Раздалась дробь тысяч мелких осколков что-то вроде того, что упало полстены или, по крайней мере, отвалился большой кусок штукатурки. После некоторого затишья из-за стены с соседним номером, откуда, я думал было, слышалась мне беседа, донеслись бубнящие голоса, топот ног, ощущаемый всем телом, потом там, что ли, стали пинать пустые картонные коробки, проволочили, скрипя по полу железными колесиками, тяжеленную кровать, а напоследок в два скребка стали елозить стену, с жутчайшим скрипом сдирая с нее старые обои.
      "Ремонт, наверное", - подумал я.
      Тут в дверь комнаты громко протарабанили.
      - Приветствую вас! - бодро поздоровался принц Ништяк. - Небось строители мешают?
      - Ох, да!.. Малость.
      - Это черти из кооператива "Нерукотвор", все экспериментируют. А помнишь на мои опыты очередь записывалась? Так из первых сорока мест они двадцать пять забили.
      - И что?
      - Сам факт любопытен.
      - Но мы заболтались. Федя, я ж зашел тебя к Королю на прием пригласить.
      - Сейчас?
      - Ага.
      Я вскочил с кровати и хотел кивнуть что всегда готов, но едва смог это сделать. У каждого свои болезни, которые проявляются в свое время. Как мог я скрыл болезненное состояние от Ништяка гнилой улыбкой, а он по рассеянности гения ничего не заметил.
      А в тронном зале уже собирался высший свет и хотя Короля еще не было, все держались торжественно, от предыдущей скованности не осталось и следа. То ли мероприятие было другое.
      - Дружище! - воскликнул мне бывший тут же пан Говорухин. - Сколько лет и зим!
      - Ты чего не пришел вчера на Встречу? - сердито спросил его принц.
      - А мне ленцаво!
      - Что-что?
      - Ленцаво. От слова лень - лениво, ленца - ...
      - А ты русский язык?
      - В совершенстве!
      Тут мы разом обернулись. К нам приближался безразмерный Дегустатор Порфирий и я увидел, что за его толстопузой представительностью прячется болезнь и мне его стало жалко.
      - О, вы уже не ругаетесь промеж собою, наверное компромат нашли, поздоровался он.
      - Что?
      - Я что-то не так сказал? Компромисс.
      - Компромат.
      - Мм, - он задумчиво пожевал губами. - Нет, я не мог так сказать. Все правильно.
      Он отошел и стал обиженно перетекать от стены к стене Тронного зала. Не успели мы продолжить прерванный разговор, как заорал трубным голосом глашатай:
      - Его Величество Король Руслан Первый. Ее Величество Королева Татьяна.
      Забарабанили барабаны. Дирижер, весьма походящий на Фигаро, взбежал на подиум, где ютился оркестрик, встал в позу жука-богомола перед самым носом домбры и вдруг ткнул палочкой в сторону ударных. Воцарила необычайная тишина. И все услышали доносящийся из коридора кокетливый цокоток каблуков и шарканье тапочек о паркет, дирижер повернул туда голову, мы вслед за ним и в пик всеобщего напряжения увидели:
      Король отдернул шторину и ввел под руку Королеву.
      - Здрасти, - скромно поздоровался он и тут грянул оркестр. Все смешалось в искусном шуме - и альты и контрабас.
      Король капризно замахал руками.
      - Ну хватит, хватит... церемониться. Тихо. Считайте вечер подведения итогов начавшимся. Что шепчет небо, звездочет?
      Придворный Астролог сделал шаг вперед.
      - Ваше Величество, разве небо может помешать тому, что вы сами решите?
      Король сверкнул очами, он чего-то другого ожидал от Астролога, а теперь без подсказки оказался беспомощен. Он заюлил на троне и - скорее к Королеве.
      - Душечка, я забыл что дальше надо.
      Татьяна шепнула ему.
      - Не помню... Ах, да, ну как я забыл, меня же просили. Душечка, ты мой гений! Что бы я без тебя делал.
      Король полез лобызаться.
      - Милый, ну здесь же народ.
      - Какой народ? Ах, этот самый!
      Он выпятил грудь колесом, повел глазами по толпе и вдруг остановил взор на мне.
      - Феодос Никанорыч, на минутку можно побеспокоить?
      Я вышел из притихшей толпы и поплелся к трону, но не успел еще дойти, как Король сорвался с места, подскочил и стал горячо, двумя руками трясти и жать мою руку.
      - Прости меня, сам знаешь, благородное сердце все простит. Склероз, стерва, замучил - думаешь легко годами на этом стуле сидеть! Нет, ты думаешь легко? А ты молодчага, Никанорыч, не зря я в тебя верил.
      Я знал, что он не так искренен, каким хотел казаться и все его слова пропускал мимо ушей. Да и голова заболела. Наконец, он выдохся и, пятясь, вновь водрузился на трон.
      - Господин Феодосий, мой супруг приносит щедрые королевские извинения за ту нечестность, с которой мы поступали по отношению к вам, - чуть четче выразилась Королева Татьяна.
      Я подошел и поцеловал носок ее нежной туфли в знак примирения, а она не подала и виду, что знает обо мне больше, чем знает Король. После этого я ушел в толпу.
      Как им тяжело, боже. Я только раз в год бываю на виду многих людей, а они ежедневно. Но и как они наслаждаются вниманием к себе. Привлечь к себе внимание - немало; удержать - много. Быть раскрытым, раздетым перед другими - какое счастье! А я по-прежнему стою в толпе, беден и болен.
      О, как страстно захотелось домой!
      Я погрузился в мечтания и почти пропустил все эти награждения почетными грамотами, премиями и памятными золотыми крестами. Особенно хвалили бригаду "Нерукотвора". Им вручили Главный Творческий Орден и Переходящее Знамя Ударников Труда, они были на гребне волны славы, хвалить их было модно, в честь них устроили салют.
      И вдруг гром-молния, небо разверзлось надвое, из глубин космоса вынырнул огненный шквал и донесся до окон Королевского Дворца. Стекла задрожали. Все были в шоке, Король с пятками забрался на свое сидение, а в зал вбегает Поль Дуреман.
      - Феодосушка, - кричит, - скорее, скорее! Тебя срочно вызывает Правительство Земли!
      _____________________________________
      Я сладко потянулся, косточки хрустнули. Кто я? Где я? Приснилось ли мне все это? Или я кому-то приснился? Боже, узнать бы.