем Алнара смогла продолжить свой рассказ.
      – Может вам не стоит это вспоминать? – тихо спросил юноша.
      – Нет… – упрямо помотала головой девушка. – Мне нужно хоть кому-то это рассказать, а то я с ума сойду.
      – Хорошо, – кивнул он. – Рассказывайте.
      – Герцог раздел меня, жестоко изнасиловал, а потом прибил за руки к стене…
      И Алнара показала Гадалу свои ладони. Посреди каждой был большой, звездчатый шрам.
      – Как он только меня не мучил… – продолжила она, с трудом сдерживая стон от страшных воспоминаний. – Вспорол живот, вынул кишки и полил какой-то жгучей жидкостью… Оголил кости и начал медленно дробить их… Я помню только боль, страшную боль и ужас. Этот ужас и сейчас со мной, он никуда не уходит. Потом мне рассказали, что все продолжалось неделю. Если бы к нему в гости не приехала Магистр Боли – герцог ее любимец – то он бы меня так и замучил, никакие исцеляющие жезлы бы не помогли. Но у меня от боли пробудился Дар, и Магистр это увидела. Она велела зашить все мои раны и исцелила меня, забрав потом с собой в Башню. Но раздробленные кости и от заклинаний не срастаются как следует. Хожу, как утка, едва-едва, переваливаясь, но и то – чудо. Все тело постоянно болит. И все помню… А каждый урок у Магистра Боли… О боги, завтра же снова этот кошмар!
      И Алнара залпом выпила бокал бренди, дрожа при этом мелкой дрожью.
      – А что это за урок, – заинтересовался Гадал, потрясенный ее бессвязным, жутким рассказом.
      – Она обучает магии через боль… – простонала девушка. – Через страшную боль… Да, это дает Силу… Но как же страшно она нас мучает…
      Гадал содрогнулся, поняв, что предстояло ему назавтра, но сцепил зубы, зная, что вынесет все и не подведет Носителя Меча. Но Алнара была на грани истерики, и юноша вновь и вновь пытался успокоить ее, но у него ничего не получалось. При одном воспоминании о предстоящем ей завтра, девушка вновь впадала в ступор и пила, пила, пила… Пила, пока не прикончила всю бутылку бренди и почти не могла стоять на ногах. Гадал видел, что Алнара уже слишком пьяна, и ее нельзя оставлять здесь, как бы чего не случилось. С трудом выдавив из нее адрес, юноша решил отвести ее домой и уложить проспаться. Он хотел было рассчитаться с хозяином кабачка, но вспомнил, что он в одежде студиозуса и показал хозяину свой медальон. Тот только махнул рукой и отметил что-то в своем блокноте. Выйдя, Гадал не спеша повел девушку по улице, расспрашивая у прохожих дорогу. Но совсем было запутался в лабиринтах Колгарена. Наконец, они вышли на улицу, где можно было поймать наемный экипаж, и Гадал начал высматривать свободный. Тому, что случилось вслед за этим, он потом еще долго пытался найти объяснение, но подобрал лишь одно – судьба…
      Он осторожно вел почти падающую Алнару, когда дорогу им преградил роскошно одетый красивый черноволосый мужчина с надменным выражением лица. Он с презрением оглядел студиозусов и гнусно осклабился.
      – Кого я вижу! – разнесся в воздухе зычный насмешливый голос. – Моя дорогая маленькая женушка! Да еще и пьяненькая! Да еще и с любовничком!
      Услышав этот голос, Алнара завизжала, как будто ее резали и попыталась спрятаться за спину Гадала. Юноша даже растерялся от ее оглушительного визга, сквозь который прорывались слова:
      – Это он! Это он! Это он!
      – Конечно, дорогая, – ухмыльнулся мужчина. – Это я. Ты мне не рада? Да, я вижу, что мои уроки не пошли тебе впрок. Надо бы повторить парочку… Для прочного усвоения.
      Только тут Гадал понял, что перед ним герцог Триад. Гнев захлестнул юношу красной волной, в ушах застучало при воспонинании о рассказе несчастной девушки. Он сузил глаза и прошипел:
      – Пшел отсюда, подонок! Она уже не в твоей власти!
      – Это что за мелкий пес тут лает? – оскалившись, повернулся к нему герцог.
      – Пес, значит? – ухмыльнулся в ответ Гадал. – Ну, ладно…
      Гнев продолжал расти в нем, и из-за этого гнева он впервые в жизни ощутил не силы стихий, а что-то огромное, всеобъемлющее, охватившее собой всю вселенную. Тогда юноша еще не знал, что впервые в жизни дотронулся до Предела. Он инстинктивно, руководствуясь лишь своей яростью, сплел потоки этой новой для него силы, неосознанно применив выведенную им сегодня формулу. На другом конце города вскочил из-за стола Элинор, а в Серой Башне выронил из рук чьё-то донесение Фолерг – оба поняли, что в Колгарене только что появился новый маг Предела. И оба же поняли, кто этот маг… Магистр Книги удовлетворенно улыбнулся, а Верховный Маг лишь досадливо поморщился – для него это было весьма и весьма некстати.
