Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Бирмингемы (№4) - Волшебный поцелуй

ModernLib.Net / Исторические любовные романы / Вудивисс Кэтлин / Волшебный поцелуй - Чтение (стр. 11)
Автор: Вудивисс Кэтлин
Жанр: Исторические любовные романы
Серия: Бирмингемы

 

 


С восходом солнца значительно потеплело, температура неуклонно ползла вверх. Москиты и гнус плотной тучей окружали Джеффри и его коня. Принц раздраженно фыркал, но, повинуясь хозяину, продолжал путь.

В детстве Брендон и Джеффри вдвоем нередко наведывались на болота и успели неплохо узнать их. Джеффри слишком хорошо понимал, что болота, словно живое существо, не любят допускать к себе посторонних и те, кто подходит к ним без должного уважения и опаски, могут поплатиться здоровьем, а иногда и жизнью. Но братьям топи раскрывали свои тайны: они знали места, где лучше всего клевала рыба, где было много дичи, а заодно познакомились и с обитавшими на болотах представителями человеческой породы, по той или иной причине предпочитавшими жить отшельниками.

Когда Джеффри остановил коня возле деревянной хижины, которую живший в ней старик, именовавший себя Рыжим Питом, называл домом, вид жилища был таким, как будто там давно никто не живет. Однако это было не так — Пит и его немногочисленные соседи не без оснований не любили непрошеных гостей и предпочитали не лезть на глаза до тех пор, пока не убеждались, что им ничто не угрожает.

Джеффри пожевывал сладкую травинку и ждал. Наконец за деревьями послышался шорох, и хозяин вышел из укрытия.

Старик с лицом, похожим на печеное яблоко, прищурившись, окинул своего посетителя настороженным взглядом. Он был одет в отрепья, но поверх тряпок натянул искусно вышитый жилет. Опираясь на трость с набалдашником, инкрустированным жемчугом, старик заковылял навстречу гостю.

— Знал, что рано или поздно встречусь с тобой, Джеффри Бирмингем. Как поживаешь?

Несмотря на преклонный возраст, Рыжий Пит все еще казался достаточно крепким, и, как и прежде, его морковно-рыжая шевелюра не имела ни одного седого волоса.

— Неплохо, — уклончиво ответил Джеффри.

— А твой брат, как у него дела?

— Лучше не бывает. Через месяц-другой собирается вновь стать отцом.

— Что ж, главное, чтобы ему это нравилось. — Пит почесал грудь волосатой рукой. — Слышал, он обзавелся хорошенькой малышкой прямо оттуда, из Англии, да и ты, говорят, остепенился?

Джеффри приподнял брови. Получается, что старина Пит уже знал о его проблеме. Удивительно, как быстро доходят в эту глушь вести из окрестностей. Впрочем, Джеффри уже не раз имел возможность убедиться в том, что жители болот всегда на удивление хорошо осведомлены о происходящем вокруг.

— Полагаю, ты знаешь и о том, что я ищу свою жену, — сказал Джеффри. — Где она?

— Понятия не имею, — ответил Пит и выплюнул изо рта табачную жвачку. — Но вчера вечером здесь был Илайя, сказал, что работает на тебя.

Джеффри кивнул:

— Верно. Я отправил его посмотреть, куда мог отправиться тот, кто украл мою лошадь. Ему удалось напасть на след?

— Думаю, да. Человек по имени Хайд какое-то время скакал впереди него, будто его гнал вперед страх. Потом Хайд свалился с лошади, и она убежала, а он продолжил путь на своих двоих, но, похоже, продвигается довольно медленно — наверное, здорово ушибся, когда упал, или, может, кобыла его лягнула. Илайя идет по его следу.

— Что ж, молодчина. Возможно, вскоре я увижу свою лошадь. А пока хочу попросить тебя, Пит: если тебе случится увидеть мою жену, уговори ее остаться у тебя до моего возвращения.

— Хорошо, Джеффри, — кивнул старик. — Ты, случайно, не знаешь, любит ли она кукурузные лепешки?

— Уверен, Рейлин от них без ума.

— Тогда, я должен замесить тесто. Думаю, к тому времени, когда она окажется здесь, голод крепко напомнит ей о себе.

