Глава 42.

Следы на снегу

— Откуда это так дует, Холмс? — поморщился доктор Ватсон. — Не хватало еще ко всем прочим неприятностям заработать насморк.

Великий сыщик стремительно повернулся на пятках.

— Я думаю, Ватсон, причиной сквозняка является распахнутая парадная дверь. Давайте спустимся вниз и убедимся, так это или нет.

— В самую точку, Холмс! — обрадовался Ватсон, когда они оказались в прихожей: дверь, действительно, была раскрыта настежь. — Иногда мне кажется, что для вас не существует вопросов, на которые вы не смогли бы дать исчерпывающий ответ.

Он хотел прикрыть дверь, но Холмс его остановил.

— Взгляните-ка вон туда, мой друг. Как вы полагаете, что это там темнеет на снегу?

— Какая-то куча тряпья, — пожал плечами доктор.

— Боюсь, вы ошибаетесь, Ватсон, — и с этими словами Холмс ринулся вперед.

Неподалеку от ведущей в дом лестницы, на краю расчищенного от сугробов пяточка, с лицом, обращенным к темнеющему в преддверии вечерних сумерек небу, лежал адвокат Перри Мейсон.

Холмс тронул неподвижное тело и тут же отдернул руку. Сердце у Ватсона замерло.

— Мейсон капутус, Холмс?

— Капутус, Ватсон, еще как капутус… Но посмотрите, что это?

— Где?

— Возле тела.

— Это чьи-то следы, Холмс! И мне кажется, что они принадлежат не Мейсону.

— Браво, Ватсон! Вы делаете успехи. Я-то их заметил, когда мы еще спускались по лестнице.

— Но кто же, по-вашему, тут наследил: мужчина или женщина?

Холмс уже ползал по снегу с лупой в руках.

— Это собачьи следы, Ватсон, — с некоторой прохладцей ответил он.

— Боже мой! — Сердце доктора пустилось вскачь. — Откуда здесь взялась собака?

— Разве вы забыли о суке, что выла прошлой ночью на болотах?

— А это была сука?

— Сука, кобель — какая разница? — пробормотал Холмс. — Следы-то все равно собачьи.

Ватсон склонился над телом Мейсона.

— Но он совершенно не покусан!

— Бедняга скончался от страха. Неудивительно: это животное, судя по всему, настоящий монстр. Обратите внимание, следы почти в ширину моей ладони.

Ватсон, выхватив скальпель, огляделся по сторонам.

— Давайте проследим, куда они ведут, — предложил Холмс.

— И заодно разберемся, откуда они появились. Очевидно, сделав несколько кругов вокруг тела, собака его не тронула, а побежала назад, к дому.

Они стали подниматься по лестнице.

— Осторожнее, Ватсон, не сотрите мне следов! Возьмите левее, идите по своим собственным.

— Простите, Холмс, я нечаянно поскользнулся.

— И уберите скальпель, а то, не ровен час, порежетесь.

Ватсон нехотя подчинился. На площадке перед дверью Холмс присел на корточки.

— Ну что ж. Вот следы адвоката, отпечатки ног ровные и четкие. Он вышел из дома и шел, ни о чем не подозревая. Но но ги ставил криво, как придется, — значит, отчего-то нервничал… А вот следы собаки. Представляете, Ватсон, она выскочила из дома!

— Какой ужас, Холмс! — побелел доктор. — Где же она скрывалось до сих пор?

— Это еще предстоит выяснить. Самое интересное, судя по цепочке обратных следов, покончив с Мейсоном, собака затем опять вернулась в дом.

— Час от часу не легче!

Ватсон снова потянулся было за скальпелем, но, взглянув на мужественное лицо Холмса, вооруженного одной лишь лупой, устыдился своего малодушия.

— Я подозреваю, что собака ночевала в замке, — сказал Холмс. — Вспомните, Ватсон, когда вчера начался снегопад?

