Через несколько минут все четверо были подняты на борт. Кенлон доложил о гибели Джонстона и получил разрешение спуститься вниз и переодеться.
Когда он вновь появился на мостике, Джонс — Гордон кивком отозвал его в сторону.
— Билл, где мы? — сказал он. — Что произошло?
«Вопрос вопросов», — мрачно подумал Кенлон.
Вместо ответа он поднял бинокль и принялся изучать однообразную береговую линию.
Вид был не такой уж омерзительно — унылый, каким показался ему вначале. «Морской Змей» шел параллельно низко лежащему пляжу, кое — где покрытому зеленью, которая явно была морскими водорослями. Час спустя ничего не изменилось, а через четыре часа берег начал резко удаляться от курса.
Никто не мог бы с уверенностью сказать, то ли это залив, то ли общее изменение береговой линии. Кенлон, спускавшийся в каюту на краткий отдых, снова вышел на палубу как раз в тот момент, когда «Морской Змей» замедлил ход до самого малого и теперь едва полз. Но долго любоваться унылым видом ему не дал подошедший командор.
— Пока встанем тут, — сказал он, — и порасспросим нашего пленника. Я ждал, пока вы отдохнете, — По пути вниз он хмуро добавил:
— Я не знаю, как к нему относиться, ведь в результате его действий погиб Джонстон. И тем не менее, едва вы вышли на палубу, ну, буквально за секунду до катастрофы, он распластался на наших головах и не дал нам последовать за вами. Такое предостережение с его стороны, несомненно, спасло жизнь многим. Похоже, — продолжал он обычным голосом, — ив первой вашей стычке он мог бы сбросить вас в море или поднять в воздух, а ведь он, наоборот, старался не столкнуть вас с палубы. Пожалуй, можно предположить, что его намерения относительно нас не таят злого умысла. Как по — вашему?
Вопрос был не из тех, на которые Кенлон чувство — вал себя достаточно подготовленным отвечать. Кроме того, зная своего командира, он подозревал, что вопрос был чисто риторический. Он промолчал.
Они нашли крылатого усердно рисующим в блокноте Кенлона.
— Он немного поспал, — доложил часовой, — а когда проснулся, все тыкал на блокнот, так что, в конце концов, я отдал его.
— Вы действовали совершенно правильно, — кивнул командор. — Теперь отойдите, но не спускайте с нас глаз, пока мы находимся здесь.
Крылатый приветливо кивнул им, вызвав в Кенлоне радостное возбуждение. Со странным чувством он подошел к чужаку и склонился над блокнотом.
И сразу все его чувства и переживания исчезли. Вниманием завладели рисунки в блокноте.
На первой странице безошибочно угадывалось солнце и три ближайшие планеты. Тонким пальцем крылатый указал сначала на Землю, потом на Кенлона и Джонса — Гордона. Затем снова указал на Землю и ткнул себя в грудь.
— По — моему, сэр, — после недолгого молчания сказал Кенлон, — он хочет сказать, что он, как и мы, с Земли. Джонс — Гордон нахмурился.
— Разумеется, он с Земли, — раздраженно бросил он. — Откуда же еще ему быть?
Кенлону с болью пришлось признать, что в своем анализе состояния Джонса — Гордона он, как психолог — любитель, ошибся. Его прежнее мнение, что капитан, не увидев что — либо необычное своими глазами, не поверит в него, теперь изменилось при виде того, как он принимает невозможное за факт. Таким образом капитан-лейтенант принимал иллюзию понимания фантастического существа, оказавшегося среди них, и все сопутствующие этому феномены.
И все же.., все же это оказалось не так. Даже сверхъестественное, не правдоподобное появление крылатого человека, возникшего ниоткуда в середине XX столетия, не смогло поразить воображение капитана.
Разочарованный и слегка расстроенный, Кенлон почел за лучшее хранить молчание.
— Гм… Это еще что такое? — сказал вдруг Джонс — Гордон.