Джеффри искренне надеялся на то, что голод будет единственной проблемой Рейлин после ночевки в лесу. Поблагодарив старика, он отправился дальше.

Комаров становилось все больше, жара усиливалась. Среди топей и густой растительности быстро продвигаться было невозможно. Джеффри пришлось остановиться, чтобы дать коню напиться, и затем он продолжил поиски. Солнце, поднявшись к зениту, стало медленно опускаться, а цель так и не была достигнута.

Рейлин слезла с дерева вскоре после восхода солнца. Все ее тело ломило, сил почти не оставалось, и очень хотелось пить. Увы, она могла утолить жажду лишь болотной водой, а этого ей совсем не хотелось. К тому времени как она догадалась напиться утренней росы, собравшейся на листьях деревьев, почти вся влага успела испариться. Одного-двух глотков оказалось мало, чтобы утолить жажду; о еде она не могла даже думать. Вокруг росло немало растений, но Рейлин не знала, какие из них ядовиты, а искушать судьбу не хотелось. Голод не мог убить ее так скоро, а вот попытка утолить его вполне могла бы окончиться смертью.

Шли часы, и усталость, жажда и голод все сильнее заявляли о себе. Густая крона деревьев и обилие вьющихся растений предохраняли незадачливую путешественницу от прямых солнечных лучей, но влага и жара заставляли ее испытывать чувство, будто она пытается переплыть океан густой патоки.

Рейлин понятия не имела, какое расстояние ей удалось преодолеть. Скорее всего она продвинулась ненамного, однако все чаше спотыкалась и падала. От этих падений сил у нее становилось все меньше, волдыри на ногах полопались и кровоточили. Рейлин пыталась унять боль, собрав немного испанского мха и засунув его в чулки, а туфли ей пришлось привязать к ногам. И все же, несмотря на все усилия облегчить собственную участь, Рейлин ощущала такое изнеможение и усталость, какого не знала никогда в жизни. Измученная, с кровоточащими ногами и жжением в желудке, она хотела одного: сесть на землю и дать волю слезам.

И все же Рейлин пробиралась вперед, зная, что стоит ей остановиться или упасть, и она уже никогда не сможет подняться. Только когда подул ветерок, она почувствовала некоторое облегчение; и тут где-то поблизости заржала лошадь. Решив, что у нее начались слуховые галлюцинации, Рейлин все же огляделась в надежде, что поблизости могут быть люди.

Слаще, чем легкий прохладный ветерок, было для нее появление пропавшей Ариадны. Кобыла неторопливо пощипывала траву неподалеку. Рейлин не знала, каким чудом животное забрело на болота, но радость ее от этого не убавилась.

Ариадна тряхнула головой, отгоняя насекомых, и вновь принялась за траву.

Вытянув перед собой дрожащую руку, Рейлин приблизилась к лошади, мысленно упрашивая ее не убегать. Удивительно, но, когда она погладила лошадь по холке, та не отпрыгнула в испуге.

— Ариадна, поверить не могу, — плача от счастья, бормотала Рейлин. — Что ты делаешь так далеко от дома?

Рейлин полагала, что, если бы лошадь умела говорить, она скорее всего задала бы ей тот же вопрос.

— Я знаю, знаю. Мы обе убежали, а потом потерялись в этой чертовой трясине. Теперь я думаю, что мне бы вообще не следовало никуда убегать. А ты как считаешь?

Ариадна продолжала щипать траву и, разумеется, молчала. Рейлин провела ладонью по ее спине и бокам, пытаясь проверить, нет ли где ран или нарывов. Лошадь сильно покусали москиты, но никаких серьезных повреждений не обнаружилось.

Пока Ариадна мирно паслась, Рейлин подтащила сухое бревно, чтобы с его помощью забраться на нее. Непривычно было сидеть на лошади без седла, да еще по-мужски, раскинув ноги. Чтобы защитить нежную кожу внутренней стороны бедер, она подоткнула под себя то, что осталось от рубашки. То ли Ариадне не понравилось, что у нее на спине кто-то ерзает, то ли у кобылы и вправду оказался скверный характер, но только Ариадна вдруг взметнула задние ноги и скинула наездницу в лужу. Почва, к счастью, оказалась достаточно мягкой, так что Рейлин отделалась легким ушибом, но вонь от лужи, в которую она упала, оказалась такой, что лишь пустой желудок уберег девушку от очередного приступа рвоты. Рейлин сидела посреди грязной лужи и плакала.

