4. ОСТРОВ АНТЕКИРТА

Через пятнадцать часов после того; как «Электро-2» покинул берега Триполитании, он был замечен сигнальщиками Антекирты и в тот же день к вечеру бросил якорь в гавани острова.

Легко себе представить, какая встреча ожидала доктора и его отважных спутников!

Сава была теперь вне опасности, и всё же решили до поры до времени никому не говорить, в каком родстве она находится с доктором Антекиртом.

Граф Матиас Шандор не хотел открывать своего настоящего имени до завершения дела всей его жизни. Но уже одна весть о том, что приёмный сын доктора, Петер, объявлен женихом Савы Шандор, вызвала в Ратуше и в городке Артенаке всеобщую радость.

Нетрудно понять, что пережила госпожа Батори, когда Сава была возвращена ей после стольких испытаний! Силы девушки быстро восстанавливались, ведь счастье – лучший лекарь.

Всем было ясно, что Пескад рисковал жизнью. Но он находил это вполне естественным, и не было никакой возможности благодарить славного малого. Однако Петер Батори так крепко обнял спасителя Савы, а доктор Антекирт так выразительно посмотрел на него, что Пескад не помнил себя от счастья. К тому же, по своему обыкновению, он приписывал всю честь этого подвига Матифу.

– Вот кого надо благодарить, – повторял Пескад. – Ведь это он всё сделал! Если бы мой Матифу не был так ловок в упражнении с шестом, я ни за что бы не проник в дом этого мерзавца Сиди Хазама, кроме того Сава Шандор убилась бы насмерть при падении, – кто, как не Матифу, подхватил её!

– Полно!.. Полно!.. – бормотал в ответ Матифу. – Ты здорово преувеличиваешь, ведь тебе же пришла мысль…

– Молчи, Матифу, – возражал Пескад. – Чёрт возьми! Я недостаточно силён, чтобы выдерживать такие тяжеловесные комплименты, зато ты… Идём-ка лучше копаться в садике?

Матифу умолкал, покорно плёлся домой и нехотя выслушивал похвалы, "чтобы не огорчать этого славного Пескада"!

Было решено отпраздновать свадьбу Петера Батори и Савы Шандор как можно скорее, а именно девятого декабря. Став мужем Савы, Петер добьётся признания прав жены на наследство графа Матиаса Шандора. Посмертное письмо госпожи Торонталь не оставляло никаких сомнений относительно того, кто родители Савы, а если понадобится, можно будет потребовать соответствующих показаний и от банкира. Однако с этим придётся повременить, ибо Сава Шандор ещё не достигла совершеннолетия. Восемнадцать лет ей должно было исполниться только через полтора месяца.

Следует добавить, что перемены в политике, происшедшие за последние пятнадцать лет, весьма благоприятно отразились на венгерском вопросе, и атмосфера значительно разрядилась. О заговоре графа Матиаса Шандора, так быстро подавленном властями, сохранилось лишь смутное воспоминание у некоторых государственных деятелей.

Судьба испанца Карпены и банкира Торонталя, находившихся в крепости Артенака, должна "была окончательно решиться лишь после того, как к ним присоединится Саркани. Тогда акт правосудия будет совершён.

Вот о чём напряжённо думал доктор Антекирт. Между тем ему пришлось серьёзно позаботиться о безопасности колонии. Агенты доносили из Киренаики и Триполитании, что движение сенуситов приняло угрожающие размеры, особенно в ближайшем к острову вилайете Бенгази. Гонцы то и дело прибывали в Джарабуб – эту африканскую Мекку, названную господином Дюверье "новым полюсом мусульманского мира", где находились тогда не только руководители секты, но и сам её глава. Сиди Мухаммед эль-Махди. Зная, что сенуситы, эти достойные потомки древних африканских пиратов, питают лютую ненависть к европейцам, доктор должен был проявлять крайнюю осторожность.

В самом деле, разве не сенуситами совершены все убийства, зарегистрированные за последние двадцать лет на африканском континенте? Погибли Берман а Канеме (1863 год), Ван дёр Декен и его спутники на реке Джуба (1865 год), мадемуазель Алексина Тинне и её родные в Уади Абеджухе (1865 год), Дурно-Дюперре и Жубер близ колодца Ин-Азхар (1874 год), преподобные отцы Польмье, Бушар и Меноре за Ин-Калахом (1876 год); были убиты севернее Азджера преподобные отцы Ришар, Мора и Пуплар – члены миссии, направлявшейся в оазис Гадамес, а на пути в Уарглу – полковник Флаттере, капитаны Массон и Дианус, доктор Гияр, инженеры Беренже и Рош (1881 год). Кровожадные члены секты расправились со всеми этими отважными исследователями!