Кенлон тряхнул головой, отгоняя ненужные и не — уместные мысли, и взглянул на группу знаков под рисунком солнечной системы, на которую указывал крылатый:
/ // /// //// ///// //////
Крылатый, очевидно, поняв, что вновь привлек внимание людей, указал на отдельный символ в первой строке, потом ткнул в Землю над ним и начал медленно обводить пальцем вокруг Солнца. Один, два, три.., девять раз описал он окружность, а затем вновь указал на отдельный знак в первой строке.
— Он пытается сказать, что один знак означает девять лет, — с любопытством произнес Джонс — Гордон.
— Я тоже так думаю, сэр, — ровным голосом поддержал его Кенлон.
— Интересная манера вести отсчет, — проворчал командор.
— Почему бы не довести до десяти и не упростить задачу?.. Гм. -.. Что он делает?
Крылатый вновь указал на первый знак и принялся постукивать по нему пальцем, словно считая. Кенлон тоже начал считать: один, два, три.., одиннадцать, и крылатый указал на второй ряд знаков.
— Кажется, я понял, — сказал Кенлон. — Одиннадцать раз но девять — девяносто девять. Два знака означают девяносто девять лет. — Радостное возбуждение охватило его. Он жестом показал на третий ряд. — Если первые группы означают девять и девяносто девять, то третья должна означать одиннадцать раз по девяносто девять или тысяча восемьдесят девять, и так на…
Он замолчал, так как крылатый снова указал на пер — вый знак и принялся постукивать пальцем. На сей раз это завяло порядочно времени. Прошло не менее минуты, а Кенлон все еще продолжал считать, следуя за постукиванием пальца:… 90… 100… 101… 102… 104…
Счет завершился на 111. Крылатый еще раз указал на отдельный знак, потом на третий ряд.
— Итак, — объявил Кенлон, — сто одиннадцать по девять — девятьсот девяносто девять. Тогда четвертый ряд должен означать тысячу сто одиннадцать по девять, то есть девять тысяч девятьсот девяносто девять, и так до тех пор, пока нижний ряд не обозначит девятьсот девяносто девять тысяч девятьсот девяносто девять. Счет, конечно, для нас необычный, но наверняка за ним стоит какой — то математический закон.
Он хотел добавить еще кое — что к своим словам, но крылатый быстро обвел пальцем вокруг Солнца, затем поднял лист бумаги, зачеркнул последние два ряда, добавил еще один четырехзначный знак к нижней строке и два единичных. Потом оказал на эту строку и на себя.
Кенлон глубоко вздохнул. Что хотел показать крылатый? Что он хочет сказать?
Он взял лист. Теперь знаки располагались так:
/ // /// //// //// //
— Двадцать пять тысяч лет, — услышал Кенлон свой ровный голос. — По — моему, он хочет сказать, что мы перенеслись на двадцать пять тысяч лет в будущее.
После минутного ошеломления Кенлон обратил внимание на выражение раздражения и досады, появившееся на лице Джонса — Гордона. Капитан — лейтенант сделал недовольный жест.
— Я вижу, мы зашли в тупик, пытаясь с ним договориться. Посмотрим лучше, что на следующих страницах.
Кенлон молча перевернул лист. На следующей странице была изображена субмарина, направляющаяся к какому — то предмету, плывущему над морем в облаках. Кенлон в замешательстве уставился на рисунок. Потом, когда первое удивление миновало, он решил, что крылатый изобразил гору, поднимающуюся из моря, хотя отчетливо было видно, что она совершенно не соприкасается с морем.
Кенлон решил не обращать на это внимания и сосредоточиться на самой горе. Она круто поднималась вверх, увенчанная гигантским чашеобразным зданием. Десятки крылатых парили вокруг массивного сооружения, другие стояли в отверстиях, высеченных высоко в стенах башнеобразного здания, третьи носились над морем, стараясь, как показалось Кенлону, вытащить что-то из воды, причем они сражались, Ошибиться было невозможно, и, как ни странно, в воде тоже были люди.
