Они возвращались в квартиру Дженни в удовлетворенном молчании. После секса оба были невероятно голодны, и когда у Хантера заурчало в животе, Дженни уговорила его заехать к «Тиа Софиа», где кормили завтраками. Кафе пользовалось большим успехом как у жителей Санта-Фе, так и у туристов. Прежде чем их усадили за столик, пришлось подождать в крошечном фойе, но Хантер тесно прижал ее к себе, и Дженни забыла обо всех своих проблемах и наслаждалась его близостью. Они заказали кукурузные лепешки, бурритос и один на двоих энчиладас, который был таким острым, что пришлось выпить много воды, чтобы заглушить огненный вкус перца.
      – Надеюсь, Роули приготовил себе что-нибудь поесть, – сказала она, когда они въезжали в ворота. – Еды в доме осталось на целую армию, но он предпочитает на завтрак что-нибудь традиционное.
      – Гм… Я почти уверен, что потерял целый слой вкусовых сосочков.
      – Не надо было заказывать самый острый соус, – заметила она.
      – Я мужчина, и мне хотелось произвести на тебя впечатление.
      – Это ты уже сделал. – Она искоса взглянула на него и до смерти смутилась, почувствовав, что краснеет.
      – Ты говорила, что можешь быть страстной, и оказалась права.
      – Странно.
      Они вместе поднялись по лестнице. Дженни с удовольствием держалась бы с ним за руки, пусть даже это выглядело глупо, но она знала, что Роули может увидеть их из окна, а ему еще потребуется немало времени, чтобы привыкнуть к Хантеру. Кое-какой прогресс уже был, но ей не хотелось торопить события, чтобы все не испортить.
      – Роули! – крикнула она, входя в квартиру. Заглянув в безупречно чистую кухню, она поняла, что Роули завтрак себе не готовил. Если бы он это делал, то кухня выглядела бы так, словно на нее обрушился торнадо.
      Заглянув в раковину, она ожидала увидеть две кофейные чашки, которые оставили она и Хантер, но одна из чашек была вдребезги разбита, как будто ее с силой швырнули в раковину. Ей стало не по себе.
      Было слышно, как в комнате Роули поскуливает и скребется в дверь Бенни. Дженни торопливо выпустила его.
      – Роули! – снова крикнула она. Никакого ответа.
      Она взглянула из окна на стоянку, где обычно стояла ее «вольво». Машина была на месте.
      – Я испугалась, что он взял машину, – сказала она Хантеру. – Ему пятнадцать лет, и он хочет получить ученические права, но я решила подождать, пока мы не устроимся окончательно.
      – Куда он мог уйти? – спросил Хантер, и что-то в его тоне снова встревожило Дженни.
      – Возможно, он пошел прогуляться.
      – Без Бенни?
      Она чуть помедлила.
      – Может быть, он оставил записку.
      Она обыскала его комнату, гостиную, кухню, но не нашла ничего. Она испуганно пыталась сообразить, что произошло. Наверное, он просто где-нибудь гуляет поблизости. Друзей, которым она могла бы позвонить, у него пока здесь не было. Вот разве что в памяти сотового телефона остался номер звонившего…
      – Был частный звонок вскоре после того, как мы уехали, – сказала Дженни, судорожно глотнув воздух, и добавила: – Он говорил мне, что у Троя есть сотовый телефон.
      Хантер не стал ее утешать, потому что сам думал о том же.
      Дженни с бешено колотящимся сердцем метнулась в свою комнату. Она увидела белый конверт, прислоненный к ее шкатулке с бижутерией. Вскрыв конверт, она пробежала глазами содержание и вскрикнула от ужаса.
      Подбежавший Хантер взял записку из ее дрожащих рук.
       «Мама!
       Извини, что мне пришлось уехать, не предупредив тебя. Я с папой. Как только появится возможность, я позвоню. Не беспокойся. Я не хотел возвращаться в эту школу, где никого не знаю. Со мной все в порядке. Обещаю скоро вернуться.
       С любовью
       Роули.»
      – Трой похитил моего сына, – прошептала она.
      – Тсс… – Хантер привлек ее к себе. Его сердце тяжело билось, он тоже тревожился за Роули.
      – Пока я занималась с тобой любовью… он украл у меня сына.
