Глава 6.

Маленькие города, с испокон веков по всей Руси живут своей, отличной от Столицы и больших мегаполисов жизнью. Здесь и время течёт более размеренно, и люди совсем другие, наверное, более открытые и доброжелательные, они рады новым знакомствам, новым людям. Не отличался в этом и Александров, в основном весь город, за исключением, конечно жителей многоэтажек просыпался с рассветом. До начала рабочего дня всем нужно было успеть накормить живность, бегавшую во дворах, прополоть грядки, в общем, сделать массу работы по хозяйству и только после этого, приведя себя в порядок, отправляться на службу, кому в школу, кому в поликлинику или больницу, кому на завод.

«Ленд Крузер» не спеша пробирался по улицам города, в сторону рынка, народ уже покидал свои дома и спешил на работу, люди в основном двигались на велосипедах, от этого движение по улицам оказалось затруднительным. Езда велосипедистов не поддавалась никакой логике, создавалось впечатление, что они единственные на дороге, и вокруг просто отсутствует иной транспорт. Примерно минут через двадцать такой езды, Алексей начал приходить в тихое бешенство. Особенно после того, как один из местных байкеров не обращая ни на кого внимания, и не утруждая себя соблюдением элементарных правил дорожного движения, резко вывернул от бордюра, вдоль которого ехал и, пересекая улицу прямо под колёсами «Ленд Крузера» устремился в левый поворот. Алексей еле успел вдавить педаль тормоза в полик, тяжелая машина остановилась чуть, не сбив отчаянного байкера, сзади послышался визг тормозов. Мещеряков уже было выскочил из машины, с целью просто взять и убить этого нахала, но тот даже не обратив внимания на то, что твориться сзади него, размеренно крутя педали, скрылся в повороте.

– Нет, это просто невыносимо, следующего я ни смотря, ни на что задавлю, если он вновь кинется мне под колёса.

– Да не волнуйся ты так, милок, – успокоил Алексея Сильвестр, – они у нас всегда так ездят. Кстати и мы уже приехали, вон там за перекрёстком рынок, выбирай место для парковки и пойдём.

Старик, оказывается, оставался ночевать в доме у Авдотьи.

– Мы вас пока не знаем, что вы за люди, а так и Авдотье спокойно, и у меня душа на месте, – совершенно невозмутимо сказал он, когда утром раненько Алексей встретил его возле беседки.

– Ну, да, – только и нашёлся, что ответить Мещеряков.

Рынок маленького провинциального городка тоже отличался, от привычного, наполненного даже в летние месяцы импортными овощами, столичного. Здесь тоже были горы помидоров и огурцов, но они качественно отличались от привычных, турецких. Алексей и Вероника с удовольствием бродили по рядам, присматриваясь и пробуя, разноцветные, мясистые и необычайно душистые помидоры, присматриваясь к пупырчатым огурчикам второго урожая, выбирая упругие вилки цветной капусты. Изумрудная, только-только с грядки зелень поражала своим видом. Горы спелых, налитых летними дождями и утренними россами яблоки и груш, от которых исходил такой нереальный аромат, что у Алексея даже слегка закружилась голова. Они ходили вдоль этого великолепия как зомби не решаясь оторваться, с трепетом наркомана, тянущегося за очередной дозой, пробовали всё, что предлагали торговцы, пока их чуть ли не насильно оторвала от этого занятия бабка Авдотья.

– Хватит уже здесь прохлаждаться, всё это у меня на грядке растёт, мы сюда за мясом приехали, может, творожка купим, сметанки, молока и всё. Я же вам вчера сказала, все овощи растут на грядке. Пошли в мясной павильон.

Мясомолочный павильон поразил не меньше чем овощные ряды. Здесь было всё, куры, гуси, утки, висевшие на крючьях свиные окорока и полутуши. Казалось, что от всего этого ещё исходило тепло жизни, бившейся в животных всего несколько часов назад.

