 |
|
Популярные авторы:: БСЭ :: Раззаков Федор :: Азимов Айзек :: Аддамс Петтер :: Борхес Хорхе Луис :: Толстой Лев Николаевич :: Чехов Антон Павлович :: Нортон Андрэ :: Лондон Джек :: Горький Максим Популярные книги:: Справочник по реестру Windows XP :: Кошмар номер четыре :: Трагическая охота :: По ту сторону любви :: Отречение :: Смесь бульдога с носорогом :: Поющая девушка :: 1-е МАРТА 1917 года :: Тень стройной женщины :: С тех пор мы вместе |
Проект «Путин» - Путин. Внедрение в КремльModernLib.Net / Политика / Евгений Стригин / Путин. Внедрение в Кремль - Чтение (Ознакомительный отрывок) (стр. 7)
Ну да ладно, это лидер красной оппозиции, но и другие (уже из числа президентского окружения) сообщали почти то же самое. Например, Анатолий Куликов вспоминал: «В тот период, когда здоровье президента было уже не ахти какое, наши с ним встречи были малосодержательными и носили уже чисто демонстративный характер. Их цель сводилась к тому, чтобы люди увидели: президент встречается с силовыми министрами, а значит, контролирует ситуацию в стране. Ельцин уже не вникал в детали, а время аудиенции обычно ограничивалось 20 минутами. За это время ничего толкового рассказать просто невозможно, но ему и такие короткие свидания становились в тягость. Достаточно было перебрать во время разговора минуту-другую, как я начинал физически ощущать: Ельцин раздражается. Это был новый человек, разительно отличавшийся от прежнего Ельцина… Что еще хуже: Ельцин начинал потихоньку путать людей. Однажды меня разыскали и передали требование Ельцина срочно прибыть в Кремль. Я приехал. Очень деликатное поручение, которое дал мне президент, на первый взгляд, не имело ко мне никакого отношения и напрямую касалось министра обороны генерала армии, впоследствии маршала Российской Федерации Игоря Сергеева. Вернее – одного из управлений Минобороны, занимавшегося внешнеполитическими проблемами. Я удивился: будучи в то время заместителем председателя правительства, я не курировал деятельность Министерства обороны и мало что мог сказать по существу конкретной проблемы. Но решил так: президент это делает неслучайно, на то у него есть свои резоны. Единственно, что попросил: «Борис Николаевич, позвольте мне проинформировать о нашем разговоре тех руководителей Министерства обороны, которые находятся в курсе дела». Ельцин охотно согласился, и я, продолжая ломать голову над тем, что бы все это значило [50], стал вызванивать тех армейских военачальников, которым, собственно, изначально следовало ставить подобную задачу. Собрались у меня, в вице-премьерском кабинете Дома правительства на Краснопресненской набережной. Генералы тоже находились в недоумении. Пытаясь разрешить проблему как можно деликатнее, я высказал им свое предположение, что Ельцин, очевидно, лишь для того, чтобы не собирать их лишний раз у себя, решил воспользоваться моим статусом заместителя председателя правительства… Такая версия всех удовлетворила, и генералы без обид принялись исполнять поручение президента. Во время очередной встречи с Ельциным я отчитался, что поставленная им задача решается успешно. Борис Николаевич рассеянно посмотрел на меня, как будто с трудом узнавая. И совсем огорошил, невпопад согласившись: «Да-да, мне Сергеев доложил…»[212] Такой вот был первый российский президент после победы на выборах 1996 года. «Ельцин в ловушке, уготованной ему традиционной безграничной российской властью. Пока он болен или отдыхает, чиновники либо бездействуют, либо работают на свой страх и риск, в ожидании маловероятных начальственных похвал или весьма возможных выговоров, разносов, увольнений»[213]. Тогда отмечали: «Об уровне дееспособности Ельцина в настоящее время свидетельствует факт подписания им двух феноменальных указов, согласно первому из которых любой указ, представленный на подпись президенту, должен быть завизирован Чубайсом, а согласно второму, должен быть завизирован тем же Чубайсом уже после (!) того, как Ельцин поставил на нем свою подпись. Становится ясным, какой неограниченной властью обладает в России человек, контролирующий доступ к телу главы государства»[214]. Все это