      – Не паникуй. Роули поехал с ним добровольно. Мы его вернем.
      – Надо сообщить в полицию. Нужно немедленно остановить его! Позвони своему другу сержанту, – попросила она, вырываясь из его объятий и с мольбой заглядывая ему в глаза. – Расскажи ему о том, что произошло.
      – Кто знает, когда они уехали? Возможно, они уже покинули территорию, находящуюся под юрисдикцией департамента полиции Санта-Фе. Мы могли бы позвонить в полицию штата, но…
      – Но – что?
      – Пока это их едва ли встревожит. Трой – отец Роули. Роули обещал позвонить тебе.
      – Это не имеет никакого значения!
      – Я сказал тебе, как это выглядит с точки зрения закона.
      – Тебе это безразлично? Может быть, тебе вообще все равно?
      Хантер взглянул на нее. Ее обвинения причиняли боль, хотя он понимал, что она говорит это от страха.
      – Я найду Роули. – Он выпустил ее из объятий и уже обдумывал свои дальнейшие действия.
      – Как это понимать? Где ты будешь его искать? Что ты намерен делать? – Поняв, что Хантер уезжает, Дженни разволновалась еще сильнее.
      – Трой последнее время жил в Лос-Анджелесе. У него, наверное, там есть знакомые.
      – Но… но это в Калифорнии! Роули говорил, что его отец переезжает в Таос. Возможно, он там.
      – Я это проверю.
      Казалось, его совсем не заинтересовало предположение Дженни, и она, схватив его за рукав, спросила:
      – Что-нибудь не так?
      – Дженни… – Он высвободил рукав из ее напряженных пальцев и положил руки ей на плечи. Она дрожала. – У тебя есть номер сотового телефона Троя?
      – Нет… – Она покачала головой. – Разве что Роули его записал. У него был его номер. – Она помчалась в комнату Роули, обезумев от страха. Выдвигая один за другим ящики, она просматривала их содержимое. – Он взял с собой кое-какую одежду. Много.
      Лицо Хантера помрачнело еще больше. Он просматривал заваленный всякой чепухой ящик письменного стола Роули: фантики, вырезки из газет, степлер, чистые блокноты и тому подобное. Никаких номеров.
      – А номера телефона нет? – с надеждой в голосе спросила она.
      – Он позвонит, – решительно заявил Хантер.
      – Они поехали просто прокатиться, – старалась успокоить себя Дженни, перечитывая записку. – Они могут вернуться сегодня вечером.
      Он не знал, как сказать ей, что она ошибается. Он понимал, что Трой увез мальчика туда, куда за один день не доберешься. Он был убежден в этом и чувствовал, что может произойти что-то очень плохое.
      – Я верну его, – сказал он столь решительным тоном, что Дженни встрепенулась:
      – Каким образом? Что ты намерен сделать? Куда ты едешь?
      – В Лос-Анджелес. Как я уже говорил, именно там он жил эти последние пятнадцать лет. Мне известны имена дружков Троя и его бывших подружек.
      – Но ты уже шесть лет живешь в Санта-Фе. Ты сам это говорил!
      – Подобно Трою, я все еще знаю кое-кого в Лос-Анджелесе. И у меня есть друзья в полиции, которые считают, что я имел все основания преследовать Троя и превратить его жизнь в сущий ад. Друзья эти глаз не спускали с Рассела.
      – Ты меня пугаешь, – еле слышно сказала она.
      – Я рад, что пока не вернулся на свою прежнюю работу, – спокойно заметил он.
      Она понимала, что он имеет в виду. Если бы он был офицером органов охраны правопорядка, то был бы вынужден подчиняться определенным правилам. А когда речь шла о Трое Расселе, Хантер не хотел ограничивать себя соблюдением каких-либо правил.
      – Ты думаешь, что твои друзья смогут обнаружить его? – спросила она, едва сдерживая слезы.
      – Я найду его.
      – Ты уверен?
      В ответ его губы чуть дрогнули в улыбке, которая говорила о том, что давно настало время для решительной схватки с ее бывшим мужем.
      – Не отпускай от себя Бенни, – сказал он и ушел.