Горы белоснежного творога, большие банки со сметаной и молоком, круглые головки домашнего сливочного масла. Столичные гости встали на входе в павильон и растерялись, куда идти в первую очередь. Но они ещё не представляли, что ожидает их непосредственно в мясных и молочных рядах. Было просто невозможно пройти хотя бы мимо одной хозяйки, не попробовав предлагаемой ею продукта. В конце второго ряда Вероника остановилась и отказалась идти дальше.

– Нет, я больше так не могу, мне кажется, что я уже наелась на год вперёд.

– Погоди, милая, – успокоила её Авдотья, – сейчас пойдут мясные ряды, ты не представляешь какое там сало.

Этого Вероника действительно не представляла. От одного вида от одного вида, дрожащего при прикосновении, покрытого испариной и потрескавшейся, запечённой, тёмно-золотистой шкуркой, с розовыми прожилками мяса, оно поражало своим видом и не давало возможности отойти, не попробовав, а потом и не купив.

– Ну, кто говорил, что специалист по выбору мяса, – обратилась к гостям Авдотья, – покажи своё умение.

Алексей сделал шаг вперёд, рассматривая лежащее на прилавке мясо. Присмотрелся у одного торговца, потом у второго, третьего и наконец, остановился перед очередным.

– Вот это вроде ничего.

– Эту свинью вчера закололи, ей уже на колбасу пора, а не на стол приличным людям, – не одобрила его выбор Авдотья.

– Тогда может вон у того купим?

– Ты что совсем в мясе ничего не понимаешь? Это хряк, его только собакам на корм, или может, ты любишь мясо с «душком»?

– А почём это видно, Авдотья Лукинична, – спросила Вероника.

– Странная ты. Почём видно? Вон смотри у него на прилавке яйца кабаньи лежат.

– Я думала это почки.

– Почки, милая плоские, а эти круглые, и почки они надрезаны, их ветеринар проверяет. Понятно всё с вами, специалисты. Пошли, я выбирать буду.

Бабка Авдотья быстро пробежала по рядам, поздоровалась почти со всеми торговцами, видно было, что в этом маленьком городке её знал почти каждый. После чего остановилась у одного из продавцов.

– Петюнь, – обратилась она к молодому пареньку, стоявшему по ту сторону прилавка.

– Да баб Авдотья?

– Ты у людей свинью брал или свою колол.

– Соседская, баб Авдотья, домашняя, видишь, половину только продаю.

– Да, вижу. Взвесь-ка мне балычка половинку, рёбрышек на щи и вот окоста этот кусочек.

– Конечно баб Авдотья, сию минуту.

Паренёк споро взвесил мясо.

– Авдотья Лукинична, а зачем так много, можно же ещё и завтра, послезавтра за свежим приехать. – Поинтересовался Алексей.

– Нет, милок каждый день с вами по базару ездить у меня времени нет, да и силы уже не те. Здесь дня на три хватит, к тому же вы наверняка захотите по своим городским традициям шашлык пожарить, так вот что-то на него и пойдёт, так глядишь на три дня и хватит, а через три денька, коль ещё решите остаться снова съездим. Ну что стоишь? – Посмотрела она на Мещерякова, – плати.

Алексей достал портмоне и перевёл вопросительный взгляд на продавца. Тот, молча, показал калькулятор.

– Нет, погоди, – остановила их Авдотья, – Петюнь, совсем забыла, та мне милок сала ещё отрежь, такого с проростью, что бы покушать.

– Конечно баб Авдотья.

Продавец отрезал полоску тонкого, с золотистой корочкой и розовой проростью сала, добавил, что-то на калькуляторе и вновь развернул его в сторону Алексея, показывая итоговую цифру. Мещеряков отсчитал купюры, протянул их Петюне, отказался от сдачи, собрал мясо и поспешил за удаляющимися дамами.