создавало нездоровую атмосферу в стране, порождало слухи, которые дискредитировали власть, подталкивало президентское окружение и его политических противников к новым схваткам между собой и друг с другом. Все это, вместо того чтобы заниматься проблемами страны, которая продолжала падать в пропасть. Здоровье лидера государства – не такая и маловажная вещь. «Болезнь Ельцина, негативно сказывающаяся на делах государства, вполне устраивала многих людей из его ближайшего окружения. Ведь они могли действовать от его имени. Цену этого имени в стране, где идет приватизация, а административный ресурс по-прежнему имеет решающее значение, – можно себе только вообразить… Надо понять нравы и психологию этого окружения, попав в которое довольно приличные люди уже вскоре начинали демонстрировать свойственное плохим лакеям пренебрежение к хозяину. Отсюда эти многозначительные пощелкивания пальцем Хасбулатова по горлу, отсюда слова Александра Руцкого: «Управлять так, как управляет Ельцин, и я смогу». Все потому, что методика принятия Ельциным государственных решений, по-царски капризная и по-обкомовски закостенелая, допускала к управлению страной людей корыстных, бессовестных и коварных. Вот в чем, мне кажется, и заключается вина президента перед российским обществом. Для меня, человека законопослушного, совершенно головокружительными, например, казались скорости, на которых вращался в верхах небезызвестный коммерсант от политики Борис Березовский. Он всюду был вхож. Он бравировал близостью к власти. На одно из его предложений – сейчас даже и не помню, в чем оно заключалось, – я развел руками в стороны: «Борис Абрамович, это невозможно сделать. Нужно, чтобы было решение президента». Уже уходя из моего кабинета восвояси, Березовский вдруг остановился и, показывая пальцем на портрет президента, заговорщически мне улыбнулся: «A.C., вы поймите – ему на это наср…ть. Как мы с вами решим, так и будет!» Я думаю, что эти его слова очень точно характеризовали настроения, царившие в Кремле во время болезни Ельцина»[215]. «В условиях, когда Б. Ельцин по причине болезни в течение продолжительного времени оказался практически выключенным из нормального повседневного процесса управления делами государства, в стране возникли и реально действовали несколько конкурирующих друг с другом центров власти и принятия решений: возглавляемая А. Чубайсом администрация президента, правительство страны во главе с В. Черномырдиным, Федеральное Собрание и, что может быть самым важным в сложившейся ситуации, узкая «семейная» группа советников и лоббистов, наиболее близко стоящих к президенту и его администрации»[216]. Кроме того, выделялась группировка, лидером которой был мэр Москвы. «В 1999 году разваливающаяся Россия потрясается схваткой двух еврейских кланов На одной стороне – группа из семьи Ельцина, дельцов Березовского и Абрамовича. На другой – Гусинский, его «Мост» и Лужков…У каждого – свои группировки средств массовой информации, медиа-холдинги. Первый клан ставит на создание в стране жесткой диктатуры. Но такой, которая будет охранять их сионистские капиталы и наклонять нашу голову перед господином-Америкой. Вторая влечет на свою сторону президентов «национальных республик», которые хотят растащить Росфедерацию на «суверенные» ошметки по образцу Югославии»[217]. В этих условиях, естественно, следовало думать, кто же будет следующим президентом страны. 22 марта 1998 года Березовский в программе «Итоги» сказал: «Главный мой интерес – выборы-2000. Интерес в том, чтобы обеспечить преемственность власти, чтобы новая власть строила свой успех не на эксплуатации тяжелейших ошибок предыдущей, а на развитии позитивов. Ошибки – развал СССР, силовые действия против парламента, Чечня, проведение реформ путем тяжелейшего социального напряжения, попытка силового решения перед выборами 1996 г. Ельцин в 2000 г. не избираем. Зюганов, Лужков, Лебедь не в состоянии обеспечить преемственность власти. Черномырдин сделает власть преемственной, но избираем ли он?» Заметим, что под понятием преемственности понималась, скорее всего, подконтрольность так называемой «Семье». 