1

– Так жить нельзя!!!

Услышав громогласное заявление, выданное Наташкой из района ближнего зазаборья, я уронила за окно флакон с жидкостью для мытья стекол и невольно чертыхнулась. С разницей в пару секунд снизу чертыхнулся Димка, вынудив меня к очередному черному слову. На сей раз озвученному шепотом. Может, он не догадается, чьих рук дело? Поразительная способность у человека появляться в ненужное время в ненужном месте! В данный момент – под окном. А отвечать за его провокацию придется мне. Домашний вариант «стрелочницы». Мимо, не иначе как с перепуга, пронеслась стайка воробьев, я торопливо закрыла фрамугу. Проверено практикой: залетит птаха в дом, готовься к несчастью. Будем надеяться, что я отвела беду руками, а муж от налета флакона не очень пострадал. Глядишь, и операции «антитеррор» не будет.

Бившая ключом радость в Наташкином вопле явно расходилась с его смыслом, но разбираться с диссонансом не хотелось. Пусть себе подруга радуется, благо есть чему. Каждый сходит с ума по-своему.

– Так жить можно, – пробормотала я, слегка позавидовав Наталье, и снова открыла окно. Высунувшись наполовину, попробовала уловить хоть малейшее дуновение залетного ветерка, но, увы, надежда не оправдалась – было все то же пекло и все та же дымовая завеса. Очередные показательные выступления матушки-природы, уставшей от, мягко говоря, неразумной самодеятельности своих безалаберных детей. Такое впечатление, что вся Россия превратилась в огромный полыхающий костер, огрызающийся едким угаром.

– Если ты решила сигануть со второго этажа безболезненно – не получится. Меня на подхвате уже нет.

Димкино замечание (когда только успел подняться ко мне на второй этаж!) было слишком вялым, чтобы достойно огрызнуться, посему я также вяло доложила, что не собираюсь тягаться со стеклоочистителем. Он денег стоит, грех его не поймать, а моя персона бесценная. Если и шлепнусь, то задаром.

– Ошибаешься. Причем дважды, – возразил муж, железной рукой хватая меня за шиворот и стаскивая с подоконника. Надо же! Несмотря на неблагоприятные погодные условия есть еще силушка. Поднялся на второй этаж и не запыхался. Или это результат непреодолимого тяготения к нравоучениям?

– Пожалуй, даже трижды, – раздумчиво поправился Димка. – Во-первых, ты швырнула в меня не стеклоочиститель, а средство для удаления известкового налета и ржавчины. Я что, уже так плохо выгляжу?

– Чудны дела твои, Господи! – мысленно отметила я, а вслух поведала: – Это на перспективу. Надо было как-то поддержать в тебе, любимом, здоровый дух, вот и поддержала. Почти из последних сил. – И тут же попросила перейти ко второй моей ошибке, не дай бог, зациклится на первой. И как это меня угораздило схватить не тот флакон? Мало того, полчаса стояла с ним у окна, размышляя о предстоящей экзекуции с мытьем стекол, и не удосужилась взглянуть на этикетку. Пожалуй, надо присесть. Лучше всего на пол.

– Хорошо, переходим ко второй, – продолжал Димка. – Уверен, что бороться с дымовой завесой с помощью ежедневного мытья окон – дохлый номер. Даже с применением радикального средства для удаления известкового налета и ржавчины.

Я подумала и в знак согласия кивнула. Не стоило посвящать мужа в то, что именно это окно мне не удается отмыть с самого начала дачного сезона. Какой день обхожусь отдельными фрагментами – то одно отвлекает, то другое.

– В-третьих, – Димка зевнул, стараясь устроиться на диване с максимальным удобством, – бесценная моя, ты сама определила свою стоимость. У тебя на спине ценник болтается… И мне не нравится болотный цвет твоего нового топика. Откуда такой цветовой пессимизм? Нет, ну если ты намерена коротать отпускное время в болоте, маскируясь под окружающую среду, тогда конечно. Самое оно. Только конкуренток не разозли. У лягушек сейчас с запасами продовольствия напряженка. В связи с аномальной жарой болот поубавилось, резко снизилось поголовье комаров. Земноводным лишний рот ни к чему.

– В тесноте, да не в обиде, – промямлила я и сама не поняла, к чему это сказала.

Димка очередной раз зевнул, с хрустом потянулся и попросил в ближайшее время его не тревожить, так как надежда на ночную свежесть не оправдалась. Заснул в беседке только под утро, да и то ненадолго – разбудило чье-то карканье как раз в тот момент, когда снились снежные вершины швейцарских Альп.

– Я точно не каркала. Это выше моих сил. А зачем тебя туда понесло, в какие-то альпийские горки?.. Ты не патриот.

– Там дыма не было. Ириш, минералки усталому путнику не принесешь? Если засну, просто поставь ее рядом с диваном.

– Зря ты не добрался до снежных завалов, – вздохнула я. – Как подумаю о предстоящем спуске на первый этаж и новом восхождении сюда, да еще с грузом…

– А ты экономь силы – не думай. В основном у тебя это прекрасно получается. Просто возьми и принеси воду. Всего-то пара шагов. Бутылка в холодильнике, холодильник в спальне. Все-таки как замечательно пригодился старенький «Морозко», который ты трижды пыталась сбагрить в металлолом. Не думая!

– Он хорошо смотрелся на самом верху общей кучи. Этакая беленькая, будто заснеженная вершина железной горки. Не вставай! Спи спокойно. И пусть тебе приснится отечественный кондиционер. Воду доставлю.

В спальне я стянула с окна давно высохшую простыню и в изнеможении присела на кровать. Следовало бы очередной раз намочить простынку и вернуть обратно, но двигаться не хотелось. Так и сидела, отрешенно наблюдая, как бесформенная серая масса заползает в комнату. Этим утром она стала особенно плотной, мало того, обрела реальный запах гари. «Воздух Родины, он особенный, не надышишься им…» – попробовала я оправдать свое бездействие с помощью поэта Игоря Шафермана. Не получилось. Отвлек голос невидимой Наташки. Все из того же ближнего зазаборья. Подруга бодро обещала кому-то «сей секунд» прервать процесс горячего копчения четы Ефимовых и возродить их к новой жизни. Это грозило серьезными осложнениями в наших с Димкой отношениях. За пять минут он точно не успел выспаться. Не стоило «сей секунд» возрождать его к новой жизни, иначе у меня никакой не будет. Ни новой, ни старой. В лучшем случае до вечера. Вскочив, я моментально закрыла окно, выхватила из холодильника бутылку минералки и понеслась к лестнице. Опомнившись, вернулась и пристроила емкость в изголовье мирно похрапывающего Димки, не забыв отметить правильность своих действий. Пусть хоть он голову держит в относительном холоде.

Наташкин крик «Ира-а-а, ты где-е-е?!» застал меня метрах в пятнадцати от нее. Мой призыв «не орать» запоздал.

– Хватит дрыхнуть! – заявила подруга, проявляясь в полном объеме. – Почему я должна обеспечивать вам мобильную связь с вашими детьми? Все утро не могут дозвониться. Двадцать минут на сборы! Ребята уже в дороге, не стоит их задерживать, и вообще зря они вчера уехали в Москву. Едем дышать чистым воздухом.

– Куда?

– Да куда угодно! Лишь бы подальше от дыма и не в Польшу, там наводнение. Честно говоря, я не поняла пункт назначения, толком не расслышала из канавы. Ввалилась туда аккурат в тот момент, когда Дмитрий-2 словесные вехи по маршруту расставлял. Связь из канавы, да еще без мобильника, хуже некуда. Возьми это на заметку. Мобильник я удачно отыскала в траве, но выяснять подробности предстоящей поездки сочла неприличным, так как Дим-2 уже отрапортовал и заявил: «До встречи!» Вдруг бы подумал, что я его намеренно не слушала. Словом, в памяти остались только населенный пункт, где обитают сплошные козлы да еще какой-то монастырь есть. Но за точность не ручаюсь. А что, это так важно? Давай сюда Ефимова. Пусть готовит вашу «тачку», в одной мы все не уместимся, а за руль своей я ни за что не сяду, мне в беспросветном дыму и одной на шоссе тесно. Не забудь про спальные принадлежности, и особенно Ефимова. Блин! Опять кто-то домогается…

Прослушав веселенькое музыкальное начало мобильного вызова, я буркнула: «Посмотрим» и, считая встречу с подругой законченной, заторопилась в дом с твердым намерением никуда не ехать. Еще не известно, правильно ли Наталья в облюбованной ею канаве поняла замысел моего воистину родного зятя.

Проверив забытый с вечера на кухне телефон, я убедилась, что оператор свои обязанности выполняет исправно: двенадцать безответных вызовов и сообщений о них. Я бы на месте Алены и Димы-2 закипела от возмущения. В такую жару… Хорошо, что я не на их месте. Правда, на своем тоже не очень комфортно. Интересно, если взять пример с Наташкиной боксерихи – высунуть язык и дышать ртом часто-часто, поможет это противостоять удушливому пеклу? Господи, какая муть лезет в голову. К нам же дети едут. Еще минутку посижу на диванчике – и долой застой!

– Ты зачем язык на плечо высунула?

Я невольно вздрогнула и поморщилась. Наташка! Такое впечатление, что она везде. Вот неймется человеку!

– Кончик языка у меня сам выпал, – проворчала я. – Автономный терморегулятор. Ты посиди, я мигом, только в душ сбегаю.

Мигом не обошлось. Не хотелось расставаться с прохладным микроклиматом. Вернулась не скоро и, если верить Наташке, в новом качестве – душой небольшой компании, из которой предварительно эту душу нечаянно вытрясли. Объяснилось все быстро: мое появление было встречено с огромным удивлением, а Наташка, хлебнув за мое здоровье кофе из моей персональной чашки, кивнула в мою сторону и отметила, что при распределении посадочных мест в машине забыли одну живую душу. Дим-2 со мной поздоровался, Алена выдала комплимент запаху своего геля, который я окончательно присвоила, Борис, Наташкин муж, облегченно вздохнул и проявил готовность остаться дома, чтобы караулить собаку. В одну машину все равно не уместимся, а Димкина два дня как без тормозов. Сам Димка ничего не сказал. Он спросонья вообще ничего не понял, хотя его душевная единица, сошедшая со второго этажа следом за моей, уже была приписана к посадочному месту– рядом с водителем. Заочно и в первую же очередь как негабаритный груз.

Я ласково улыбнулась мужу, уверенная в том, что он отстоит наш суверенитет. Ну не хотелось мне никуда ехать. Через пять минут я поняла, что вышла замуж за рыцарские доспехи, сам рыцарь давно из них выскочил и теперь приторговывает дамой сердца, чтобы обеспечить себе полную свободу действий. Вникнув в ситуацию, Димка хитро сослался на неотложные дела (такая жалость!) и предложил рассмотреть мою кандидатуру на предстоящую прогулку в качестве полноценной замены заодно и его персоны. Что же касается меня лично, то мне просто необходимо проветриться и пару-тройку деньков (размером с неделю) отдышаться. В качестве доказательства моего нездорового психического состояния привел пример с фальшивым стеклоочистителем, а заодно продемонстрировал свою мокрую шевелюру. Таковой она стала якобы по вине моей перегревшейся нервной системы. От такой наглости я потеряла дар речи. Муж этим удачно воспользовался. Это ж надо! Устроить из обыкновенной бутылки с водой капельницу, ритмично долбящую тебя по макушке растворенными в воде минералами. И ладно бы просто перепутала место парковки бутылки – пол с головой мужа, но даже не удосужилась проверить герметичность пробки.

Достойных слов отмщения я не нашла – задохнулась от коварства и несправедливости. Естественный в этом состоянии кашель послужил очередным аргументом для срочного отъезда в экологически сносное место. Спасательная операция в интересах Ирины Санны. Сама Фортуна не пожалела для меня своего счастливого колеса.

– Добром эта затея не кончится! – мрачно пообещала я Димке на прощание, ловко увернувшись от его дежурного поцелуя. Мало на свете любителей вставлять палки в колеса? Кто ж знал, что мои слова окажутся пророческими для всех. В тот момент мстительно думала только о выражении Димкиного лица при свидании с пустым холодильником. Я намеревалась выгрести оттуда в дорогу решительно все. Пусть любимый, наведываясь в него, чувствует внутреннюю опустошенность. С вещами в дорогу не церемонилась, брала то, что попадалось под руку. Не на себе же тащить. «Излишек нам был без тягот» (Не мной сказано – С. Есенин. «Анна Снегина»). Прихватить бы с собой еще телевизор… Уставившись на бодрого ведущего программы чрезвычайных происшествий, я пожалела беднягу. Несмотря на невыносимую жару, он был в строгом пиджаке. На его месте я бы непременно напялила шортики и сидела босиком, все равно из-за «трибуны» виден только верх. Краем уха услышала о резком снижении уровня преступлений. Сама природа подключилась к борьбе с этим общественным злом, уголовные элементы ушли в тень.

Вскоре настроение кардинально изменилось. Я наконец-то осознала, что рядом со мной солнце моей жизни – Алена. Рядом с ней солнце ее жизни – Дим-2. Формально, по документам – мой зять, фактически – мой родной приемный сын. Вдвоем на заднем сиденье джипа нам с любезной моему сердцу приятельницей Наташкой весьма комфортно. Кондиционер обеспечивает приятную прохладу, дымная пелена за стеклом потихоньку теряет свою плотность, позволяя глазеть по сторонам, а льющаяся из динамиков музыка рождает в душе тихую радость. И мне все равно, куда ехать.

Кофе, выпитый Наташкой вместо меня, но за мое здоровье, напомнил о себе довольно быстро. Не удивительно, перед этим она в своей дачной резиденции опустошила еще одну чашку за здоровье Бориса и половину очередной – за свое.

Довольно долго выбирали романтическое место для остановки. Критерий отбора – густые кусты и отсутствие препятствий в виде больших придорожных канав. В конце концов Наташка заявила, что надо завязывать с романтизмом. Он плохо уживается с ее возрастающим желанием и дымовой завесой. Да и едва ли папарацци будут контролировать интимные моменты ее жизни. Она, слава богу, им на фиг не нужна. Дим-2 съехал с шоссе на проселочную дорогу…

Паническое Наташкино возвращение из кустов произошло буквально сразу же. Мелькнуло предположение, что подруга села на кактус. А почему бы ему не вырасти на сорокоградусной жаре? Наташка удивилась как могла. Теперь приглашает удивиться нас. Мы с Аленой осторожно двинулись к точке Наташкиного возврата. Она плелась за нами, прихватив с собой фонарик. Так сказать, «днем с огнем».

Действительность оказалась несравненно хуже предполагаемого кактуса. В облюбованных подругой кустах лежал человек. Ни живой, ни мертвый. Было слышно, как он посапывает. Такое впечатление, что мирно спит. Но почему беспросыпно? На Наташкин беглый топот с отрывистым повизгиванием никак не среагировал. Притворяется?

– Отойди, – сказала я подруге. – Тебе места мало? Видишь, здесь занято.

– Занято, – согласилась она. – Но Дим-2 дал команду «девочки налево, мальчики направо». Почему этот мужик перебежал мне дорогу в неправильном направлении?

– Пьяный! – вынес свой вердикт подоспевший Димка.

– В хлам, – поддержала его Наташка. – Ишь, развалился. В тенечке.

– Спиртным вроде не пахнет. Да и одежда у мужика приличная, – засомневалась я. – Белые шорты, белая футболка…

– Белая кроссовка. Одна, – уточнила дочь. – Интересно, зачем ему в этом случае два белых носка? Может, он сбежал с местных соревнований по теннису? Дим, тебе не трудно открыть доступ к его физиономии? Достаточно убрать с нее руку.

– И куда ее положить?

– Где-нибудь рядышком, только не вывихни. Мне кажется, этот человек без сознания. Скорее всего, солнечный или тепловой удар.

Дим-2 осторожно отвел руку мужчины в сторону, и мы нестройно ахнули.

На нас недоуменно таращилась пара живых глаз…

2

Коллективные «переглядушки» закончились на Наталье. Адресованный незнакомцу вопрос Дмитрия Второго «что случилось?» автоматически перешел к ней. Именно ее незнакомец избрал объектом своего пристального внимания. Уставился в упор. Она, разумеется, занервничала и попыталась скрыться за спиной Алены. Дохлый номер. Лишний раз убедилась, что пора худеть.

Молодой человек резво вскочил на ноги, подняв небольшое облачко пыли. Испуганно оглядевшись по сторонам, помянул какую-то «стерву» и принялся лихорадочно обследовать кусты. Треск стоял невообразимый. Я предположила, что он искал вторую кроссовку. И ошиблась.

– Где мои деньги?! – выпрямившись, истерично спросил он. Почему-то у Наташки.

Переместившись поближе к Диму-2, подруга почувствовала себя уверенней.

– Фига себе! Да я и за своими-то деньгами не могу уследить. Утекают, как вода сквозь пальцы. Помнится, казначеем ни к кому не нанималась. Дим, переведи, пожалуйста, этому типу мои слова на язык жестов. Кажется, он слов не понимает. И мне категорически не нравится его бледный вид и лохматая шевелюра. Сумасшедший шатен в пыли.

– Деньги! Огромные! У меня был бумажник с деньгами! И мобильник пропал, – затрясся незнакомец и, обхватив руками голову, взвыл.

Дим-2 придал физиономии скорбный вид и сочувственно покивал:

– Бумажник – это серьезно. Он, как вода, сквозь пальцы не просочится. Скорее всего, ему приделали ноги. Или колеса.

– Где она, зар-раза?! – с новой силой завопил незнакомец, обернулся вокруг своей оси и, припадая на одну ногу, прытко понесся к дороге. В знойном, можно сказать, безвоздушном пространстве повис его очередной вопрос: – Где моя машина?! У нее в багажнике замок заклинило!