Вот почему доктор часто совещался с Петером Батори и Луиджи Феррато, с капитанами флотилии Антекирты, начальниками милиции и должностными лицами.

Может ли маленькая колония отбить нападение пиратов? Безусловно может, хотя укрепления Антекирты ещё не достроены, только число нападающих не должно быть слишком велико. Заинтересованы ли сенуситы в том, чтобы овладеть островом? Несомненно, ибо остров занимает ключевую позицию в заливе Большой Сирт, на берегах которого расположены владения Киренаики и Триполитании.

Как уже известно, к юго-востоку от Антекирты, на расстоянии каких-нибудь двух миль от неё, лежал островок Кенкраф. Этот островок, который так и не успели укрепить, представил бы серьёзную угрозу для колонистов в случае, если бы неприятельская флотилия превратила его в свою военную базу. Вот почему доктор велел из предосторожности заминировать Кенкраф. И теперь в каменистой почве островка были заложены фугасы, начинённые сильнейшим взрывчатым веществом.

Достаточно было пустить ток по подводному кабелю, соединявшему этот клочок суши с Антекиртой, чтобы островок взлетел на воздух и погибло все живое, находящееся на его поверхности.

Какими же средствами обороны располагала Антекирта? Береговые батареи были приведены в боевую готовность и ожидали только канониров, подготовленных из состава милиции острова. Крепость, построенная на центральной возвышенности, могла в любую минуту открыть огонь из своих дальнобойных орудий. Многочисленные мины, поставленные в проливе, охраняли вход в маленькую гавань. «Феррато» и три «электро» были всегда наготове и могли защитить остров или напасть на вражескую флотилию.

Однако в оборонительной системе острова Антекирты имелось одно уязвимое место – его юго-западное побережье. Именно здесь мог высадиться неприятель, ибо эта часть острова была недоступна для огня береговых батарей и дальнобойных орудий крепости.

Вот где крылась глазная опасность, и, пожалуй, было уже слишком поздно предпринимать какие-нибудь новые работы.

Да и действительно ли сенуситы намеревались напасть на Антекирту? Ведь это было трудное, опасное предприятие, требовавшее огромных затрат. Луиджи все ещё не верил в такую возможность и однажды высказал своё мнение осматривая с доктором и Петером укрепления острова.

– Я не согласен с тобой, – возразил доктор. – Наш остров не только богат, он занимает ключевую позицию в заливе Большой Сирт. Поэтому сенуситы рано или поздно нападут на Антекирту, для них она лакомый кусочек!

– Да, это более чем вероятно, – подтвердил Петер, – и нам надо быть настороже!

– Я опасаюсь немедленного нападения ещё и потому, – продолжал доктор, – что Саркани член этой секты и, насколько мне известно, состоит даже агентом сенуситов за границей. Вспомните, друзья мои, что слышал Пескад в доме мокаддема. Ведь в разговоре с Сиди Хазамом Саркани несколько раз упомянул наш остров. А ему ли не знать, что Антекирта принадлежит доктору, то есть человеку, которого он боится и ненавидит! Не сам ли Саркани натравил на меня Зироне на склонах Этны! Нет ни малейшего сомнения, что он попытается возместить неудачу, которую потерпел в Сицилии, напав на меня здесь и притом с некоторыми шансами на успех!

– Разве ненависть Саркани направлена именно на вас? – спросил Луиджи. – Он же вас не знает!

– Возможно, Саркани встречал меня в Рагузе, – ответил доктор, – во всяком случае, он не может не знать о связях, которые я там поддерживал с семейством Батори. Более того, перед своим бегством из дома Сиди Хазама Сава открыла Саркани, что Петер жив. Негодяй, конечно, сопоставил все эти факты и не сомневается, что Петер и Сава нашли убежище на острове Антекирта. Разве у него мало оснований напустить на нас орду сенуситов? Ну, а если им удастся овладеть островом, нам нечего ждать пощады!