Доктор наморщил лоб.

— Погодите… где-то около часа ночи.

— И сразу намело очень много снега. Собака не смогла бы перебраться к замку с болот уже спустя полчаса. Скорее всего ей удалось это сделать несколько раньше.

— Но, когда мы расходились из гостиной, мне почудился за окнами отдаленный вой.

— Да, дорогой друг. Я тоже слышал этот вой незадолго до вашего появления в спальне.

— Как же вы это объясните, Холмс?

— Собака выла, сидя под дверью, и кто-то потом впустил ее в дом.

— Но кто же это был?

— Убийца, разумеется.

— Мерзавец! Мерзавец! — Руки у Ватсона сами собой сжались в кулаки. — А мы-то с вами, Холмс, разгуливали ночью по замку, разглядывая портреты.

— Да, мой дорогой Ватсон, это был несомненный риск.

Разговаривая, они спустились по следам до середины лестницы. И тут в дверях показался Марлоу.

— Не видели Перри, господа?

— А вон он под лестницей, — ответил Ватсон.

— Перри, конечно, не знает своей нормы. Но что ж вы его не подняли? Он ведь простудится.

— Все гораздо хуже, мистер Марлоу, — мрачно заметил Холмс. — Мистер Мейсон скончался.

— Проклятье! Его убили?

— Адвокат испугался, увидев гигантскую собаку, и сердце не выдержало.

— Собака хотела его съесть?!

— Должно быть, но, когда он упал, она его не тронула и убежала.

Марлоу сгреб горсть снега и стал вытирать лицо.

— Бедный Перри… я говорил ему сидеть дома и не высовываться. И куда его понесло?!

— А вы не знаете, в самом деле, — куда?

— Наверно, я последний, кто видел его в живых. Мы с ним сидели в гостиной…

— Пьянствовали? — сказал Холмс, втянув носом воздух.

— Что вы, приятель, я опьяняюсь только духами «шанель» номер пять, легким сиянием ног и насмешливым заигрыванием темно-синих глаз.

— Не морочьте мне голову, сэр! Я прекрасно знаю, как пахнет шотландский виски.

— Да, ты прав, приятель, — махнул рукой Марлоу. — Мы упились с ним вдрызг.

— Что было потом?

— А потом… Перри сказал, что с него довольно… и что он хочет покинуть «эту контору». Вскочил и убежал.

— А вы?

— Я отключился, а когда очнулся, пошел его искать. Вот и все. Я могу попрощаться с другом?

Холмс уступил ему дорогу.

На несгибающихся ногах Марлоу стал медленно спускаться по ступенькам. В этот момент на площадке перед дверью с неизменной трубкой в зубах появился Мегрэ.

— Что стряслось, господа?

— Мейсона убили, — ответил Ватсон. — Капутус, одним словом.

Мегрэ бросил взгляд вниз и, увидев у подножия лестницы неподвижное тело, кинулся по пятам спускающегося вниз Марлоу.

— Осторожно, джентльмены! — взмолился Холмс. — Вы затопчите мне все следы!

— Следы — не розы, — пробурчал Мегрэ, угрюмый, как никогда, а частный детектив и вовсе промолчал.

Подойдя к телу, Марлоу снял шляпу.

— Эх, Перри, Перри, так я и знал, что ты улизнешь, не заплатив по счету, — печально произнес он. — Кто же теперь займется моим портретом? — Он повернулся к Мегрэ. — Комиссар, вы не могли бы отвесить мне парочку оплеух?

— Охотно, только дайте повод. Скажите что-нибудь непристойное.

— Пожалуйста. — Марлоу на мгновенье задумался. — Ваша трубка, комиссар, навевает скуку, от одного ее вида у меня урчит в желудке.

— Вот и отлично!

Мегрэ размахнулся и съездил Марлоу по челюсти. Частный детектив зарылся в сугроб.