— Зачем я оставила твои берега, милая Англия! — в приступе отчаяния воскликнула она и зарыдала в полный голос.

Ариадна, словно решив посочувствовать несчастной, подошла к хозяйке и тронула губами ее волосы, но теперь Рейлин не желала принимать от строптивицы никаких извинений.

— Уходи от меня, бесстыжее создание! — сквозь слезы выкрикнула она. — Чтобы тебя в плуг запрягли!

Решив оставаться там, куда упала, пока не наберется сил, Рейлин не собиралась вставать, но голод и жажда все же заставили ее подняться. Бросив сердитый взгляд на кобылу, она схватила животное за ухо и погрозила пальцем.

— Слушай меня внимательно, Ариадна, я очень устала, заблудилась и весьма на тебя обижена, так что, если тебе дорога шкура, ты позволишь мне сесть на тебя и вытащишь меня из этого вонючего болота. Ты меня поняла?

Кобыла попыталась поднять голову, но Рейлин по-прежнему крепко держала ее за ухо.

— Если ты не возьмешься за ум, клянусь перевести тебя в рабочие лошади и уверяю, тебе это совсем не понравится.

Рейлин понимала, что кобылу едва ли можно запугать угрозой стать рабочей лошадью, но в данном случае все средства были хороши. Чего ей по-настоящему хотелось, так это горячую ванну и побольше мыла, чтобы можно было дышать, не испытывая отвращения от собственного запаха.

Ухватив кобылу за гриву, Рейлин подтащила ее к бревну и вновь попробовала забраться ей на спину. Схватившись за шею лошади, она ждала повторения недавнего представления, но увещевания, похоже, оказали на Ариадну свое действие. Радуясь тому, что кобыла признала в ней хозяйку, Рейлин направила ее в ту сторону, которая, как она от всей души надеялась, выведет их из болота.

Рейлин не могла не почувствовать разницы между пешим способом передвижения и путешествием верхом: последнее оказалось куда как приятнее. Ариадна шла легко, за что всадница была ей весьма благодарна.

Ветер усилился и принес освежающую прохладу. Рейлин приободрилась и уже решила, что сумеет достойно выпутаться из неприятной ситуации, когда вдруг заметила, что тьма вокруг сгущается.

Ветер принес не только прохладу, но нагнал грозовые тучи, готовые вот-вот пролиться дождем. Сверкнула молния, и с неба обрушился целый водопад.

Рейлин со стоном прижалась к спине лошади, ей казалось, что струи дождя вот-вот забьют ее насмерть. Ариадна ускорила бег, но почва на болотах, увлажненная дождем, была слишком мягкой, и копыта уходили глубоко в землю. Сквозь завесу дождя едва ли можно было что-либо рассмотреть. Ни о каком сколько-нибудь значительном продвижении вперед не могло быть и речи; одежда вымокла насквозь и прилипла к телу. В своем теперешнем положении Рейлин увидела лишь одно преимущество — она могла наконец напиться вволю.

Оглядевшись в поисках убежища, Рейлин попыталась направить кобылу к зарослям, но у Ариадны было свое на уме, и, бросившись вперед, лошадь попала в топь, из которой, как ни старалась, уже не могла выбраться.

Всадница готова была разрыдаться от отчаяния, но рыдания застряли у нее в горле, когда, взглянув в сторону густых зарослей, тех самых, куда чуть не направила лошадь, Рейлин увидела вспышку молнии. Ствол могучего дерева с треском разломился, рассыпая искры во все стороны. Не успел ствол коснуться земли, как раздался жуткий удар грома.

Ариадна дернулась из последних сил, но все было тщетно.

— Спокойно, девочка, — трясущимися от страха губами шептала Рейлин. — Все хорошо. Мы живы… пока, и это главное.