В полном молчании мы проводили бегуна глазами. Первой его нарушила Наташка, поинтересовавшись, зачем нас вообще в это чисто поле с кустами понесло. Дим-2 даже не успел удивиться провалу в памяти Натальи Николавны. Она сама вспомнила первопричину и живо процитировала ему правило: «Выслушай женщину и сделай наоборот», не фига было останавливаться именно в этом месте.

– Ну ты даешь! Дальше ехать некуда! – возмутилась я, уворачиваясь и тем пытаясь спасти свою голову от рук подруги.

– Как это «некуда»? – удивилась дочь. – Не хватало еще менять свои планы! Но первым делом надо поймать беженца, пока он окончательно не свихнулся. Ишь, какая прыть, за ним и на машине не угонимся.

– Поймаем, довезем до первого поста ГАИ и объясним ситуацию, – поддержал жену Дим-2. – Вызовут специалистов и разберутся с человеком. Какой-то он невменяемый.

– Ну да… – согласилась я. – По крайней мере, станет ясно, что за тип такой: просто сумасшедший или сумасшедший с отягчающим обстоятельством – ограбленный.

Никто из нас не придал значения исчезновению Наташки. Должна же она довести до конца свою задумку. К машине мы вернулись без нее и жутко перепугались, услышав со стороны поля отчаянные призывы о помощи. Вроде бы рядом, но дым не давал возможности проверить это визуально.

– Как было бы замечательно, если бы Наталья просто присела на кактус, – в ужасе повторяла я на бегу, стараясь заглушить более страшные предположения.

– И потеснилась, уступив часть кактуса обскакавшему нас Димчику, – шмыгая носом, поделилась своим желанием бежавшая рядом дочь. – Он уколов боится, как-то резко оба передовика смолкли. Мы, вообще, в правильном направлении бежим?

– Тормозите! – раздалась откуда-то снизу Наташкина команда. – Здесь овражек.

– Дим-2 с тобой? – поинтересовались мы с дочерью, скользя по откосу.

– Он временно недоступен. Осторожно, на нас не наступите. Прямо по курсу тонкая рябина. Я на ней висю.

– Зачем? – удивилась я, вновь обретая былую уверенность в себе. Видимость перестала быть нулевой, я уже могла отличить подругу от окружающей среды. Рябина куда лучше кактуса.

– Затем! – огрызнулась Наташка. – Если бы выбрала правильное направление для достижения своей заветной цели, «я б тогда не стала гнуться и качаться». Послана сюда во спасение – противовесом. Димчик, долго еще?

– Все! – с облегчением выдохнул он. – Можете отпускать.

– Нет, не могу! – капризно возразила Наташка. – Обдерет как липку, причем вместе с одеждой. Нужен еще один противовес. Только не вешай назад сумасшедшего придурка. Чего ему в кустах не лежалось? Ленчик, будь добра, сорви меня с рябинушки, а? Только предварительно задвинь маму на задний план. Пусть она лучше поможет Диму-2 оттащить самоубийцу подальше. Надеюсь, это не будет последним поползновением в его молодой жизни. Мне бы хотелось сделать ему серьезное внушение. Жаль, под руками нет ничего внушительного. Типа дрына.

Я перестала слушать крамольные речи подруги. Пусть растет на рябине, пока не созреет и сама не отвалится. Разве у моей дочери хватит сил удержать дерево? Так и будут перетягивать крону то на одну, то на другую сторону, соревнуясь в предотвращении ободража. Хмыкнув, я бочком, как краб, направилась на помощь Дмитрию второму, тихо внушающему самоубийце любовь к жизни. Разумеется, на безопасном от рябины расстоянии. Из уважения Димчик позволил мне постоять рядом с собой, поручив держать утраченную было и вновь обретенную кроссовку незнакомца. Я ее всего один раз уронила на голову зятя, когда он склонился над бедолагой, пытаясь его усадить. Димчик меня за это еще и поблагодарил. Как мне показалось, от всей души. Но на всякий случай я отступила на пять шагов влево.

Судя по отсутствию шнурка, кроссовок, был задействован несостоявшимся самоубийцей в качестве личной удавки. Скорее всего, этой цели послужили оба шнурка, одного маловато будет. Взял да связал их вместе. Допекло парня! В таком случае зря ему по дороге попался потерянный кроссовок. Если бы не Наташка… Даже не хочу думать о последствиях!

Треск и шум веток освобожденного деревца с синхронным визгом Натальи и Аленки отвлек мое внимание на себя. Я невольно дернулась, порываясь бежать на выручку, но была остановлена радостным воплем обеих. Кажется, обошлось без жертв. Даже рябину не выворотили с корнем. Для Наташкиного дрына. В таком случае, не стоит нарываться на очередную просьбу держаться подальше. Я с досадой всплеснула руками – жест, означающий мое смирение с собственным унизительным положением. Ну, что, мол, тут поделаешь, всю жизнь «стрелочница». Бестолковая кроссовка тут же вырвалась из рук и улетела. Невольно вжав голову в плечи, я ожидала очередной порции негатива. Не дождалась и решила, что в таком дыму даже обувь теряет ориентацию. Ан нет! Кроссовка точнехонько вернулся к хозяину, прямой наводкой угодив ему в ухо. Просто сам хозяин поздновато это осознал, хотя сразу же кувыркнулся на правый бок, сведя на нет все усилия Дима-2 придать ему сидячее положение. И с опозданием заскулил.

– Ну зачем вы его так, Ирина Александровна? – осудил мое поведение Дим-2.

Звонок на мобильник заставил его отвлечься, он отошел. Не буду же я влезать в его переговоры со своими оправданиями.

– Правильно она сделала! – бросила ему вдогонку Наташка. – Клин клином вышибают. Одну боль – другой. Пора наставлять безумца на правильный путь. Не тащить же его до машины волоком. Больно тебе, несчастный?

Она наклонилась над пострадавшим ухом и осторожно отняла от него ладонь парня.

– Фига себе вареник получился!.. Ирка, ты снайпер! Слушай, висельник, хватит стонать! Даю точную расшифровку широкого жеста Ирины Санны: эта твоя боль – ничтожная толика по сравнению с той, которую ты едва не преподнес своим родным и друзьям. Ну-ка, быстро сел. Если забыл, как это делается, я тебе напомню…

Незнакомец медленно принял сидячее положение, Наташка одобрительно погладила его по голове.

– Ты говорить можешь?

Он еле заметно кивнул, Наташка расстроилась.

– Надо же, а я надеялась, что ты бессловесный… В таком случае, тебе лучше мне не возражать и со мной не спорить. Просто отвечай на вопросы. Как тебя зовут?

– У меня завтра свадьба… – глухо проскрипел незнакомец.

– Надо же, какое счастье… – печально выдала Алена и тут же перестроилась на бодрый лад: – По крайней мере, свадьба это не похороны.

– Если на ней не хоронишь все свои лучшие надежды и мечты, – вклинилась я, внимательно наблюдая за физиономией парня. Сопляк! Года двадцать два – двадцать четыре. Физиономия приятная, с налетом пыли и интеллигентности. И никакой реакции на мои слова. Будем надеяться, что похороны свадебной программой не предусмотрены.

– Александр Сергеевич… – отрешенно промямлил юноша и, задумавшись, смолк.

– Пушкин, – с готовностью подсказала продолжение Наташка и, подхватив с сухой травы кроссовку, распрямилась. – Налицо положительная динамика – память возвращается. Давай, дружок, не будем ворошить прах великого поэта, он здесь совершенно ни при чем.

– Как раз «при чем», – возразил вернувшийся Дим-2. – Молодой человек представился нам по имени-отчеству. Зовут его так: Александр Сергеевич.

– Пашкин, – проскрипел экс-самоубийца.

– Пашкин, – согласился с ним Димыч.

– Ну ты же не будешь оспаривать наличие факта положительной динамики? – закусила удила Наташка. – К Александру Сергеевичу реально возвращается память, а ко мне… способность соображать. Алексаша, ты помнишь истинное назначение обуви?

Юноша посмотрел на Наташку, нахмурился и внятно произнес: «Да». Подруга обрадовалась и посоветовала продемонстрировать это на деле. Важно только не брать пример с Ирины Санны, пытавшейся примерить кроссовку на его левое ухо. Судя по размерам последнего, башмак в ближайшее время будет ему тесноват.

– Где я? – достаточно спокойно спросил Александр Сергеевич и посмотрел на Дима-2.

– В походно-полевых условиях, рядом с Минским шоссе. Точное местоположение назвать не могу, – ответил он и, предваряя следующий вопрос, пояснил: – Мы здесь в результате случайной технической остановки, ты – случайное к ней приложение. Обнаружен в бессознательном состоянии в придорожных кустах.

– Со мной была… был бумажник… – буравя нашего Дмитрия второго напряженным взглядом, – заявил юноша.

– Уже слышали, – пожал плечами Димчик. – Так же как и то, что при тебе была еще и машина. Или ты при ней. Но извини, ни бумажника, ни машины мы не видели.

– Он, что… хочет сказать?.. – медленно наливалась яростью Наташка.

– Ничего он не хочет сказать! – оборвала ее я. – Это на него отрицательно действует твоя предсказанная положительная динамика. Попробуем кое-что уточнить. Откуда, куда, с кем и на чем конкретно ты, Александр Сергеевич, ехал?

– Из Москвы в Козельск на своем стареньком «мерсе», – четко отрапортовал юноша и, немного помявшись, неохотно проскрипел: – С очень большими деньгами.

Все, кроме нас с Димом-2, ахнули, мы с ним вздохнули с облегчением и понимающе переглянулись. Приятно иметь дело с умными людьми – это я о нас двоих.

– Ну вот ты и подтвердил несостоятельность своих подозрений в отношении нашего коллектива, – улыбнулся Димыч. – Завладев твоими деньгами и машиной, грабителям совершенно ни к чему приводить тебя в чувство и в дальнейшем спасать от суицида. Предлагаю такой вариант: все садимся в машину и едем по этой проселочной дороге. Возможно, машину Александра Сергеевича бросили где-нибудь поблизости. Она для нынешних обладателей твоих миллионов просто ненужный балласт.

– Не факт, – возразила я. – В случае ее обнаружения порядочными людьми, легко установить личность владельца и связать ее с безымянным трупом в соседних кустах или на рябине.

Установившаяся тишина меня насторожила. Неужели наш коллектив разуверился в существовании порядочных людей? Да взять хотя бы нас…

– Ирина Александровна имеет в виду несостоявшийся труп Александра Сергеевича Пашкина, – немного напряженно пояснил Дим-2.

Я поспешно это подтвердила. Зачем нам еще какие-то трупы? Достаточно и одного… Если грабители надумают вернуться и проверить его наличие на месте.

Все как-то быстро мобилизовались к отъезду. Дим-2 предусмотрительно унесся к машине, причем со значительным отрывом. В результате она была подана нам как раз в тот момент, когда мы выбрались из оврага на проселочную дорогу. Правильное решение, уж очень трудным был переход. Александр Сергеевич, плетясь на трясущихся ногах, то и дело выражал желание присесть. Обеспечивая ему поддержку, мы с Наташкой активно возражали – не время расслабляться. В знак протеста он иногда повисал на наших руках, приходилось тащить его волоком. Увлекательное, скажу вам, занятие, принимая во внимание жару и дымовую завесу. Правильность направления где-то впереди контролировала Алена.

– Выхожу одна я на дорогу! – раздался ее радостный крик оттуда, откуда не ждали. Такое впечатление, что ходили втроем по кругу. Александр Сергеевич неожиданно воспрял духом, перестал трястись и предпринял попытку рвануть на голос Алены. Надо полагать, открылось второе дыхание. Зато у нас с Наташкой перехватило первое. Оторвавшись от ведомого, мы распались по обе его стороны и обессиленно брякнулись на колени. Ведомый выпал вперед.

– Стойте! Это не та дорога! – Радости в возгласе дочери как не бывало. – Здесь какой-то перекресток.

– Стои-им! – отозвалась подруга и уселась поудобнее. – Алексаша, ну куда ты на карачках несешься? На локтях и коленках мозоли набьешь. Мы за тобой бегать не будем. Сдай назад. Надо держаться вместе.

– Да вот же она, дорога, – отозвался Александр Сергеевич, скрываясь в сером пространстве. – Слышите урчание машины?

– Замечательно, – уныло согласилась Наташка. – А вдруг это вражеское урчание вражеской машины? Эй, штурман, притормози и сверкни голыми пятками – будут нашим ориентиром. На голос я уже не поплетусь.

Дорога и в самом деле оказалась всего в десяти шагах. Обеспокоенная отсутствием дочери, я направилась было искать перекресток, но подъехавший Дим-2 вовремя подсказал, что лучше задействовать машину. Через пять минут все были в сборе и дружно жаловались на головную боль.

3

Алексаша наотрез отказался исповедоваться на ближайшем посту ГАИ. Именно потому, что сотрудники сообщат о происшествии куда надо. А заодно и сами подключатся к поискам. Сослался на то, что второй раз потерю своих миллионов точно не переживет. Ему самому надо вспомнить все и разобраться с воспоминаниями. Какая-то каша в голове. Уточнять детали не стал. Мы и не настаивали. У меня сформировалось собственное предположение по поводу его решения. Ну боится человек вопросов о происхождении суммы в миллионах. Был бы олигархом – не боялся. Да никто бы ему такие вопросы всерьез и не задал. Пока не слиняет за границу. Будем надеяться, что Алексаша деньги не украл. Продал какую-нибудь недвижимость, правда, для этого ее надо иметь. Тогда еще один, запасной, вариант: являясь предпринимателем, сэкономил на уплате налогов. В этом случае ему есть чем утешиться. Достаточно вообразить, что деньги у него не умыкнули, просто он эти налоги заплатил. Вместе со штрафом. И еще легко отделался.

Сидя на заднем сиденье справа, Алексаша вел себя беспокойно, благодаря чему мы с Наташкой тоже. Время от времени он дергался, ерошил волосы, подскакивал, бормоча себе под нос непонятные фразы, и тем вносил существенный дискомфорт в общий прохладный микроклимат салона. Его «как же я теперь ему в глаза посмотрю?», «я не хотел!» и «вот стерва!» накалили обстановку до предела. Я сунула ему в руки пластиковую бутылку с водой, предложив сделать пару глотков, чтобы загасить пламя гнева. Алексаша поблагодарил, вцепился в емкость двумя руками, но, кажется, так и не понял, что с ней делать.

Первым не выдержал Дим-2. Съехав на обочину, он предложил Александру Сергеевичу определиться со своими планами, ибо они наверняка противоречат нашим. Учитывая сложную ситуацию, в которой он оказался, мы готовы доставить его к месту назначения – в славный город Козельск.

– Кажется, мы туда и сами собирались, – шепнула мне на ухо Наташка. – Я же тебе говорила, что, указывая маршрут поездки, Димка козлов поминал. Интересно, – повысила она голос, – как называются жители этого города? Козляне? Или козлевичи?

– Козельцы. Или козельчане, – встрепенулся Алексаша и мрачно выдал: – Буду очень признателен, если доставите меня в город. Дальше я как-нибудь сам. Первым делом стерву Аньку придушу!

В доказательство серьезности своих намерений Алексаша скрипнул зубами и так сжал пластиковую посудину, что из нее фонтаном выплеснулась часть воды. Прямо ему на колени.

– Фига себе! – очередной раз возмутилась Наташка. – Этот козелченочек сотворил мокрое дело и лишил нас стратегического запаса воды. Да он просто маньяк! Навязчивая идея кого-нибудь угробить стала смыслом его жизни. Не удалось покончить с собой, так ищет другую жертву. Вы уверены, что надо везти его прямо к цели – душить какую-то Аньку? Только что была генеральная репетиция. Ирка, да отними у него полузадушенную бутылку.

– Он не отдает, – пожаловалась я, не предпринимая попытки изъять пластиковую емкость. Если у парня руки чешутся, так пусть себе развлекается с ней. Наташке хорошо командовать, я между ней и козелчоночком в качестве фильтра из надоевшей рекламы, «Барьер» называется. В полном смысле «фильтрую базар».

– Ну и что будем делать?

Вопрос Дмитрия Второго был задан бесцветным, как вода, голосом. Я сразу поняла: с минуты на минуту следует ожидать гроздьев его гнева. Димыч перестал сочувствовать Александру Сергеевичу. Выкинет парня из машины, несмотря на то что кроссовки у него без шнурков.

– Кто такая Анька? – отвлекла я внимание зятя на себя. Он удивленно на меня воззрился. При всем уважении ко мне не мог понять, почему за ответом обращаюсь именно к нему.

– Так стерва же… – миролюбиво пояснила Алена. – Молодой человек сам сказал.

– Да все нормальные бабы – стервы! – отрезала Наташка и, прикусив язык, покосилась на Димыча. Поняв, что погорячилась, добавила: – Кроме нас, ненормальных.

Дим-2 фыркнул, но не возразил. Наверняка решил, что против истины не попрешь. Он задумчиво смотрел куда-то вперед, слегка поигрывая пальцами по рулю.

– Может, у Аньки врожденная стервозность? – встала на ее защиту Алена. – Допустим, плохая наследственность или она – закономерный результат неправильного воспитания.

– Тогда выхода нет. Пашкину придется передушить все поголовье Анькиной семьи, – вздохнула Наташка. – Надо его высаживать. Нельзя же быть соучастниками этого бессмысленного преступления. Одна надежда: пока он до своего Козельска дошкандыбает пехом, выдохнется. И физически, и морально. Вместе с кроссовками. Лучше бы их вместо себя на рябине повесил.

– Так кто такая Анька-стерва? – как бы между прочим спросил Димыч.

Вопрос повис в воздухе и заставил его обернуться назад. На физиономии зятя отразилось полное недоумение.

– Похоже, зря сотрясаем воздух, Пашкин спит… – протянула Алена.

– То-то думаю, почему он отмалчивается? – обрадовалась я и слегка толканула Алексашу локтем в бок, синхронно продублировав вопрос об Аньке-стерве.