Холмс и Ватсон наблюдали за ними, с интересом ожидая, что будет дальше.

— Благодарю, — прошепелявил Марлоу, вставая и отплевываясь. — А у вас неплохо поставлен удар, комиссар. Надеюсь, вы носите с собой пистолет?

— У меня револьвер.

— Еще лучше! Не откажите в любезности, двиньте мне рукояткой по темечку. Только так, чтоб искры из глаз посыпались.

Мегрэ полез за револьвером. Марлоу, предвкушая немалое удовольствие, снял шляпу и повернулся к нему спиной. Но тут у Ватсона сдали нервы — все-таки он был доктор! — и он кинулся к ним, размахивая руками.

— Я категорически протестую против подобных экспериментов, джентльмены! — крикнул он. — Я не умею лечить сотрясение мозга, к тому же морфий у меня на исходе.

— Ладно, в другой раз, — скрипя сердце, согласился Марлоу. — Расслабьтесь, комиссар. Если в этой жизни кого и нужно слушаться, так это докторов.

Мегрэ с заметным сожалением спрятал револьвер.

— Это правда, Ватсон, у вас в самом деле кончается морфий? — отведя доктора в сторону, обеспокоено спросил прошептал Холмс.

— Я несколько преувеличил истинное положение дел, Холмс. Я берегу его для вас.

Великий сыщик с облегчением вздохнул.

— Ну вы меня и напугали, мой дорогой Ватсон. Такими вещами не стоит шутить. Вы же знаете… Нет, вы посмотрите: они опять дерутся! — вдруг воскликнул Холмс.

И действительно, стоило им на секунду отвлечься, как между Марлоу и Мегрэ вспыхнула драка. Ведущая роль принадлежала конечно же Мегрэ. Марлоу вяло подыгрывал, скорее делая вид, что машет кулаками, нежели на самом деле обороняясь.

— Да в чем дело, джентльмены? Чего вы не поделили? — спросил Ватсон, оттаскивая вместе с Холмсом разъяренного комиссара от ухмыляющегося Марлоу.

— Он поздравил меня с тем, что теперь путь к сердцу девушки открыт, — обливаясь потом, ответил Мегрэ.

— Какой девушки?

— Речь идет, по-видимому, о Делле Стрит, — догадался Холмс.

— Я не потерплю в свой адрес вульгарных намеков! — прорычал Мегрэ. — Довольно с меня мадам Мегрэ. К чему мне еще чья-то доверенная секретарша?

— Отказаться от такого подарочка — это пижонство, — пожал плечами Марлоу, повернулся к ним спиной и пошел прочь.

Поднимаясь по лестнице, он нос к носу столкнулся с выскочившим из дома инспектором Жювом. Они сердечно обнялись. Не столько от избытка чувств, а, скорее, по инерции, чтобы не упасть.

— Кто на этот раз? — живо спросил проницательный инспектор, потирая ушибленное плечо.

— Перри Мейсон.

— Трупов все больше! Но круг сужается. Скоро я наступлю ему на хвост! Я удавлю его, я повешу его за…

Марлоу не стал внимать бессвязным выкрикам инспектора и побрел дальше, по ступенькам вверх.

Жюв скатился к подножию лестницы.

— Господа, я знаю, кто это сделал! Месье Мегрэ, мы должны немедленно ее… его арестовать! Месье Холмс, доктор Ватсон, я знаю, кто убийца!

— Да о ком вы говорите, инспектор Жюв? — раздраженно произнес Мегрэ.

— Это мисс Марпл. То есть не мисс Марпл, а Фантомас, переодетый под старуху. Морщины, седые волосы — все это липа! Умелая косметика, престижный шампунь и маскировочный чепец! Долгое время я не понимал этого, по крохам нащупывая истину. Но когда мисс Марпл ударила меня по лбу своей туфлей, я сразу прозрел. С такой силой мог бить только мужчина! И я хочу сделать заявление, господа. Мисс Марпл — это Фантомас!