Кобыла стояла, вздрагивая всем телом, ноги ее по колени увязли в грязи. Едва Рейлин сползла с седла и ступила на землю, как сразу поняла, что ее тоже начало засасывать, и, в страхе выбросив вперед руку, едва успела схватиться за ветку росшего поблизости дерева. С трудом она все же выбралась на место потверже и, переминаясь с ноги на ногу, стала проверять, достаточно ли прочен грунт, чтобы выдержать ее вес — Решив наконец отпустить ветку, Рейлин повернулась в сторону Ариадны и от отчаяния едва не заплакала: кобыла прочно увязла в трясине. Чем отчаяннее лошадь пыталась высвободиться, тем глубже погружалась в трясину.

Рейлин застыла в ужасе: она боялась не только за лошадь, но и за себя. Едва ли ей удастся пробраться сквозь густой лес пешком, но пытаться помочь Ариадне означало погибнуть вместе с ней.

Рейлин пыталась что-то придумать, но не могла: она была слишком слаба, чтобы вытащить кобылу, и бесплодные попытки отняли бы у нее остаток сил, которых и так едва хватало, чтобы держаться на ногах. Решение пришло внезапно. Вьющиеся по земле стебли, те, что так мешали ей передвигаться, можно было использовать во благо, как прочные веревки. Под проливным дождем Рейлин отправилась на поиски подходящей лианы, но, отыскав ее, так и не смогла оторвать хотя бы кусок. К тому времени как ей удалось завладеть отростком, обвивающим ствол близлежащего дерева, силы ее были уже на исходе.

Теперь ей предстояло решить, каким образом обвязать кобылу. Корни лианы выполняли роль якоря. Решив, что этого недостаточно, Рейлин перекинула конец лианы через ствол и обмотала его дважды. Теперь самодельный канат должен был выдержать вес животного. Осторожно ощупывая ступней почву, она приблизилась к Ариадне. Несчастное животное изо всех сил рвалось из трясины. Становилось ясно, что, если в течение часа Ариадна не освободится, им обеим грозит неминуемая смерть.

Рейлин чувствовала, как страх растет в ней, мешая дышать, но он же сделал невозможное, удесятерив ее силы. Она обмотала стебель лианы вокруг шеи кобылы и закрепила его, используя лоскуты, оторванные от платья, а потом вернулась к дереву, вокруг которого обмотала лиану, и изо всех сил потянула ее на себя. Ариадна подалась вперед, позволив Рейлин сделать еще один виток, но потом упрямо замотала головой, стремясь освободиться от самодельного лассо. Стебель выскочил из рук, и Ариадна опять вернулась в прежнее положение. Вновь схватив конец лианы, Рейлин принялась умолять кобылу пойти ей навстречу. Ариадна еще раз рванулась из трясины, и Рейлин вновь подтянула стебель. Несмотря па непрекращающийся дождь, они все же несколько продвинулись в своих усилиях.

— Ты молодчина, Ариадна! — радостно воскликнула Рейлин, захлебываясь дождевой водой. — Давай, девочка, еще немного, и мы с тобой спасены!

Словно поняв, о чем ее просят, кобыла рванулась изо всех сил, но тут самодельная упряжь порвалась, и Ариадна вновь сползла в болото, а Рейлин упала на спину. Теперь все, что оставалось несчастной, это беспомощно смотреть, как Ариадну засасывает в трясину.

Когда Принц, навострив уши, резко остановился, Джеффри поправил шляпу, намокшие поля которой мешали видеть, и осмотрелся. Он сразу понял, что жеребец что-то почуял. Увы, за плотной пеленой дождя в сгущающихся сумерках трудно было что-либо разглядеть.

Наклонившись к шее коня, Джеффри шепнул:

— Что там, мальчик? Что тебе показалось?

Принц потянул носом и тихонько заржал, повернув голову в сторону зарослей. Джеффри прислушался, но шум воды перекрывал все звуки. И все-таки… Неужели это лошадиный храп?

Джеффри, пришпорив коня, направил его в ту сторону, откуда исходил подозрительный звук; чем ближе он подъезжал к зарослям, тем очевиднее становилось, что там действительно испуганно ржала лошадь. Если это так, то скорее всего ему удалось определить местонахождение Ариадны, но, судя по всему, несчастное животное находилось в смертельной опасности.