      Роули сидел в машине, надвинув на глаза бейсбольную кепочку и обняв обеими руками футбольный мяч, лежащий у него на коленях Он жевал резинку «Биг ред». Любимая жвачка его отца, а теперь также и его, Роули.
      Отец был в отличном настроении. Роули уговорил Троя взять его с собой. Ему пришлось умолять изо всех сил, чтобы Трой послушал его. Но все получилось великолепно.
      И теперь они были в пути. Ехали черт знает куда. Он пребывал в нервном возбуждении. Радость омрачало только сознание того, что он плохо поступил с матерью. Она будет беспокоиться, виновато думал он. Очень.
      Но если подумать, то какое ему до этого дело? Никакого. Она постоянно бывает с этим Хантером Калгари, а Роули совсем не хочется, чтобы он ошивался вокруг.
      – Мы едем к тебе в Таотс? – Трой усмехнулся.
      – В Таос, – поправил он и фыркнул. Роули не совсем понял почему. – Не-ет… Мне пришло в голову прокатиться. Немного подальше.
      – Но мы вернемся назад к вечеру?
      Трой молчал пару миль. Когда машина набрала скорость, кусты и чахлые деревья по обочинам дороги превратились в расплывчатую серо-зеленую массу, Роули вдруг почувствовал некоторое беспокойство. Насколько он понимал, они направлялись к западу. Он неплохо ориентировался на местности.
      Ему с трудом удалось подавить тревогу. Когда утром к нему явился отец, он безумно обрадовался. По правде говоря, даже испытал чувство гордости. Едва отец вошел в комнату, Роули полностью подчинился ему.
      Рычание Бенни испортило этот торжественный момент, и Роули вынужден был, ухватившись за ошейник, увести упиравшегося пса в свою комнату. Когда он вернулся, Трой стоял возле раковины, уставившись на две кофейные чашки.
      – Итак, этот мужик провел ночь с твоей мамой, а? – небрежно спросил он.
      – Между ними ничего не было, – поспешил уверить его Роули. – Он просто находился здесь.
      – Где именно?
      – На кушетке, – неохотно ответил Роули.
      – Ты уверен?
      У Роули учащенно забилось сердце. Ему было неприятно думать об этом, и это, видимо, было видно по его лицу, потому что Трой сказал:
      – Думаю, они здесь занимались… сам знаешь, что имею в виду.
      – Нет!
      – Как выглядит этот мужик? – Он достал из раковины кофейную чашку.
      – Мужик как мужик. Я не знаю!
      – Но ты не хочешь, чтобы он здесь ошивался?
      – Нет, черт возьми! – громко сказал Роули, проверяя реакцию отца на то, что он выругался.
      Отец усмехнулся:
      – Я тоже не хочу, чтобы он здесь торчал. Знаешь, я всегда сожалел о том, что отношения между Дженни и мной не сложились. Я совершил множество ошибок, но нам было хорошо вместе.
      – В таком случае ты должен помочь мне сделать так, чтобы этого мужика больше здесь не было. Он полицейский или вроде того.
      – Что значит «вроде того»? – резко спросил Трой.
      – Он был полицейским. А теперь его зовут вернуться в департамент. Его сержант вечно орет на него, но на самом деле хочет, чтобы он…
      – Его сержант? Здесь, в Санта-Фе?
      – Да. Он…
      – Как, черт возьми, его зовут? – заорал Трой, швырнув в раковину чашку, которая разбилась вдребезги.
      – Хантер Калгари, – ответил Роули, удивленно глядя на отца.
      Реакция его отца была подобна взрыву. Сжав кулаки, он отпрянул от раковины, как будто чашки таили в себе опасность. Роули в страхе огляделся вокруг, не понимая, что произошло.
      – Ты… ты его знаешь? – спросил он несвойственным ему тоненьким голоском.
      Трой повернулся спиной к Роули, кулаки его сжимались и разжимались.
      – Он провел ночь с твоей матерью?
      – Я уже сказал, что он находился на кушетке.
      – Но какие между ними отношения? – нетерпеливо допытывался Трой.
      – Я думаю, он ей нравится, – признался Роули, понимая, что именно это не хотелось бы услышать отцу, и опасаясь этого.
      – Она сейчас с ним? С этим мужиком?