Слушатели переглянулись.

— Видите ли в чем дело, сэр, — сказал Холмс, — мисс Марпл час назад была убита. И ею сейчас занимается отец Браун. В смысле, он ее отпевает.

— То есть как убита? — растерянно пролепетал Жюв, бессильно опуская руки. — Значит, она… никакой не Фантомас?

— Выходит, что так, инспектор, — строго сказал Мегрэ. — И в этой связи нам хотелось бы от вас услышать, где вы были в момент ее убийства?

— Я?

— Вы! Где вы были, инспектор, когда мисс Марпл отдавала концы? — комиссар пошел на Жюва, как бык, тыча в него своей трубкой.

В воздухе запахло крематорием.

— О чем вы хотели поговорить с мисс Марпл, когда пытались вызвать ее со спиритического сеанса? За что вы ударили ее своей туфлей? Чем она вам не угодила? — сыпал вопросами Мегрэ.

— Это она меня ударила, месье комиссар, — робко возразил Жюв, присаживаясь в сугроб. — Настоящий француз никогда не поднимет руку на женщину.

От этих слов взгляд Мегрэ неожиданно потеплел. Повеяло Парижем, Монматром, шелковым женским бельем, розовыми бантиками…

— За что же она вас ударила? — спросил он уже совсем другим тоном, перестав тыкать в инспектора своей трубкой, а, напротив, помогая ему выбраться из сугроба.

— Я пытался за ней поухаживать. — Жюв шмыгнул носом. — Знаете, месье комиссар, я…

— Знаю, голубчик, знаю, — кивнул Мегрэ — Любовь зла.

Все дружно заулыбались. Можно было подумать, что в этом зловещем замке совсем уж не осталось места для любви. Ан нет! Жизнь брала свое.

— И что вы от нее хотели во время сеанса? — все-таки счел нужным уточнить Холмс. — Зачем вы вызывали ее в коридор?

— Я хотел объясниться… признаться в своих чувствах, — ответил Жюв, едва не покраснев. Но вдруг явственно представил старушку, заносящую над его головой свою туфлю, и побледнел, как прокисшее молоко.

Глава 43.

Молчание отца Брауна

Перри Мейсона перенесли в дом и по установившейся в замке традиции оставили покоиться в его собственной спальне. Холмс взял у дворецкого ключи и запер дверь.

— Надеюсь, хотя бы мистер Мейсон от нас не убежит, — сказал он и повернулся к дворецкому: — Вы вот что, Берримор…

— Мое имя Томас, сэр.

— К тому, что я собираюсь вам сказать, Бе… Томас, это не имеет ни малейшего отношения. Итак, Бе… Томас, в замке есть мышьяк?

— Не знаю, сэр. Я поищу-у.

— Поищите, любезный. А не найдете — любая отрава сгодиться. И нашпигуйте этим ядом мясо…

— Мясо кончилось, сэр.

— А что осталось?

— Колбаса, сэр.

— Тогда колбасу.

— Слушаюсь, сэр. Прикажите подать к у-ужину?

Холмс даже не улыбнулся.

— Нет, разбросайте ее по замку.

Ватсон в изумлении уставился на своего друга.

— Холмс, вы собрались изводить крыс? Но я не встречал здесь ни одной.

— Ах, доктор Ватсон, доктор Ватсон, какой же вы у меня все-таки дурачок!

— Не понимаю, о чем это вы, Холмс, — стушевался Ватсон.

— Вспомните о следах возле тела Мейсона. Мы должны уничтожить эту собаку.

— Но в замке нет собак, сэр, — сказал дворецкий.

— Вы сперва разбросайте повсюду отравленную колбасу, Томас, а мы там поглядим, что из этого выйдет.

— А много ли у нас осталось колбасы? — обеспокоено поинтересовался Мегрэ.

— На два дня, месье.