Все эти опасения были вполне справедливы. Конечно, Саркани не догадывался, что доктор и граф Матиас Шандор – одно и то же лицо, но всё же он знал достаточно, чтобы постараться вырвать из рук Антекирта наследницу поместья Артенак. Весьма возможно, что он убедит калифа предпринять экспедицию против колонии Антекирты.

Наступило третье декабря, но ничто ещё не предвещало близкого нападения на остров.

Впрочем, наши друзья были так счастливы, собравшись наконец вместе, что за исключением доктора никто и думать не хотел о чем-нибудь дурном. Мысль о предстоящей свадьбе Петера Батори и Савы Шандор наполняла радостью все сердца. Каждый старался убедить себя, что тяжёлые времена прошли и никогда больше не вернутся.

По правде сказать, Пескад и Матифу разделяли общую уверенность в будущем. Они всей душой радовались счастью окружающих и находились в каком-то восторженном опьянении.

– Это просто невероятно! – твердил Пескад.

– Что невероятно?.. – спрашивал Матифу.

– А то, что ты стал славным толстым рантье, дружище! Право, тебя надо женить!

– Меня… женить!

– Да… на прелестной маленькой женщине!

– Почему на маленькой?

– Да, ты прав!.. На крупной, на огромной красавице!.. Что ты на это скажешь?! Госпожа Матифу!.. Мы поедем искать её у патагонцев!

Но в ожидании свадьбы Матифу, которому друг надеялся найти достойную спутницу жизни, Пескад деятельно готовился к свадьбе Петера и Савы Шандор. С разрешения доктора он собирался устроить грандиозный праздник с играми, песнями, танцами в стрельбой из пушек. Вечер закончится торжественным банкетом на открытом воздухе, серенадой в честь новобрачных, шествием с факелами и фейерверком. На Пескада можно положиться! В таких делах он понимает толк! Праздник выйдет на славу! О нём долго будут говорить! О нём будут говорить вечно!

Но эта прекрасные замыслы так и не осуществились.

В ночь с третьего на четвёртое декабря, – погода была безветренная, хотя густые тучи заволокли небо, – в кабинете доктора Антекирта в Ратуше зазвенел электрический звонок.

Было десять часов вечера.

Услышав этот сигнал, доктор и Петер поспешно вышли из гостиной, где они проводили вечер в обществе госпожи Батори и Савы Шандор. Вбежав в кабинет, они поняли, что сигнал был подан с наблюдательного поста, установленного на центральной возвышенности Антекирты. По телефону было тут же передано краткое сообщение.

Часовые заметили к юго-востоку от острова приближение флотилии, которая пока ещё смутно виднелась в темноте.

– Надо немедленно созвать совет, – приказал доктор.

Не прошло и десяти минут, как доктор, Петер, Луиджи, капитаны Нарсос и Кестрик, а также командующие отрядами милиции собрались в зале заседаний Ратуши. Совету тотчас же доложили о наблюдении, сделанном часовым. Через четверть часа все члены совета были уже в порту и стояли на конце длинного мола, где светился огонь маяка.

С этого наблюдательного пункта, находящегося почти на уровне моря, невозможно было рассмотреть приближение флотилии, обнаруженной наблюдателями с вершины холма. Но если ярко осветить юго-восточный горизонт, быть может, удастся определить число судов вражеской флотилии и догадаться по её манёврам, куда она направляется.

Но не опасно ли указать неприятелю, где находится остров? Доктор не думал этого. Если замеченные враги действительно сенуситы, то они, конечно, идут не наугад и хорошо знают положение Антекирты, – ничто не помешает им добраться до острова.

Итак, электрические аппараты были приведены в действие, и два ослепительных снопа света внезапно озарили широкий горизонт.

Часовые не ошиблись. По крайней мере двести лодок – шебек, полакр, трабак и других судёнышек меньших размеров – приближались к острову в боевом порядке. Не подлежало сомнению, что это флотилия сенуситов, набранная во всех портах побережья. Было совершенно тихо, и суда шли на вёслах. Сравнительно небольшой переход между Киренаикой и Антекиртой пираты могли сделать и без помощи ветра. Отсутствие волнения на море даже благоприятствовало операции, так как в такую погоду пристать к берегу было гораздо легче.