Джеффри направил Принца в чащу, внимательно следя за тем, чтобы конь не угодил в трясину. Как только деревья немного поредели, он увидел перед собой Ариадну, стоящую по брюхо в трясине. Бедное животное отчаянно пыталось высвободиться. На шее у Ариадны Джеффри заметил какую-то самодельную веревку. Пытаясь отыскать глазами, куда ведет ее конец, Джеффри поднял взгляд и увидел, что лиана закреплена между двумя деревьями, а рядом, по колено в болоте, стоит его жена, мокрая насквозь, и отчаянно дергает за конец веревки, уговаривая кобылу сделать еще одно усилие. — Рейлин!

Джеффри видел, как она вздрогнула и оглянулась.

Надвинув шляпу на лоб, он затянул дождевик потуже у горла и соскочил с седла, а потом, не тратя времени зря, снял с седла свернутую бухтой веревку и завязал подвижным узлом свободный конец. Накинув петлю на шею лошади, он закрепил ее и, сделав еще одну петлю побольше, накинул на круп кобылы сзади. Затем, пропустив свободный конец через переднюю петлю и прикрепив его к собственному седлу, он вновь взобрался на Принца.

Жеребец, почувствовав натяжение веревки, подался вперед мощными толчками, увязая копытами в грязи. Ариадне не понравилось, что веревка затянулась вокруг ее крупа, и она принялась сопротивляться. Был момент, когда все усилия, казалось, будут сведены на нет, но вдруг Ариадна начала медленно вылезать из болота. Едва копыта ее нащупали твердый грунт, как она заржала, радостно размахивая грязным хвостом. Еще одно усилие Принца — и Ариадна была спасена.

— Слава Богу! — воскликнула Рейлин, слезы градом катились из ее глаз. Она не знала, за кого больше рада: за кобылу или за себя. В том отчаянном положении, в котором она находилась, Рейлин наверняка умерла бы, пытаясь спасти животное.

На плечо ее легла широкая ладонь, и она, вскрикнув в испуге, подняла глаза. Над ней склонился Джеффри — он казался громадной серой тенью, частью и порождением дождливого мрака; глаза его горели каким-то адским огнем. Не зная, что сейчас произойдет, Рейлин отшатнулась и, судорожно глотая воздух, стала ждать решения своей судьбы.

— Какого черта ты тут забыла? Или ты не знаешь, что могло с тобой случиться?

Не желая отвечать, Рейлин отвернулась и съежилась, дрожа от холода под проливным дождем. Со стороны она напоминала маленького ребенка, ожидающего наказания.

Джеффри сгреб жену в охапку и, подойдя с ней к Принцу, поставил ее на ноги, завернул в одеяло, а потом, взгромоздив ее на спину жеребца, ослабил узел вокруг крупа Ариадны и прикрепил свободный конец веревки к железному кольцу у седла. Запрыгнув в седло позади Рейлин, он одной рукой обнял ее, а другой направил коня прочь из зарослей. Кобыла послушно шла следом.

Глава 13

Дождь постепенно ослабел. Прижавшись друг к другу, чтобы спастись от пронизывающей сырости, Рейлин и Джеффри медленно ехали через болото. Рейлин, хоть и старалась бодриться, слишком устала, чтобы что-то чувствовать: ресницы ее слипались, голова клонилась на грудь. Сильная рука Джеффри нежно, по настойчиво возвращала ее обратно, прижимая к плечу. В конце концов Рейлин перестала бороться с сонливостью и, положив голову в знакомое углубление у мужнина плеча, уснула. Если бы Джеффри хотел ее убить, он бы уже давно это сделал, успела мелькнуть в ее голове успокоительная мысль.

В лесу сгущались сумерки. Почувствовав, что дождь перестал, Рейлин на мгновение проснулась. В лицо ей дул холодный, пронизывающий ветер. Джеффри распахнул плащ и прижал ее к себе. Она не могла найти в себе сил сопротивляться и теснее прижалась к твердой груди. Перед тем как вновь отдаться сну, Рейлин успела подумать о том, осталось ли на земле хоть одно сухое и теплое местечко и сумеют ли они когда-нибудь до него добраться.