Этот ответ слуги вполне удовлетворил Мегрэ. Он сразу прикинул: за два дня либо снег растает, либо убийцу схватят, либо самого Мегрэ уже убьют, и тогда ему будет не до колбасы.

Инспектор Жюв держался поодаль от них, кусая ногти. Он сегодня так и не пообедал, но это его ни капельки не беспокоило. Он прислушивался к своему внутреннему голосу, и этот голос нашептывал ему, что Фантомас до сих пор разгуливает на свободе, верша свои грязные дела. Жюв не мог с этим смириться. И он украдкой поглядывал на присутствующих, прикидывая что-то в уме.

— Послать дворецкого за отцом Брауном для Мейсона, Холмс? — спросил Ватсон.

— У Томаса есть более неотложные дела, Ватсон. Пойдемте лучше сами сходим за святым отцом.

— И я с вами, — сказал Мегрэ.

— И я, — подхватил Жюв, боясь потерять их всех из виду.

— Короче, господа, идем все вместе, — заключил Марлоу. — Помните японскую притчу про веник? По одному нам быстро переломают хребет, а вместе у нас гораздо больше шансов уцелеть. Так что предлагаю держаться веником!

— Я — за, — ответил Жюв, остальные почему-то промолчали. Мужчины прошли к комнате мисс Марпл.

Холмс распахнул дверь.

— Святой отец! — позвал Холмс, но маленький священник не обернулся на зов.

Он сидел в глубине комнаты в кресле с высокой спинкой. На голове у него была черная широкополая шляпа, на коленях лежал ветхий зонт с неуклюжим набалдашником. Рядом на пуховой перине должна была возлежать почившая в бозе мисс Марпл, но ее там не было.

Стоявшая в спальне тишина оглушала, вселяя суеверный ужас. Ватсон слабо вскрикнул, вцепившись в Холмса. Великий сыщик даже не повел бровью. Остановив вошедших повелительным взмахом руки, он освободился от объятий доктора и бодрым шагом направился к застывшему в кресле священнику. Наклонившись, он вгляделся в это неподвижное добродушное лицо.

— Куда вы дели мадемуазель Марпл, святой отец? — возмущенно выкрикнул из-за спины Мегрэ инспектор Жюв.

— Не надейтесь, Жюв, он вам не ответит, — сказал Марлоу.

— Это почему же?

— Он мертв! — звонко провозгласил Холмс и неожиданно тихонько пропел: — Тра-ля-ля, лира-ля!…

Жюв прикусил язык, вытаращив глаза.

— Я понял, джентльмены, в чем тут дело, — взволнованно заговорил Ватсон. — В замке бушует эпидемия. Она уносит одного за другим, не щадит никого: ни женщин, ни стариков, ни здоровых, ни больных. И лекарств от этого нет. И спасения нет.

— И отпевать нас теперь некому, — проворчал Мегрэ. — Что хочешь, то и делай.

— Будем жить вечно, — сказал Марлоу, но его никто не поддержал.

Тем временем чуткие пальцы Холмса беспрерывно летали по телу отца Брауна, ощупывали, нажимали, расстегивали, исследовали. Осмотр произошел так быстро, что вряд ли кто-либо понял, как тщательно он был сделан. Наконец, Холмс понюхал губы священника, потом, приподняв за край одежды, заглянул ему под сутану и выпрямился.

— Можно отправлять в морг, — сказал Холмс. — Больше в нем нет необходимости.

— Шутить изволите, приятель, — хмыкнул Марлоу. — какой еще морг? Если вы имеете в виду этот замок, то отца Брауна и нести никуда не надо.

Холмс с досадой провел ладонью по лицу, обратив свой взгляд к Ватсону.

— Что-то я стал заговариваться, доктор. Пожалуй, самое время уколоться.

— А как же отец Браун? — спросили хором Жюв с Мегрэ.