      Роули кивнул с несчастным видом, почему-то чувствуя себя виноватым в том, что ситуация сложилась таким образом.
      Трой закрыл глаза. Он опустил руки и сделал несколько глубоких вздохов. Что-то вроде йоги… какое-то упражнение для релаксации. Роули слышал об этом.
      – Хантер Калгари. – Трой открыл глаза и взглянул на Роули. – Знаешь ли ты, что это за человек? – Роули яростно замотал головой. – Он поклялся уничтожить меня. Если он видится с твоей матерью, то это лишь потому, что он хочет добраться до меня.
      – Почему?
      – Потому что он маньяк. Ты знаешь, почему он больше не служит в полиции? Он преследовал меня, как собака, и угрожал моей жизни.
      Роули попытался сопоставить этот образ Хантера с тем, что он знал о нем, и ему это не удалось. И все же одно упоминание имени Хантера явно взволновало отца. И его возбуждение было не притворным.
      – Как Дженни познакомилась с ним?
      – Не знаю.
      – В ресторане?
      – Я… я не знаю.
      – Это у них давно продолжается? Почему ты не сказал мне об этом раньше?
      – Все началось, когда я был в спортивном лагере. Может быть… они встретились в Пуэрто-Валларте?
      – Не может. – Он подошел к окну, раздвинул шторы и выглянул наружу. – Старик об этом знает?
      – Дедушка Холлоуэй? Да. Он был здесь. Заезжал прошлым вечером.
      – Он встретился с Калгари лицом к лицу?
      – Я ушел в свою комнату, – извиняющимся тоном сказал Роули. – Ну да, они встретились. Они находились здесь вместе. Мне кажется, они уже были знакомы друг с другом.
      Это совсем вывело отца из равновесия. Роули пожалел, что вообще затронул эту тему, а главное, что позвонил отцу. Но возможно, он прав? А вдруг Хантер ухаживает за матерью потому лишь, что хочет добраться до Троя?
      – За что он так сильно ненавидит тебя?
      – Я некоторое время встречался с его сестрой, а он не мог с этим смириться. – Трой пристально посмотрел на него. – Ты достаточно взрослый, чтобы можно было сказать тебе правду?
      – Конечно. Что ты имеешь в виду? Разумеется, я достаточно взрослый. – Роули даже слегка обиделся.
      – Это грязная история.
      Роули поежился от омерзения. Он знал, что называется «грязным». Он уже видел грязные рисунки и фильмы и понимал, что такое «грязные», запрещенные приемы в борьбе. Но, судя по тону отца, он вкладывал в это слово несколько иной смысл. По правде говоря, он был совсем не уверен, что готов выслушать то, что собирался сказать ему отец.
      – Что за история?
      – Я думаю, что между Калгари и его сестрой кое-что было. Ну, понимаешь, такое, о чем никто не любит говорить. Он ревновал. Ему не нравилось, что я бываю там, куда никто, кроме старшего братца, раньше не заходил.
      Смысл его слов ударил Роули как обухом по голове.
      – Я этому не верю!
      – Я предупреждал, что тебе это не понравится.
      – Они что, ненормальные?
      – Они оба психи. Именно поэтому она и совершила самоубийство, бросившись с крыши дома.
      – Нет… нет… – пробормотал Роули и поднял перед собой руки, как бы защищаясь от слов Троя.
      – Почему бы тебе не спросить его об этом, если не веришь мне? – в гневе воскликнул Трой.
      Роули даже попятился.
      – Я не могу этого сделать! – срывающимся голосом крикнул он, боясь, что расплачется. Иногда он не понимал сам себя. – Я просто хотел уехать отсюда ко всем чертям!
      Бенни принялся скулить и скрестись в дверь. Трой бросил взгляд в коридор, потом посмотрел на Роули.
      – Ты не смог бы поступить так со своей матерью, – медленно произнес он.
      – Она уехала с мужиком, который занимался этим с собственной сестрой!
      Трой, не сводя глаз с лица Роули, покачал головой. Роули совсем пал духом под его испытующим взглядом. Ему хотелось убежать и спрятаться.
      – Но ты ее действительно испугаешь, – многозначительно произнес Трой.
      – Мне все равно!
      – А я буду выглядеть как плохой парень. Она решит, что я увез тебя против воли.