Не смотря на скромные запросы бабки Авдотьи, домой они возвращались почти с полным багажником. Кроме мяса купили творог, молоко, сметану. Зашли за птицей, там оказалось, что без курицы и гуся, просто невозможно покинуть рынок, там же нашли пару гусиных потрохов, Авдотья запланировала на завтра суп с домашней лапшой, а его как оказалось, кроме как на гусиных потрохах готовить ни на чём просто нельзя. Потом понадобилась рыба, а именно свежие караси, которых было обещано приготовить в сметане, ещё, гостей должно угостить запеченным карпом, для этого вновь вернулись в мясной павильон, где купили свиную щёку, для подложки под карпа. В результате Алексей еле донёс до машины две огромные сумки.

– Авдотья Лукинична, это никак не на три дня, нам здесь придётся провести не меньше недели, пока перепробуем все запланированные Вами блюда.

– Да, что, живите, гости дорогие, ни кто ведь не гонит, – ответила старуха.

– Авдотья Лукинична, – обратилась к старухе Вероника, когда расселись в машине, – а почему вы именно у того паренька мясо брали?

– Ты видела. Что у него всего пол туши было?

– И что?

– Это значит, он свинью для хозяев резал, но тем не нужна вся, им половины достаточно, а вторую половину они отдали ему для продажи. Понимаешь. Когда хозяева свинку для себя растят, а не на продажу. Они совсем по-другому кормят её. Что сами едят, то и свинке дают, а не всякие там комбикорма. Значит, у неё и сало и мясо вкусное и полезное будет. И вообще Петюня он паренёк справный, никогда не обманет, коль у фермера свинку берёт так и скажет, не стоит баб Авдотья сегодня покупать, завтра приходи, или вон к примеру у того, аль у того купи, у них сегодня свинки хозяйские. Вот так у нас в провинции, милая.

Назад возвращались втроём, Сильвестр, как только зашли на рынок, растворился в толпе, и как ни старался Алексей его высмотреть так и не увидел. Скорее всего, старик ушёл по своим делам, теперь его ждать, нужно было, скорее всего, к вечеру. Но в этом Мещеряков ошибся, по приезде домой они увидели его сидящего, как ни в чём не бывало в беседке.

– Всё, молодёжь, – сказала бабка Авдотья, – свободны до обеда, это значит, у вас есть четыре часа, обед ровно в час по полудню, не опаздывать.

– А что Авдотья Лукинична есть у вас пляж в городе? – Поинтересовался Алексей.

– Есть, конечно, и совсем недалеко. Только вы хотели город посмотреть.

– Что-то жарко сегодня по городу ходить, может после обеда, а сейчас лучше на пляж, на солнышке понежимся, да в речке искупаемся. Олюшка, ты как?

– Я, пожалуй, соглашусь.

– Тогда иди, собирайся, а я пока у Сильвестра расспрошу, как лучше до пляжа добраться.

Авдотьин друг не только рассказал, но и показал, как попасть на городской пляж, оказалось это совсем недалеко, нужно было только спуститься к реке и немного пройти в сторону. Пляж, до которого они добрались очень быстро, оказался небольшой песчаной полоской вдоль берега, причём в основном берега не широкой, в этом месте всего метров пятнадцати, реки, оказались в основном поросшими камышом. Но именно в этом месте берег оказался расчищенным, то ли усилиями местной власти, то ли по инициативе населения. Дальше от берега шла зелёная, травяная лужайка. Но, не смотря на очень приблизительное сходство этого места с пляжем, народу даже в это время было даже несколько с избытком. Стайки детворы, расположились возле самой воды и плескались под берегом, шумно играя, чуть дальше отдыхали родители тех самых детей, или точнее некоторых из них, а уже совсем в глубине пляжа сидели компании гостей города, это были в основном молодые парни и девушки. Они жарили на кострах мясо, пили пиво, некоторые из них уже в утренние часы перешли к более серьёзным напиткам, это явно указывало на то, что и этот день у них не будет потерян зря, и вполне возможно закончится как всегда приличной дракой. Хорошо если в очередной потасовке не пострадает мирное население. Молодые мамы, наблюдающие за своими купающимися чадами, старались устроиться подальше от этих шумных компаний, но их было настолько много, что мамашам, таки приходилось приближаться к ним на небезопасное расстояние.