— Не хочу отнимать у вас пальму первенства в раскрытии преступления, господа, и поэтому не позволю себе навязывать советы, — ответил Холмс.

— Но отчего он, по-вашему, умер, месье? — сказал Мегрэ.

— От радости, — коротко бросил Холмс, направившись к двери.

«А я умру от смеха, — подумал Марлоу. — Ей-богу, умру от смеха!»

Лицо Жюва вдруг пошло багровыми пятнами. Он бросился вперед, загородив своим телом дверь.

— Так дело не пойдет, месье Холмс! — воскликнул он. — Нас осталось всего ничего — шесть человек, не считая дворецкого, а вы хотите смыться в самый ответственный момент. В то время, как наша честь — честь детективов — запятнана непойманным убийцей. Нас провели, как малых детей, заманив в примитивную ловушку. Мы видим, как движутся марионетки, но не видим ниточек, которыми…

— …которыми управляет, быть может, никто иной, как Фантомас? — закончил Холмс, с сарказмом улыбнувшись.

От разгоряченного Жюва тут же повеяло ледяным холодом. Вся парижская полиция знала, что при Жюве лучше не заговаривать о гениальном злодее.

— Главное, чтобы все поняли: Фантомас жив! — отчеканил Жюв. — А автор этого злодеяния, — он указал на маленького священника в кресле, — Фантомас и никто иной!

— Вы бредите, сэр, — с достоинством ответил Холмс. — И началось это у вас не сегодня.

Жюв взорвался.

— Тупица, идиот, болван! — заорал он, наступая на Холмса. — Раскиньте мозгами! Следуйте логике фактов! Я же говорю прописные истины! Если вы не верите в Фантомаса, то только лишь потому, что вы и есть Фантомас!

— Это уже слишком, — сказал Холмс. — Успокойте его, Ватсон. И не жалейте морфия, я решил целиком перейти на кокаин.

Не успел Холмс закончить, как Мегрэ с Марлоу схватили Жюва под руки, и потащив ли к кровати, на которой когда-то нежилась старушечье тело мисс Марпл. Жюв ругался, молил, стенал, но ничего не помогало. Его доволокли до постели и, насильно уложив на пуховую перину, запеленали, как младенца, простыней.

Но Жюв все равно никак не хотел угомониться. Он метался на подушке, звал на помощь какого-то Фандора, походя обзывая Холмса «проклятым актеришкой Гурном», а Ватсона — «несчастным доктором Шалеком». Не желая дальше присутствовать при этой душещипательной сцене, Холмс с гордо поднятой головою удалился.

Ватсон сбегал за несессером и, подойдя со шприцом к извивающемуся угрем Жюву, в нерешительности застыл:

— Позвольте, джентльмены, куда же мне всаживать иглу? Пациент с ног до головы весь в простыне.

— Это не проблема, док! — пришел ему на выручку Марлоу. — В какую половину желаете колоть: в левую или правую?

— Мне без разницы, лишь бы попасть в ягодицу.

— Обождите, приятель…

Марлоу, вытащив зубочистку, вспорол материю в нужном месте. Образовалась небольшая дырка, откуда наружу тотчас выглянул кусочек инспекторского зада. Доктор Ватсон смочил оголившееся место ромом и засадил иглу.

— Ой, колется! — воскликнул Жюв.

Щедрый доктор ввел ему лошадиную дозу морфия, но все равно тот успокоился не сразу.

— Надо взорвать этот замок к чертовой бабушке! — хрипло выкрикивал из-под простыни Жюв. — Пусть все погибнут, но Фантомас взлетит на воздух вместе с нами, и тем самым мы впишем золотыми буквами наши имена в историю счастливого человечества… Где бы нам раздобыть порох, господа? Позовите Томаса…

Потом, наконец, силы его иссякли.

— Фантомас жив… — прошептал он напоследок и забылся беспокойным сном.

Часть 5.

Отменный уик-энд