      Роули понял, что отец всерьез обдумывает возможные варианты.
      – Возьми меня с собой. Куда угодно, мне все равно. Я просто хочу уехать отсюда.
      – Я неуверен…
      – Я оставлю ей записку. Напишу, чтобы не беспокоилась… что я позвоню ей. Ну пожалуйста! – Надеясь убедить отца, он добавил: – Со мной не будет никаких хлопот. Я обещаю.
      – Твой дедушка все еще в Санта-Фе? – спросил вдруг Трой без всякой связи со всем предыдущим, и Роули испугался, что он пытается сменить тему разговора.
      – Думаю, что да. Мы могли бы поехать к тебе в… в…
      – Таос, – рассеянно подсказал Трой. – А где он остановился?
      – Дедушка? В «Ла Фонде».
      Трой замигал, словно заработал компьютер.
      – Ладно – медленно, словно нехотя, согласился он.
      – Ты хочешь сказать, что мы можем ехать? Прямо сейчас? – Роули боялся, что неправильно понял отца.
      – Мне придется завернуть в свою гостиницу и выписаться, – сказал Трой с отсутствующим видом, словно разговаривая сам с собой.
      – Хорошо. Но позволь мне написать маме записку и захватить кое-какие вещи. Только подожди меня, ладно?
      – Не выпускай собаку, – сказал в ответ отец, и Роули помчался собираться, прежде чем он передумает, как это часто бывает с родителями. Он быстро вернулся, держа в одной руке сумку, а в другой – форменный спортивный пиджак. Заметив, что отец смотрит на пиджак с эмблемой, он с гордостью объяснил, что получил его за достижения в спорте.
      Трой некоторое время стоял, застыв на месте, потом, словно опомнившись, велел Роули садиться в машину.
      Они заехали в «Ла Фонду», где, как оказалось, жил и его отец, потом отправились в путь.
      В течение первого часа пути Роули без конца болтал обо всем, что взбредет в голову, потом приумолк и начал беспокоиться. Тем более что, как теперь оказалось, они могли вернуться домой позднее, чем предполагалось первоначально. Не то чтобы ему не хотелось уезжать, но он чувствовал, что плохо поступил по отношению к матери. И к Бенни тоже. К Хантеру Калгари он даже не знал, как относиться.
      – Далеко ли мы едем? – спросил он. Но его отец, судя по всему, не собирался ему отвечать.
      Трой, глаза, которого были спрятаны под солнцезащитными очками, вел машину одной рукой.
      – Ты, кажется, говорил, что тебе хотелось бы научиться водить машину? – усмехнулся он.
      Роули встрепенулся. Это было его заветное желание.
      – Да, еще бы!
      – Когда мы проедем немного дальше, я дам тебе руль.
      – Но у меня нет ученических прав. – Отец, взглянув на него, ухмыльнулся:
      – А кто об этом узнает?
      Телефон зазвонил через несколько минут после отъезда Хантера. Схватив трубку, она, не удержавшись, в отчаянии спросила.
      – Роули?
      – Дженива, – послышался в ответ голос ее отца, в котором, как и у нее, звучало отчаяние.
      Она присела на кушетку. Бенни подошел к ней и насторожился, чувствуя ее волнение.
      – А-а, привет, – сказала она и добавила, хотя в этом не было никакой необходимости: – Я думала, что это Роули.
      – С Роули все в порядке? – Она сразу же встревожилась:
      – Почему ты спрашиваешь?
      – Потому что я встречался с Расселом. Он заходил ко мне сюда, в «Ла Фонду»! – Казалось, его возмутило поведение Троя. Аллен не любил, когда его беспокоили на территории, которую он считал своей. – Он хотел встретиться в моем номере. Но я дал ему пятнадцать минут для разговора в вестибюле. Когда я пришел…
      – Ты виделся с Троем нынче утром? – перебила его Дженни.
      – Да. Именно это я пытаюсь втолковать тебе, – недовольно заявил Аллен. – И должен тебе сказать, что он наконец-то раскрыл свои подлинные намерения. Теперь он требует пятьсот тысяч долларов! Можешь себе представить?
      Выкуп! Все оборачивалось именно так, как она подозревала.
      – Ты имеешь в виду… за Роули?