Прошло немало времени, прежде чем Рейлин очнулась. Она понятия не имела, сколько времени они ехали, а потому не могла знать, где теперь находились. Неверный свет луны освещал небольшую поляну, на краю которой под соснами располагалась бревенчатая хижина. Из трубы вился дымок, в окне горел свет. Где-то журчал ручей, в лесу ухала сова, но эти звуки показались Рейлин приятной музыкой.

— Кто тут живет? — сонно пробормотала она.

— Мой друг, больше известный под именем Рыжий Пит, — ответил Джеффри и спрыгнул с седла. — Когда-то Рыжий Пит был священником, так что советую тебе вести себя пристойно. Пит вполне может решить преподать нам обоим урок.

— Он один живет?

— Когда-то у него была жена и сын, но они погибли во время эпидемии. После их смерти Пит сделался отшельником.

Джеффри протянул к жене руку, чтобы помочь ей слезть с коня, но она внезапно отшатнулась: подозрительность снова вернулась к ней. Ее муж лишь недоуменно приподнял бровь.

— Если ты собираешься сидеть здесь всю ночь, тебе придется остаться в одиночестве. Что касается меня, то я намерен переодеться в сухое, чего-нибудь поесть и, самое главное, выспаться.

При мысли о еде настроение Рейлин несколько переменилось. Глотая слюну, она покосилась в сторону хижины. Ей казалось, что она целый месяц ничего не ела: бурчание в животе прекратилось, но голод все равно не утихал.

— А ну пошли, — скомандовал Джеффри, опуская жену на землю; не важно, что было причиной ее странного поведения — гордость или упрямство, но он не мог позволить ей и дальше делать глупости. — Ты должна есть хотя бы ради нашего ребенка.

Рейлин удивленно вскинула голову.

— Откуда ты знаешь? — прошептала она.

— Кора мне сказала.

— Но она-то откуда узнала? Я никому ни слова об этом не говорила.

— Ты решила всех держать в неведении, даже меня, — угрюмо пробормотал Джеффри. — Кора сама догадалась. Что касается меня, то я должен извиниться, поскольку был слишком увлечен еженощными занятиями любовью и не обратил внимания на то, что у тебя прекратились месячные. Какой срок? — спросил он, окинув ее внимательным взглядом.

Рейлин, обхватив себя руками, отвернулась, словно желая защититься от него.

— Чуть больше двух месяцев.

— Очевидно, ты не слишком задумывалась о своем положении, когда бросилась в бегство, как испуганная крольчиха, — заметил Джеффри, не желая более скрывать своего раздражения. — Впрочем, это не первый раз, когда ты отводишь мне роль негодяя, не давая себе труда выслушать мои объяснения.

Щеки Рейлин, ввалившиеся за то время, что она провела в бегах, порозовели, и, несмотря на нестерпимый голод и усталость, она вдруг обнаружила, что еще может постоять за себя.

— Что еще я должна была подумать, увидев тебя над телом мертвой женщины с окровавленным ножом в руке? Может, ты не помнишь, как обещал Нелл убить ее, если она посмеет еще раз явиться в Оукли?

— Мне остается только сожалеть о том, сколь мало ты меня уважаешь. Даже закоренелого преступника не обвинят, не дав ему высказаться в собственную защиту. Будь ты судьей, — добавил он, презрительно поморщившись, — я уже болтался бы на виселице.

Джеффри мог прочесть по лицу жены то, что она готовилась ему сказать, и, опередив ее, заключил:

— Поскольку я уверен в том, что ты не хочешь вступать ни в какие контакты с преступником, я оставлю тебя в покое. Можешь спать одна.

С этими словами Джеффри привязал кобылу к столбу и, взяв карабин, зашагал к хижине. На стук никто не отозвался. Тогда он приоткрыл дверь и заглянул внутрь.

— Пит, ты здесь?

Ответом была тишина. Джеффри зашел внутрь и огляделся. Не обнаружив Пита, он прошел через комнату к двери, ведущей в маленькую спальню отшельника, но и она оказалась пустой.

