– Повезло тебе, – пробормотала Лайза.
      – Кто он такой? – поинтересовался Том Симмонз.
      Он обнял мясистой рукой Элис, которая прижалась к нему, словно они были молодоженами. В другое время Дженни, возможно, сочла бы такое проявление чувств излишеством, но сегодня она им немного позавидовала. Том и Элис были давно женаты и счастливы в браке. Брикманы, глядя на них, тоже обняли друг друга.
      – Потерпите немного, и вы сможете познакомиться с ним, – сказала Дженни.
      – Мы так и сделаем, – с воодушевлением отозвалась Элис. – Правда, дорогой?
      Они взглянули друг на друга. Усы Тома подрагивали. Дженни быстро преодолела приступ сентиментальности. Будь что будет!
      Все направились к Рите и миксеру, а Дженни, отойдя в дальний угол патио, стала смотреть на Тихий океан, волны которого, обрамленные белой пеной, накатывались на пляж, простиравшийся к северу. По какой-то необъяснимой причине ей вдруг очень захотелось позвонить Роули. Поглядывая на телефонный аппарат на кухне, она подумала, не сделать ли ей это прямо сейчас, несмотря на присутствие обслуживающего персонала и гостей. Она прикинула, что с помощью кредитной карты, если не болтать лишнего, поскольку тарифные ставки на телефонные разговоры невероятно высоки, можно было бы позвонить Фергюссонам. Хотя Роули был вместе с Брендоном в спортивном лагере, она могла бы поговорить с Джэнис или Риком и узнать, как идут дела у Роули. Рик, который сам был заядлым футбольным болельщиком, уж непременно навещал мальчиков в лагере.
      Но может, глупо чрезмерно вмешиваться в жизнь сына и следует подождать еще один день?
      «Почему? – сразу же спросила она себя. – Он твой сын. Ты имеешь на это право. К тому же где-то там бродит и что-то вынюхивает Трой»
      – Извините, мне нужно воспользоваться телефоном, – сказала она Рите, протискиваясь мимо нее за стойку.
      Рите это было абсолютно безразлично. Как Лайза и Джеки до нее, она не сводила глаз с Мэтта Килгора.
      К тому времени как Хантер прибыл на виллу, вечеринка была в полном разгаре. Он стоял на крыльце под балконом из кованого железа и прислушивался к трели дверного звонка. Наконец одна из горничных открыла дверь, и он услышал снизу мексиканскую музыку, громкие голоса и смех.
      Горничная с улыбкой жестом пригласила его войти, потом указала на ступеньки, покрытые синим кафелем, которые вели вниз. Он спустился в холл, выходивший на внутренний дворик с бассейном. Под навесом стоял накрытый стол. Блюда, приготовленные на ужин, ждали на кухне, а гости резвились вокруг бассейна, балансируя разноцветными бокалами, в которых, судя по наклейкам на пустых бутылках рядом с миксером, была текила.
      – Добро пожаловать! – приветствовала его та, которая шлепнулась ему на колени. Магда. Кажется, так ее зовут. – Входите и выпейте с нами!
      Возле ее локтя материализовался бокал с напитком. Его держала в руках девушка, открывшая ему дверь. Он взял бокал и заметил спину Дженни. Она стояла в уголке возле кухни, повернувшись лицом к стойке, и он понял, что она разговаривает по телефону.
      Магда схватила его за руку, чуть не опрокинув его бокал на них обоих.
      – Давайте потанцуем. Мой муж временно вышел из строя, так что мне нужен партнер.
      Танцевать Хантеру совсем не хотелось. Он попробовал было уклониться, но Магда настояла на своем. Держа бокал с напитком в руке, он принялся раскачиваться, не спуская глаз с Дженни. Она с кем-то оживленно разговаривала, приглаживая упавшие на глаза пряди волос, и вдруг нахмурила лоб. На ней были надеты желтый саронг и серо-голубой топ. Ему так захотелось прикоснуться к ней, что пришлось усилием воли вернуть себя к реальности, настолько испугала его собственная реакция. Сколько раз нужно напоминать себе, что она – всего лишь его работа? Богатая женщина, у которой случайно возникли кое-какие проблемы, которые он надеется решить.