      – Он сказал, что хочет принять долевое участие в моем бизнесе. Что готов инвестировать в земельные участки в Калифорнии, которые намерен застраивать. Он много чего наговорил.
      – Роули был с ним?
      – Что? Нет. Он торговался, Дженни. Торговался! – Аллен фыркнул. – Его больше не волнует весь этот бред насчет заглаживания вины. Я отказал ему наотрез. – Ей стало трудно дышать.
      – И что он на это ответил? – спросила она.
      – Этот мерзавец усмехнулся и пробурчал: «Это мы еще увидим!» – Наконец до Аллена дошло то, что сказала она. – Где Роули? – вдруг спросил он.
      – С Троем. – Дженни сообщила ему то немногое, что было известно ей об отъезде Роули с Троем, в том числе и о его записке.
      – Он еще не позвонил? – спросил Аллен, не ожидая ответа: если бы такое случилось, она сказала бы ему. – Значит, он уехал по своей воле. А где была ты, когда Роули уезжал?
      – Я была с Хантером. – Последовало красноречивое молчание. – Хантер уехал искать Роули, – добавила она, как будто только что вспомнила об этом.
      – Куда?
      – Не знаю. Может быть, в Лос-Анджелес.
      – Надеюсь, он его убьет, – отчетливо произнес Аллен. Слова отца ошеломили Дженни. Они прозвучали, как разорвавшаяся бомба. Она знала, что они сказаны не сгоряча.
      – Я хочу лишь, чтобы Роули вернулся целый и невредимый.
      – Надо было заплатить ему деньги.
      – Трой продолжал бы требовать еще и еще.
      – Он думает, что нашел курицу, несущую золотые яйца, – Аллен закашлялся. – Хитрый пройдоха, – добавил он и раскашлялся еще сильнее.
      – С тобой все нормально? – спросила Дженни.
      – Все хорошо. Сообщи мне, когда Роули позвонит тебе.
      – Обязательно. – Она услышала по голосу, как сильно он обеспокоен.
      Оставалось надеяться, что телефонный звонок не заставит долго себя ждать.
 
      Трой с трудом сдерживал ликование. Словно кролик в западню, сын попался в его сети, и сам умолял взять его с собой. Умолял! А он отговаривал мальчишку, делая вид, что это обременит его.
      Черт возьми! Ему следовало бы потребовать со старого хрыча побольше, пятьсот тысяч – сущая мелочь. Зато теперь у него была курица, несущая золотые яйца…
      «Ах, Дженни, Дженни! Скоро и ты будешь умолять меня. На коленях. Совсем как та визгливая сучка Мишель..»
      – Чему ты улыбаешься? – спросил Роули, губы которого дрогнули, словно он каким-то непостижимым образом разгадал мысли Троя.
      Если бы он знал!
      – Как только пересечем границу, я передам тебе руль, – пообещал Трой.
      На «эксплорер» ему было наплевать. Он намерен приобрести себе «порше». Это будет получше, чем куча металлолома, подаренная Фредерикой. Он подъедет на нем прямо к ее двери и погудит. Она еще пожалеет, что выгнала его вон. Неуравновешенная психопатка. Возможно, он зайдет к ней по старой дружбе. Под настроение она бывала страстной, как огонь, и была готова на все. И ни слез, ни жалоб. Только не от Фредерики. Нет, нет и нет. Она умела не только получить удовольствие, но и доставить его.
      Непременно нужно встретиться с ней снова, решил он. Сделать еще одну попытку, устроив генеральную репетицию перед премьерой с Дженни. Он зря потратил слишком много времени на Патрицию. Лучше уж Фредерика.
      «Чтоб вам пусто было!» – подумал он, вспомнив Хедер и Джессику. Когда с ним бывала Фредерика, у него функционировало все, что находится ниже пояса. Уж будьте уверены! Она умела его завести. Не его вина, что Хедер и Джессика его не возбудили. Проклятые сучки!
      Правда, у Фредерики случались периоды депрессии. Тогда она становилась похожей на безжизненный манекен. Он все-таки умудрялся кое-как заниматься с ней сексом, но это было все равно что пытаться оживить мертвеца.
      – Через границу? – переспросил Роули, задумчиво сдвинув брови.