Алексаша вздрогнул, выронил бутылку с остатками воды и четко доложил:

– Анька – невеста.

– Свадьбы не будет! – быстрее всех догадалась Наташка. – Будут похороны.

– Свадьба будет, – страдальческим тоном поведал Алексаша, пытавшийся нашарить внизу оброненную бутылку. Пустая трата времени и сил, я давно уже подгребла ее ногой ближе к себе. Боялась повторной демонстрации процесса удушения Аньки на примере бутылки.

– Ну да… Свадьба будет, – пробормотала Наташка, – похороны тоже. Мероприятия разные, одно другому не мешает.

– Не знаю, чем Анька тебе насолила, но, может, не стоит на ней жениться? – предложила я. – Будете жить сами по себе долго и счастливо. Главное, умрете не в один завтрашний день. Она с твоей помощью физически, ты – морально, как личность. Если вендетты не будет. Не думал на эту тему?

– Только об этом и думаю, но разве Денис меня послушает?

– А ему-то какое до этого дело? Кто он, вообще, такой? – вспыхнула Наташка. – Ирка, прекрати затыкать мне рот своим локтем! Вот толкает меня в бок! Себя толкай.

– Себя не получится.

– Помочь?

– Денис – мой лучший друг, – не обращая внимания на нашу перепалку, наставительно поведал Алексаша. – Почти единственный.

– Вот пусть твой лучший друг и женится на Аньке, если он такой упертый долдон! – Наташка успевала огрызаться на два фронта.

– Так он с ней завтра и повенчается, – с креханьем поведал Алексаша, выуживая из-под моих ног заветную бутылку. Как же я про нее забыла?

Наташка осеклась и тихо попросила еще разок толкнуть ее локтем – тест на бодрствование. Я категорически отказалась, она меня поблагодарила и заявила, что наконец-то все поняла. Анька – действительно стерва. Причем редкостная. Выходит замуж сразу за двоих. Демонстрационное мероприятие и одновременно вызов Востоку, где официально полным полно многоженцев. Неофициально их везде хватает. Жаль, звание и статус свидетелей регистрации брака отменили, оба жениха последовательно могли бы выступить в этой роли.

Я расхохоталась. Согласна – не очень естественно. Мое снисходительное «ха-ха-ха!» вызвало неоднозначную реакцию: Алена прыснула, Дим-2 чертыхнулся, Алексаша, тряхнув головой, боднул макушкой дверь и тоже чертыхнулся, а обидчивая Наташка сурово напомнила всем, что она «не мальчик для битья». Все дружно согласились. Мальчиков с такой фигурой не бывает. Да и бить ее по этой фигуре вроде не за что.

– Может, поедем дальше, а Александр Сергеевич постарается внести ясность в туманную историю с женитьбой, – скромно предложила я. Дим-2 сразу тронулся с места.

Потирая ушибленную макушку, Пашкин сообщил, что не видит никакой туманности, но выразил готовность ее развеять буквально в нескольких словах. Таким образом выяснилось: друг Денис – единственный жених, Анька – его единственная невеста, а сам Пашков – фирменный организатор свадебного мероприятия. Фирменный, потому как профессиональный тамада конторы «Праздник жизни».

– Два кольца, два конца, а посередине засел гвоздь программы Пашков, – подвела итог Наташка. – Не ясно только, зачем ему плющить одно из колец и обрывать конец, на котором оно расположено. Слушай, тамада, уж не за эту ли «потешку» ты получил свои миллионы? Весьма странно с твоей стороны избегать гласности в вопросе их кражи.

Алексаша, не отрывая взгляда от видимой только ему точки в пространстве, аккуратно встряхнул бутылку с воображаемой водой и протянул емкость мне, попросив оставить ему хоть три капли. Я добросовестно выжала их прямо на травмированную макушку парня, находившегося в глубокой задумчивости. Сопоставив кое-какие детали, громко объявила, что Пашкин нам соврал. В славный город Козельск он ехал не один, и не только с миллионами. К ним прилагалась невеста друга. По дороге и произошло событие, в результате которого она получила звание стервы, а Алексаша устроился в кустах.

– Я помню, что выходил из машины, но не помню, как в зарослях оказался, – пожаловался он. – А вот деньги наверняка в машине, даже не сомневаюсь. Чем же таким я Аньку обидел, если она, не дождавшись моего возвращения, села за руль и смылась? Хорош бы я был, заявив о краже в милицию. Денис мне бы этого не простил. Никакого криминала нет. Вы не волнуйтесь, деньги получены законным путем – два банковских кредита, оформленных на меня и Дениса, плюс родительские и личные сбережения. Вся сумма предназначалась для приобретения коттеджа под Дугной. Сегодня в три часа мы должны были дооформить с владельцем сделку, а завтра планировалось сыграть в этом доме свадьбу. У-e-e… Не знаю, что теперь делать! Анька же наверняка в Дугну рванула, – взвыл Алексаша, согнувшись и закрыв лицо ладонями. До нас донеслось его глухое бормотание: – Даже мобильника с номером продавца нет, невозможно предупредить его об отсрочке, вообще никого невозможно предупредить…

– И из-за этого ты решил покончить с собой?

Пашков резко смолк и потер переносицу:

– Из-за этого? Ну… Нет, конечно. Я был не в себе. Вернее… Не знаю, не хочу об этом говорить. Это глубоко личное…

– Да ладно! – вмешалась Наташка. – Уже все сказал. Все давно усвоили: в СССР секса не было, была сплошная любовь. А сейчас все наоборот. Говорим о сексе, как о полетах в космос. Не зря же ты Аньку стервой назвал. У вас что, неравнобедренный любовный треугольник?

– Нет. Просто я… Словом, я с ней сегодня по дороге нечаянно переспал. Случайно получилось.

– О как! – восхитился Дим-2.

– В такую жару таких случайностей не бывает! – отрезала Наташка. – Все через силу делаешь.

– Она словно с ума сошла. Набросилась на меня, как… как…

– Ясно, – вздохнула я. – Обычно говорят: как тигрица. Перегрелась девушка. Ты защищался, но у тебя не было другого выхода.

– Был… – неохотно признался Алексаша. – Надо было выкинуть Аньку из машины и уехать. А я сдуру начал вести с ней разъяснительную работу. Что такое «хорошо» и что такое «плохо». Ну и не заметил, как… А потом она заявила, что бросает Дениса, мы с ней созданы друг для друга. Одного не пойму, когда она успела переодеться?

– В смысле, раздеться, – уточнила Наташка.

– Да нет. На ней было белое свадебное платье. Кстати, с лица она вас напоминала.

– Двадцать лет спустя, – подсказала подруга. – Странно, зачем напяливать свадебный прикид в дорогу? Да еще в такое пекло.

– И вся она была такая… – на лице Алексаши появилось мечтательное выражение.

– Стерва. Полосатая, – напомнила я. – Как тигрица. А где же сейчас твой друг Денис?

– Готовит коттедж к свадьбе, лавки сколачивает. Сегодня среди ночи мне позвонил и просил прихватить Анну. Она в Москву с вечера рванула за какими-то шмотками. Своим ходом не добралась бы. Они даже поссорились. Денису некогда было ее катать. Планировали свадьбу особо не афишировать, пригласить самых близких, а их набралось свыше тридцати человек. С афишированием набралось бы не меньше сотни.

– Зачем же ты в кусты залез? – спросила Алена. – Неужели от себя прятался?

– Почему «от себя»? – удивилась Наташка. – От людей, вестимо. И не один, а с Анькой. Интимная сторона жизни все-таки должна быть теневой. А кусты, хоть и чахлые, но какую-никакую тень обеспечивали. Плюс дым.

– В отличие от Аньки, я не смогу сказать Денису правду! – скрипнул зубами Алексаша.

– Правильно, – поддержала его Наташка. – Зачем зря языком болтать? Анька и сама ему все скажет. Будешь действовать по умолчанию. Не разевая рта для оправданий, отрицать всякую связь с этой полосатой заразой. Расклад такой: вышел из машины по нужде – не сексуальной! Тебя укачало… Нет, лучше сначала укачало, потом вышел, надышался дыма, малек угорел и заснул. Один. Проснулся – гол, как сокол. Тут мы и познакомились.

– Сокол не голый, у него верхняя одежда из перьев, – возразил Алексаша.

– Это не тот сокол, правда, Ириша? Она все знает. Открытая книга! Наш сокол – с ударением на втором «о» и является гладким дубовым бревном. На тебя похожим. В древности служило глинобитным орудием. «Таран» называется.

– Что-то во всей этой треугольной истории не так, – не обращая внимания на Натальино вещание, сказала Алена.

Я мысленно согласилась. С чего бы это Аньке столь неожиданно срываться с места, не дожидаясь Пашкина? Не терпелось поделиться с женихом своим новым счастьем и получить сдачу? Да и не нравится мне странная сонливость парня. Нет, сама по себе она ничего, а вот вкупе с пропажей миллионов…

– Алексаша, ты по дороге ничего не пил? – опередив меня, поинтересовалась Алена.

– А я вообще не пью в такую жару, – с вызовом заявил Алексаша.

– Тогда с чего ты разлегся в кустах? – попыталась уличить его в обмане Наталья. – Хорошо, хоть жив остался. Тебе немедленно надо в церковь – свечку Всевышнему поставить за то, что моими глазами разглядел тебя в кустах.

– Не доезжая пару километров до Козельска, будет поворот в Оптину пустынь, – ровным голосом доложил Дим-2. – Можем заехать. Там действующий мужской монастырь. Не был уверен, что сегодня сможем заехать, Пожалуй, Елена оказалась права. Предсказала, что обязательно посетим это богоугодное место.

– Замечательно! – обрадовалась Наташка. – Всегда об этом мечтала. Ир, ты тоже мечтала.

– Монашеский скит сразу за монастырской рощей, там идет круглосуточное богослужение. Мирян туда не пускают, это закрытая зона, – не меняя тона, сообщил Дим-2.

– Да мы в скит и не собираемся, нам в храм. Ленусик, ты что насупилась? Вы в Оптиной пустыни уже были? Почему не знаю?

– Были, – охотно ответил за Алену Дим-2. – Я – очно, Елена – заочно.

– Это судьба! – мрачно сообщила дочь. – Машка утром звонила. По просьбе своей мамы. Просила поставить свечки за упокой души погибших монахов и возложить цветы на их могилы. Я ей сказала, что мы едем в другое место, а Елизавета Максимовна возразила: «Куда бы ни ехали, святой обители не миновать». Заодно предсказала кучу грядущих жутких обстоятельств. Одно из них уже сидит с нами.

Мне была хорошо известна причина столь безрадостного ответа.

4

В 1993 году на Пасху в Оптиной пустыни произошло дикое ЧП, всколыхнувшее всю Россию. Были убиты иеромонах Василий, направлявшийся в скит исповедовать молящихся, а также иноки Ферапонт и Трофим, со звонницы возвещавшие о пасхальной радости. Убийство оказалось ритуальным. На ручке орудия убийства, коим являлся длинный кинжал, имелись надписи: «666» и «сатана». Убийца, по сути, остался безнаказанным, по результатам судебно-психиатрической экспертизы его признали невменяемым. С душевно-больных уголовного спроса нет. Не секрет, что многие из них этим пользуются. В следующем году на Страстную Пятницу там же убили молодого паломника, приехавшего на праздник Пасхи. Дорога от скита к монастырю стала для него последней в мирской жизни. Ритуальный характер убийства также не вызывал сомнений, убийца воспользовался сатанинским оружием – длинной иглой. Мама Алениной сокурсницы, женщина несколько нервная, но весьма энергичная и жизнерадостная всегда мечтала побывать в Оптиной пустыни. Не как истинно верующая – праздный интерес, замешанный на любопытстве, вызванном рассказами коллег по работе, сподобившихся посетить монастырь. Мечта осуществилась, вот только на свою беду Елизавета Максимовна выбрала не подходящий для этой поездки момент – день убийства монахов. Ровно через год, преодолев страх и сомнения, приехала в монастырь снова. На сей раз в сопровождении дочери Машули. И этот праздничный день в обители был омрачен убийством паломника. В результате, вообразив себя и дочь великими грешницами, женщина заработала сильнейший нервный срыв. Последствия были тяжелыми. Из психиатрической больницы она вышла бледной тенью прошлого. С тех пор минуло более шести лет, а бедняжка так и не вернулась к прежнему образу жизни. Уволилась с работы и практически не выходила из дома, кроме как на Рождественское и Пасхальное богослужения в церковь. Очень боялась внешнего мира. Окно в комнате независимо от времени суток всегда было занавешено плотными шторами. Если бы не Машуля, она просто тихо умерла бы с голода. Большая часть комнаты, которую Елизавета Максимовна называла своей кельей, превратилась в маленький музей, где в качестве экспонатов хранились фотографии убиенных монахов, различные публикации о них и их близких. Ночами она тихонько говорила с Богом или читала молитвы. Особое место занимали стихи иеромонаха отца Василия (в миру Рослякова). Почти все она помнила наизусть. Больше всего Машулю пугали предсказания матери. Рожденные больным сознанием, они тем не менее всегда сбывались. Стихи отца Василия и в самом деле были прекрасные. Очень человечные, а потому понятные…

неожиданно для самой себя процитировала я вслух, отметив собственную хорошую память, а заодно такую же память Алены. Именно она вынесла их из дома Елизаветы Максимовны и Машули.

– Ого! – подпрыгнула Наташка. – Красиво. С дождями ты, конечно, загнула, но по доброте душевной, может, быть и накличешь.

с чувством продекламировала я.

– Ленусик, что это с твоей мамочкой? – не своим голосом поинтересовалась подруга и потрогала мой лоб. Я невольно отстранилась, боднув головой притихшего Алексашу.

раздалось с переднего пассажирского сиденья.

– Так бы сразу и сказали, – не очень уверенно отреагировала подруга. – От этого дыма каждый угорает по-своему. Кстати, он почти развеялся. Вот что значит близость святого места.

– Вспомнил!!! – заорал Александр Сергеевич, в неуемном восторге двинув меня в плечо. Дим-2 резко притормозил, все подались вперед.

Меня вынесло на передний план. Успев задействовать руки в качестве стопора, я вписалась физиономией в свободное пространство между передними креслами и вежливо выдохнула:

– «И снова здравствуйте».

– И «до свидания», – растерянно ответила дочь. Я посетовала на нерадушный прием и вернулась в исходное положение.

Наташка потирала виски, вспоминала все части тела, которые могла бы повредить, но, к счастью, не повредила, и, зачаровывая всех переливами своего голоса, кляла на разных звуковых частотах единственное «жуткое обстоятельство» – тамаду Пашкина. Диму-2 и дополнить-то было нечего. Он просто пообещал в следующий раз высадить из машины Александра Сергеевича.

Неизвестно, сколько бы подруга солировала, если бы Алене не удалась попытка влезть с вопросом: что же такого вспомнило «жуткое обстоятельство»? Все с интересом уставились на Алексашу.

– Забыл, – иcподлобья взглянув на Наташку, он виновато понурил голову. – Вы так кричали… Одна за всех.

– Скажи спасибо, что не орали все на одного. Будем стоять, пока не вспомнишь. Хватит с нас и одного «жуткого обстоятельства», – пригрозила Наташка, не замечая, что Дим-2 осторожно тронулся с места. – Сейчас бы водички…

– Есть термос с кофе, – напомнила Алена. – Только он в багажнике.

– Останавливаться не буду, – отрезал Дим-2. Вредничал. Да и меня, признаться, вся эта история начинала тяготить.

– Кофе? – переспросил Алексаша и радостно заорал: – Ну конечно! В дороге такая сонливость одолела! Вымотался за последние дни. Два юбилея и полторы свадьбы. Последняя пара расплевалась почти сразу после регистрации. Новоиспеченный супруг не рассчитал свои силы и, подхватив супругу на руки, грохнул ее прямо на ступеньки Дворца бракосочетания. Она с них вниз и покатилась. Кстати, без особого для себя вреда. Платье с какими-то там металлическими ободками спасло. Но драка была – загляденье. Милиции понаехало!.. Кого-то даже арестовали. Потом выяснилось, что арестованные вообще оказались на месте случайно. Бывшую невесту еще три раза роняли. Так вот: по дороге в Козельск Анька угощала меня черным кофе. Тоже из термоса.

– На сон грядущий, – ахнула Наташка. – Коктейль: бодрящий напиток со снотворным наполнителем.

– Единство и борьба противоположностей! – отметила я. – Невеста знала, что ты при деньгах?

– Откуда? Дача – свадебный подарок Аньке. Сюрприз от жениха и родителей. Да и зачем ей сразу такая сумма? Анька, несмотря на то что молодая, – экономная. И хозяйка хорошая. Пока бы тратила эти деньги, они бы двадцать раз обесценились. Еще и внукам бы переживать пришлось.

– Чтобы увидеть внуков, надо сначала детей завести, – рассудительно заметила Наташка.

– Ну, с этим делом как раз не заржавело, – хмыкнул Алексаша. – Потому Денис и женится. Анька наконец его захомутала. Я пытался его вразумить, но он упертый. Для него она главная ценность в жизни.

Меня неприятно резанули эти слова. Странная невеста. Похоже, ей все равно, за кого выскочить замуж. И кто отец будущего ребенка. Впрочем, не наше дело.

Мимо на огромной скорости пролетел темно-синий «Туарег». Испуганно вжавшись в кресло, Наташка обозвала его беспилотным истребителем (потому как безголовый), а затем понизила до звания еще не перебесившегося баклажана. Алексаша, сдавленно квакнув, проводил машину напряженным взглядом. Потом, не в силах высказать причину своего волнения словами, заокал, указывая рукой вслед исчезнувшей иномарке: помнил угрозу Димыча о внеплановой высадке.

– Знакомая машина? – задала я Алексаше наводящий вопрос.

Он обрадовался пониманию и кивнул.

– Неужели Дениса?