Алексей с Вероникой присмотрели более или менее спокойное место и устроились там, им нужно было обсудить всё увиденное за первый день пребывания и составить хоть приблизительный план.

– Так что скажешь, какие-нибудь мысли есть? – Задал первым вопрос Мещеряков.

– Кроме вопросов, мыслей больше никаких. Странно всё здесь, особенно эта парочка. Ты знаешь, у меня создалось впечатление, что они нас ждали. Но как это может быть?

– Вот-вот и у меня такое же чувство, не могу объяснить почему, но чувствую. Этот старик, тот, что был под знаком и Сильвестр, они совершенно похожи. Но как такое может быть? Тот был вообще, как будто из древности выполз, а этот даже в машинах неплохо разбирается, ты знаешь, он меня очень основательно расспрашивал о наем джипе, заметил, что тяжёл он не по норме, что двигатель мощнее, чем положено.

– Да, а иконы шестнадцатого века, которые вроде только недавно писаные, она рассказывает, что ей их отреставрировали, да чушь эта собачья, если бы кто и взял их в реставрацию, то уж вернул бы бабке список, но доске, а эту уже давно продал бы. И ты заметил, что такие иконы во всех комнатах висят. Мебель опять же, старинная, а как новая. Я когда икону рассматривала, то увидела там небольшой срез. Помнишь, мы изучали материалы оперативного дела, там была стружка и экспертиза по ней, в которой указано, что возраст дерева и фрагментов краски на ней не менее четырёхсот лет, но отдельно указывалось, что как дерево, так и краска неимоверно хорошо сохранились. Эта стружка была последним, что прислала последняя группа.

– Да, что-то такое я припоминаю. Ты думаешь это стружка с иконы?

– Сегодня я в этом уже даже не сомневаюсь.

– Что получается? Третья группа уходила уже как поисковая, то два человека, ехали под видом иностранного туриста и гида, первые две были археологическими экспедициями. Значит те двое тоже не нашли места в гостинице и каким-то образом попали в дом к Авдотье. Их тоже заинтересовала икона, и они, сняв скол, отправили его на экспертизу, после чего пропали. В докладах всех групп говорится про старика и старух, только вот имена у всех разные, и, похоже, все жили в разных местах. Но как такое может быть, что жили в разных местах города, но в одном доме?

– Для меня это тоже пока загадка.

– Так может Авдотья и Сильвестр не их имена? Точнее не настоящие их имена?

– Но на рынке её назвали Авдотьей.

– Заметь, только один парень, к которому нас подвела именно она. Согласен, бабка со многими здоровалась, но ни кто из них не здоровался с ней первым и ни кто, кроме этого Петюни не называл её по имени.

– Точно, Значит, можно опустить, что её, кроме Петюни вообще ни кто не знает, а здоровались только в ответ, из уважения к старухе.

– Вот именно. Вот что Вера, нужно нам внимательнее присмотреться к этой парочке, это первое. Второе, после обеда идём в Кремль, оттуда нужно начинать искать пропавших археологов, наверняка там есть какой-то научный центр, в котором они должны были регистрироваться, прежде чем начинать свои изыскания. Третье, завтра нужно пройтись по действующим раскопкам, четвёртое, нет, это не пойдёт.

– Что?

– Иностранец, они приехали подвидом иностранца и гида, значит, должны были зарегистрироваться в местном участке, но нам с тобой ксивами светить запретили, значит и в милиции нам никакой информации не дадут. Этот пункт пока пропускаем. Вот что ближе к вечеру пойдём по местным кабакам пройдёмся, потолкаемся среди братвы, может, какую инфу и выудим.