5.2. «Царская семья» Семья (пока без кавычек) играла в жизни первого российского президента далеко не последнюю роль. Если верить ему самому и даже многим его политическим противникам, Ельцин был хорошим семьянином. Настолько, насколько хорошим семьянином можно быть ответственный партийный работник, да еще и добросовестный, отдающий себя работе. «Я знаю, – писал Юрий Скуратов, – что в Свердловске он никогда никого из своих родственников не подпускал к служебному столу, все вопросы решал только сам – домашние всегда старались держаться от него на расстоянии, вернее, он держал их на расстоянии»[218]. Семья официально признавалась партией как ячейка общества, но так же официально партийцы должны были думать прежде всего о партии. Была тогда песня с почти такими словами: «Прежде думай о партии [51], а потом о себе». К началу 90-х годов все сильно изменилось. К тому времени популярность Горбачева пала довольно низко, и не в последнюю очередь благодаря его супруге Раисе Максимовне [52]. «Людей раздражало и то, что в эти во многом пустые поездки Горбачев брал с собой супругу. Раздражало ее постоянное желание как-то выделиться, обратить на себя внимание – в манере одеваться, вести себя. Писем по этому поводу шло множество – в газеты, на телевидение», – писал Владимир Медведев[219], руководитель охраны Горбачева. Ельцин это хорошо понимал, написав: «Мне не хочется быть злорадным, говорить какие-то обидные слова ей «вслед». Но я прекрасно знаю, что именно с горбачевской поры отношение у наших женщин к «первой леди» особое, раздраженное»[220]. Наверное, бабы завидуют друг другу, могут сказать некоторые. Но автор настоящей книги слышал такие же речи от мужчин – офицеров госбезопасности еще до 1991 года. Обычно плоховато воспринимаются жены верховных правителей в России, если они начинают играть собственную игру на политическом поле страны. Видимо, в данном случае супруга должна знать свое место. Ельцин такую ошибку в «женском» вопросе делать, казалось бы, не собирался. Но дело не в том, что он подстраивался под вкусы толпы. Просто эти вкусы соответствовали его взглядам. Ельцин не был Горбачевым, своих женщин в публичную политику он пускать не спешил. Первоначально они вообще были как при Домострое. Вот так выглядел домашний прием первого секретаря регионального комитета КПСС: «Когда Ельцин приходил домой, дети и жена стояли навытяжку. К папочке кидались, раздевали его, переобували. Он только руки поднимал»[221]. У первого секретаря Ставропольского крайкома КПСС, ставшего последним президентом СССР, дома все было по-другому. Впрочем, у Президента РФ все, разумеется, тоже изменилось с тех пор, как он перестал быть главой парторганизации Свердловской области. Кидаться раздевать, и переобувать его родным уже не нужно было. Постепенно, вероятно, более всего под влиянием тех окружающих, которые были особенно усердны в холуизме [53], члены семьи первого российского президента начали смотреть на вещи по-другому. «Испытание «властью», к сожалению, выдерживают немногие. По крайней мере, в нашей стране»[222]. «Семья вкусила благополучие, комфорт, бесконечное внимание и не всегда заслуженное преклонение»[223]. Преклоняются чаще не потому, что шеф требует, а потому, что хочется ему услужить, заслужить похвалу и подачки. И в преклонении чаще виноваты те, кто кланяется, а не те, кому поклоны предназначаются. Постепенно шло формирование того, что стали называть «Семьей», т. е. узкого круга родственных и очень близких друг другу лиц в окружении Ельцина, которые сильно влияли на управление страной. По мнению Юрия Скуратова: «…Если бы его не подвело здоровье, он никогда бы не допустил семью к рулю, к рубке управления государством»[224]. «У Ельцина есть объективные основания говорить о своей неподкупности. Еще в «доисторические» времена он занял высший пост в российской исполнительной власти с совершенно ничтожными по нынешним меркам финансовыми затратами. Ельцин за свое попадание в Президенты не обязан (во всяком случае, эксклюзивно) ни одной из действующих тогда еще «в советском прообразе» финансово-промышленных группировок. Есть предприниматели, имеющие