Флотилия ещё находилась в четырёх-пяти милях к юго-востоку. Следовательно, высадки нечего было опасаться раньше восхода солнца. К тому же в темноте было бы неосторожно нападать на Антекирту не только со стороны порта, но даже с южного берега, как нам известно, плохо защищённого.

Едва только эта первая разведка была произведена, прожекторы погасли, и все опять погрузилось во мрак. Оставалось только ждать рассвета.

Между тем, по приказанию доктора, все солдаты милиции заняли свои посты.

Необходимо было опередить неприятеля, первым нанести удар, от которого, возможно, зависел исход сражения.

Нападающие уже не могли надеяться захватить врасплох маленькую колонию: ведь ярко озаривший их электрический свет дал возможность определить и численность флотилии и направление, в каком она двигалась.

Конец ночи прошёл тревожно, колонисты готовились к обороне. Несколько раз они освещали горизонт прожекторами, и это позволило точно установить расположение вражеской флотилии.

Не могло быть сомнения, что осаждающие очень многочисленны. Но достаточно ли они вооружены, чтобы справиться с батареями Антекирты? Вряд ли. По всей вероятности, у них вовсе нет артиллерии. Но сенуситы были опасны своей численностью, так как могли сразу произвести высадку в нескольких пунктах острова.

Наконец стало светать, и первые солнечные лучи понемногу рассеяли туман на горизонте.

Все взгляды устремились вдаль, на восток и на юг.

Флотилия выстроилась широким полукругом и грозила взять остров в клещи. В неё входило около двухсот судов, самые крупные из которых были водоизмещением в тридцать – сорок тонн. Всего на их борту насчитывалось полторы – две тысячи человек.

В пять часов утра флотилия приблизилась к островку Кенкраф. Собирались ли нападающие высадиться на этом клочке суши, прежде чем атаковать Антекирту? Хорошо, если так. Ведь по приказанию доктора островок был заминирован, и, высадись на нём сенуситы, они понесли бы большой урон, и, может быть, это предрешило бы исход сражения.

Полчаса прошло в неописуемой тревоге. Можно было ожидать, что, приблизившись к островку, неприятель начнёт высадку. Но нет. Ни одна лодка не бросила якоря у его берега, и строй вражеских судов ещё более вытянулся к югу, так что Кенкраф остался направо. Было ясно, что не пройдёт и часа, как враги нападут на Антекирту, или, вернее, вторгнутся на её территорию.

– Теперь нам остаётся только защищаться, – сказал доктор начальникам отрядов милиции.

Был подан сигнал, и колонисты, рассыпавшись по берегу, поспешно вернулись в город, где каждый занял свой боевой пост.

По приказанию доктора Петер принял командование над южной частью укреплений, а Луиджи – над восточной. Защитники острова, солдаты милиции, – их было не более пятисот человек, – разместились таким образом, чтобы достойно встретить врага всюду, где он попытается прорваться сквозь пояс городских укреплений. Доктор взял на себя общее руководство боевыми действиями: он будет находиться всюду, где потребуется его присутствие.

Госпожа Батори, Сава Шандор и Мария Феррато остались в большом зале Ратуши. Если город будет захвачен, все остальные женщины и дети укроются в крепости, где им ничто не грозит: неприятелю не взять её, даже если у него имеются полевые орудия.

Вопрос об островке Кенкрафе разрешился, к сожалению, не в пользу защитников Антекирты. Оставался вопрос о гавани. Если флотилия попытается прорваться в гавань, то ей не поздоровится: суда попадут под перекрёстный огонь двух фортов, под снаряды «Феррато» и "электро", или взорвутся на минах, поставленных в проливе. Какая удача была бы для колонистов, если бы неприятель напал на них с этой стороны!

Но было ясно, как день, что главарю сенуситов известна оборонительная система острова, а также и то, насколько слабо защищён его южный берег. Атаковать порт с моря – значило бы идти на верную смерть. И он выработал другой план – высадиться на южном побережье Антекирты, где всё благоприятствовало этой операции. Миновав порт, так же как и островок Кенкраф, флотилия направилась к наиболее уязвимому пункту острова, причём гребцам было приказано не жалеть сил.

Разгадав замыслы неприятеля, доктор тотчас же принял все необходимые меры. Капитаны Кестрик и Нарсос спешно вывели из порта два "электро", на каждом из которых находилось по нескольку человек матросов.