Кенлон с трудом оторвался от рисунка. Посмотрев крылатому прямо в глаза, он кивнул сначала на гору, потом на окружающее ее пространство, надеясь, что тот поймет вопрос.
Крылатый понял. Резкие черты лица оживились, он улыбнулся и жестом показал, что субмарине нужно уйти От берега и изменить курс.
— В данный момент это невозможно, — прервал молчание голос Джонса — Гордона. — Да и вообще, как он, находясь внутри подлодки, может указывать нам курс? Ведь он понятия не имеет, сменили мы курс или нет, пока он спал.
Кенлон не торопился с ответом. Он поражался сам себе, что на основе столь непрочных доказательств пришел к выводу, будто чувство направления у крылатого похоже на инстинкт почтового голубя. И несмотря на то, что был обязан поделиться своими соображениями, решил промолчать и послушать, что скажет капитан.
— Вы единственный лингвист в нашей компании, — говорил тот, — и я хочу, чтобы в свободное от вахт время вы занялись изучением его языка и учили бы его нашему. А пока идемте на палубу.
Кенлон неохотно последовал за ним. Ему не терпелось начать устанавливать связь с крылатым. Но он спокойно ждал, ничем не выдавая нетерпения, пока Джонс — Гордон внимательно изучал берег. Наконец, капитан-лейтенант повернулся.
— Мы не можем идти вслепую по мелководью вдоль неизвестного побережья, резко сказал он. — Облака не расходятся, сказать точно, какое время суток, нельзя. Но я решил остаться тут на ночь и… — он повернулся к Кенлону и быстро закончил:
— Утром вы возглавите разведывательную экспедицию на берег. Не торопитесь. Понадобится — останемся на несколько дней. Нужно попытаться выяснить все, что возможно.
Глава 5
Кенлон чувствовал возбуждение. Это, собственно, нельзя было назвать берегом. Не располагающая к себе, отталкивающая прямая линия, серая и плоская, делавшаяся все четче и четче по мере того, как мотобот, рассекая волны, приближался к ней.
Это был остров. Серое небо за, ним сливалось с серой водой, и невозможно было ничего разглядеть.
За прошедший час они убедились, что эта земля была длинным узким островом, в некоторых местах которого даже виднелись накатывающие на противоположный берег волны.
Еще на субмарине Джонс — Гордон предположил, что увиденная ими земля — остров, смущенно добавив:
— Тихий, наверное, единственный океан, так до конца и не исследованный. Вполне возможно, что многие его атоллы никто никогда не наносил на карту.
— Мы шли вдоль берега этого небольшого неоткрытого острова четыре часа на скорости в двадцать уз — лов, — не преминул поддеть его Кенлон.
И сразу же пожалел о сказанном — характер человека не переделаешь. И все же разумное спокойствие капитана, отреагировавшего на появление крылатого человека так же, как на обычного туземца Южных морей, раздражало и бесило его.
Краем глаза Кенлон заметил, что одна рука Гайнишава оставила штурвал и потянулась к его плечу.
— Мистер Кенлон, — выдохнул рулевой, — что это там? Вроде как человек плывет и смотрит на нас.
Кенлон вскочил с приглушенным криком, сразу подумав о Джонстоне. Но одного взгляда хватило, чтобы понять — это не Джонстон, это.., это…
Кенлон недоверчиво протер глаза и вновь уставился на самого большого в мире человека, какого ему когда — либо приходилось видеть. Человек плыл прямо по курсу мотобота в каких-нибудь ста футах и был ясно виден. Ростом он был, по меньшей мере, футов восемь, и глаза на его лице казались просто громадными. Он приближался к ним слева небрежными взмахами рук, совершенно голый. Его скорость была даже больше, чем посчитал Кенлон вначале, и когда мотобот приблизился к нему, гигант извернулся в воде, как хищная рыба.