      Магду пришлось покрепче прижать к себе, иначе он рисковал выплеснуть свой напиток на ее загорелую спину.
      – Да выпейте же вы, наконец, – посоветовала она, ожидая, пока он допьет «Маргариту».
      – Я не очень умелый танцор, – сказал он, поставив пустой бокал.
      – Кого это волнует? – Она прижалась к нему и улыбнулась. – Обожаю танцевать с красивыми синеглазыми мужчинами. Но Фил слишком редко болеет. Эй, Фил, ты это слышишь? – крикнула она, выходя из-под навеса и глядя куда-то на верхний этаж. – Я здесь готова влюбиться в другого мужчину. Тебе не кажется, что меня пора спасать?
      Хантер посмотрел на двустворчатую дверь над навесом, ведущую в одну из спален. Фил вышел на балкон и помахал им рукой.
      – Забирай ее, – сказал он. – Когда поправлюсь, я ее снова завоюю.
      Магда встревожилась:
      – С тобой все в порядке, милый?
      – Нет. Я умираю. Желаю приятно провести время. – Он вернулся в комнату и закрыл за собой дверь.
      Она вздохнула.
      – Вечно кто-нибудь подхватывает инфекцию. Наверное, во всем виноваты кубики льда, – сказала она, недоверчиво приглядываясь к напитку в своем бокале. – Возможно, для них берут недостаточно чистую воду. Вчера мы заехали в маленькое придорожное кафе, и Фил съел пару чипсов «тако» и выпил безалкогольный напиток со льдом. Чтобы не бояться, что тебя отравят, надо держаться заведений, пользующихся хорошей репутацией.
      – И даже в этом случае нет стопроцентной гарантии, – сказал другой мужчина. – Том Симмонз, – представился он, от души пожимая руку Хантера.
      Хантер молча выслушал информацию, позабавившись тем, что они чувствуют себя обязанными предупредить его об опасностях, связанных с питьем воды.
      – Я работаю в страховой компании, – сказал Том – А вы?
      – Ох, заткнись! – остановила его Магда, посылая воздушный поцелуй абсолютно лысому Симмонзу. – Никому не интересно слушать об этом.
      – Я сказал для того лишь, чтобы поддержать разговор, – обиженно ответил он. Даже его рыжие усы немного обвисли.
      Он вернулся к супруге, которая была, кажется, одного размера и в ширину, и в высоту. Она погладила его по предплечью, а он поцеловал ее в губы.
      – Ваш бокал, похоже, пуст, – сказала, подходя к ним, еще одна леди. – Позвольте мне его наполнить.
      – Благодарю, не надо.
      – Я настаиваю! – заявила леди, беря бокал из его пальцев.
      В этот момент вернулась от телефона Дженни.
      – Я разговаривала с друзьями, которые присматривают за моим сыном, – объяснила она, следя взглядом за женщиной, которая настояла на том, чтобы вновь наполнить бокал Хантера.
      – Как поживает милый крошка? – поинтересовалась Магда, выпуская наконец из своих объятий Хантера, потому что ей потребовалось наполнить собственный бокал.
      – Нормально. Он сейчас в спортивном лагере со своим другом Брендоном. Родители Брендона, Фергюссоны, присматривают за ним. Рик Фергюссон сам заядлый болельщик, так что он уже навестил их в лагере. – Она взяла чипс и окунула его в свежий соус в глиняном горшочке, стоявшем на стойке. – Джэнис сказала, что Рик там всех достал, потому что давал советы и во все вмешивался, – это ее слова, не мои, – и они попросили его больше не приезжать.