Через четверть часа оба военных корабля напали на флотилию и, прорвав линию её судов, потопили пять или шесть лодок и протаранили целую дюжину. Однако число нападающих было так велико, что оба капитана, боясь, как бы их суда не были взяты на абордаж, вернулись в порт.

Между тем «Феррато» тоже вступил в бой и принялся громить неприятеля из своих орудий. Но ни его огонь, ни огонь береговых батарей не мог помешать пиратам произвести высадку – до того они были многочисленны. Хотя судов двадцать было потоплено и немало нападающих погибло, более тысячи человек всё же высадились на скалистом южном берегу, пристать к которому оказалось легко благодаря отсутствию волнения на море.

Тут защитники острова обнаружили, что у сенуситов нет недостатка в артиллерии. На самых крупных шебеках находились походные полевые орудия, и вытащить их на берег не представляло труда, так как сюда не достигал ни огонь орудий, установленных в городе, ни огонь, открытый с центральной возвышенности.

Доктор занял наблюдательный пост на ближайшем к неприятелю бастионе и внимательно следил за операцией высадки. Помешать ей он не мог ввиду малочисленности своего войска. Но, как только защитники укрылись за стенами Артенака, они стали во много раз сильнее, а задача осаждающих, несмотря на их численный перевес, значительно осложнилась.

Сенуситы построились в две колонны и, таща за собой лёгкие орудия, двинулись вперёд с беспечной и дерзкой отвагой фанатиков-арабов, которые бесстрашно идут в бой, так как презирают смерть, ненавидят европейцев и надеются на богатую добычу.

Когда нападающие оказались на расстоянии выстрела, на них градом посыпались ядра, снаряды и картечь. Более ста человек пали, но остальные продолжали наступать. Полевые орудия неприятеля были установлены и стали пробивать брешь в южном углу городской стены, там, где укрепления были ещё не совсем достроены.

Предводитель сенуситов спокойно руководил боевыми операциями, хотя смерть и косила кругом него солдат. Стоя подле военачальника, Саркани уговаривал его бросить на штурм города несколько сот человек.

Доктор Антекирт и Петер Батори издали узнали Саркани. Он тоже узнал их.

Но вот часть городской стены обрушилась, и осаждающие устремились к образовавшейся бреши. Если им удастся ворваться в город, осаждённые будут уничтожены. При кровожадных наклонностях пиратов победа неизбежно закончится чудовищной резнёй.

При попытке сенуситов пробиться сквозь линию укреплений произошла жаркая схватка. Под командованием доктора, равнодушного к опасности и неуязвимого для пуль, Петер Батори и его соратники проявляли чудеса храбрости. Пескад и Матифу отважно сражались бок о бок с ними, счастливо избегая пуль и ударов врага.

С кинжалом в одной руке и с топором в другой Геркулес производил ужасные опустошения в неприятельских рядах.

– Смелей, Матифу, смелей!.. Бей их! – кричал Пескад, то заряжая свой револьвер, то разряжая его с таким грохотом, словно стрелял картечью.

Но враг не отступал. Его несколько раз отгоняли от бреши, и всё же осаждающие грозили ворваться в город, как вдруг в их задних рядах произошло смятение.

"Феррато" стоял под парами менее чем в трёх кабельтовых и, наведя на берег все свои орудия – каронады, длинные погонные орудия, револьверные пулемёты Гочкиса, митральезы Гатлингса, – громил осаждающих, которые падали, как колосья, срезанные серпом. Снаряды били им в спину, настигали, у самого моря, топили суда, стоявшие на якоре или пришвартованные у подножия скал.

Это был страшный, неожиданный удар для сенуситов. На них не только напали с тыла, но и грозили отрезать путь к отступлению в случае, если пиратские суда будут уничтожены снарядами "Феррато".

Осаждающие остановились перед брешью, которую упорно защищали солдаты милиции. Уже более пятисот врагов нашли смерть на острове Антекирта, тогда как число осаждённых почти не уменьшилось.

Вражеский военачальник понял, что необходимо немедленно выйти в море, если он не хочет погубить всех своих людей. Напрасно Саркани убеждал его штурмовать Артенак, – был дан приказ отступить к берегу, и сенуситы столь же беспрекословно отошли от города, как ринулись бы на верную смерть, если бы им ведено было умереть.