Теперь Кенлон мог разглядеть его получше. Сильный, мускулистый, с одухотворенным лицом. Его уши почти сливались с головой, а нос казался маленьким, можно было даже сказать — коротким, толстым и сильно вздернутым кверху, открывая едва заметные дырочки ноздрей. Рот, однако, выглядел нормальным, с крепкими белыми зубами.
Большие проницательные глаза пловца разглядывали мотобот и пассажиров совершенно без страха.
— Осторожно, — предостерег Кенлон, — не дайте ему ухватиться за планшир. Следите,..
Но, как оказалось, мотобот двигался слишком медленно. Гайнишав дал полный ход, но прежде чем мотор успел набрать обороты, гигант одним взмахом очутился у мотобота. Толстые пальцы вцепились в планшир — , и в следующую секунду он был уже на борту.
Такого сильного и быстрого прыжка Кенлону еще не доводилось видеть. Со свистом втянув воздух, он вы — хватил из кобуры пистолет, но увидев, что гигант не делает ничего угрожающего, стрелять не стал.
Мотобот перестал бешено раскачиваться, и лишь теперь Кенлон обратил внимание, что только один человек последовал его примеру и держал карабин наизготовку.
— Не стрелять, Паннатт! — предостерегающе выкрикнул Кенлон.
Гигант стоял спиной к Кенлону. При звуке его голоса он полуобернулся и, казалось, что — то задумал, потому что шагнул к Гайнишаву, сидевшему у руля, но в ту же секунду его план, видимо, опять изменился. Он повернулся и выхватил ружье из рук Паннатта. И опять, в какое — то кратчайшее мгновение, пока он держал ружье его намерения снова изменились. Всем своим обликом он выражал только любопытство.
Даже при большом желании Кенлон не мог найти его поведении чего — либо угрожающего, поэтому рас слабил палец на спусковом крючке и ждал.
А затем последовало изумление. Кенлон понял, находится в присутствии человека, превосходящего во всех отношениях, как физических, так и умствен! Причем действовал он с быстротой, недоступной обычному человеку.
Кенлону пришла в голову шальная мысль захватить гиганта. До этой секунды он и не помышлял о подобном, но сейчас таинственный пловец отвлекся, изучая механизм карабина.
Он выстрелил в воду и, видимо, мгновенно по что представляет собой оружие, презрительно фыркнул, протянул карабин Паннатту и шагнул к штурвалу.
Казалось, он знал, где находится мотор, или, возможно, приметил это раньше. Откинув крышку, с любопытством наклонился над двигателем. Какое время Кенлон видел только массивные ноги и еще более массивные ягодицы.
Этого ему хватило, чтобы решиться.
— Взять его! — тихо произнес он и рванулся к пловцу Кенлон ничего не успел сделать — гигант извернулся и сжал его с силой, которой было бесполезно сопротивляться. Кенлон почувствовал, что его поднимают Гигант пожелал рассмотреть живую принадлежность мотобота.
Не больше секунды огромные глаза разглядывали Кенлона, который успел заметить нечто вроде оборок темно — коричневой груди и частично под мышками.
В следующее мгновение его так же быстро опустили на палубу, а гигант с сильным всплеском исчез в воде. Испуганный и онемевший, Кенлон замер в неподвижности, беспомощно пытаясь осмыслить увиденное.
Жабры, лихорадочно думал он, неужели это жабры? Но проверить догадку уже не было возможности. Они прождали минут десять, но человек — рыба не по — являлся.
Кенлон решил не возвращаться на корабль. Сообщение о случившемся он мог послать позднее с Гайнишавом, а по окончании разведки напишет полный отчет. Пока он решил отложить разбор происшедшего и обдумать все позже.
Но одна мысль не отпускала его и сейчас — неужели люди — птицы сражались с этими гигантами у подножия своего горного гнезда?
Кенлон снова обратил внимание на берег, который находился уже совсем рядом.