Новый кивок, сопроводившийся улыбкой до ушей. Чему, спрашивается, радуется? Только что сверкнула пятками возможность оказаться рядом с другом и частично разрулить ситуацию. Хотя бы с деньгами.

Алексаша наконец разговорился:

– Анька добралась до Дугны, и Дэн кинулся меня искать. В Козельск покатил. Решил, что я у продавца коттеджа, куда, кстати, и направлялся.

– По крайней мере ты ему дороже свадебных лавок. Но, боюсь, деньги дороже всего, – проворчала Наташка. – Вдруг ваша невеста без них прикатила? Ой, скорей бы тебя высадить. Димчик, а что мы собирались делать в Козельске?

– Ничего. В наши планы входила Калуга?

– Хороший город, – одобрил Александр Сергеевич выбор Дмитрия второго. Там есть фирменный магазин местного ликеро-водочного завода, мы в нем спиртные напитки на свадьбу брали. Кстати – рекомендую!

– Странно… Димчик, ты же по телефону говорил о Козельске, – не отставала от Дмитрия второго Наташка. – Я это хорошо слышала даже из ямы.

– Только то, что он останется в стороне. Упрямый городок.

– Не зря Козельском именуют, – проявила я свою догадливость.

– С середины ХII века поминается в летописях, – блеснул знаниями Дим-2. – На 72 года старше Москвы. Почти через столетие с момента его появления хан Батый, обозвав город злым, спалил дотла. Обиделся! Козельчане семь недель держали яростную оборону. По длительности сопротивления уступили только Киеву. По преданию, малолетний князь Василька утонул в крови обороняющихся. Никто из них не сдался в плен. Последние уцелевшие, в основном женщины и дети, были заживо сожжены в храме Успения Богородицы. А в конце ХV века Козельск снова сожгли. Он тогда в состав Литвы входил. Таким способом хан Ахмет выразил свое недовольство Казимиру IV за то, что он не послал, как договорились, войско для наступления на Москву… Через пять километров будет поворот в Оптину пустынь. Я так понимаю, мы туда не попадаем?

Наталья попыталась возразить, но я удачно толкнула ее локтем, не дав возможности возмутиться:

– На обратном пути, дорогая! Нам же все равно возвращаться… порожняком. – И по максимуму скосила глаза вправо, на перепуганное «жуткое обстоятельство». Скорее всего, подруга повелась именно на мой «косячок». То ли залюбовалась, то ли испугалась, что я достигла точки невозврата… Во всяком случае после «Ос-споди!» она сразу замолчала. Я даже успела сделать ей замечание – нельзя поминать имя Господа всуе.

До моста через Жиздру ехали спокойно, а затем Алексаша нервно засуетился. Причина была весомая – вспомнил про свой внешний вид. Бывшая белая майка, кое-где рваная, и такие же белые шорты имели непередаваемую цветовую гамму тонов и оттенков. Кроссовки без шнурков полностью соответствовали этому и не придавали тамаде элегантности. Появляться в столь непрезентабельном виде перед продавцом не стоило. В тот момент мы и не подозревали, что продавец встречать людей по одежке не собирается. Из невнятного бормотания Алексаши, пытавшегося проверить карманы шортов, следовало, что в их недрах должна быть сдача в двенадцать тысяч рублей, которые он, к счастью, не сунул в бумажник. Эти деньги вполне могут исправить положение. Он приобретет себе приличный прикид. Пашкин воистину был целеустремленным человеком. В попытках обследовать все карманы он, изворачиваясь ужом, толкался, пихался и даже пытался переложить мои ноги на Наташкины.

Обуреваемый смутными подозрениями Димыч трижды предупредил, что по местным рынкам и магазинам он категорически не поедет. Частично свое слово сдержал. Едва показались первые частные дома козельчан, главная дорога плавно трансформировалась в огромный оптовый рынок. По обе стороны шоссе раскинулись мобильные торговые палатки с товаром. Шла активная торговля абсолютно всем, что душе угодно. Гуляя вдоль и поперек проезжей части от одного лотка к другому, покупатели полностью игнорировали транспортные средства. Путь вперед на машине был закрыт. И тут заявил о себе Алексаша, ранее знакомый с этим явлением. Смиренным голосом он попросил уделить ему еще пару минут внимания. Они нам погоды не сделают, а его без нормального сопровождения и близко не подпустят к товару.

Дмитрию второму явно не хотелось выступать в роли нормального сопровождающего, он обдумывал приличный вариант отказа. Я взглянула на подругу и узнала ее наметанный взгляд в прекрасное далеко: вдоль по рынку до самого конца и обратно – увлекательное путешествие.

– Что ж… – с поддельным сожалением проронила она, – придется выручить попутчика. Ириша, ты купальник взяла?

– Забыла! – ничуть не кривя душой, охнула я.

– Да кто бы сомневался!.. Кажется, тебе еще надо приобрести новую сумку. Здесь цены наверняка на порядок ниже. Заодно приглядим шорты Ефимову. Вернешься домой с подарком, неделю будешь его попрекать.

Заявив, что надо торопиться, Наталья живенько выскочила из машины и недовольно сморщилась. После приятной прохлады салона машины горячий воздух улицы ни коим образом не соответствовал званию свежего.

Алексашу одели быстро – у ближайших палаток и прямо в ходе примерки. И сразу же про него забыли. Стихийный рынок оперативно сворачивался. Пока Наталья спорила с продавцом сумок по поводу их непрезентабельности и явно завышенной цены, дали о себе знать телефонным звонком Алена с Димом-2. Не надеясь на нашу оперативность, они присмотрели мне купальник. Я было одобрила его заочно, но номер не прошел, требовалась примерка. Ну и примерила. В отгороженном занавеской закутке и прямо поверх легких брюк и кофточки-размахайки. На Наташкин потусторонний вопрос: «Ну, как?» ответила действом – явила себя коллективу упакованной во всей красе, необдуманно взяв пример с Алексаши. Он же после примерки не переодевался… Наверное, тоже перегрелась. Несмотря на жару от души повеселила кучу народа, включая продавца, трижды ронявшего полученные от Алены деньги. Много ли надо людям для нечаянной радости? Нет! Достаточно почувствовать свое умственное превосходство над другими. Пусть даже мизерное.

К машине возвращались по почти свободной дороге. Прикрывая голову шалашом из какого-то журнала, около нее нетерпеливо топтался Алексаша. В правой руке подрагивала пятилитровая бадья с нереально чистой водой. И почему не додумался пристроить ее на землю? Я только успела вякнуть «О!», в следующую секунду бутыль улетела в канаву. Ноги Алексаши подогнулись, и он, непонятно чем сраженный, рухнул без чувств прямо на пыльную обочину.

5

– Кажется… он спит, – сама себе не веря, выдала свое заключение Алена после того, как визуально на одежде Александра Сергеевича не было обнаружено кровавых следов ранения. – В схожем состоянии мы застали его в кустах. Я еще тогда обратила внимание на неестественность положения.

– Кто так спит?! Блин, даже не переоделся! Так во всем новом и залег, – мрачно отреагировала Наташка. – Вот навязался на нашу голову!

К нам стали подтягиваться одинокие любопытные. Кто-то советовал вызвать милицию, кто-то «скорую». На счастье, послышался истеричный выкрик: «Уби-или!» Он-то и разбудил «живой труп». Опираясь на руки, Алексаша легко присел и вытаращился на публику. С губ непроизвольно сорвалось «Анька – стерва», но без энтузиазма. Кажется, и сам не понял, к чему это заявил.

– Всем по местам! – скомандовал Дим-2, одержимый желанием как можно скорее оказаться подальше от этого места.

Первым его приказ выполнил Алексаша, лишив нас возможности упрекнуть друг друга в том, что мы его нечаянно забыли. Не особо задумываясь, он плюхнулся на переднее сиденье, затем высунулся наружу и по-джентльменски выхватил из моих рук лишний груз – пакет с купальником. Бороться за право первой леди с точки зрения занимаемого места Алена не стала, втроем мы шустро загрузились назад. Димыч резво тронулся, так что дверь я закрыла уже на ходу. В результате вместо Алексаши забыли канистру с водой и долго спорили, можно ли считать ее мусором. Спор оборвал Александр Сергеевич, причем неожиданно разумным предложением – прихватить бадейку на обратном пути. Надо же, как за пару минут отоспался его разум.

– Ты хоть помнишь дорогу к своему продавцу? – тоном человека, не допускающего возможности положительного ответа, поинтересовался у Пашкина Димыч.

– У следующего перекрестка прямо, затем налево. Дальше объясню по ходу движения… Ч-черт, не пойму, что со мной творится. – Алексаша усиленно потер лоб. – Было бы замечательно, если бы Денис еще не уехал от Ежова. Вроде навстречу не попадался. Правда, есть еще и другая дорога… Но в любом случае я вас больше не задержу… Дима, притормози, здесь налево… В конце переулка еще раз налево и прямо.

На всякий случай мы промолчали. Боялись выразить удовольствие от грядущего расставания с Александром Сергеевичем Пашкиным. А вдруг сглазим? То, что мыслили мы одинаково, подтвердила Наташка, истово сплюнув три раза в бумажный платочек.

Продавец коттеджа проживал в немыслимо старом доме. Дочь предположила, что он уцелел от пожара случайно – поджигатели хана Батыя, а следом и хана Ахмета его просто не заметили. Хибарка еще в те времена вросла в землю. Сама улица казалась искусственной декорацией к фильму. Не важно, какого жанра. Съемки закончились, состав участников отдыхает. Никакой машины на дороге у дома не было, и Пашкин поскучнел. Из салона вылез неохотно и, не закрывая дверь, в согбенном состоянии долго благодарил всех за оказанную ему помощь. Только как-то официально. Тем не менее Наташка растрогалась и по ходу дела возвращала Алексаше все его пожелания. Односложно: «И тебе того же!». Дим-2, не выключивший движок, успел пару раз уведомить нашу «галерку» об отъезде, но этим заявлением только подлил масла в огонь взаимных пожеланий. А тут еще Алене пришло в голову озвучить вопрос – что делать Пашкину, если продавца Ежова не будет дома. Ведь друг Денис, на огромной скорости просвиставший мимо нас, вполне мог увезти его для окончательного оформления сделки. И выехать из Козельска кружным путем.

Чувство тревоги, ниспосланное мне проснувшейся интуицией, дало о себе знать в тот момент, когда Дим-2 принял решение сопроводить Алексашу до входной двери. Если она на замке, они вернутся вдвоем, если нет – перед ней и распрощаются. Какая нелегкая вынесла меня из машины в тот момент, когда оба скрылись за ветхой, косо висящей на одной петле калиткой забора? Наталья с Аленой ошибочно подумали, что я, пользуясь случаем, рванула в экологически чистое отхожее место, благо ягодных кустов в саду хватало. Обругав меня за отсутствие чувства коллективизма, они ринулись за мной. Вместе мы и притормозили у настежь открытой двери крыльца. Нижняя ступенька, прогнив насквозь, провалилась и вызвала чувство брезгливости. Я попыталась сконцентрироваться на обвивавших крыльцо побегах цветущего вьюнка – чудесное зрелище, но не успела. Меня просто смели в сторону. Поочередно: сначала в одну, затем в другую. В первый раз бездумный Алексаша, второй – мой любимый зять, отличающийся трезвым умом и удивительной сообразительностью. Действуя в общих интересах, Дим-2 не дал мне сбить с ног Алену, скорректировав мой полет таким образом, что мы с Наташкой улетели в том направлении, откуда и прибыли, – к калитке. Собственно говоря, бывшей, ибо ее прихватил с собой опередивший нас на несколько долгих секунд Алексаша. Трудно сказать, какие виды он на нее имел, но оторвать парня от этой ветхости уговорами не получилось. Руки у него не разжимались. Не теряя времени даром, Дим-2 выломал парня из калитки вместе с двумя деревянными огрызками, не глядя, отбросил лишнее назад и предусмотрительно распахнул перед Алексашей дверцу машины. Тамада и без помощи рук легко разместился на переднем сиденье. Проявив сообразительность, мы втроем не заставили себя ждать.

Возвращались проторенным путем и в напряженном молчании. Очень хотелось пить, но напоминать про заначку – валявшуюся в козельской канаве пятилитровку с водой, не решилась. Дим-2 остановился в заветном месте сам. Сам же за ней сбегал и большую часть ее содержимого вылил себе на голову. Остатки решил было закинуть назад, но передумал. Уже дискутировали по этому вопросу. Если полную бутыль в канаве еще можно считать приятным сюрпризом, то почти пустая – рядовой мусор. Емкость заняла место в ногах Алены и своим разгоряченным на солнце состоянием вызывала мрачные мысли о несбывшемся – быть у воды и не напиться. Точно такие же мысли возникли на мосту через Жиздру, но я грамотно погасила их рассуждением о полной антисанитарии речной воды. Не во времена Древней Руси живем. Слишком много усилий приложило человечество для основательного загрязнения природных источников. И исправно продолжает мутить воду. Ладно бы, испив нефильтрованной водицы, просто козленочком стать. На худой конец – козлом. А то ведь обернешься подарочным набором не связанных воедино химических элементов…

Представленная картина так меня напугала, что я моментально открыла глаза и уставилась на дорогу. Несмотря на высохшую от жары придорожную траву, зеленый массив лесополосы казался незыблимым. Дим-2 уверенно свернул налево.

– Оптина пустынь, – голосом кассира провинциального рейсового автобуса сообщила Алена и себе, и нам. Немного помедлив, добавила: – Зря мы сюда сразу не заехали.

– Ежов бы от этого все равно не воскрес, – еле слышно возразила я. – Не думаю, что его убил неизвестный нам Денис. Сделка купли-продажи коттеджа еще не завершена. Да и была бы завершена, подозрения в первую очередь пали бы на него. Допустим, сразу после расчетов он решил забрать назад свои деньги.

– А с чего ты решила, что Ежова убили? – слабенько встрепенулась Наталья. – Димчик и Алексаша ничего по этому поводу не говорили. Правда, мальчики? Молчание знак согласия! – заявила она, не дав «мальчикам» даже рта открыть. – Может, он сам… умер. По собственному желанию.

– Сунул голову в неполное ведро с водой и случайно ее в нем забыл, – сухо поддакнул Дим-2. – Бывают такие моменты, когда теряешь голову. Судя по тому, что тело окончательно не остыло, покойник потерял ее не так давно. Все-таки надо было сообщить в милицию. Александр Сергеевич воспротивился. Испугался за друга-жениха… и вообще испугался.

– Денису не имело смысла… – завела было я старую песню, но допеть ее до конца мне не дал Алексаша. Замогильным голосом доложил, что свидетельство о собственности на коттедж и прилегающий к нему участок уже оформлено на имя будущей супруги Дениса и прошло соответствующую регистрацию. Предусмотренная договором купли-продажи денежная сумма Ежову вручена еще в прошлый раз. Естественно, в договоре она умышленно занижена. По взаимной договоренности сторон. Кому хочется платить лишние налоги? Передача Ежову остальных денежных средств в обмен на документы должна была состояться сегодня в присутствии маклера.

– Мама дорогая! – ахнула Алена.

– Твоя мама здесь абсолютно ни при чем, – вступилась за меня Наташка.

Это ж надо так хорошо выглядеть при такой жаре и пренеприятнейших обстоятельствах!

– Денису убивать Ежова незачем, – заупрямилась я. – Достаточно не произвести с ним окончательный расчет. Официально Ежов свое получил… Не поймите превратно, я не про его смерть. В определенном смысле покойник, спасаясь от большого налога, очень сильно рисковал. Если, конечно, не подстраховался на случай обмана. Александр Сергеевич, что скажете по поводу «страховки»?

Пашкин пробормотал что-то невнятное. Явно не хотел делиться тонкостями сделки. Ну и ладушки, решила я. Не очень-то и хотелось вникать в детали. Куда приятнее любоваться из окна не замутненным дымом пейзажем. Жаль, противоположное занято прекрасно выглядевшей подругой. Отвлекает.

– Дальше ехать некуда, – оповестил нас Димчик. – Захватите бутыль для святой воды. Зая, вылей из нее остатки на цветы. Александр Сергеевич, ты так и пойдешь на территорию святой обители с дровами? Оставь в машине, она на сигнализации. Наталья Николаевна, повремените, пожалуйста, с высадкой. Прослушайте информацию: здесь, в отличие от московских храмов, правила строгие. Вход на территорию монастыря женщинам в брюках заказан. У ворот всех вас обеспечат бесплатными юбками и платными платками. Советую при этом не торговаться и брать, что дадут. Машину я переставлю вон в тот угол. – Димыч махнул рукой в указанном направлении. – Если что, встречаемся у нее. Но лучше бы не разбредаться и обойтись без «если что».

Я с удовольствием отметила высокие организаторские способности зятя и в результате забыла в машине деньги. Вспомнила о них, только когда покупала платок. Заплатив за меня, Наташка тут же разворчалась, что я разорила ее умышленно. Кому не хочется по такой жаре ходить налегке, а кошелек заметно оттягивает руку. И сунула мне пятьсот рублей.