      Герцог Триад продолжал насмешливо ухмыляться, когда какая-то сила вдруг вздернула его в воздух, и каждый нерв его тела взорвался дикой болью. Он сперва ничего не понял и завизжал, потом кинул взгляд на простолюдина, сопровождавшего его недомученную жену, и на его лице появилось выражение смертельного ужаса. Ведь тот носил одежды студиозуса Высшей Академии. Значит, он, герцог Триад, ошибся, оскорбил будущего мага и сейчас умрет… Герцог забился, попытался что-то сказать, извиниться, как-то исправить свою ошибку, но было уже поздно…
      – Я, Гадал Ридар, ученик Магистра Книги Элинора, приговариваю тебя, герцог Триад, к смерти! – донесся до его ушей яростный голос юноши, он отчаянно задергался и обделался. – За Алнару, за других тобой замученных – сдохни!
      Казалось, что сотни маленьких молний впились в тело герцога, лишь только прозвучало последнее слово. Висящее в воздухе тело почернело, протяжный предсмертный вопль разнесся над улицей. А еще через несколько секунд сухая и черная мумия рухнула на камни мостовой. Алнара, не верящая своим глазам, медленно приблизилась к трупу мужа и ошеломленно уставилась на него. Гадал подошел к ней и обнял дрожащую девушку за плечи. Он не испытывал и тени угрызений совести – подонок должен был быть наказан за совершенные им зверства. Алнара подняла на него заплаканные глаза и тихонько спросила:
      – Он правда мертв?
      – Мертвее не бывает, – ободряюще улыбнулся ей юноша, и она снова разрыдалась.
      Но каким-то шестым чувством Гадал понял, что это слезы облегчения. Он прижал бедняжку к себе и тихо гладил по голове, дожидаясь, пока она выплачется.
      – Эй, чего это тут происходит? – прервал их грубый голос.
      Юноша оглянулся и увидел двух стражников магистрата. Алнара тоже повернулась к ним, на ее лице тут же появилась решительная мина, и она заявила:
      – Герцог Триад смертельно оскорбил студиозуса Академии, господина Гадала Ридара. Состоялась дуэль, и герцог был убит в поединке. Я, герцогиня Триад, подтверждаю законность поединка. Никто и никогда не может безнаказанно оскорбить мага!
      – Говорил же тебе, – обратился один стражник к другому, – шо это падло када-нибудь таки допрыгается.
      И он кивнул в сторону высушенного трупа. Затем поклонился Гадалу и сказал:
      – Поздравляю с победой, господин студиозус! Вам в этом городе стоко людей спасибо скажут…
      Гадал был несколько удивлен подобным исходом дела, но быстро понял, что герцог успел насолить слишком многим. А из-за его ранга подонка опасались трогать, боясь навлечь на себя месть его родственников и Серой Башни. Но юноша не стал показывать своего удивления, он просто кивнул, взял Алнару за руку и повел ее прочь, оставив труп на попечение стражников. Ему только пришлось назвать свое полное имя и подписаться в том, что он действительно был оскорблен герцогом Триад. Алнара все время всхлипывала, еще не придя в себя от пережитого ужаса, но при этом в глазах ее светилась такая радость, что Гадалу даже было неловко. Приведя девушку к ней домой, он уложил ее в постель и сидел рядом, пока она не заснула. Он рассказывал ей разные истории, а она держалась при этом за его руку, как за последний якорь определенности. Только убедившись, что Алнара спит, Гадал осторожно освободился и тихо ушел.
      Он неспешно шел по улицам Колгарена, размышляя обо всем произошедшем в этот донельзя длинный день. Действительно, произошло столько событий, что хватило бы и на неделю. Встреча с этой несчастной девушкой очень много дала ему – Гадал чуть ли не впервые задумался о том, что нельзя судить о людях по принадлежности к какому-то сословию, к какой-либо группе. Что каждый человек особенный, что за свой выбор он отвечает только сам. Юноша припомнил, сколько сволочей и подонков было среди рабов, которых ему доводилось встречать, и вздохнул. Мир, казавшийся таким простым и понятным, вдруг обернулся калейдоскопом сложнейших взаимосвязей. Он понял, что больше никогда не будет осуждать ни одного человека сразу, до тех пор, пока тот не даст ему повод. Ведь все люди такие разные… Осуждать всех скопом слишком просто и так трудно с этим в себе бороться – человек ведь всегда стремится к простоте, даже не отдавая самому себе отчета в этом. И презирать человека за то, что он дворянин или раб – глупо. Ведь каждый всегда сам отвечает за то, каким он становится. На то человеку дано творцом всего сущего право выбора, и он сам выбирает, то ли ему с удобством съезжать вниз, то ли с трудом карабкаться наверх. Но никто не вправе потребовать от человека быть добрым, если в жизни своей этот человек видел только горе и боль. Хотя такой человек должен быть отчасти справедливым и не пытаться отомстить за свои несчастья тем, кто в них не виноват.
      Так, размышляя и занимаясь «высокой философией», Гадал и не заметил, как добрался до башни Магистра Книги. Поднявшись, он сразу пошел в библиотеку, надеясь застать Элинора там. И не ошибся – тот действительно по своему обыкновению читал какой-то толстый фолиант, делая короткие пометки на полях и прихлебывая свой любимый храргианский коньяк, стоявший перед ним в причудливой форме бокале. Гадал был в некотором смятении – ведь он снова сорвался и своими сегодняшними действиями мог сильно навредить старшему брату. Элинор, уже некоторое время смотревший на него, заметил нерешительность юноши и улыбнулся. Затем спросил:

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58