— Будь внимательней — сказал он Гайнишаву. — Я подозреваю, что берег уходит в воду полого. Вплотную мы, наверное, не подойдем.
Но, к его удивлению, они подошли почти на десять футов, когда нос мотобота мягко ткнулся в черный ил.
— О'кей, — обронил Кенлон, — пора двигать пешком. Рефер, Смайли, Глеб, Паннатт, взять вещмешки и оружие. Пошли!
Два человека только и ждали команды. Они тут же спрыгнули в темную воду. Кенлон перевалился через другой борт, неторопливо, стараясь держаться соответственно своему высокому чину.
Ноги коснулись ила и, не задерживаясь, ушли вниз. Он с ужасом осознал, что оба моряка, прыгнувшие перед ним, камнем ушли в бездонную грязь. Два испуганных вопля повисли в воздухе, затем раздалось страшное бульканье и наступила тишина, нарушаемая лишь ворчанием дросселирующего мотора.
Кенлон рванулся вверх. Рюкзак — пятьдесят футов, не меньше — тянул на дно. Но Кенлон еще не успел отпустить планшир и теперь намертво вцепился в него пальцами.
Он опять рванулся вверх. Бот закачался, в полной тишине слышалось лишь напряженное дыхание пораженных ужасом людей. Мотор заглох. Потом правая рука Гаинишава легла на его запястье, а левая ухватила за ворот рубашки.
Грязь со всхлипом выпустила его. Ноги взбаламутили воду, и он упал на дно бота. Мгновение он лежал, ничего не соображая, затем перед ним встала ужасная картина случившегося. Он поднялся на колени, уцепившись за руку Смайли, в то время как Гайнишав втаскивал на бот Глеба.
Когда тот в полном изнеможении рухнул на дно, Кенлон сорвал брезент с инструментального ящика и швырнул его на берег напротив мотобота, отмечая место. Брезент тоже чуть ли не полностью ушел в грязь, покрывавшую, наверное, весь берег. Кенлон обернулся.
— На субмарину, — приказал он. — Полный ход. Надо попробовать спасти Паннатта и Рефера.
Он ничего не мог поделать — сознание упорно рисовало картину двух человек, зависших над слоем грязи. Но легкие, сказал он себе, легкие у них полны воды, которой они успели наглотаться, прежде чем их засосал ил, так что в ближайшие полчаса их еще можно будет спасти.
Джонс — Гордон вернулся к берегу вместе с ними. На воду спустили надувной плот, люди принялись прочесывать баграми бездонную грязь, стараясь нащупать тела.
Минуты через три они вытащили Рефера — серую безвольную массу. Шкипер с Кенлоном работали над ним попеременно, оказывая первую помощь, затем отослали на субмарину. Командор тоже вернулся на борт позаботиться о воскресшем, а Кенлон вновь перебрался на плот утюжить грязь.
Минут через пятнадцать на боевой рубке вспыхнул прожектор, подавая заранее условленный сигнал, что с Рефером все в порядке. Это еще больше подстегнуло поиски. Но прошел час, а Паннатта так и не удалось обнаружить.
Кенлон вспоминал его — маленького жилистого уроженца Айовы с веселыми черными глазами и привычкой делать все заранее. Слабое утешение приносило то, что он не был женат.
Одним из самых ужасных кошмаров военной службы было для Кенлона составление вдовам извещений о смерти. Хотя, с другой стороны, в человеке без дома и без друзей, если, конечно, исключить товарищей по службе вроде него самого, было что — то трагичное. Ведь бывало и так, что человек погибал, и о нем напрочь забывали через несколько дней.
В этот момент Кенлона отвлек Гайнишав.
— Сэр, мотоботу передан приказ возвращаться.
— Ладно, — кивнул Кенлон. Разумеется, не оставалось сомнений, что пора прекращать поиски — время вышло, и Паннатта теперь уже ничто не могло спасти. Но такая перспектива угнетала Кенлона, он чувствовал себя предателем.