Алексаша, прислушавшись к совету Димыча, оставил деревяшки от калитки в машине и заспешил к воротам – разбредаться. Вне сомнения, собирался побыть с Богом наедине. Как и всем смертным, молодому человеку было в чем покаяться и испросить у Всевышнего прощения. Без свидетелей. Они могут и не понять, а Бог, он все поймет и простит. Как простил раскаявшегося лихого разбойника Оптия (или Опта?), считающегося, по преданию, основателем монастыря – старца Макария. Но мирское его имя, несмотря на жизнь праведником, все-таки сохранилось в названии. Само собой, четырнадцатый век не двадцать первый. В лесах хватало дикого зверья, непривередливого в плане такой легкой добычи, как безоружный человек. Электричество, водопровод, газ и уж тем паче Интернет даже во сне не снились. Посему монашеское отречение от мирской жизни воистину было подвигом. Впрочем, возможно, я не права. Но как бы то ни было, в конце восемнадцатого столетия в Оптиной пустыни проживало всего двое старцев-монахов. Только в первой четверти следующего века был обустроен монашеский скит, куда и потянулись страждующие, а вместе с ними и пожертвования. Монастырь обзавелся дополнительными угодьями, мельницей… Ненадолго. Все это смело ураганным ветром революции. Какое-то время монастырь еще держался под видом сельхозартели, но не выстоял. Что только на его месте советская власть не организовывала: СПТУ по подготовке механизаторов, филиал Козельского краеведческого музея и даже лагерь военнопленных поляков – временную скорбную обитель двадцати пяти тысяч человек. Многих потом расстреляли…

Наталья решила выкинуть обломки калитки, но воспротивилась Алена. Может, это посильный вклад Пашкина в дело ремонта или перестройки коттеджа. Свадебные подарки бывают разные, зачастую ненужные. Судя по тому, как формировалась сумма накоплений для расчета с Ежовым, Алексаша должен быть стеснен в денежных средствах. Последние, предназначенные на свадебные поборы, оставлены на оптовом рынке города Козельска.

Вступив на территорию монастыря, все присмирели. В моей голове царил полный сумбур. Как и когда я отпочковалась от основного состава, не заметила. Опомнившись, решила, что моей вины в этом нет. Меня просто потеряли, пока я сверху любовалась на окаймленную зеленью деревьев и кудрявых кустов ленточку Жиздры. Благодать-то какая!

Определяясь с дальнейшим направлением следования, я поймала себя на том, что ступаю там, где в свое время ходили Гоголь и Достоевский. После смерти сына Достоевского буквально силком привез сюда Владимир Сергеевич Соловьев. Здесь Федор Михайлович обрел некоторое душевное равновесие. Косвенно результат сказался на отдельных деталях «Братьев Карамазовых». Затем мои мысли скакнули к матери погибшего в обители иеромонаха Василия. После случившейся в ее жизни трагедии женщина, которую до этого страшного события нельзя было назвать истинно верующей, постриглась в монахини…

Я вспомнила, что место встречи изменить нельзя, в любом случае все вернемся к машине. И смело отправилась во Введенский собор, памятуя, что там должна находиться чудесная икона Казанской Божией Матери. В 1988 году она неожиданно замироточила. Ближе к вечеру этого же дня замироточила икона Оптинского старца преподобного Амвросия. Ровно пять лет спустя, практически день в день, мироточение на этих иконах повторилось. Ну разве не чудо?

– Ирина Александровна, сегодня собор закрыт, – услышала я позади себя знакомый голос Пашкина и резко обернулась. – Меня за вами послали, – смиренно доложил Алексаша, не отрывая глаз от земли.

Я сразу воспротивилась возвращению, доложив, что хочу побродить по территории, а кроме того, намерена помянуть всех родных и близких мне людей. Кого во здравие, а кого, увы, за упокой. И делать это налетом не намерена.

– Тогда давайте пойдем в церковь Преображения Господня, – тихо предложил Алексаша. – Там это… Наталья Николаевна у емкостей со святой водой дежурит. Объясняет прихожанам, из какой именно ее следует набирать. В одной – теплая, в другой – свежая, холодная.

– А остальные где?

– Дима с Аленой… уже всех помянули и… пошли к могилам убиенных монахов… Оттуда отправятся к святому источнику… За водой. Это много времени не займет. Понимаете… Нам ехать… надо.

Я почувствовала острое недовольство. Побывав в Оптиной пустыни, фактически в ней… не побывала. Хотела проявить строптивость, отправившись следом за дочерью и зятем, но, взглянув на Алексашу, застопорилась. Вид у него был явно болезненный. Неестественно бледное лицо, по которому ручейками стекали капельки пота. И эта замедленная, приправленная паузами речь… Он словно выдавливал из себя слова.

Перехватив инициативу в свои руки, я потащила Пашкина к выходу. По ходу настоятельно уговаривала его не падать в обморок, поскольку я к нему мгновенно присоединюсь и наше показательное выступление неизвестно чем обернется. С небольшим опозданием сообразила, что на стоянке машин нет ни одного теневого местечка, кроме как под машиной, а я туда, точно, не полезу. И развернула Алексашу в обратную сторону. Призвав на помощь силы небесные, неожиданно легко довела его до храма Преображения Господня. Усадив безвольного на скамеечку у входа, помахала над ним Наташкиной пятисотрублевой купюрой, что его немного оживило. Наказав Алексаше не двигаться с места, я заторопилась в храм…

6

Посещением монастыря были довольны все, кроме меня. Даже мягкотелый Алексаша, который в общем-то за мой счет и выехал с его территории. Ждать помощи от подруги не приходилось, она тащила бутылки со святой водой, уверяя, что для моей персоны это непосильная ноша. Непременно возьму грех на душу и уроню, бутылки непременно лопнут, бесценная влага непременно и бездарно уйдет в пересохший асфальт. А Пашкина можно ронять сколь угодно. От него не убудет.

Коллектив находился в приподнятом и в то же время умиротворенном настроении, что позволило его членам возлюбить меня, как самих себя. Мое обещание непременно вернуться в монастырь другим разом и исключительно в одиночку, восприняли с великим удивлением, разъяснив, что я и так пребывала в нем сама по себе, то есть единолично. Пару раз меня окликали, что само по себе кощунственно в тихой обители, но я не реагировала.

– И куда мы сейчас направляемся?

Мне очень хотелось прервать обвинительные речи в свой адрес, и это удалось. Еще бы! Ответ на мой вопрос знали только Дим-2 и Пашкин. По предварительному сговору. Ну и, разумеется, я – по предварительному сговору со своей интуицией. Не зря Алексаша меня торопил. «Нам ехать надо!» Не себя же во множественном числе имел в виду.

– Мы направляемся в Калугу, – предположила Наташка.

– Там и переночуем, – поддержала ее Алена.

– В Калугу, – вздохнул Димыч, – но с заездом в Дугну. Как раз ближе к вечеру. Жара немного спадет. А в машине микроклимат. Да и другого выхода нет. У господина Пашкина завтра свадьба, а ему еще надо разобраться в сложной ситуации. Автостопом он вовремя не доберется, даже если мы снабдим его деньгами. У него нет главного – здоровья. А нам с вами торопиться некуда.

– Вот увидите, места там замечательные, – с энтузиазмом воскликнул Алексаша. Зачем в такое пекло таскаться по Калуге? А в Дугне – сто метров от дома и, пожалста вам, речка. Хоть сутки из воды не вылезайте. Свободного места в коттедже навалом, запросто потеряешься. Завтра можете заехать в Тарусу – чуть больше сорока километров. Или в Алексин – всего двадцать четыре.

– Да разумом я все понимаю, вот только домой бы… – тоскливо промямлила я, мучаясь нехорошими предчувствиями.

– А ты и так дома! – Не сомневаюсь, подруга выдала эту фразу исключительно из чувства противоречия. – Наш дом – Россия.

– «Где под каждым ей кустом был готов и стол и дом!» – торжественно провозгласила дочь. – Мамуль, я тебя просто не узнаю. Димка вымотался. Целый день за рулем. А если не за рулем, так в еще более худшем положении. И с Пашкиным мы почти сроднились. Ну что мы тебя уговариваем, как…

– …упрямого козла…ослицу! – обрадованно подсказала подруга. – Ир, у тебя явно закончился запас сострадания к ближнему. В конце концов, давай рассуждать практически: зачем мы тебе купальник купили?

– Следовало сообщить об убийстве Ежова в милицию! – мрачно заявила я и прилипла носом к боковому стеклу.

– В купальнике?! – возмутилась Наташка. – Все слышали?

– Все! – отрезала я. – Следовало сообщить, даже если покойник был в купальнике. «Мертвые сраму не имут!»

– Давайте-ка успокоимся, – предложил Дим-2. – Куда надо, уже сообщили. Александр Сергеевич постарался. Одна пожилая женщина в церкви попросила его написать под диктовку поминальную записку. Сама не могла – руки тряслись, да и зрение слабое. Саша написал две, передал ей и сразу вышел. Одна из записок содержала его просьбу немедленно сообщить о преступлении в милицию. Через три минуты после небольшого переполоха просьбу выполнила одна из туристок. Елена была свидетелем.

– Ну да, – подтвердила дочь. – Я бы даже сказала, соучастницей. Бабушка никак не могла разобраться с количеством записок, думала, из-за катаракты в глазах двоится. Пришлось помочь. Я их обе вслух зачитала. Ой, давайте забудем этот неприятный момент. Кто-нибудь хочет горячих пирожков с капустой? Так жалко, что в багажнике нет кондиционера!

– Это еще более неприятный момент, чем публичное оглашение записок, – недовольно отметила Наташка. – Зачем только ты про пирожки вспомнила. Смотрите, как Ирину Санну с голодухи к окну приплющило. Банный лист, а не человек. Ни у кого нет сухарика?

– Подъезжаем к Тарусе, – оповестил всех Дим-2. – Можно заехать в какое-нибудь кафе…

– И выкинуть испорченные пирожки, – подхватила я.

– Не стоит, – возразил Алексаша. – Через час будем в Дугне. Там и выкинем.

Не отрывая носа от окна, я отметила высокую степень риска этого заезда. Как бы самим не вылететь. Вместе с пирожками или следом за ними – не принципиально. Меня не поняли. В первую очередь Наташка, сославшаяся на мой возраст, в котором пора бы уже научиться говорить внятно. Повторяться я не стала.

Через час выяснилось, что мы выбрали бездорожье. Выбоины на кое-где сохранившемся асфальте и глубокие застарелые колеи там, где о его существовании давно забыли, заставили сбросить скорость до минимальной. Ныряя и выныривая, мы почти не слышали утешительных слов Алексаши, уверявшего, что наша обратная дорога пойдет другим путем. Как по маслу. Надо только переехать понтонный мост.

– Какие могут быть у него понты?! Я плавать не умею! – испугалась Наташка. – Даже на понтынном мосту.

– Не понты, а понтоны! Никто и не будет для тебе его разрушать, – заметила я.

Как ни старалась, но сдержать свое раздражение на подругу не смогла. Нашла прилипалу! Банный лист!.. Раньше я долгой обидчивостью не славилась, от Наташкиных сравнений сразу смех разбирал. Вот и приучила ее к своей безответности. На сей раз номер не пройдет, без ответа не оставлю.

– Попроси Алексашу связать воедино сувенир от калитки Ежова, будет тебе спасательный плот.

– Ир, я тебя не брошу, – пообещала подруга и принялась вертеть головой.

Мы въехали в Дугну.

– Красота-а-а! Прямо уральские горы. В миниатюре. Вот где надо было дачу строить! Один недостаток – далеко от столицы. Зато настоящая глухомань. Как же люди живут в этой деревне? Домишки-то совсем старенькие. А может, тут никто и не живет? Ой, магазин! И люди! Наверное, здесь у них центр культурной и общественной жизни.

Игнорируя сообщение о магазине, я молча любовалась сказочным видом противоположного берега. Такого же высокого. Пашкин не выдержал и заявил, что Наталья Николавна не туда смотрит. Дугна совсем не деревня, а поселок городского типа. И если она хорошо училась в школе, то должна помнить русских богатырей Пересвета и Ослябю. Герои Куликовской битвы жили по-соседству. Наташка заартачилась, заявив, что в школе действительно училась так себе. Именно поэтому и выросла умной, с не засоренной лишним мусором памятью. В одном строю с героями Куликовской битвы, увы, не стояла, а посему помнит их только по именам. И вообще, кажется, Александр Сергеевич ей хамит. Не удивительно, раз мы его по доброте душевной довезли до конечной точки.

Дим-2 окончательно сбавил скорость, чтобы дать всем возможность полюбоваться на фантастическое мастерство матушки-природы. Наташка продолжала упрямо удивляться живучести местных жителей. Непонятно, за счет чего выживают? Не мешало бы воспользоваться их способом. Алексаша вновь не выдержал, но уже вполне мирно пояснил – народ живет за счет Дугнинского механического завода. Основная часть дугничан на нем и работает. В 1690 году была основана оружейная кузница, а девятнадцать лет спустя на этом месте красовался чугунно-литейный завод. Никита Демидов его построил, по личному указу Петра Первого. Тогда никаких тендерных заморочек не было. Завод работал с полной отдачей, поставляя для российского флота пушки, ядра, якоря, картечь… Последний его владелец – семья бывшего крепостного крестьянина Антипа Баранова. Предприимчивый мужик был. Вместе с сыновьями держал трактир, сколотил состояние, после отмены крепостничества купил звание купца, а следом и завод выкупил. Процветала семья, пока большевики не раскулачили. Кстати, одного из братьев – Сергея Баранова – от них прятали сами рабочие. Что поделаешь, любили хозяина за доброту и меценатство. Не жалел денег на детские приюты, построил церковь, открыл больницу… А что касается современной Дугны, то она, в отличие от российских моногородков, не выживает, а живет. Льют дугничане для железнодорожных составов колодки, штампуют детали для двигателей и разного электротехнического оборудования, не гнушаются выпуском железяк в виде трубопроводной арматуры и декоративных оград.

– Ты так кипятишься, как будто Дугна, эта рядовая поселковая деревня городского типа, твоя малая родина и тебя самого заводские рабочие от большевиков спасали, – фыркнула Наташка.

– Не совсем точно. В нашем роду, хоть мы и не прямые потомки, так сказать, побочная ветвь, есть часть крови Демидовых, – гордо заявил Алексаша и, оглядевшись, тут же напомнил Димычу, что нам на другой берег, откуда Дугна будет видна как на ладони. Машина стояла у крутого спуска к понтонному мосту.

– Это мост? – забеспокоилась Наташка, не поленившись вылезти из машины. – Он же всеми своими понтами в воде плавает. Алексаша, а другого здесь нет?

– Есть. Пешеходный, но он подвесной.

– Это который из стороны в сторону мотыляется? Я похожа на обезьяну? Не собираюсь на нем виснуть.

Вернувшись на место, подруга зажмурила глаза и открыла их только на другом берегу Дугны после твердого обещания Пашкина, что переправы больше не будет. И сразу забеспокоилась, обеспечат ли нам жених с невестой гостеприимство. Все-таки незваные гости. А у нее сплошные нервные стрессы, обостренные чувством голода. Алексашино «да все будет нормально», восприняла с неким недоверием.

– Готовьтесь к тому, что сразу гостеприимство не обеспечат, – предупредила я. – Какое-то время у Пашкина уйдет на дружеские разборки. Не исключен взаимный обмен тумаками. Придется подождать. Главное, не выходить из роли независимых экспертов.

– Если в десять минут не уложатся, будем раскулачивать кухню, – жестко предупредила подруга. – Ир, посмотри, какие прекрасные ели! Лапы прямо махровые. Жаль, что они несъедобны. Нам бы на всех и одной хватило.

Дорога плавно ушла вниз и вскоре повернула вправо, потом накатанный лесной путь свернул влево, и мы оказались перед въездом на участок будущих молодоженов. Забора как такового еще не было, но предназначенные для него металлические столбы уже стояли. Имелись и металлические ворота. Расположившийся в глубине участка белый коттедж с черепичной крышей цвета бордо радовал совершенством форм. Удивительно, что его бывший хозяин проживал в ветхой лачуге. Ностальгия?

Нас никто не встречал. С одной стороны, это вселяло надежду на сдвиг по времени неминуемых разборок, с другой – настораживало. А вдруг заодно не будет званого ужина и свадьбы? Вылезать из машины мы не спешили. Алексаша, не очень искренне удивившись отсутствию на территории разумной жизни, вышел первым и, постоянно оглядываясь, пошел к примыкающему к дому гаражу. Одна из створок ворот была открыта. Мы подъехали к незавершенному объекту. Внутри было пусто. На душе также.

Пашкин озадаченно изучал пустое пространство гаража и почесывал макушку, интересуясь у самого себя, куда все могли подеваться вместе с его машиной и что все это значит. Успевшая побывать на крыльце у закрытой двери коттеджа Наташка уныло ответила: «Безальтернативный вариант – ужина не будет». На свадьбу ей было наплевать.

Предзакатное солнце не желало уменьшать максимальный режим накаливания. Ну разве на один-два градуса по Цельсию… Проглядывая между мощными кронами и стволами деревьев, равнодушно следило за небольшой группой людей, толпящихся рядом с машиной. Одуревшие от духоты, сверх меры сдобренной концентрированным на жаре запахом леса, они вяло спорили о ближайших планах на будущее.

Меня в этой кучке не было. Не могу сравнивать себя со светилом – не до такой степени самонадеянна, но наблюдала я за группой тоже со стороны. Хотя и без равнодушия. Сидя на полукруглых ступеньках крыльца, отчаянно жалела всех, включая себя. Ехать в безвоздушную атмосферу гостиницы не хотелось. Не верилось в наличие там кондиционеров, зато мерещились рыжие тараканы, вылезающие из всех щелей для ночного променада. Хотелось добрести до берега реки, окунуться в воду и долго-долго, не исключено, что до утра, оттуда не вылезать. Разве только к позднему ужину…

– Можно переночевать в гараже, – донеслось до меня предложение подруги. Не иначе как тоже тараканы в голове мельтешили. – Под комариные трели, почти на свежем воздухе. В конце концов, можно и не спать. Или спать по очереди.

– В гостинице надежнее… не спать, – возразила Алена. – Да Алексина всего двадцать километров.

– Я останусь здесь! Завтра же свадьба. По-любому кто-то из наших сюда приедет. Может, все меня ищут…

Речь у Алексаши была странно замедленная, язык заплетался. Парень явно вымотался. Демонстрируя свое окончательное решение, Алексаша на пару шагов отступил к гаражу.

– Бензина мало… Зая, проверь, пожалуйста, пирожки, – попросил жену Димыч. – Может, они еще съедобные?

– На ком? – укоризненно поинтересовалась дочь. – Я говорю, на ком проверять будем?

Все почему-то посмотрели в мою сторону.