Вернувшись, Джеффри еще раз кинул взгляд по сторонам. Судя по всему, люди отсюда ушли с час назад. Рыжий Пит вполне мог исчезнуть, завидев гостей издали, но в данном случае все говорило о том, что он приготовился к встрече, постаравшись, чтобы гости чувствовали себя уютно в его хижине.

В очаге приветливо потрескивали дрова, возле импровизированного камина на железном табурете стоял чайник, из носика которого шел пар. К камину хозяин подвинул стол и два грубо сколоченных стула. На столе стояла глиняная миска, а рядом — черпак, на разделочной доске лежали кусок копченой дичи и нож, а под ножом — записка.

«Меня не будет несколько дней. Чувствуй себя как дома».

Джеффри снял плащ и заглянул в миску, а потом оглянулся на дверь. Рейлин продолжала стоять на пороге.

— Ты ведь любишь кукурузные лепешки, не правда ли? — спросил он, не глядя на жену.

— Да, — тоненьким голосом ответила она и, скинув промокшее одеяло, подошла к Джеффри, не в силах оторвать взгляд от разложенной на столе еды. — Твой друг скоро вернется?

— Не думаю. — Джеффри все еще боролся с праведным гневом оскорбленного мужа. Судя по всему, Рейлин было бы гораздо приятнее, если бы рядом находился кто-то третий. Тогда она могла бы попытаться удрать снова, однако сейчас было не время гоняться за ней, чтобы вернуть в лоно семьи.

Джеффри небрежно махнул рукой в сторону записки, не пытаясь больше ничего объяснить. Она и сама прочтет. Вряд ли ей приятно принимать помощь от человека, которого она считает убийцей.

Рейлин пробежала глазами записку, а затем оглядела убогий интерьер жилища. Она надеялась, что некто по имени Пит будет дома и сможет служить чем-то вроде буфера в ее общении с Джеффри, но этому не дано было случиться. Одни под одной крышей. Раньше ее это обстоятельство, несомненно, очень порадовало бы, но сейчас, когда она все еще находилась под впечатлением той жуткой сцены в конюшне, ей стало не по себе.

Чтобы отвлечься, Рейлин попыталась по вещам составить портрет хозяина.

— Почему священник решил стать отшельником?

— Про это я у него не спрашивал.

Джеффри намерен был и дальше сохранять холодность по отношению к жене, но, окинув взглядом ее дрожащую фигурку в отрепьях, он не мог не испытать жалость и… нежность. Взгляд его потеплел, но он одернул себя, решив что не по-мужски будет сдаваться так скоро, особенно если учесть, что Рейлин продолжает принимать его за убийцу. Напомнив себе о том, что жена ему нисколько не доверяет, Джеффри вновь испытал жгучую обиду.

На дальнем конце стола лежала открытая Библия. Джеффри подошел и взял ее.

— Притчи… Я должен был догадаться, — со смешком заметил он. — Пит не мог избежать искушения и не сообщить нам что-нибудь в назидание.

— И что он нам сообщает?

Откашлявшись, Джеффри густым, хорошо поставленным голосом начал читать: «Разве легко найти добродетельную женщину? Нет, ибо ее цена выше цены рубинов. Муж ее может доверять ей всем сердцем своим, не ожидая подвоха. Она будет творить ему лишь добро и не причинит зла никогда, покуда будет жива».

Рейлин почувствовала, как щеки ее вспыхнули. Никогда в жизни не встречала она священника не у дел, и все же ей показалось, что хозяин хижины обращался непосредственно к ней.

— Как он мог знать о том, что меня гнетет, этот Рыжий Пит?

— Знать о нас с тобой? — Джеффри отложил в сторону Библию. — Пусть это тебя не пугает, — насмешливо протянул он, — когда я заехал к нему на пути к тебе, ему уже все было известно о том, что случилось в Оукли.

— Ты хочешь сказать, что он знал и про мой побег? — недоверчиво уточнила Рейлин.

Джеффри в ответ лишь кивнул.

— Но как может простой священник, живущий в лесу, так быстро обо всем узнавать? Насколько я понимаю, отсюда до усадьбы еще порядочно ехать?