      – Наверное, Роули там весело проводит время, – сказала Магда, устраиваясь в шезлонге на другой стороне бассейна, откуда можно было наблюдать за тем, что происходит на балконе, на который выходила ее спальня. На ее лбу появилась морщинка. Она тревожилась за мужа. Хантер, который воздерживался от осуждения поступков людей, потеплел к этой женщине.
      – Не сомневаюсь, – сказала в ответ Дженни. Взяв со стойки вазочку с чипсами «тако», она предложила ему: – Хотите?
      От такого предложения Хантер не мог отказаться. Он подошел и встал рядом с ней, не в силах оторвать взгляд от распахнувшегося саронга, сквозь который была видна стройная ножка, обнаженная до края синих бикини. С чересчур сосредоточенным видом он обмакнул в соус чипс, остро ощущая близость ее тела.
      Улыбнувшись ему, она сказала:
      – Пес Фергюссонов Бенни практически живет в моей квартире. Он располагается на коврике перед дверью, ждет, когда Джэнис войдет в квартиру, чтобы оставить мою корреспонденцию, и всеми правдами и неправдами пытается проскользнуть внутрь.
      – Бенни – это ваша собака? – спросил Том, не уловив суть разговора. Он и его супруга уже уселись за стол в ожидании завтрака.
      – Это их собака, – поправила его Дженни, обменявшись с Хантером веселым взглядом. – Но Бенни взял Роули и меня под свое покровительство. Я сказала Джэнис, чтобы она не беспокоилась по этому поводу. Пес стал практически членом семьи. А беспорядок в доме он умеет учинить даже быстрее, чем мой сын.
      Хантер слушал. Он видел этого пса. Ничего не ведая о законе, предписывающем держать собаку на привязи, Бенни, помахивая хвостом, обходил дозором весь свой жилой комплекс. Визиты Бенни поощряла не только Дженни, но, видимо, лишь ее квартиру Бенни считал своим домом.
      – Как переживет Бенни ваш переезд? – спросил Мэтт.
      Он, как и Магда, расположился в шезлонге. Другая супружеская пара, которую Магда представила как Брикманов, сидела в креслах и курила, прислушиваясь к разговору и время от времени протягивая пустые бокалы слуге, который наливал в них готовый коктейль из кувшина.
      – Думаю, он будет скучать, – тихо ответила Дженни и объяснила остальным, что переезжает из Хьюстона в Санта-Фе.
      – Дженни открывает ресторан, – добавила Магда. – По-моему, я уже всем вам об этом говорила. Он будет называться «Дженива». Кухня юго-западных штатов.
      К группе присоединились еще две женщины. Магда представила их Хантеру как Лайзу и Джеки. Обе они окинули его цепким взглядом и посмотрели друг на друга. Он был оценен и, судя по выражению их лиц, с успехом выдержал испытание.
      Дженни насмешливо приподняла бровь.
      – Вы произвели фурор.
      – Я старался.
      – Не думаю, что вам пришлось для этого затратить много усилий.
      – Расскажите нам о себе, – попросила Элис, жена Тома.
      – Он работает в ЦРУ, – улыбнувшись, сказала Дженни.
      – Правда? – заинтересовалась Магда.
      – Нет, серьезно, чем вы занимаетесь? – спросила женщина, которую звали Джеки.
      Хантер, получив приглашение, обдумал заранее, что будет говорить.
      – Я работал в одной охранной фирме в Лос-Анджелесе, но несколько лет назад уволился.
      – Ушли на заслуженный отдых? – Том окинул Хантера взглядом, говорившим, что он слишком молод, чтобы вырваться из заколдованного круга, в котором маются люди, работающие с девяти до пяти.
      – Вернее было бы сказать: устроил себе временную передышку.
      – А чем занималась охранная фирма? – поинтересовалась Дженни.