немалые «заслуги» в глазах семьи Ельцина, но ни один российский или зарубежный бизнесмен не может считать нынешнего Президента своим «положенцем». В этом – уникальность Ельцина»[225]. «…Борис Николаевич собственноручно ни у кого не взял даже цента, – соглашался Кирилл Столяров, но тут же добавлял: – Правда, в моей памяти по аналогии всплыла колоритная фигура В. Мжаванадзе, в шестидесятые годы бывшего кандидатом в члены Политбюро и первым секретарем ЦК Компартии Грузии. Сей простодушный предшественник Э. Шеварднадзе по заслугам слыл неподкупным партийно-государственным деятелем и, поверьте на слово, за всю жизнь ни разу не польстился на деньги. Зато их жадно брала жена Мжаванадзе, смотревшая на пачки сторублевок и ювелирные изделия, как мышь на крупу. Получив завидную по тем временам мзду, мадам перед исполнением супружеских обязанностей внушала Василию Павловичу, кого куда назначить, а тот безропотно потакал кадровым капризам своей благоверной. Думаю, что применительно к Ельцину медосбором занималась не жена, а кто-то другой, благо семья у Бориса Николаевича большая и дружная»[226]. Намек прозрачен и прост. Тем более что на самом деле семья у Бориса Николаевича не такая и большая. И все были известны на перечет. «У Ельцина две дочери, Елена и Татьяна. Елена родилась в 1957 году. Она пошла по стопам отца – окончила Уральский политехнический институт, строительный факультет. Некоторое время работала по профессии, затем по настоянию мужа, оставила работу. Ее муж Валерий Окулов окончил штурманский факультет Академии гражданской авиации в Ленинграде по специальности «инженер-штурман», десять лет проработал штурманом в Свердловском объединенном авиаотряде Уральского управления гражданской авиации. С 1996 года начался его карьерный взлет с первого заместителя генерального директора до генерального директора и члена совета директоров ОАО «Аэрофлот – российские международные авиалинии». У Окуловых трое детей: Катя, Маша и сын Иван… Татьяна Борисовна родилась в 1960 году и окончила физико-математическую школу и уехала в Москву поступать на факультет вычислительной математики и кибернетики Московского государственного университета. В 1983 году она закончила учебу и университет, где познакомилась со своим первым мужем Виленом Хайрулиным. Поженились они в 1980 году. Татьяна оставила девичью фамилию, чтобы в случае рождения сына он стал продолжателем рода Ельциных. Вскоре сын действительно родился. Его назвали Борисом. Вторым мужем Татьяны стал Алексей Дьяченко. Он кончил Московский авиационный институт, бизнесмен. Этот брак продолжался гораздо дольше. Их сын Глеб Дьяченко родился 30 августа 1995 года»[227]. Особое место в семье первого российского президента занимала младшая дочь – Татьяна. «В семье Ельциных младшую дочь считали особым ребенком, – писал Коржаков. – Борис Николаевич никогда не стеснялся выделить ее при гостях, невольно задевая самолюбие старшей дочери Лены. Мне всегда было неловко, когда Таню расхваливали в присутствии Лены, давая понять окружающим, что девочки имеют разную ценность для родителей. Хотя Лена очень умная, закончила, в отличие от сестры, среднюю школу с медалью, а потом и институт с красным дипломом. Она удачно вышла замуж, оставила работу и занимается только семьей. Таня же всегда жила с родителями. Переехав из Свердловска в Москву, Борис Николаевич сразу выхлопотал для семьи Лены отдельную жилплощадь, а младшую дочь поселил у папы с мамой. Ее никогда не тяготила жизнь с ними под одной крышей»[228]. Она быстро вошла во вкус власти и связанных с ней привилегий. Юрий Скуратов отметил: «Татьяне… он доверяет стопроцентно, полностью, и все свои информационные источники сузил всего до нескольких человек, из которых Татьяна Дьяченко стала главным. Виной всему была, конечно же, болезнь: Борис Николаевич не мог уже работать так, как раньше. Возникла некая изоляция, пояс отчуждения, который разорвать очень трудно»[229]. 5.3. Поиск преемника Ельцину нужна была замена. Все, у кого была хоть капля совести и ума, не могли признавать его лучшим выбором для России. 