Но следовало дать пиратам урок, который они запомнили бы надолго.

– Вперёд, друзья!.. Вперёд!.. – крикнул доктор.

Под командованием Петера и Луиджи человек сто солдат бросились преследовать беглецов, спешивших добраться до берега. Попав с одной стороны под огонь "Феррато", а с другой – под пули защитников города, сенуситы дрогнули. В их рядах произошло замешательство, и уцелевшие опрометью кинулись к лодкам, менее других пострадавшим от снарядов.

В пылу сражения Петер и Луиджи стремились завладеть только одним человеком. Этот человек был Саркани. Но они хотели захватить его живым и лишь чудом избежали пуль, так как негодяй несколько раз стрелял в них из револьвера.

Казалось, однако, что судьба ещё раз спасёт его от справедливого возмездия.

Саркани и начальнику сенуситов удалось вскочить вместе с десятью спутниками в небольшую полакру, они уже отдали швартовы и теперь маневрировали, стараясь выйти в открытое море. «Феррато» был слишком далеко, и там не заметили сигнала о нападении на эту лодку. Ещё немного, и беглецы ускользнули бы от преследования.

В эту минуту Матифу увидел полевое орудие без лафета, валявшееся на песке.

Подбежать к этому заряженному орудию, втащить его на вершину скалы, подпереть плечом, держа за цапфу для равновесия, оказалось для нашего Геркулеса минутным делом.

– Ко мне, Пескад, ко мне! – крикнул он громовым голосом.

Пескад услышал друга и понял его намерение. Он подбежал к полевому орудию, стоявшему на живом лафете, навёл его на полакру и выстрелил.

Снаряд попал в судно и разнёс его в щепки… А Матифу даже не покачнулся, несмотря на сильную отдачу.

Начальник сенуситов и его спутники бросились в воду и почти все тут же утонули. Саркани боролся с прибоем, когда Луиджи подплыл к нему и вытащил его на берег.

Вскоре Саркани был передан Матифу, который крепко схватил его в свои могучие объятия.

Победа была полная. Из двух тысяч врагов, напавших на остров, всего несколько сот избегло гибели и добралось до побережья Киренаики.

Теперь можно было надеяться, что остров Антекирта надолго избавлен от нападения пиратов.

5. ВОЗМЕЗДИЕ

Граф Матиас Шандор уплатил свой долг благодарности Марии и Луиджи феррато. Госпожа Батори, Петер и Сава, наконец, соединились. Достойные были вознаграждены, оставалось лишь покарать предателей.

В течение нескольких дней, последовавших за разгромом сенуситов, колонисты усиленно работали, приводя остров в порядок. Петер, Луиджи, Пескад и Матифу, то есть все главные герои этой драмы, были целы и невредимы, если не считать пустячных ранений. И, однако, как мы видели, они не берегли себя. Зато какая была радость, когда доблестные воины вернулись в большой зал Ратуши, где их ожидали Сава Шандор, Мария Феррато, госпожа Батори и её старый слуга Борик. Оставалось отдать последний долг тем, кто пал в борьбе, и маленькая колония опять заживёт своей счастливой жизнью, которую отныне, по всей вероятности, ничто больше не нарушит. Сенуситы потерпели полное поражение на острове Антекирта, а главное, среди них уже не будет Саркани, чтобы разжигать ненависть в сердцах пиратов и призывать их к мести. К тому же доктор собирался вскоре усовершенствовать оборонительную систему острова. Предстояло не только обезопасить Артенак от нападения, но и укрепить всю береговую полосу, чтобы на острове больше не могли высадиться неприятельские войска. Кроме того, решено было привлечь в Антекирту новых колонистов, которым плодородная почва острова сулила полное благоденствие.

А в ожидании этого ничто не мешало отпраздновать свадьбу Петера Батори и Савы Шандор. Бракосочетание назначили на девятое декабря, и теперь уже не было причин его откладывать. Пескад снова принялся за приготовления к празднеству, прерванные нападением разбойников, прибывших из Киренаики.

Однако следовало без промедления решить судьбу Саркани, Силаса Торонталя и Карпены. Они сидели в одиночных камерах крепости и даже не знали, что все трое оказались во власти доктора Антекирта.