К его удивлению, Джонс — Гордон поднялся наверх и подошел к нему, когда они вернулись со злополучного места.
— Приходится лично проверять выполнение приказа, — объяснил капитан — лейтенант. — Люди недовольны прекращением поисков, но даже найди мы сейчас Паннатта, осталось бы только похоронить его в море. Вы согласны?
Кейлон кивнул.
— Что будем делать, Билл? — продолжал командор. — Я имею в виду грязь.
— Я не видел ничего подобного, сэр, — покачал головой Кенлон. — Грязь такая жидкая, что даже не образует сверху корки. С трудом укладывается в голове, что весь берег состоит из грязи. Надо проверить в других местах…
Джонс — Гордон нахмурился.
— Что ж, проверьте, — распорядился он.
— Спасательные работы отставить? — удивился, вопреки своим мыслям, Кенлон.
— Отставить, — кивнул капитан.
Одно дело рассуждать о ненужности спасательных работ, другое — действительно прекращать их. И пока они осторожно двигались вдоль берега, время от времени исследуя обманчивую и убийственную землю, Кенлон не оставлял тщетных попыток отыскать пропавшего моряка.
Он удивлялся сам себе: почему после того, как он видел столько погибших раньше, смерть Паннатта произвела на него столь гнетущее впечатление? Наверное, дело было в том, как погиб Паннатт. Утонуть в грязи — что могло быть ужаснее? Или все дело в окружающей обстановке?
Окружающая обстановка! Неужели они действительно оказались в 24999 году? И эта серая грязь — бывшие континенты?
Глава 6
Язык крылатого оказался очень трудным для изучения, a тому, в свою очередь, очень тяжело давался английский. Обычные слова, вроде: рука, нога, крыло ста навились просто непонятными, когда их произносил крылатый. А усилия Кенлона имитировать мелодичные звуки человека — , птицы заставляли его наставника лишь печально качать головой.
Но как бы там ни было, чувство крайней необходимости договориться друг с другом сдвинуло дело с мер — твой точки, и к концу четвертой недели они с легкостью могли писать на обоих языках, хотя разговорная речь оставалась пока на школьном уровне.
На тридцатый день Кенлон почувствовал себя достаточно уверенным, чтобы пригласить Джонса — Гордона для разговора с пленником. Всю последнюю неделю он, на основе еще небольшого словарного запаса, подбирал образные выражения крылатого и настойчиво перекладывал их на английский. Так он сумел составить вопросник.
Он разбил его на две части и, управившись с пер — вой, долго смотрел, как крылатый пишет ответы сначала по-английски, затем на своем языке.
В общем, к концу месяца Кенлон решил, что добился своего. Весь этот месяц «Морской Змей» неподвижно покоился в зыби серого моря под неизменным облачным небом в миле от страшной земли, которая вовсе не была землей.
Это был корабль напуганных, сбитых с толку людей. Самое необычное состояло в том, что люди действительно испугались.. А ведь некоторые шутя прошли всю войну, отлично зная, что в любой момент на голову может свалиться глубинная бомба. Теперь же они выглядели какими-то затравленными и испуганными перед лицом неизвестности.
Самое ужасное, что они ничего не могли сделать, и ничего нельзя было сделать для них. Окружающее сильно подействовало и на реалиста — прагматика Джонса — Гордона, поскольку ни разу за прошедший месяц субмарина не сдвинулась с места.
Теперь он прочел вопросы Кенлона и одобрил их без замечаний.
Они сидели и ждали. Кенлон украдкой наблюдал за капитан — лейтенантом. Лицо капитана казалось бесстрастным, но тревогу выдавали маленькие морщинки вокруг глаз. И вглядываясь в тяжеловатое, серьезное лицо храброго человека, Кенлон вдруг подумал, что на какие бы уступки ни пошел человек, лишенный воображения, без фантазии ему все равно не охватить ситуацию в целом.