      – Электроникой. Установки для домов и офисов. – Он пожал плечами и положил на тарелку предложенные ему обжаренные бобы. Ужин был организован по-семейному, и в меню преобладали великолепные мексиканские кушанья, которые подавались с бобами и белым рисом. Салат, в котором доминировали авокадо и томаты, стоял на столе рядом с накрытым крышкой блюдом кукурузных лепешек.
      – Каждый вечер подают что-нибудь новенькое. Обычно мексиканское. Мы имеем возможность выбирать, но всякий раз это бывает чудесно, – сказала ему Элис, накладывая себе на тарелку добрую порцию обжаренных бобов.
      – Жаль, что Фила здесь нет, – вздохнула Магда.
      – Вы надолго приехали в Пуэрто-Валларту? – спросила Лайза. – По делам или развлечься?
      – Развлечься.
      Все они вдруг уставились на Дженни, которая замерла, не донеся до рта вилку.
      – Что ты об этом думаешь? – поддразнила ее Магда.
      – Э-э… нет. Нечего на меня смотреть, я тут ни при чем, – взмолилась Дженни.
      – Мы не только на тебя, мы и на него смотрим, – манерно растягивая слова, заявила Магда.
      Чтобы скрыть замешательство, заговорили о погоде, о положении в стране, о планах на вечер. Разговор продолжался примерно в том же ключе, пока почти все не поужинали. Когда по кругу передали тарелочки с фруктовым тортом, Хантер отказался. А Дженни, откусив кусочек, возвела глаза к небу и произнесла «м-м», после чего повариха, сложив руки на толстом животе, одарила ее лучезарной улыбкой.
      Хантеру было странно ощущать себя частью этой разношерстной компании. Одиночка по натуре, он обычно избегал шумного общества и на сей раз, принял приглашение Дженни потому лишь, что она была его работой. Внутренний голос напомнил ему, что если быть честным, то это не было единственной причиной. Но при мысли об этом он упрямо выпятил челюсть. Надо как можно скорее преодолеть неожиданные проблемы.
      Однако ужин доставил ему удовольствие, и то, что могло стать занудным времяпрепровождением, оказалось вдруг приятным и даже веселым. Он задумался над этим, пока компания собиралась и заказывала такси для поездки в город. Хотя он не возражал бы провести вечер с ними, все же был рад, что они уезжают.
      Персонал тоже собирался отбыть на ночь. А тем временем ни Хантер, ни Дженни не знали, что сказать друг другу. Они в молчании стояли у перил, которыми был обнесен настил, и смотрели, как садится солнце, посылая последние лучи, золотом отражавшиеся в серовато-синих водах. Поставив на перила локти, они наблюдали, как оранжевый шар постепенно скрывается за горизонтом, оставляя на небе отблеск цвета фуксии.
      – Вы действительно работаете в охранной фирме? – спросила она, прерывая молчание.
      – А вы на самом деле собираетесь открыть ресторан в Санта-Фе?
      – Я спросила первая.
      – А я – второй.
      Она покачала головой, пряча улыбку.
      – Из вас трудно вытянуть ответ. Я все-таки склоняюсь к варианту ЦРУ.
      – Я недавно ушел с работы, – сказал он. – Это чистая правда. И я не знаю, чем буду заниматься дальше.
      – Так вы за этим сюда приехали? Чтобы покопаться в себе?
      – Разве сюда обязательно приезжают с какой-нибудь целью? – Она задумалась.
      – Может быть, и нет. Но я, например, здесь для того, чтобы ознаменовать поворот в своей жизни. Попытку перехода из одной фазы в другую.
      – Какова была первая фаза? И что представляет собой вторая?
      – Ох… – простонала она и откинула назад прядь волос, упавшую на щеку. Он проследил за движением ее руки. Она взглянула ему прямо в глаза. – Вы действительно хотите знать?
      – Да. Очень.