Недолго думая я свернула на левой руке фигу и победоносно задрала ее вверх, демонстрируя свое решительное «Нет!» всем участникам совещания. Воцарившуюся тупиковую тишину нарушил ровный звук технического прогресса – по дороге к дому, довольно урча движком, ехала какая-то машина.

– А вот вам и незваные хозяева! – радостно возвестила я, ленинским жестом выкидывая правую руку вперед. Левая по-прежнему была занята фигой. – На них пирожки и опробуем!

Все немного оживились и заняли выжидательную позицию. Алексаша поспешил к воротам будущего забора. С сожалением покинув ступеньки и не скрывая своего неудовольствия, я поплелась к нашей машине. Уж очень хотелось присесть. И это бы удалось, если бы не мое любопытство. Не хотелось пропустить момент встречи Алексаши с, надо полагать, старыми друзьями. В следующий момент произошло то, что никак нельзя было назвать встречей старых друзей. Темно-синий «Туарег» резко тормознул, словно споткнулся. Выскочивший из машины водитель опрометью понесся навстречу Алексаше. Не добежав до места стыковки какой-нибудь метр, замахнулся и резко выбросил кулак в направлении носа Пашкина. Вне сомнения, намеревался впечатать его в физиономию друга. Тот резко уклонился. По нашим рядам прокатилась волна испуганного гула. Не успела она схлынуть, как мы организовали новую. Алексаша внезапно обмяк и на полном ходу отступления рухнул на землю. Ни с того ни с сего. Боевой кулак товарища, не достигнув цели, бездарно ушел вперед – в пустоту. Алена успела прокомментировать это действо как «проброс шайбы». Следом за кулаком, споткнувшись об Алексашу, «пробросился» и его обладатель. Красиво пролетев ракетой пару метров по воздуху, он совершенно не эстетично шлепнулся, издав при этом утробный звук чревовещателя…

7

Со всей очевидностью, нападающему не повезло больше, чем мишени. Умело избежав встречи с кулаком друга (весьма странный способ приветствия), Алексаша мирно лежал себе на боку, подложив руку под голову, и, казалось, спокойненько спал. Наташка невольно отметила преимущество своего недавнего предложения переночевать в гараже. Там даже есть крыша над головой. Но если Алексашу устраивает голая земля, не надо ему мешать. У нас демократия.

Нападавший, зарывшись носом в жесткую многодневную щетину высохшей на солнце травы, лежал плашмя с вытянутыми вперед руками. В отличие от Алексаши он не спал, о чем свидетельствовали попытки урывками глотнуть воздуха и обдуманные поползновения: согнув ноги в коленях, старался подтянуть их к животу.

Дим-2 трижды пытался прийти мученику на помощь, но не мог стряхнуть с себя висевшую на шее Алену, уверенную в том, что боец вполне обойдется своими силами. Дочь оказалась права. Эти силы в количестве трех человек уже спешили на помощь. Два крепких паренька, раздетых топлес, и стройная девица, облаченная в гриву темных густых волос. В такую-то жару! Словно прочитав мои мысли, девушка, причитая, на бегу заколола волосы, подняв их вверх, чем доказала свою принадлежность к разумному людскому, а не русалочьему сословию. Хвоста у нее не оказалось, да и одета она была в телесного цвета пару – коротенькие, в обтяжку, шортики и миниатюрный топик. Если бы не коричневые лютики-цветочки на топике – полное ощущение обнаженности.

Не обращая внимания на Алексашу, все трое притормозили у распластанного друга. Внешний вид парней говорил: возражать им не стоит. Они днем и ночью во всеоружии. Всегда готовы дать бой своими крепкими бритыми головками. И не важен характер боя – правый или неправый. Величая друга Денисом и не зная, с какой стороны к нему лучше подступиться, принялись пытать несчастного вопросом: слышит ли он их. Денис глухо мычал и старался найти более удобное положение для физиономии. С разбитым носом делиться сведениями о своем самочувствии с клочком земли, пусть даже и оформленным в собственность, весьма проблематично.

Наша помощь все-таки понадобилась. Руководящая и направляющая – парням и физическая – Алексаше.

– Не трогайте Дениса! Дайте ему прийти в себя! – приказал Дим-2. – Сам себя уложил, сам и встанет. Не видите, человек пытается отдышаться, перелет был сложным, у него дыхание перехватило. Лучше помогите Пашкину.

Троица послушно отступила от Дениса и уставилась на мирно лежащего Алексашу. Парни подбоченились, а девица (надо полагать, Анька-стерва) всхлипнула, закрыла лицо ладонями и, постепенно набирая силу, громко зарыдала.

– Сволочь! – яростно сплюнув себе под ноги, выдал один из соратников Дениса. – Разлегся тут… притворяется, гад! Дэн ему даже вскользь по уху не съездил.

– Двинуть бы ему в р-р-рожу! Чтобы с одного раза загнулся, – процедил сквозь зубы второй единомышленник. И сделал первый шаг к достижению поставленной цели.

Алексаша совершенно не вовремя проявил желание активизироваться. Слегка покачиваясь, начал медленно, как кобра из мешка, переходить в сидячее положение. Очень удобное для нанесения противником планируемого одноразового удара, с позволения сказать, в намеченную цель – упомянутую рожу. Не замечая накала страстей, Пашкин смотрел на окружающую его компанию добрыми, беззащитными и явно невыспавшимися глазами…

Из нашей четверки не растерялась только Алена. Пользуясь своей эфемерной весовой категорией, попробовала вспорхнуть и перелететь на помощь Пашкину, но, не слезая с шеи красавца мужа. Как воздушный шар, удерживаемый на земле солидным балластом. Я ее понимала. Защитный экран из дочери без основной комплектующей – Дима-2, никакой. Эта «основная комплектующая» и пресекла в корне весь процесс предстоящего полета, машинально подхватив трепыхающуюся энтузиастку на руки. С его рук она и верещала, как с трибуны. Вот только весьма непонятные речи:

– Нарколепсия!!! Это же нарколепсия!!! Как же я раньше не поняла! Идиотка! Типичные проявления! Дятел с медицинским дипломом!..

Сбитая с толку Наташка придвинулась ко мне вплотную и укоризненно пожаловалась:

– Даже дятлы в академиях учатся… Ир, зачем им на дереве медицинские дипломы?

– Деньги у родителей лишние, – отмахнулась я, не менее ошалевшая от слов дочери. – Зато детки будут уничтожать вредителей леса, являясь дипломированными специалистами. Художественная долбежка. Пусть даже малограмотная. Что такое нарколепсия?

– Я тебе не дятел с красным дипломом. Не знаю. Спроси у своей Алены, пока у Димчика руки не отсохли. Ради кого она специфическими терминами рассыпается? Пусть организует ликбез широкому кругу слушателей. Народ желает знать правду.

Две бритые почти наголо боеголовки отсрочили запуск кулаков в дело – ждали популярных разъяснений. Невеста Анна срочно прервала рыдания и немигающим взглядом уставилась на плетеные босоножки Алены.

«Есть на что посмотреть», – мысленно одобрила я вкус дочери. Две с половиной полоски из натуральной кожи в выгодном ракурсе. Анька даже про завалявшегося жениха забыла. Как и все остальные. Строго следуют рекомендациям нашего Димыча: не мешать Денису в его становлении. В полный рост.

– Кстати, не пора ли нам сматываться? – сдавленно прошептала Наташка, глядя на угасающее солнце. – Давай-ка под Аленино вещание медленно отходить к машине, вроде как гуляем… Задом наперед. Ну и что? Как хотим, так и гуляем. Бли-ин, павший восстал! Можно по пути подойти к нему и, пока никто не видит, поинтересоваться его самочувствием. Надеюсь, он еще не в полном здравии, махать кулаками пока не будет. В противном случае придется посоветовать ему хорошенько вылежаться. Хотя силы убеждения у меня уже не те, однако…

– Дэнечка!!! – всколыхнул знойный воздух заботливый вопль невесты.

Не теряя времени даром, она кинулась к нему, но тоже оказалась в пролете. Испуганный жених, не желая быть повторно поверженным, ловко увернулся. Анна пролетела дальше, к крыльцу. Странные какие-то… Все время лётают. И пока она собиралась в обратную дорогу, к Денису уже подскочили союзники.

Опустив жену на землю и, соответственно, развязав себе руки, Дим-2 неторопливо направился к зачарованному происходящим Пашкину. С помощью Димыча Алексаша легко оторвался от земли, после чего был насильственно препровожден в наш общий «бронежилет» – машину. Мы не заставили себя ждать.

Тронуться с места Дим-2 не успел. С криком «Стой!!!» наперерез машине кинулся Денис. Вернее сказать, поскакал, припадая на правую ногу. Два товарища метнулись к воротам перекрывать выезд, Анна семенила за Денисом.

– Она ему все рассказала… – с тоской в голосе простонал Пашкин. – Теперь он меня убьет и будет прав.

– Вылезай! – оперевшись о дверь со стороны Алексаши и тяжело дыша, приказал Денис другу. Глаза цвета грозового облака метали молнии, На потное, перемазанное кровью лицо с разбитым носом и ободранной щекой свешивалась влажная дурацкая челочка. Вурдалак, да и только.

– Еще чего! – всколыхнулась Наташка, предварительно проверив блокировку дверей. – Нам только очередного убийства не хватало! Во вкус вошел? Сначала со своей невестой разберись. Отойди от машины. Димчик, закрой окно наглухо, кондиционер загубим.

Денис смахнул со лба пот и, криво усмехнувшись, мягко шлепнул по стеклу грязной ладонью.

– Дрейфишь, значит, Сашок. Так хотя бы за срыв свадьбы извинился. Рановато гостей привез. И где деньги?

– В машине, – с готовностью ответил Алексаша, радуясь плавному переходу от щекотливой темы к деньгам. С ними все в порядке… Должно быть в порядке.

– А машина где?

– Ну что пристал к больному человеку? Спроси у своей бывшей невесты, – съехидничала Наташка. – И крикни своим мордоворотам, пусть немедленно освободят дорогу и распахнут ворота. Видишь, держу кнопку на пульте мобильника? Пару секунд промедления и вызываю сборную бригаду полиционеров, усиленную полицеомоновцами.

– Что значит «спроси у бывшей невесты»? Какая я вам «бывшая»?! – выглянула из-за спины жениха Анюта. Голосок у нее стал тоненьким, как сухая былинка. Вопрос адресовался всем сразу. Никто ей не ответил, и девица вцепилась в Дениса: – Ну конечно, у тебя уже была невеста! Та самая, с которой ты до конца не разобрался! Почему ты упорно это скрываешь?! А как же теперь я?..

Денис демонстрировал полное непонимание и все время порывался что-то сказать, но Анна не давала:

– Заткнись! Я ничего не хочу слушать. Все и так ясно. С бывшей невестой произошло почти то же самое или она тебе сделала козью морду? Накануне венчания. Я так и знала, что она тебя из рук не выпустит! Вы со своим лучшим другом отрепетировали великолепный спектакль, сегодняшняя постановка лично для меня. Браво! Не смей ко мне приближаться!

Обежав машину, Анна постучалась к Наталье и дрожащим голоском попросила довезти ее до станции. Испуганная такой неожиданной реакцией на свои слова, подруга жалась ко мне и уверяла, что девушке с нами не по пути. Тем более что завтра у нее свадьба.

– Какая свадьба?! Немедленный развод! – размазывая слезы по лицу, совсем не по-стервозному всхлипывала Анна. – Это же программа «Розыгрыш». Не сомневаюсь, машина с моим подвенечным нарядом у бывшей невесты Дэна. Не вы ли сами это подсказали? Интересно, сколько дур ты, дорогой Дэнечка, со своей аферисткой таким образом еще нагреешь? Не смей ко мне приближаться, я закричу! Вон, принимай своего дружка-наркомана. Понял, что замысел раскрыт, добровольно вылезает.

– Почему наркомана? – удивился Денис, стараясь незаметно сократить расстояние между собой и Анной.

– А ты не слышал! Потому что у него нарко… Дальше не помню, диспепсия, кажется. Вон та, с дятловским дипломом, сама сказала, – потихоньку отступая, Анна кивком указала на Алену.

– Чего-о-о?! – протянул повеселевший и окончательно уверовавший в свою безнаказанность Алексаша. Со всей очевидностью, короткая интимная связь с невестой друга не стала достоянием дружеских ушей. Так же как Денис, он медленно подступал к девушке, только с другого бока. – Лучше скажи, куда ты угнала мою машину? У бывшей невесты Дениса ее быть не может, поскольку бывшей невестой, как и женой, он до тебя никогда не обзаводился.

Анна остановилась, на лице проявилась печать глубокого раздумья. Результат она выдала неожиданный:

– Так это я «бывшая невеста»? Я?! Боже мой! Бывшая…

– А кто же ты есть?! – с достоинством выбравшись из машины, звонко вопросила Наташка. Осознала, что без ее помощи не разобраться. Следовало любым путем погасить пламя раздора, которое сама же и организовала. – Да! Это я тебе навесила такую кликуху. И попробуй доказать мою неправоту. Всего ничего до завтрашнего дня осталось, ты уже почти официальная жена. Не официальная и подавно. Только не говори, что не живешь с Денисом гражданским браком. Сейчас это норма. Надеюсь, вы не считаете себя ненормальными? Нет, ну вы слышали? – возмущенно всплеснула подруга руками. – Она все еще невестится! Просто какая-то безответственность.

– Мы законно нормальные, но Пашкин у меня весь свадебный наряд куда-то увез! Специально. Не хотел, чтобы мы с Дэном окончательно поженились, – плаксиво пожаловалась Анна, меняя тактику нападения на глухую защиту. – Мне завтра не в чем венчаться в церкви.

Я с трудом вникала в услышанное. На лбу Алексаши появилась испарина, взгляд хаотично заметался. Денис распрямился во весь рост, набычился и, не повышая голоса, спокойно, а потому довольно cтрашненько поинтересовался причиной, заставившей Александра Сергеевича уехать, бросив Анютку одну на дороге.

У Пашкина округлились глаза и открылся рот. Все, включая бритые «боеголовки», завороженно наблюдали, как он в таком состоянии пытается что-то сказать в свое оправдание. Бекал, мекал, но так толком и не заговорил. Зато заговорил наш Дим-2. Да так складно! За пару минут уложился с кратким пересказом событий дня. Не затронул только один момент – жуткий сюрприз, преподнесенный нам судьбой в Козельске. Причину я поняла сразу – Дим-2 намеренно оставил этот «камень за пазухой». А на всякий случай. Мы все были свидетелями, как машина Дэна просвистела мимо нас в Козельск.

Дмитрию-2 Анна задала только один вопрос: о времени нашей встречи с Пашкиным. Ответ ее вполне удовлетворил. Напряженная обстановка мгновенно сменилась радушием. Денис тепло поздоровался с нами, представил себя, Анюту и двух ее двоюродных братьев. Паша и Гоша Савельевы тоже нас поприветствовали. Только не сразу и без особой радости. Ну точно, плохо соображали. С небольшой заминкой Денис познакомил нас со своим другом Сашкой Пашкиным. С ним мы сами поздоровались, напомнив обстоятельства сегодняшнего знакомства, но он раздраженно отмахнулся и потребовал от Анюты подтверждения, что она, упакованная в свадебное платье, точно не угоняла его старенький «мерс».

– Дурак, что ли? – подскочила на месте Анюта. – Денис, Сашка, скорее всего, и вправду наркоманит. По-тихому. Так, чтобы мы ничего не знали. Мое платье в багажнике лежало. В большой коробке. Ты же сам приволок мне ее из магазина в качестве чемодана. С какой стати мне напяливать его в дорогу? Нарколеплист обдолбанный! Дэник, проверь у Сашки руки.

– Охренела?! – заорал Алексаша. – Пусть он только подойдет ко мне, так вмажу! – И в доказательство сжал кулаки. – Ё-моё, нашли наркомана! Да я наркотики даже близко не видел!

– Я подойду, – ласково пообещала всем Алена. – По нейтральной полосе. Александр Сергеевич, надо быстренько отстоять твою честь и достоинство. Очень кушать хочется.

Довод был серьезным. Алексаша, сглотнув слюну, кивнул и вытянул руки вперед.

– Полная реабилитация! – осмотрев их, объявила Алена. – Теперь о нарколепсии. Диагноз ничего общего с наркоманией не имеет. Это заболевание центральной нервной системы, характеризующееся расстройствами сна. Весьма сложными. Обычно возникает в сознательном возрасте – от двадцати до пятидесяти лет.

– Поздравляем, – проворчала я. – Ты, Александр Сергеевич, достиг сознательного возраста.

Благодарности от него, естественно, не дождалась.

– Я понятно объясняю? – повысила голос Аленка.

Нестройный хор голосов подтвердил, что непонятливых в коллективе слушателей нет.

– Замечательно! – обрадовалась дочь. – Не буду мучить вас всеми симптомами, остановлюсь только на двух. Первый: резкая сонливость и приступы внезапного засыпания в дневное время. Как это ни печально, но машину Александра Сергеевича угнали вовремя. Ему опасно находиться за рулем. Вначале надо обследоваться и получить медикаментозное лечение. Приступы сонливости не поддаются самоконтролю и возникают независимо от обстановки. Более того, в течение дня возможны неоднократные рецидивы. Фактически – это полная отключка сознания. Второй симптом еще хуже: так называемая каталепсия. Иными словами, приступ внезапной мышечной слабости. Есть такое выражение: «ног под собой не чует». Человек внезапно падает и тут же засыпает. Все эти проявления наблюдались у Саши в течение всего сегодняшнего дня. Вы были свидетелями последнего приступа. Я не сразу разобралась, поскольку у меня несколько другая специализация. Просто вспомнила лекцию по курсу психиатрии.

– А нарколепо… Короче, эта болезнь лечится? – обеспокоенно спросил Денис, приобняв друга за плечи.