То же самое, с горечью констатировал Кенлон, относится и ко мне, невзирая на мою любопытную готовность приспособиться и понять случившееся…
— Хиаа ти ааа… — отвлек его от невеселых размышлений голос крылатого.
Джонс — Гордон вскочил. Кенлон не шелохнулся. Он не стал брать блокнот, протянутый крылатым, а молча указал на капитана. Скорее неохотно, чем с удовольствием, крылатый отдал блокнот ему.
Командор читал недолго. Закончив, он некоторое время что — то обдумывал, потом резко протянул вопросник Кенлону.
ВОПРОС: Это Земля?
ОТВЕТ: Да.
В. Земля нашего будущего?
О. Да.
В. Как далеко в будущем?
О. 24 999 лет нашей эры.
В. Мы в том же океане?
О. Да.
В. Сколько океанов на Земле теперь?
О. Три континента, остальное океан.
В. Континенты большие?
О. Да.
В. Почему земля такая мягкая?
О. Она стала такой внезапно. Никто не знает, почему.
В. Когда это случилось?
О. 3 999 лет назад.
В. Есть где-нибудь твердая земля?
О. Только наш остров в небе.
В. Как тебя зовут?
О. Неммо.
Кенлон не сразу отвел взгляд. Ни один из ответов не был для него новым, но как их воспринимать и какое принимать решение, он не знал и откладывал до последней минуты. Теперь эта минута наступила, а он так ничего и не мог решить. Со вздохом он протянул Неммо остальные вопросы, подождал, пока тот примется писать, и лишь тогда обратился к Джонсу — Гордону:
— Я тут собрал кое — какой материал из записок, которые писал Неммо, упражняясь в английском. Эти вопросы, как видите, я основывал уже частично на узнанном.
Он замолчал, предоставляя командору сказать что-нибудь, если тот пожелает. Однако капитан воздержался от замечаний, и Кенлону пришлось продолжать:
— Собственно, узнал я немного, то ли потому, что ответы были не очень внятны, то ли мы все спятили. Между прочим, у них любопытная система счета. Вы обратили внимания, что вместо округленных 25 000 лет Неммо называет 24 999. Нам это кажется неудобным, но уже ясно, что крылатые используют девятичную систему, как мы десятичную. Разумеется, это кажется необычным и странным, но тем не менее это логично. Если вдуматься, девятка так же универсальна, как и десятка. Воз — можно, для них она более приемлема, особенно, если крылатые нашли какое-нибудь новое математическое применение девятичной системы, которое неизвестно нам.
Кенлон вновь сделал паузу и украдкой взглянул на командора — тот сидел прямой и жесткий, глядя перед собой. Кенлону ничего не оставалось, как продолжать.
— Вполне возможно, что за минувшие четыре тысячелетия крылатые забыли (или не знали), что произошло на самом деле. Могли растаять полярные шапки и поднять уровень мирового океана. В этом случае объясняется и то, почему мы появились здесь под водой. Кстати, мое личное впечатление таково, будто я поднимался на поверхность, по меньшей мере, футов сто. И если верны утверждения Неммо, что дом крылатых в данное время единственная твердыня…
Джонс — Гордон шевельнулся.
— Мне кажется, мистер Кенлон, — невыразительно произнес он, — нам лучше посмотреть остальные ответы, прежде чем погружаться в интерпретации.
Кенлону еще ни разу не приходилось получать от Джонса — Гордона столь резкое предложение заткнуться. Но он не обиделся. Слова командора свидетельствовали, что за его бесстрастным лицом кроется смятение.
Наконец, крылатый оторвал взгляд от бумаги.
— Закончено, — произнес он по-английски и передал капитану лист с вопросами и ответами. Джонс — Гордон прочел и отдал его Кенлону. В. Сколько крылатых вообще? О. Приблизительно 329 999. В. Где вы живете?
О. На нашем стальном острове в небе.
В. Как вы себя называете?.
О. Люди, В. Как нам попасть на остров?
О. Я укажу дорогу, я хочу, чтобы вы прибыли туда.