13 декабря 1998 года А. Солженицын отказался принять орден Андрея Первозванного, которым его наградил Б. Ельцин. Он мотивировал свой поступок тем, что не может принять этот орден от власти, которая довела Россию до бедственного положения. Тем не менее таких принципиальных среди элиты было меньшинство. Точнее, их почти не было. Но остальные думали о том, не стоит ли перебежать на сторону другого претендента на российский трон. «Семья» понимала, что Борису Николаевичу нужно уходить на покой. Слишком непопулярным он стал, и слишком тяжело ему было править, здоровье уже не позволяло этого. Но «Семье» нужен был управляемый преемник. Понимал это и сам Борис Николаевич. О наследнике Ельцин думал давно. Шапка Мономаха была не так и легка. Разговоры о преемниках первого президента России начались довольно рано. Возможно, это частично объяснялось здоровьем президента, а также наличием вокруг большого числа людей более молодого поколения, толпившихся у трона. Это когда шли к власти, они были с вожаком едины, но когда пришли, стали мечтать сменить его. Но вожак-то один, а желающих сменить много. Значение имела и позиция влиятельных зарубежных сил. Заграницу наследники «российского престола» интересовали всегда. Например, экс-президент Франции Валери Жискар д'Эстен в своих мемуарах довольно много места посвятил описанию того, как он пытался определить преемника Брежнева и как пытался заранее расположить. По его словам тогдашний руководитель Польши Эдвард Герек сказал: «Брежнев говорил со мной о своем преемнике. Хотя Брежнев еще достаточно здоров, но он уже начинает подыскивать себе замену, что совершенно естественно»[230]. Но это тогда они просто интересовались, при Ельцине они пытались влиять. Первоначально о преемниках Ельцина говорили со стороны. Сам первый президент РФ больше молчал. Хотя иногда в близком кругу и проговаривался о необходимости преемника. «В начале 92-го, – вспоминал Коржаков, – в минуты отчаяния Ельцин открыто говорил: – Второго срока я не вынесу, мне нужен преемник. Я также честно отвечал: – У вас, Борис Николаевич, здоровье подорвано, и действительно нужно думать о преемнике, который способен продолжить ваше дело. Только надо его заранее готовить «на царство». Мне не хотелось обманывать шефа, внушать, хоть ему это было и приятно, что он незаменимый. Без меня это делали другие сподвижники. – Только вы, Борис Николаевич, и никто другой!»[231] Чуть позже первый российский президент стал уже более открыто намекать о подборе преемника. «Еще в 1993–1995 годах Ельцин говорил не раз о своем преемнике, но это воспринималось всеми как игра или шутка. Его фаворитами были попеременно Сергей Шахрай, Владимир Шумейко и Олег Сосковец… На самом деле Ельцин не хотел и слышать тогда о каком-то преемнике…»[232] Впрочем, кандидатуры назывались разные. Сам президент все еще больше молчал. И пока официальная (по Конституции) замена была только в образе Черномырдина. По этому поводу уже опальный Коржаков писал: «Виктор Степанович через несколько месяцев премьерства стал предлагать президенту: – Зачем вам это решать? Давайте этим вопросом займусь я, не взваливайте на себя такое количество дел. Чем чаще возникали подобные разговоры, тем острее Ельцин ощущал: вместе с обязанностями он отдает и власть. Она потихонечку перетекала в другие руки. Однажды шеф предложил Виктору Степановичу стать преемником. Но Черномырдин от предложения категорически отказался. Вслед за Черномырдиным возникла фигура Лужкова… По моему глубокому убеждению, карьеру Лужкова в значительной степени помог сделать Борис Николаевич… Что же мешало Ельцину остановить выбор на Лужкове как на преемнике? Причин две. Примечания 1 Леонов Н.С. Крестный путь России. 1991–2000. М., «Русский дом». С. 291. 2 Скуратов Ю.И. Вариант дракона. М., «Детектив-пресс», 2000. С. 292. 3 «Наш современник», 1994, № 5. С.120. 4 «Наш современник», 1994, № 9. С.145. 5 Скуратов ЮМ. Вариант дракона. С. 105. 6 «Труд», 14.03.92. С 2. 7 «Наш современник», 1995, № 1. С. 166. 8 Скуратов ЮМ. Вариант дракона. С. 105. 9 Леонов Н.С. Крестный путь России. 1991–2000. С. 311. 10 Лимонов Э. Охота на Быкова: расследование Эдуарда Лимонова. СПб., «Лимбус», 2001. С. 311. 