– Ну-у… – запнулась Алена, не успев придумать оптимистично-легкомысленный ответ. – Во всяком случае, с ней можно жить. С некоторыми ограничениями. Но следует избегать стрессовых ситуаций, перегрузок, треволнений, а также чрезмерных радостных всплесков.

Дочь оперативно спряталась за мужа. Сей набор прописных истин можно считать шаблонным. Больше похоже на приговор к пожизненному заключению в строгие рамки сплошных ограничений.

– А знаете что, – засуетилась Анюта, – пойдемте-ка в дом. Действительно, все голодные и уставшие. Сашок, ты не волнуйся. Тебе же сказали, что надо обследоваться. Может, диагноз и не подтвердится. Все будет хорошо. В том числе с твоей тачкой. Ребята, загоняйте машины в гараж, Дэник, дай ключи от дома. Женщины, за мной!

«А все-таки невеста очень симпатичная девчоночка», – подумалось мне.

Приняв предложение, мы легко обошли Анюту в беге на столь короткую дистанцию. И пока она, стоя на первой ступеньке крыльца, рылась в связке ключей, подбирая нужные, мы нетерпеливо переминались с ноги на ногу перед входной дверью. Внутрь ввалились всем скопом и всем скопом (исключая меня) дружно завизжали. Я просто онемела от ужаса. Середина холла была отмечена сколь оригинальным, столь и отвратительным способом. Сознание отказывалось воспринимать чью-то кошмарную выходку. Согбенная фигура человека на плиточном полу, опирающаяся на колени. Выцветшая клетчатая рубашка с полуоторванными рукавами выбилась из линялых тренировочных штанов, обнажив часть желто-пергаментного тела. Руки мученика, словно сломанные крылья, торчали где-то впереди. Еще одной точкой опоры ему служила собственная голова, покоившаяся в старом оцинкованном ведре, помеченном загадочными красными буквами «Х.Ц.».

Визг женской троицы произвел ошеломляющее впечатление на покойника. Он потерял устойчивость и повалился на бок. Вместе с ведром. Воды в нем не было. Звяканье пустого ведра при стыковке с плитками пола леденило душу.

На сей раз и я подключилась к трио, в унисон проорав: «Мама!!!» Что мы вопили, вылетев наружу, не помню, каждый вел свою партию. Я со своей, обличающей, но плохо озвученной, явно проигрывала. Вторая смена состава – мужская, пробыла внутри немного дольше, чем мы. Главное, они не орали. Кто-то из них просто многозначительно присвистнул. После осмотра «свадебного сувенира» на крыльце появился Гоша и благожелательно посоветовал нам немедленно катиться к реке, пообещав райское наслаждение от купания. Вода такая волшебная субстанция… Весь негатив смоет. Нам очень хотелось верить в это. Еще больше хотелось верить в то, что Денис и его компания не причастны к убийству человека с ведром, иначе говоря, продавца коттеджа.

8

Сидя на берегу реки, мы дружно выбивали зубами дробь, убеждая друг друга, что это не от страха – элементарный холод. Нельзя сказать, что с заходом солнца температура воздуха резко понизилась. Градусов тридцать точно имелось, да и вода в реке соответствовала стандартному образцу комфорта – «как парное молоко». Вот только зря мы полезли в воду прямо в одежде. Послушались Наталью, заявившую, что негатив следует смывать и с нее: шмотки ведь тоже были свидетелями жуткой сцены. Еще хорошо, что разулись.

Немного успокоившись, смывали негатив долго, повизгивая от удовольствия. И упорно гнали мысли о покойнике. Не ночевать же с ним в одном доме. Ему, конечно, все равно, иначе он до приезда бригады оперов по нашему вызову, сделанному из Святого места, лежал бы в родной развалюхе. Увы, кое-кто оказался оперативнее самих оперативников. Теперь бы такой же оперативности нашим ребяткам.

Возвращаться в дом без особого приглашения мы не собирались. Тем более что Алена грустно продекламировала: «Жил на свете человек – скрюченные ножки…»

На нее дружно зашикали. Она тут же перешла на прозу и внесла пояснение:

– Я имела в виду стадию трупного окоченения вынужденного подселенца. Оно развивается в течение одного – трех часов после смерти. Выпрямить труп невозможно, но через 18–20 часов, когда он сам отмякнет…

– О-о-о-о… Через 18–20 часов ноги нашей здесь не будет! – твердо заявила Наташка, натягивая на себя выжатую майку. – На сборы нам и десяти минут хватит. А на дорогу… Ну, не буду загадывать – плохая примета. Вот немного подсохнем…

– А где будет ваша нога? – плаксиво поинтересовалась Анюта. – В милиции? Может, мне к вам и свою пристроить?

– Где же мой второй плетенок? – озадаченно бормотала Аленка, перепахивая ногой песок. – А это чей лапоть?

– Обувай то, что есть, пока не отняли, – мудро заметила Наташка и повернулась к Анюте: – Наша нога будет на наших задымленных дачах! В такой ситуации «и дым Отечества нам сладок и приятен!» Умный человек умно подметил. Ир, надеюсь, ты его помнишь?

– Близко не знакома, но помню. Гаврила Романович Державин, царствие ему небесное. Стихотворение «Арфа».

– А вот и нет! Это умный человек Чацкий сказал. С легкой руки умного человека Грибоедова: «Когда ж постранствуешь, воротишься домой, и дым Отечества нам сладок и приятен». Месяц назад этими же словами мужа в командировку провожала. Утром шарлотку в духовке передержала, она малек подгорела. А пять минут спустя на меня «Горе от ума» с полки упало, откровение снизошло. Прямо на нужной странице. Только умные слова умницы Грибоедова на Бориса не подействовали. Ему показалось, что в квартире дыма больше, чем на улице, дышать нечем. Посоветовал не выпускать плиту из-под контроля.

– Грибоедов позаимствовал дымную строфу у Державина, – упрямо заявила я, стряхивая с волос излишки влаги.

– Да ладно вам спорить, – вмешалась Алена. – Державин сам умыкнул выражение у Горация, правда, немного переделал. Оно вообще свободно гуляло по России, как поговорка. Пользовались им все, кому не лень. И до Державина с Грибоедовым, и после. Смотрите, как Анюта от вашей просвещенности полиняла.

– Я не от просвещенности… Мало ли кому чего втемяшивается в голову. Честно говоря, мне по фигу тот факт, что у Горация шарлотка подгорела, просто страшно ночевать в коттедже. Этот мертвец с ведром на голове везде будет мерещиться. Слава богу, его лица не видела. Откуда он только притащился. А главное, кто его впустил? Неужели сам пролез через открытое окно? Девушки, может все-таки останетесь? Все равно уже поздно куда-нибудь ехать. Так жаль, что родителей нет.

– А где ваши родители? – поинтересовалась я. – Как-то странно отмечать свадебное мероприятие без них.

– А с ними мы уже отметили. Три дня назад, сразу после Дворца бракосочетания. Расписались и посидели в узком семейном кругу. Для широкой нашей свадьбы там места мало. У моих родителей двухкомнатная малогабаритка двадцать пять квадратов, а у Денисовых еще меньше. Аж на тридцать сантиметров. От ресторана и кафе сразу отказались. По-моему убеждению это веселый спектакль для обслуживающего персонала. Мы актеры, они зрители, получающие премиальные за просмотр. За счет экономии денежных средств клиентов. Разница – в карман работников заведения. Вот мы и решили: расписываемся в Москве, а венчаться будем в Дугне. Здесь замечательная церковь Петра и Павла. К трем часам должны подъехать гости. В основном молодежь, друзья, приятельницы. Боже мой! Как же мне венчаться без платья?!

– Голышом, что ли? – ужаснулась Наташка. – Я имею в виду в том, в чем ты сейчас? Думай, что говоришь!

В два счета выяснилось, что думать-то, в общем, не о чем. Чемодан и сумка с вещами молодоженов, пребывающих в стадии незавершенного (без обряда венчания) бракосочетания, находились в машине Алексаши. Анюта с Денисом намеревались провести медовый месяц в Дугне. И где теперь машина Пашкина?

– Надо немедленно заявить в милицию об угоне, – посоветовала я. – Хотя бы по телефону.

– Ага, прям ее так сразу и найдут, – фыркнула Анюта.

– Это с большими деньгами-то? – изумилась Наташка. – Да на раз-два обнаружат. Только уже без денег.

Анюта фыркнула дополнительно и согласилась с Натальей.

– Мало ли для чего используют машину угонщики? – возразила я. В тот момент и не догадывалась, насколько была права. – Впрочем, как знаете. Колымага Пашкина, ему и писать заявление об угоне.

Все горестно помолчали. На противоположном берегу светились редкие огоньки Дугны. Основная часть жителей спала. Мне вдруг показалось, что мы находимся в другом, нереальном мире. На выселках. К тому же еще и опасных. Язык чесался задать Анюте давно назревшие вопросы, только не могла придумать, как именно это сделать. Безболезненно. Кто знает, какие последствия они вызовут. И пока я примеривалась, с какого боку к ней подступиться, Наташка меня опередила:

– А что, в Козельске ничего приличного из одежды подобрать не могла? Не обязательно чисто свадебное. Вы же оттуда прикатили? Вас Пашкин видел, когда вы на своем джипе по шоссе мимо нас просвистали. Следовало, конечно, вам посигналить, но заспанный Пашкин поздно спохватился.

Анюта нисколько не смутилась. И, не задумываясь, соврала:

– А мы в Козельск и не ездили. Сашка наверняка чужую машину с нашей перепутал. Да если бы у нас были деньги!.. Денис их в суматохе отъезда в Москве забыл. Главное, приготовил, положил пакет на диван, чтобы на виду были. Решил в последнюю очередь прихватить. Так в безденежье и покатил. Сегодня утром я по его просьбе их Сашке вручила. Куда он пакет сунул, не знаю. Так что в Козельске нам без денег нечего было делать. Кроме того, мы весь день за Пашкиным гонялись. Черт чудной! Если знала, что так получится, лучше бы вчера, как вначале планировалось, с Денисом уехала. Хотя у него машина и была под завязку – продукты там, одеяла, подушки. Но уж как-нибудь впихнулась бы. С другой стороны, все вещи бы не уместились… Да еще что-нибудь наверняка забыли погрузить. Ой! Лучше бы забыли. Интересно, Денис убрал в холодильник шашлык?

– Анечка, а ты действительно по дороге не вынимала из сумки свое белое подвенечное платье? – спросила Алена.

Анюта раздраженно всплеснула руками:

– Не, ну нормально, да? Похоже, вы меня за дебилку принимаете. Второй раз разъясняю, совсем популярно: во-первых, оно у меня не белое, а розовое, а во-вторых, зачем его, с большим трудом упакованное в коробку, вынимать? Гаишников с ума сводить? Да мне даже в шортах и топике в машине жарко было. У Сашки кондиционера нет, а из окна горячий суховей. Ну, долго нам еще здесь торчать?! – нетерпеливо топнула она ногой. Не получив ответа, соорудила из ладоней миниатюрный рупор и, задрав лицо вверх, крикнула на пределах громкости своего голоска: – Эй, вы там не заснули?!

– Не шуми! Мешаешь людям работать, – строго осекла ее Наташка. – Вот выселят подселенца, определят куда надо и сами за нами придут. Лучше расскажи, как получилось, что вы втроем потерялись: Пашкин, ты и машина. От этого зависят наши планы на сегодняшнюю ночь. Только не врать! У меня самой первый разряд по этому делу, мигом разоблачу.

– Да тут и врать нечего, – махнула рукой Анюта. – Сашка всю дорогу кофе дул, я наливать не успевала. Почти весь литровый термос «уговорил». Его без конца в сон клонило: минувшую половину ночи чужой свадьбой руководил. А потом сразу ко мне прикатил, мы хотели пораньше выехать. У него какое-то мероприятие было намечено, говорил, что еще в Козельск надо заехать. Дома у нас всего пару часов и поспал. Я боялась, что в дороге уснет, прямо за рулем. Несколько раз он останавливался, чтобы поразмяться. Бег на месте и маховые движения руками на какое-то время его взбадривали. Дальше шли мои сольные номера. Лишь бы не отключался, весь язык отболтала. Такую чушь несла! Ему в конце концов слушать меня надоело, попросил заткнуться. Хотя бы минут на пять, все равно надо где-нибудь притормозить. Кофе – мочегонное средство. Я с радостью и заткнулась. Время не засекала, просто прикрыла глаза. А когда открыла – машина стоит на обочине, ключи в замке зажигания, Сашки нет. Подумала, он по плану в кустики рванул. Решила не терять зря времени. Быстренько выскочила и по той же причине рванула в лесок. Только через дорогу. Дымно же. На одной стороне вполне могла с Пашкиным столкнуться. А то и того хуже – присесть рядышком. Всего ничего отсутствовала. Возвращаюсь – ни машины, ни Сашки. Из имущества только то, что на мне, да еще ключи от квартиры. Ну и поплелась вперед по дороге, ключами, как колокольчиком, брякаю и обдумываю свое положение, а мимо сплошные иномарки со сплошными придурками катят. Таких предложений наслушалась! Всего немного отшагала, чувствую, ноги уже еле передвигаются, голову напекло, в глазах зайчики с рожками прыгают. Настоящее хождение по мукам. Ну и рухнула на колени, очень хотелось передохнуть. Вы не поверите, в первый раз пожалела, что гаишники через каждые тридцать метров не прячутся. И только об этом подумала, как передо мной тормозит дорожный патруль. Кажется, я ребятам с перегрева много лишнего наплела, боялась, что они оборотни в погонах. Папы в чине генерального прокурора у меня никогда не было, мужа олигарха тоже. Но они не обиделись. Даже с Денисом связали. Не сразу, конечно. Я три раза его номер неправильно называла. Потом меня до ближайшего поселка подвезли, туда Дэник за мной и приехал. С завалявшейся лапшой «Доширак» и сладким зеленым чаем в термосе. Никогда не смешивайте эти компоненты, такая гадость! Жаль, Денис мне передохнуть не дал. Пришлось сесть на переднее сиденье. Денис хотел осмотреть то место, где мы с Сашкой расстались. Ну откуда я пешком отправилась к своему завтрашнему счастью. За Сашку боялся. Считал, что он не мог меня бросить на дороге, тем более с ключами от машины. Ни один водитель без них не отойдет. Только я этого памятного места так и не нашла.

Наташка удивилась явной невнимательности Анюты, напомнив ей о такой особой примете, как проселочная дорога во широком поле, берущая начало от шоссе. Алена даже не попыталась ее вспомнить, заявив, что в густом лесу никакой проселочной дороги точно не имелось. Наташка тут же ее поправила: лес действительно был, но с противоположной стороны дороги, где она, можно сказать, расписалась (ударение на третьем слоге) в условной «книге посетителей». Анюта упрямо возразила: лес был и там и сям. Без всяких полей, проселочных дорог, рек и озер.

Назревал момент взаимных обвинений в махровом беспамятстве.

– «Широка страна моя родная, много в ней лесов полей и рек», – с энтузиазмом пропела Алена, и я тут же подхватила:

– «Я другой такой страны не знаю»… где легко слиняет человек! Наталья, не у всех такая исключительная способность ориентироваться в пространстве. Тем более что девушке голову напекло. А вдруг вы обе правы? Алексаша выскакивал из машины многокротно. В один из таких моментов Анюта проснулась и понеслась через дорогу…

– …а Пашкин в это время вернулся назад. Вполне возможно, что после приступа непреодолимой сонливости, – подхватила Алена. – Бороться с ней бессмысленно, от борьбы она только крепнет. Если нет каталепсии. Я вам говорила, это полное расслабление мышц, когда человек, засыпая, падает. Алексаша нам такое демонстрировал… Так вот, при сохранении моторики, больной не падает. Спит стоя или на ходу, короче, отключается, как зомби. И хотя это состояние длится непродолжительное время, человек может испытать яркие галлюцинации. Хорошо, если не кошмарные. Не исключено, что Пашкину привиделся…

– …секс-ролик с Анькой-стервой в белом свадебном наряде! – радостно хохотнула Наташка. – Он сразу в машину и – по газам!

– Чего-о-о? – протянула Анюта. – Это со мной, что ли? Да вы чё?!

– А ты-то тут при чем? – вывернулась Наташка. – Можно подумать, кроме тебя других стерв нет.

– Знаете, мне кажется, Пашкину привиделся настоящий ужастик, – скороговоркой залопотала дочь. – И он, толком не придя в себя после приступа, ударился в бега. На своих двоих и прямо по перелеску. Уже в тот момент был уверен, что машину угнали. Не мог отличить реальность от болезненного глюка. Так и несся до места нашей с ним встречи. Очухаться толком не успел, как опять заснул. Тут-то ему болезнь и подсунула эротический ролик. Подобные приступы нарколепсии могут доходить до ста единиц в день. Ему непременно надо менять работу. Или хотя бы хорошо отдохнуть и обязательно полечиться.

– Логично, – согласилась я. – А пока Анюта с Пашкиным бегали по разным кустам, кто-то и в самом деле угнал его машину. С одной стороны, это просто замечательно. С таким диагнозом за руль ему садиться нельзя. Аня, тебе несказанно повезло. А ты случайно не знаешь, сколько денег было в пакете, забытом Денисом?

– Знаю, конечно, – выпалила Анюта и запнулась. – Около… Не помню. Мы хотели полностью рассчитаться с хозяином коттеджа за… за длительную аренду дома. Задаток ему сразу дали. Сама я этого типа не видела, но Денис говорил, что он вредный старикашка. Ну и какая-то сумма должна была остаться на прожитье. Только не говорите Денису, что мне это известно.

Наташка было собралась очередной раз поправить Анюту. Что за чушь она несет с арендой дома! Его же почти купили. Но я успела легонько треснуть ее по лбу. С лозунгом «Смерть кровопийцам комарам!». Она огрызнулась, посоветовав мне бить кровопийцев на своей личной территории, но призадумалась, когда я прошипела ей про подарочный вариант «кукольного домика».