В. Как вы научились Летать?
О. Нас сделали. Сухопуты, такие же, как вы, видели, что грядущее невозможно остановить и нигде нельзя избежать или укрыться от бедствия тающих материков. И тогда они создали летающих и плавающих людей. Сухо — путы были удивительные люди. Они знали все. Но все они погибли. Это огромная трагедия.
В. Почему вы так мало весите?
О. Наши кости пустотелы, а нарощенная плоть легкая, Я ем вашу пищу экономно, потому что она очень тяжелая.
В. Какие еще люди есть на Земле?
О. Только созданные наземниками для плавания — плавуны. Они наши враги. Они живут в стальном острове под водой. Нас они ненавидят и хотят уничтожить. Мы перенесли вас сюда, чтобы вы разрушили их подводный город.
В. Для чего нас сюда доставили?
О. Вы должны уничтожить стальной город плавунов.
В. Можете ли вы отправить нас обратно?
О. Мы вернем вас в ваше время, когда вы разрушите город наших врагов.
Турбины ровно загудели. Трехсот пятидесятифутовая махина начала вращаться, субмарина медленно легла на новый курс и стала набирать ход. Спустя полчаса плоский серый берег совершенно слился с серым небом и серой водой.
Джонс — Гордон поднялся к Кенлону на мостик.
— Я думаю, вам не мешает узнать мои соображения, раз уж я решил идти к гнезду крылатых, — сказал капитан — лейтенант. — Если, конечно, оно существует на самом деле.
Кенлон кивнул, но ничего не сказал. Шкипер на минуту нахмурился.
— Во — первых, не мешает проверить, — продолжал он, как ни в чем не бывало, — действительно ли существует такая фантастическая штука, летающая под облаками.
Кенлон снова молча кивнул, подумав, что разумному человеку требуются, конечно, более веские доказательства, что они находятся в не XX веке. И он понимал, что такой не одаренный богатым воображением человек, как Джонс — Гордон, кто крепко держится реальности, а не фантазий, просто необходим, чтобы не дать остальным сойти с ума.
— Вторая причина, — продолжал Джонс — Гордон, — по которой я хочу побывать на острове, это возможное существование машины времени, благодаря которой мы оказались здесь. — Он махнул рукой на безбрежный серый океан и скривился. — И в — третьих, — холодно продолжал он, — сквозь такую толщу лет они нащупали именно наш боевой корабль для разрушения подводного города, из чего я делаю вывод, что наша субмарина — величайшее оружие, существующее сейчас, в 24 999 году нашей эры. — Он резко взглянул на Кенлона. — Вы согласны со мной?
Кенлон немного поколебался.
— В любом случае, — медленно ответил он, — согласен я или нет, защита временного механизма у них превосходная. Трехфунтовый снаряд даже вмятины на металле не оставил. Разумеется, я спрашивал Неммо и об этих Жестянках, и о металле. Он объяснил, что сухопуты пользовались каким — то единородным плотным металлом. Я понял, что эти штуки для переброски во времени сделали еще они. Но я, пожалуй, согласен с вами, что даже такая прочность не спасет от наших торпед, и значит, наша субмарина действительно грозное оружие. Джонс — Гордон удовлетворенно кивнул.
— А у нас на борту их сорок восемь, Билл. Так что, я думаю, мы справимся с любой ситуацией. Кенлон с сомнением покачал головой.
— По — моему, сэр, создатели машины времени не могли не учитывать векселей. И на мой взгляд, слабость крылатых не в знаниях, а в овеществлении этих знаний. Насколько я понял, расспрашивая Неммо, у них нет горнорудного оборудования, так что вряд ли у них есть металл, кроме самого острова. И знаете, я думаю, что это не относится к плавунам, которые отчего — то опасны для крылатых. Конечно, я не стану утверждать, что по раз — витию и Одаренности встреченный нами гигант во всех отношениях сверхчеловек, но он…