      – Я держалась на плаву в течение пятнадцати лет, – сказала она, переходя сразу к сути вопроса. – Я была избалованной девчонкой, которая с трудом пережила смерть матери и ненавидела вторую жену отца. Я по-прежнему терпеть ее не могу. Хотя никто не заставляет меня любить ее. – Фраза прозвучала скорее как вопрос, поэтому он кивнул в ответ. – Она была не виновата в случившемся, но я обвиняла ее и своего отца. Все это так банально. Я не люблю об этом говорить… Когда умерла мама, мне было пятнадцать лет, и к двадцати годам я выскочила замуж. Отец был против моего замужества, и это, разумеется, делало мой брак тем более привлекательным. Но если говорить честно, то я страстно влюбилась.
      Хантер похолодел. Он отвел от нее взгляд, боясь своей реакции. А Дженни, ничего не заметив, продолжала:
      – Он был самым неприемлемым для меня человеком, а мне казалось, что только он мне и нужен. Я просто хотела его.
      Хантер вспомнил слова Мишель: «Ты не понимаешь, Хантер. Я просто хочу быть с ним. Мне кажется, я не смогла бы жить без него. Он – все, что у меня есть, кроме тебя, и я хочу его больше всего на свете».
      – Поэтому я вышла замуж, – сказала Дженни. Уголки рта у нее опустились, взгляд стал холодным. – Не прошло и двух недель, как я поняла, что совершила непростительную ошибку. Через шесть месяцев я развелась. В этом мне помог отец. Мне пришлось к нему обратиться. Все было ужасно. Трой женился на мне из-за денег, которые, как он думал, я унаследую. – Она усмехнулась. – Он, наверное, чуть с ума не сошел, когда понял, что пройдет очень много времени, прежде чем я получу хотя бы десять центов. – Она судорожно глотнула воздух и с чувством добавила: – Я никогда ни за что не возьму эти деньги. – Она вздохнула. – Поскольку уж я говорю банальности, позвольте напомнить прописную истину: за деньги счастья не купишь. За них нельзя даже обрести душевный покой. За деньги можно приобретать вещи, которые сделают жизнь более комфортной. И то не всегда. Иногда можно купить людей. Отец, например, откупился от моего бывшего мужа, и я этому рада. Но пусть это будет последнее, что он для меня покупает.
      – Как ему удалось это сделать?
      – Он дал ему много денег, поставив условие, чтобы Трой навсегда исчез из моей жизни. – Она положила подбородок на руки и вдруг стала похожей на брошенную маленькую девочку.
      – Условия соглашения соблюдались? – спросил Хантер, у которого пересохло в горле.
      – В течение пятнадцати лет.
      – Похоже, это бессрочное соглашение.
      – Если вы имеете в виду, что срок его еще не истек, то вы правы. Трой связался с отцом и запустил пробный шар.
      – Он потребовал еще денег?
      – О нет. – Она взглянула на него с иронией, за которой скрывалось страдание. – По словам отца, он хочет загладить свою вину. Требования денег последуют позднее.
      – Вы думаете, он намерен запугать вас? – Это было скорее утверждение, чем вопрос.
      – Я в этом уверена. Он сейчас в Хьюстоне, по крайней мере, был там, но он найдет меня в Санта-Фе. Это неизбежно.
      Хантер понимал, что она права. Он хотел бы найти слова, чтобы уверить ее в обратном. Но, вспомнив ухмыляющуюся рожу Троя, подумал, что не сможет ей так нагло солгать.
      – Как насчет вашего сына? – спросил он, понимая, что нажимает на болевую точку.
      – Роули – это единственная причина, по которой отец способен поддаться шантажу. – Она повернулась и посмотрела ему прямо в глаза. – Трой – отец Роули, но не знает об этом. Пока.
      Они смотрели друг на друга, а поднявшийся ветерок начал играть с ее волосами, заставляя ее прищуриться.
      – Вы сообщили мне массу информации, – сказал Хантер, не в силах отвести взгляд от изгиба ее соблазнительных губ.