11 Хлебников Павел (Пол). Крестный отец Кремля Борис Березовский, или История разграбления России, М., «Детектив-пресс», 2001. С. 76. 12 «Новая газета», 2005, № 36. С. 8. 13 Попцов ОМ. Хроника времен «царя Бориса». М., «Совершенно секретно», 1996. С. 359–360. 14 Конституция Российской Федерации. Комментарий / Под общ. ред. Б.Н. То-порнина, Ю.М. Батурина, Р.Г. Орехова, М., «Юридическая литература», 1994. С. 461. 15 Конституция Российской Федерации. Комментарий. С. 463. 16 Коржаков A.B. Борис Ельцин: от рассвета до заката, М., «Интербук», 1997. С.197. 17 «Наш современник», 1994, № 4. С. 184. 18 Михайлов А.Г. Портрет министра в контексте смутного времени: Сергей Степашин, М., «Олма-пресс», 2001. С.162. 19 «Наш современник», 1994, № 10. С.147. 20 «Комсомольская правда», 12.04.94. С. 3. 21 «Собеседник», 1996, № 27. С. 7; Филатов С.А Совершенно несекретно, М., «Вагриус», 2000. С. 339. 22 «Известия», 01.08.95. С.5. 23 Попцов ОМ. Хроника времен «царя Бориса». С. 393. 24 «Известия», 01.08.95. С. 5. 25 Скуратов Ю.И. Вариант дракона. С. 67. 26 Жмаков И.Е. Павел Федирко – мой современник. Красноярск, «Горница», 1996. С. 204–205. 27 Михайлов А.Г. Портрет министра в контексте смутного времени: Сергей Степашин. С. 170. 28 Филатов С.А. Совершенно несекретно. М., «Вагриус», 2000. С. 346. 29 Современная политическая Россия / Под общ. ред. А.И. Подберезкина, 2002. 30 Ельцин Б.Н. Президентский марафон (публикация в Интернете). 31 Скуратов Ю.И. Вариант дракона. С. 110. 32 «Известия», 08.08.95. С. 5; 24.08.95. С. 5. 33 «Известия», 14.03.96. С. 2. 34 Там же, 17.02.96. С. 1. 35 Там же, 14.03.96. С. 2. 36 Жмаков И.Е. Павел Федирко – мой современник. Красноярск, «Горница», 1996. С. 205. 37 «Известия», 13.03.96. С. 6. 38 «Российская газета», 27.02.96. С. 1. 39 Там же, 13.03.96. С. 1. 40 «Новое время», 1995, № 41. С. 4. 41 Скуратов Ю.И. Вариант дракона. С. 68–69. 42 Скуратов ЮМ. Вариант дракона. С. 70. 43 Скуратов ЮМ. Вариант дракона. С. 5. 44 Там же. С. 70. 45 Скуратов Ю.И. Вариант дракона. С. 73. 46 Леонов Н.С. Крестный путь России. 1991–2000. С. 432. 47 Леонов Н.С. Крестный путь России, 1991–2000. С. 434. 48 Коржаков А.В. Борис Ельцин: от рассвета до заката. С. 252. 49 Зернистые мысли наших политиков, М., «Эксмо», 2004. С. 212–213. 50 Лебедь А.И. Идеология здравого смысла, М., «Русь-Фильм», 1997. С.72–73. 51 Ельцин Б.Н. Президентский марафон (публикация в Интернете). 52 «Новое время», 1995, № 41. С. 4. 53 Там же, 1997, № 25. С. 5. 54 «Новое время», 1996, № 32. С. 9. 55 Кучерена А. Г. Бал беззакония. Диагноз адвоката. «Политбюро», 1999. С. 153. 56 «Новое время», 1997, № 25. С. 5. 57 Кучерена А. Г Бал беззакония. С. 159. 58 «Новое время», 1997, № 25. С. 5. 59 Млечин Л.М. КГБ. Председатели органов госбезопасности. Рассекреченные судьбы, М., «Центрполиграф», 2003. С. 778. 60 Яровой А.Ф. Прощай, КГБ, М., «Олма-пресс», 2001. С.331–332. 61 Зернистые мысли наших политиков. С. 45. 62 Там же. С. 45. 63 РарА. Владимир Путин. «Немец» в Кремле. М., «Олма-пресс», 2001. С. 216. 64 Коржаков A.B. Борис Ельцин: от рассвета до заката. С. 335. 65 Млечин Л.М. КГБ. Председатели органов госбезопасности. Рассекреченные судьбы. С. 833. 66 Красильников P.C. Новые крестоносцы. ЦРУ и перестройка. М., «Олма-пресс Образование», 2003. С. 424. 67 «Наш современник», 1997, № 9. С. 98. 68 Фартышев В.И. Последний шанс Путина. (Судьба России в XXI веке). М., «Вече», 2004. С. 11. 69 Геворкян H., Колесников A., Тимакова Н. От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным. М., «Вагриус», 2000. С. 75–77. 70 Медведев РА. Владимир Путин: четыре года в Кремле, М., «Время», 2004. СЮ. 71 Там же. С. 10. 72 Геворкян H., Колесников А., Тимакова Н. От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным. С. 82–83. 73 Там же. С. 110. 74 «Молодая гвардия», 2005, № 3. С. 28. 75 Мазо Б. Питерские против московских, или Кто есть кто в окружении В.В. Путина, М., «Эксмо», 2003. С. 50. 76 Геворкян H., Колесников А., Тимакова Н. От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным. С. 113. 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8 |
|||||||||