Воспользовавшись паузой, вызванной минутой молчания подруги, я поторопилась обратиться к дочери:

– Ты бы, моя дорогая, осторожненько переговорила с Алексашей. Разложи ему все по полочкам и в оптимистическом настрое. Так, чтобы обрадовался. Допустим, своей исключительности. Таких, как он с его нарколепсией, раз, два – и обчелся. С такой радости он на суицид точно не пойдет… Господи, да что же у меня с обувью? Один шлепанец поджимает, второй вообще не поддену.

Я попрыгала на одной ноге, все-таки ухитрившись подцепить второй шлепанец. Не удержавшись, он сорвался и попал в Алену.

– О! – обрадовалась она. – Курьерская доставка способом закидон… Мамуля, держи свой! И я все поняла! Надо избавить парня от комплекса вины перед друзьями. Главное доказательство ее отсутствия – исконно розовый цвет белого платья. Ну, ты меня поняла. Хоть с одной загадкой разобрались. Теперь бы понять, почему так долго нет посыльного. А что, если мы потихоньку, не спеша, отправимся наверх? Уж очень хочется переодеться. Хотя мы все уже в достаточной степени подсохли.

– Чтобы с шумом скатиться оттуда сюда же? – хмыкнула Наташка. Приглашения к возврату не было… Мама дорогая! Слышите? Но это совсем на него не похоже. – И поспешно подалась в сторону, увлекая нас за собой. Кто-то уже скатывался к нашим ногам. Судя по треску ломаемых кустов, НЛО не искал легких путей.

9

Неопознанный летающий объект притормозил у самой кромки воды и замер. Отдыхал после полета. Мы тоже не шевелились, пока Анюте не пришло в голову уточнить у «паданца» часть его биографических данных, в частности фамилию, имя… можно без отчества. Ответа не дождалась. Мне даже показалось, что объект попытался зарыться в песок. Наташке так не показалось. Извинившись перед нами за свою ошибку, она представила его в двух качествах. Первое – это не что иное, как поданный кем-то свыше сигнал к нашему немедленному возвращению в дом, второе – вышвырнутый из него самозахватчик в стадии трупного окоченения. И сразу предупредила, что опознавать его не собирается, но на всякий случай надо бы.

«Покойник» моментально «отмяк», вскочил на ноги и, не разбирая дороги, рванул от нас прочь. Прибрежным кустам, с ветвями до самой воды, не повезло так же, как и их «сухопутным» собратьям, которые он снес в процессе бреющего полета.

– Во как он нас испугался! – пискнула Анюта, начиная трястись с новой силой.

– Покойный – джентльмен, – поддержала ее Наташка. – Боялся предстать перед нами в непрезентабельном виде.

– Хочешь сказать, что он понесся искать подходящего стилиста? – расхрабрилась я. – Так его можно отыскать только в морге и, скорее всего, с утра. И зачем покойнику «джентльменствовать» по кустам в темное время суток? Его физиономию толком и не видно. Хватит развлекаться глупостями. Давайте-ка карабкаться наверх. Не нравится мне этот внезапно прикатившийся и укатившийся колобок.

Припадая на одну ногу, я подала пример остальным и резво зашагала к тропинке, по которой мы спускались к реке. Не мешало бы натянуть и второй шлепанец, который держала в руке, но это как-то не сразу пришло в голову. Только после того, как я отхлестала им по щекам человека, неожиданно возникшего на моем пути. Он материализовался передо мной, шагнув с тропинки в тот момент, когда я собралась на нее свернуть. Первую пару пощечин с контрольным шлепком в лоб презентовала инстинктивно. Строго по правилу: лучшая защита – нападение. Остальные – с перепуга, поскольку уже признала в жертве Дениса. И, не прерывая процесса лупцевания, очень порадовалась его прибытию. Вслух. Не люблю вспоминать этот момент…

Из воды я вышла почти сухой. Ровнехонько наполовину. Спасибо Наталье – безболезненно оторвала меня от экзекуции над Денисом и усадила на мелководье. Оттуда я и высказала ему свое глубокое соболезнование по поводу сошедшего на меня умопомрачения.

Коттедж приветливо светился всеми своими энергосберегающими лампочками. На крыльце, поигрывая ключами от машины, стоял наш Дмитрий второй, рекламируя своим видом круглосуточную готовность к увлекательному путешествию по стране. Куда угодно, лишь бы подальше отсюда. И не успела я попросить пятиминутную отсрочку для переодевания, как к нему кинулась Анюта, умоляя остаться до утра. Держась от меня подальше, ей вторил Денис, доказывая Наталье преимущество езды на личном транспорте в утреннее и дневное время. Алена выступала сама по себе, ухитряясь вести переговоры сразу со всеми. Гвалт стоял невероятный…

Не сразу выяснилось, что причин для «базара» нет. Дим-2 давно согласился на временный постой, остальные и подавно не возражали. Раз во всех помещениях дома горит свет, ни одно из них не осталось без ревизионной проверки на наличие неприятных сюрпризов. Почему бы в таком разе и не остаться. Молодожены, слушая только себя, продолжали свои уговоры. Не участвуя в бессмысленных дебатах, я проскользнула в дом, намереваясь отыскать кухню и разжиться хотя бы корочкой хлеба. С ней и скоротаю время, мирно усевшись на ступеньках крыльца. Если они не совсем остыли, есть надежда окончательно подсохнуть.

Кухню определила сразу же – по левую сторону холла. Доступ туда был открыт основательно. Дверь стояла отдельно от дверного проема, верхней частью общаясь с деревянной стеной. Умное решение. Не будет мешать выносу разносолов к свадебному столу. К сожалению, ее быстро навесили.

Одобрив большие размеры кухни, позволившие разместить на полу огромное количество затаренных чем-то пластиковых пакетов, я решила не пробиваться к огромному холодильнику. Наверняка набит разными деликатесами. Можно свихнуться и понадкусывать все. В порядке очередности. А вину переложить не на кого. Покойника и того унесли. Пришлось обследовать пакеты. В одном из них я позаимствовала целый батон. С ним, отломив солидный кусок, и направилась обратно, уговаривая себя не смотреть на середину холла. С моим-то живым воображением!..

За время моего отсутствия успешно прошло братание. Уличная компания напоминала свихнувшихся на трудовом подвиге муравьев, сновавших по участку в поисках дополнительной сверхсрочной работы на благо общего муравейника. И только с одним на всех вооруженным глазом – наверняка Дмитрия второго. Фонарик у него в машине точно был.

На меня никто не обращал внимания. Я спокойно сжевала часть батона, забыв про отломанный кусок и желание посидеть на ступеньках. Уловив момент, когда дочь оказалась поблизости, поинтересовалась, что ищем. Неужели Наташка потерялась? Оторвавшись от созерцания песчано-гравийной смеси, берущей свое начало от ступенек крыльца, дочь распрямилась и потянулась к батону, но быстро отдернула руку и спрятала ее за спину.

– Антисанитария, – вздохнула она с сожалением. – Руки грязные. А ищем мы правый кроссовок Алексаши.

– А где носит его носителя?

– Его будем искать во вторую очередь. Кроссовок дороже. По заверениям Дениса, Пашкин вообще из дома не выходил, спит где-то наверху.

– Не выходил, значит… А это, случайно, не Алексаша некоторое время назад колобком обернулся? Кратковременный сон без каталепсии и с сохранением моторики. Пока катился сверху вниз, едва не к нашим ногам, спал себе спокойненько, автоматически отсчитывая синяки и царапины. Даже ни разу не вякнул. Ни в начале полета, что, согласись, не логично – ему обязательно следовало чертыхнуться, ни в конце.

– Нет, это не он. Алексаша не мог выйти из дома незаметно. С койкой это проблематично. Денис его на всякий случай к ней прибинтовал и для надежности обмотал скотчем. С Алексашей такое делалось! Дай все-таки куснуть хлебушка, а? Только без рук! Прямо из пакета.

– Да пожалста! – я протянула батон дочери.

– Наше-ол!!! – торжествующий крик Дениса, всколыхнувший сонную ауру ночи, показался противоестественным. Батон, до которого Аленка так и не дотянулась ртом, выпал и поскакал по ступенькам. Дочь ринулась за ним и, забыв про антисанитарию, вгрызлась в него почти по уши.

Розыскная бригада оперативно сгруппировалась на крыльце вокруг Дениса. Охваченные радостным возбуждением, все горели желанием заглянуть в кроссовку. Мое умное предложение перенести смотрины в дом, предварительно занавесив окна, успеха не имело, однако затормозило процесс вскрытия адидасовского «сейфа». Из натуральной кроссовки. За фирменность не ручаюсь.

Прижимая обувку к груди, Денис легкомысленно заявил, что бояться тут нечего и некого.

– А «колобка»? – сурово напомнила я женской половине бригады.

– Так он же укатился, – возразила не менее беспечная Анюта.

– По наклонной плоскости, – поддержала ее Наташка. – Какой-нибудь заплутавший алкаш, вообразивший себя альпинистом. «В гору бегом, а с горы кувырком». Ир, ты так стараешься всех напугать, как будто знаешь, что внутри этого «иностранца» китайского пошива.

– Пластиковая карта! Возможно, не одна. На большую сумму, – заявила я и гордо прошествовала в дом, дав понять народу, что он не всегда прав.

Народ потянулся за мной почти сразу – зауважали! Но не исключаю, что решающую роль сыграла половина батона, который Алена держала в руке, как факел. Именно она возглавляла общественное движение в дом. Оголодавший народ требовал хлеба, а посему зрелищное мероприятие было сведено к минимуму. Денис только слегка надорвал приклеенную стельку кроссовки и, убедившись в сохранности карт, вернул стельку на место. Сам кроссовок с помощью шнурков повесил себе на грудь. Громадный «кулон» вначале пугал, но постепенно к нему привыкли.

В кухне было душно и жарко. Денис хотел распахнуть окно, но мы воспротивились. Тогда он притащил старенький, допотопный вентилятор. Этот электрический ветродуй бесполезно гонял горячий воздух по помещению, не принося никакого облегчения. Но дабы не расстраивать Дениса, все отметили, что резко похолодало. За ужином легко смели кастрюлю заранее заготовленного родительницами салата «Оливье», названного так либо по ошибке, либо впопыхах. На традиционный он никоим образом не походил. На мой взгляд, переборщили с семгой, которую Наташка окрестила селедкой. Боясь новых разочарований, ограничились чаем с бутербродами, после чего охотно разговорились.

Анюта теперь знала о свадебном подарке Дениса, знание в корне изменило ее отношение к дому. Покидать его она уже не собиралась, более того, выразила воинственное желание отстаивать каждый квадратный метр от любых незваных гостей. Раз пропало платье, венчание решили перенести на другой день, но свадебный праздник не отменять. Я все-таки не выдержала и, пригласив Наташку полюбоваться на свежезаготовленные Денисом лавочки, вытащила ее из-за стола. Догадливая подруга, проследовав со мной в другое крыло дома, сразу продемонстрировала ответ на еще не заданный мною вопрос. Фига была внушительная.

– Такая же конструкция по поводу места нынешнего расположения покойника у меня в голове, – равнодушно пояснила она. – Денис наотрез отказался обсуждать этот вопрос, а наш Дим-2 заявил, что никакого покойника мы вообще не видели.

– Мы – это только «мы» или «мы вместе с ним»?

– Ир, зачем нам эти заморочки? «Мы» – одна команда. Меня волнует другое: стоит ли нам вообще ложиться спать? Светает рано, с рассветом – в путь. Будем искать место обетованное для нормального отдыха. Дай Боже, чтобы Алексаша не проснулся раньше времени. Денис его снотворным угостил. Эх, мы такой спектакль пропустили! Положим, с эротическим глюком Пашкина худо-бедно разобрались, а вот денежную реформу прозевали. Денис поведал. Оказывается, Алексаша в ходе своего нарколептического бодуна вообразил, что у него вместе с машиной два холщовых мешка с миллиардом евриков увели. И когда покаялся в этом другу, тот едва нижнюю челюсть не потерял. Так и обалдел! Не мог понять, откуда у Пашкина миллиард евро и зачем он их с собой таскает. Оказывается, неофициальная договорная задолженность продавцу – около полумиллиона рублей. Собирая деньги, друзья-приятели предусмотрительно перечисляли их на банковские карты. Последнюю недостающую сумму Алексаша внес вчера днем. Именно поэтому Денис и не взял карты с собой – уехал-то утром, а обе они были у Пашкина. Пашкин, докладывая ему по мобильнику о «полном ажуре», заявил, что теперь буквально ходит по деньгам. Честно говоря, не понимаю, почему бы не положить карты в карман рубашки, которая ближе к телу. Все равно без пин-кода ими не воспользуешься. А карман можно изнутри булавочкой пристегнуть.

– Он поступил мудро, – зевнув, возразила я. – Пин-код легко выбить из обладателя. При жизни. Посмертно он жертве не нужен. Интересно, а что же тогда было в пакете, забытом Денисом на диване?

– Шестьдесят четыре тысячи мелкими купюрами. Как Анюта и говорила. На прожитие и кое-какую мебель. Их Пашкин по карманам рассовал. Согласись, это не такая большая потеря, как два мешка с миллиардом евро.

– А как выяснилось, что пластиковые карты в кроссовке?

– Легко! Денис напомнил Пашкину ключевую фразу, ну… насчет утаптывания денег, тот понял это по-своему. Посчитал, что дружок обвиняет его в умышленном хищении. Мол, зарыл всю сумму на каком-нибудь поле чудес… Короче, под рукой ничего подходящего не было, Алексаша и швырнул в Дэна собственную кроссовку. Не попал! Тот вернул ее назад. Тоже не попал. Так и перекидывались ею, пока Пашкин не пожаловался на головную боль. Денис дал ему таблетку снотворного, проводил на второй этаж – на первом мы своей болтовней могли его разбудить. Алексаша мгновенно уснул. Чтобы он без присмотра до возвращения патронажного брата Дениса не блукал, то есть не вовремя и не совсем проснувшись, Дэн связал его тесными узами с кроватью. Намеревался спать по соседству с Пашкиным на раскладушке. А потом на Дениса снизошло озарение. Ты и этот интересный момент упустила. Анюта, активно уговаривая нас остаться, оттоптала любимому ноги и тем навела его на разгадку. Сначала решили проверить перекидную кроссовку. Вторая-то на месте, а этой на неухоженном участке и затеряться недолго.

Я искренне порадовалась за поисковиков. Вполне обошлись без двоюродных братьев Анюты. Разумеется, им некогда. Судя по отсутствию машины Дэна, ребята повезли… Да что же это такое! Вертится в голове эта страшилка: «Жил на свете человек – скрюченные ножки…» Помнится, одного такого мы зимой в тамбуре тамбовского экспресса видели. Пытаясь отделаться от неприятных воспоминаний, я заявила, что ситуация достаточно сложная. Скажем прямо – скользкая. Единственными подозреваемыми в убийстве продавца коттеджа могут быть только молодожены вместе с братьями Савельевыми.

– А вдруг именно Денис с братками укокошили дядьку? – словно прочитав мои мысли, прошептала Наташка. И испуганно оглянулась на дверь. Правда, Анька уверяла, что Алексаша ошибся, в Козельск они якобы не ездили.

– Да ничего подобного! Она нам намеренно врала. По просьбе или приказу Дениса. Ну сама посуди: Дэн знает, что в целях окончательного завершения сделки Пашкин обязательно должен заехать в Козельск за продавцом и доставить его к нотариусу. Пашкин неожиданно пропадает пропадом, вместе с машиной, да еще бросив Анюту. На вызовы по мобильному не отвечает. Не отыскав его на дороге, Денис, вне сомнения, поехал к дедуле, который, в свою очередь, также не реагировал на звонки. Допускаю, что Дэн с братками его не убивал. Но ситуация не в их пользу. Налицо версия об умышленном убийстве старичка в корыстных целях. Она и будет у следствия основной. Ну не желал покупатель оплачивать продавцу дополнительные… нет, скорее, основные миллионы. С окончательной суммой они мудрят. Слишком уж она маленькая для убийства из корысти. Задействованный в сделке купли-продажи маклер моментально это подтвердит. Наши заверения в том, что Денис выглядит как человек, не способный на убийство, мертвому припарка.

– Фига себе!

– Не фига! Еще один момент: Анюта и в самом деле не видела труп убитого продавца. Ее наверняка оставили сидеть в машине. Денис не хотел раньше времени лишать ее сюрприза. То, что произошло дальше, ты и сама догадываешься. Явившись позднее, мы повторили этот сценарий.

– Почему в доме на первом этаже все окна нараспашку? – занервничала подруга. – Решетки на них слишком ажурные, чтобы быть надежными. И вообще, на мой опытный взгляд, подготовку к свадьбе следовало начать со строительства капитального забора. Жаль, что у Дениса нет штатной единицы тридцати трех богатырей. Ходили бы дозором по периметру забора. Взяток они не берут, их даже кормить не надо. У Пушкина никаких ссылок на ужины и завтраки не имеется. Интересно, чем они вообще питались? Богатыри все-таки. Неужели русалками?

– «Геркулесом». А окна нараспашку обеспечивают доступ относительно свежего воздуха, – с усилием проронила я, с тревогой вглядываясь в пугающую темноту. Скорее бы рассвет… – Если открыть дверь, будет замечательный сквознячок.

– Как бы им нас окончательно не сдуло. Интересно, где Гоша и Паша спят? Давай их разбудим? Вроде как нечаянно. Один будет дядькой Черномором, второй – тридцатью тремя богатырями. Сводный отряд – тридцать три в одном.

– Боюсь, что братиков вообще здесь нет. Они на спецзадании: под покровом ночи повезли покойника домой, в родную хижину. Надеюсь, оперативники не сидят там в засаде. Спровоцированный нами звонок из монастыря после проверки на месте вполне могли расценить как ложный вызов. Покойника в доме уже не было. Если возврат его телесной оболочки пройдет нормально, надо как-то продублировать звонок. При такой аномальной жаре…