      – Я вас пугаю?
      – Нет.
      – Я так и думала, – с явным облегчением проронила она. Он молчал. – Тогда в чем же дело? – спросила она, опасаясь, что сказала больше, чем следовало.
      – Ни в чем. Просто я не умею разглашать тайны, – сердито сказал он.
      Она пристально взглянула на него своими прекрасными синими глазами, и ему показалось, что она заглядывает ему в душу.
      – Я думаю, при вашей работе это большое достоинство. Насколько я понимаю, вы обеспечиваете безопасность. Не знаю, нужна ли вам работа, но мне нужна помощь. Вот. Выходит, я предлагаю вам работу, – тихо сказала она. – Когда я приглашала вас сюда, я не собиралась этого делать, но, возможно, где-то в глубине души я надеялась…
      Хантер с трудом оторвал от нее взгляд и стал смотреть на Тихий океан, где от солнца остались одни воспоминания в виде фиолетового отсвета над горизонтом.
      – Что вы имеете в виду? – спросил он.
      – Я и сама не знаю. Но что бы это ни было, вам придется находиться в Хьюстоне, пока я не перееду, а потом в Санта-Фе.
      Хантер стоял молча, не зная, как ответить.
      – Послушайте, – сказала она, – я проявляю излишнюю осторожность, потому что боюсь. Что сделает Трой, когда проведает о Роули? Мне страшно за сына, который не знает правды о своем отце.
      – Какой именно правды?
      – Ну, Роули известно, что Трой – его отец. Я сказала ему, что разошлась с Троем до его рождения. И это правда. Он знает также, как выглядит его отец, – я нашла у него фотографию Троя… – Она замолчала.
      – Вы сказали, что боитесь за сына, который не знает правды о своем отце. Что это за правда?
      Дженни испуганно вздрогнула.
      – Ох, это… Просто он не знает, что Трой – отвратительный человек. Как сказать сыну такое о его отце?
      – Вы говорите, что развелись через шесть месяцев и через две недели поняли, что замужество было ошибкой. Что произошло?
      – Просто я поняла, что это неверный шаг – вот и все! – Она оттолкнулась от перил, чувствуя себя неуютно под его пристальным взглядом. – Трой охотился за большим состоянием. Он жаждал денег.
      – Почему вы называете его отвратительным человеком? – Она замерла, только ноздри чуть раздувались. Она обхватила себя обеими руками.
      – Он мерзкий человек.
      – Он причинил вам боль, – тихо сказал Хантер.
      Она судорожно сглотнула.
      – Да.
      – Он женился на вас из-за денег, однако хотел получить и вас тоже. – Она невольно содрогнулась, и Хантер упрекнул себя за то, что причиняет ей страдание. Но ему было известно, что Трой сделал с его сестрой, и он знал также, что Мишель отказывалась признаваться в этом, пока не стало слишком поздно. Дженни была храбрее, но и она не хотела признаваться, насколько ужасна была ее ошибка, даже пятнадцать лет спустя.
      – Я боюсь его, – призналась она, хотя это стоило ей большого труда.
      – Он физически надругался над вами?
      В ее глазах стояли слезы. Она сжала губы, чтобы унять дрожь. Мгновение спустя она прошептала:
      – Я не могу вспоминать обо всех этих вещах. Я заперла их на замок в ящике, который положила на полку в самом дальнем уголке своей памяти. Но когда он позвонил отцу, этот ящик упал и раскрылся, и теперь я не контролирую ситуацию.
      – Тсс… – Хантер притянул ее к себе. Сердце у него гулко колотилось. Ему хотелось поцеловать ее. Прогнать все ее тревоги.
      – Из-за этого я чувствую себя такой беспомощной, – сказала она сдавленным голосом. – Если он когда-нибудь поднимет руку на Роули, я его убью.
      «Не придется, если я доберусь до него первым», – мрачно подумал Хантер.

ГЛАВА 6