— Да, Оукли не близко, но здесь, моя дорогая, новости распространяются почти мгновенно. Не думаю, что мало-мальски важное событие остается неизвестным жителям леса, в том числе и Рыжему Питу. Он знал, когда следует исчезнуть, потому что видел, как мы подъезжали.

— Зачем было ему уходить из собственного дома, оставляя его нам в полное распоряжение?

Джеффри пристально взглянул жене в глаза:

— Может, оттого, что он хороший человек и у него хватает ума не стоять между мужем и женой, когда им требуется выяснить отношения.

Рейлин вдруг сделалось очень холодно, и она, обхватив себя руками, стала растирать предплечья. Мысль о том, что ей предстоит выяснять отношения с Джеффри, лишила ее отваги.

— Нет, — пробормотала она, с мученическим видом выставив вперед подбородок. С помощью Библии он только хотел показать, какой, по его мнению, следует быть хорошей жене. Очевидно, она не должна задаваться вопросом о том, насколько праведными являются поступки мужа. Для нее это все не имеет значения.

— А может, старина Пит просто не хочет обвинять в убийстве человека, которого знает не первый день, даже если все считают его преступником?

Джеффри подошел к очагу и, присев на корточки, принялся ворошить кочергой уголья. Подбросив еще поленьев, он заметил:

— Впрочем, тебе совсем ни к чему утруждать себя, задумываясь над тем, что хотел сказать Пит. Скорее всего это послание адресовано мне. — Он выпрямился, отряхнул руки и, кивнув в сторону миски, стоящей на столе, сказал: — Думаю, тебе скорее всего предназначалось это послание.

Рейлин проследила за его взглядом, но, как ни старалась, не могла понять, что он имеет в виду. По правде говоря, она устала донельзя, страшно проголодалась и очень хотела спать, но и в самом бодром расположении духа все равно не смогла бы решить эту загадку.

Заметив ее недоумение, Джеффри подошел к столу, опустил в миску черпак и, подняв его, дал вылиться в миску тягучему золотистому тесту.

— Рыжий Пит спросил меня, любишь ли ты кукурузные лепешки. Похоже, он оставил тесто и дичь для тебя, чтобы ты приготовила ужин. Если тебе это не нравится, я могу достать то, что уложила для нас Кора.

Рейлин не нашлась, что ответить.

У Джеффри уже отпало желание демонстрировать свое остроумие, стоило ему подумать о том, что Рейлин пришлось перенести. Сняв куртку и рубашку, он с несвойственной ему тщательностью развесил их на стульях перед огнем, а когда вновь повернулся лицом к жене, приказав себе не делать ей скидки из-за того, что она по своей же глупости попала в беду, Рейлин едва стояла на ногах.

Тихо выругавшись, Джеффри взял жену под руки. Она показалась ему непривычно легкой. В самом деле за сутки в лесу Рейлин сильно исхудала: щеки ввалились, под глазами легли лиловые тени. Она представляла собой настолько жалкое зрелище, что злиться на нее он был просто не в состоянии.

— Садись, — приказал он, усаживая жену на стул. Присев рядом на корточки, он взял ее за подбородок, пристально вглядываясь в осунувшееся лицо с припухшими веками. — У меня уйдет не больше четверти часа на то, чтобы отвести лошадей в амбар и дать им сена. Вернувшись, я займусь нашими проблемами, а пока сиди и не шевелись. Поняла?

— Да, — с усилием произнесла Рейлин. Джеффри вернулся даже быстрее, чем обещал, захватив по дороге бочонок, который висел под навесом при входе в дом. Рейлин сидела там, где он оставил ее, изо всех сил борясь со сном. Поставив бочонок на каменный пол перед очагом, Джеффри посмотрел на Рейлин: она вздрогнула от громкого звука и заморгала.

— Что ты намерен делать? — заплетающимся языком проговорила Рейлин, кивнув на бочонок.

— Это, дорогая, тебе вместо ванны.

Джеффри обмотал тканью ручку железного чайника, плеснул кипяток в бочонок, после чего принес из колодца возле дома еще два ведра холодной воды и, наполнив чайник, поставил его на огонь. Из сумки, которую возил с собой, он достал мыло и полотенце.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22