      – Да. Когда доберемся до Аризоны.
      – Мы едем в Аризону?
      – Струсил? – спросил Трой.
      Парнишка начал ерзать на месте, и это его раздражало.
      – Нет… Я просто… – Он пожал плечами и принялся возиться с молнией на своем спортивном пиджаке.
      Взгляд Троя упал на ярко-синюю букву «М», изображенную на пиджаке Роули, которая означала первую букву названия школы, в которой учился мальчик. На мгновение ему представилась Вэл.
      «Эксплорер» повело к обочине. Он вернул машину на дорогу и сказал:
      – Мы просто катаемся, сынок.
      Воспоминания о Вэл привели его к Дженни, а это, в свою очередь, заставило подумать о Калгари. При мысли о нем его прошиб пот, и это разозлило Троя. Калгари был опасен. Интуиция подсказывала, что этот человек убьет его, если сможет. Интересно, что он делал с Дженни?
      Дженни принадлежит ему, Трою, отныне и навсегда. Если у него будет время, он придумает, как заполучить и ее, и деньги.

      Хантер мог бы доехать до Лос-Анджелеса на машине, но он хотел добраться туда как можно скорее. Воспользовавшись первым же подходящим рейсом из Альбукерке, он прилетел в Лос-Анджелес в конце дня. Он взял напрокат джип, как две капли воды похожий на его собственный. С мрачным видом тронувшись с места, он вписался в поток городского транспорта.
      Давненько он не был здесь, однако воспоминания были все еще свежи в его памяти. Но на этот раз он приехал сюда, чтобы подтвердить свою правоту в событиях, приведших к его отъезду из Лос-Анджелеса, и он должен был сделать это любыми средствами.
      У него были двое приятелей, которые все еще работали в сыскной полиции: один занимался борьбой с наркоманией, проституцией и т. п., а другой служил в отделе грабежей и краж. У него был также довольно близкий друг в отделе самоубийств, но они разошлись во мнениях относительно причин смерти Мишель: он настаивал, что это было убийство, а парни из полиции думали по-другому. За свою инициативу Хантер получил взыскание, и ему было приказано оставить Троя Рассела в покое. Он предпочел уйти, чем подчиняться подобному диктату. Карлос Родригес работал в отделе по наркотикам и проституции и жил в районе Саут-Сентрал. По меркам агента по недвижимости, это был не лучший район города. И впрямь преступлений там хватало. Но Карлос жил внутри большой испанской диаспоры, и большинство соседей были его верными и близкими друзьями. Хантер знал многих из них, поэтому его ничуть не обеспокоило, когда он проехал мимо нескольких подозрительных групп молодежи, провожавших его взглядами. Он остановился перед скромным жилищем Карлоса и, пройдя по дорожке, по обеим сторонам которой росли в Ящиках яркие цветы, позвонил в дверь.
      – Хантер! – радостно воскликнула Тина Родригес, жена Карлоса, которая всегда симпатизировала ему. Распахнув дверь, она крепко обняла его. Она была невысокого роста при довольно плотном телосложении. – Что ты здесь делаешь?
      – Ищу Карлоса. Он на работе?
      – Где же ему еще быть? – фыркнула она. – Ты все еще в Санта-Фе?
      – Более или менее. Ты передашь ему номер моего телефона? – Он нацарапал номер гостиницы при аэропорте, который знал на память. – Я сниму там номер позднее. А еще я хотел бы увидеть Маммота.
      – Собираешь старую банду? – усмехнулась она. – Только не уподобляйтесь вон тем парням. – Она показала на группу крутых парней, собравшихся на улице. – Чтобы никаких неприятностей!
      – Разумеется, – улыбнувшись, пообещал Хантер.
      – Это касается того типа, который убил твою сестру? – помрачнев, спросила она. Хантер посмотрел на нее с любовью. Карлос, Маммот и их жены никогда не подвергали сомнению его правоту. Они ему верили.
      – Боюсь, что так.
      Она торопливо перекрестила его.
      – Храни тебя Господь.
      – Спасибо.
      Он ушел, чувствуя себя лучше, испытывая подъем и готовность к решительным действиям. На этот раз он был твердо намерен во что бы то ни стало прищучить Рассела.