– Не больно они хотят, что бы мы по кабакам-то ходили, смотри, скупились, как будто неделю нас принимать будут.

– Да, это тоже подозрительно. Ничего разберёмся. Вот, что нужно сад хорошенько осмотреть, ту третья группа тоже на машине приезжала, если они жили здесь, должны остаться следы от авто.

– Согласна.

– Ну, что искупнёмся? Солнышко то прилично греет.

– А, пошли, – весело ответила Вероника и первая подхватившись, побежала к реке.

Когда они вернулись, то обнаружили возле себя сидящую компанию, это были три парня и девушка. Они видимо только пришли, но разговаривать в такой близости от посторонних людей, на служебные темы было нельзя, поэтому чета Платоновых улеглась на покрывала просто загорать. Компания, расположившаяся рядом, оказалась не шибко дружной, парни постоянно о чём-то спорили, а девушка пыталась их утихомирить. Алексей не прислушивался к разговору, но скоро спор заинтересовал его. Молодёжь говорила на тему, как раз их похода в этот небольшой городок. Парни выпили уже не по одной бутылке пива, языки немного развязались, да и речь стала громче.

– Да, хватит уже этих поисков, – возмутился один, – второй месяц сидим в этой глуши, а толку никакого.

– Не тебе решать хватит или нет, – ответил ему другой голос. – Шефу виднее, он сказал сидеть и смотреть.

– Да мы уже всю округу облазили, чуть ли не на карачках, не ведутся здесь раскопы, нету их. Только вон учёные вал копают и всё. И те ничего путного пока не нашли, а если и найдут, то нам этого не достанется, потому как они учёные и работают под крышей государства.

– Успокойтесь, вы, – оборвала их девушка, – если шеф скажет землю жрать, то будете жрать и потом гадить, этой самой землёй, что бы конфетки получались. Сказано вам сидеть и ждать, значит сидите и ждите.

– Тебе легко говорить, огрызнулся один из парней, ты с нами по холмам да лесам не рыскаешь, в остинке сидишь, носа за город не кажешь, а я лично уже третью пару кроссовок стоптал, пока облазил тут всё.

– Ничего на тот гонорар, что шеф тебе платит, три сотни купишь новых. – Ответила девушка.

– Да чего-то не заметил я сильно больших поступлений в мой карман. Или может, это ты до нас всего не довозишь?

– Ты что меня в крысятничестве обвинить хочешь?

– Нет, просто так интересуюсь, ты же у нас за казначея.

– Всё, ша, – вступил в разговор третий из парней, – она права Фил, сказано, здесь сидеть, и всё осматривать, нужно делать то, что сказано, иначе себе дороже будет. Сам знаешь, шеф не любит ослушания. А то, что денег маловато, с этим я согласен, да только мы ничего поделать не можем. Шеф сказал, будет результат, будут бабки, а пока только командировочные.

– А если его вообще никогда не будет этого результата? Не верю я, что здесь, что-то есть, а ты знаешь у меня на это дело нюх. Туфта всё это и сказки про библиотеку.

– Отчего, тогда скажи, здесь столько спецов крутилось?

– Так разъехались ведь.

– Это не факт, вспомни, сперва одни приехали, потом другие, за ними третьи, а вот уехали они или нет, ни кто не знает, ни кто из братвы этого не видел. Кстати шеф говорил, что ещё какие-то больно крутые должны подвалить. Не может контора вот так, неспроста сюда столько народа сгонять.

– Да кто их разберёт там в этой конторе, может просто денег надо отмыть, вот и делают вид, что бурную деятельность ведут.

– Не скажи, если бы отмыть, то на бумаге командировки оформляют, и людей не гоняют, людям платить нужно.

– А откуда ты знаешь, сколько оформляют, а сколько гоняют.